Аннотация: Никки изо всех сил старается получить любовь родителей, но безуспешно. Тогда она решает обратиться к запретной магии. Только вот всё пошло не так, как задумывалось...
Невыполнимое желание
1.
Никки Клеменс была хорошей девочкой. Послушной, старательной, покорной, незаметной, полезной... жертвенной. Поэтому миловидную в целом девочку портили сутулость, зажатость и вечная заискивающая улыбка. Но Никки не замечала этого: она старалась быть не просто хорошей, а идеальной.
Только вот окружающие этого не то, чтобы не ценили - просто не замечали, считая само собой разумеющимся. Лишь одна соседка, миссис Сесилия, милая добрая женщина, до сих пор живущая иллюзиями о доброте и красоте мира, относилась к Никки как одной из своих детей, с теплом и заботой. Но если со стороны чужих людей безразличное отношение воспринималось Никки нормально (а миссис Сесилия, наоборот, казалась странной и чуточку сумасшедшей), то вот со стороны родителей...
Всё, чего желала Никки всем сердцем, это услышать от вечно недовольных ею родителей хоть слово одобрения. Она не обижалась, нет: значит, она приложила слишком мало усилий, нужно ещё больше. И она изо всех сил старалась быть полезной во всём, выполняя всю домашнюю работу, помогая соседям и учителям, возясь с отстающими учениками - самой-то ей приходилось быть отличницей, пусть это давалось ей нелегко, - и всячески поддерживая репутацию "хорошей девочки".
Никки осунулась, плохо ела, не высыпалась - и на это вместо заботы или хотя бы вопроса "как ты?" получала очередной всплеск неодобрения. Она тихонько плакала, стараясь, чтобы этого не заметили, ведь это злило: "что ты опять ревёшь, у тебя не жизнь, а сладка ягода, ты капризуля, истеричка!" - и старалась ещё сильнее.
Только вот всё было напрасно: Никки оставалась родительским разочарованием, и она не понимала почему.
Частично этот вопрос разрешился в день её четырнадцатилетия: у неё проявилась магия. Дело вполне обычное, в другой семье, особенно у магов, это стало бы радостью или нормой, но... Это злосчастное "но"! Семья Никки была Храмовой, а значит, магия воспринималась в ней не то, чтобы нечистым даром, но всё же неодобрением богов. Никки опять подвела семью.
Хотя что она-то могла сделать? Магия была врождённым свойством, вроде её карих (а мать мечтала о голубых!) глаз или слишком тёмных ("в свекровь пошла") волос. Как будто хоть что-то из этого зависело от девочки! Только вот её снова назначили виноватой, и Никки приняла это.
- Никки, деточка, - говорила ей миссис Сесилия, - ну что ты так переживаешь? Ты милая, хорошая девочка, а магия... что магия? Мало ли для каких добрых целей дали её тебе боги. Это ведь тоже их воля, и твоя мама зря на неё ропщет.
Никки не слушала. Вернее, слушала, но не слышала.
Будущему появлению брата или сестры девочка обрадовалась безумно. Может быть, хотя бы малыш будет просто любить сестру, без условий и требований? Пусть Никки не думала именно такими словами, боясь оформить в себе слабое ощущение недовольства, она безумно жаждала такой безусловной любви или хотя бы принятия, пусть и считала себя недостойной этого.
И вот на свет появилась Алиша. Никки не успела обрадоваться: малышка оказалась Избранной.
Избранная. Та, через кого в мир приходит воля богов. Величайшая ценность и величайшее благословение. Для родителей, разочарованных в маге-Никки, Алиша стала не просто любимым ребёнком, а сверхсокровищем, к которому старшую сестру даже не подпускали: как бы не осквернила малышку! И, словно этого было мало, Никки перестали замечать. В семье была теперь только одна дочь. Нет, про Никки не забыли: ей давали кров, еду, одежду... но в остальном максимально игнорировали.
- Марго, - говорила миссис Сесилия матери Никки, когда та в очередной раз пела гимн достижениям младшей дочери, - это всё замечательно, но ты знаешь, Никки ведь...
- Что Никки, - отмахивалась Марго, - не напоминай мне о ней. Алиша...
И возвращалась к воспеванию малышки, старательно не слыша об успехах старшей дочери.
Никки не возненавидела Алишу. Она даже завидовать ей себе не позволяла. Но желание, чтобы родители полюбили и её, Никки, превратилось в настоящую одержимость. В какой-то момент девочка решила: раз родители ненавидят её за магические способности, она сумеет от них, этих способностей, избавиться.
И Никки с утроенной силой стала учиться магии: ей нужно узнать всё. Должны же быть ритуалы, способные изменить суть человека? Должны. Если, чтобы получить доступ к такой, явно запретной, магии, нужно стать лучшей и знать как можно больше, Никки станет и узнает. Её тоже будут любить!
За учёбой время летело так стремительно, что увлечённая ею до маниакальности Никки лишь краем разума отметила день, когда пятилетнюю Алишу забрали для воспитания и обучения в Храм. Зато родители были так этим горды, что даже не заметили, как Никки покинула дом, уехав к наставнице по магическому искусству в другой город.
- Уехала. Совсем? Совсем. Ну и хвала Богам, - всё, что услышала миссис Сесилия, когда поинтересовалась судьбой Никки у её матери.
- Марго, это же твоя дочь! - возмутилась таким безразличием всё ещё питавшая иллюзии о доброте и отзывчивости людей женщина.
- У меня только одна дочь, - отрезала Марго. - Алиша.
"Хорошо, что Никки этого не слышит, - вздохнула миссис Сесилия, у которой разбились очередные "розовые очки". - "Бедная девочка..."
