По приказу мы стреляли и, стреляя,               Я дрожал, как отлетающие души.               Запишите меня в список негодяев,               Если он теперь еще кому-то нужен.               Запишите, запишите меня в список,               Только вряд ли это что-нибудь изменит...               Никакая боль не будет мне сюрпризом,               Ведь за столько лет мы превратились в тени.               И за столько лет мы живы почему-то.               Как же так, что разобраться не приспело?               Это ж сколько люди видели салютов?!               Но, конечно же, ни одного расстрела.               О. Г. Митяев "Солнечное затмение"

Шипит, шипит, шипит эпоха под иголкой,               Что по пластинке той упрямо трет и трет,               И растирает в пыль не быль, а лишь осколки               От зеркала того, что все, конечно, врет.               А в зеркале том - мы, блистаем и сверкаем,               В дожде "Шампанских брызг", в объятьях "Риорит",               Не ведая того, что рядом, в Зазеркалье,               Темно, темно, темно, и лишь глазок сверит...               Кончается завод, иголка ставит точку,               И снова черный диск как будто бы немой.               Но посмотри: внизу написано в кружочке -               "Апрелевский завод" - и год 37-й...               И. П. Михалев "Когда наскучит рок и композитор Глинка"

           Вторая трилогия по сравнению с первой выглядит как настоящий монолит: повествование ровное, практически все эпизоды равноценны, "ляпов" очень мало, мистика к месту, а стилизация не столь и заметна. Конечно, здесь тоже "наворочено" очень многое - от Ю. О. Домбровского и А. И. Солженицына до Д. Оруэлла (про вездесущего Н. С. Гумилева и деревья с синими листьями можно и не упоминать), однако гораздо лучше чувствуется "основа" ("Мастер и Маргарита" М. А. Булгакова). Небольшие "шероховатости" наблюдаются разве что в изображении "эпических" сцен, больше уместных в специально сконструированных писательским воображением мирах, чем в обычной земной действительности. Так, убежище дхаров в лесу описано слишком бегло и менее интересно, чем Хелльстад у А. А. Бушкова (но зато веселит название одного из заклинаний - "Купол надежды" был, вообще-то, у А. П. Казанцева), а исчезновение Пачанга, выглядящее как пародия на картины Н. К. Рериха, уступает эпизоду с уничтожением Фиортена ("изюминка" в данном случае заключается в том, что у А. А. Бушкова главный герой сам оказывается невольным виновником происшедшего, и это запоминается лучше, чем любые спецэффекты). Однако на этом похожие моменты кончаются, поскольку все остальное - это уже чистая конкретика и авторская интерпретация булгаковских идей. Что же предлагает А. Валентинов читателю?

           В целом автор подошел к делу достаточно толково и логично: прежде чем углубляться в детали, он "взял на вооружение" одну из "магистральных" идей М. А. Булгакова о наличии разных точек зрения на происходящие события. Действительно, мировоззрение у человека может быть научным, ненаучным и обывательским, но к этому списку можно прибавить еще и мировоззрение писателя, а также позицию автора, рассказывающего о другом писателе (в том случае, если речь идет о "романе в романе"). Кроме того, если объективная реальность становится не менее фантастической, чем литературная мистика, некоторые придуманные события могут оказаться правдой - и даже более страшной правдой, чем это мог бы представить себе тот или иной писатель. Вторая трилогия А. Валентинова построена как раз на игре нюансов: в ней наглядно показывается, что одну и ту же сцену можно истолковывать весьма различно, а порой происходящие события вообще оказываются не тем, чем кажутся.

           Итак, каким же предстает роман М. А. Булгакова в зеркале криптоистории?

           Прежде всего, А. Валентинов делает допущение, что многие явления изначально не были связаны друг с другом, имели совершенно разную природу и были объединены только в романе литературного двойника М. А. Булгакова - Афанасия Михайловича Бертяева, сумевшего к тому же предвосхитить и те события, которым еще только предстояло произойти в будущем.

           А ведь все действительно очень зыбко! Одна из оригинальных находок А. Валентинова - это предположение, что в печке сгорел не только роман о Пилате (который на самом деле представлял собой случайные и несвоевременные наброски к научному исследованию), но и нечто гораздо более ценное, соответствующее времени и крайне опасное для автора. И все решила нелепая случайность, которая, однако, вполне устроила одного из главных героев трилогии...

           Не менее оригинальным представляется и переосмысление вампирской тематики. Понимать соответствующие описания можно по-разному - и как проявление потусторонних сил, и как редкую болезнь, и как специальную военную разработку. Впрочем, и реальная действительность такова, что упыри Волкова в любом случае смотрятся в ней очень даже органично. Не менее органично выглядит и история Сергея Пустельги и Веры Лапиной - это будет даже пострашнее влезающей в окно Геллы...

