Медведева Екатерина : другие произведения.

Посадили птичку в клетку

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Написана эта сказка в 1998 году. Но в 2004 изменила концовку... Как вы думаете, стоило?
  ПОСАДИЛИ ПТИЧКУ В КЛЕТКУ
  
  Из замка сбежал пленник. Путь ему был один - к реке, поэтому на мосту и бродах выставили надежную охрану. Воины ходили вдоль берега и пробивали днище у всех лодок: этого пленника упустить нельзя.
  Старый Рыбак воздел руки к небу и заголосил, глядя, как в его лодку через большое отверстие быстро набегает вода. Из ивняка вытащили старую плоскодонку. Её давно не использовали, но граф приказал продырявить и ее.
  - Смилуйтесь, господин граф! - взмолился рыбак. - Оставьте хоть эту старую лодчонку, ведь мне надо кормить семью! Без рыбы мы умрем!
  - Что?! - разъярился граф. - Так ты заодно с беглецом? Хочешь оставить ему шанс на спасение? Взять заговорщика!
  И Рыбака куда-то увезли. Граф, пришпорив коня, ускакал проверять посты, а на берегу осталась жена Рыбака и его дети - Луис и Мариса. Рыбачка перестала сдерживать слезы и разрыдалась, сев прямо на песок.
  - Ох, детки, пришла к нам беда! Как же мы теперь жить будем? Отца-кормильца забрали, лодку погубили... Горе, горе...
  Сын, смуглый 14летний мальчик, сурово сдвинул брови. Он очень жалел мать. Надо было срочно придумать выход из положения, тем более что следом за матерью заплакала и 12летняя Мариса.
  - Не надо плакать! - строго велел им Луис. - Мы не умрем. Сейчас я пойду в замок и попрошу графа отпустить отца: он же ни в чем не виноват. А может, мне и денег немного одолжат.
  Луис знал, что говорит ерунду, что никому еще не помогали жители замка и с ними лучше не иметь никаких дел. Но мать и сестренка поверили его твердому тону.
  - Иди, сынок, - всхлипнула мать. - Мы никогда не унижали себя просьбами, но теперь выбора нет. Иди. Вдруг что и получится...
  Луис сказал, что только проверит рыболовные снасти в одном заветном местечке, а потом - сразу же к графу. Мариса тогда взяла корзинку и заявила, что сходит в лес и к ужину соберет ягод.
  Лес начинался сразу за деревней. Мариса знала малинник, где всегда много спелых ягод. Она шла без тропинки: рыбацкие дети давно выучили лес назубок, слишком часто он спасал бедняков от голодной смерти, и каждое дерево, каждый пригорок тут прекрасно указывали дорогу.
  На обратном пути, с полным лукошком, Мариса наткнулась на графского управляющего Мейза, очень неприятного типа. Вертлявый, пронырливый, остроглазый, он всюду совал свой нос. Ко всему, Мейз еще и лицом не вышел: рябой, с сероватой кожей, а глаза черные и бегают, бегают, а как посмотрят на тебя - мурашки по спине, до того противно становится.
  Теперь Мейз крутился в лесу. И что он вынюхивает? - удивилась Мариса. Она направилась дальше, но тут девочке послышался шорох в осиннике. Сначала она подумала, что там змея или какой-нибудь зверек. Очень любопытная, Мариса не удержалась и осторожно приблизилась. Оказалось, это совсем не зверек. В тени трепеткой осинки беспокойно спал мальчик. Мариса подивилась его рваной одежде, необычайной бледности и длинным нестриженым волосам почти черного цвета. Но больше всего девочку поразили следы от оков на его худых руках.
  Он внезапно открыл глаза и вскочил. Мариса отпрянула, но не убежала.
  - Ты от Эмона? - спросил мальчик.
  - Нет, я сама по себе, - шепотом ответила она.
  - Почему ты так тихо говоришь? - тоже шепотом спросил он.
  - Здесь бродит Мейз. Может, он тебя ищет?
  - Меня, - вздохнул мальчик. Он сел в траву, не сводя с Марисы больших темных глаз. - Я - Гилфорд. А как тебя зовут?
  - Мариса. Хочешь малины? - предложила она. Малины было не очень много, а Гилфорд так на нее набросился, словно не ел очень долго, и съел всю.
  - Ты такой голодный!? Может, принести тебе... - но тут девочка вспомнила, что у них в хижине нет ничего, кроме сухого хлеба и воды.
  - Извини, я больше ничем не могу тебя угостить, - сказала она. - У нас дома сейчас нет еды.
  - Не беспокойся, что ты, - Гилфорд улыбнулся ей.
  - Мне нужно торопиться, - сказала Мариса. - Мой брат идет к графу, и я хочу с ним. Граф, может, отпустит нашего папу...
  Она коротко объяснила, что за беда у них случилась.
  - Это из-за меня, - сказал мальчик грустно. - Из-за меня вы без лодки.... Но Мариса! Если мне повезет, я подарю тебе золотую лодку!
  - И весла будут золотые?
  - Да. Но я не шучу! - воскликнул он, когда девочка засмеялась.
  Луис подходил к замку совсем без надежды. В его хитроумные ловушки не заплыла ни одна рыбка. Мальчик понимал, что и его визит к графу окончится неудачей.
  Прибежала сестренка.
  - А где твоя корзинка? - спросил Луис.
  - Ой! Я ее забыла у.... В лесу.
  - Эх ты, растяпа!
  - Я не растяпа! - обиделась Мариса. Ей хотелось рассказать брату о Гилфорде, но девочка дала слово молчать, поэтому лишь вздохнула.
  Луис подумал, что зря обидел сестру. Сплетет ей завтра новую корзинку, лучше прежней.
  У ворот замка дети непроизвольно замедлили шаг. Они впервые подошли так близко и очень робели. К тому же, вход охраняли два воина, вооруженные до зубов, а по двору бегали черные собаки и злобно лаяли друг на дружку.
  - Может, не пойдем? - вцепившись в рукав брата, спросила Мариса.
  - Можешь не идти, трусиха, а я должен.
  Вдруг во дворе послышался детский визг и крик. Собаки лаяли как бешеные.
  - Помогите! - позвал более взрослый девичий голос.
  Воины кинулись разнимать собак, а к воротам подбежал мальчик в хорошей кожаной одежде и быстро прошмыгнул вдоль ограды.
  Осмелев, вошли и Луис с Марисой. Того мальчика и след простыл. Воины растаскивали в разные стороны воющих от досады псов. Девочка со светлыми кудряшками, в пышном алом платье, рыдала над порванным мячиком. Девушка лет 17, бледная и темноволосая, с укором говорила воинам, что их собаки совсем не приносят пользы: пленника не устерегли и умеют только рвать игрушки. Воины виновато кивали и спешно вернулись к воротам, не заметив рыбацких детей.
  С девочкой в алом платье произошла мгновенная перемена. Она перестала лить слезы, швырнула оплакиваемый мячик в сторону и весело заулыбалась.
  - Августа, смотри, кто к нам пришел! Это дети из рыбацкой деревни, - сказала она старшей. Августа подошла к ним и ласково спросила, что им надо. Луис объяснил девушке, зачем они пришли к графу.
  - Папы нет! Он уехал! - ответила девочка в алом платье. - И он не позволяет нам давать милостыню!
  - Мы просим не милостыню, а в долг! - гневно возразил Луис. - Мы не нищие! Если бы не ваш отец...
