|
|
||
это мистика, с юмористическим уклоном. Для тех, кто слушал тяжелую музыку, Deathmetal например... | ||
Мертвецы...
Мертвые не кусаются.
Остров сокровищ
Р.Л. Стивенсон.
Мертвые не тлеют, не горят,
не болеют, не палят...
Гр.Об.
1.
Как и из чего рождается текст, я не знаю. Но я чувствовал его, чувствовал как он ворочается словно толстая и мокрая лягушка в зарослях камыша. И это значит, что до тех пор, пока он не выплеснется сквозь меня на бумагу (или в файл :), я не буду спокоен. Потом, разумеется, текст придется хорошо "обработать напильником", отшлифовать фразы, дописать (чаще выбросить) эпизоды...
Ну, начнем.
2.
Он вышел на улицу - начинался вечер. Заходило солнце, и блоки пятиэтажек военного городка казались нежилыми, не домами даже, а просто, гигантскими спичечными коробками. Он похлопал себя по карману, кассета была на месте.
- Эй, Володька! - он не выносил, когда его звали Вовой, а тем более Вовочкой.
- Чего, - спокойно отозвался он, в ответе отсутствовал даже намек на вопрос.
- Ты идешь?
- Не, я к Юрке заскочу...
- На фига?
- Да вот... Надо. Народ, вы идите... Я вас потом догоню.
Народ шумною толпою спускался со школьного крыльца. Володька остался стоять, разглядывал солнце. По привычке он ходил в школу с портфелем, хотя среди одноклассников распространилась нездоровая мода - ходить с дипломатами. Сейчас портфель стоял на лестнице главного школьного выхода. В портфеле среди массы ненужного мусора была та сама кассета, думал он,ради которой ему нужно было к Юрке, точнее не совсем к Юрке, и не к Юрке даже, а... Тут он оборвал себя. Слишком уж этот поток сознания напоминал недавно прочитанных Гадких лебедей...
Он поднял портфель, и похлопывая им по ноге, спустился вниз. Он вышел на школьный двор, свернул налево. Там росли веселенькие туи сине-зеленого цвета, а кроме туй в этом районе находились, а точнее разрушались школьная кочегарка и уличный туалет. Он обошел и то и другое по асфальтовой дорожке, обегающей школу кругом, потом миновал свалку, которая самопроизвольно зародилась на месте залежей металлолома. Кто и когда решил собирать здесь, на площадке у забора, металлолом - неизвестно, но вскоре рядышком поставили пару мусорных контейнеров. Забирать же их никто не собирался, потому что подъезд к ним был перекрыт траншеей, вырытой, кажется, связистами, а может и не связистами, словом, неизвестно кем, и сейчас в этой траншее блестела вода, причем вода эта не пересыхала даже летом, да, летом, прошлым летом он выпускал в эту траншею, вода в ней была чистая, отстоявшаяся, выпускал гупешек, неимоверно расплодившихся у него в аквариуме, а зимой они все-таки померзли...
Он перепрыгнул через канаву, перекинул через невысокий бетонный забор портфель, предварительно переложив в карман кассету, потом перелез через забор сам. Портфель угодил в заросли крыжовника, и его пришлось доставать с некоторым риском для имиджа, но это ничего, хотя и несолидно, как-то, все-таки последний год учебы, выпускной класс. Но делать было нечего, потому что попасть к Юрке можно было только так, иначе пришлось бы делать большой крюк, огибая дома частной застройки, гаражи, общежитие и детский сад. Дорога же через забор обладала тем немаловажным преимуществом, что надобность в делании крюков по родному поселку отпадала совершенно.
Однако, у этого маршрута был небольшой недостаток: сначала придется обходить заброшенную стройку, а потом кладбище...
Пока Володька боролся с крыжовником, быстро стемнело и похолодало. Октябрь давал себя знать даже в Крыму. Сумерки были густо синими, в них кричали птицы, а издалека, от московской трассы слышался шум проезжающих автомобилей.
Володька запыхался, портфель застрял сильнее, чем он предполагал, но все же его удалось освободить.
- М-да... - выдохнул он, извлекая портфель, - тяжело в деревне без нагана...