           Неплохо получилось и с эпизодом про пропавшую связку ключей в лечебнице. В принципе, автор рассуждает совершенно верно: просто так такое не случается! Правильна, на наш взгляд, и версия со специально подселенным пациентом. Другое дело, что булгаковская идея была все же более интересной: Воланд действительно "определил" Ивана Бездомного в клинику, но не с целью выпытать что-либо у Мастера, а скорее, чтобы окончательно добить его в психологическом плане и получить "авторские права" на его роман. (И действительно, долго радоваться ("О, как я угадал!") Мастер не мог, а вот сомнений у него должна была зародиться масса. И что же это Воланд рассказывает самую правдивую версию евангельских событий первым встречным, а его, Мастера, как будто вообще не существует? Выходит, эта версия дьяволу вовсе не страшна? А может, и не нужна вовсе? Конечный итог понятен и предсказуем - роман стал противен его творцу^[9].) Тем не менее нельзя отрицать, что в рамках цикла предложенная А. Валентиновым версия выглядит вполне логичной и уместной. В конце концов, а где свидетели?!

           В свою очередь, в сцене встречи в Александровском саду автор обращает внимание на то обстоятельство, которые обычно ускользает из поля зрения читателя: в разговоре ведь участвовали двое! И о чем, интересно, на самом деле думал Азазелло у М. А. Булгакова? Его послали совершенно правильно или он - тоже подневольный?

           Следует отметить и попытку спасения любимого человека, описанную А. Валентиновым совершенно не так, как у М. А. Булгакова, но не менее ярко и интересно. Вот здесь два произведения расходятся очень резко - и это явно идет на пользу "Оку Силы". Во всяком случае, в данной трилогии излагается абсолютно бескомпромиссная точка зрения на возможность договоров с посюсторонним и потусторонним злом, причем в гораздо более страшных для главных героев обстоятельствах.

           Однако больше всего удивляет другое, а именно неожиданное развитие сюжета, связанного с колонизацией Тускулы. Пожалуй, самый эффектный эпизод второй трилогии - это разговор Бертяева и Бена. Что-то явно не досмотрели господа-товарищи потомственные дворяне на своей новой планете! Не удалось им найти ту Россию, которую они потеряли. И уж тем более не смогли они построить собственную утопию - несмотря даже на то, что у них нет болезней, голода и революций. А получилась у Косухина и Арцеулова маленькая карикатурная Америка, чрезвычайно далекая от их Родины, - и отнюдь не только в пространстве-времени. И произошло это уже во втором поколении. Нет, конечно, они симпатичны, смелы и образованы - все эти тускуланские мальчики и девочки. Вот только им не больно за страну, которая для них совершенно чужая во всех отношениях. Да и Тускула, в идеале, должна принадлежать только тускуланцам... И говорят эти храбрые разведчики легко и свободно, на самых разных языках, а вот на русском - с каким-то непонятным акцентом. Бертяев, конечно, все понял и ужаснулся. Ему хватило того факта, что А. С. Пушкин для "пришельцев" - всего лишь второстепенный туземный поэт...

           Ну и что же делают эти эмиссары на просторах СССР? Изображают из себя иностранцев. Восстанавливают кое-какую справедливость. Перебрасывают избранных людей на другую планету. В конечном счете - договариваются об установлении дипломатических отношений. Такие "перестрелки" обычно кончаются впустую - и не только с позиции кота Бегемота, но и с точки зрения следственных органов. До поры до времени, конечно, но тут уж "пришельцы" сами виноваты... Вот так в результате и возник миф о нечистой силе - о посетивших Москву демонах, не похожих ни на русских, ни на иностранцев, совершающих эффектные поступки, но ничего не меняющих в том мироустройстве, с которым они изволили ознакомиться.

           Самое любопытное, что к описанным А. Валентиновым событиям можно подойти и совершенно иначе. В конце концов, в Москве действует и настоящая нечистая сила, и подпольное сопротивление, натворившее дел со своей мифической "Вандеей". Отсюда - одна из "магистральных" идей цикла: нельзя изгонять бесов силою Вельзевула, князя бесовского. А заодно - и легендарная встреча на Патриарших прудах, имевшая, как оказывается, совершенно иную цель и смысл. Уже и Бертяева-то нет в живых, а "постановка" продолжает длиться и длиться...

           Ну а что же получилось в конечном итоге? Конечно, можно и так - но заданный выше вопрос об уместности переделки "Мастера и Маргариты" никуда не исчезает. И даже если его вообще проигнорировать, все равно остаются сомнения: не все идеи А. Валентинова одинаково удачны и хорошо продуманы. Так, на основании "Ока Силы" трудно понять, когда же М. А. Булгаков вообще успел написать "Мастера и Маргариту" и какими источниками он при этом пользовался. Впрочем, что взять с современных писателей? Они за год и несколько романов выдадут, а то и целый цикл... И вот, кстати, о сочинителях: хотя А. Валентинов и описывает писательскую среду, но, по сравнению с М. А. Булгаковым, как-то мельком и не слишком выразительно. Так, популярный литератор Гатунский (т. е. Латунский) настолько мелок и всем противен, что не удостоился в "Оке Силы" даже разгрома квартиры.

           Некоторые вопросы возникают и за рамками булгаковских сюжетов - но, к счастью, их не так уж много. В частности, несколько "провисает" общая идея цикла. Почему же за столько лет не была усовершенствована пресловутая установка? Такие "полезные" вещи модернизируются очень быстро! Одной версии о том, что сопротивление идет не на уровне разума, заговорили инстинкты, здесь, пожалуй, все-таки маловато.

