НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ - сухощавый мужчина 55 лет, небольшого роста прихрамывает. Одет в телогрейку, поверх которой ярко желтый передник, кроме того на мужчине брюки военного образца, кирзовые сапоги. Николай Николаевич проработал всю жизнь директором детского дома, хотя мечтал стать военным, но помешала травма ноги, которую он получил на учениях, в военное училище его не взяли.
ЗИНАИДА - женщина слегка за сорок, чуть-чуть полновата, но в целом выглядит неплохо. Кадровая уборщица. В личной жизни несчастлива.
ЮРИЙ - сын Зинаиды, 18 лет. Рост выше среднего. Крепыш. Кирзовые сапоги, толстый свитер. Осенью Юру должны забрать в армию.
ТАТЬЯНА - симпатичная женщина 27 лет. В очках, свитере, легкие летние туфли без каблуков. Бывшая учительница. Ушла из школы потому что здесь, в холодильнике супермаркета, больше платят.
ПЕТР - режиссер молодежного театра, в прошлом. Полноватый мужчина среднего роста 40 лет. Костюм. Туфли. Форменный передник.
СЕРГЕЙ - худой лысеющий мужчина лет 35, с уголовным прошлым. Спортивные брюки, свитер.
Все кроме Петра живут в поселке городского типа, расположенном рядом с супермаркетом. Петр приезжает на работу из областного центра.
Действие происходит в огромном помещении, что-то среднее между овощехранилищем и складом. Земляной пол, груды картошки, земляной пол, ящики, метлы. За всем наблюдают старинные телекамеры. В помещении нет окон, но есть огромные тяжелые двери, какие бывают в бомбоуюежищах.
Иногда камеры медленно поворачиваются за нашими героями - следят за всем происходящим.
1.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. (смеется) Ну-ка, друг мой, повернись. Покажись-ка со всех сторон. Отлично. Правда, Зинаида? Отличные сапоги. Юру, хоть сейчас можно отправлять в отряд космонавтов.
ЗИНАИДА (смеется). Николай Николаевич, вы балуете моего сына, ну какой из него космонавт?
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. А что? Сейчас как раз формируется новый отряд. Там половина моих воспитанников. Детдомовцев. Им всегда отдают предпочтение. По ряду причин.
ЮРА (подпрыгивает). И все-таки они жмут. (в зал) Проклятые сапоги. Как я их ненавижу!
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Разносишь. Разносишь! Я всегда разнашивал.
ЗИНАИДА. И я, не поверите, всегда разнашивала. Ох, как разнашивала. На два размера.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. А мне даже нравится, когда немножко жмут. Они потом ногу плотно облегают. Как влитые сидят. Ну-ка, Юрка! Кру-гом, на ле-во! Ну-ка пройдись. Отлично! Просто великолепно! (Юрий не очень охотно выполняет команды Николая Николаевича) Татьяне предлагал, не берет.
ЗИНАИДА. Молодая еще. Девчонка. Не умеет разнашивать. Это особая наука.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Вы совершенно правы. Татьяна - девушка неопытная. Но! У меня еще шесть пар. Стратегические запасы. Когда детский дом закрыли, я все сапоги себе забрал. Может быть меня в них и похоронят.
ЗИНАИДА. Да что вы, Николай Николаевич. Зачем так говорить? Вы будете еще долго жить.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Но не вечно. Не вечно... Если не трудно, Зинаида, проследите, чтобы мои сапоги перед захоронением хорошенько почистили. До зеркального блеска. Я вас умоляю. И не надо крематория! Мне там будет жарко. Ха-ха-ха!
ЗИНАИДА. Есть, Николай Николаевич! Начистим до блеска.
ЮРА. Дядь Коля. Я хочу, чтобы меня похоронили рядом с вами.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Ценю, мой друг. Это редкое качество в наши дни... Но вы еще так молоды, так юны и... Я буду сейчас плакать. Но... Я не имею права плакать. Я ваш начальник. Поэтому я просто скажу: "Зина, у вас отличный сын".
ЮРА. Эх, знать бы еще, кто мой отец.
ЗИНА. А это, Юра, военная тайна. (в зал) Он был настоящим чертом! Крутился, как на сковородке.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Всему свое время, Юра. Не торопите события, еще узнаете! Но! Вы слышите, как стучат каблучки. Спорим, это идет Татьяна.