Он выбрался из кустов на дорожку между участками, потом по тропинке между гаражами - к заброшенной стройке. Если было бы светло, то он рискнул бы прогуляться по дну котлована, но... ну его на фиг... напороться на какую-нибудь арматурину на уровне глаза в его планы совсем не входило, а входило в его планы добраться живым хотя бы до кладбища, поэтому пришлось обходить и котлован, и груды строительного мусора, плиты, известняковые блоки, но это ничего, дорожка была протоптана..
Наконец он вышел на дорогу, идущую мимо кладбища, и остановился. В небе родились первые звезды, синева сумерек переходила в ночь, быстро темнело, и затихали птицы, даже звук проезжающих по трассе машин стал тише. Временами Володьке начинало казаться, что звук затихал совсем, а тишина ватой затыкала уши.
Сейчас следовало принять решение. Володька смотрел на звезды, потом зло сплюнул на дорогу и полез через кладбищенский забор. В голове его вертелось: Оно мне надо?. Но, видимо, было надо. На роду было ему написано штурмовать сегодня заборы и вызволять портфель из зарослей кустов. Да, многострадальный портфель опять застрял в кустах, и его пришлось опять вытаскивать. В середине этой процедуры налетели обеспокоенные чем-то комары и прочая мошка, Володька начал отплевываться, но тут сзади затрещали кусты и чья-то, он знал чья, но боялся себе в этом признаться, чья-то рука вытащила его с портфелем вместе из кустов прямо на кладбищенскую дорожку.
- Ты смотри, - прозвучал голос обладателя руки, - пришел?
- Пришел, - сказал Володька, отряхивая брюки и рубашку.
- А мы-то сомневались, - сказал кладбищенский сторож, - ну, пойдем, с ребятами познакомлю, что ли, а то в прошлый раз-то все как-то не так получилось... Зовут-то тебя как?
- Володя.
- Вова, значит...
- Володя, можно, Влад.
- Хм, ладно, ладно, запомню... и ребятам скажу.
Они шли в глубь кладбища, там что-то светилось, пробивался свет сквозь кусты, неровный, пляшущий, и Володька понял, что это костер. Доносился треск, летели в небо искры, доносился шумок разговора. Около костра сидели...
- Мужики, пришел пацан-то... - сказал сторож. - Знакомьтесь, зовут его Володя, можно Влад.
Мужики, сидевшие вокруг костра, некоторое время молча изучали Володю, потом круг раздвинулся, ему предлагали место.
- Садись, чего стоять-то, говорят в ногах правды нет... Правильно я говорю?
Володька подсел поближе к огню, мороз пробегал по коже мурашками, потели подмышки.
- Да не бойся ты, - сказал сосед справа.
- Я не боюсь, - твердо сказал Володька, хорошо сказал, только в конце фразы клацнули у него зубы. Все засмеялись.
- Да, добрые мы, чего нас бояться... - добавил кто-то из темноты.
- Знаешь, этот анекдот-то? - спросил сторож.
Володька знал, но отрицательно помотал головой. Сторож подкинул в костер очередную ветку и сказал:
- Идет, значит, девушка мимо кладбища... Темно и страшно ей, сам понимаешь. И вот видит она, стоит парень, ну и, просит его, мол, проводите меня через кладбище, молодой человек... Идут они через кладбище, а она и говорит, боюсь я мертвецов очень. Посмотрел парень на нее и говорит, добрые мы, чего ж нас бояться...
Все заулыбались.
- Хороший анекдот, - сказал Володька, потом пододвинул портфель и стал искать кассету.
- Принес, значит?
- Да.
- Так, ребят, сходите в каморку, принесите магнитофон, что ли...
Через пять минут у костра появилась переносной двухкассетник, Ореанда. Володька отдал кассету. Сторож повертел ее в руках:
- Сыкс фит андер... девяносто пятый год... Новая?
- Да. Там сейчас Стил Элайв стоит, песня хорошая, мне понравилась.
- Послушаем, послушаем...