  Августа внезапно еще больше побледнела и пошатнулась. Луис оборвал свою речь и, не раздумывая, предложил девушке руку. Потом он понял, что это нагло и непозволительно, но Августа без малейшего намека на презрение оперлась, и Луис помог ей дойти до крыльца, где стояло глубокое кресло. Опустившись в него, девушка с улыбкой поблагодарила Луиса. Ее черные глаза светились нежностью, и мальчик подумал, что не такая и плохая старшая дочь графа. Зато младшая, в алом платье и с шелковыми ленточками на запястьях, смотрела так надменно, что Луис смутился, сразу вспомнив о своих грубых руках и бедной одежде. Мариса тоже стеснялась.
  Внимательно посмотрев в глаза Луису, Августа сказала что-то слабым голосом младшей сестре.
  - Адда принесет вам несколько золотых, - обратилась Августа к Луису, - но сперва вы окажете мне небольшую услугу?
  Мальчик с готовностью кивнул.
  - Нужно вынести из замка кое-какие вещи. Вы проводите мою сестру?
  - Да, госпожа, - ответил Луис.
  - Идите за мной, - велела тогда маленькая графиня. - Только тихо!
  Они на цыпочках через холодный темный холл прокрались в пыльную комнату, напоминавшую кладовку. Там Адда попыталась открыть громоздкий сундук, но тяжелая крышка не поддавалась ее тонким ручкам.
  - Помочь? - поинтересовался Луис.
  Адда высокомерно оглядела его и кивнула. Луис с малых лет во всем помогал отцу и для своих 14 лет считался очень сильным. Он без труда открыл сундук. Девочка, не поблагодарив, вытащила оттуда две большие, набитые до отказа сумки.
  - Их надо отнести в сад, - повелительно сказала она, поправляя ленточки на запястьях.
  Луис покорно взвалил сумки на спину. Он не понимал, почему слушается эту козявку, но Адда сразу завладела его волей. Её холодные синие глаза смотрели на мальчика с нескрываемым пренебрежением, а Луиса это не задевало, хотя он был очень гордый и никому другому таких взглядов не позволял.
  Мариса заметила, что маленькая графиня понравилась брату, и это ее возмутило. Ей стало даже стыдно за Луиса, такого послушного, смирного.
  Через один из задних выходов они попали в сад. Впереди шла Адда, за ней - Луис, не отрывая взгляда от ее кудряшек, которые забавно подскакивали на каждом шагу. Замыкала шествие Мариса. Она глазела по сторонам, не решаясь сорвать диковинный цветок или ягоду с куста. Крыжовник, смородина, карликовые вишни, величественные розовые и фиолетовые гладиолусы, кусты роз всех расцветок, львиный зев, дицентра, - в лесу такие растения не встретишь. Мариса загляделась на пышные переливчатые ирисы и вздрогнула, когда из-за деревьев вдруг показался мальчик в коричневой кожаной одежде, тот, что так ловко проскользнул в ворота мимо воинов.
  Адда испустила радостный вопль и кинулась к нему. Луис, нахмурившись, опустил сумки на землю. Девочка обнимала и целовала того, в кожаной одежде, и он отвечал ей тем же, потом подошел к детям рыбака.
  - Кого ты привела? - спросил он Адду
  - Они из деревни, Эмон, они тебе помогут, потому что наш папа посадил их папу в тюрьму. Августа сказала, они будут верно служить тебе!
  - Странно, что мы об этом не знали, - резко сказал Луис. - Объясните, что происходит?
  - Это мой брат Эмон, - испепеляя Луиса взглядом, сквозь зубы процедила Адда. - Он отправляется в дальний путь. Его отец выгнал.
  - Граф? - переспросил ошеломленный Луис. Он уже хотел уйти прочь от графских наследников, таких же противных, как их отец, но тут что-то непонятное.
  - Как вас зовут? - спросил Эмон. Луис сказал и объяснил, почему оказался здесь.
  - В таком случае, я думаю, вы рады будете сделать графу гадость? Очень гадкую гадость? - улыбнулся Эмон.
  Он начинал нравиться Луису. Совсем не такой, как Адда, не строит из себя короля, простой и серьезный. Похож на Августу, подумала Мариса. Такие же темные глаза и волосы. И кое-кого еще он напомнил Марисе. Где-то она уже слышала имя Эмон.
  - Ты очень похож на Гилфорда, - вдруг воскликнула она. Эмон встрепенулся:
  - Ты знаешь Гилфорда? Как, откуда?
  Все взоры устремились на Марису.
  - Я встретила его сегодня в лесу, - объяснила девочка. - Он такой бледный... Я обещала не говорить, что видела его, но он спрашивал о тебе, и я решила...
  Эмон кивнул.
  - Августа угадала - вы действительно поможете мне. Это, наверно, судьба. Гилфорд - это наш принц Гилфорд.
  - Но принц умер три года назад, - возразил Луис. - Это все знают!
  - Три года его держали в нашем замке. Недавно охрану ослабили, и нам удалось устроить побег, - пояснила Адда.
  - Вот почему он выглядит таким измученным, - поняла Мариса.
  - Что вы думаете делать? - спросил Луис.
  - План есть. Мы с Гилфордом пробираемся к дворцу. Лесом и через реку. А сестры уговаривают отца взять их во дворец: граф не сегодня-завтра поедет туда с объяснениями. Принц написал письма друзьям. Нас встретят и помогут укрыться.
  - А дальше?
  - Дальше - хуже, - вздохнул Эмон. - Уже три года страной правит дядя Гилфорда. Это он, в сговоре с нашим отцом и советником Олзом, убил родителей Гилфорда. Король он жестокий, но не дурак, трон просто так не отдаст. Самое плохое то, что Гилфорд собирается вызвать его на дуэль...
  - Но он сейчас такой слабый! - воскликнула Мариса.
  - Я боюсь за него, - кивнул Эмон.
  - Ладно, до этого еще дожить надо, - Луис потер лоб. - Я согласен помогать вам. Что от меня требуется?
  - Для начала нужно как-то выйти отсюда. Сад обнесен плотной стеной.
  - Даже в самой плотной стене найдется дыра, - хитро улыбнулся Луис. - Но обещайте не заделывать ее, иначе все деревенские дети останутся без вишен!
  Они нашли в лесу Гилфорда. Мариса и Эмон остались с принцем, А Луису пришлось провожать Адду в замок. На их пути росло много цветов. Луис рвал самые красивые, хоть и знал, что не осмелится подарить их, а Адда такие - лесные - и не возьмет. У нее в саду благородные цветы - розы, пионы, лилии, холеные и ухоженные, а тут - васильки, кашка, дикие гвоздики - цветы для бедных.
  Адда шла впереди и молчала. Когда они пролезали сквозь дыру в стене, Адда зацепилась своим алым платьем за гвоздь, и оторванные кружева ползли по траве как сказочные белые змеи. Еще девочка потеряла одну ленточку с руки, а вторую развязала и теребила, наверно, раздумывая, что с ней сделать.
  Луис провел ее до самого замка, потом они остановились и повернулись друг к другу. Адда увидела цветы и улыбнулась. Не презрительно, а так, как улыбалась брату, которого очень любила.
  - Это мне? - она взяла букет. - Миленькие цветочки, - потом опустила глаза:
  - Мне еще никто не дарил цветы...
  Спасибо она, конечно, не сказала, но зато протянула Луису свою алую ленточку:
  - Это тебе. За цветы и... на память.
  Сказала и убежала.
  Ленточку Луис завязал на руку, под рукавом, чтобы никто не видел.
  