ЮРА. Это она, я узнаю ее походку. Летит!
ЗИНАИДА. Юра тайно влюблен в Татьяну. Чистая душа.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Будьте осторожны, мой друг. У вас опасный конкурент - Петр Абрамович.
ЮРА. Но он не молод.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Но за его плечами опыт. А девушки это ценят.
ЗИНАИДА. Увы! Это так. Юра! Мой мальчик.
ЮРА. Петр Анатольевич беден.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Он притворяется. У него есть богатые родственники в одной из северо-кавказских республик. Вы не знали? (в зал) Шучу. У него нет родственников. (Юре) Я читал его анкету.
ЗИНАИДА. Юра, кругом столько очаровательных девушек.
ЮРА (мрачно). Мне нужна только она.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. У Юры, все-таки ограничен словарный запас.
ЗИНАИДА. Вы правы. Ему недавно вырезали гланды.
Входит Татьяна и Петр Абрамович.
ТАТЬЯНА И ПЕТР (говорят хором). Мы вовремя? Слегка задержались.
ПЕТР (влюбленно смотрит на Татьяну). Я нес ее на руках.
ТАТЬЯНА (смеется). И это было нелегко.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Да, вы вовремя, рабочий день вот-вот начнется. Но я смотрю, вы так легко одеты. Зачем? Почему вы постоянно пренебрегаете теплыми вещами? Ведь здесь так холодно. Плюс четыре. И сыро. Посмотрите на Юрия, он пришел в сапогах. Это мой подарок.
ЗИНАИДА (насмешливо). Татьяну и Петра согревают романтические отношения. Ха-ха-ха! (в зал) У Петра, наверное, теплые руки.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Но в этом вопросе не следует полагаться только на пылкость чувств.(в зал) Какие легкомысленные! Молодежь. А жена говорит, что я с ней холоден!
ЮРА. К тому же у Николая Николаевича есть еще шесть пар сапог. (в зал) У Татьяны красивые ноги.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ (потупив взгляд). Я предлагал. Но мое предложение было отвергнуто... Пора приступать к работе. Но я не вижу Сергея. Опять скажет, что заблудился в наших лабиринтах.
Входит Сергей.
СЕРГЕЙ. Вы правы, гражданин начальник, я человек здесь новый. И вы должны быть ко мне снисходительны. Коридоры пустынны, и ни одной живой души я не встретил по дороге. А сам я маршрут еще не освоил. Все эти повороты, тупики, ловушки. (в зал) Вчера очень поздно лег, футбол смотрел.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Что это у вас в правом кармане фуфайки?
СЕРГЕЙ. Это? (достает нож) Это маленький перочинный ножик. Он может мне сегодня пригодиться. Разумеется, только по работе.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Я вижу, он острый как бритва. Будьте осторожны! А еще лучше положите ко мне в стол, не то порежетесь Заберете после смены.
СЕРГЕЙ. Гражданин начальник... Вы мне не доверяете? (в зал) Боится. Ха-ха-ха.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Без разговоров, мой друг. Давайте нож сюда. Вот, смотрите, я кладу его в верхний ящик стола и даже не закрываю. А вам я, если хотите, расскажу притчу? О доверии.
ЗИНАИДА. Хотим!
ЮРА. Обожаю ваши притчи! Это нечто!
ПЕТР И ТАТЬЯНА (хором). Рассказывайте!
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Так вот. Когда я работал в детском доме - после увольнения из армии - мы с женой решили усыновить мальчика. Своих детей у нас не было. Вовремя не успели, а потом было поздно. Стасик как нельзя лучше подходил для этих целей - абсолютный сирота и к тому же приятной наружности. Мальчик прожил у нас ровно месяц, а потом, друзья мои, исчез. Мы сбились с ног. Жена не находила себе места. Меня даже стали подозревать в похищении ребенка, которого я полюбил больше жизни. Вызывали к следователю... Это были ужасные дни. О, боже! А потом Стасик сам вернулся в детский дом.
ЗИНАИДА. Да вы что?
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Да. Представьте себе. Он сказал, что ему у нас было скучно. А через полгода, только через полгода, я обнаружил, что у нас исчезла часть сбережений. Надо ли говорить, что мы аболютно доверяли ребенку, он знал, где лежат наши деньги. Такие вот дела.
