Аннотация: АИ-рассказ, написанный в рамках АИ-литературного конкурса на тему тихоокеанских альтернатив.
1.
Кабинет был меблирован в строгом соответствии с протоколом и положением в иерархии занимавшего его постоянного заместителя министра внутренних дел Австралийского Союза. В кабинете на первом плане располагались старомодный письменный стол, вывезенный, по всей видимости, из Англии с первыми каторжниками, и шкаф-сервант. Возле одной стены стояли два деревянных стула с высокими прямыми спинками, обтянутыми кожей, у другой стояли кожаный диванчик и стул. В правом углу расположился пузатый сейф.
Постоянный заместитель министра внутренних дел Австралийского Союза подчеркнул карандашом несколько фраз в лежавшей перед ним бумаге, посмотрел на сидевшего напротив шефа секретной службы, сухопарого джентльмена с безукоризненным, но несколько старомодным пробором...
-...Мне ясно дали понять, что Джеймс Холлебон - большая заноза в нашей заднице. И нам следует эту занозу вытащить. - заместитель министра был воинственно - торжественен и не мог сдержать эмоций. - Это просто необходимо. Вы прекрасно знаете, что в основе внешней политики и разведки лежат интересы государства. Поэтому, цели внешней политики и разведки не должны противоречить друг другу.
Шеф секретной службы немного напрягся: по опыту он знал, что помощник министра - натура увлекающаяся и его может "понести". Так оно и случилось - постоянный заместитель министра патетически вскидывая голову, изложил целый спич.
-...Обычно цели внешней политики занимают приоритетные положения по отношению к целям разведки, что обусловлено приоритетом политики перед разведкой. Разведка всегда ведется в соответствии с определенной политикой. Следовательно, если меняется политика, меняется и разведка. Должна меняться, а не превращаться в "вещь в себе", что чревато негативными последствиями для внешней и внутренней политики государства. Обычно это происходит в двух случаях: если органы, определяющие внешнюю политику, слабо контролируют или не контролируют разведку, а во-вторых, если руководители специальных служб входят в узкий круг лиц, принимающих решения, и способны оказывать влияние на их принятие. В данном случае вам ставят задачу и вы должны ее выполнить. Словом, вытащите занозу.
-Мы не в состоянии вытащить эту занозу хирургически чисто. - вздохнув, сказал шеф секретной службы. - А как мне кажется, здесь нужна именно хирургическая операция.
-Я уже убедил министра, а тот убедил премьер - министра, что это дело заслуживает наших усилий.
-И затрат.
-Надеюсь, вы в состоянии нанять профессионалов? Желательно подальше от Австралии. В Европе, например. Наймите кого - нибудь со стороны. Деньги не проблема.
-Не проблема для кого? Наш бюджет и так урезан дважды в течение года почти что наполовину.
-Повторяю, министр дал понять, что деньги не проблема. Мы используем особый, рептильный фонд. Вы с сегодняшнего дня в оплачиваемом отпуске. Две недели. Летите в Париж и поищите профессионалов...
2.
Шеф австралийской секретной службы встретился с господином Ксанти в Давосе. Ежегодно в зимнюю пору в уютный Давос, расположившийся в Швейцарских Альпах, с целебными природными условиями горного курорта съезжалось множество людей - сюда притягивало европейский люд независимо от подданства, сословия или национальности.
Ксанти, человек - посредник в щекотливых делах, был немногословен. Выслушав шефа австралийской секретной службы, он крякнул, негромко, ворчливо, произнес малопонятную фразу:
-Все пропадет к дьяволу, как только влезут нефтяники.
И после этого вручил смятый листок из записной книжки с Давоским адресом "фирмы"...
3.
Квартирка была непритязательная на вид и носила следы легкого запустения. По крайней мере, пыли везде хватало.
-К вашему сведению: эту квартиру мы снимаем у монахинь женской церковной общины. - подмигнул господин Луавье, подходя к простенькому столику и наливая аперитива, себе и гостю, в маленькие рюмочки. Он был в превосходном настроении.