           Для красоты повествования неплохо было бы обыграть и какие-нибудь пророчества, благо их имеется несметное количество. Ну вот, к примеру, в духе видений Матроны Московской: "Народ под гипнозом, сам не свой, страшная сила обитает в воздухе, проникает везде, раньше болота и дремучие леса были обитанием этой силы, так как люди ходили в храмы, носили крест и дома были защищены образами, лампадами и освящением, и бесы пролетали мимо таких домов, а теперь бесами заселяются и люди по неверию и отвержению от Бога". А ведь подходит! Матрона, впрочем, говорила и другое: после Сталина каждый правитель будет хуже предыдущего. И вот тут цикл "провисает" вновь: чего бы там ни хотела нечистая сила, вряд ли она согласилась бы "рулить" страной так, как это получилось на самом деле. Опыт-то у товарища Вечного богатейший! А если видно, что эксперимент не получается, то зачем тянуть его так долго? Между тем в самом произведении - перерыв до 1991 г., и никаких авторских комментариев не приводится, да и в следующей трилогии они выглядят слишком скромными и обрывочными...

           Но опять-таки - это сейчас хорошо говорить. В первой половине 1990-х гг. все, конечно, виделось несколько иначе. Да и концовка великолепна - что с усами, что без усов. Что Тускула, что Берлин...

Трилогия третья: "То ли выплыли мы, то ли захлебнулись навсегда..."^[10]

                     

Снова лопнул пузырь мирозданья,               Наступила пора перемен,               И, страницы былого листая,               Мы стоим у расстрелянных стен.               Так уже не однажды бывало -               Отгуляв, отшумев, отлетев, -               Уходящая власть оставляла               За собой лишь заброшенный хлев.               В. П. Асмолов "Болтовня"

Я запутался в интригах - то ль чукотских,               То ли питерских, то ль старокремлевских.               С подозрением читаю я прессу -               Вроде - факты, только в чьих интересах?               Пишут: в Питере плюс два, снег растает,               А в Москве, наоборот, минус двадцать.               И сижу я целый день и гадаю:               А кому же это выгодно, братцы?               Т. С. Шаов "Наша борьба"

           Третья трилогия - это зеркальное отражение первой (равно как и наоборот), а отсюда - очень похожие достоинства и недостатки, эффектные авторские находки, чередующиеся с недоработками текста, и узнаваемое сочетание сильных и слабых мест. Правда, при этом нужно сразу же отметить, что навязчивой стилизации под какие-либо источники (или заигрывания с таковыми) здесь нет, и от этого трилогия только выигрывает.

           Что же представляется неудачным в данном случае? Прежде всего то, что в данной трилогии (как, впрочем, и в следующей) много лишнего, из-за чего возникает эффект информационного шума. Этот упрек, в принципе, можно адресовать и к первым двум трилогиям, но они читались, что называется, на одном дыхании, чего не сказать обо всем остальном. По большому счету, и в третьей, и в четвертой трилогии хороши только заключительные романы ("Когорта" и "Век-волкодав"), в то время как начало и середина выглядят причудливой мозаикой: помимо обилия разговоров и хаотической беготни главных героев, в них мало что запоминается. В третьей трилогии сказывается и эффект новейшей истории: многое, конечно, узнаваемо, но уж очень противно... Или автор именно такого эффекта и добивался?

           В повествовании о начале 1990-х гг. совершенно "провисает" Тускула - и более того, она компрометирует саму идею серии. И действительно, если уж политические страсти кипят даже на другой планете, то к чему же тогда зомбирующая установка? Выходит, можно обойтись и без магии? Не слишком удачными выглядят и похождения чудесно спасшейся Ольги. Такое ощущение, что автору удалось предвосхитить диснеевскую "Анастасию" - а вот это уже анекдот какой-то! Не хватает только Распутина в образе черного мага... Еще более нелепо смотрятся братья Гуаско, путешествующие на роскошной иномарке. Наконец, можно отметить и тот факт, что криптоистория "в концентрированном виде" начинает пародировать саму себя и существенно сказывается на отношении автора к описываемым событиям и историческим лицам. Здесь достаточно упомянуть пресловутый межвременной Карман (он же Ковчег), в котором прятались уцелевшие большевистские вожди: в соответствующих эпизодах у А. Валентинова получилось не только грубо, но и даже как-то фамильярно...

           Автором не разрешаются и те вопросы, которые возникают еще по ходу чтения второй трилогии (по большому счету, они не разрешаются и в четвертой). Ну почему же Агасфер прицепился именно к России? А какие эксперименты (и где именно) он проводил до ХХ в.? И что за чехарда получилась с правителями в поздний советский период? И почему условия эксперимента нельзя было изменить раньше? И опять-таки - разве у Вечного мало опыта?