СЕРГЕЙ (в зал). Так ему и надо. Идиот!
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Но мы не стали обращаться в милицию. Недавно, спустя пятнадцать лет, он вернул украденные деньги. Плюс некоторый процент. Он директор крупной торговой фирмы. Партнер нашего супермаркета.
СЕРГЕЙ. Очень благородный поступок !
ЮРИЙ. (в зал). Сергей вызывает у меня подозрение, надо держаться от него подальше.
СЕРГЕЙ.(в зал) Надо втереться в доверие к Юрию. (Юрию) Юра, вы любите рыбную ловлю?
ЮРИЙ. Но у меня нет удочки.
СЕРГЕЙ. Это легко исправить. У меня три удочки. Одна - ваша. (в зал). Кажется клюнул. Хо-хо-хо.
2.
Там же через полчаса. Сотрудники моют полы, переносят ящики, перебирают картошку. Внезапно гаснет свет. Потом он также внезапно включается. Что-то щелкает, трещит.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Вот, дождались! У меня с утра было какое-то нехорошее предчувствие! Юрий, посмотрите, пожалуйста, что там за дверью. Может быть, к нам идут спасатели?
ЮРИЙ (пытается открыть дверь, она не открывается). Дверь не открывается. Так что спасателей я не увидел.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ (в зал). Ужас! Ужас! Ужас! Сработала блокировка холодильника. Дверь изнутри не открыть. Так уже было в прошом году. Мы тогда все едва не окоченели. Кто-то, из бывших работников, отморозил руку. Сейчас они, кстати, все уволились.
ЗИНАИДА. Очень холодно. Мы здесь долго не протянем.
ТАТЬЯНА. Как бывший биолог я могу посоветовать всем желающим отличное согревающее упражнение. Ноги на ширине плеч, руки в стороны. Начинаем медленно вращать руками, не откланяя их слишком сильно от оси. В этом упражнении задействованы мышцы, которые обычно не работают. Хорошо согреваешься, но быстро устаешь. Попробуйте. (Татьяна показывает свои упражнения, не долго). Быстро устаешь, как я и говорила.
ПЕТР. Нам нужно беречь свои силы.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Друзья, у меня есть отличный план: мы должны работать, как будто ничего не случилось. Труд по своей форме есть физические упражнения и гимнастика, они не дадут нам замерзнуть. Более того, мы укрепим свое здоровье. Петр Абрамович, у вас, кажется, неважно с сердцем? Вы так тяжело дышите.
ПЕТР. Но что же мне делать?
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Попробуйте перенести эти ящики в дальний угол. И обратно.
ПЕТР. Это называется Сизифов труд?
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Не в названии дело. Любой труд в данной ситуации полезен.
ЗИНАИДА. Я что-то слышала о Сизифе. Николай Николаевич, однажды вы уже рассказывали нам об этом человеке?
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Это была притча. Одна из моих любимых.
ЮРИЙ. Притча? Не припоминаю. (в зал) Как он мне надоел со своими притчами.
ТАТЬЯНА. А я отлично помню эту историю. Но должен быть и другой выход. У меня мерзнут ноги. На очках иней.
ЮРА. Хотите я вам отдам свои сапоги? Я никогда не чувствую холода.
ЗИНАИДА. (в зал) Нравится она ему. Мужчинам нравятся женщины в очках. А я свои потеряла.
ТАТЬЯНА. Я еще немного потерплю. Еще полчаса...
СЕРГЕЙ. (в зал) Кажется, надо брать власть в свои руки. (Николаю Николаевичу). В одном из ящиков я видел десяток бутылок отличного шотландского виски. Спирт не даст нам замерзнуть. К тому же мы весело проведем время.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Сережа, сейчас мы не имеем права веселиться. К тому же мы не имеем права распоряжаться чужим имуществом.
ПЕТР. А я думаю, что Сергей прав. Я бы сейчас выпил. (в зал). Только идиот откажется от стаканчика виски в такую холодину.
ЗИНАИДА. Я бы присоединилась к большинству.
ТАТЬЯНА. И я.
ЮРИЙ. Мне надо подумать.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Товарищи, мы можем с пользой провести время, если устроим танцы. Танцы напоминают физические упражнения.
ЗИНАИДА. Но у нас нет музыки.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Мы можем хлопать в ладоши.(показывает). Раз, два, три, раз, два, три. Кру-у-гом, напра-а-а-во...
