( Действие происходит в гримерной. Полутьма. Свет от зеркала или настольной лампы. Мим сидит полу боком уже в костюме. Но еще без грима.)
Я говорю сегодня в первый и последний раз. С завтрашнего дня я одену на себя новый грим, новые одеяния и не пророню ни слова. Но пока ко мне вернулся голос, как некий дар, я должен сказать все что собрал, и что разглядел в этом мире.
Театр сам выбрал меня. Еще мальчишкой, когда я ни черта не мыслил в нем, он указал на меня пальцем, и одел в маленького смешного шута. Уже тогда, в свои семь, я понял, что могу не быть собой, а быть кем угодно, чем угодно. Новое платье, пестрые краски и я могу вызывать в людях чувства. Именно чувства, не эмоции. Хотя первоочередны будут реакции. Они завладевают сердцем зрителя, затем сознанием, мыслями, и все. Мой навсегда. Он в моей власти.
Я переиграл сотни ролей, от улитки до Бога, и выбрал себе пожизненную роль мима. Однотипно? О, нет! Вы не правы!
Когда на мое молодое и полное жизни лицо впервые наносили грим, каждая клеточка моя наполнялась каким-то трепетом. Тело тщательно билось в конвульсиях и пыталось вырваться из рук гримера, но с каждым мазком, каждым штрихом становилось все податливей, все смиренней. С тех пор я ждал этой процедуры с волнением и восторгом. Человек с палитрой в руках - художник моей однодневной жизни! Его полотно - мое лицо. Он всегда рисует так, что я не вижу своего отображения вплоть до момента полной готовности образа. Взгляд в зеркало, до которого есть 7 шагов неизвестности, 7 шагов тайны... Кто ты? Кого ты увидишь? Кем ты будешь сегодня? С кем тебе предстоит знакомство? Это лорд Уэссекский? Это простой юнга или быть может смазливый находчивый воришка? А бывает и так, что ты никто. И проживаешь жизнь в дебрях страдания и позора. Угроз и внутренней пустоты.
Знаете ли вы о том, что мимы молчат? Это существа, у которых нет права голоса. Учитель, мастер, который создал меня, все время кричал "МИМЫ НЕ ГОВОРЯТ!!!" и за каждое случайное слово следовал хорошенький удар палкой. Не по лицу, нет! Там ведь грим. Да и заработок весь в этом. А по тем частям тела, что тщательно скрывают черные одежды. Такой урок быстро запоминается. И говорить, по своему определению, страшно. А потом ты привыкаешь. Твой язык - язык жестов, этюдов, миниатюр, мимики... Слова стираются сперва с губ, затем из мыслей.. Начинаешь думать в картинках. Во взглядах, в изворотливости рук. Стараешься не повторяться, хотя это не есть возможно. Автоматом срабатывают механизмы, выражение лица. Все в копилку! И тут приходит понимание того, что ты вовсе не человек! Ты мим! Вернутся в мир людей? Как, если все дороги и пути закрыты невидимыми пантомимическими стенами и преградами? Да и если быть, абсолютно честным, после всего, что было пережито и сыграно быть человеком крайне скучно. Ведь только в мире фантазии и тишины ты можешь управлять оркестром без всякого музыкального образования, можешь ходить по тонкой ниточке на высоте небесной глади, из воздуха создать сахарную вату, в мгновение вырастить цветок посреди мегаполиса, а то и здания. Мир чудес! Ты можешь все! Только не говори! Речь - ценой за бескрайние возможности. И я заплатил...
Одно время я готов был мимничать просто так! Без денег! Это как пища, своего рода воздух, которым дышишь.. Когда не было необходимости, я все равно гримировался и выходил на улицы города. От этого пришлось скоро научиться держать кисти в руках и выдерживать линию образа через наклон брови, ширину губ. Здесь пришло еще больше восторга - я мог выбирать! Выбирать, кем быть! Может быть смешной сварливой соседкой? Или помешанным профессором химии? Чертежником, монахом, кулинаром. Все роли лежали у моих ног, только нужно было ткнуть пальцем! Я никогда не играл дважды одно и тоже. Во всяком случае, по своему желанию. Моей целью стало прожить все жизни! Как можно больше! Это не влияло на качество игры. Ведь когда ты целый день среди людей, и молча, наблюдаешь за их реакциями, архивы растут не по дням, а по часам. У грустного взгляда тысячи оттенков, в зависимости от того, какая это грусть. У смеха миллионы тональностей, в зависимости от причины, его вызвавшей. У разворота головы - миллиарды смыслов, в зависимости от того, на что мы обернулись. Когда понимаешь все эти масштабы, и свободно среди них перемещаешься, распознаешь "по первым ноткам", ни один психолог мира не переплюнет твои знания!
Только есть одно "НО". Чем больше ты знаешь, чем больше ты ухватил и впитал, тем меньше тебя становится. Это как инородная информация. Она поглощает и заполняет все твое пространство, вытесняя сущность, которая так тщательно готовилась и училась.