           Еще более забавно получается, если сопоставить этого самого Вечного с одним из главных злодеев "Сварога". Фаларен у А. А. Бушкова не менее отвратителен, но, как ни странно, более убедителен: при вечной жизни надоедает решительно все, включая жестокие эксперименты над людьми и развязывание войн планетарного масштаба. В результате дело ограничивается аномальной зоной, мелкими пакостями и меланхолическими путешествиями: наблюдать за реальной историей человечества оказывается гораздо интереснее, чем в нее вмешиваться. Невероятно, но факт: в начале четвертой трилогии Агасфер уже именно так и мыслит!

           Подводят автора и некоторые описания - начиная от употребления слов-паразитов как главной отличительной особенности героев и кончая отдельными репликами и образами. К примеру, в данной трилогии (да и не только в ней) имеется яркий и запоминающийся образ Варфоломея Кирилловича, который украшает собой весь цикл: изобразить святого как живого человека - это действительно большое искусство. Но вот стал бы святой шутить по поводу задвижки в купе: "Засовы сии, воин Фроат, почище узилищных станут. Тут и ангел Господень, что Петра-апостола на волю вывел, того и гляди, не прошел бы", - это вопрос... Довольно нелепо выглядит и та икона, которую видит медленно умирающий главный герой в конце трилогии: по-человечески вроде бы все правильно, но в то же время - явный лубок. Не очень понятно и другое: является ли отдельно взятый подвиг поводом попасть на икону? Или тут все-таки нужна вся жизнь? То, что видит Келюс, слишком уж напоминает красочную иллюстрацию к отдельно взятому делу, и причина этого проста: все планы и действия Агасфера автором не разглашаются. Если же это просто наваждение, то подобный трюк тем более не уместен...

           Как ни странно, наибольшую досаду применительно к описаниям вызывает изображение Сердца Дхаров и расположенного поблизости призрачного концлагеря, продолжающего жить своей адской жизнью. Вызывает и само по себе, и в сравнении. Ну зачем же так было торопиться?! Чуть-чуть поподробнее - и получилось бы лучше небезызвестного Аркаима! Сколько же еще лет было до "Печати скорби"...

           Наконец, можно обратить внимание и на то обстоятельство, что в этой трилогии меньше всего ощущаются мистика и волшебство, равно как и очарование тайн и загадок - по крайней мере, до финальной "Когорты". Можно даже сказать, что мистика сменяется экшеном, волшебство - мифологией, а очарование тайн - попытками "выжать" все возможное из предыдущих трилогий. Этот же недостаток плавно "перекочевывает" и в четвертую трилогию: при ее чтении порою кажется, что можно было обойтись обычной альтернативной историей без всяких сверхъестественных сил и явлений.

           А теперь - о хорошем. Самое лучшее в третьей трилогии - это обилие идей. Одна из наиболее заметных - это идея о тщетности, разрушительности и противоестественности любого "прогрессорства". Частный вариант той же идеи - сильнейшее искушение для "аборигенов". Как бы они ни старались, из другого мира или эпохи нельзя заимствовать только то, что хочется (в данном случае - военную технику): одновременно будут заимствоваться и образ мыслей, и мировоззрение, и, что еще хуже, еще бóльшая жестокость. В данном случае бесспорной удачей автора является трагический (но в то же время по-настоящему героический) образ Виктора Ухтомского. Сколько на него всего свалилось! И в современной Москве, в которой он, случайно попав в Дворянское собрание, выглядит настоящим пришельцем, и в своем собственном мире - когда с ужасом осознает тот факт, что белый террор оказался ничуть не лучше красного. Но он, тем не менее, сумел найти свое место в жизни - даже разуверившись во всем на свете...

           В трилогии имеется и более общая идея, достаточно распространенная в отечественной фантастике: коммунистические (а если шире - любые политические) лидеры "...готовы вступить (и вступали) в союз с любыми дьявольскими силами, лишь бы привести всех граждан в состояние покорности, единомыслия и бессрочного энтузиазма"^[11].

           Немалый интерес представляют и вариации на "вечные темы". Так, совместим ли обычный земной человек с бессмертием и всеведением? Ох, навряд ли! Рано или поздно пустится во все тяжкие... И действительно, вообразить вечного (но при этом вполне материального) злодея, занимающегося дьявольскими экспериментами, достаточно легко, а вот вечного героя - почему-то намного сложнее. Все они какие-то призрачные... К делу можно подойти и иначе: один в поле - не воин. Двое-трое - тоже. Тем более, когда речь идет о борьбе с вечным злом. Эта трилогия тем и хороша, что в ней худо-бедно собирается команда героев во главе с достаточно харизматичным лидером. Вот в таком случае еще можно некоторое время побарахтаться... Во всяком случае, штурм объекта "Пещера" - самый лучший экшен во всем цикле! А вот было ли создание такой команды провидением, судьбой, исторической необходимостью, природным феноменом или игрой случая - тут уже каждый читатель волен решать сам...

           Ну а финал не менее великолепен, чем в предыдущей трилогии. Особенно в сочетании с датой написания "Когорты". Закончить внукам этот бой явно не удалось. Равно как и правнукам...

Трилогия четвертая: Вперед в прошлое?

