Аннотация: Нина давно уехала из Города Фантазий, ведь он умирает. Но однажды случай заставляет её вернуться...
Декабрьские подснежники
Маленькая лавочка на окраине города давно не видела посетителей, хотя была светлой, чистой, уютной и изумительно пахла травами. Неудивительно - именно травы здесь и продавались. Любые, которые только существовали в любом из миров, и в любом виде: свежие и сухие, в семенах и горшках, в сборах и смесях и связками...
Владело лавочкой уже седьмое поколение семьи с говорящей фамилией Травкины. И сейчас его единственная представительница, двадцатилетняя Нинелия - рослая, статная, златокосая, - с печалью осматривала пустой зал. Снова никого. Не нужны никому, ни жителям города, ни его гостям, травы, ни редкие и волшебные, ни обычные. За последними и вовсе идут в супермаркеты, где среди прочих товаров точно есть минимальный набор трав. А первые... первые нужны для чудес и волшебства, которое, похоже, тоже давно никому не нужно.
Аренда всё повышается с каждым месяцем - здесь уже давно хотят снести частные особнячки и построить крупный то ли торговый, то ли жилой район, - и накопления почти иссякли. Многие уже уехали, осталось лишь несколько стариков, да Нинелия...
Она устало тронула один из многочисленных травяных букетов, украшающих зал. Зачем только она продолжает цепляться за прошлое, давно устаревшее, позаброшенное и всеми позабытое? Привычка? Долг?
Что же, Нинелия никому ничего не должна. Завтра же она уедет, и пусть городские власти делают, что хотят. Нина найдёт себе другое место. Выучится на флориста, забудет о волшебстве, научится жить обыденностью.
Она смахнула невольную слезинку. В этом доме Нинелия провела детство, в садике за ним - вырастила немало редчайших чудесных растений. А теперь - должна оставить всё и покинуть родной дом. Останутся только воспоминания.
Вещи Нинелия собрала быстро, взяв лишь самое необходимое и пару вещиц на память. Она собирается начать всё с нуля, так что ей ничего не понадобится. Ничего! Она и от воспоминаний бы с удовольствием избавилась.
Арендовала машину и в тот же вечер покинула город. Город фантазий, где жило волшебство и оживали чудеса - когда-то. Город, который давно начал терять свою суть и в котором ей больше не было места.
Только вот в декабрьские тёмные дни, снова и снова наваливалась на Нинелию-Нину тоска. И как ни процветала она, создав сеть цветочных магазинов, где составляли прекраснейшие в области букеты, в эти дни она брала отпуск и ездила в заснеженные леса, чтобы выплеснуть горечь и боль об утраченном.
В такие моменты Нина готова была хвататься за любое дело, и потому, когда подруга попросила отвезти её сына в соседний областной город, Нина не смогла отказать. К тому же и подруга была лучшая, и ситуация у неё - безвыходная, и Юрка был парнишкой неплохим и воспитанным, только немножко фантазёром, и проблем с ним обычно не случалось. Так что вперёд, подальше от тоски и грусти, что вечно навевает декабрь, в котором ничего не растёт. Декабрь - не время для растений и травниц.
Хотели выехать пораньше, но прособирались, а темнеет в это время очень рано. Поэтому, покинув город, машина устремилась в снежную темноту. В свете фар кружились густые мягкие снежинки, дорога постепенно пустела, по сторонам выстроились стены деревьев. Ворчало что-то радио, грела печка, то и дело задавал какие-то вопросы по вождению Юрка. Было уютно и казалось, можно ехать так в бесконечность.
Вдруг Юрка вскрикнул:
- Нин, - по её просьбе Анины дети называли Нину без "тёть", только по имени, - там человек! Может, помощь нужна?
- В такой снегопад люди по шоссе не бродят, если плохого не замышляют, - отозвалась Нина. - Юр, поблизости ни домов, ни торговых точек. Что ему здесь делать? Показалось тебе.
- Так бы сразу и сказал, - закачал головой Нина, притормаживая. - А-то придумывают всякие глупости...
Машина остановилась, в дверцу ворвались морозный свежий воздух и снежные хлопья. Юрка устремился куда-то в темноту.
Нина тоже вышла - сейчас тёплый воздух машины казался чуть душным. Вот помёрзнет она немного, продышится - и снова в тепло.