  ***
  В замке царило оживление: граф собирался в дорогу. Слуги бегали туда-сюда с его вещами, боясь что-нибудь забыть или перепутать: за такую провинность им бы здорово влетело от хозяина. Сам граф сидел в кабинете с Мейзом и начальником охраны, давал последние указания относительно поисков беглеца и постов вдоль реки.
  За сборами следила графиня. Она пересчитывала чулки и платки, проверяла, аккуратно ли уложены костюмы, решала, сколько класть шелковых рубашек и сколько батистовых. Стоя среди гардеробной, она наблюдала, как слуга чистил парадный камзол графа, когда кто-то дернул ее за платье. Так к графине обращалась младшая дочка, всеобщая любимица.
  - Что тебе, Адда? - спросила мать преувеличенно строго.
  - Мамочка!
  - Ну что, что? - расплылась в улыбке графиня, ласково поправляя сбившиеся кудри девочки.
  - А во дворце бальный сезон! - заискивающе начала Адда.
  - Детка, ты прекрасно знаешь, что Августа больна, и мы не едем, - вздохнула мать.
  - Она уже выздоровела, мамочка! - ликуя, объявила Адда.
  - Ты, наверно, шутишь? Она еще вчера весь день лежала.
  - А сегодня встала! И песенки поет! Ей так танцевать хочется!
  До того, как Августа тяжело и непонятно заболела, семейство графа дважды бывало в королевском дворце на балах, каждый раз по месяцу.
  Графиня не поверила, пошла к старшей дочери. Августа вертелась перед зеркалом, примеряя серьги, и весело что-то напевала. Увидев графиню, стала вместе с Аддой проситься на бал.
  - Мамочка, миленькая! Ну пожалуйста! - и кружилась, как в бальном танце, плавно скользя по комнате. - У меня ведь столько новых платьев, и я так хочу танцевать!
  Графиня и сама была не прочь пройтись в туре вальса и блеснуть дорогими нарядами в королевском дворце. Поверив, что Августа выздоровела, она направилась к супругу.
  Граф недовольно взглянул на жену. Он не любил, когда ему мешали. Отослав всех, он спросил:
  - Что вам, Оделия?
  - Эмон, душа моя. Вы едете во дворец, а сейчас как раз начинаются королевские балы. Не соблаговолите ли вы, милый друг, чуть повременить с отъездом, чтобы захватить с собой меня и девочек?
  Граф удивленно поднял брови:
  - Но ведь Августа больна?
  Услышав, что она уже здорова, граф не спорил и сразу же согласился. На это была особая причина: он решил нажиться на красоте старшей дочери. Король был вдовец. Его бедная жена умерла при загадочных обстоятельствах три года назад, видимо, от того же недуга, что поразил принца Гилфорда и его родителей. Теперь же король, убедившись, что все спокойно и он прочно сидит на троне, подумывал жениться вновь. Августа с ее томной прелестью агатово-черных глаз, черными локонами, лилейной кожей очень подходила на роль королевы. Увидев ее, король непременно влюбится, смягчится и умерит свой гнев на графа по поводу сбежавшего принца. А мальчишку я поймаю, подумал граф, очень довольный собой. Непременно поймаю и прикончу.
  
  ***
  
  Как только за графиней закрылась дверь, Августа без сил упала на кровать. Ее наигранная бодрость исчезла без следа, уступив место страшной слабости. Адда, шмыгнув носом, обняла сестру. Адда очень любила Августу, добрую, ласковую, кроткую, такую несчастную и такую мужественную, самоотверженную.
  - Надо где-то раздобыть румяна, - глухим голосом сказала августа, - иначе моя бледность все испортит.
  - Я так тебя люблю! Ты такая хорошая! - прошептала ей Адда. Получив в ответ нежный поцелуй, девочка убежала, и вскоре вернулась, воровать оглядываясь.
  - Я принесла! - и протянула сестре баночку, украшенную тонкой резьбой.
  - Мама ничего не заметила? - встревожилась Августа. Адда покачала головой, болтая светлыми завитками. Августа улыбнулась.
  Графине и впрямь было не до румян. Она спешно готовилась к поездке. Платья и накидки, шали и шляпки, перчатки, зонтики, ленты, вуали, - все перетряхивалось и складывалось в сундуки, коробки и картонки. Всякие мелочи - пудру, платочки, шпильки, мушки, щетки для волос, духи, - вместила в себя удобная дорожная шкатулка. Драгоценности, которые графиня и Августа наденут на балы, граф вез лично под своей охраной, никому не доверяя.
  Адде спешно дошивали и зашивали ее детские наряды, и она часто вбегала к Августе покрасоваться. Ее платьица сияли всеми цветами радуги: желтое цыплячье, морское в сине-голубые волны, ярко-зеленое, светло-сиреневое с искусно вышитыми розочками, и, конечно, любимое алое. Августе шили только светлые платья - они подчеркивали черноту волос и бледность кожи.
  Августа волновалась: трудно веселиться и танцевать, когда едва держишься на ногах. Но для брата и для принца девушка была готова на все. В ее бисерной белой сумочке лежали письма принца, которые нужно срочно передать верным друзьям во дворец: Паку - сыну главной поварихи Хризы, Бренту - кровному брату Гилфорда, и дочери короля, кузине принца Серебрине.
  - Серебрина! Она из серебра? Какое красивое имя! И она, наверное, тоже очень красивая! - уверенно сказала Адда. - А вот мое имя некрасивое, как я.
  - Ну что ты, - Августа приласкала сестру. - Ты очень красивая, Адда, очень!
  Адда на удивление робко спросила:
  - А что значит, если мальчик дарит девочке цветы?
  - Значит, ему нравится эта девочка, - улыбнулась Августа.
  - А если девочка тогда дарит мальчику свою ленточку на память? - еще тише спросила Адда.
  - Значит, мальчик нравится ей.
  - Неправда! - воскликнула Адда и рассмеялась.
  
