Волк - по славянским поверьям, проводник между миром мёртвых и миром живых. Кроме того, по поверьям румынских цыган, волки ненавидят вампиров и часто подстерегают их возле могил, чтобы разорвать.
Белый волк - у славян - вожак волков, либо оборотень, либо леший в волчьем обличьи.
Батори дважды помещает Лиляну на свою 'шкуру', куртку с меховой подкладкой и шубу - отсыл к мотиву звериного прародителя, он позиционирует себя как предок, 'дедушка'.
Гроб, в который Батори уложил Лиляну - намёк на предстоящую инициацию и на то, собственно, что именно он её фактически организует.
Фиалки - на языке цветов могут обозначать тайную любовь. А ирисы - доверие.
Воющая собака, яма с глазеющей собакой - предупреждение о смерти.
Вуковар, Зев, Вутечич, Биливук - название, имя и фамилии, имеющие корень, означающей волка. Просто из хулиганства.
Глаз (на мезузе) - символ магических исследований, проникновения в тайны.
Голубой глаз - у цыган и многих южных народов считается недобрым; часто голубоглазых подозревают в будущем превращении в упыря.
Яблоко, которое ест Эльза у входа в ресторан - намёк на символическую утрату невинности, предстоящий поцелуй между Лиляной и Ловашем.
Белая лилия - невинность и жертвенность. Белые лилии Лиляна видит в детстве на обоях в своей каморке, кулон в виде белой лилии ей дарит Батори. Собственно имя Лилиане выбрано само по себе как намекающее на белую лилию. На русское ухо имя кажется немного вычурным, кукольным, но у восточноевропейских цыган оно встречается часто и потому в Венской Империи так же обычно, как в России - Ира или Света.
Кристо дарит Лиляне серьги, а Батори пытается вставить ей серьги в уши - это я нахулиганила по Фрейду. То, как они дарят серьги, намекает на то, каковы они в отношениях с женщинами. Кристо вручает свою любовь в закрытой коробочке и оставляет их открытие или неоткрытие на усмотрение женщины. Батори будет настойчив и легко перейдёт к открытым действиям, но, получив отказ, не обидится.
Башня, как и кузня - в алхимии место изменения, трансмутации элементов. Таким образом, это места, сиволически подходящие для проведения инициации.
Серебро - металл Луны.
Наковальня ('алтарь Луны') - женское начало в противоположность молоту, мужскому началу.
Сова и белая кошка - животные Луны.
Интересно, что Луну называют в народных поговорках и волчьим солнцем, и цыганским солнцем.
Кутна Гора - город очень готический, известен своим костехранилищем. Кости - предки. Именно в Кутной Горе Ловаш впервые себя позиционирует не как мужчина, а как "предок" - ставит Лиляну на свою "шкуру", возвращает ей серьги другого предка - бабушки.
***
Хотя я и написала повесть "Луна, луна, скройся! всего за пятьдесят дней, со скоростью 10 000 - 11 000 знаков в сутки, нельзя сказать, что я не работала над ней серьёзно. Напротив. В эту повесть не только вложены наработки нескольких лет - давно лелеемый сюжет истории женской инициации, например, и автобиографический материал, записываемый для того, чтобы однажды использовать в некой 'большой книге' - но я также немало потрудилась в течение написания, чтобы развить именно тему, за которую взялась. Мне пришлось немало узнать о традиционных представлениях о вампирах и оборотнях у народов стран моей 'Венской Империи' (особенное внимание я уделяла фольклору карпатских и балканских славян), о лунных культах, о мифологической и алхимической символике, чтобы потом использовать и художественно преобразить их, вплетая в матрицу создаваемой реальности. Одной из самых сложных в создании сцен стал эпизод с покорением магического артефакта вампиров. Дело в том, что я хотела построить её не просто достоверно и антропологически и мифологически обосновано, но ещё и на основе романса Лорки 'Romance de la luna luna', не соотносящимся с культурными традициями народов Венской Империи почти никак. Мне пришлось попотеть, раскрывая эту песню именно в нужном мне аспекте.