-Специально для подобных встреч? - сухопарый джентльмен в синем непромокаемом плаще, подойдя к столику позволил себе легкую тень улыбки. Аперитив однако, пить он не стал.
Господин Луавье покосился беззаботно и, крякнув, выцедил свою порцию.
-Итак, ситуация такова, что нужен профи, именно, я бы сказал, международного масштаба, уже не раз работавший за границей. - сказал сухопарый. - К тому же дело из горячих. Каждая минута на вес золота - промедления допустить нельзя ни в коем случае.
-А вы выступаете посредником? - поинтересовался господин Луавье и сделал жевательное движение губами.
-Вы спрашиваете таким тоном, словно удивлены. - сухопарый, наконец, приложился к аперитиву, оценивающе цокнул языком, - Неплохой вкус, однако...
-Не удивлен, только уточняю лишь. Я знаю вас, как торговца тайнами...
-Тайна...Я торгую только тайнами. За них можно получить жизнь.
-Ого. Сразу с тонких угроз начинаете деловой разговор? Нагоняете страху?
-Страх и заинтересованность в хорошем вознаграждении - две вещи, на которых держится мир. Но вас я достаточно хорошо знаю, и пугать не собираюсь. Наоборот, я предполагаю быть с вами откровенным, ибо ваша погруженность в дело в лучшую сторону отразится на событиях, в которых вам предстоит принять участие.
-Ваше дело не таит в себе нечто особенное, что может круто повернуть мою собственную судьбу?
-Дело относится к разряду "или-или".
-Что ж, давайте перейдем к делу...
Луавье плеснул в рюмочки еще немного аперитива.
-...В нашем распоряжении два месяца до того, как премьер - министр Австралийского Союза Мензис призовет к присоединению Папуа и Новой Гвинеи к Австралии в качестве нового штата. - сказал сухопарый.
-Шестьдесят дней.
-Шестьдесят один, если точнее.
-Я не силен в политике, но мне кажется, такое решение равносильно прямой аннексии? - спросил Луавье.
-Несомненно. Однако...есть нюанс. Люди, возглавляющие внешнюю политику Австралийского Союза, понимают, что откровенные прожекты в традиционно - колониальном стиле сейчас попросту нереальны. Поэтому они ищут замаскированные формы удержания колониального контроля.
-За такое решение стоят многие в Австралии, не так ли?
-Многие. Сторонников "австралийской Новой Гвинеи", стоящих за поощрение белой иммиграции, расширение политического влияния белых поселенцев в местных органах, увеличение правительственных ассигнований для территорий и обеспечение благоприятных условий для притока частного капитала в Канберре хоть отбавляй. Они желают единовластно распоряжаться не только экономикой, но и политической жизнью территорий. При этом все ссылаются на "желание" самого коренного населения. Все - плантаторы, переселенцы, достопочтенные директора австралийской школы тихоокеанской администрации, парламентские идеологи. Но больше всех кричат об этом нефтяные компании и те, кто за ними стоят...
-Нефтяные?
-Да. Небезынтересно отметить, что, по данным Бюро минеральных ресурсов министерства национального развития Австралии, из общей суммы расходов на поиски нефти в Австралийском Союзе около половины суммы пришлось на разведку в Новой Гвинее. Нефть, нефть...Запах нефти издавна привлекал крупнейшие международные нефтяные монополии в самые отдаленные районы мира. Теперь пришло время Папуа. Вы ведь знаете, выходы нефти были обнаружены в Папуа еще в 1911 году. Для Австралийского Союза нефть - это первостепенное дело. Вопрос нефти - это вопрос жизни. Он имеет громадное значение.
-В самом деле?
-До 1961 года в Австралии не было обнаружено ни одного промышленного месторождения нефти и страна ежегодно тратит до ста сорока миллионов австралийских фунтов на импорт нефти и ее доставку. Правительство проводит политику поощрения поисков нефти на территории Австралийского Союза, широко открывая двери иностранному капиталу, который сейчас контролирует большую часть в нефтеперерабатывающей промышлености и компаний, занимающихся поисками нефти в Австралии.
-Так в чем же проблема? Все согласны с жизненной важностью нефти, все согласны на присоединение Папуа...В чем проблема? - повторил Луавье.