"Бедная девочка" тем временем углублялась в тайны магии, меняя наставника за наставником, пока не очутилась у слывшей безумной Селесты. Новая наставница видела одержимость Никки и чрезмерное даже для неё увлечение запретной магией, но считала всё это подростковой придурью. Девятнадцать лет, для мага - почти детство, пройдёт. Помирится с родителями, подружится с сестрой, найдёт подружек и парня, на которого обрушит свою жажду любви. Всё перемелется, всё пройдёт. Главное - девочка талантливая, умная, старательная, трудолюбивая, настоящее сокровище, а не ученица. А личные её дела и проблемы наставницы не касаются.
О том, чтобы показать Никки, что она её ценит, наставница Селеста и не задумывалась, считая, что её молчаливое одобрение и редкое "хорошо" - уже высочайшая награда, и Никки должна это понимать.
Только вот Никки этого не понимала. Как не понимала и того, что её простое желание давно превратилось в безумную манию, нуждающуюся в лечении. Она жила одной только страстью, и ради неё готова была пожертвовать всем. Даже сестрой. Ведь она её почти и не знала, Алиша была для неё одной из множества чужих людей. И потому, когда Никки однажды призвала Нечто, потребовавшее в плату за помощь Избранную, девушка не колебалась ни секунды. Что Избранная - её младшая сестра, Никки не то, чтобы не подумала, даже не вспомнила. А если бы и вспомнила, это ничего бы не изменило.
2.
На прямую атаку главного храмового комплекса Никки решилась не сразу. Не из страха навредить кому-то или из жалости - Никки уже почти забыла эти чувства, - а из осторожности и желания проделать всё безупречно. У неё была только одна попытка, и малейшая ошибка могла полностью всё разрушить и сломать планы девушки. Второго шанса не будет, это она отлично понимала. Поэтому подготовка заняла три месяца, и ещё больше недели - ожидание подходящего дня.
Нечто подгоняло Никки, всячески торопило её, но тут девушка была непреклонна и не поддавалась ни на манипуляции, ни на прямые угрозы. Страх перед призванным у неё не то, чтобы отсутствовал - настолько безумной и безрассудной она не была - но его хватало лишь на разумную осторожность.
Для нападения Никки выбрала очень удачный день. Это был уникальный праздник, когда люди не просто не приходили в Храмы, а его покидали даже служители. Считалось, что это божество предпочитает одиночество, и потому единственный день в году Храм пустовал. И не только сам Храм: жрецы, жрицы, послушники, работники и прочие обитатели комплекса полностью уходили из него, оставляя его для бога. В этот день здесь могли находиться только божество - и Избранные. Удобно, чтобы напасть на Избранную при наименьшем количестве жертв: Никки всё же не желала вредить невинным без крайней необходимости. Может, это была совесть, а может - только остатки здравомыслия...
Люди массово стали покидать храмовый комплекс ещё с вечера. В одиннадцать часов через центральные врата прошла финальная торжественная процессия. Жрецов ждали обязательные ритуалы и обряды в других местах, прочих - родственники или бесплатные на ту ночь гостевые дома.
За процессией ещё какое-то время тянулись ручейки людей, но вот комплекс опустел, и Никки незамеченной прошла через него. Красота арочных зданий и цветущих даже сейчас, поздней осенью, садов оставила её равнодушной, не волновало её и то, что она совершает святотатство: девушка не задумывалась о возможных последствиях ни на миг. У неё имелась цель, которая уже почти была достигнута.
Вот и главный Храм: высокое белокаменное здание со множеством шпилей. Его освещало множество парящих магических шаров, позволяя разглядеть алые расписные узоры и богатую резьбу отделки, и печально-суровые лица скульптур. В белоснежной подсветке шаров Храм выглядел средоточием света среди тьмы долгой тёмной ночи. Падающие лепестки цветов смягчали его помпезную торжественность, придавая зданию недостающую лёгкость.
Никки не дрогнула. Она прошла мимо парадных дверей к непримечательной дверке сбоку и бесшумно, очень осторожно, проникла в Храм, где должна была нести полуночное бдение маленькая Избранная.
Маленькая... Никки помнила её пятилетней, и, хотя разум говорил ей, что прошли годы, что Алише уже почти десять, и она сильно изменилась, потому что выросла, Никки по-прежнему ждала увидеть маленького ребёнка.
Только вот не увидела никого. В Храме Избранной не оказалось.
Никки посмотрела на крупный посеребрённый медальон часов на цепочке. За полночь, девочка обязана в это время молиться у алтаря, единственного освещённого золотым светом места в тёмном, полном теней, Храме. Никки, как, впрочем, все в этом мире, отлично знала это правило. Храм пустовал лишь в те годы, когда Избранные не рождались или были слишком малы для обрядов. А Алиша Клеменс была вполне живой и уже совсем не малышкой.
Ещё раз подсчитав прошедшие годы, Никки убедилась: Алише почти десять. С шести лет она обязана исполнять все положенные обряды и ритуалы. Так почему её нет?!
Центральный столп света словно насмехался над Никки и её надеждами, сверкая девственной пустотой. Девушку охватила ярость.
Но выплеснуть злость и отчаяние, разнеся всё вокруг, она не успела: в противоположном конце помещения, у второй неприметной дверцы, загорелся зеленоватый огонёк. Пролетел сквознячок отворяемой двери, Никки поспешно отступила в тени, затаив дыхание, и услышала возмущённый, почти истеричный, детский голосок.
- Отпусти! Отпусти немедленно, дылда! Я прикажу, и тебя накажут! Уволят! Казнят! В общем, покарают! Отпусти же, ты, чурбан!
Но выступившая из тьмы высокая фигура, едва различимая в слабеньком свете огонька, уверенно двигалась к столпу света. Никки наконец разглядела высокого темноволосого мужчину, рослого и крепкого, с некрасивым, чуть лошадиным, лицом. Он деловито тащил в охапке вырывающуюся девочку в бело-алом жреческом одеянии.
