Московское утро времён махрового застоя, район кинотеатра "Одесса". Прямо на чахлом газоне стоит колченогий столик со взгроможденными на них весами, за столиком неопрятная толстуха в замызганном халате, чей цвет должен изображать белый. Вокруг баррикада из ящиков с апельсинами, чьи бока маленькими солнышками сияют сквозь щели тары. Впереди меня две пожилые женщины степенно пересыпают взвешенное в необъятные сетки-авоськи, каждая из которых способна вместить ну не меньше ящика. Похоже, что они набирают гостинцев на всё своё село. Ладони женщин расшлёпаны тяжёлой работой, а с тыльной стороны покрыты густой сеткой вздувшихся вен, пальцы в мозолях и опухших суставах. Лица задубевшие от солнца и без всякого намёка на косметику. Одежда и обувь из 60-х годов. Позади меня стоит, переминаясь с ноги на ногу и обдавая бывшей в употреблении водкой, не менее колоритная личность пенсионного возраста. На голову старикана водружена мятая шляпа из синтетической соломки, чресла упрятаны в полосатые пижамные шёлковые штаны, над ними необъятный живот, поддерживаемый застиранной хлопчатобумажной майкой когда-то голубой расцветки. Поросячьи глазки через толстенные линзы очков кажутся громадными. Обвисшие щёчки покрыты сеточкой склеротичных сосудов и застарелой клочковатой щетиной. Тонкие ручонки, никогда не знавшие физичеcкой работы, удерживают сумку, из раскрытой горловины которой торчат пирамидки пакетов с молоком, баночка сметаны, целлофановый пакет с творогом и булочки.
Постепенно пенсионер теряет терпение и начинает отчётливо шипеть : " Клуши деревенские...На всю родню набирают...Из-за таких - очереди, и не купишь ничего...Колбасу целыми электричками увозят...Пердельники какие разъели ...Всю Москву обожрали...В три горла готовы всё схарчить..Су-у-ки колхозные"
Лица женщин покрываются красными пятнами, они готовы всё бросить и уйти.
Поворачиваюсь к старичью и говорю: " Достопочтенный сэр! Не почтите за наглость и соблаговолите оказать мне услугу...Слышь, не заткнулся бы ты ,старый козёл. Эти колхозницы встают с самого с ранья и дёргают коров за дойки , чтобы ты по утряне мог кефирчик вкушать. А ты у них спроси, у них в сельпо сыр и сосиски продаются?". От изумления глазёнки старика округляются и кажется, что они вот-вот продавят стёкла. Клубничный румянец становится свекольным , тонкие губки синеют, рот ритмично открывается и закрывается...И вот наконец его прорывает как фановую трубу:
- Сопляк !!! Хиппи патлатое !!Выучили и выкормили на свою голову...Никакой благодарности...
- Ты, что ли меня вскармливал? Если, да - то каким местом?..Позвольте в благодарность ручку поцеловать.
- Пошёл в ....на....твою мать....ас..тварь...
- Вы бы меньше орали, а то Вас стукнет апоплексический удар.
- ....!...!!!
Женщины благодарно смотрят на меня и, расплатившись, быстро уходят. Но старый не унимается: " ....!.... !!..Милиция!!!" .Но милиции нет и не предвидится и он, путаясь в штанах и тапках ,убегает искать ближайший телефон-автомат.
Покупаю апельсины и ухожу ..За столиком остаётся скучающая продавщица и снова утро, Москва и апельсины.