-Проблем две. Первая проблема - чисто военная. Индонезийцы вот - вот готовы начать собственную игру по присоединению Западного Ириана. Вероятное вмешательство Австралийского Союза в дела Западного Ириана обусловлено несколькими причинами. Я назову их: Новая Гвинея и Папуа важны для обороны Австралии; передача Западного Ириана увеличила бы опасность коммунистического давления в Азии, могла бы позволить коммунистам обосноваться в австралийской части Новой Гвинеи; Индонезия "товарища" Сукарно, уверенно вставшего на путь социализма, получив Западный Ириан, потребовала бы подопечную территорию Новая Гвинея. И Папуа. С нефтяными месторождениями. Однако эти территории представляют безусловный интерес для американцев, ввиду того, что Вашингтону пока не удается втянуть ведущие государства Азии в фарватер своей политики. В свете этого более чем вероятны военные столкновения. Попросту говоря, возможен серьезный военно - политический конфликт, в который обязательно будут втянуты страны Тихоокеанского пакта.
-Война? - Луавье передернуло от услышанного.
-И есть вторая проблема. - продолжил сухопарый, словно не замечая реплики Луавье. - Это пара - тройка ребят, которые весьма энергично протестуют против идеи о создании Меланезийской федерации в составе австралийских территорий, Западного Ириана, Соломоновых островов, Папуа, Новой Гвинеи, Новых Гебрид, ныне находящихся в совместном владении Франции и Англии.
-Что за пара - тройка ребят?
-Прежде всего, лидеры лейбористов сенатор Джордж Ормонд и Колуэлл. За ними стоят влиятельные деятели, отражающие мнение рядовых членов и сторонников партии. Однако размежевание в лейбористском стане вокруг вопроса о Папуа и Новой Гвинее велико, внутрипартийная обстановка сложная и правое крыло, полагаю, сумеет оказать давление в нужный момент, чтобы консолидировать партию на других основах. Затем - коммунист Шарки, еще католический миссионер Пол Честертон, десятки лет проведший на Новой Гвинее...Этот, пожалуй, опаснее лейбористов и коммунистов. За ним стоит Ватикан. Ну, и наконец, Джеймс Холлебон, голландец, кажется, бывший управляющий плантациями на Новой Гвинее.
-Холлебон, вы сказали? - вскинулся Луавье. - Джеймс Холлебон?
-Да, Холлебон. Вижу, вам знакомо это имя.
-Доводилось слышать. У меня, кстати, появилась одна идейка, как обстряпать дельце...Вы ввязались в это дело из-за больших денег? Нефть и прочее? Но послушайте...Моя "Инко" - гигантское предприятие. У нас целая куча контрактов. Даже если мы не получим дохода от мероприятия с Холлебоном, нет никаких оснований опасаться за судьбу пакета акций.
-А престиж? А политическая необходимость?
-Мне он зачем? Не возьму в толк, зачем мне понадобилось бы это?
-В конце концов, даже такая фирма, как "Инко", с репутацией и историей, оказывается перед выбором, когда следует принять предложение, от которого нельзя отказаться. - ответил сухопарый. - Под угрозу может быть поставлено даже само экономическое существование ряда крупных и мелких заказов. В течение последних десяти лет фирма кормила сотни людей, обеспечивала огромные доходы, и вот представьте, что теперь кое - кто нацелил свой клинок в самое ее сердце.
-Все-таки решили угрожать?
-Предупреждаю.
-Черт возьми, почему я? Где же Сэлинджер, Соренсен, О'Доннел? Почему я?
-За вами имя. - поморщился сухопарый.
4.
Встреча состоялась в маленьком ресторане на правом берегу в 8-ом округе Парижа, неподалеку от моста Альма, прямо напротив причала речных пароходиков.
-Человек предполагает, а бог располагает. - задумчиво произнес Хинкман, глядя на отчаливавший от пирса речной трамвайчик. - Школяром, помню, мечтал во Франции побывать. Все никак не доводилось. Теперь вот, сподобился...
