Аннотация: Был написан в 18 лет, поэтому такой. Дорабатывать не буду. Нет смысла
"ОБМАН"
* * *
Раздался долгожданный телефонный звонок.
- Алло, Сережа? - взволнованно спросила в трубку Лиза. - Где ты? Я так тебя ждала... что? Ты не придешь! А завтра? Никогда не придешь?! Как? Все кончено? Мерзавец!
Девушка бросила трубку.
Начался сильный ливень, серые тучи затянули небо. По карнизу прыгала жалкая птаха, отряхиваясь от холодных капель дождя. Перед глазами девушки все это превратилось в сплошную серую массу.
Что могло случиться? Лиза перебирала в памяти события прошлой недели, вспоминая, как Сергей ссылался на проблемы с работой, неприятности с родней. Приходил хмурым, почти с ней не разговаривал.
В груди что-то сжалось, стало трудно дышать. "Как все глупо!" - рассуждала Лиза. На душе стало противно. Отчаянье овладело ей. Пытаясь привести мысли в порядок, она выглянула в окно. Взгляд ее пробежался по небу, верхушкам деревьев и остановился на тротуаре, по которому под одним зонтом, не торопясь, прогуливалась парочка. Блондинка лет двадцати по-кошачьи прильнула к рыжему парнишке. Черты лица парня показались Лизе очень знакомыми. Чтобы лучше рассмотреть их, она прислонилась лицом к оконному стеклу. Сомнения пропали - это был Сережа! Сердце застонало.
-У-род! - слова потерялись где-то глубоко внутри, из глаз брызнули слезы. Лиза, задыхаясь от обиды, глотая воздух огромными порциями, медленно отступила от окна: "Из-за этой шлюхи! Как же он посмел? Почему? Он так обожал меня, а тут... блондинка!" Девушка взвыла от обиды, швырнув подаренного Сережей плюшевого медведя в стену.
Сознание заволокло туманом. Растирая слезы по щекам, она выбежала в подъезд и помчалась вверх по лестнице. Ей хотелось одного - прекратить страдания. Кроме фланелевого цветного халата и домашних тапок, одежды на ней не было. Неудобные для бега тапки соскальзывали по узким каменным ступенькам. Девушка упала, разбила колено, яростно швырнула тапки в разные стороны. Одна тапка помчалась вниз по лестнице, вторая с гулким шумом ударилась о соседскую дверь. "Пошли вы!" - сопроводила их мысленно Лиза и побежала еще быстрее. Теперь под ее нежными маленькими ступнями захрустели стекла от бутылок, которые частенько била в подъездах "отстойная" публика, особенно по выходным. Черные длинные волосы зацепились за какую-то несуразную дверную ручку. Лиза беспощадно рванула их рукой, оставив болтаться на ручке большой черный пучок. Она не чувствовала боли от нанесенных себе ран, потому как боль внутри была сильнее.
Через мгновение девушка оказалась на крыше. "Пятница. Замечательный день, чтобы умереть," - думала Лиза, перекидывая изрезанную стеклом, дрожащую от холода голую ногу через край скользкой от дождя крыши. Сильный ливень хлестал по лицу, слепил глаза, омывал холодными потоками воды замерзшее под фланелевым халатом тело девушки. "Хоронить будут в выходные. Все свободны от работы, будет столько внимания. А мне до фени!" - она зло усмехнулась.
Так хотелось посмотреть Сереже в глаза, когда он увидит ее изуродованный труп. Ох, как он пожалеет! Только она не сможет этого сделать...
Чья-то сильная холодная рука схватила ее за ногу и потащила назад. Елизавета, поняв, что ее страдания не кончены, забилась в истерике, пытаясь вырваться из цепкой хватки. В порыве гнева она вцепилась ногтями в ненавистную физиономию того, кто посмел ей помешать. Незнакомец отскочил в сторону, взвыв от боли. Освободившись на мгновение и собрав последние силы, Лиза рванула вперед. Но незнакомец вновь схватил ее за ноги. Девушка упала, так и не добравшись до края крыши. От сильной пощечины зашумело в голове. Она поняла, что сопротивляться бесполезно. Слезы текли ручьями, обжигая красную от пощечины кожу.