                     

И куда нам вперед идти,               Если вспять повернули время? -               Ибо там, где пришли вожди, -               Там не народ, а племя.               Третий Рим, слышишь грохот струн? -               Это старая бродит сила.               В наших жилах очнется гунн,               Когда нас позовет Аттила.               И, как знамя подняв топор,               Выйдем к счастью рубить дорогу,               Заметая хвостами сор,               Шагая с конвоем в ногу.               А. З. Мирзаян ""Мы" не по Замятину"

Осталось-то выяснить самую малость:               Какой у страны стратегический путь?               Запад, Восток, Евразийство, Сакральность?               Короче, оглобли куда повернуть?               Собираются и ругаются,               Вроде трезвые - что шуметь?               Кто-то западник, кто-то лапотник,               А кто и просто так - потрындеть.               Ищут писатели, ищут политики,               И политологи, и аналитики.               Ищут упорно, не могут найти               Путь, по которому надо идти.               Т. С. Шаов "Мы пойдем своим путем"

           Начало последней трилогии "Ока Силы" погружает в тягостные раздумья. Нет, ну это же надо - так поступить с собственным циклом! Упомянуть в самом начале повествования 2010-й год, да еще вложить в уста товарища Вечного, помимо афоризма А. Х. Бенкендорфа, слова об идеальном государстве, которое управляет идеальным народом! Тут уже никакая альтернативная реальность не поможет... Но так ли уж все однозначно? Если учесть, что это криптоистория, то здесь возможно всякое! А не является ли такой поворот сюжета хитроумным трюком, придуманным автором специально для того, чтобы закончить свое растянувшееся произведение? Дескать, а дальше-то - никак! Сами видите...

           А можно ведь и просто придерживаться текста - и тогда остается признать, что трюк у автора получился на славу. Достаточно всего-то передвинуть действие на один день - и читатель уже теряется в догадках. Зачем это было сделано? О какой реальности вообще идет речь? Как это соотносится с предыдущими трилогиями? Вопросов много, равно как и вариантов ответа...

           Между тем простой сдвиг хронологии по ходу действия разрастается до идеи временного парадокса, который докатится до потомков. Да, будет Полдень. И XXII век. Вот только почему же мечты о светлом будущем всегда заводят во тьму? Не потому ли, что это вполне соответствует стратегии бесов, в духе "Писем Баламута" К. Льюиса? А может, все дело в том, что при имеющемся прошлом, которое не переписать даже в альтернативных вариантах, мечтать о будущем вообще бессмысленно? Прямо как в той же песенке А. З. Мирзояна:

              Мы штыками ломились в рай,
              И вела нас губа не дура, -
              Только всех привели в сарай
              Комиссары в овечьих шкурах.

              Да, мы внуки дракона, наша память чиста,
              Мы не знаем любви, мы не помним родства,
              Не спасут, не поднимут нас крылья Пегаса,
              Ибо тяжко лежит в нас ивашкино мясо...

              Мы кричали на всех: "У-р-ра!",
              Мы не знали, что выйдет правда,
              Ибо кровь, что лилась вчера,
              Потечет непременно в завтра...

           А хорошая все-таки получилась вещь - сильная, неожиданная и принципиально новая. И не в альтернативной истории тут дело...

           Прежде всего, изменился сам взгляд автора на описываемые события. Этот уже не романы о борьбе Добра и Зла - это романы о противостоянии человека и государства, перемалывающего и характеры, и судьбы, и эпохальные события (недаром же история в данной трилогии определяется профессором Белиным как политика, опрокинутая в прошлое). Перед жерновами государственного аппарата утрачивает значение абсолютно все. И какая разница, кто где служил и за кого сражался? Биографии-то, в сущности, взаимозаменяемы... Особенно впечатляет в этом отношении история, казалось бы, всемогущей и всезнающей Технической группы. Люди в него приходили самые разные - и раз за разом менялись, исчезая в никуда. А оставался только пустой кабинет, пишущая машинка и баночка с засушенной мятой... Эффектно (хотя и жутковато) выглядит и общая "картина мироздания": мир от мира различается преимущественно тем, насколько быстро (или насколько медленно) проводились соответствующие чистки, и какой была исходная разнарядка...

           К пониманию замысла трилогии можно подойти и несколько иначе. Это уже не повествование о сражениях между людьми и демонами - это рассказ о людях, превратившихся в фигурки на глобальной шахматной доске, откуда их могут в любой момент смести. И живут эти самые фигурки только до появления очередного Ферзя. В данном случае - Дракона, но разницы тут никакой. Тем более что драконы всегда лгут, а с обеих сторон доски навязчиво маячит черная тень... В последней трилогии А. Валентинова все же нашелся человек, который сообразил, что происходит, но что это изменило? Заполучил себе стертую память и слабенький эфемерный хэппи-энд в советском ЗАКСе - только-то и всего... Но саму сцену, в которой убежденный коммунист Иван Кузьмич Кречетов, видя перебранку вечных братьев, заявляет, что у нелюдей нет Бога и начинает молиться (и чуть было не переламывает всю ситуацию), можно однозначно считать сильнейшей не только в данной трилогии, но и во всем цикле...

