- Так не бывает. Когда ты говорил, что можешь предсказывать будущее, я думала, это просто очередная придурь, ты уж прости, я много знаю э-э... творческих личностей. Предыдущий мой парень был художником, а тот, что перед ним - поэтом, и он, бывало, среди ночи вскакивал и орал о поездах, уходящих в горизонтальную бездну, и всякие такие штуки, ну, представляешь, да?
Паша скорчил рожу потолку. Они с девушкой лежали в постели, в то время как квартиру, казалось, атаковало войско из "Алисы в Стране Чудес". Всюду были игральные карты: на полу, на кровати, и рядом, на столике, где располагались два бокала, пустая винная бутылка и вскрытая пачка презервативов, тоже.
- Ну как это может быть, - не унималась Девушка, потрясая остатком колоды, - ты - и вдруг маг, волшебник, видишь все насквозь - не понимаю. Как ты угадываешь карты? Хотя бы это ты можешь объяснить?
- Я могу только поклясться тебе, что это не фокус, я действительно вижу все насквозь. - Паша приподнялся на локтях, ища взглядом трусы. Одна из карт, пиковая тройка, приклеилась ему на грудь.
- Круто, но...
- И еще: все, что я предсказываю - сбывается. Я никогда не ошибаюсь.
2
День выдался слишком из ряда вон, чтобы идти на работу - как-никак, Паша должен был сегодня умереть. Поэтому он влез в кеды и, сбежав от Девушки, пошел по улице без всякой цели. Небо было пасмурно, кружили какие-то белые птицы, и тротуары пустовали. Логично бы дополнить это все какой-нибудь брит-поповой музычкой, только плеер Паша забыл дома, но так или иначе он уже чувствовал бодрость в душе и теле и печатал мостовую уверенно, как Маяковский в своих штыковых поэмах.
Вскоре ему стали попадаться плетущиеся в офисы, цеха и за прилавки утренние прохожие, не снявшие еще с глаз воскресную пелену; Паша улыбнулся сам себе - он мог бы проследить при желании судьбу любого из них, он даже и теперь ощущал что-то вроде запаха поворотных событий в жизнях человечков: тюрьма, сума, свадьба, дружба, предательство, но в основном, конечно, длинные, километровые мотки будней. Ирония заключалась в том, что собственная жизнь Паши была ничем не лучше. Однако сегодня это уже не имеет значения, сегодня веревочка оборвется, Мокошь спрядет пряжу, начало обретет и конец. Принято считать знание даты своей смерти чем-то невыносимым, отнимающим у жизни смысл. Паша прочел не один роман, где узнав, сколько им отпущено, герои чуть ли с ума не сходили, но если подумать - что в этом такого. Паша знал дату и время с позапрошлого понедельника, когда ему...
- Алло.
- Здоров, чувак. - Хрипловатый голос в трубке принадлежал другу Паши, который был даже не то, чтобы друг, а скорее так, приятель, с которым Паша выпивал по выходным - они сошлись на любви к Пелевину, Джармушу и разливному пиву. Ну и случай, когда Паша предсказал (описав массу подробностей) Другу встречу с девушкой, которая полгода назад стала его женой, несомненно, сыграл свою роль.
- Угу, - ответил Паша, - привет.
- Знаешь, я вчера вечером такую штуку надумал... Я тебя не отвлекаю? На работе? Отвлекаю?
- Нет, на работу я сегодня забил. Гуляю.
- Ну вот и правильно, я считаю. В жопу работу. Так ведь? Я и сам сегодня отпрошусь. Так вот я сижу вчера и вот что надумал, вернее, я прочитал одну штуку в одной книге. Знаешь, что такое вечное возвращение?
- Не поверишь - знаю.
- Это в том ключе, что во Вселенной конечное число атомов, и количество их комбинаций ограничено, и значит, в какой-то момент все, вообще все повторится, повторится то же самое, понял?
- Блин, я читал Ницше, и не только, и...
- Так вот, если все так и обстоит, ну, представим, что все так и есть, то, чувак, как ты можешь предсказывать будущее? Если время - не река, если и я, и ты сам, и все на свете - это повторение того, что уже было? А?
- Я просто заглядываю в предыдущий цикл и вижу, что и как выйдет. И никогда не ошибаюсь.
- А... - голос в трубке притих. - Правда?
- Да нет, дружище. Я шучу. Просто ты несешь полную чушь, и я ее обязательно опровергну, только, пожалуйста - не по телефону.
- Тогда давай пересечемся сегодня, выпьем и обсудим. А? Ты как? Я тогда сейчас прямо и свалю с работы.
- Хорошо, - вздохнул Паша, - давай в пять в баре, который возле Авроры, кто первый придет - забивает столик.
- Отлично, чувак, договорились, пока.