Незнакомец пытался успокоить и согреть девушку, накинул на ее плечи свою куртку и крепко прижал к груди. Сердце его колотилось часто и, казалось, вот-вот выпрыгнет.
- Что ты делаешь, дура! - крикнул он чуть охрипшим от волнения голосом.
Только тогда Лиза посмела взглянуть на него. Он показался ей слишком смуглым, потом потемнело все пространство вокруг. Девушка потеряла сознание.
* * *
Очнулась она в чужой квартире на диване.
Тело содрогалось от озноба, ныло от синяков и ссадин. "Болит, - подумала Лиза, - значит, я еще не сдохла!". В горле пересохло, язык приклеился к небу. Она перевернулась на другой бок. В глаза бросился сушившийся на балконе фланелевый халат. Девушка вспыхнула от стыда. В комнату вбежал большой белый пес, рявкнул пару раз и направился к дивану.
Лиза накрылась пледом с головой, оставив щелку для глаза. Пес ткнул ее несколько раз мокрым носом.
- Фу, Снежок! - послышался мужской голос с кухни.
Собачьи лапы застучали по паркету, и грузное тело Снежка оказалось в ногах Лизы. Потом послышались шаги хозяина. Лиза напряглась в ожидании осуждений, все еще не решаясь высунуть голову из-под пледа.
- Вам, надеюсь, лучше? - спросил взволнованно незнакомец. Его голос дрожал. - Я принесу кофе.
"Хорошо, что он не в чем меня не осуждает, не читает лекций о хорошем поведении," - подумала Лиза. В голове всплыли яркие воспоминания о блондинке, борьба на крыше, желание умереть. Глаза вновь наполнились слезами.
Но ради чего жить? Укутавшись в плед, она села. "Хорошо бы сдохнуть, - думала Лиза, - Для чего жить, коптить небо, мешаться у кого-то под ногами. Мука - видеть Сережу с другой, а смерть избавляет от мук".
С кухни пришел хозяин. Это был высокий смуглый мужчина с пышной шевелюрой. Одет он был аккуратно, со вкусом, но не богато. На щеке девушка заметила наклеенный крест на крест пластырь.
- Пожалуйста, выпейте кофе, Вам станет немного лучше, - предложил он, неуверенно протягивая чашку.
Елизавету трясло. Она схватила чашку, сделав несколько больших глотков.
- Не молчите, скажите что-нибудь. Может, Вам нужна помощь?
Лиза отрицательно помотала головой:
- Нет, лучше оставь меня в покое! - она зарыдала навзрыд, чашка выпала из рук и разбилась.
Незнакомец попытался ее успокоить. Его сильные руки коснулись ее худеньких плеч.
- Не бойтесь, я ничего дурного Вам не сделаю.
- Пожалуйста, не называй меня на "Вы". Это раздражает, - добавила Лиза.
- Как тебя называть?
- Ли-за, - еле выдавила из себя девушка
- Очень приятно! Иван, - представился он и сел так близко, что девушка слышала его прерывистое от волнения дыхание.
- Вот уж подходящее для тебя имечко, - съязвила, сама не зная зачем, Лиза.
- Мне тоже нравится, - ответил Ваня. - Объясни мне "Бедная Лиза", почему такая симпатичная девушка как ты решила вдруг спрыгнуть с крыши?
Она молчала, прикусив большой палец правой руки и не решаясь что-либо сказать. Дрожь немного поутихла. Иван тоже молчал в ожидании ответа.
- Даю слово, о твоем поступке никто и никогда не узнает. Пойми, наконец, я всеми силами пытаюсь тебе помочь, - уговаривал он, его рука нежно гладила Лизу по спине.