           Возможны, конечно, и другие трактовки. Последняя трилогия "Ока Силы" - это не история о Гражданской войне и ее последствиях, это поиск общего в человеческих душах. И не об удивительном прошлом и бесподобном будущем эти романы, а о свободе и несвободе в максимально широком значении этих слов^[12]. И не о дьявольских искушениях в них повествуется, а о недостатках психологии самих людей. Но какой бы вариант ни показался  читателю наиболее привлекательным, это уже совершенно иное произведение, чем предыдущие девять романов. И вот поэтому - хвала автору! Все-таки сумел...

           Трилогия, в числе прочего, запоминается и меньшей предвзятостью со стороны А. Валентинова: если в предыдущих романах автор вольно или невольно симпатизировал и подыгрывал белогвардейцам, то конец цикла уже совершенно иной. Здесь достаточно привести всего лишь одну цитату из "Царя-Космоса": "Сын инженера-путейца и прежде не слишком верил в то, что на войне побеждает тот, в чьей армии больше героев. Героизм - всего лишь кровавая плата за ошибки, а "умение умирать", которым так гордились многие "добровольцы" - стыдливое признание неизбежности поражения. Победу дают порядок, крепкий тыл и контроль за исполнением приказов. У красных, которых его сослуживцы по привычке принимали за бежавшую из зоосада стаю бабуинов, все это имелось".

           Весьма неплохо выглядят и новые авторские идеи. Так, при чтении трилогии можно обнаружить, что потомки по сравнению со своими предками выглядят довольно бледно, и это замечают даже не самые привлекательные персонажи. Как эмоционально выразился Ленька Пантелеев-Москвин в романе "Генерал-марш", ознакомившийся с грядущей историей страны, самое плохое, "что они и через сто лет разобраться не могут. Вцепились в этого Сталина, будто дел у них поважнее нет. Плох он был, хорош... Это все равно что мы бы сейчас партийную дискуссию про Николая Первого открыли. И ведь что обидно? Союз республик распался, партию запретили - и ради чего? Не белогвардейцы к власти пришли, не эсеры, а публика вроде наших нэпманов. А этим ничего не надо, только бы кошелек набить". Любопытно, что и положительные герои, как например, Ольга Зотова в "Веке-волкодаве", думают точно так же - и даже в очень похожих выражениях...

           Можно отметить и удачное описание работы Техгруппы. Оно отнюдь не напоминает сериалы типа "Секретных материалов": главным героям, сражающимся с информационным шумом, приходится намного сложнее. В этом отношении заметно принципиальное отличие заключительной трилогии "Ока Силы" от того же "Сварога". Если герой А. А. Бушкова, уставший от изобретателей вечных двигателей и прочих прожектеров, откровенно "разбрасывается", полагаясь на карательные меры, начальников тайных полиций, личные контакты с населением и собственную удачу, то у А. Валентинова все иначе - и, надо признать, довольно интересно: принципиально значимые интриги, как оказывается, проворачиваются отнюдь не только на самом верху.

           Гораздо лучше, чем в предыдущих трилогиях, у автора получилось с "использованными источниками". Да, "ссылки" на М. А. Булгакова заметны и здесь, - и на "Белую гвардию", и на "Роковые яйца", и на "Мастера и Маргариту", - однако они, что называется, по делу и не отвлекают от чтения основного текста. Не менее интересны и другие ассоциации. Так, герои трилогии собираются подстеречь Илью Эренбурга в Париже точно так же, как Николай Гумилев в романе "Посмотри в глаза чудовищ" А. Г. Лазарчука и М. Г. Успенского. Да и конница Рокоссовского в окрестностях Кашгара смотрится ничуть не хуже, чем Чапаев в компании с Унгерном-Юнгерном у В. О. Пелевина. Бой дирижаблей просто умиляет - это нечто в духе "Адской войны" П. Жиффара. Одно слово - классика! Ну а что касается сверхспособностей Наташи Четвертак, то они ненавязчиво напоминают шедевр советской фантастики - "Лунную радугу" С. И. Павлова. Одно установление телепатической связи на расстоянии чего стоит... Однако удивительней всего смотрится упоминание о "Соборе" О. Т. Гончара. Хотя в нем немало страниц посвящено воспоминаниям о Гражданской войне и фигурирует даже Махно собственной персоной, специальная авторская сноска А. Валентинова отнюдь не так прямолинейна, как кажется. Этот роман, написанный в 1968 г. и опубликованный на русском языке только в конце 1980-х гг. - своеобразная энциклопедия народной жизни, в которой, помимо всего прочего, характеризуются уязвимые места в сознании народа и его менталитете. Те самые "уязвимости", которые в числе прочих факторов и привели к развалу великой державы. Привели без мистики и магии, но столь же загадочно и непостижимо...

           Наконец, приятной неожиданностью в последней трилогии стало резкое уменьшение количества знамений, пророчеств и навязчивого вмешательства потусторонних сил в дела людей. Нет, чтобы сделать это пораньше!