  ***
  
  Когда Луис, проводив Адду, вернулся в лес, там его уже с нетерпением ждали.
  - Я думал, вы с Аддой до ночи гулять будете! - сердито сказал Эмон. - Тебе же надо домой сходить за вещами, сестру отвести, на это уйдет время, а к вечеру мы должны дойти до пещеры.
  - Что за пещера?
  - Обычная. На полпути к мосту. Там мы спрячемся и переночуем, выждем удобный момент. Вот только продуктов на троих мало, - кивнул он на сумки, - придется затянуть пояса.
  - В лесу летом никто еще от голода не умер, - заметила Мариса. Она уже не робела перед молодым графом, потому что он подчинялся Гилфорду, а принц к Марисе относился хорошо.
  - Постарайся раздобыть продукты, - напутствовал Эмон Луиса.
  Когда Луис и Мариса пришли в свою хижину, их встретила пугающая тишина. Мать исчезла. Не хватало и некоторых вещей: часов, кружевной скатерти и двух серебряных колечек - единственной семейной ценности.
  Мариса чуть не плакала.
  - Где мама? - спрашивала она у брата. - Куда она ушла? Нас же недолго не было! Где она?
  - Не ной! Лучше сходи к соседям, вдруг они знают, - как можно спокойнее ответил Луис. У него тоже сердце билось тревожно, но слушать хныканье сестренки он не мог, считая слезы непозволительной слабостью.
  Он осмотрелся - что взять с собой? Решил, что все необходимое вместится в дорожный мешок отца. Туда прежде всего положил отцовский нож, но потом передумал и прикрепил его к поясу. Оружие должно быть всегда под рукой.
  Эмон говорил о продуктах, но в кладовой не нашлось даже сушеной рыбы. На столе Луис взял хлеб и соль, больше ничего съестного в доме не осталось.
  Вернулась заплаканная Мариса.
  - Ну что? - кинулся к ней брат. - Ты плачешь? Что случилось?
  - Маму забрали люди графа.... Ограбили нас...
  - Но за что?
  Мариса пожала плечами:
  - Никто не знает. Папу ведь тоже ни за что...
  - Не грусти, - ободряюще сказал Луис. - Когда Гилфорд станет королем, наших родителей отпустят. Граф ответит за все свои злые дела.
  Помолчав, Луис озабоченно сказал:
  - А как же ты одна останешься?
  - Я пойду с тобой! - решительно заявила сестра.
  - Но, Мариса, нас могут поймать, да и ночью в лесу опасно...
  - Все равно пойду! - заупрямилась она.
  - А что скажет Эмон?
  - С Эмоном я сама разберусь! - воинственно ответила девочка. Глядя на ее грозную позу, Луис рассмеялся. Повеселела и Мариса, принялась собираться. В мешок полетели гребень, нарядная косынка, плетеный разноцветный поясок, бусы...
  - Эй, эй, эй! Ты что, на танцы идешь? - и Луис вытряхнул из мешка все безделушки, только гребень оставил.
  Напоследок Луис надел почти новую отцовскую куртку: в лесу ночью не жарко. Мариса, увидев это, взяла тогда шерстяной платок матери.
  - Оставим записку, вдруг родители придут раньше нас?
  - Мариса, ты глупее лягушки! А если придут люди графа? Мама и папа, мы с принцем Гилфордом и графом Эмоном пошли во дворец убивать короля! Ты им еще план начерти!
  Мариса исподлобья взглянула на брата и пригрозила:
  - Вот станет Гилфорд королем, я ему скажу, что ты меня лягушкой назвал, и он заточит тебя в темное подземелье!
  - Нечего ему будет делать, как только твои пожелания исполнять! - фыркнул Луис. - Королева выискалась!
  