- Спасибо, один уже помог. Все вы вруны... сволочи! - вскрикнула она, отодвигаясь подальше.
- Я не сделал тебе ничего плохого. Спас тебя. Я тоже сволочь?! - резко спросил Иван.
Елизавете стало стыдно за свои слова. Она посмотрела в его добрые карие глаза и добавила:
-Ты, может быть, эксклюзив... и вообще тебя не просили, мог и не спасать...
- И на том спасибо! Не стоит держать боль в себе, поделись, и она уменьшится, вот увидишь, - умолял он, чувствуя свою беспомощность. - Понимаю, ты боишься меня. А мне еще страшнее!
- Почему? - удивилась Лиза.
- Боюсь, что не смогу помочь тебе и ты снова спрыгнешь с крыши.
Он говорил искренне. Лиза прочла это в его теплых грустных глазах. Ей стало легче, спокойнее, страх перед незнакомцем сам собой улетучивался.
- Мой любимый обманул меня... - с грустью произнесла она. - Изменил мне с блондинкой из соседнего подъезда.
Они долго сидели друг против друга. Иван, словно заботливый отец, поглаживал ее по спине, по худенькой бледной руке, ловил каждое слово. Лиза, временами всхлипывая, рассказывала свою печальную историю. Так они просидели до позднего вечера. Ваня еще несколько раз поил девушку кофе и кормил печеньем. Вечером проводил домой.
-Надеюсь, ты больше не пойдешь на крышу? - спросил все с тем же беспокойством Ваня у двери ее квартиры.
- Нет, - ответила Лиза и чуть заметно улыбнулась.
* * *
С утра зазвонил телефон. Лиза зашевелилась в своей кроватке, моргая сонными глазами.
- Алло?
- Здравствуй, Лиза, пора вставать, - послышался мужской голос.
- Кто это? - не могла разобрать девушка.
- Твой сосед с девятого этажа.
- Ваня?
- Хотел проверить, все ли у тебя в порядке.
- Да, через два часа пойду на работу.
- Иду к тебе в гости. Через полчаса жди.
- Не-е-т... - хотела было возразить Лиза, но услышала короткие гудки.
Пришлось встать.
В ванной было прохладно. Лиза съежилась. "Вот пристал арап, родственник Пушкина, блин... - злилась она, - Да я его толком-то не знаю!" Левая щека отекла и распухла, изуродовав симпатичное девичье лицо. Елизавета потрогала ее пальцем и даже всплакнула.
В дверь позвонили два раза. Это был тот самый "родственник Пушкина". Его лицо выглядело не лучше Лизиного, видимо в ранку попала грязь.
- Доброе утро, Ваня, - сказала вяло Лиза. - Заходи на огонек, окажу тебе медпомощь.
Она долго копалась в своей маленькой аптечке, пока не извлекла оттуда какую-то мазь.
- Больно? - спросила Лиза, отдирая пластырь со щеки Ивана.
- Все проходит, и это пройдет, - ответил Иван, сделав страдальческую гримасу. - Лизонька, если не военная тайна, где ты работаешь?
- Продавцом, - все так же вяло ответила Лиза, показав на синий фартук с табличкой, который лежал на ее просторном диване.
- Может, тебе лучше сегодня отпроситься, а то у тебя не подходящий вид, - попытался пошутить он.
- И тебе советую то же самое, - не растерялась Лиза. - Вот мазь, наноси ее на щеку три раза в день. Хорошо?
Глядя на опухшие лица друг друга, они дружно улыбнулись.
"А он ничего, правда вредный немного," - подумала Елизавета.
Гость налил себе чаю и развалился на диване. Иван казался мужчиной средних лет. Его лицо не имело даже тени напускной серьезности, открытое, простое, симпатичное. По-южному теплые, карие глаза излучали душевную доброту. Больше всего Лизу изумила его милая детская улыбка. Она с большим любопытством изучала своего "экзотического" спасителя.