Никки словно отразилась в зеркале, но несколько лет назад: они с сестрой оказались невероятно похожи. Разным было только выражение лиц, если Никки в этом возрасте выглядела виновато-заискивающе, то Алиша лучилась уверенностью и самодовольством. А сейчас - ещё и гневом.
- Я Избранная, чурбан! Со мной так нельзя, я пожалуюсь! Тебя накажут, слышишь?!
- Алиша, - чуть тряхнул её, ставя на пол, мужчина, - большее наказание, чем ты, придумать уже невозможно. И раз ты, наконец, вспомнила, что ты Избранная, может, приступишь уже к своим прямым обязанностям? Обряд следовало начать почти час назад.
Вс это было сказано холодным равнодушным голосом, который заставил Никки поёжиться. Но на Алишу не подействовало:
- Не хочу! - ещё сильнее повысила голос она. - Я лучше знаю, что делать! Боги говорят со мной, а не с Верховным и его прихвостнями. И уж не с тобой, Кэриан! Мне не нужно сидеть тут одной и нудеть давно устаревшие молитвы. Кэриан, я приказываю сопроводить меня в мои покои.
- Нет, - спокойно обронил тот.
Никки поняла: его решение не оспорить. Видимо, осознала это и Алиша. Бросив злой взгляд на Кэриана, она опустилась на колени и забормотала молитву.
В столпе чистого золотого света среди тьмы, единственном, так как Кэриан погасил свой огонёк, хрупкая фигурка темноволосой девочки в бело-алом казалась видением. Чудом. Никки на миг утратила контроль и залюбовалась.
Это стало ошибкой. Никки так и не поняла, что её выдало, но внезапно темнота рядом ещё больше почернела, и девушка, уловив какое-то движение рядом, шарахнулась в сторону. Это её спасло: клинок чиркнул по платью и оставил неглубокую царапину на левом предплечье.
Кэриан вновь атаковал Никки, не давая ей ни секунды, и девушка торопливо дёрнула одну из бусин браслета: в этих непримечательных прозрачных шариках хранились заклинания. Когда времени на произнесение формул заклятия не было, такие амулетики очень выручали магов.
Между девушкой и воином выросла стена клинков, и теперь уже Кэриану пришлось чудом уворачиваться. Видимо, оценив обстановку, воин бросился не на Никки, а к Алише.
Никки не могла допустить, чтобы он увёл её сестру. Пара слов - и мрамор пола вспучился, принимая формы двух огромных каменных грифонов с распахнутыми крыльями. Эти чудовища не давали воину подойти к перепугано завизжавшей и вжавшейся в стену девочке.
- Алиша, беги! - крикнул Кэриан.
Но Алиша явно потеряла разум от страха и не слушала его слов. Она лишь всё сильнее вжималась в стену, словно пыталась пройти сквозь неё.
Кэриан атаковал ближайшего грифона, пытаясь одновременно нанеси удар и проскочить мимо, к парализованной страхом девочке. Но меч даже не поцарапал каменную шкуру, а мощный удар лапы отбросил воина прочь, ближе к Никки. Грифон пророкотал что-то настолько низкое, что все трое зажали уши от невыносимого звука. При этом Никки от неожиданности выронила очередную бусину, и неверно активированное заклятие рассыпалось вонючими серыми хлопьями, заполнившими всё немаленькое помещение Храма. Не закашлялись только грифоны.
Наконец хлопья осели, засыпав разноцветные узоры мраморного пола грязным слоем. Люди стали приходить в себя.
Первым стал Кэриан. Всё ещё надрывно кашляя, он медленно двигался среди пелены хлопьев к Алише, по-прежнему скорчившейся в приступе.
- Взять! - увидев это, приказала Никки.
Грифоны послушно шевельнулись. Первый лапой придавил Кэриана к расписанному фресками толстому столбу, а второй в один широкий шаг оказался рядом с Алишей, чей кашель сменился безудержным чиханием. Зарёванная, красная, опухающая на глазах, та растеряла всё своё нахальство и самоуверенность. Сейчас это был просто слабый ребёнок. В Никки на миг шевельнулась жалость, тут же выброшенная за ненадобностью и неуместностью.
Грифон стражем встал рядом с девочкой, и Никки направилась к ней. с удивлением отмечая, что краснота и опухание Алиши словно усиливаются на глазах.
- У неё аллергия на распадающиеся чары! - в отчаянии крикнул не способный двинуться Кэриан. - Прошу, дай ей лекарство! Оно у меня на поясе.
- Зачем? - удивилась Никки. - Ей всё равно предстоит умереть.
Грифона, что удерживал Кэриана, отнесло к противоположной стене и впечатало в неё, настолько сильным был нанесённый воином магический удар. Пошатываясь, Кэриан вытер струйку крови на лице и направился к Никки, сжимая в правой руке меч.
- Глупо, - равнодушно сказала та, отбрасывая его таким же заклинанием воздушного кулака. - Не вмешивайся. Мне нужна только девочка.
Кэриан криво усмехнулся. Шевельнул левой рукой - и из камня взметнулись толстые упругие лозы, крепко сжавшие Никки в смертоносных объятиях.
Никки восхитилась и немного прониклась уважением - например, она бы призвать живое через такую толщу камня не смогла бы даже с помощью бусины. И неважно, что побелевший от напряжения воин теперь едва держится на ногах, его мощь уважения заслуживала.
Лозы охватило пламя, и они быстро осели пеплом, но Кэриан выиграл с десяток секунд, чтобы метнуть в руки задыхающейся Алише флакончик тёмного стекла.
Девочка принялась дрожащими руками открывать его - и выронила. Грифон тут же послушно раздавил хрупкое стекло.
- Чудовище! - Кэриан явно адресовал это Никки. - Что сделал тебе ребёнок?
И девушка не сдержалась. Копившиеся годами чувства прорвались от этого простого вопроса - и не нашли слов.