           Последняя трилогия "Ока Силы" радует и сравнительно небольшим количеством недостатков. Самый заметный (но не самый главный) из них бросается в глаза уже в "Царе-Космосе". Заключается он в том, что автор немного переборщил с музыкальными вставками: в таком количестве они напоминают не столько аранжировку, сколько подтанцовку. Да, конечно, - жалостливо, сентиментально, в духе эпохи... Но при этом - однообразно и с частыми повторами. Раз уж это криптоистория, то можно было бы подойти к делу более оригинально, а заодно и обыграть некоторые казусы. К примеру, упомянуть известнейшую песню "Вставай, страна огромная", которая на самом деле была посвящена Первой мировой войне, разве что упоминалась в ней не фашистская нечисть, а нечисть немецкая. Или посмеяться над "Маршем авиаторов", который изначально представлял собой задорный канкан со словами "Все выше, и выше, и выше стремимся мы юбки задрать".

           А можно было, не мудрствуя лукаво, урезать что-нибудь из залихватского современного шансона. Вот тут-то выбор богатейший...

              Всем стоять спокойненько, пузатики!
              Не евши чеснока - чего бояться!
              А нас устроят золотые "катеньки",
              Мы вовсе не намерены кусаться.

              Ваша лодка с дыркой, хоть и на плаву,
              Да вы же все деньгами провоняли!
              А если вдруг сюда придет ОГПУ,
              Вам же лучше - скажете: "Отняли!"

              Тук-тук-тук! Господа и дамы!
              Тук-тук-тук! Отворяй смелее!
              Тук-тук-тук! Не желает драмы!
              Тук-тук-тук! Ленька Пантелеев!

              А. С. Полотно "Ленька Пантелеев"

           В то же время трудно избавиться от ощущения, что трилогии (да и всему циклу) явно не хватает чего-нибудь стилизованно-эпического - так, чтобы квинтсептаккорды сразу били по подсознанию. Ну, не будем слишком придираться...

           Гораздо более существенным недочетом выглядит то, как автор описывает своих главных героев: по сути, он просто складывает их характеристики как в конструкторе, исходя из содержания предыдущих циклов. В этом отношении практически все новые персонажи, будь то Ленька Пантелеев, барон Унгерн, Дмитрий Ильич Ульянов (Не-Ильич) или Наташа Четвертак, выглядят намного более интересно и ярко. В особенности это касается Ивана Кузьмича Кречетова, к концу трилогии ставшего едва ли не главным ее героем. При этом автору удается даже достичь определенной правдоподобности - тем более, что этому парадоксальным образом способствует мифологизированность исторических прототипов. Что уж говорить про легендарные фигуры! К примеру, ну разве мало существует версий про деятельность небезызвестной Мурки? Простор для писательского (да и читательского) воображения, в сущности, ничем не ограничен, - в особенности с учетом того факта, что двойников у таких личностей всегда хватало^[13]. Достаточно интересны и фантастические предположения. К примеру, Унгерн в качестве соперника Гитлера выглядит куда как неплохо! Неплох и Блюмкин - причем, как ни странно, даже сам по себе, а вовсе не за счет своих авантюр, приключений и интриг. В целом очарование новых персонажей столь велико, что оно перевешивает все вопросы типа "А могло ли такое быть?" и "Зачем это понадобилось автору?". Скорее уж, можно пожалеть, что в трилогию не попали некоторые известные фигуры вроде Ф. К. Миронова, М. В. Фрунзе, А. С. Бубнова, А. М. Коллонтай. Вроде бы и год для альтернативной судьбы вполне подходящий... Но тут уж, как говорится, воля автора.

           Говоря о недостатках трилогии, можно упомянуть и некоторую "раздерганность" повествования. В частности, слишком частые флешбэки у главных героев не всегда содержат интересную информацию и не всегда добавляют к содержанию романов что-либо новое. В то же время можно отметить и разительный контраст между "серыми" "московскими" (и "питерскими") описаниями и красочными "этнографическими" главами, посвященными посольству из Сайхота в Пачанг.

           И вот, наконец, финал "Ока Силы". Автор оставил его открытым - и это очень большой "плюс" для всего цикла: каждый читатель вправе выражать свою точку зрения на описанные события. Если же высказывать свое мнение (ни в коем случае ничего не навязывая), то, на наш взгляд, конец у автора получился весьма и весьма печальным: в сущности, здесь надо только внимательно читать текст и отмечать маленькие "штришки" и нюансы. Больше всего настораживает "трехчастная" структура "Эпилога": с каждой частью (или главкой) получается все хуже и хуже. Итак, что же произошло на Грани-24? Проведя изящную (и убийственную) интригу, товарищ Вечный выиграл, - да так, что никто ничего даже не понял. Прямо-таки в лучших традициях детектива - главным злодеем оказывается тот, на кого и не подумаешь... Убийственными оказываются не только его действия, но и их, так сказать, логическое обоснование: человечеству, как оказывается, всегда нужен пастырь с железным посохом. Сами же люди ни о чем не способны договориться: дело неизбежно заканчивается либо смутой, либо поиском врагов и предателей в собственных рядах. Не хватает им ума и для того, чтобы понять смысл глобальной шахматной игры - в особенности в свете того факта, что Бог в этой игре может и не участвовать. А вот сами люди всегда готовы в нее влезть - ведь мечта о светлом будущем неистребима. Равно как и мечта о величии своей державы...