- Откуда ты родом, Ваня? Я давно живу в этом доме, но тебя вижу впервые, - поинтересовалась Лиза. Она присела рядом, с нетерпением ожидая ответа. Длинные черные волосы спадали искристым водопадом с ее плеч.
- Из Саратова, - ответил Иван, любуясь их красотой.
- Как, из Саратова? - удивилась девушка, - а до Саратова ты где жил?
- Сколько себя помню, всегда там жил. Мой дядя пригласил меня сюда на время своей командировки в Финляндию. Я безработный художник.
- Шутишь? Неужели и вправду из Саратова? Неужели и вправду художник? ...
Ваня пытался ее развеселить:
- Милая, кажется, твой выбор в профессии не верен, в тебе задатки журналистки, - усмехнулся он, приподняв черную изящную бровь и немного откинувшись назад, - хорошо, коротко расскажу о своем происхождении. Мои родители обычные русские люди. Когда я родился, они, естественно, были в шоке. Разругались, даже хотели развестись. Тут вмешалась бабушка. Она призналась моей маме в том, что ее отец, которого мама никогда в жизни не видела, был африканцем. Вот так я оказался в Саратове.
- Почему ты безработный? - продолжала интересоваться Лиза.
Лицо Ивана заметно помрачнело. Он словно вспомнил что-то неприятное. Тяжело вздохнул, вскочил на ноги и заходил из угла в угол.
- Со мной случилось кое-что ужасное и не так давно.
Елизавета схватила его за рукав, усадила поближе к себе.
- Расскажи, у нас полно времени.
- Милая девушка Лиза, не злись на меня. У тебя своих проблем хватает. Разве не так?
- Я поделилась ими с тобой, - настойчиво напомнила Лиза. Ее голубые бездонные глаза засветились от любопытства.
- Потом, пожалуйста, потом. Без обид! - попытался отделаться от ее расспросов Ваня.
- Хорошо, хорошо... я умею ждать. Без обид!
Они сидели молча целых полчаса. Иван был поглощен своими мыслями. Лиза завтракала и наблюдала за ним. "Тот еще чудик," - усмехнулась она про себя.
Подумав, он добавил:
- Непременно расскажу тебе обо всем, но не сейчас, не стоит портить это замечательное утро.
-Я не прокурор и ты не на допросе, конечно подожду. Я уже привыкла чего-то ждать, - ответила Лиза.
Чтобы как-то отвлечься от хмурых мыслей, Ваня стал рассматривать поднятого с пола плюшевого медведя. Детская озорная улыбка вновь озарила его лицо. Елизавета улыбнулась ему в ответ.
Иван показался ей странным, загадочным и непредсказуемым. Чем больше она узнавала его, тем загадочнее, он ей казался.
Время поджимало. Ваня, почувствовав Лизино волнение, засобирался домой.
- Я зайду? - с улыбкой спросил он.
- Конечно, нам есть о чем поговорить. Согласен?
- Да, полностью тебя поддерживаю. Хорошо иногда подниматься на крышу, там среди ветра и дождя можно найти хорошего друга, - сказал Ваня с какой-то таинственностью и подмигнул.
Елизавета обдумывала все, что с ней произошло. Может, ей все это приснилось? Буквально за два дня она потеряла одного близкого человека и обрела другого. Так просто, непринужденно. Нет, все реально, все на самом деле.
Жизнь шла своим чередом. Во дворе была обычная суета. Старый дворник тщательно подметал дорогу, под деревьями болтали две женщины, выгуливавшие собак, показывая пальцем на чьи-то окна. Неподалеку шумели дети, гулявшие во дворе детского сада, липы казались унылыми, еще не проснувшимися от долгого ночного сна.
Елизавета молча шла по тротуару. Она чувствовала себя скверно. На душе была какая-то тяжесть. Любовь к Сереже все еще теплилась в ее разбитом сердце.
* * *
Вечер. Фонари тускло освещали дорогу между липами. Где-то в стороне разговаривали двое мужчин.
Лиза возвращалась с работы. Лампа в подъезде перегорела, было темно и даже немного страшно. Она остановилась у двери, не решаясь войти в свою пустую, унылую квартиру. Перед глазами вновь возник образ Сергея: нос с рыжими веснушками, копна золотистых волос. Она скучала по нему!
От поворота ключа замок скрипнул, дверь распахнулась в темный, залитый лунным светом коридор. Лиза быстро скинула туфли, бросила сумочку и прыгнула с разбегу на мягкий диван. По телу разлилось тепло, глаза сомкнулись, сон овладел сознанием. Лизе снились липы, небо, много солнца, смех детей.
Телефонный звонок прервал сновидение. Елизавета свалилась с дивана. Не проснувшись до конца, на четвереньках доползла до прихожей и взяла трубку.
- Да, алло? - вяло спросила она.
В трубке царило молчание.
-Алло! - крикнула Лиза. - Говорите, я слушаю. Кто это? Что за идиотизм...
- Лиза, это я, - отозвался знакомый голос.
- Се-ре-жа...
- Хочу с тобой поговорить.
- Интересный какой, а мои желания ты когда-либо учитывал? - прервала его Лиза. - Мне надоели твои сказки!
- Я тебя очень прошу, нам необходимо поговорить!
- Нет, хватит с меня! Оревуар, дорогой, - она с яростью бросила трубку.
Обессилев от волнения, девушка прислонилась к стене, к горлу подступил ком. "Если я с кем-нибудь не поговорю, то опять сойду с ума, - думала Елизавета, зажмурив глаза. - С кем я могу поговорить?" Она снова схватила трубку и стала на память набирать телефонные номера подруг детства. "Нет, они меня не поймут, осудят или еще что-нибудь в том же духе... Ваня!"- выбежав в подъезд, Лиза не задумываясь помчалась на девятый этаж. Добежав до коричневой двери, она перевела дух и нажала кнопку звонка. Дверь приоткрылась, из-за нее показалось смуглая физиономия Вани.
- Ли-зонь-ка! - радостно воскликнул сосед. - Вот не ожидал.
Он засуетился, запнулся за коврик в прихожей:
- Подожди немного, я сейчас.
Нелепо улыбнулся и снова исчез за дверью.
Лиза удивилась: "Вот лопух... Неужели у этого интеллигентика беспорядок?". Она не стала ждать приглашения, а поспешила войти. Ваня что-то старательно прятал в кладовке.
- Что это? - поинтересовалась Лиза.
- Где? - Иван сделал непонимающее лицо. Он был явно застигнут врасплох.
- В кладовке, - Елизавета, желая взглянуть, быстро направились к кладовой.
Иван встал у нее на пути.
- Покажи, - умоляюще попросила его Лиза, потянувшись к ручке.
- Нет! - настойчиво ответил Ваня и взял ее за руку. К этой нежной руке хотелось прикасаться снова и снова.
- Боишься, что могу что-нибудь стащить, или у тебя там скелет?! - любопытство ее разгоралось с каждой секундой.
- Упаси Боже! Скажешь тоже, скелет.
- Что это? Что? - пытала она его расспросами.
Иван молчал.
Елизавета прошла в просторную комнату, села на диван, скрестив худенькие руки на груди. Ее лицо выражало недовольство. Брови сдвинулись, губки собрались в маленький красный комок.
- Не сердись, это картина, - успокоил ее Ваня.
- Ух ты, как круто! Что на ней нарисовано? - оживилась девушка. - Можно взглянуть?
- Картины не рисуют, а пишут, - по-детски улыбнулся Ваня, - Она еще не закончена, а показывать раньше времени - плохая примета.
- Хорошо, больше ни о чем не буду тебя просить, все от меня прячет... ни о чем не рассказывает... - окончательно обиделась она.