Итак, в обряде участвуют четверо: Луна (божество, принимающее жертву), Рыцарь (приносящий жертву), Ребёнок (жертва) и Сова (жрец, контролирующий процесс).
У самого артефакта и его названия нет никакого прототипа. Его имя просто позволяет сохранить связь с текстом песни. Мне пришлось придать ему вид ожерелья, ориентируясь на испанский оригинал романса. Это же позволило удобно связать линию Сердца Луны с другим сюжетом - о ручном белом волке. Надо сказать, что, несмотря на обильные упоминания волков, оборотней в моей повести нет - с легендами о волколаках я сильно поиграла. Сердце Луны позволяет вампирам переступать присущую им магию крови, на которой очень многое завязано в их жизни - включая политику, а также делает его обладателя почти неуязвимым.
Что касается Луны, нетрудно догадаться, что за ней скрывается Лилит (Баалит), божество некоторых ближневосточных лунных культов, в еврейской и европейской мифологии связанное с вампирами и покровительствующее им. Серебро - её металл; возможно, именно поэтому оно имеет власть над жизнью и смертью вампиров. Роль Луны не слишком велика: она должна оценить жертву и принять или отклонить её. Угодивший Луне получает её благосклонность и артефакт.
Жертвующий - вампир. Он назван у меня Всадником опять же для связи с русским текстом романса, но слово, использованное в оригинале, означает так же и рыцаря. Я сделала так, что Всадник непременно должен быть и рыцарем, поскольку рыцарь является мужчиной, прошедшим посвящение, а значит, существом инициированным. Только человек, прошедший инициацию, обычно имеет право приносить богам жертвы.
Имя главному герою я постаралась выбрать такое, чтобы оно подчеркнуло его роль. Мне повезло, что в Венгрии уже существует дворянский род Батори, состоящий в родстве со многими правящими и просто знатными домами Европы и при том сам имеющий прославленных правителей (последнее важно для другой сюжетной линии). Кроме того, сильно радует, что с родом Батори связаны сразу два вампиролегендарных персонажа: Эржебет Батори и Влад Цепеш, известный в готической литературе как Дракула. Если бы рода Батори не существовало, его бы такой следовало придумать. Сама фамилия 'Батори' обозначает 'смелый, отважный' и 'богатырь'. Таким образом, мне осталось только найти венгерское имя со значением 'всадник' или 'рыцарь' - я его не нашла, и мне пришлось дать Ловашу псевдоним. Так у меня получился 'рыцарственный рыцарь' Ловаш Батори.
Жертва названа Ребёнком. Я знаю, что в оригинале 'мальчик', но тут уж пришлось немного притянуть - не менять же мне пол героине. Мальчик из песни, таким образом, стал символом Ребёнка вообще. Почему ребёнок? Потому что он, во-первых, неиницированное существо - кстати, чтобы перейти в другой возраст, ребёнок в традиционных обществах, как правило, проходил символическую смерть, а это мне нужно для другой линии, о взрослении Лилянки. Во-вторых, ребёнок - это девственник, а поскольку он у нас девочка, то мы имеем классический обряд принесения в жертву юной девственницы. Именно поэтому Ловаш делает 'открытие': Всадник и Ребёнок должны быть разного пола. Что касается допущенных мной вольностей, то их тут две. Во-первых, мой Ребёнок непременно 'волк', т. е. полувампир. Это нужно для того, чтобы вписать Лиляну плюс подводит нас к сюжету о 'ручном белом волке'. Во-вторых, Лиляну не убивает жертвующий - он только кладёт её на алтарь (в нашем случае - наковальня, в которой и обнаруживается Сердце Луны), а дальше она 'убивает' себя сама: вступает в лунный свет (у некоторых европейских народов, в т.ч. цыган, считается, что если ребёнка оставить спать в лунных лучах, луна выпьет его жизнь, полностью или частично) и исполняет танец, вгоняющий её в транс, в котором она переживает уже некогда состоявшееся умирание.
При описании танца я недаром акцентирую внимание на бёдрах. Движения бёдер в танце связаны либо с плодородием, либо с женской силой - то и другое касается лунных культов, включая культ Лилит, так что ошибиться, к кому взывает этот танец, невозможно.