  ***
  
  Когда Луис привел с собой сестру, Гилфорд улыбнулся, а Эмон разозлился:
  - Это что за новости? Почему она не дома?
  Луис объяснил, что девочку не с кем оставить.
  - Ладно, - проворчал граф. Тут ветерок пробежал по осинкам - словно кто-то неосторожно раздвинул ветки. Эмон прислушался.
  - Вы хвост за собой не привели? - с опаской прошептал он.
  - Какой еще хвост? - не поняла Мариса.
  - Воинов, - раздраженно рявкнул граф, убедившись, что это всего лишь ветер. - Луис, твоя сестра слишком... мала для такого опасного путешествия, с ней хлопот не оберешься!
  Карие глаза Марисы потемнели от обиды, и Луис вступился за сестренку:
  - Она не такая глупая, как ты думаешь!
  Эмон хмыкнул и отошел к принцу, который невдалеке изучал карту.
  - Индюк! - высунула язык ему вслед Мариса. - Дурак напыщенный!
  Луис не выдержал, рассмеялся.
  Вскоре отправились в путь. Они быстро шли по лесу, но так же быстро катилось по небу солнце, на которое то и дело поглядывал Луис.
  - Далеко еще до вашей пещеры? - спросил он Эмона.
  - Порядочно, - не обнадежил его молодой граф. - Мы одолели где-то полпути.
  - Всего половину? У меня уже ноги отваливаются! - возмутилась Мариса.
  - А тебя никто не заставлял идти с нами, - огрызнулся Эмон.
  Луис искоса взглянул на него: Эмон хмурился, злой, нервный. Если бы он был не граф, а простой мальчишка, Луис побил бы его за грубые слова. Но графа бить он не имел права.
  - Эмон, можно тебя на минутку? - позвал Гилфорд, который шел последним.
  - Конечно, - в голосе Эмона скользило заметное почтение.
  Они немного отстали.
  - За что ты так невзлюбил Марису? - спросил принц тихо. - Пожалуйста, Эмон, будь добр с ней.
  Граф изумленно уставился на друга. В черных глазах Гилфорда таилась усмешка.
  - Да, она мне очень нравится, - не стал скрывать он. - Подружись с ней, ты обещаешь?
  Недовольный, Эмон все же кивнул. Он пребывал в недоумении: как может принцу нравиться деревенская голодранка? Что в ней особенного? Он мысленно поставил ее рядом с Аддой, которой тоже 12 лет. Но Мариса не идет ни в какое сравнение с его сестрой! Адда - грациозная, утонченная, у нее золотистые локоны, глаза редкого лазурного цвета, нежно-абрикосовый тон кожи. А Мариса? До невозможного загорелая, глаза обычные карие, волосы... цвета ржаного хлеба, этакая копна... Девчонка грубая, без манер, скорее всего, и необразованная. Что нашел в ней Гилфорд?
  - Долго еще? - спросил как раз принц.
  - Да, - вздохнул Эмон. Но, как опровержение его слов, под ногами зарыжела хвоя, над головой зашумели старые скрипучие сосны.
  - Странно, - пробормотал граф, - я что-то напутал... Мы уже в сосняке? До него же еще час ходьбы...
  Но вот и две поваленные сосны, обросшие мхом.
  - Невероятно, но мы пришли! - обрадовался Эмон.
  Сосны, мхи, скалы, а среди скал - надежное убежище, скрытое зеленью и неприметное.
  - Тихое местечко, - заметил Луис. Огляделся и добавил:
  - Грибов тут много.
  - Нам грибы не нужны, - сказал Эмон и стал вынимать из сумки продукты. Сунул Марисе пустой котелок и велел сходить за водой к ручью.
  У ручья девочка застала принца. Он задумчиво слушал, как плещется в воде мелкая рыбешка. Марисе стало неловко, что она ему помешала.
  - Спокойно, как в детских снах, - проговорил Гилфорд, увидев ее. - Ручей, солнце, деревья шумят, все так безмятежно. Я бы остался здесь навсегда...
  Мариса согласно кивнула.
  - Что это у тебя на шее? - поинтересовался принц. - Настоящий жемчуг?
  - Да, - Мариса тронула жемчужину, висящую на черной толстой нитке. - Я нашла ее в огромной рыбе. Может, она принесет мне счастье.
  - Может, - рассеянно сказал Гилфорд, глядя на нее и думая, какие же красивые у нее глаза: светло-коричневые, как древесная смола, большие, блестящие, с длинными темными ресницами. И какая она загорелая и белозубая...
  - У меня тоже есть талисман, - сказал он наконец, когда молчание затянулось. - Знак королевской власти, - он снял и протянул Марисе золотую цепь с медальоном.
  - Медальон с секретом, - пояснил Гилфорд.
  - Его можно открыть?
  Гилфорд склонился над девочкой, показывая, на какой элемент узора надо нажать. Щекой он касался мягких волос Марисы. Она ничего не замечала. Закрыв, протянула медальон принцу. Встретившись взглядом, улыбнулась. Марисе и в голову не могло прийти, что Гилфорд в нее влюблен.
  Солнце зашло. Луис развел костер, все уселись вокруг огня, чтобы согреться. Эмон раздал хлеб, жареное мясо. В котелке закипал травяной чай. Сосны тихо переговаривались в темноте. На небе одна за другой появлялись маленькие голубые звезды.
  - Если выйти на рассвете, к ночи мы доберемся до моста, - говорил Эмон. - Идти придется вдоль дороги, это опасно, но выбора нет: если в обход - можно попасть в болото.
  - Увижу дворец... белые мраморные колонны, стены в плюще, разноцветные стекла витражей... Моя каштановая аллея... - мечтательно вспоминал принц. - Мы с Брентом не виделись три года. Пак уже, наверно, поваром стал. А Серебрина...
  - Почему я ни разу не видел принцессу? - удивился Эмон. - Я же в прошлом и позапрошлом году ни одного бала не пропустил.
  - Она красавица, - с улыбкой вздохнул Гилфорд. - Когда в последний раз мы виделись, мне было 13, а ей? 12, кажется, и уже тогда ее называли первой красавицей королевства.
  Мариса, укутавшись в теплый платок, задремала и чуть не свалилась в огонь. Гилфорд вовремя подхватил ее и, смеясь, сказал:
  - По-моему, достаточно на сегодня разговоров. Давайте спать.
  Возразить никто не посмел. Заснули мгновенно. Принцу снилось его детство, веселые игры с Брентом и Паком, лошади, деревья, шалаши. Мариса во сне плавала по реке в золотой лодке. Эмон видел прекрасную девушку с серебряными волосами, в серебряном платье, она улыбалась и звала его куда-то. Луис спал без снов.
  Поднявшись на заре, путники наскоро перекусили и поспешили вперед. Лес постепенно сменился угрожающе мягкой землей, с зеленой травой, бугорками и лужицами. Пришлось подойти чуть ли не к самой реке. Шли молча, замирая при любом подозрительном звуке. В полдень мимо них по дороге к мосту промчались четыре кареты с графским гербом. В первой угрюмый граф обдумывал, что он будет докладывать королю. Во второй, обмахиваясь веером, стонала, сетуя на жару и тряску, графиня. Ее разморило, укачало, на служанку сыпались жалобы и упреки. То питье слишком теплое, то корсет зашнурован чересчур туго, то вид у служанки не в меру глупый. Зато в третьей карете царило веселье: Адда показывала усталой, бледной сестре кукольное представление, до того забавное, что Августа искренне смеялась, забыв о своей болезни. В четвертой карете ехали наряды.
  - Скоро мои письма приедут во дворец, - сказал Гилфорд и добавил:
  - Интересно, когда я там окажусь?
  - Уже скоро, - утешал его Эмон. - Ночью можно попытаться перейти мост.
  На мосту яблоку негде было упасть. Около трех десятков воинов бездельничали, ожидая, когда им позволят вернуться в замок. Они пили, резались в карты, рассказывали друг другу смешные истории. Один играл на губной гармошке, другие под эту музыку нескладно пели. Все по очереди купались к реке. И никто не спал.
  - Как же нам мимо них пробраться? - огорченно спросила Мариса.
  - Я схожу на разведку, - сказал Эмон. - Ждите здесь.
  В темноте он незаметно пробрался к самой воде. Все стихло.
  - Хоть бы не попался, - пробормотала Мариса.
  - Молчи, накаркаешь, - шепнул Луис.
  И тут мост зашумел. Спешно зажгли все факелы. Воины бегали, кричали. Потом раздался резкий голос:
  - Чего разорались, болваны?
  - Господин капитан, мы поймали беглеца!
  - Да? - оживился голос. - Так, так! Ведите его живо сюда! А ты принеси письмо графа, будем сличать приметы! Так! Глаза черные... Волосы длинные темные... Высокий.... На вид лет 16-17... Худой.... Все сходится. Одежда, правда, не рваная, но это ни о чем не говорит: разумеется, сообщники его переодели. Это он! Точно он!
  - А кто - он? - спросил один из воинов и тут же получил звонкую затрещину.
  - Не твоего ума дело! Много будешь знать - долго не проживешь!
  - Так, - задумчиво продолжал капитан. - Беглец пойман. Что с ним делать? В письме графа сказано: "Если схватите - сразу везите ко мне". Граф сейчас во дворце, так? Значит, мы должны отвезти пленника во дворец, так?
  - Так! - дружно гаркнули воины, которым уже осточертел этот мост.
  - По коням! Готовьте карету! С заключенным поедут... ты, ты и. ... И, конечно, я! Я лично доставлю его графу! - гордо закончил он.
  Когда отряд ускакал и факелы, прикрепленные к карете, совсем скрылись во тьме, Луис осмелился пошевелиться и сказал:
  - Дорога к дворцу свободна!
  - Но какой ценой, - с отчаяньем ответил Гилфорд.
  - Но не убьет же граф собственного сына, - успокоила его Мариса. - Все будет хорошо.
  - В путь!
  