Ваня сел рядом с Лизой и толкнул ее плечом.
- Не обижайся на дурака, сделай милость.
Елизавета толкнула его локтем в ответ и отсела подальше. Художник взял ее под руку и потащил в свою уютную кухню. Над столом висело бра с матовым плафоном. Чуть в стороне стояла собачья миска на маленькой резной табуретке. Посуды на сушилке было мало: одна тарелка и одна большая кружка. Вторую Ваня извлек из шкафа над раковиной. Как показалось Лизе, табуретки по высоте совершенно не подходили к столу, так как Ивану, сидя на одной из них, приходилось немного сутулиться. "Наверное, его дядя коренастый и приземистый мужик," - предположила Елизавета, измерив на глазок их прочность и высоту.
- Что привело тебя ко мне? - поинтересовался Ваня, ставя чайник на плиту.
- Представляешь, звонил Сережа.
- Зачем?
- Ему, видите ли, захотелось пообщаться.
- А ты?
- Бросила трубку.
- Молодец, нечего нам мужикам потакать. Подумай, зачем он звонил?
- Откуда я знаю! Может, забыл чего. У тебя хотела совета спросить. Ты же у нас умник.
Ваня принял вид великого комбинатора Остапа Бендера, который все-таки добрался до Бразилии и очень загорел.
- Не-е-т, - усмехнулся он, - скорее ему надоела блондинка из соседнего подъезда.
- Скажешь тоже, надоела! Такая... и надоела.
Ваня вскинул голову к потолку и громко хлопнул в ладоши, словно аплодировал сам себе.
- Уж поверь "бывалому",- изрек он, указывая пальцем в потолок. - Стал бы я звонить своей "бывшей", если бы мне нравилась "настоящая".
- Вот ты какой, цветочек аленький! - погрозила ему пальцем Лиза.
- Да-а, я такой! В пору юности беспечной со мной всякое случалось. В конце концов, я нормальный, полноценный, так сказать, мужчина в расцвете сил!
Елизавета улыбнулась, представив, как Ваня поет серенады, вскарабкавшись на фонарный столб под окнами юной особы в короткой юбке.
- И как часто это "всякое" случалось? - полюбопытствовала Лиза.
- Не так часто, как хотелось бы, - ответил он, мечтательно подперев кулаком подбородок и пересчитывая что-то на пальцах. - Всего их было пятеро. Каждая по-своему хороша. Но не в одной из них я не нашел того, что искал и ищу по сей день.
- Ух ты, какие мы крутые! А по тебе не скажешь, что ты Дон Жуан, - воскликнула Лиза.
- Я то что, вот у меня был дружок в академии... о-о-о, и Дон Жуан, и Казанова, и Бальзак в одном лице!
Выдержав паузу, девушка продолжила не завершенный днем допрос с пристрастием.
- Ты не замечаешь?
- Чего? - озадачился Иван, окинув взглядом кухню, прихожую, наконец, свою одежду.
- Самое время рассказать кое-что о себе, - напомнила Лиза. - Меня гложет любопытный вопрос. Почему ты безработный?
Иван нервно заерзал на табурете.
- Чувствую, если я тебе об этом не расскажу, то ты начнешь пытать меня раскаленным железом, - пошутил он, - со мной, как ты понимаешь, произошла неприятнейшая история. Раньше, когда жил в Саратове, у меня была собственная мастерская в пригороде. За определенную сумму я оформлял рекламные щиты, писал портреты на заказ и даже придумывал декорации для одного камерного театра, но основой моих стремлений, естественно, оставалось творчество. Пропадал в мастерской неделями, даже месяцами. Трудился в поте лица.