Где там Юрка? Он, конечно, с телефоном, но что-то долго нет парня. Или это ей так кажется, потому что короткая шубка не спасает от поднявшегося ветра?
Она уже подумывала позвонить ему, когда Юрка показался на дороге. Но рядом с ним шёл кто-то невысокий - при том, что Юра тоже не отличался высоким ростом.
Чем ближе подходили парнишка и его неожиданный спутник, тем диковиннее чувствовала себя Нина. Казалось, к ней идёт её давно забытое и вроде похороненное прошлое.
- Нет, нет, невозможно, - отчаянно бормотала она. - Это просто путник, у него машина сломалась, это не может же быть...
Леший. Рядом с Юркой в свете фар стоял настоящий леший: с корой вместо кожи, ветками вместо рук, травой вместо волос.
Юра сделал вид, будто садится на заднее сидение, словно забылся - а сам быстро пропустил неуклюже завозившегося в машине лешего. После чего парнишка удобно устроился впереди и позвал:
- Нин, всё хорошо? Можем ехать.
Нина послушно села в машину. Глянула в зеркало заднего вида: леший пристально смотрел на неё. А потом вдруг сказал хрипловатым басом:
- Здоровьичка, Нинелия.
- И вам не хворать, Ефим Андреевич, - обречённо отозвалась она. И прошлое, казалось, тщательно спрятанное за тысячью замков даже от декабря, хлынуло волной воспоминаний. Город и его чудесные обитатели снова оказались в её сознании, словно не было всех этих лет, когда прорывалась лишь тоска об утраченном.
- Вы знакомы? - удивлённо спросил Юрка. - Но ведь...
- Мы-то знакомы, а вот что насчёт тебя, Юрий Игоревич? Как ты с ним познакомился? Обычные люди никого волшебного не видят, я и сама-то давно уже эту способность утратила, думала - навсегда.
- Ну... я не знаком... так получилось, - смутился Юрка. - Я как-то случайно в одно место попал... ну, Город один... И вот с тех пор вижу волшебное даже там, где его вроде как быть не должно.
- Он ещё есть, Город этот? - горько усмехнулась Нина. - По мне, так от него давно ничего не осталось! Он перестал быть Городом ещё до моего отъезда. Так, обычный городишко со следами былой славы.
- А что ты сделала, чтобы он остался прежним, Город наш? А, Нинелия? - прищурился Ефим Андреевич. - Сбежала ведь.
- А что вы предлагаете сделать? Что я могла сделать?! - повысила голос Нина.
- Бороться. Делать хоть что-то. Семёновы-то район отстояли. Не снесли его. И стоит там твоя лавочка, заброшенная и одинокая.
- Вот пусть кто хочет, тот и забирает. Документы подпишу, - но сердце царапнуло. - Что толку в районе и доме целом, если главное из Города ушло?
- Ты из него ушла, вот что главное, Нинелия, - хмуро сказал леший. - Ты, один, другой, третий... Не дома главное, - люди!
- Мы не ушли, нас выжили, - не согласилась Нина. - Мы стали не нужны. Музей фантдопущений на грани закрытия, магазин времени не работает со времён бабушки, библиотеку грозят снести, волшебники перестали быть волшебниками, моя лавочка тоже умирает... Ради чего - ради кого! - мне было оставаться?
- Ради него, - ветка-рука указала на смутившегося Юрку. - Ради его сестры. Ради таких, как они. Пока есть хоть один, Город должен существовать. И бороться. Если и он однажды превратится в обычный город, каких тысячи, как жить тем, в ком ещё осталась капля фантазии?
- Что, бороться будете? - уши Нины почему-то заполыхали.
- Будем, - согласно качнулся взад-вперёд леший. - Юра с Юлей нас поддерживают, так почему бы и не побороться-то?
- Их двое! Всего двое!
Юрка помалкивал.
- Но они проложили новую дорогу в Город. Может, и ещё кто её найдёт. Оживает Город, Нинелюшка! В музее посетители появились, в Библиотеке новый хранитель, магазин времени открылся, магазин настроения - тоже, распродажа снов прошла, к старику Иоганну посетители с разных миров тянутся, чинить что поломано. И, главное, Луки-то нет! Прогнали, Лукашку-то!