СЕРГЕЙ. Нет, уж лучше выпить и поговорить по душам. (в зал). Надо незаметно выкрасть мой нож.. Он мне сейчас пригодится. Хорошо, что он острый как бритва.
ЮРИЙ. Я могу спеть какую-нибудь популярную песню.
ТАТЬЯНА. А скажите, Юра, не вы ли это вчера пели у себя во дворе? (в зал) Я сначала подумала, что это собака воет.
ЗИНАИДА. Он! Как вы угадали? Моя сестра подарила Юрию на день рождения караоке.
ТАТЬЯНА. Очень печальная песня. Отлично!
ПЕТР. Юра, вам надо обязательно поступать в музыкальное училище. Сейчас пение открывает большие перспективы.
ЗИНАИДА. Пусть сам решает. Я не хочу на него давить. Николай Николаевич, говорит, что Юра мог бы стать космонавтом, вы говорите, что певцом. Пусть сначала отслужит в армии, а там видно будет.
СЕРГЕЙ (незаметно для Николая Николаевича выкрав нож). Повторяю: мне холодно и я хочу выпить. А вы, Николай Николаевич, если такой добрый, как хотите казаться, отдайте Татьяне свою фуфайку. А сами займитесь гимнастикой. Или потанцуйте.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Не положено. Я ваш начальник. Вы обязаны мне подчиняться. Иначе вы будете наказаны. (в зал) Кажется назревает конфликт.
СЕРГЕЙ (зловеще). Будущее покажет, кто будет наказан. Мы еще посмотрим, каким будет это будущее. Я не намерен вам подчиняться. (В зал) Надо его убить.
ТАТЬЯНА. (в зал) Почему я так давно не молилась? Обязательно схожу в церковь. Если получится.
ПЕТР (Татьяне). Очень интересно, кто из них возьмет верх. Я лично не хочу принимать во всем этом какого-либо участия. Но мне интерено посмотреть на конфликт характеров. В театре сейчас редко такое увидишь.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Сергей, я вам запрещаю распитие спиртных напитков на рабочем месте. Прекратите. Я приказываю.
СЕРГЕЙ. Только один глоточек. (в зал). Я готов убить его, не сходя с рабочего места. Будь он проклят.
Сергей достает из ящика бутылку виски. Делает большой глоток.
СЕРГЕЙ. На, Юра, попробуй. Волшебство.
ЮРИЙ (в растеряности). Мама, можно мне попробовать. Когда еще представится случай попробовать волшебный напиток?
ЗИНАИДА. Решай сам, сын, ты уже взрослый.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Юра, неужели вы будете пить мерзость?
ЮРИЙ. Но Сергей говорит, что это волшебный напиток. Кому верить?
СЕРГЕЙ (Юрию). Только надо сразу сделать большой глоток. Иначе не почувствуешь волшебства.
Юрий берет в руки бутылку. Николай Николаевич, хромая, бежит к Юрию и Сергею. Юрий делает большой глоток.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Прекратите! Прекратите! Прекратите! Друзья мои. Вы уйдете безнаказанно, а меня уволят.
Сергей сбивает Николая Николаевича с ног и подносит к его горлу нож.
СЕРГЕЙ.Умерь свой пыл, друг. Не горячись.
(Сергей берет в руки бутылку и бьет Николай Николаевича по голове. Тот теряет сознание. Сергей сажает Николя Николаевича на стул, снимает с него сапоги и телогрейку, связывает руки Николаю Николаевичу, бросает Татьяне сапоги, а Петру - телогрейку).
Теперь все это по праву принадлежит вам. Пользуйтесь! Я - щедрый!
ТАТЬЯНА (надевает сапоги). Ну, а разве так можно?
ПЕТР. В порядке исключения, наверное, да, можно.
СЕРГЕЙ. У нас у всех - презумпция невиновности. Она сработает, если мы не выдадим друг друга. Слышали о такой презумпции?
ЗИНАИДА. Я что-то слышала.
ЮРИЙ. Николай Николаевич и сам предлагал Татьяне сапоги. У него еще пять, или шесть, или даже семь пар сапог.
ПЕТР (надевает телогрейку). В такой телогрейке я никогда не замерзну (роется в карманах телогрейки, достает какую-то бумажку). Ого! Удостоверение отличника просвещения за 80-й год и десять рублей. Небогато жил. Понятно, почему он так держался за это место.
