Ты стёрт и вычеркнут, развеян и забыт.
Тебя уж нет по всем моим каналам.
Я слишком хорошо тебя узнала.
И то того мне сердце не болит,
И потому мне прошлое не снится,
Что там осточертело от тебя
Всё-всё, а главное, осточертела я.
Осточертела. В демона рядясь,
Носилась по спокойно спящим паркам.
И, собирая на сапожки грязь,
Тебя честила падалью и мраком.
Ты надоел. До колик налоел.
Ты сам не научился даже ласке.
И как по-детски, жадно, пьяно ты хотел
Меня-принцессу. Но скомкались сказки.
Ты с каждым днём всё больше раздражал,
Меня своею злобой, скептицизмом.
Давно погас влюблённости пожар,
А на любовь ни страсти, ни харизмы.
Ухаживать ты робко не умел,
А после толстолобо не учился.
Ты стать моим властителем хотел,
Но был так слаб... И треснул, надломился
Меж нами мостик-лёд. Ты ревновал.
И может и хотел, но нет, не верил.
А если было надо предавал
Моё доверие. А цепи всё скрипели...
Я не сдержалась: сорвалась с цепи.
Слезами ты меня сманил обратно,
Но вновь в непонимании топил.
Мне было тяжело и неприятно.
А я терпела и надеялась, но нет.
Всё становилось только злей и хуже.
Ты сам себя назвал законным мужем,
Я не опровергала этот бред...
Я так старалась, но сбивалась с курса,
С благонадёжной чистой колеи.
И раз за разом пережёвывала с хрустом
Слова о нерушимейшей любви.
Но эта, как ты звал её, Любовь,
Чудес и подвигов отнюдь не совершала,
И кулаков твоих, о стены битых вкровь
Для счастья было мне уж как-то слишком мало.
Я всё ждала. И ты старался тоже.
Из кожи вон, но мимо, не в попад,
Из этих тонн, тобою снятой кожи,
Лепился мой уютный личный ад.
Мне надоело, понимаешь, надоело.
Нет больше ни жедания, ни сил.
Я объясняла, тихо, между делом,
Но ты не слышал. Ты меня "любил"!
и сам не замечал, как звать "малая"
И говорить как о привычке стал.
Пойми, я больше мягких слов не знаю,
И просто говорю, что ты достал!