- Как - прогнали? - не поверила Нина. - А прихвостней его?
- Прихвостни остались, - погрустнел Ефим Андреевич. - Но и их время придёт, поверь, Нинелюшка. Всё у нас хорошо будет...
- Тогда зачем вам в администрацию? - не поверила ему Нина.
- Прошение подаю. Против закрытия Леса нашего.
- И до Леса добрались? А вы ещё на что-то надеетесь, - упрекнула его Нина. - Что толку в Городе, если Леса не станет? Это же кусок его, как... печёнка какая-нибудь! Жить, может, и можно, только полноценно ли?
- Без боя не сдадимся, - глаза лешего сверкнули молнией. - До последнего бороться станем.
Нина только покачала головой и свернула на невидимую людям дорогу, где время текло иначе, отходящую от основного шоссе. Она больше не верит в волшебство и не хочет возвращаться.
Но сердце болезненно заныло. Что, если это шанс?
Нет. Нет никакого шанса. Она состоявшаяся женщина в нормальном мире и не согласна променять это на призрачную возможность стать...
Собой. Да, сейчас она занимается делом нужным и почти любимым, но... но как же тоскует она по утраченному! Сейчас, когда память и чувство волшебства вернулись, она ощутила это с новой силой.
Нет. Она довезёт Ефима Андреевича до ратуши Города, а Юрку - в обычный городок к деду с бабушкой, и навсегда вычеркнет эту ночь из памяти и из жизни.
Лес закончился нескоро, в Город въехали почти в полночь. Заночевали в крошечной гостинице на его окраине, и к десяти утра были у ратуши. Высадив пассажиров, Нина устроилась в маленьком, зелёном от обилия цветов в горшках, кафе неподалёку. Лениво возясь с завтраком, она дожидалась Ефима Андреевича и Юрку и впитывала в себя давно забытую атмосферу сказочного волшебства, разлитую в Городе. Похоже, Город действительно оживал, а ведь всего десяток лет назад казалось, что существовать ему осталось совсем немного, и он вот-вот станет самым обычным городом.
Хорошо, что этого всё-таки не случилось, рассеянно думала Нина. Впрочем, её это ведь больше не касается...
Звякнул колокольчик над входом, впуская мрачных Ефима Андреевича и Юрку. Сомнений не оставалось: у них ничего не получилось.
Нину кольнуло горечью, хоть она и знала, что так и будет. Надежда - злое чувство, а Нина на миг поддалась ему, позволив себе надеяться. Зря.
- Ну как? - из вежливости спросила она севших рядом лешего и парня.
Ефим Андреевич хмуро и недовольно посмотрел на неё и, ничего не говоря, уткнулся в меню. А вот Юра ответил:
- Ладно бы, отказали! Нин, они тут вот что придумали: прошение исполнят, если мы сегодня до полудня принесём корзину подснежников. Сказок начитались!
-- Не сказок, -- возразил Ефим Андреевич, -- закон такой есть. Имеют право потребовать условие, при котором наше желание может быть выполнено. Старый закон, почти не используется, думал я, что позабыт он давно, ан нет, вспомнили.
-- Нарочно искали, наверное! Так могли же нормальное попросить, а они... Начало декабря, какие подснежники?
Юра покачал головой и зло стукнул кулаком по столику.
- Всё просчитали, - мрачно согласился Ефим Андреевич. - Братьев-месяцев не попросить, они Костры свои жгут по Равноденствиям. В ближайших лесах зима стоит, чтобы до весенних добраться - время нужно, а времени у нас-то и нет.
- Два часа всего осталось, - горько вздохнул Юрка. - Вот обидно-то! Ведь можем что-то сделать - и не можем ничего! Самое бестолковое дело: вроде и можем попытаться, и понимаем, что бессмысленно. Попробовать, что ли, теплицы ближайшие...
- Время, Юра, время. А его-то и нет, - повторил леший. - Мы просто не успеем ничего за два часа.
- Предлагаете сложить руки и сдаться? Может, если я загляну к Часовщику...
- Даже если Часовщик по дружбе и одолжит тебе час-другой, нам нужно больше, Юра, много больше. И не верю я, что он навстречу нам пойдёт, слишком правильный он.