Паша, и сам не зная, зачем, назначил встречу именно на то время, когда его жизнь должна оборваться (да почему это "должна", и оборвется, ошибок не бывает, никогда не было). Получается, Друг это увидит. Что ж, это даже забавно, пусть посмотрит, пусть это бессердечно, пусть, но кому уже какое дело.
3
Двери троллейбуса раскрылись с таким звуком, будто кто-то высморкался, и Паша оказался на центральной улице. Судя по цифровым часам на универмаге, выходило, что уже 16:15. Куда идти, на что потратить оставшееся время, Паша не имел понятия. Мимо промчался сумасшедший голубь, хлопая крыльями, как на ветру хлопает бумажный стаканчик - Паша подумал, что эти вот слегка отдающие контркультурой сравнения, лезущие в голову - не к добру. Установившаяся с утра уверенность ощутимо выветрилась.
Может, и Друга он позвал на встречу не просто так, а с тайным умыслом? Что, если подсознательно Паша хочет, чтобы Друг его спас? Прямо по курсу Паша увидел фонтан и направился к нему, надеясь, что созерцание фонтана избавит его от тяги к лишней рефлексии. В конце концов, к этому дню Паша готовился давно, и никогда у него не возникало сомнений. Все умирают, у любой веревки есть начало и конец. Глупо бояться того, что предопределено, бояться стоит лишь того, что можно преодолеть. А Паша, получается, боялся собственного страха - круг замкнулся.
Ему опять позвонили. Теперь это был начальник с работы. Ничего себе, когда хватились.
- Алло, ты что, не будешь сегодня?
- Нет, не буду.
- Заболел? Ты бы позвонил хоть, мы же...
- Умру сегодня.
- Че? Правда заболел? Перепил, что ли?
- Говорю же, я сегодня умру.
- Ты ерунды-то не мели. Завтра будешь?
Паша нажал отбой.
Странно то, что начальник стал первым (и единственным), кому Паша рассказал. Глупо, все это глупо. Паша никогда не ошибается. Сегодня Паша умрет. Сегодня последняя серия.
4
Это был автомобиль, темно-синий пыльный "BMW"-кабриолет, несущийся по улице со скоростью, превышающей все правила, за рулем его сидел сонный человек, у которого выдался плохой, просто отвратительный, день, и потом, час назад человек вколол себе дозу героина, и вот теперь он вел автомобиль, который убьет Пашу.
На самом деле познания Паши относительно своей смерти включали только дату и примерное время, поэтому он, ничего не подозревая, переходил дорогу по зебре и, опустив глаза, размышлял о началах и концах, не видя ни автомобиля, вывернувшего из-за угла, ни бледного человека, сжимавшего его баранку.
Предсказание готово было исполниться. Если представить пророчество в виде льва, который, собравшись для прыжка на жертву, прыгает, когда дернет хвостом три раза, то два движения хвоста уже произошли, в следующую секунду ожидалось и третье, но лев не прыгнул, прыгнул другой.
Вдруг Пашу что-то сбило с ног, и первой мыслью было: "Все, конец". Однако вместо этого он больно ударился щекой об асфальт, но остался жив, прижатый к земле чьим-то телом, и где-то на периферии ощущений паскудно провизжали тормоза, и нечто пронеслось мимо, должно быть, этот самый лев. Паша, плохо понимая, что произошло, отбиваясь руками и ногами, вырвался из чьих-то объятий, перекатился на спину, только теперь узнав Друга.
Друг был вне себя от счастья. Чуть ли не подпрыгивая, он смеялся и кричал, больше зевакам, чем даже Паше: "Я тебя спас! Понял?! Я спас твою жопу! Из-под машины! Спас жопу!", и так без конца.
Возможно ли, чтобы предсказание не сбылось? Нет, не возможно.
Возможна ли ошибка? Нет.
Что же стряслось? День был тот самый, время то самое, и лев готов был прыгнуть, и ничто, даже философствующий гопник, Друг, не мог остановить хищника Пашиного предсказания.
- Я тебя спас! Я спас твою жопу!
- Но дружище, - растерянно отвечал Паша, - я никогда не ошибаюсь.
Того, что случилось потом, не ожидали ни зеваки, ни проезжавшие мимо водители, ни подошедшие милиционеры, ни не простивший себе никогда своего промедления Друг. Паша сорвался с места и побежал через улицу. На той половине проезжей части, где его едва не сбили, образовалась пробка, но по встречной полосе машины неслись, не снижая скорости. Паша выскочил перед автомобилями и бросился под ближайший грузовик. Удар тяжелого "МАЗа" был страшен, тело отлетело в сторону, врезалось в лобовое стекло другой машины, снова поднялось в воздух, и еще перед тем, как упасть на асфальт, тот, кто никогда не ошибался, умер.