Сидя в красной шубе и валенках на заснеженном подоконнике, Витька Петренко почему-то вспомнил тот день, когда пошел в первый класс. Теперь ему не было странно, почему он тогда вдруг представил мемориальную доску у входа, на которой красовалось его имя.
Линейка была скучная, он разглядывал бурые стены из дикого камня, выложенную высоко на фронтоне дату 1907, высокие окна, расчерченные красно-коричневыми рамами на мелкие стеклышки-фасеты, массивные двери и под ними крыльцо с закругленными, отполированными тысячами ног ступеньками. Держа портфель двумя руками, он легонько пинал его коленями и мечтал поскорей вернуться домой к своему единственному другу - компьютеру.
Витька встал и прошелся по краю подоконника - подмерзли пальцы - посмотрел вниз и медленно плюнул (очень уж захотелось). Тягучая капля, замерзая на лету, устремилась к земле. Проводив ее взглядом, Витька приложил ухо к стеклу: в детской было тихо. "Давно пора", - подумал он, закинул на плечо обшитый звездами мешок, натянул поглубже красную шапку и перелетел на трубу. На подоконнике остались странные отпечатки. "Непорядок", - Витька снял зубами рукавицу и нащупал в кармане "мышку": сосредоточившись взглядом на следах, он нажал на правую кнопку. Снег засиял девственной нехоженой чистотой.
13 Тринадцать. Женеманж пасижур
Когда Витька Петренко перешел в восьмой класс и начал изучать химию, ему открылась тайна мироздания. Он вдруг явно вообразил Солнце в виде атомного ядра, а вращающиеся вокруг него планеты - в виде электронов. Это озарение объясняло и быстротечность жизни в масштабах Вселенной, и цикличность времени, и все слова о том, что Земля - песчинка в бесконечной пустыне космоса. Страшно ему не стало. Он даже поведал о своем открытии на уроке. Сначала класс тихо переваривал услышанное, а химик Борис Федорович покраснел так, что его лысая брахицефальная голова стала похожа на малиновый чупа-чупс в очках. И тут раздался язвительный (как всегда) голос Поповой:
- То же мне, Коперник! Ты хочешь сказать, мы все крутимся то в чае, то в яблочном огрызке?
- Почему бы и нет? Муравьи тоже считают, что мир заканчивается на границе леса, а поле - это уже космос, - неудачно отпарировал Петренко.
Размороженный класс заулюлюкал. Борис Федорович до конца урока вдохновенно развенчивал Витькину идею, пока последний ее камень не упал с камня. Звонок. Бурные аплодисменты. Витька унес домой огромную единицу и приглашение записаться в химический кружок. Мать не обратила внимания на грустное лицо сына: держа трубку головой, она впаривала клиентке какой-то тоник для сухой кожи и попутно месила тесто (Петренко-старший не мыслил жизни без вареников). Из-за отца Витька не переживал вовсе, тот любил повторять: "Чтобы мало зарабатывать, надо много учиться" - и никогда в дневник сына не заглядывал. Когда шестилетнего Витьку спрашивали, кем работает его папа, он остроумно отвечал: "Разбойником с большой дороги". Папа-гаишник смеялся громче всех. На Новый год Витька нашел под елкой большую коробку. Трясущимися руками он открыл ее и - вау!- там был "самый навороченный Пентюх" - Пентиум последней модели. Так Дед Мороз подарил ему мир, в котором было все: игры, люди, книги, деньги и даже любовь. В химический кружок он так и не пошел, увлекся программированием. Компьютер вскоре заменил Витьке телевизор, друзей и отчасти родителей (жаль, он не мог кормить и одевать ребенка). Единственное, от чего не отказался Витька, были роботы-трансформеры. Он разбирал-собирал их с закрытыми глазами и даже мечтал создать робота не игрушечного, а чтоб он в самом деле мог превращаться в самолет или автомобиль. Программная модель робота-трансформера была названа Макаром. Витька запускал его, как вирус, в Интернет и развлекался. Макар был неуловим, потому что незаметно встраивался в игры под видом персонажей и, нанеся положенный ущерб, удалялся. Фишка была в том, что его нельзя было убить, он трансформировался. Воплощаясь после смерти то в Гарри Поттера, то в Кролика Роджера, он тут же перестраивал сценарий игры в соответствии с характером своего героя. По большому счету, Витька и его творение не были разрушителями, они просто шутили. Прикольный вирус-трансформер систематически путешествовал по баннерам, изменяя картинки на свой макар. У красоток вырастали ножки Буша, а террористы превращались в козлов с тяпками в руках. Особой "любовью" Макар ненавидел спамы и уничтожал их без шуток. Именно ему жители Инета обязаны исчезновением из сети этой заразы.
Витька взрослел и совершенствовал свою программу, интересы его менялись, и Макар стал серьезнее, если и шутил, то по-взрослому. Иногда Витьке казалось, что Макар не просто создавал нестандартные ситуации, он делал это творчески, по-своему, причем, соблюдая недетскую деликатность: никогда не взламывал почту. Мальчик однажды хотел пустить Макара в интернет-казино, но благоразумная программа упрямо писала ему компьютерным матом Warning! Так он на себе ощутил, как Макар навязывает свою волю, оберегая своего создателя от неприятностей. Правда, он был уверен, что никто и никогда его не поймает. Сколько ни пытались хакеры вычислить хохмача, Макар знал их действия наперед и принимал меры.
Не попав в казино, нуемный Витька занялся полезной деятельностью. Тогда он учился уже в 10 классе и увлекся полупроводниками. Однажды утром отец чуть не упал в обморок, когда, держась за больную голову и мурлыча Макаревича: "На шести бесшумных лапах тихо молодость прошла", вышел из туалета, а вслед услышал: "Остановись! Забывая выключить свет, ты отдаешь деньги Чубайсу!". Противный голос шел из выключателя. Так Витькина нижняя часть чуть было не познакомилась с ремнем. Хорошо, что чувство юмора отцу никогда не изменяло. За это он вскоре получил подарок, от которого уже не смеялся - плакал. И не только он: водители просто обливались слезами от смеха, когда в полосатой палке инспектора открывалось окошко и оттуда выезжал Петренко в миниатюре, козырял и, протягивая огромную ладонь, говорил на трех языках: "Господа, я не ел шесть дней". Рука вымогателя никогда не уезжала пустой.
Маме тоже было весело: теперь в телевизоре работал лоцман, строивший программу телепередач по маминым заявкам и автоматически переключался с канала на канал в положенное время. Потом Витька сделал под телевизор сенсорую роликовую подставку, которая поворачивала экран вслед за мамой, потому что сидеть она не умела, а наматывала километры по квартире, занимаясь домашними делами. Посидеть она любила только в ванне, и так - минут 40-60, поэтому очередной телеэкран пришлось встроить в потолок ванной. Папа намекнул Витьке на туалет, но мама не разрешила: невзначай и геморрой можно получить.
31. Тридцать один. Гуд бай, Америка, о!
Труба была теплая, и Витька сел, свесив ноги. Хорошо! Небо звездно, снег пушист, морозец легок... "Спасибо, Макар". Звезды тут же сложились в красивую надпись любимым шрифтом Макара - шансом: "You are welcome". Витька мысленно перевел: "Всегда рад, приходите еще". Макар ни в какую не хотел общаться по-русски. Не потому что не умел - привык. Стареет. Времена, когда в компьютерных программах царила русско-английская смесь, давно прошли, и теперь безграмотные пользователи не коверкают до неузнаваемости английские термины, как в начале века. Витьку ужасно раздражало, когда надутые от собственной важности систем-админы говорили е-мэйл или микрософт. Теперь e-mail так и называется - мыло, а ICQ - аська (зачем менять то, что уже устоялось). Теперь даже в компьютерной Хохляндии вовсю внедряется украинский, что уж про русский говорить... Хохляндия -Лапландия. Привязалась рифма. Опять макаровские шуточки. Витька вспомнил, как в детстве писал письма Деду Морозу в Лапландию. Почему-то память сегодня не дает сосредоточиться, возвращая и возвращая его в прошлое с контрабандой настоящего.
Витька до последнего дня не знал, в какой институт ему поступать. С Макаром он общался уже почти телепатически, и делал это как-то не задумываясь, подсознательно. После школы он решил заняться этим всерьез.