Я забыл свое имя. Когда родители спохватились, было уже поздно. Они назначили мне встречу с психоаналитиком, и я пошел на нее. Только пошел в образе точно такого же психоаналитика. Мне казалось это весьма забавным. Кто кого лечил - было не понятно. Он говорил. Я молчал. Ведь мимы не говорят! Как я мог это ему объяснить?! Сперва спокойно, затем немного срываясь, а потом он и вовсе перешел на крик. Я уложил его на кушетку, предназначенную пациентам, и, взявши блокнот, сел у его ног. Спустя час мы вышли оба в приятнейшем расположении духа, пожав друг другу руки.
- Вы прекрасный слушатель! - восторженно сказал он мне на прощание. Я кивнул и лунной походкой побрел домой.
Зайдя в свою квартиру, что была больше похожа на костюмерную, сел напротив большого витражного зеркала и, впиваясь глазами в свое загримированное лицо, стал думать. Психоаналитик умудрился 12 раз задать мне один и тот же вопрос " КТО ВЫ?". И попросил, когда еще был в спокойном настроении, решить для себя: "Раз не говорите, напишите на бумаге пять раз "Я" и через тире в одно слово определение. Уверяю, тогда все станет ясно. Для Вас ясно". Я достал клочок бумаги. Это оказалась афиша с прошлонедельного выступления в цирке. Быстро пробежал ее глазами, усмехнулся. Иной бумаги у меня, видимо, нет. Выразительным движением перевернул ее тыльной стороной и написал: "Я - МИМ". Ведь этим все сказано! Неужели не понятно!? Но еще оставалось четыре "Я". Следующим стало слово "Выдумка". Перечеркнул. Написал "Плод фантазии". Затем - "Образ". Ведь нет ни секунды безобразности. "Я - Жест". Ведь только посредством жестов я могу говорить. "Я - Все!". То есть я есть все, а все есть я!
"Я - есть любовь" - как - то пришло мне в голову одним воскресным утром. Потому что именно в тот день я встретил ее. Она была не из наших. Простой человек. Но так выделялась из толпы прохожих. Она смотрела на меня глазами, словно видела что-то дальше макияжа и наряда. Глубже. Не долго думая (мимам не позволено), я достал из кармана свое ускоренно бьющееся сердце и протянул на дрожащей ладони. Она взяла. Она подыграла! Теперь моя работа потеряла свой первоначальный смысл. Я искал ее, я играл для нее, творил для нее что-то обязательно смешное, ведь мне так нравился ее смех. Казалось, что среди семи миллиардов смехов я узнаю ее непременно. Вслушивался и рыскал по площади, словно дикий зверь с уникальными обонятельными способностями. А однажды, я набрался смелости и написал ей записку. До горя смешную и красивую одновременно. Ведь за годы театра я научился отличать истинность от лжи. Я просил ее о встрече, но сразу сообщил, что приду не в человечьем облике.
И она согласилась! Моему счастью не было предела! В этот раз я купил настоящие цветы. Пришел за три часа до свидания и панически боялся, что она передумала. Но она пришла. Как сейчас помню это легкое задористое платье и тонко вязанная беретка на бок.
- Ты не можешь говорить?
Я кивнул. И в моих глазах заблестели слезы радости. "Она понимает! Ей не нужно все это объяснять"
- Ты когда-нибудь живешь человеческой жизнью? Выходишь из образа?
"Нет"
- Как тебя зовут?
Готовясь к встрече, я прихватил блокнот и ручку. Быстро достал и написал: "У меня нет имени. Ты можешь придумать его для меня".
Она усмехнулась. Задумалась.
- Может быть Питер? Или Эдвард?
"Эдвард более достойно звучит".
- Ты прав, Эдвард. Но было ли у тебя когда-нибудь свое имя?
"Я не помню. Через меня прошло столько несуществующих и существующих имен, я потерялся в них".
- Так может быть и мне выбрать себе имя?
"Скажи мне, сперва, свое настоящее"
- Эмма... Если я могу выбрать тебе имя, значит, и судьбу могу?
"Ты абсолютно права, Эмма! Я очень хочу называть тебя настоящим именем.. Оно прекрасно".
- Получается, что ты всегда в чьей-то власти?
"Только в твоей, Душа моя! Только в твоей!"
Мы пили чай. Она настоящий, я из воздуха, ели мороженное. Я дарил ей звезды, еще горячие, только рожденные с неба. Катал ее на воображаемом мотоцикле, и один раз мы даже потеряли беретку. Пришлось возвращаться. Она смеялась от души и понимала меня. Разве мог я мечтать о таком чуде?!