Четвёртый участник действа - Сова. Сова в мифологии - это проводник между миром мёртвых и живых, кроме того, это личная птица Лилит, т. е. нашей Луны. Кто из людей является проводником между миром потусторонним и нашим? Правильно, шаман или жрец. Как правило, в традиционной культуре жрецам присваивается третий пол. Это делается путём лишения всякого пола (как прямого, т. е. кастрации, так и косвенного, т. е. скрывания признаков пола, таких, как фигура - при помощи мешковатой одежды - и борода - путём сбривания, а также принуждением к целебату, отказу от половой жизни), путём присваивания внешне противоположного пола (у многих народов жрецы и шаманы одеваются в женскую одежду и живут с мужчинами в роли пассивных партнёров, 'женщин') с сохранением фактического природного (оставление гениталий на месте), наконец, в жрецы готовят природных гермафродитов. Таким образом, на роль Совы мне нужен был или гермафродит, или трансвестит, или существо без пола - я выбрала третий вариант, назвав его 'эльфом', сказочным существом, которое в нашем сознании мало ассоциируются с какой-либо половой жизнью и внешне так же почти не имеет признаков пола (эльфы представляются как существа безбородые, длинноволосые, с узкими фигурами). По хорошему, Сова должен был также быть стариком, чтобы представить третий возраст, но я решила обойтись без этого. Вместо этого Сова представляет у меня третий мир - человеческий (в то время как Ловаш - вампирский, а Лилянка - 'волче'-цыганский, промежуточный). Сова контролирует ход обряда путём напевания его сценария (для жрецов выпевание не только молитв, но и неких текстов с перечислением действий - нормальное занятие во время ритуала).
Всё действие происходит в кузне. Кузнецы в индоевропейской традиции - существа, знающиеся с потусторонними силами, и кузня - место не менее магическое, чем мельница или баня. В алхимии кузница, как и башня, является символом места изменения, трансмутации металлов - поскольку участие в обряде является частью сюжета женской инициации, это важно. Наковальня, выступившая в роли алтаря, считается символом женского начала (в противоположность молоту - мужскому), покровительницей которого опять же является Лилит.
Поскольку, однако, я не собиралась вводить в свою реальность каких-либо богов, то, что охраняет артефакт, является на деле лишь видимостью богини, именно поэтому она удовлетворяется видимостью смерти своей жертвы.
***
После прочтения Проппа, Ефимкиной и 'Крабата' мысль о перенесении сказочного сюжета, посвящённого женской инициации, в литературу меня очень занимала. Собственно, нечто в духе 'Крабата' я и собиралась писать, но жизнь повернула по-своему. Когда я сгоряча поспорила написать хорошую повесть о вампирах со скоростью десять тысяч знаков в сутки, мне пришлось воспользоваться чуть ли не всеми отложенными наработками и заготовками, чтобы выдерживать нужный темп. В результате одной из основных тем 'Луны' стало взросление девушки, а конкретно - её инициация в лучших антропологических и фольклорных традициях. Ну... или с ориентацией на лучшие традиции :)
Есть несколько видов инициации, это, как правило, смерть (её имитация, переживание), выполнение трудного задания (часто сопровождающегося также изоляцией и совмещённая с ритуальным умиранием) и попросту дефлорация. Я решила объединить их, сделав тремя ступенями единого процесса.
Первой ступенью стало умирание: Лилянка утопилась в реке, протекающей через её город, и вернулась к жизни, выпив кровь брата (в некотором роде кровь - живая вода, а вонючая река - вода мёртвая). После этого проснулась её 'волчья' сущность, одна из составляющих её будущего взрослого 'я'. Затем она была отторжена от семьи ('мачеха выгнала падчерицу').
