Аннотация: Эсперимент потехи ради, или поиск истины? А может, театральное представление? В роли зрителей: Профессор Ф. Лав; лаборанты Мэтью и Дарья. На подмостках: Два робота.
Кудрявая голова лаборанта Мэтью показалась из проема. Профессор Френсис Роуэлл Лав приложил палец к губам, сигнализируя о тишине и вполголоса добавил:
- Она, - многозначительно повел он бровями, - обиделась.
Лаборант, нахмурившись, осмотрелся. Один из роботов, больше похожий на обогреватель на колесиках (очередной занятный эксперимент Френсиса Лава), стоял в углу. Другой же, разъезжал из стороны в сторону позади. По закрепленным на нем цветовым индикаторам было ясно, что тот злится. Лампочки мигали алым. Мэтью снова глянул в угол. Желтый. Обида.
Профессор подозвал его жестом и предложил сесть рядом.
- Она, - указал он в угол, - думает, что ответить, а он, что сказать ей в ответ на ее ответ. Лаборант задумчиво нахмурился.
- Давно они так? - прошептал он.
- Второй день.
- Знаешь, - начал вдруг один из роботов и загорелся зеленым, означающим что-то вроде энтузиазма, - мне тут в голову пришла занятная теория.
- О боже...
- Женщины не умеют любить, это конечно же общедоступный факт. Да. Но вот вопрос: почему? Мне кажется, вы не виноваты, это заложено у вас в ДНК. Прямо в генах. Возможно из-за того, что всю человеческую историю мужчины часто гибли на линии фронта, в дуэлях, на работах, ликвидируя стихийные и промышленные катастрофы. Замечу, в попытках обезопасить и даровать лучшую жизнь своим половинкам. Погибая, они оставляли горевать женщин, оставшихся одних. Вероятно, на протяжение долгого времени, в купе с пропажей из их жизни мужчин, в женщинах росла невосприимчивость к привязанности, любви. Защитный рефлекс, не больше. Но сколько же от него бед. - Он задумчиво хмыкнул. - Думаю, это стоит запатентовать.
Живой голос позолоченной машинки разъезжающий из стороны в сторону смолк. Френсис Лав бесшумно поаплодировал. Лаборант в недоумение ждал продолжения. Серебренная машинка дрогнула.
- Ты вообще слышишь себя? Женщины не умеют любить... Боже, да пошел ты к черту! Скажи это Франсуазе Саган, Лили Брик, Маргарет Слоу, сотням других страдавших от разлуки, от безответной любви. А привела я в пример их неспроста. Все они были деятелями искусства, которое они создавали, конвертируя свою боль. А искусство не может лгать!
- "Часто гибли на фронтах... работах", - продолжала она, - признаю, звучит малость разумно. Но, насколько мне известно, последняя война закончилась два века назад. Работа же с появлением новых технологий становится все менее и менее опасной. А с последней дуэли прошло более четырехсот лет. Или я чего-то не знаю и вы продолжаете где-то тайно воевать? Но это что-то не мешает и по сей день миллионам мужчин уходить из семей, оставляя женщин с детьми одних. Наверное, это тоже запало в ДНК со временем. Укоренилось прямо в генах.
- Что? Нет же, бред. Нет и еще раз нет, я...
Френсис Лав склонился к уху лаборанта и шепотом попросил принести кофе. Помощник профессора тихо вышел и аккуратно закрыл за собой дверь.
- Что там происходит? - спросила Дарья, второй лаборант профессора Лава. Мэтью пожал плечами.
- Все еще спорят.
Мэтью проследовал на кухню и привел кофемашину в действие, та, с тихим гулом начала перемалывать зерна.
- Ну и кто побеждает?
- Кажется, пока-что ничья.
Машина, менее сговорчивая в отличие от тех, что спорили в соседнем кабинете, наконец наполнила кружку горячим кофе.
- А старик что?
- Продолжает забавляться. Сейчас вернусь.
Стоило ему приоткрыть дверь, как до него тут же долетели обрывки пылающего спора.
- Сказать, что все мужчины одинаковы - будет глупо, ведь все вы разные, включая степень своей глупости.
- Знаешь, иногда мужчина говорит о женщине: "Я не смогу без нее жить, она изменила меня, с ней я ощущаю себя лучше, когда я смотрю на нее, то мой желудок пронзает спазм, что в народе называют бабочками в животе, а сердце бьется учащенно". Знакомые слова? Именно, ведь женщины так говорят о туфлях в магазине!
- Ах ты...