-Может быть, поговорим о деле? - спросил собеседник Хинкмана, длинный, с острым кадыком на жилистой шее и пронзительными глазами. Он демонстративно ощерил рот, показывая провал в челюсти, оставленный чьим - то дюжим кулаком.
-Поговорим. - кивнул Хинкман.
-Организация, которую я представляю ныне, считает необходимым предпринять некоторые шаги по активизации определенных политических процессов. - неспешно и витиевато проговорил длинный. - Моих доверителей волнует судьба одной многострадальной территории, где грубо попраны свободы, закон и порядок, уничтожается священное право иностранной коммерческой собственности...
-Не надо громких слов, любезный. - не очень вежливо перебил Хинкман. - Я не мальчик, болтовня о какой - то территории, чьих - то там законах и свободе меня не волнует. Как, впрочем, и интересы ваших доверителей. Переведем разговор на деловые рельсы...
-Хорошо. Переведем.
-Прежде всего: я предпочитаю не ввязываться в политику. - сказал Хинкман. - Сегодня, правда, выходной, и мне никто не звонил.
-Тем лучше. Буду первый сегодня. - усмехнулся длинный. - Я бы хотел обсудить с вами несколько вопросов...
-Что за организацию вы представляете?
-Я имею достаточные полномочия от господина Луавье.
-Кто это?
-Господин Луавье - владелец известной фирмы "Инко", оказывающей некоторые посреднические услуги в щекотливых вопросах. Вам он более известен под именем Лимаса.
-Теперь понятно. У меня целая куча контрактов с вашей фирмой. В прошлом, разумеется. Стало быть, она называется "Инко"? Раньше она называлась...
-Бога ради, не стоит. - поморщился длинный. - Того названия давно нет. Оперируйте нынешним.
-Господа торговцы смертью предпочитают обсуждать дела фирмы со мною?
-Не дела фирмы, а кое - какие вопросы, способные повлиять на дела "Инко".
-Понятно...Господа торговцы по - прежнему желают не стрелять, а оплачивать стрельбу. -усмехнулся Хинкман.
-В данном случае не стрельбу, а ваш профессиональный укол. Это безопаснее и чище.
-Я слушаю вас. Так что же это за вопросы? Профессиональный укол вы говорите? Организация фехтовального турнира? Сбор профессиональной команды? Или, может быть, этот ваш, как его там, Лимас...
-Луавье. - поправил длинный.
-Да, Луавье, хочет, чтобы я поднатаскал его в фехтовании? - взгляд Хинкмана стал колючим. - Я, право, не вижу ничего более, чем я мог бы посодействовать. Я фехтовальщик, в прошлом, профессиональный продырявливатель черепов в настоящем, и никакой коммерсант.
-Именно поэтому я, уполномоченный фирмой и господином Луавье, и обратился к вам.
-Погодите, погодите...Начинаю догадываться. Вы желаете, чтобы я заколол кого - нибудь, да? В честном поединке? Кого же? Недобросовестного конкурента? Любовника? Надоедливого соседа?
-Мы сейчас не будем определять конкретные объекты, господин Хинкман. - сказал длинный, не решаясь открыть все карты. - Но вы правы. Примерно этого мы и хотим.
-Вы шутите, должно быть?
-Нисколько. Реально оцениваем обстановку. Вопрос стоит шире. Согласны ли вы сотрудничать с фирмой в том аспекте, о котором я вам сообщу?
-Черт - те что. Я не знаю условий.
-На покрытие организационных расходов выделен специальный фонд. Ваше участие будет вознаграждено. Вы сможете поправить свое положение. Весьма шаткое, смею заметить. Как вы уже поняли, заинтересованной стороной выступает фирма "Инко". Фирма желала бы нейтрализации одного неудобного лица, препятствующего деятельности компании. Это лицо - политическое.
-Это плохо. - Хинкман покачал головой. - Я не вмешиваюсь в политику. Почти.
-Ваше "почти" звучит обнадеживающе. К сожалению, некоторые политические убеждения лица неприемлемы для моих поручителей. Вам предлагается убрать это лицо, чтобы оно перестало влиять на происходящие процессы.
-Я не бретер.