ЗИНАИДА. Он все деньги отдает жене. Ничего себе не покупает. Даже на сапогах экономит.
ЮРА (чуть-чуть охмелев). Сергей был прав. Виски, действительно, волшебный напиток. Начинаешь по-другому смотреть на мир. Более трезво. Мне кажется, что я вижу людей насквозь. Все их изъяны. Николай Николаевич, например, любит командовать.
ТАТЬЯНА. Это очень интересно. Сергей, дайте и нам вкусить волшебства.
СЕРГЕЙ (наливает Татьяне). А вы, Петр, будете пить? Или вам не требуется?
ПЕТР. Ну, почему? Все мы люди. Всем нам хочется положительных эмоций. И мне они сейчас необходимы как никому другому.
ТАТЬЯНА. Сергей, Пете предлагают вернуться в театр.
ПЕТР (оживляясь). Если быть точным, предлагают перенести мой старый спектакль с малой сцены на большую. Это должно быть потрясающе. Хотя, даже с технической точки зрения, это трудно выполнимая работа.
ЗИНАИДА. Как интересно. Я никогда в театре не была.
ЮРА. Это потому что в нашей деревне нет театра. Сергей, а вы были когда-нибудь в театре?
СЕРГЕЙ. Однажды к нам приезжал театр... Юр, называй меня на "ты". Ты классный пацан. (в зал) И кажется, не лишен честолюбия.
ЮРА. Хорошо. Давай на "ты". Ты не так давно обещал взять меня на рыбалку..
СЕРГЕЙ. Раз обещал, возьму. Вместе поедем на рыбалку.
ЗИНАИДА (пьет виски). Кто б мог подумать? Действительно, волшебный напиток. Петр, а вы симпатичный мужчина.
СЕРГЕЙ. Мать возьмем на рыбалку?
ЮРА. Давай без матери.
ЗИНАИДА (обижено). Юра! Я тоже никогда не была на рыбалке.
ЮРА. Мать, я сначала разведаю, что и как, а потом ты... (в зал) сама поедешь на рыбалку. Ха-ха-ха.
СЕРГЕЙ. Брат!
ЮРА. Братишка! Рыбак!
(обнимаются)
Сергей вытаскивает из ящика еще несколько бутылок виски, предлагает всем присутствующим.
ПЕТР. Ладно, будем жить сегодняшним днем. Хотя, Сергей, это безрассудство с вашей стороны. (в зал) Какой темперамент!
ЗИНАИДА. Петя, он все продумал. Презумпция невиновности. Главное, чтобы все вместе. Тогда никто не виноват. Я тоже слышала, что так бывает.
3.
Там же, спустя еще примерно полчаса. Виски дают себя знать.
ПЕТР. Зина, если хотите знать, я могу дать вам лучшую роль в своем спектакле. Я верю, у вас все получится. После небольшой тренировки.
ЮРА. И я хочу играть в театре.
ЗИНА. Петр Абрамович, мне ничего не надо. Отдайте эту роль Юре. Прошу. Как мать.
ТАТЬЯНА. Когда Петр Абрамович перенесет спектакль на большую сцену, ролей хватит на всех.
ПЕТР. Знаете, какая там большая сцена. Конца края не видно. Можно даже заблудиться. Как в нашем подвале. А здесь я, потому что надо платить за квартиру. Пока спектакль не перенесли на большую сцену, я лишний в театре. К тому же здесь я узнаю много нового. Хотя пока что ничего нового не узнал. Но все равно здесь лучше, чем проводить соревнования по армрестлингу или озвучивать рекламу. У нас многие так подрабатывают. Это, я считаю, терять квалификацию.
ЗИНА. Что такое армрестлинг?
ПЕТР. Арм - это рука. Рест - отдых. Никакого отношения к театру это не имеет.
ЗИНА. Правильно, я тоже не хочу терять квалификацию. Всю жизнь уборщицей. 20 лет стажа. Не каждый сумеет. Это сейчас у всех швабры, а раньше выдавали по одной на всю бригаду. И работали.
ПЕТР. В театре тоже самое. Хороших ролей не хватает. Люди берут то, что есть. Зайцев, Кроликов. Черепах. В нашем театре надо быть готовым ко всему. А попробуйте 20 лет изо дня в день играть алкоголика.