- Что? Что она мне сделала?! - в ярости закричала Никки, швыряя в едва ускользающего от атак Кэриана небольшими шариками огня. Она не замечала, что чаще промахивается от злости, чем от его ловкости. - Да ничего особенного, просто встала между мною и родителями!
- То есть? - ничего не понявший воин от удивления даже пропустил один шарик, немедленно подпаливший его рукав. Быстро потушив пламя, Кэриан уточнил: - Алиша сама растёт без родителей уже несколько лет. Или ты про кого-то из жречества? Постой...
Он быстро поднырнул под поднятую лапу грифона, чтобы влить в рот Алише лекарство из такого же флакона, как разбитый. Как Кэриан так рассчитал, чтобы уворачивась от атак Никки, оказаться около девочки, разгневанная девушка не поняла. И понимать не собиралась: грифон занёс клюв над головой Кэриана, чтобы одним ударом оборвать жизнь упрямого воина.
- Стой же ты! - крикнул тот, и, прежде чем девушка отреагировала, её рот запечатало заклятие немоты.
Белый как снег Кэриан прислонился к стене, выронив меч. Похоже, он был полностью обессилен, но всё ещё закрывал собой Алишу.
- Ты - сестра Алиши? Послушай, здесь какое-то недоразумение, - с трудом проговорил он. - Я могу поклясться, что Алиша...
- Лишь смерть Избранной вернёт мне родителей, - разрушив заклятье, выпалила злая Никки.
- В каком смысле? - не понял Кэриан. - Они вполне живы. И живут недалеко... или ты про других людей? Твои родители погибли? Но тогда...
- Мёртвые не возвращаются! - пискнула из-за спины Кэриана немного расхрабрившаяся Алиша. Никки понимала: за его спиной девочка не видела ни его бледности, ни слабости, и, похоже, считала воина непобедимым. Только вот заклятия вроде тех, что он использовал, отнимали у немагов саму жизнь. А Кэриан явно был не одарён. То есть, не проклят, поправила себя Никки, магия - не дар, а проклятие.
Посторонние мысли не помешали ей ответить обоим:
- Да кто сказал, что они мертвы? Живы-здоровы!
- Тогда зачем их возвращать? - не поняла малышка. - Откуда?
Перешедшая в разговор схватка отдавала безумием. Наверное, именно поэтому Никки всё же ответила:
- Я не нуждаюсь в их возвращении. Я хочу, чтобы они меня полюбили. Вернулись ко мне в этом смысле. А для этого мне нужно избавиться от магии.
- Ты хочешь сказать, родители отреклись от тебя только потому, что ты маг? - с ужасом выдохнул Кэриан.
Он слышал, что такое бывает, особенно в излишне фанатичных семьях, но никогда прежде с таким не сталкивался и считал подобное слухами. Ведь жрецы не одобряли подобного, во всяком случае, официально.
- Да! - рявкнула Никки, швырнула очередной шарик огня в стену Храма, села на грязный пол и расплакалась.
- Но избавиться от магии невозможно, - уж настолько-то Алишу обучили. - Даже я не способна очистить тебя от неё, а ведь я - Избранная, я могу абсолютно всё.
В её голосе проскользнуло привычное бахвальство, и Кэриан коснувшись плеча малышки, отрицательно покачал головой:
- Не нужно, Алиша. Мисс... Как там ваше имя?
- Никки, - всхлипывая, выдавила та. - Никки Клеменс.
- Клеменс? - повторила Алиша. - Как я?
- Это ты как я, - огрызнулась Никки. - Потому что моя сестра. Радость и надежда семьи, благословение богов! А меня словно и не было! Не было, хотя я все делала, всё, что могла. А ещё эта проклятая магия! Она окончательно всё разрушила. Меня просто вычеркнули, а потом... Думаешь, я получила хоть один ответ на письма? Ни одного!
Поверят ей или нет, Никки было безразлично. Её впервые в жизни спросили о том, что она хочет, и что бы эти двое ни думали, девушку уже прорвало. Пусть не верят, она привыкла, что её никогда не слышат и не слушают.
А её слушали, и внимательно.
- Но у меня нет сестёр... - растерянно сказала Алиша. Напрямую обвинить опасную незнакомку во лжи она боялась, но ведь Алиша-то знала лучше, что она единственная дочь!
Или - нет? Мелькало что-то такое, странное, в её давних детских воспоминаниях... какая-то смутная тень...
Кэриан же не сомневался ни секунды: досье подопечной он знал наизусть, и в нём старшая дочь Клеменсов занимала несколько страниц: отличница, помощница, почти идеальная личность - он ещё тогда не совсем в это поверил, слишком уж благостный рисовался образ, где единственным пятном стала способность к магии. Но и тогда все наставники дали девушке лишь положительные отзывы.
Теперь ясно, почти с облегчением выдохнул он. Не бывает идеальных людей, бывают идеальные маски. А сейчас Никки Клеменс свою маску сбросила, показав настоящую личность, подлую и завистливую...
Или просто жаждущую любви? - эта мысль стала настолько неожиданной и коварной, что Кэриан невольно испытал жалость.
Никки не подозревала о его чувствах и размышлениях. Она оплакивала себя, свои несбывшиеся надежды и ожидания. И не заметила, как выскользнувшая из-за спины Кэриана Алиша оказалась подле неё.
И обняла. Молча. После чего принялась гладить старшую сестру по тёмным волосам.
3.
От неожиданности Никки застыла камнем.
Минута, другая - и грифоны стали медленно осыпаться мраморной крошкой. Кэриан выдохнул и немного расслабился. Наверное, думал, что сделал это незаметно, про себя слабо улыбнулась вполне заметившая это Никки. Настолько доверился? А если это была её уловка?
Только вот это не уловка, с лёгкой горечью подумала девушка. И что делать теперь, она не представляет.
- Никки, - тихо подала голос Алиша, - никто и ничто не способно отнять или даровать магию. Даже боги. Честно.