Магнитофон заглотал кассету, все приготовились слушать... Тишину разорвал бодрый нарез Алана Веста на бас гитаре, и Крис Барнс зарычал на все клабище для живых и мертвых :
Dead, but now I wake rotten, eight years in the grave
smell the ripe decay no eyes in my skull, but I still see
Alive, I'm dead, alive-something has given me life
Cut me I bleed no blood stab my skin, out runs the pus
try to kill what's already dead a dead corpse living rotten
Resting dead - now I rise from the grave, my flesh is decayed
Alive, I'm dead, alive
You tried to kill me I don't die that easily
back from the dead I live again
Alive, I'm alive - something has given me life
drinking the blood from a severed head
living flesh soon will rotten horrors of the undead
A headless corpse, dead - convulsing bleeding, no blood left
No way to kill what is dead
Alive, I'm dead, alive
- Наш человек, наш... - сказал один из мертвых. - Восемь лет в могиле, тяжело же ему пришлось. Неудивительно, что он весь сгнил...
- Да, душевная музыка...
- Э... но он то живой еще, - подал голос Володька.
- Ничего, это ненадолго... - оптимистически прозвучало из тьмы под веселенький дезметал композиции Human Target:
My life, my soul my thoughts are my own
I live to die that's why I was born
kill or be killed the law of the land
standing tall, I'm not running scared
Human target
Scared, beaten my bones were broken
braised, mistreated for what I believe in
Survive or die fear for your life
I grip the gun tight three shots to the chest
one to the head standing tall, I'm not running scared
living through the violence
I'm just surviving - there's no way to end this one more dead,
one survives instinct to live
living through the violence
I'm just surviving - there's no way to end this
living through the violence
I'm just surviving - there's no way to end this
One more dead, one survives
instinct to live I won't - die
My life, my soul my thoughts are my own
I live to die that's why I was born
kill or be killed the law of the land
standing tall, I'm not running scared
survive or die fear for your life
I grip the gun tight
Human Target
М.В.Н. 8.06.01
P.S. Для желающих даю скромный перевод композиций Still Alive и Human Target группы Six Feet Under.
Был мертв, но теперь я пробуждаюсь,
Гнивший восемь лет в могиле,
Воняю, разлагаясь, и уже нет глаз в моем черепе,
Но я все еще вижу.
Живой, я мертв, живой...
Но что-то дало мне жизнь.
Режьте меня, я кровоточу не кровью,
Ударьте в кожу, побежит гной,
Попробуйте убить то, что уже мертво,
Мертвый, я живу и гнию.
Мертвец отдохнул - теперь я выхожу из могилы,
Но моя плоть распадается.
Живой, я мертв, живой...
Но что-то дало мне жизнь.
Вы пытались убить меня,
но я не умру так легко,
Восстав из мертвых, я живу снова.
Живой, я мертв, живой...
Но что-то дало мне жизнь.
Пью кровь из отрезанной головы,
Живая плоть скоро начнет гнить.
Ужас для тех, кто еще не мертв - это я, безголовый труп,
Мертвый, истекающий кровью...
И нет способа уничтожить то, что уже мертво.
Живой, я мертв, живой...
Но что-то дало мне жизнь.
Моя жизнь, душа и мысли - только моя собственность,
Ведь я живу, чтобы умереть,
Для этого я был рожден.
Убить или быть убитым - это закон земли,
Высоко, но я стою, не испугавшись,
Я не бегу.
Цель - человек.
Напуган и избит, сломаны кости,
Разрушено все , во что я верю,
Выживи или сдохни, опасаясь за свою жизнь.
Я беру оружие, оно заряжено,
И три коротких выстрела в грудь,
Один - в голову, но я стою, не испугавшись,
Я не убегу.
Живя насилием, я просто пытаюсь выжить,
И нет других путей закончить все,
А, значит, будет одной смертью больше,
Одной меньше, инстинкт жизни
Живя насилием, я просто пытаюсь выжить,
И нет других путей закончить все,
А, значит, будет одной смертью больше,
Одной меньше, инстинкт жизни,
Но я не хочу - умирать.
Моя жизнь, душа и мысли - только моя собственность,
Ведь я живу, чтобы умереть,
Для этого я был рожден.
Убить или быть убитым - это закон земли,
Высоко, но я стою, не испугавшись,
Я не бегу.
Цель - человек.
|