СЕРГЕЙ. Разве это не самая лучшая роль в театре?
ПЕТР. Роль - неплохая, но на любителя.
ЗИНА. А Юра с любой ролью справится.
ЮРА. (в зал) Еще бы!
СЕРГЕЙ. Я не сомневаюсь. Это сразу видно. А все-таки, кто Юрин отец? Какая-нибудь знаменитость?
ЗИНА. Сереж, а неизвестно, кто отец... Точно - неизвестно. Но он был мужчина женатый, инженер. На волгодонца с атомной станции я больше думаю.(в зал). Ну вот, теперь Юра все знает.
ЮРА. Главный?
ЗИНА. Что - "главный"?
ЮРА. Отец был главным инженером волгодонской атомной станции?
ЗИНА. Конечно, Юра. Я же тебе подбирала самого лучшего отца.
ЮРА. (в зал) Я догадывался. (Зине) А я похож на отца?
ЗИНА. Конечно, сын. Но многое ты взял и от меня.
ТАТЬЯНА. Вы прекрасно выглядете, Зинаида. У вас отличная фигура. Юра от вас действительно многое взял.
ЗИНА. До 40 лет я просила Юрия, чтобы он меня при женихах мамой не называл, только Зиной. Сейчас, конечно, можно, а тогда не хотела. Не хотела, чтобы он распугал моих ухажеров.
ЮРА. Я все помню, мама. Но я все равно распугал всех твоих ухажеров. Прости меня.
ЗИНА. Да, распугал, ты прав. Он меня очень сильный. А какие у него кулаки! В пятнадцать лет под метр восемьдесят был. Ему жениться надо, но у нас однокомнатная квартира, невесту привести некуда.
ТАТЬЯНА. Ты симпатичный парень, Юр. Такие девушкам нравятся. (в зал) Урод!
ЮРА. А вам я нравлюсь?
ТАТЬЯНА. Конечно, нравишься.
ЮРА. А вы бы хотели стать моей женой?
ТАТЬЯНА. Ой, Юра, ты меня прямо в краску вогнал. Я, Юр, замужем.
ЮРА. Замужем? А почему же вы с Петром Абрамовичем целовались? Я видел. На автобусной остановке.
ТАТЬЯНА. Юра! У нас с мужем сложные отношения. В двух словах не расскажешь. Он мне тоже изменяет.
ЮРА. Не понимаю. Я бы любил одну. А если бы она мне изменила, я бы ее убил.
ЗИНА. Молодец, сынок. Правильно.
ПЕТР. Одну любить - это счастье. Но оно не всем дано. Понимаешь, Юра, не всем. Избранным. Это как талант к математике. Я ничего в математике не понимаю. Абсолютный ноль.
ТАТЬЯНА. Да, математика - это особый склад ума. Мне всегда нравились учителя математики. И математический склад ума.
СЕРГЕЙ. Ну что, Юрка? Таньку возьмем на рыбалку? Завтра же поедем. Танька едешь с нами?
ТАТЬЯНА. Можно, я подумаю?
СЕРГЕЙ. Выпивку беру на себя.
ТАТЬЯНА. Ой, мальчики, как я вас всех люблю.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ (приходя в себя, дрожит от холода). Юра, развяжи меня. Друзья мои, вы не поедете вы на рыбалку. Вас всех уволят. И, думаю, этим дело не ограничится. Будет проведено внутреннее расследование и, может быть, делу дадут ход.
ЮРА. А давайте и дяде Коле нальем. Дядя Коля, хотите виски?
СЕРГЕЙ. Что, командир, выпьешь с нами? Амнистию тебе Юрец объявляет.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Мне ваша амнистия не нужна. Я не совершал ничего дурного. Товарищи, я еще могу вас простить, если вы меня сейчас развяжете и вернете сапоги и телогрейку.
СЕРГЕЙ. Как скажет коллектив. Я лично против. Петр, а что думаете вы?
ПЕТР. У нас на театре обычно говорят: искусство требует жертв.
СЕРГЕЙ. Кто должен стать жертвой?
ПЕТР. Не знаю.
СЕРГЕЙ. Я понял.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Хотите я расскажу вам притчу?
ЗИНАИДА. Простите меня, Николай Николаевич, но в сложившейся ситуации притчами дела не исправишь.