- Вас обманули, - кивнул, подходя и садясь рядом, Кэриан.
- Но в договоре...
- Вы заключили договор с Той Стороной? - в голосе Кэриана прорвался гнев. - Вас не учили, что в выигрыше всегда Они?
- Да, заключила! - зло блеснула глазами Никки, вскинув голову. - И мне безразлична цена! В договоре чётко сказано: в обмен на Избранную Они забирают мою магию.
- И жизнь, - холодно подытожил Кэриан. - Вас бы просто убили вслед за Избранной. У мертвецов магии точно не бывает. Чему вас учили, спрашивается?
- Вы лжёте! - выкрикнула Никки, отталкивая Алишу и отодвигаясь подальше. Но сомнение в ней всё же зародилось.
- Они слабее богов, - твёрдо сказала Алиша, - а даже боги не способны изъять магию из сути человека, не убив его.
- Тогда... что же мне делать?
Никки впервые за долгое время растерялась. Она так надеялась на Нечто!
- Жить, - просто ответил Кэриан. - Что до ваших родителей, Никки... Проблема не в вас, а в них. И, боюсь, вы не стали бы нужны им даже без магии.
- Неправда! - вскинулась Никки. - Они бы полюбили меня.
Кэриан открыл было рот, но тут же закрыл его. Что он мог сказать, если девушка упорно отказывалась видеть очевидное?
- Они бы полюбили меня, - повторила Никки уже не столь уверенно.
- Но, Никки, мне вот никакая магия не помешает полюбить тебя, если мы познакомимся получше, - неожиданно сказала Алиша. - Я бы очень хотела с тобой подружиться. Правда-правда, - добавила она в ответ на скептически-удивлённый взгляд Никки.
- Но ведь я... - Никки обвела рукой полуразрушенное помещение с вмятинами на грязном полу и горами мусора от грифонов во вполне красноречивом жесте.
- Именно поэтому я стану за вами присматривать, - сурово ответил на это Кэриан. - Доверять вам пока сложно, уж не обессудьте. А теперь нам необходимо покинуть Храм. Алиша, обряд, конечно, сорван, но ты должна...
- Знаю, знаю, - проворчала девочка, вставая и отходя в световой столп. - Идите уже. Сама разберусь. Объяснюсь как-нибудь.
- Объяснится? - не поняла Никки, принимая руку Кэриана, чтобы встать.
- Мы мешаем божеству, - объяснил тот. - И будем молиться, чтобы Алиша убедила его не гневаться на нас. Идём же.
Он почти вытащил Никки на паперть Храма и увёл в одну из окружавших его беседок. Позади полыхнуло, пророкотало, дрогнула земля... Никки дёрнулась, но Кэриан крепко держал её.
- Всё хорошо, - только и сказал он. - Избранной ничего не угрожает. В отличие от нас... но, кажется, нас всё же не покарают за святотатство.
Никки улыбнулась, затем нервно рассмеялась - и смех перешёл в истерику.
Кэриан неловко обнял её - похоже, это единственное, что пришло ему в голову, он явно не умеет утешать истерящих девушек, подумалось Никки, заливающей слезами его плотный жилет.
Слёзы вперемешку со смехом измотали её. Наконец она утихла, отстранилась и сказала:
- Простите.
- Бывает, - как-то неловко ответил Кэриан, старательно смотря в сторону. - Ничего страшного.
- Ничего страшного? - повторила Никки. - Хотя... действительно, что в этом страшного, учитывая, что меня ждёт?
- А что вас ждёт? - удивился Кэриан. Кажется, вполне искренне.
- Я напала на Избранную. Вторглась в Храм в запретное время. Этого недостаточно для наказания? - в голосе Никки против воли прозвучало раздражение. Как можно не понимать очевидного?
- Думаю, Алиша... Избранная, решила дать вам второй шанс. А у меня нет права оспаривать решения Избранной, - спокойно ответил Кэриан.
- То есть, вы меня просто отпустите? - не поверила Никки. - Хорошая шутка!
- Это не шутка, - покачал головой Кэриан. - Вы можете идти. И вернуться, чтобы пообщаться с Али... Избранной. Всё же, она ваша сестра. Меня больше беспокоит то, что вы не выполнили договор.
- Что о нём беспокоиться? - пожала плечами Никки. - Я не выполнила своего условия, они не выполнят своего. Обе стороны разойдутся по взаимному согласию.
- Никки, вы правда столь наивны? Или - столь глупы? Они никогда не уходят, не получив своего. Даже я знаю, что призванные всегда выполняют договор, ибо не могут уйти ни с чем.
- Я призвала, я и изгоню, - серьёзно сказала Никки, веря в свои слова.
- Если бы это было так просто...
- Я справлюсь, - заявила она, отстраняясь и поправляя выбившиеся из причёски пряди. Отряхнула платье и добавила: - Так я могу идти?
Кэриан кивнул.
Говорить "до свидания" было как-то глупо - не задалась у них первая встреча, поэтому Никки чинно поклонилась и быстро зашагала к выходу. Она не оглядывалась, но ещё долго ощущала на себе взгляд Кэриана.
Выйдя с территории храмового комплекса, Никки долго смотрела на почти полную желтоватую луну, изредка стыдливо прикрывающуюся вуалью облаков. Девушка пыталась осознать, что же всё-таки произошло и какие будут последствия. А главное - что ей теперь делать?
Конечно, договор с Нечто она разорвёт. Но что дальше? Ведь её заветная цель не достигнута. Возможное примирение с сестрой - это всё же не совсем то, чего она желала. Но Алиша не лгала, а значит, Никки останется магом, пока не умрёт.
Но умереть ради того, чтобы родители вдруг осознали, какой хорошей девочкой была Никки? Как-то это глупо. Что толку её от их осознания, если она-то будет мертва?