-Вы прекрасный фехтовальщик. Хотя и в прошлом. Но удар ваш все так же тверд, а навыки...Не думаю, что вы окончательно растеряли их.
-Я пока ничего не понимаю...
-Вкратце так: неудобное лицо тоже занимается фехтованием. Любительствует, скажем так. Предстоит турнир по фехтованию. Вы выступите на нем. Также на турнире выступит и неудобное лицо. Сойдетесь в поединке и нанесете укол. Подразумевается, что ваш укол достаточно силен, чтобы была нанесена смертельная рана. Или травма. Смертельная, конечно же. Таким образом, неудобное лицо будет убрано, но акция со стороны станет выглядеть как несчастный случай во время фехтовального турнира. Согласитесь, это лучше подосланного наемного убийцы с отравленным кинжалом, или выстрела снайпера. Никаких толков, разговоров и подозрительных пересудов. Чего только в спорте не бывает. Фирма избежит обвинений в злонамерении и сможет предоставить заказчикам возможность спокойно реализовывать свои замыслы.
-Что за лицо?
-Холлебон.
-Холлебон? Мне доводилось встречаться с ним на дорожке. Пару раз на Кубке Европы и на коммерческих состязаниях в Сингапуре, Лиме и в Токио.
-Ну, значит, определенное представление вы о нем имеете.
-Да. Он хороший боец. Крепкий середнячок. И к тому же параноик.
-С чего вы взяли?
-Он, помимо того, что любительствует в фехтовании, играет в шахматы. А шахматы сами по себе довольно-таки параноидальная игра. Только и знай, что просчитывай возможные угрозы, большинство из которых, скорее всего, не реализуется, да анализируй варианты развития партии с их бесчисленными ответвлениями. Поэтому и не снискал успеха ни в фехтовании, ни в шахматах. Скука.
-Прежде всего он активный борец против расовой дискриминации и способен возбудить против Австралии все страны Азии. По крайней мере, он располагает такими возможностями. Фигура достаточно известная, в чем - то противоречивая, но взрывоопасная. Последствия, если он вмешается, в таком случае, будут катастрофическими. Холлебон представляет главную опасность.
-Почему я?
-У вас имя. В спорте, я имею в виду. Это лишняя гарантия в предстоящем щекотливом поручении. Все будет выглядеть пристойно, носить характер случайности и не вызовет лишних разговоров накануне политической акции. А дальше у людей голова будет забита совсем другими делами. Не до Холлебона им будет. И не до вас.
-Так. Теперь перейдем к гарантиям.
-На этот счет тоже не стоит беспокоиться. Главная гарантия - ваше участие в турнире фехтовальщиков. Ну, посудите сами, если вас уберут после случившегося, несчастный случай с Хеллебоном на фехтовальной дорожке перестанет выглядеть таковым. Начнутся сложности. Этого никто не хочет. Поверьте мне. Вы получите щедрый гонорар. И для вида посыплете голову пеплом, мол, не хотел, не рассчитал, так получилось. Кроме того, вы достаточно давно сотрудничаете с господином Луавье, и уже имели возможность убедиться в его порядочности.
-Порядочностью вы называете то, что Лимас, простите, Луавье, до сих пор меня не убрал?
-Именно это я и называю порядочностью...Он нуждается в вас, вы умеете ладить с ним.
-Дайте мне немного подумать.
-Конечно. - кивнул длинный. - Пяти минут вам будет достаточно?
Хинкман поглядел на него.
-От вас можно было ожидать несколько большего. - он улыбнулся.
-Вам, как я слышал, хватает обычно и трех минут. - сказал длинный. - Ведь бой по регламенту на пять уколов обычно занимает три минуты.
-Вы хорошо осведомлены. Это если отборочный бой. А за пятнадцать уколов бой длится пятнадцать минут с двумя минутными перерывами, черт возьми.
Длинный не ответил. Помолчав, Хинкман сказал:
-Возможно, в течение ближайшего месяца мне придется отпрашиваться с работы.
-Об этом вы побеспокоитесь сами, - ответил длинный.
-Да. О себе я могу позаботиться. Но...Меня беспокоят остальные.