  ***
  
  Приехав во дворец, граф не дожидался приглашения и поспешил к королю, чтобы сообщить ему плохую новость.
  - Сбежал? - ахнул король. Снял корону и почесал затылок. - Но как вы могли допустить?! Я полагался на вас как на брата!
  Граф смолчал, но подспудно подумал, что брата своего король без зазрения совести отправил на тот свет.
  - У него же знак королевской власти! - чуть не плакал король. - И почему я верю в эту глупую примету, что знак можно снимать только с мертвого короля! Почему я не отобрал его у принца три года назад! Не мучался бы сейчас с этой подделкой, - он с презрением взял в руку точно такой же медальон, как у Гилфорда. - А вдруг собрание старейшин потребует открыть медальон? А он же не... - король безнадежно вздохнул.
  - Нужно узнать секрет, - предложил граф, довольный, что разговор перешел на другую тему. - Кто владеет тайной королевского знака?
  - То-то и оно, - вскричал король, судорожно наливая себе крепкого вина из хрустального графина. - Прежний король, мой чертов братец, как и положено, открыл секрет одному из старейшин, но кому? Знаю, что не Олзу. Не убивать же их всех!
  Король машинально выглянул в окно. Там как раз из карет выходило семейство графа, немного отставшее в дороге. Увидев графиню, король скривился. При виде Адды, которая выпрыгнула на землю как мячик и тут же заливисто рассмеялась, король скривился еще больше: он не любил ни увядающих женщин, ни детей. Но когда из кареты появилась Августа, трогательно бледная, с простой прической, в бледно-желтом платье, король присвистнул, улыбнулся и спросил у графа:
  - Ваша старшая дочь не замужем?
  - Ей самое время найти жениха, - ответил граф. - Но для такой красавицы трудно отыскать достойного.
  - Я знаю одного, - лукаво заметил король. - Но поговорим об этом завтра на балу.
  Граф откланялся, в душе ликуя.
  
  ***
  
  - Августа, куда ты собралась? Ляг, отдохни после дороги! - воскликнула графиня, увидев, что старшая дочь освежилась и надела новое голубое платье.
  - Я хочу навестить Серебрину, - ответила Августа.
  - Разве ты знакома с принцессой? - удивилась мать.
  - В прошлом году, мамочка. Ты тогда была очень занята...
  - Да-да, я вспомнила, - графиня вспомнила красавца-маркиза, с которым у нее намечался безумный роман, и не собиралась его обсуждать. - Хорошо, ступай.
  - Вот твоя сумочка, Августа! - прибежала Адда. - Возьми меня с собой!
  - Король не любит, когда по дворцу бегают дети, - нахмурилась графиня.
  - Я не буду бегать!
  - Я присмотрю за Аддой, не беспокойся, мамочка, - примиряюще пообещала Августа.
  
  ***
  
  В апартаментах королевской дочери две девушки наигрывали на флейтах старинную нежную мелодию. Сквозь распахнутые окна, шевеля легчайший белый тюль, лились теплый ветерок и солнечные лучи. Мебель, покрытая светло-серыми пушистыми покрывалами, белые ковры, серебряные подсвечники, - все дышало покоем.
  Серебрина вышивала гладью по бледно-синему бархату.
  - Очень приятно познакомиться с вами, Августа, и с вашей милой сестрой. Не скрою, ваш отец мне не по душе, но с вами я надеюсь подружиться, - улыбнулась принцесса, отложив пяльцы.
  - Поверьте, ваше высочество, - с грустью сказала Августа, - никто так не страдает от жестокости графа Эмона, как его дети. Но не будем о плохом, - она раскрыла свою сумочку. - Пожалуйста, ваше высочество, прикажите, чтобы нас оставили одних.
  Девушки-флейтистки упорхнули. Августа достала письма.
  - Это мне? - удивилась Серебрина, увидев на одном из них свое имя. - Я знаю этот почерк.... Не может быть! - воскликнула она, прочтя письмо. - Гилфорд жив? Жив!?
  - Он скоро придет сюда, - добавила Адда.
  - Он один?
  - Нет, ваше высочество.
  - Зовите меня Серебрина, - попросила принцесса.
  - Хорошо, Серебрина. Принц не один. Его сопровождает наш брат Эмон и еще один смелый мальчик.
  Адда при этих словах еле заметно улыбнулась.
  - А как найти Брента и Пака, лучших друзей принца? - спросила Августа. - Вот письма для них.
  Серебрина кивнула.
  - Они сойдут с ума от радости, когда узнают, что Гилфорд жив. Завтра на балу вы встретите их. А письма я передам сама, так будет незаметнее.
  Августа поднялась.
  - Тогда - до встречи на балу!
  - Меня вы там не увидите, - покачала головой Серебрина. - Уже три года я не танцую на балах.
  - Почему? - спросила Адда.
  - Три года назад во дворце произошло убийство. Мой отец убил родителей Гилфорда и, - ее голос дрогнул, - мою мать, которая слишком много знала и не собиралась молчать.
  В темных глазах Августы читался немой вопрос.
  - Да, я жива, - ответила Серебрина и нахмурилась. - Я надеюсь отомстить. Что толку, если я умру? К тому же отец никогда не пойдет на это. Он говорит, что просто заточил бы меня в темницу. Поэтому я молчу. На свободе от меня больше пользы...
  