- Назло матери отморожу уши, - прошептала Никки любимую фразу миссис Сесилии. Кажется, теперь Никки поняла её смысл. Только не поздно ли?
4.
Пока она медленно брела к недорогой гостинице, где остановилась на эту ночь, Никки не переставала размышлять. Она измениться не может, это, похоже, неопровержимый факт. Но... может, тогда изменить родителей? Она ведь не собирается совершать невозможное, вручая им магию, она только хочет, чтобы они её полюбили, а это всего лишь небольшая манипуляция с разумом, всяко более простая, чем отнимание магии. И почему ей сразу не пришло в голову это вполне изящное решение?
Наверное, потому, что в Никки всё же было вбито годами учёбы: воздействие на других недопустимо. С собой маг может экспериментировать сколько угодно, но другие люди для него запретны. И уж точно так не поступают хорошие девочки.
Но, если хорошая девочка неспособна заслужить любовь родителей, то, может, это удастся девочке плохой?
Никки даже зажмурилась. Вот Алиша - явно избалованная капризуля и никак не соответствует идеалу, но её-то любили и любят! Правда, Алиша - Избранная... ей можно быть любой, даже кошмарной, перед нею всё равно будут преклоняться. Тогда как если "плохой" станет Никки, от неё окончательно отвернутся, и не только родители.
Встав у крыльца гостиницы, девушка снова посмотрела на тёмное небо, подсвеченное жёлтыми фонарями, и одинокую бледнеющую луну.
Наставница Селеста. Миссис Сесилия. Учительница истории - как же её звали? - милая молоденькая пухляшка с огромными глазами, убеждавшая Никки, что та способна стать кем захочет, ведь "Никки такая одарённая!" Помощник пекаря Дерин, мило краснеющий каждый раз, и явно не от гнева или злости, когда Никки заходит в лавку, и утверждающий, что она "очаровательна, если позволите заметить", после чего прятавшийся в подсобке. Приветливые десятилетние близняшки, ближайшие соседи наставницы, которым Никки показывала "фокусы" и простенькие чары.
Стоит ли любовь родителей потери доброго отношения всех этих - и, может быть и других, которых Никки не помнит, - людей?
Ещё утром Никки с уверенностью ответила бы "да". Но сейчас почему-то перед глазами встало некрасивое лицо с тёмными глазами.
Кэриан, повторила она его имя и тут же затрясла головой. Да что ей до этого человека и его мнения? Подумаешь, разочаруется... да он её больше и не вспомнит, ни то, что не встретит!
- Я всего лишь поменяю их отношение к себе, - сказала самой себе Никки. - Никто ничего не заметит.
Только вот перед глазами встали строки из трактата по давно запретной и практически забытой магии разума:
"Ибо следует помнить, вмешиваясь в чужой рассудок: любое, даже малейшее постороннее изменение мысли или чувства, приводит к цепи разрушений, постепенно коверкая этот рассудок и эмоциональный фон человека. Результат может быть незаметен поначалу, но со временем человек, подвергшийся крошечному воздействию, меняется настолько, что это способно полностью уничтожить его личность, создав новую - или, что намного чаще и достовернее, полностью убив прежнюю. Человек такой становится "живым мертвецом", созданием, не осознающим себя и находящимся под абсолютным контролем создателя. Чем сильнее или чем чаще воздействие на рассудок, тем быстрее происходит разрушение и тем сильнее становится связь между магом и его подопытным. Постоянный контроль над чужой волей приводит к медленному истощению разума самого мага: никто не способен жить в двух рассудках одновременно, - что приводит к его сумасшествию. Таким образом, происходит потеря одновременно двух личностей, как подвергшегося воздействию человека, так и мага, производившего это воздействие. Этот процесс может различаться по скорости и поначалу быть незаметен, но он неизбежен и необратим. Следует отдельно заметить, что от силы мага это не зависит, только от величины перемен личности в результате воздействия, и посему самый сильный маг иногда угасает быстрее слабого."
Память у Никки всегда была хорошая и натренированная, поэтому злые слова стояли перед нею, словно она читала трактат прямо сейчас.
Разъярённая пониманием, девушка влетела в свою комнатку и бросилась на постель, отчаянно колотя кулачками по одеялу, подушкам, выплёскивая неподдающиеся словам чувства.
Но постепенно Никки успокоилась. Переоделась, умылась ледяной водой, и забилась под одеяло, по-детски надеясь, что утром что-нибудь придумается. Или разрешится само.
Не разрешилось и не придумалось. Трясясь в дилижансе, что вёз её к дому наставницы, Никки тщательно старалась погрузиться в очередной трактат, но тщетно. И плохая дорога, и плохие мысли не давали ей или расслабиться и отвлечься, или сосредоточиться на тексте.
К счастью, дорога была длинная, а долго сомневаться или принимать решения девушка не умела. Под вечер, выбираясь на своей станции, Никки уже продумывала подобие плана.
Прежде всего - Нечто. Разорвать договор и убедиться, что оно ушло в своё измерение. А уже потом - всё же пообщаться с Алишей. Может быть, если Избранная проявит симпатию к своей старшей сестре, то родители одумаются? И, присмотревшись к Никки, поймут, что были неправы? Тогда не придётся прибегать к чудовищной магии разума...
Наставницы Селесты дома не оказалось. Была лишь записка, где сообщалось: наставницу неожиданно вызвали к дальней родне. Никки не огорчилась. Для её целей даже лучше, чтобы рядом никого не было, так что это знак - не нужно откладывать.
Поднявшись в ритуальную комнату, Никки принялась за расстановку свечей, зажигая их в определённом порядке.
Ветра в глухой, без окон, комнате, не было и быть не могло, только вот свечи гасли, стоило Никки зажечь следующую. Что-то было неправильно, только вот что именно?
Никки, начиная нервничать, зажгла большой световой шар под потолком. Резкий свет залил небольшое пустое помещение. Единственным тёмным пятном в нём стала тень Никки.