- Но ведь сейчас всё зависит от нас, понимаете? И только мы способны что-то сделать! Сами же говорили: будем бороться до последнего. Я - буду!
Юрка порывисто вскочил. И в сердце Нины что-то дрогнуло.
- Может быть... - начала она, но тут же оборвала себя: - нет, не стоит.
- Нина, Ниночка, - Юрка преданно заглянул её в глаза, схватил её за руки, - что вы сказать хотели? Что - не стоит? Вдруг да получится? Попробовать-то никогда не сложно.
Нина молчала. В её душе бушевала буря, шёл настоящий бой. Попробовать-то можно, однако стоит ли? Ведь это будет означать её возвращение к тому, от чего много лет назад она убежала, и отказ от того, что все эти годы она создавала. Шанс для Города ценой разрушения её нормальной жизни.
Она буквально чувствовала, как утекают минуты. Но бой в душе не прекращался. Пожертвовать собой ради Города? Если бы знать, что эта жертва не будет напрасна, она бы, может, и согласилась, а так...
Нина перевела взгляд на окно. За стеклом начинался снегопад - и снежинки вместо того, чтобы послушно падать, подчиняясь ветру, плясали сумасшедший весёлый танец. Как когда-то давно, они дышали волшебством.
Она снова посмотрела на Юру. Всегда весёлый и беззаботный мальчишка сейчас был предельно серьёзен и даже печален. Кажется, для него этот Город действительно много значил.
- Ты же понимаешь, что они найдут ещё какую-нибудь отговорку?
- Понимаю, - серьёзно кивнул Юра. - Но мы выиграем время.
- Да, время... - печально улыбнулась Нина. - Юр, я не гарантирую, что у меня получится. Совсем не гарантирую. Может статься...
- Нина, пожалуйста. Вы ведь не меня, вы себя уговариваете.
Это верно, поняла Нина. Встала, расплатилась и повела спутников к машине.
- Говорите, дом мой стоит ещё, Ефим Андреевич?
- Стоит, стоит, Нинелюшка, - закивал леший.
Нина вдохнула поглубже и завела мотор. Сосредоточилась, обращаясь к самой глубинной памяти - и остановила машину перед домом.
Он резко выделялся среди аккуратных ухоженных особнячков - серый, заброшенный, одинокий. Даже деревья перед ним были какие-то особенно корявые и злые. Однако Нина решительно отворила калитку и подошла к двери.
Спутников она оставила в машине, чтобы не мешали. Юрка порывался пойти с нею, но мудрый леший удержал его. Сейчас Нине предстояло одной пройти то, что уготовил ей брошенный и озлобившийся дом. Но только войдя в него, она могла попасть в сад, где одновременно росло все на свете.
Дверь отворилась неожиданно быстро и беззвучно. На Нину дохнуло пылью, затхлостью, тлением. Гниль, сырость, холод, серый мрак, несмотря на большие окна. Впрочем, сейчас они были так грязны и затянуты паутиной, что мрак был вполне объясним.
Нина сделала шаг. Дом возмущённо затрещал, загудел, заскрипел. Половицы заходили ходуном, с потолка посыпались паутина и побелка, стены пошли трещинами.
Как же просто было уйти! Но за спиной незримо стояли Юрка и Ефим Андреевич, за ними - Лес, за Лесом - сам Город. А за Городом, где-то в самой дали, стояла настоящая Нина - не просто травница, но Госпожа лугов. Одна из многих повелительниц растений, одна из тех, благодаря кому они растут не только в волшебных садах, но и на простых полях, лугах, полянах...
Нина отказалась от своей силы, уйдя к людям, и сила отказалась от неё. Сейчас, запертая в доме все эти годы, сила бушевала, не желая возвращаться к предавшей.
- Прости, - сказала Нина. - Я больше не уйду.
Ей не поверили. Да Нина и сама себе не верила.
- Нам нужна помощь. Твоя помощь. Я найду тебе новую хозяйку. Обещаю!
В центре зала стала собираться чёрная туча, в которой поблёскивали и потрескивали крохотные зелёные молнии.
Нина протянула к ней руку, готовая принять любое наказание, если за это ей помогут. Но туча отпрянула прочь, лишь дом затрясся сильнее, в нём потемнело и стало холоднее.