           Еще более противоречивым является описание участников сопротивления: их виртуальная беседа напоминает не столько обсуждение плана действий, сколько чат-болталку с различными точками зрения. И вот кстати: а под каким ником тут укрылся товарищ Вечный? Это опять-таки к вопросу о поиске вражеских элементов... Так или иначе, но ситуация далеко не идеальна и в чем-то даже напоминает уже упоминавшуюся "Матрицу": всякая толковая система для большей устойчивости и гармонии должна содержать в себе некоторое количество "вирусов" в виде уцелевших представителей оппозиции. Тем более, что и сам Вечный, похоже, не может обойтись без врагов - так ведь гораздо интереснее...

           Не такой уж и убедительной представляется и версия про главное прибежище зла, в котором все тихо, чинно и благолепно - в точности как на кладбище. "Цены на нефть растут, повышаются пенсии, оппозиция превратилась в сборище шутов, а власть можно вволю ругать в Интернете. Агасфер устроился очень уютно...". Но опять-таки: игра идет сразу в нескольких мирах, и отдельно взятый вариант "партии" ничего не меняет. И стоит ли вообще уповать на бездействие зла? Оно-то как раз очень активно и целеустремленно - в то время как герои "Эпилога" слишком много говорят и слишком много суетятся - в особенности тогда, когда собираются мотаться туда-сюда-обратно. Ладно бы, по одному миру, а то ведь по разным. Так недалеко и до того, чтобы самому "прогрессором" заделаться... В этом отношении третья часть "Эпилога" - самая грустная. Ну вот прибыли постаревшие герои начала цикла на Грань-12 - но как они выглядят стороны со своим корабликом, специально описанным автором так, как это делалось на заре фантастики? И со своими маузерами? А сесть им вообще дадут? И что будет - очередное кровопролитие? И кто их поджидает внизу? Ленька Пантелеев, что ли? И почему межвременной интервал составляет 66 лет? Здесь невольно закрадывается мысль о том, что победить зло можно только в том случае, если удастся изменить всю человеческую психологию. А иначе будет иметь место вечная погоня за ускользающими тенями. И классическая борьба меньшего зла со злом бóльшим, в которой невозможно остаться героем. Но на эволюцию надежды мало - она не спешит, а искусственное вмешательство разрушительно само по себе: к чему могут привести попытки изменения психологии людей, как раз наглядно и описано в романах всего цикла. И это не говоря о том, что любая власть будет искать решительно все, что способно ее укрепить. Не проявляют оптимизма и сами герои, не слишком-то верящие в успех своей миссии. Они бы еще "Варяга" спели! Впрочем, практически это они и поют...

           Заключение

           Наша жизнь - копейка,
           Что ж тогда любовь?
           Ты сказать сумей-ка,
           Что ты хмуришь бровь?

           Всех друзей скосили,
           Сто смертей нам вслед.
           Скачем по России...
           Не на тот ли свет?

            "Скажи мне правду, атаман",
           муз. И. Г. Духовного, сл. М. В. Патрушева,
           исп. Т. И. Булановой

        ¹ Один из ранних примеров отечественного технофэнтези, написанного к тому же верующим человеком. Интересные загадки порой подкидывает русская литература...

        ² Черняк М. А. Современная литература как инвестиция в читателя // Школьная библиотека. 2014. Љ 2. С. 29-30

        ³ NikoKlaus. С миру по нитке - господину Валентинову костюмчик: "Волонтеры Челкеля": рецензия. 31 окт. 2010 г.

        ⁴ Mishel5014. Волонтеры Челкеля: рецензия. 29 июня 2021 г.

        ⁵ мрачный маргинал. "Железные паруса": рецензия. 15 июля 2013 г.

        ⁶ Петухова Е. А., Черный И. В. Современный русский историко-фантастический роман. Москва, 2003. С. 106. URL: http://www.fandom.ru/about_fan/cherny_17_4.htm.

        ⁸ Суханов А. А. Патриаршие пруды. URL: http://bards.ru/archives/part.php?id=13478.

       ⁹ Подробнее см.: Матвеев М. Ю. Роман М. А. Булгакова "Мастер и Маргарита": литературное путешествие по страницам романа: в 2 кн. Санкт-Петербург, 2003. URL: https://vivaldi.nlr.ru/bx000007394/view/#page=.

       ¹¹ Ревич В. А. Перекресток утопий (Судьбы фантастики на фоне судеб страны). URL: https://www.litmir.me/br/?b=83165&p=93.

       ¹² kkk72. "Век-волкодав": рецензия. 2 февр. 2012 г.

      ¹³ "Прибыла в Одессу банда из Амура". Песня "Мурка" стала гимном советского криминала. Почему она так популярна и какие тайны скрывает? https://lenta.ru/articles/2021/01/06/murka/.

       ¹⁴ mputnik. Четвертая трилогия "Ока Силы": рецензия. 29 дек. 2019 г.