Скопив нужное количество средств и произведений своего искусства, решил устроить уникальнейшую выставку. Предвкушая скорый успех, несколько дней и ночей подбирал, упаковывал, оформлял свои лучшие работы. Каждая картина была для меня бесценна, словно новорожденный младенец для его матери. Осталось лишь перевезти их в галерею и развесить. Страшно измотался, устал. Решил, что пора, наконец, отдохнуть - накануне выставки хотелось выглядеть хорошо - и отправился домой. Заснул быстро, крепко, но ненадолго. Разбудила меня мама. Ее лицо было испуганным и бледным, словно она увидела привидение. "Ванюша, мастерская сгорела!" - еле выдавила она из себя слова. - Мне только что сообщили по телефону."
- Вот тебе и на!... - всплеснула руками Лиза.
- Ты не представляешь, какой это кошмар! Я был в шоке: кричал, бился головой о стены, бегал как ошпаренный ...
- Неужели все, все сгорело?! - голубые Лизины глаза наполнились ужасом и сочувствием.
- От мастерской ничего не осталось. Сгорело все: картины, краски, холсты, инструменты - все! Тогда я сильно запил, чуть не угодил в психушку, погряз в долгах. Чтобы как-то помочь мне, родителям пришлось продать свою трехкомнатную квартиру и переехать в тесную "хрущевку" на окраине города.
- Кошмарики! Как ты со всем этим справился? - спросила, схватившись за голову, Елизавета.
- Вот такие вареники! Если бы не мой дядя, в квартире которого мы находимся, твой друг Ваня давно бы ел кашу в смирительной рубашке или валялся в канаве под забором. Моя жизнь, кажется, налаживается. Я познакомился с такой прекрасной девушкой как ты и снова пишу картины. Мастерскую, как выяснилось позже, подожгли по велению одного завистника.
- Ты знаешь, кто это, - удивилась Лиза, сжав свои худые ручки в кулаки и притопнув маленькой ножкой, - и не можешь сделать так, чтобы он за все ответил по закону! Я бы на твоем месте вломила бы этому завистнику по первое число.
Ваня улыбнулся ее наивным словам.
- Не сомневаюсь! Желаю этого всей душой, но не могу. Нет доказательств, нет сил, нет денег. Тем паче, он известный и влиятельный человек в городе. Именно поэтому я решил уехать.
- Зачем ему все это? Он что - псих!
- Зависть, личные счеты, конкуренция, - усмехнулся Иван. - Три важных аргумента моих неудач!
* * *
"Чтобы мужчина никогда
не любил, боги, это непостижимо!
Никогда не слышал, как сердце
женщины бьется в такт с твоим,
никогда не видел, как глаза
возлюбленной увлажняются слезами
страсти, когда она шепчет слова признания,
прижавшись к твоей груди! Ты никогда не любил!.."
Генри Райдер Хаггарт "Клеопатра"
На просторном кожаном диване сидела белокурая девушка. Она курила, медленно стряхивая пепел. Ее лицо было похоже на каменное изваяние; такое же бледное, не выражавшее никаких эмоций, кроме равнодушия. Холодный взгляд серых глаз впился в импортный телевизор. Вьющиеся белокурые волосы прикрывали широкий, немного выступающий лоб. Шелковая сорочка подчеркивала красоту тела. Девушка потянулась и зевнула.
Раздался настойчивый звонок в дверь.
Девушка встала с дивана и направилась к двери с высоко поднятой головой. "Явился, - думала она, улыбаясь, - мой, и только мой дорогой мальчик"
К ее большой радости это был именно Сережа.
Он стряхнул капли дождя с плеч, с жадностью вдохнув аромат Викиных французских духов.
-На улице жуткий дождь, - сообщил он. - Я замерз. Сделай мне кофе.
Девушка поцеловала его в губы и демонстративно открыла дверь в комнату. Ее рука скользнула под его мокрую рубашку.
- Нет, не сейчас, видишь, я устал. Только кофе, - Сережа, обессилев, упал в мягкое кресло рядом с окном.
Вика поправила бретельку сорочки.