Тень, которая задёргалась, словно живая, хотя девушка не двигалась.
Никки рефлекторно швырнула в тёмную кляксу заклинанием шаровой молнии. Возмущённо зашипевшая тень отделилась от девушки, встав напротив расплывчато-тёмным пятном смутно человеческой формы.
Вернее, не тень - та-то осталась лежать на полу и стене, как и полагается приличной тени, а то, что в ней пряталось.
Нечто, поняла Никки.
Но разве могло оно находиться здесь, в этом измерении, без специального призыва? Никки ведь отправляла его обратно, это она твёрдо помнила. Правила безопасности были намертво вбиты в её память. Неужели она что-то сделала неправильно?
5.
Девушка застыла, лихорадочно размышляя, не доводя до конца ни одну обрывочную мысль. Нечто стояло напротив, не нападая, не заговаривая, не шевелясь. От этой его неестественной неподвижности Никки становилось всё страшнее.
Тишина стояла такая, что девушка слышала своё дыхание вперемешку с обычно незаметным тиканием часиков медальона.
Тик-так. Тик-так.
Никки заколотило от ужаса, но она всячески не подавала виду, упрямо пытаясь собраться. Она маг, она справится!
- Ты меня напугал, - наконец сумела выговорить она, разбивая мертвенную тишину. - Зачем ты пришёл? Я не призывала тебя!
Молчание. Хотя Никки отлично помнила: Нечто прекрасно владеет речью.
- Впрочем, неважно. Я намерена отменить договор, - выпалила девушка, когда затянувшееся молчание стало совсем невыносимым.
- Невозможно, - безэмоционально отозвалось из глубины чёрного сгустка.
- Почему? - удивилась Никки. - Я передумала. Возвращайся к себе. Договор аннулирован, ясно? Мы ничего не должны друг другу. Убирайся!
Последнее слово она почти выкрикнула.
Сгусток тьмы послушно втянулся в пол, и Никки с облегчением выдохнула. Получилось, получилось!
А если и нет - ведь ничего страшного? Нечто не способно причинить вред Алише. Условия договора Никки помнит отлично: она меняет жизнь Избранной на своё избавление от магии. Сроки они не оговаривали, так что если Нечто и не желает разорвать договор, пусть ждёт до бесконечности!
Довольная собой, Никки отправилась спать. Пора заканчивать этот длинный день.
Только вот день не желал заканчиваться - всю ночь ей снились кошмары. Из темноты к Никки тянулись десятки, сотни нечеловечески тонких рук, а она убегала, не в силах вспомнить хотя бы простейшее заклинание.
То и дело руки касались Никки, обжигая холодом, и тогда девушка в ужасе просыпалась, задыхаясь... чтобы через пару минут вернуться в кошмар.
Когда Никки наконец проснулась, она не сразу поверила, что всё закончилось. Ей казалось, будто она вот-вот рухнет обратно в бесконечный ужас сна.
Но солнце уверенно заглядывало в её светлую зеленовато-бежевую комнатку, спать не хотелось, и, пусть Никки ощущала себя измотанной и невыспавшейся, пришла пора начинать новый день.
Он, этот день, прошёл вполне обыденно, Никки почти забыла о своих кошмарах. Только вот ночью они вернулись. Девушка то и дело просыпалась, то от ледяных прикосновений, то от собственного крика, но тут же снова погружалась в сон, не успев прийти в себя. Наутро Никки была совершенно измучена.
Она попыталась подремать днём, но провалилась во всё те же кошмары. Она обратилась к целителю, но и его снотворные микстуры не помогали. Сны продолжались. Девушка уже боялась спать, но усталость всё же брала верх, заставляя её отключаться даже в неудобном положении. К исходу третьего дня Никки выглядела настолько больной и замученной, что вернувшаяся наставница сразу поняла: что-то не так.
- Никки! - рявкнула она вместо приветствия, едва увидев девушку. - Ты что натворила, мелкая поганка?
- Я ничего не делала, наставница Селеста, - испугалась Никки. - Почему вы вдруг?..
- Да потому, что ты больше на годовалый труп похожа, чем на человека, - наставница никогда не выбирала выражения. Может, ещё и поэтому она считалась слегка безумной. - Что за ритуал проводишь?
- Никаких ритуалов, просто кошмары, - замотала головой Никки.
- Просто. Кошмары, - наставница Селеста прошла вглубь комнаты, изящно сбросив тёплое пальто на одно из дорогих кожаных кресел гостиной. - Которые превратили тебя в нечто полумёртвое. Значит, длятся не один день, и не два. Но почему-то к целителю ты не обращаешься, поганка!
- Обращалась! - возмутилась Никки. - Его микстуры мне не помогли. Совсем!
- А это означает, что твои сны имеют магическую природу и необходимо устранить их первопричину. Чему я тебя учила, поганка-недоучка? Или ты все мои уроки мимо ушей пропустила? Тогда какого призванного я с тобой вожусь уже шестой год, поганка мелкая?
В руку наставницы влетел один из множества сухих букетов, украшавших комнату, и был привычно запущен ею в сторону Никки. Девушка столь же привычно уклонилась: летали в неё и букеты, и подушки, и книги, и посуда... Наставница Селеста всегда была вспыльчивой. Гораздо сильнее её взволновали слова наставницы: ведь она действительно учила девушку чему-то такому, связанному с наведёнными снами. Не объяснять же, что в последнее время у Никки голова забита совершенно другим!
Букет, второй, третий, подушка с дивана... Наконец наставница выдохлась и села в кресло, чинно, словно леди, сложив руки.
- Во что ты вляпалась, мелкая? - её слова, как обычно, абсолютно не вязались с элегантным обликом, но Никки привыкла.
- Всё в полном порядке, - решительно возразила ей Никки. - Ничего, с чем я не справилась бы сама. Я просто не успела заняться снами.