ПЕТР. Ваши методы управления устарели.
СЕРГЕЙ. Есть другие мнения?
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Дайте слово Юрию. Почему он молчит?
ЮРА. Дядь Коль, мы тут на рыбалку собрались. А если мы вас развяжем, то ни на какую рыбалку мы не поедем.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Юра, Юра, а я тебе доверял. Как сыну.
СЕРГЕЙ. Эту притчу мы уже сегодня слышали.
ЮРА. Дядь Коль, ну не надо портить настроение в такой хороший день.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ (кричит). На помощь! На помощь! Эй, кто-нибудь! Помогите!
СЕРГЕЙ. Командир, помолчи.
ЮРА. Ему надо было заклетить рот скотчем. Мы этого не сделали. Это наше упущение.
ТАТЬЯНА. Мальчики, вы все такие хорошие.
Юра заклеивает Николаю Николевичу рот скотчем.
СЕРГЕЙ. Когда я вчера шел мимо бывшей бани он сделал вид, что не знает меня, никогда не встречал и предпочитает даже не смотреть в мою сторону. На прошлой неделе было тоже самое.
ТАТЬЯНА (поднимает бокал) Ну-у-у... Вы опять ссоритесь. Давайте, дорогие мужчины, за вас!
ПЕТР (вставая и очень торжественно). Господа офицеры! Господа офицеры! За дам! Офицеры пьют стоя!
СЕРГЕЙ. Петр Абрамович - вы офицер? Каких войск?
ПЕТР (испуганно) Да я и в армии не служил. Так просто сказал. (в зал). Чего он ко мне придирается? Они все ко мне придираются.
СЕРГЕЙ. Сегодня не 23 февраля, и шутить не надо.(в зал) Неплохо бы его тоже убить. Например, отрезать голову.
4.
Гаснут и вновь зажигаются лампочки. Телекамеры на какое-то время начинают двигаться, на них тоже зажигаются лампочки. Наши герои испуганно смотрят на камеры.
ТАТЬЯНА (садясь на ящик, натягивает платье так, чтобы не были видны сапоги, машет камере рукой, улыбается). Здравствуйте, здравствуйте. У нас перерыв. Вот.
ЗИНА (машет рукой камере). У нас все хорошо. Не беспокойтесь.
Камеры останавливаются.
ПЕТР. Зина, у вас явно есть задатки актрисы.
ТАТЬЯНА. А у меня есть задатки?
ПЕТР. И у тебя, Таня, есть задатки. Я тебе всегда об этом говорил.
ТАТЬЯНА. Холодно все-таки. Мы все замерзнем.
ЗИНА. Тьфу на тебя. Накаркаешь!
Все молчат.
ЗИНА. Сереж, я совсем заскучала. Нам не хватает Николая Николаевича с его притчами. Как-то надо по-другому. Праздника душа просит.
СЕРГЕЙ. А я, Зина, не специалист по праздникам. Я в других областях специалист. Вот режиссер у нас есть. Учился, работал в театре. К нему все вопросы. (Петру) Весели! Твой шанс! Вот тебе сцена.
ПЕТР. Без костюмов я не могу. Мне нужны декорации. Мы должы немного порепетировать.
СЕРГЕЙ. Какие костюмы? Чем тебе не костюм (показывает на форму). Какие декорации? Декорации будут потом, а сейчас давай сцену из жизни простого народа. Что ты знаешь о жизни простого народа? О его жизни, о моей. (показывает на Юрия, на себя)
ПЕТР. Так вы же ничего о себе не рассказываете.
СЕРГЕЙ. Ладно в другой раз расскажу. А сейчас - весели. Черт побери!
ПЕТР. Хорошо. Черт побери! Давайте проведем соревнования по армрестлингу. Ничего другого в голову мне не приходит. Армрестлинг - отличная забава.
СЕРГЕЙ. А что? Мне нравится. Юрка, ты как? Будем соревноваться. Я одобряю.
ЮРА (смущенно) Николай Николаевич что-то похожее предлагал... А приз? Ради чего мы будем соревноваться?
СРГЕЙ. Победителю достаются лучшие женщины. Так принято.
ЮРА. Я согласен.
ТАТЬЯНА (испуганно). Я не хочу. Я замужем. Меня устраивает имеющийся муж.