- Вот как! - негодовала она. - Неделю назад ты не жаловался, даже наоборот, был весьма непротив. Тогда ты как раз получил повышение, не без помощи моего отца. Папа все для меня сделает.
Сережа откинул голову на спинку кресла, закрыл глаза, словно пропуская ее слова мимо ушей.
- Вика, пойми, это не так просто переступить.
- Что? Мне это померещилось или тебя замучила ностальгия по твоей торговке. Брось, это несерьезно! - дразнила его Вика.
- Обман ни в чем неповинного человека, это ты считаешь несерьезно. Она очень милый, хороший человек, понимаешь?
- Забудь об этом, иначе ...
- Что? - перебил ее Сергей. - Папеньке пожалуешься, валяй!
Виктория медленно расстегивала мокрую рубашку.
- Забудь о ней, выбрось из головы, иначе я тебя убью!
Сергей вскочил с места, словно ошпаренный.
- Что за глупости! Сумасшедшая, сразу видно.
Вика хищно улыбнулась.
- Ты меня знаешь, я держу слово, в отличие от тебя. Обещала тебе повышение - пожалуйста. Думаешь, я на это не способна?!
- Не собираюсь быть твоей марионеткой, - Сережа вцепился в ее локоть. - Потакать мной вздумала! Фигушки...
Вика толкнула Сергея, освободив локоть из его сильных рук. Она достала из шкафа розовое полотенце и швырнула ему в лицо.
- Утрись, от тебя пахнет псиной! - выпалила она, сев рядом с гордой осанкой, словно царица. - Я никогда не даю пустых обещаний. Соблазнил, затуманил мне голову, а теперь смеешь вспоминать о какой-то там Лизе. Так?
Ее взгляд пронизывал насквозь, лицо сделалось еще бледнее и приняло сероватый оттенок.
Сергей занервничал. Когда-то невинный флирт, переросший в бурную страсть, всего за месяц стал для него кошмаром. Вспомнились слова одного дружка: "Легкий флирт и повышение у тебя в кармане!" Если бы этот дружок встретился ему сейчас, он оторвал бы ему голову. Легкого флирта с дочкой директора фирмы у него не вышло. Гвоздева оказалась хитрее и настойчивее его. Если шеф узнает - его карьере крышка!
"Психанул и хватит, - пытался успокаивать себя Сережа. - Сам виноват!" Потапенко понимал, что сейчас решается его судьба.
Гвоздева была настроена враждебно. Она сидела в кресле, глядя куда-то в пространство.
Сережа не долго думал. Он подошел к Вике, ласково обнял, осыпая нежными поцелуями.
- Мое солнышко, не сердись, - шептал он Вике на ушко, прильнув щекой к ее лицу. - Мне просто жаль эту торговку и все.
Глаза Вики наполнились слезами.
- Никому тебя не отдам, - шептала она, прижавшись к нему своим изящным телом. - Слышишь, никому!
* * *
В уме своем я создал мир иной
И образов иных существованье.
Я целью их связал между собой
И дал им вид, но не дал им названье;
М. Ю. Лермонтов
В окне Ивана мерцала настольная лампа. Небольшой город К... давно погрузился в ночную тьму. Где-то слышались крики, завывание сирен, чей-то истошный визг. Горожане, привыкшие к подобным звукам, давно спали в своих теплых кроватях. Электронные часы на здании универмага сообщали о наступлении полночи. Однако не всем в эту ночь удалось погрузиться в царство Морфея.
Художник сидел на паласе, раскинув ноги в разные стороны. Этим августовским вечером он был одинок. Слушал, как шепчутся листьями липы за окном, пригублял маленькими глотками коньяк из рюмки, писал левой рукой стих на клочке газеты:
Прекрасно страстный блеск очей,
Безумно милая улыбка.
Я лишь мечтать могу о ней,
Но подойти не смею близко.
Рука дрогнула. Он в сердцах проткнул бумагу ручкой, скатал ее до размера шарика и швырнул в дремавшего на коврике пса.