Перед второй ступенью Лилянкина сегрегация фактически превратилась в изоляцию - бегство, преимущественно ночью и пустынными местами, исключительно обрывочное общение с другими людьми. Сопровождающий её кузен, на самом деле, в этом процессе лишний, но он тоже проходит инициацию, его можно с натяжкой принять как товарища по процессу - это нехарактерно для женских инициаций, но нормально для мужских. По поверьям, Лилянке должны помогать существа, не являющиеся ни женщинами, ни мужчинами (можно даже и не людьми). Заметим, что все представители 'семьи' Батори и даже некоторые помощники не из семьи подходят под это определение: гомосексуалисты Ференц и Леманн (в традиционном народном сознании гомосексуалисты считаются ни женщинами, ни мужчинами), соблюдающий целибат Ладислав Тот, а также 'Дружочек' Эльза (существо, отказавшееся от пола) и старец (т. е. 'уже не мужчина') Зев. По пути Лилянка общается с духами (танец с мертвецами у Вуковара, явление Надзеи в бреду) и путь её усеян символикой смерти: ночные путешествия, воющая собака, реки, вдоль которых стараются идти 'волки', воспоминание ощущений уже пережитой смерти ('вода в лёгких' во время пневмонии), поле с ямами у Вуковара, сайт, где 'оплакивают' якобы умершую Лилянку, найденный Кристо череп, вызванное Батори воспоминание об утоплении, обнаружение себя в яме под взглядом собаки после бегства от Люции.
В пути Лиляну дважды пытаются дефлорировать; это намёк на предстоящую последнюю ступень инициации. Конечно же, это не удаётся, поскольку ещё не пришло время. Есть намёк и на срединную ступень - это не только навязчивое повторение песни и явление Луны в бреду, но и кулон в виде белой лилии, который дарит Батори - символ как невинности, так и жертвенности.
Как и инициируемые мальчики у Проппа, Лили и Кристо постоянно меняют внешность и даже имена.
Поскольку ступени инициации у Лилянки и Кристо различаются, то он в какой-то момент покидает её - ему предстоит 'боевое крещение', в то время как она, после долгой изоляции и даже поста, приступает к покорению Сердца Луны. Этот обряд неслучайно происходит в кузне - символическом месте алхимической трансмутации элементов; девушке и самой предстоит перерождение, перехождение в новое качество. И так же неслучайно, а направленно символически героиня перед самым обрядом прикасается бёдрами к алтарю женского начала - наковальне. Ей предстоит теперь потихоньку набирать женскую силу, чтобы войти в неё после третьей ступени.
Превращение в хранителя артефакта ('ручного белого волка') - это вступление в некий круг магов или жрецов, обретение ещё одной части своего будущего взрослого 'я'.
Можно заметить, что за время от знакомства с Батори и до второго инициирующего обряда Лилянка также получает запас знаний (преимущественно от Ловаша, что неудивительно - ведь он взял на себя роль звериного первопредка, пращура) и взрослеет духом: она учится доверять, интересоваться мужчинами и принимать свой интерес к ним, заботиться и принимать заботу.
Наконец, третий инициирующий обряд - дефлорация, то есть лишение девственности. Он происходит в конце второй повести, которая ещё не дописана - хотя точные обстоятельства и детали того, что произойдёт, мне уже хорошо известны. Как бы то ни было, этот обряд завершит процесс перехода Лиляны во взрослый мир. Сила, которую она получила, прикоснувшись к наковальне, наконец-то станет ей подвластна.
***
Осведомлённость Кристо. Когда мы ещё не знаем, что охота на волков связана с Батори, он уже просит Лиляну на вокзале не оглядываться на Ловаша. Почему? Очень просто. Он-то стоит к Батори лицом и может видеть то, что не увидит Лилянка: вампир слегка качает головой, подавая таким образом знак. Позже, в Новом Саде, Кристо говорит о встрече Лиляны и Ловаша в Кутна Горе. Но у этой встречи не было свидетелей, а сама Лиляна ничего не рассказывала! На самом деле, Кристо удивился, ещё когда услышал от родни историю о "схватке" Лилянки с вампиром - "схватки", после которой осталась куртка, но не тело. Позже, на катере, он услышал фразу Леманна: что он обижается на Кристо не больше, чем Батори обижался на Лиляну в Кутна Горе. Тут-то он понимает, с кем была "схватка", а точнее, разговор.