Так шли года. Она была рядом. Мы были лучшими друзьями. Эмма очень заинтересовалась гримом, и я учил ее всему, что знал. Искал для нее книги, знакомил с режиссерами и сценаристами. Однажды, она попробовалась на роль мима. Мы долго к этому шли. Подбирали образ, вытачивали его из гранита реальности, по крошечке, по движению, по взглядику... Последний штрих нанес я...
Теперь передо мной стояла мимочка. Моя Эммочка - мимочка! Все в том же платье и беретке, в котором она впервые пришла ко мне. Только теперь она была моей породы, понимаете? И я полюбил в сто раз сильнее! Здесь, в мире пантомимы мы были парой! Мы могли любить друг друга невозможной силой! И весь мир у ног! Мы играли этюд за этюдом! Она многому научилась за эти несколько лет. О лучшем партнерстве я и не мечтал. Думать не смел! Поэтому, спустя несколько дней с ее дебюта, я попросил ее остаться навсегда здесь, со мной, в мире пантомимы. И она ушла. Не сказав ни слова...
Впервые в жизни я проклял это правило!
Дни тянулись бесконечной чередой. На пике своего неистового счастья я споткнулся и камнем упал в бездну отчаяния. Она не отвечала на звонки, она не отвечала на записки. И дома ее постоянно не было. Руки опускались.. Я уже было думал, что это все плод моей фантазии. Когда вдруг ко мне пришла мысль: "Я стану человеком и найду ее в мире людей!".
Помню, это был вторник. Я запер дверь на семь замков и сел на колени напротив зеркала. Взял гору салфеток и принялся уничтожать себя. С каждым очищенным от красок сантиметром, мне становилось больнее. Слезы хлынули горькими потоками. Что-то очень родное отрывалось от сердца. Я так давно не видел себя. Даже не узнал сначала. Хотя как я мог узнать почву, которая всегда укрыта брезентом?! Как оказалось, у меня нет ни одного человеческого костюма. Пришлось натянуть, что попало, и отправится в магазин. Осуждающие взгляды, сожаление, насмешки. В этот раз они ранили меня жгучее стрел, с пылающими наконечниками. Я был, словно наг, без своего образа. Не знал, кем быть.. И каково это быть собой, если ты не знаешь...
Дорога к ее дому казалась мне непреодолимой. Ноги отказывались идти. Какая-то мимическая ломка. Потребовалось много сил, чтобы держать себя ровно и придерживаться прямого назначенного курса. Дверь. Звонок. Тишина. Снова звонок. Тишина. Неужели ее нет дома?! За дверью послышался ленивый шорох. Я снова позвонил и наконец-то дверь отворилась.
- Что Вам нужно?
-Эмма, это я!
-Кто я? - очень грубо и не доверительно спросила она.
- Эдвард!
-Эдвард? Что тебе нужно?
И тут я замялся. А ведь, правда, что мне было нужно? Я так и не решил.
- Почему ты ушла?
- Потому что, Эдвард, так больше продолжаться не может.
- Как так?
- Я думала, ты не говоришь...
- Эмма, я .. я стал человеком ради тебя.
- Но я не знаю тебя, как человека! Я знаю только того Эдварда, который не говорит!
- Но Эмма.. Ты не хочешь говорить с тем, кто не говорит!
- Тебе нужны объяснения? Так слушай! Так больше не может продолжаться! Я человек! И сущность моя человеческая! Я люблю тебя всем сердцем! Смешного и забавного мима, но жизнь так не построишь! Я не могу разрываться между двумя мирами. Мне нужна серьезность! Меня к ней готовили всю жизнь. Свадьба, муж, дети, работа, отпуск где-нибудь на море. А ты? Ты только там! В своем пантомимном мирке...
- Пойдем со мной!
- Нет, Эдвард! Я останусь здесь!
- Хочешь, я останусь с тобой?
- Нет, Эдвард... Я узнала тебя лишь по имени, которое дала. Иного я о тебе не знаю. Какой из тебя человек?! А выдумать, создать заново. Речь не об образе! Это жизнь! Личность. Одна и навсегда. Ты не сможешь жить в этом мире. Здесь все приземлено и грязно.
- Но я люблю тебя...
- Так сыграй любовь. Впиши ее в свои записные книжки...
- Прощай, Эмма...
(Начинает наносить грим)
Что было дальше? Не знаю... Растерянность. Омут. Панический страх. Бессилие. Равнодушие ко всему. Пустота. А потом я оказался здесь. И решил, что навсегда лишу себя образа людского. Зачем он мне нужен, если бесценен? Только пустая основа, приносящая боль обрубывающая крылья. Слова! Кому нужны эти слова?! Если ни одним жестом, ни одним видом нет им подтвержденья? Абсурд! Вы правы! Цирк абсурда!
Вот так я говорил. Вот так сейчас замолкну. Ведь правило гласит, что мим не говорит!
(наносит последние штрихи и вместе с ними замолкает)
Встает, делает маленький грустный прощальный этюд. Застывает. На сцене гаснет свет!