  ***
  
  На следующий день приходилось начало бального сезона.
   Растревоженная Серебрина не бралась больше за рукоделие, не могла читать или играть на флейте. Она ждала Гилфорда. Девушка знала, где он намерен скрываться: в заброшенном садовом флигеле, где они когда-то, еще детьми, играли в привидения. Пак, сын королевской поварихи, отнес туда немного еды и белого голубя Серебрины в клетке. Гилфорд догадается выпустить голубя, птица вернется к Серебрине - такой сигнал они придумали в детстве для своих игр.
  Принцесса надела новое платье. Король все еще надеялся, что она откроет бал. Нужно сказать ему, что это не так. Серебрина подошла к его кабинету. От смежной комнаты кабинет отделяла темно-синяя портьера. Услышав разговор, принцесса остановилась и прислушалась.
  - Кто вы такой? - спросил король.
  - Капитан стражи графа Эмона, - рявкнул собеседник.
  - Вас прислал граф? - равнодушно спросил король.
  - Никак нет, ваше величество!
  - Не понимаю!
  - Мой отряд охранял мост. Мы дожидались, когда некто, сбежавший из замка, попробует перебраться через реку.
  Серебрина насторожилась.
  - Ночью мы его поймали! - торжествуя, объявил капитан. Он уже предвкушал большое вознаграждение и почести.
  - Где он? - прорычал король.
  - Здесь! Я привез его вам!
  Послышался шум: сначала открыли дверь, потом втолкнули кого-то.
  - Это не он! - разочарованно протянул король.
  Серебрина вздохнула с облегчением.
  - Не он? Но все приметы совпали.... Как же так? - опешил капитан.
  - Дурак! Кого ты привез? - и далее, видимо, король обращался уже к пленнику. - Ваше имя?
  - Граф Эмон, - ответил красивый, уверенный голос и уточнил:
  - Граф Эмон младший.
  - Интересно, - проговорил король. - Эй, графа ко мне! Я думал тебе шею свернуть, слишком уж сильно ты меня огорчил. Но раз ты сын графа.... Да, похож! И на мальчишку этого негодного тоже похож! Что же ты делал на мосту ночью, отвечай!
  - Гулял, - насмешливо ответил Эмон.
  Серебрина, услышав имя пойманного, вновь стала слушать с удвоенным вниманием.
  - Спешу на зов вашего величества, - раздался резкий голос графа.
  - Вручаю вам вашего сына, граф. Его приняли за принца и доставили сюда... Прямо в ваши объятья! - хихикнул король.
  Помолчав, граф ответил гневно:
  - Он мне больше не сын! Он предал меня и предал вас, ваше величество!
  - Как это? - удивился король.
  - Если бы не он, пленнику ни за что не удалось бы покинуть стены замка. Поэтому я отрекся от него. Делайте с этим человеком, что вам угодно, а мне до него дела нет.
  Судя по звукам, граф удалился. Принцесса заволновалась всерьез. Похоже, Эмону младшему грозит опасность.
  - Вон! Убирайся, тупица! - приказал король, видимо, капитану. Затем он задумчиво спросил:
  - И что же мне с тобой сделать? Ты отлично все рассчитал, теперь мальчишка спокойно явится во дворец. Но ты этого не увидишь, потому что я прикажу тебя казнить, за государственную измену.
  Серебрина без колебаний отодвинула синюю портьеру и вошла. Она увидела отца и молодого графа, высокого, стройного, черноволосого. В его глазах загорелось восхищение. Изумление. Обожание.
  - Отец!
  - Серебрина? Ты подслушивала!
  - Да.
  - И? - король не знал, что еще сказать.
  - Отдай мне этого юношу.
  - Что???
  - Мне нужен слуга.
  Король знал, что его дочь очень упряма и не откажется от своего, но просто так уступать не хотел.
  - Я отдам тебе его, - он усмехнулся, представив графа покорным слугой, - но не безвозмездно. Ты получишь его, если дашь слово танцевать на всех балах.
  - Даю слово, - тут же поклялась принцесса и позвала графа:
  - Ступай за мной!
  Склонив голову, Эмон подчинился. Все в нем кипело. Как может девушка, пусть даже и принцесса, командовать им?! Он решил сбежать, но это делать не пришлось.
  В своей светлой гостиной Серебрина жестом предложила графу сесть.
  - Прежде всего, граф, простите, что обращалась к вам на "ты".
  Эмон удивился тому, как изменился ее голос. С отцом Серебрина говорила строго и холодно, а сейчас словно музыка звучала с каждым ее словом.
  - Также позвольте вас уверить, что вы, как и прежде, абсолютно свободны и ничем не обязаны мне. Но разрешите предложить вам свое покровительство в благодарность за заботу о Гилфорде. Ваши милые сестры во дворце. Если хотите увидеться с ними, окажите мне честь - не откажитесь сопровождать меня на бал.
  - Ну что вы, принцесса.... Это вы оказываете мне честь, которой я не достоин. Это я должен благодарить вас, вы спасли мне жизнь, и теперь я ваш верный и преданный слуга! - воскликнул Эмон и, став на одно колено, поцеловал девушке руку.
  - Не нужно, встаньте, - велела Серебрина.
  Граф покорно поднялся. Смущенная принцесса отошла к большому овальному зеркалу, поправить идеальную прическу.
  Гилфорд не преувеличивал, называя свою кузину красавицей. Плавные, размеренные движения. Мелодичный голос. Безупречные черты и линии. Маленькая жемчужная корона, венчающая мягкие пепельно-русые волосы. Тонкая серебряная цепочка на шее. Сверкающее изумрудно-голубое платье, искрящееся драгоценной отделкой. Больше всего Эмона поразили глаза принцессы: серебристо-голубые, как лунные камни, с золотым мерцанием где-то в глубине, под тенью ресниц.
  - Вы меня смущаете, граф, - мягко улыбнулась Серебрина. Эмон, опомнившись, отвел взгляд.
  Вошедший паж передал принцессе, что король просит ее в танцевальный зал на открытие бала.
  