Вручив кофе профессору, увлеченно созерцающему драму, Мэтью покинул кабинет.
- Но чего он добивается? - начала Дарья. - Заложил в процессоры бедных машинок все главные стереотипы о полах. Может, он так интерпретирует Уэльский эксперимент 2028-го? Помнишь, тогда подопытных запирали в комнатах. Представителей разных рас, вероисповеданий, общественных слоев. В большинстве случаев люди приходили к компромиссам.
- Старик? Это не в его духе. Скорее, он пытается доказать, что любовь лишь биология и на примере этих двоих уничтожить само понятие влюбленности. Знаешь, в какой-то момент один из роботов придумал теорию о том, почему женщины не способны любить.
Брови Дарьи поползи вверх.
- А старик, - продолжил Мэтью, - только похлопал этому перформансу.
- Может профессора девушка бросила?
Вдруг дверь открылась. Френсис Лав аккуратно закрыл её за собой и широко потянулся. Улыбка не сходила с его лица.
- Коллеги, - кивнул он и бросил на ходу, - буду курировать эксперимент Брайля, до вечера не ждите.
Поставив кружку с кофе на кухонный стол, он отправился к лифту. Как только створки закрылись и Френсис Лав унесся вниз, Дарья сказала:
- Пойдем посмотрим?
Заглянув в большое окно, ведущее в кабинет с жаркими спорами, в окно, в которое можно смотреть только снаружи, Дарья остановилась. Машинки замерли посреди комнаты в сантиметре друг от друга.
- Это... они так дерутся представляя, что у них есть руки?
- Не дай бог профессор приделает им конечности.
Мэтью приблизился ближе к окну:
- Странно. Сломались?
Открыв дверь, машинки тут-же разъехались в стороны. Индикаторы пылали разными цветами. Сигнализируя о... смятение чувств?
- Будь у меня руки, я бы ударил тебя!
- О, хваленный мужчинка, поднимешь на женщину руку?
- Вообще-то, в обществе за которое ты борешься, должно царить равноправие. Не так ли?
- А будь у меня руки, я бы побила тех, кто привил тебе твои глупые заскорузлые привычки и стандарты.
Завороженные театральным происходящим и застывшие у порога лаборанты почувствовали себя лишними и тихо удалились.
- Это так странно. Интересно, они придут к какому-нибудь компромиссу?
- Не думаю, они ведь оба правы, - ответил Мэтью.
- Скорее оба нет, - улыбнулась она представляя себя и Мэтью на месте тех роботов.
И вдруг, заметив за окном движение, вновь замерла. Поднявшись на коленях на диван расположенный под окном, она уперлась лбом в стекло.
- Что там? - Спросил Мэтью.
- Снова остановились друг возле друга.
- А индикаторы?
- Темно алые, кажется.
Мэтью глубоко вздохнул.
- Ярость.
Дарья, спрыгнув с дивана, направилась к двери. Прислушалась. Тихо. Приоткрыла её и роботы тут же разъехались по противоположным углам.
- Ох, да если бы я женился на тебе, я бы тоже ушел из семьи!
- Ты позволил себе думать, что я вышла бы замуж за такого идиота?
Дарья закрыла дверь. Мэтью же лишь наблюдал, переводя взгляд с окна на подругу и обратно.
- Что такое?
- Ну, - садясь рядом, - знаешь, мне просто показалось...
Вдруг, уже оба лаборанта застыли на месте и теперь два лба прильнули к стеклу. Две маленькие машины опять вернулись на исходные, молча приблизившись к друг другу на расстояние миллиметра.
- Что-то я не понимаю.
Дарья проделала свой трюк заново. Машинки снова начали спорить, когда она вошла в кабинет. И снова спустя время успокоились, когда остались наедине.
- Все еще не понимаю, они что, дурачат нас? Раньше такого не было... Точно сломались!
- Мэт, дай-ка мне точное определение шкалы Хэнка.
Он достал из внутреннего кармана халата планшет и вывел перед ними 3д модель "Шкалы Хэнка Гаусса". Она показывала цветовое поле настроений роботов прошлого десятилетия.
Дарья открыла весь спектр, приблизила шкалу красных оттенков.
- Вот, "Темно Бордовый: Символизирует Ярость".
- Так.
- Но мне кажется или цвет другой...
Устроившись по удобнее на диване под окном, они стали всматриваться.
- Может быть этот? "Светло Алый: Тревога"
- Нет, их цвет на несколько тонов темнее, видишь? Вот он, вот! "Вино-красный - ..."