- Если человек научился передавать на расстояние звук и изображение, почему нельзя с помощью прибора передавать мысли? - рассуждал он, сидя на лавочке в обнимку с Поповой. - Мозг ведь управляет телом, и нет совершеннее этого управления. Мысль - это импульс, сигнал, значит, его можно перемещать, удлинять, направлять, записывать.
- Ты ненормальный, - возразила она, - тогда все узнают, кто о чем думает.
- Да, нет, это будет не миелофон, который типа сканирует мозг и читает мысли. Я хочу сделать сознательное управление процессами. Чтоб ты не клацала по клавиатуре, если пишешь мне по аське, не искала бы пульт, чтоб включить телевизор... Представь, ты пришла в школу и не можешь вспомнить, выключила ли утюг, посылаешь сигнал и все...
- Как?
- Так. Пульт у тебя в голове. Все приборы - с приемниками. А в кармане или на руке, где угодно, мышка, типа передатчика. Ты нажала на кнопку, сконцентрировалась и сказала мысленно: "Выключить утюг". Или подходишь к своему дому и думаешь: "Первый канал и кондиционер". В принципе, даже так целенаправленно не надо думать. Ты обычно выражаешь только намерение: открыть дверь, включить свет, и делаешь это механически. Вот так эти сигналы, на рефлекторном уровне, будут передаваться двери, выключателю.
- Класс! А если я отпущу мышку, ничего не будет?
- В общем, да. Но, знаешь, на бытовом уровне все это сделать легко. А на промышленном - это революция. Перестраивать придется всю индустрию. Для начала я хочу заняться всемирной сетью. В принципе, она есть, и мы к ней подключаемся. Когда во сне, когда наяву. Когда решаем какую-то проблему или что-то создаем. Творческие люди называют это вдохновением, озарением, а на самом деле мы подключаемся к единому информационному полю Земли. И Интернет - это первый шаг, я уже сделал второй: с помощью Макара я хожу практически везде, куда можно, но пора уже сделать и третий шаг - чтоб ходили все.
- А я хочу сходить за тебя замуж, - вдруг сказала Попова и быстро поцеловала Витьку в губы.
- Витя-а-а, иди обедать, - пронесся над головой крик, и Попова сказала: "Иди, я подожду".
Ждать ей пришлось долго.
- Надо спускаться, - подумал Витька и уменьшив себя мышкой до размеров паука, прыгнул в трубу. Выйдя из камина и, отряхнувшись, он принял нормальный рост и огляделся. Женька спал почти сидя, прислонившись к стене (видно, караулил Деда Мороза и боялся заснуть). Его золотистая голова на фоне старого, еще Витькиного, коврика со сказочным сюжетом была ужасно трогательна. Дед на берегу бушующего моря протягивал к ребенку руки, а золотая рыбка запуталась в волосах. Витьке безумно захотелось стать на колени и прижаться щекой к этим кучеряшкам, но побоялся разбудить сына. Где же письмо?
- Макар! - позвал он, окинул взглядом стол, приподнял подушку, встряхнул носки, погладил спины спящих в шкафу книг. На стене возникли фигурные буквы: комп. Витька посмотрел на монитор: экран спал, но зеленый огонек ждал сигнала. Он сосредоточился, и экран стал медленно светлеть. Витька сел и стал читать: Дорогой Дедушка Морос! Поздравляю тебя с Новым годом! Подари мне Корлика живого. Пожалуста. Обещаю быть послушным. ЕВГЕНИЙ.
Кролика - догадался Витька. Бедный ребенок! Компьютерная жизнь его не увлекает. А может, это правильно. Витька тронул курсор и поставил точки между буквами Е и В и получилось Е. В. ГЕНИЙ. С Новым годом, сынок! Жди, я сегодня прилечу шестичасовым самолетом. Целую. Папа.
"Проклятая страна. Когда до нее дойдет то, чем я занимаюсь, мне будет не 31, а 131".
- Макар! Закажи на утро Деда Мороза, только старого профессионала, из театра, а не фуфло студенческое. И чтоб в мешке был живой кролик. Ну, ты понял, самый белый и пушистый. А мне билет на Москву.
Возвращаться через трубу он не стал, просто вынул из кармана мышку. За окном вставало родное русское солнце над чужим американским океаном.