Нужно было "поговорить", а для этого - открыться. Снова впустить силу в себя. Но Нина одновременно и желала, и не желала этого. А сила словно понимала это, и не давалась, только отнимала время, бесценное время.
В какой-то момент Нина поняла: бушует не столько сила, сколько обида. Безумная обида преданного и брошенного друга, нет, больше, чем друга - самой сути. Сила привыкла быть одинокой и привыкла не доверять.
Так же, сама Нина.
- Прости, - на этот раз Нина была искренна. - Я думала только о себе и не подумала о твоих чувствах. О том, как важна для тебя... и для других. Я... готова вернуться.
Но сила снова не поверила, и Нина растерялась. Ведь сейчас она говорила от всего сердца! Она искренне жалела и силу, и Город, и желала помочь им. Что же не так на этот-то раз?
- Нина, вы сказали, что готовы вернуться, - услышала она вдруг голос Юрки. Когда мальчишка подошёл так близко? - А хотите ли? Чего вы хотите на самом деле?
- Какая разница? - не поняла Нина. - Сейчас речь не обо мне.
- Не нужна жертва. Нужно желание. Понимаете?
"Много ты-то понимаешь в свои четырнадцать!" - хотела сказать Нина, но умолкла, едва открыв рот. Она хотела пожертвовать собой, своими чувствами и желаниями - но кому это было нужно? Точно не той "настоящей" Нине, что скрывалась в её сердце! И никак не Городу. Город найдёт другой способ защитить себя, если понадобиться. А она... хочет ли она снова стать Госпожой лугов, а не просто хорошей флористкой? Снова говорить с травами? Творить цветы?
По лицу потекли слёзы. Она ведь тоже обиделась когда-то - на Город, что перестал быть Городом, на свою почти погасшую из-за этого суть, суть, что скрылась под снегом обиды. Но вместо того, чтобы вернуть её, эту суть, этот хрупкий подснежник, отказалась от неё окончательно, уйдя в "нормальный" мир. И сейчас она должна была простить. Простить Город - и простить саму себя. За то, что не верила, за то, что забыла, за то, что ушла, не попытавшись сделать ничего.
Нина плакала в голос, забыв обо всём, и не видела, как меняется дом. Как он на глазах становится светлым, чистым, тёплым; как чёрная туча с зелёными молниями становится золотистой и нежной; как из множества пустых горшков пробиваются через землю новые и новые ростки. Она плакала.
Но пришло время успокоиться. Нина вытерла глаза и лицо, улыбнулась и позвала:
- Юра, Ефим Андреевич, заходите. Что вам на улице-то мёрзнуть. Я пока в сад пройду.
На то, чтобы вырастить подснежники в заброшенном саду, ушло меньше получаса. У ратуши Нина, леший, Юра и корзина с цветами были за девять минут до назначенного времени. Ворвавшись в кабинет без трёх двенадцать, они поставили корзину на нужный стол, и Нина залюбовалась ошарашенным выражением лица чиновника:
- Но... как? Это невозможно! Вы не могли успеть!
- Подснежники. Корзина. До двенадцати, - отчеканил Ефим Андреевич. Юрка согласно закивал. - Мы успели? Успели. Подпись?
Чиновник попытался пойти на попятный, но сработала магия клятв: он ведь поклялся, что, получив подснежники до этого полудня, поможет защитить Лес. На время вырубка и закрытие Леса были отложены, а там леший и остальные что-нибудь придумают, клятвенно заверил Ефим Андреевич и чиновника, и Нину с Юрой.
Выйдя из ратуши, они радостно заулыбались. Выиграли! Пусть в битве, не в войне, но это была ещё одна небольшая победа.
Нина подвезла Ефима Андреевича до места, где его увидел Юрка, и они попрощались. Дальше путь Нины и Юры лежал в обычность, в нормальное время и мир, к Юриным бабушке и дедушке.
- Нина, что вы будете делать дальше? - спросил Юра, когда они уже подъезжали к нужному дому. - Вы же не сможете жить на два мира... Или сможете?
- Не смогу, - согласилась Нина. - Но теперь я нашла своё место. Вернее, вернулась, - она заулыбалась. - Я - это я, и теперь я себя не потеряю. Я вернусь в Город и помогу восстановить его!