ее черные лакированные туфли, стоящие в прихожей с высокомерно упирающимися в паркет металлическими шпильками, черное пальто и легкий шифоновый шарфик, висящие на вешалке. такой легкий и воздушный. как облака в погожий весенний денек. как улыбка ребенка. как первая снежинка в ЕЕ руках...
и то, как она, подобно кошке, шныряет из кухни в гостиную, наполняя весь воздух в квартире запахом своих духов. наполняя его собой. во всем лишь она.
потом она зовет меня пить кофе. в моем доме. и блики желтого света лампы из-под абажура скользят и прячутся в ее черных, как ночь волосах. вот она разглядывает мое лицо из-под пушистых ресниц. глаза у нее зеленые. кошачьи. и что-то говорит мне. долго. рассказывает о своей жизни. той новой жизни уже без меня. а я просто сижу и смотрю на нее. я уже не слышу всю ту милую чушь, которую она говорит. ведь не важно ЧТО она говорит. важно, что говорит ОНА. и я просто вслушиваюсь в звуки ее голоса. который шелестит в моих ушах подобно южному ветру в еловом лесу. такой же тихий, мягкий, проникновенный. она подливает себе коньяк в чашку. я тоже. замечаю, что она все также говорит с тем милым акцентом, который так нравился мне и не нравился ей. пока она говорит, у меня есть время чтобы как следует ее разглядеть: длинные тонкие пальцы с бордовым лаком на ногтях. она говорит и теребит ложку. неужели волнуется? смотрю на ее тонкие аристократичные запястья, так беззащитно выглядывающие из рукавов черной водолазки. красивой формы грудь, так быстро поднимавшаяся и опускавшаяся, когда она волновалась. длинные черные волосы, обвивающие ее завитками. они так сильно отросли со дня нашей последней встречи. острый подбородок и рельефные губки, закрашенные красным. потом кофе в ее чашке совсем кончается и мы пьем просто коньяк. через какое-то время она ставит на стол допитую чашку со следами помады. и я сразу забираю бокал из ее рук, что бы она не успела ее вымыть. стереть следы своего присутствия.
и эти глаза. такие знакомые и родные. но теперь она смотрит на меня совсем по-другому. не так, как когда-то. в нашем лете. она поднимается и зовет меня в гостиную. просит включить ей музыку. "лучше Beatles" - говорит она. а я лишь сижу и заворожено смотрю, как ее попа покачивается при каждом шаге под черной юбкой. а ведь я легко могу представить ее голой. я с точностью помню, как она выглядит без всей этой паутины одежды. некоторые мужчины говорят, что голыми все женщины одинаковы. так похожи друг на друга. но она была другой. несомненно она была не такой, как другие! я знал это точно. застенчивая, она часто смущалась, когда я шептал ей всякие пошлости на ухо. и прятала острые коленки под длинной юбкой. но ночью она преображалась. богиня. прекрасная и страстная. царица, за ночь с которой мужчинам отрубали голову.
я смотрю как она забралась с ногами в кресло и слегка покачивается в такт музыке. теперь она изменилось. эта неприкрытая... наглая сексуальность, пробуждающая во мне все самые низменные, порочные желания. она была видна в ней сразу. готов поспорить, мужчины сворачивали себе шеи на улицах. и я знал причину этих изменений...
как она могла. продать свою скромность. променять чистоту и честность. открытость отношений. на блеск и похоть бриллиантов. попасть в западню модных брендов. и отдавать свою душу за кусок "глянцевой" жизни. любовь? любовь, моя дорогая, это...
"потанцуй со мной" - и ее голос вырывает меня из мрачных мыслей. черт возьми, конечно я с тобой потанцую. почему бы и нет? и вот она то прижимается ко мне, так, что я чувствую как ее грудь соприкасается с моей, то отстраняется и я держу лишь ее правую руку. смотрю как она кружится в своем алкогольном танце. и не удержавшись притягиваю к себе. прижимаюсь губами, носом к шее, к волосам. и вдыхаю-вдыхаю-вдыхаю ЕЕ запах. что бы он как можно глубже проник в мои легкие. оседал на стенках, подобно никотину. "я хочу чтобы у меня был рак тебя. я хочу болеть тобой" - шепчу я, уткнувшись в ее водолазку. "что ты такое говоришь?" - ее голос звучит тихо и особенно ласково. и я еще сильнее прижимаю ее к себе. "девочка моя, как же я скучал... как скучал...девочка...милая..." вдруг она встает на цыпочки и целует меня в губы. я обнимаю ее и мы целуемся. долго. потом я не замечаю, как укладываю ее на диван. стягиваю одежду. "и все-таки она не такая, как другие девушки" - думаю я, снимая с нее лифчик. все та же нежная кожа, тонкая талия. "ты такая красивая" - вырывается у меня. и она вся такая хрупкая, как фарфоровая вазочка. и я боюсь прикоснуться. сделать ей больно, своими резкими движениями и грубыми пальцами, будто принадлежащими рукам мясника, рядом с хрустальным льдом ее тела. но инстинкты берут свое и вот я держу ее за лицо и смотрю в эти безумные зеленые глаза, которые она прячет за длинными ресницами, и как закусывает нижнюю губу. и чувствую, то особое с ней единение, хотя мы больше и не дышим в такт, как когда-то...
утром я просыпаюсь и обнаруживаю что она исчезла. половина ее кровати (ЕЕ кровати! вы только подумайте!) была холодной. значит, она ушла давно. я встал и прошелся по комнатам. на кухне тоже не скворчала сковородка и не готовился завтрак. на столе лишь записка: "прости". ее ровным почерком.
воздух нежно плыл мимо меня запахом ее парфюма, в раковине стояла чашка со следами красной помады. а в голове на бесконечном repet'е крутились строчки из песни: