Мы так часто жалеем о прошлом, не успевая задуматься о настоящем. И лишь потом, терзаемые снами, мы болезненно ощущаем дрожащие струны правды. Наяву наши глаза и уши забивают страх и привычка, и мы так спешим, но словно бы не хотим успеть.
- Я чувствую, что умею летать. И не боюсь свергнуться ни с одной высоты, ведь крылья моей любви удержат меня.
- Что я зову любовью? Она ли со мной сейчас? Ёе ли тепла мне нужно? Кто скажет?
Мы стараемся разделить всё на белое и чёрное.
Чёрное может стать белым, когда сердце отпускает роль мучительного органа и в нём поселяется любовь.
- Пожалуйста, существуй! Обернись, проходя мимо меня. Позволь мне отыскать тебя. Дай мне найти все звёзды мира в твоих глазах... Пожалуйста! Остановись. Дай мне дотронуться до тебя. Дай переступить черту разрезающую мир , дай пробить ледяную стену... Дай шанс на жизнь.
Но, когда кокон одиночества закрывает нас от всего мира, даже белое кажется нам чёрным.
Как часто самые близкие кажутся такими далёкими, и совсем невидимыми за крепнущей стеной непонимания и одиночества.
- Я так сильно люблю тебя.
- Я тоже тебя люблю.
-Правда, мы всегда будем вместе?
- Правда.
Мы слишком боимся сделать ошибку поторопившись, и делаем её промедлив.
- Мне кажется, между нами что-то не так. Тебя что-то мучает?
- Что ты, любимая. Всё хорошо.
Мы застываем в вечном крике, бьющем по шуму города.
Но никто не услышит этого крика.
Потому, что нам не хватает мужества сказать вслух.
Холод этого молчания строит ледяную бездну, толкающую на решительные шаг, верный или неверный, но не осознанный до конца.
- Сны - наши желания и страхи, наше прошлое. Я продолжаю жить снами, но нет сил их видеть.
У меня есть руки способные чувствовать тепло, обнимать, но нет того, кто принял бы их, кто поделился бы этим теплом. Стены дождя непроглядна, как стены глаз без ответа. И никто не стучится в дверь. И телефон надрывается от молчания.
Кругом не пустота, пустота не имеет давящего веса, не причиняет боли острыми краями, не слепит глаза.
Я готов быть разорванным, но некому меня разорвать. И никто не остановиться, не увидит, не впустит и не войдёт.
Я сам строил свой ад, словно был готов остаться в одиночестве.
И только потом, когда в руках остаётся лишь призрачный образ, мы сознаём, что нам было подарено.