- Чем же ты таким занимаешься, что предпочитаешь себя угробить, но не сосредоточиться на главном?
- Сны не главное.
- Да? - ехидно прищурилась наставница Селеста, разрушая идеальность образа. - И то, что ты умираешь - тоже не главное? Не знаю, что там у тебя за кошмары, поганка, но твоя магожизненная структура настолько изодрана, что будь ты чуть слабее физически или магически, тебя уже несли бы на кладбище. Ты за эти дни на себя в зеркало истинным зрением хоть раз взглянула, поганка мелкая?!
- Н-нет...
Никки испугалась. В основном своего непонимания происходящего. Что с нею? Кто и зачем мог наслать на неё кошмары? Да ещё не просто пугающие, а убивающие? Затрясся дверной колокольчик.
- Я открою, - Никки не хотела думать. Простое действие - открыть дверь - сейчас казалось ей спасением. Хотя бы потому, что к ним с наставницей пришёл гость или посетитель, и он отвлечёт хозяйку дома, дав Никки время.
Только вот гость оказался вовсе не наставницы. За дверью стоял Кэриан, и первыми его словами были:
- Где Алиша? У вас? Она пропала.
6.
- Как? - не поверила Никки. - Это же невозможно! Так... так вы думаете, это я?.. Но я... я ничего не делала, слово чести! Я не видела Алишу с той ночи.
- И она не появлялась?
- Нет.
- Кто там, Никки? - донёсся из дома голос наставницы.
- Это ко мне! - крикнула Никки и плотнее прикрыла дверь, - что именно случилось, Кэриан? Как пропала Алиша? И почему вы решили искать её у меня? Я же дала слово больше не вредить ей.
- Алиша писала родителям, спрашивала о вас. Позавчера вечером она получила ответ, а утром - исчезла. Её не нашли ни в комнате, ни на территории комплекса, ни в городе. Я подумал, она решила приехать к вам...
- Одна? Девочка, которая полжизни провела в Храме и ничего за его пределами не знает? - опешила Никки. - Кэриан, вы сами понимаете, что говорите? Я, конечно, многого не знаю, но это выглядит странно.
- Она Избранная, - словно это что-то объясняло!
Наверное, Кэриан понял, что это звучит неубедительно, потому что добавил:
- То, чем она владеет - не чары или иная магия. Это божественный дар. Она способна на очень многое, в том числе, исчезнуть из закрытой комнаты и очутиться в другом месте по одному желанию. У родителей её нет, это проверили в первую очередь. Остались вы. Если её нет и у вас... Куда же Алиша могла направиться? И зачем? Никки, - он почти жалобно посмотрел на неё, - вы ведь ничего не скрываете?
- Не держи гостей на пороге, поганка, - недовольно сказала наставница Селеста, демонстративно широко распахивая дверь. - Добро пожаловать. Вы друг Никки или клиент, мистер?..
- Кэриан, - поклонился тот. - Надеюсь, что друг. Доброго дня и вам. Прошу прощения за вторжение...
- Селеста, просто Селеста, - грациозно повела плечом наставница. Никки вдруг осознала, что выглядит та далеко не на свой возраст - Селесте вряд ли можно дать больше тридцати, и это... царапало. - Так что привело вас к нам, Кэриан?
- Пропажа Избранной, - не стал юлить тот.
- Никки? - посмотрела на ту наставница.
- Избранная - моя младшая сестра, - нехотя призналась Никки. - Мы виделись с нею недавно из-за... некоторых разногласий, вот Кэриан и решил...
- Неважно, что он решил, - резко оборвала её наставница Селеста. - Никки. Твои кошмары. Уверена, это связано. Ты ничего не хочешь мне сказать?
- Нет, - запротестовала Никки. - Я уверена, это совпадение.
- Соввзлетание! - вспыхнула наставница. - В дом, - резко повелела она, вдруг успокоившись. - Немедленно.
Пришлось подчиниться.
- Я слушаю, Никки, - холодно сказала она, когда Никки и Кэриан неловко умостились на неудобных стульях. - Почему ты внезапно вспомнила о сестре? Уверена, твои сны - результат её исчезновения.
- Я тут ни при чём! - возмутилась Никки. - Да, у нас было... недопонимание, но мы разобрались. Я ничего не делала и Алишу не похищала!
- Алиша ушла сама, - подтвердил Кэриан, поймав её умоляющий взгляд. - Только божественная сила могла позволить ей преодолеть все барьеры. Поверьте, Избранная надёжно защищена от всего... кроме себя самой.
- Ну, не сказала бы, - пробормотала Никки, вспоминая, как чуть не убила сестру.
- А теперь - всё с самого начала и подробно, - велела наставница Селеста. - Итак. Никки, поганка, повторяю вопрос: почему ты вдруг вспомнила о сестре? Ты прекрасно жила без неё все эти годы, и я не верю во внезапное пробуждение родственных чувств.
- Неважно! - вспыхнула Никки, но в её сердце уже закрались сомнения. Неужели в пропаже Алиши действительно виновата она? Из-за договора?
- Никки. Не лги мне, - голосом наставницы можно было замораживать. - Если я считаю это важным, значит, так оно и есть.
- Я... заключила договор.
- Какой ещё договор? - не поняла наставница. - При чём здесь договора? Поганка, мне из тебя каждое слово клещами вытаскивать?
Никки молчала. Ей было стыдно, и она не могла заставить себя признаться.
- Я жду, - наставница Селеста принялась постукивать пальцами по подлокотнику кресла, что выдавало её растущий гнев.
- Я... Я всего лишь хотела избавиться от магии! - не выдержала повисшего напряжения Никки. И это признание прорвало плотину: - это ведь магия во всём виновата!
Дальше слова потекли бурным потоком. Никки выплёскивала всё: годы бесплодных ожиданий, неоправданные надежды, разочарование, решимость... Наконец она выговорилась и умолкла.