  ***
  
  Граф Эмон старший, в роскошном фиолетово-черном костюме, сверкая перстнями, поправил пышный кружевной воротник и вошел к супруге.
  - Вы готовы? - свой вопрос он адресовал и дочерям, которые одевались под присмотром и руководством матери. - Я принес драгоценности.
  Он поставил на туалетный столик богато инкрустированный ларец. Графиня выбрала для себя бриллиантовые серьги и браслеты, а к темно-лиловому платью - аметистовое колье. Августа в ярко-белом, словно из снежных хлопьев, была похожа на ожившее мраморное изваяние. Чтобы смягчить слепящую белизну ее платья, графиня велела дочери надеть золотое ожерелье с вправленным крупным изумрудом.
  - А мне! Мне тоже! - потребовала Адда и загребла из ларца горсть золотых и серебряных нитей с блестящими камнями, браслет и рубиновую диадему.
  - Ты еще маленькая, - графиня отобрала и спрятала драгоценности. - Достаточно и твоего платья, дорогая.
  По правилам, дети придворных носили только белые и нежно розовые или голубые платья, а Адда надела яркое алое.
  Адда хотела возразить, а потом подумала, что Луис все равно ее не увидит.
  Граф взял под руки жену и старшую дочь и отправился в танцевальный зал. Адду служанка повела в "детскую": так называлась огромная комната, где дети приглашенных на бал знатных особ ели, пили и танцевали, то есть делали все, как взрослые, но отдельно, чтобы не путаться под ногами.
  К Адде почти сразу подошли богато одетые, надушенные девочки с завитыми локонами, и мальчики, глуповатые на вид, зато в расшитых золотом костюмах, с блестящими напомаженными волосами.
  - Кто твой отец? - надменно спросила девочка в розовом пышном наряде.
  - Мой отец - граф, - так же надменно ответила Адда, встряхивая кудрями.
  - Граф? - презрительно фыркнула девочка. - Мой отец - герцог!
  - А наш отец - маркиз! - заявила другая девочка, бледная, некрасивая, в голубом кружевном платье, а ее брат важно кивнул.
  - Идем, Филина, - позвала дочь герцога подружку в голубом. - Не будем разговаривать с этой.
  Потом к Адде с заискивающими улыбками приблизились дети баронов, виконтов и других мелких дворян. Они были одеты похуже, и с ними Адда водиться не захотела. Так как она оказалась единственной графиней среди присутствующих, то и сидеть ей пришлось одной, молча. И даже такие изысканные угощения, как торт с взбитыми сливками, клубничное желе, сорок видов конфет и даже белый шоколад с черными точками печенья внутри не могли ее развеселить.
  А в зале для взрослых тем временем начались танцы. Король хотел открыть бал с дочерью, но Серебрина танцевала только с Эмоном. Ни отцу Эмона, ни королю это не нравилось, но спорить с принцессой не имело смысла. Граф так весь вечер и протанцевал с кислой миной на лице, а король быстро утешился. Пару ему составила Августа. Никогда еще оркестру не приходилось играть так долго без перерыва (приказ короля), и когда скрипки умолкли, бедная Августа совсем измучилась. Искусственно улыбаясь, она упала на стул у стены.
  С бокалом ледяного шампанского подошел Эмон. Сестра благодарно улыбнулась. Они не говорили друг другу ласковых слов, как Адде. Эмон знал, что Августа рада его видеть, что она здесь ради него. А Августа чувствовала, что брат обеспокоен ее здоровьем, и старалась выглядеть весело и бодро.
  - Августа, как вы? Вам весело? - подошла к ним Серебрина, прервав молчаливый диалог темных глаз.
  - Здесь слишком жарко, - вместо нее ответил брат. - Августа, может, лучше тебе вернуться в комнаты и прилечь?
  - Нет-нет, я прекрасно себя чувствую, - но голос надорвался, и девушка осеклась.
  - Вы бледны, - покачала головой принцесса.
  - Я бы ушла, но мама велела присматривать за Аддой и забрать ее, когда бал кончится, - вздохнула Августа. - Это ведь первый бал для Адды. Жалко лишать ее такого праздника.
  - О, не беспокойтесь, - сказала Серебрина и куда-то исчезла, а через минуту вернулась:
  - Идемте, Августа. Адду я поручила очень надежному человеку. Эмон!
  Он с готовностью взял сестру под руку, Серебрина - за другую. Для Августы вечер развлечений кончился.
  
  ***
  
  Адда одиноко сидела за столом, между огромным вишневым тортом и вазой с пирожными. Девочке хотелось плакать: у них в "детской" уже давно шли танцы, и ее - ее, дочь графа Эмона, самую миленькую и нарядную - никто не приглашал. Это Филина и та, в голубом, Энн, подговорили всех мальчишек. Адда с тоской наблюдала, как дети веселятся, как Филина кокетливо улыбается маркизу, а Энн о чем-то шепчется со своим кавалером, а еще одна девочка, в белом, танцует и одновременно жует, а в руке у нее кусок торта, которым она уже перемазала и себя, и других.
  В дверях показался юноша в дорогом бордовом костюме. Адда заметила, как загорелись глаза у Филины и Энн. А юноша кого-то выискивал среди детей. Его взгляд уперся в ярко-алое платье Адды. Он оглядел девочку, улыбнулся и подошел к ней.
  - Позвольте пригласить вас!
  Чуть не упав со стула от удивления, Адда подняла на него заплаканные глаза.
  - Что такое? - огорчился он. - Кто вас обидел?
  - Они не хотят знаться со мной, - дрожащим голосом объяснила Адда.
  - Они просто глупые маленькие дети, - сделал вывод юноша и закружил Адду в танце. Легкая, как мотылек, и очень гибкая, девочка отлично чувствовала музыку и ни разу не сбилась.
  - Танцевать с вами - одно удовольствие, - услышала Адда от своего кавалера, когда в перерыве они угощались мороженым.
  - Герцог, не ожидала встретить вас здесь! - взрослым тоном, отчаянно строя глазки, обратилась к нему Энн. Филина оказалась еще смелее:
  - Брент, как мило! Ради меня ты оставил этих скучных взрослых!
  Адда навострила ушки. Брент? Тот самый? Лучший друг принца?
  - Моя дорогая Филина, - галантно ответил Брент, - я, к твоему огорчению, здесь не ради тебя.
  - Кого же вы хотели увидеть? - злорадно взглянув на Филину, спросила Энн с тайной надеждой.
  - Я влюблен в Адду и пришел, чтобы быть вместе с ней. Она - чудо, не правда ли? - ласково обратился он к уничтоженным девочкам. Филина молча кивнула. Энн скривилась и отошла.
  - Прогуляемся по ночному саду? - предложил Брент. - Вы не устали? Может, вам пора спать?
  - Нет, Брент! - испугалась Адда. - Только не спать! - и убежала в сад. Брент взял со стола горсть миндальных орехов - они очень нравились Адде - и пошел следом.
  В саду горели зеленые фонарики, вокруг шумящих фонтанов стояли изящные белые стульчики и скамьи, но Адде хотелось забрести в глушь и темноту.
  - Брент, - задумчиво спросила Адда, - врать хорошо?
  - Отвратительно, - строго ответил Брент, набрасывая девочке на плечи свой камзол.
  - Но тогда, Брент, вы поступили отвратительно! - хитро сказала она. - Вы заявили всем, что влюблены в меня, а ведь это неправда!
  - А если правда? - спросил Брент.
  Теперь Адда уже жалела, что отошла далеко от света: ей хотелось посмотреть в лицо Брента, понять, врет он или нет, потому что его тон был и насмешливый, и серьезный.
  - Вы смеетесь надо мной, - вздохнула она. - Вы не видели меня ни разу.... Вы не могли в меня влюбиться...
  - Серебрина сказала мне найти девочку в алом платье, с бледно-золотистыми локонами и незабудковыми глазами, красивую, как ангел. Я услышал это и влюбился.
  - Она не говорила так.
  - Не говорила, - согласился Брент.
  - Вы опять врете, герцог...
  - Нет, графиня, - упрямо и шутливо возразил он.
  Адда остановилась.
  - Брент, прекратите, - она чуть не плакала. - Ну зачем вы мне это говорите? Я не знаю, шутите вы или нет, и не знаю, что отвечать... Вы меня запутали...
  - Простите, - более серьезно сказал он. - Я больше не буду, раз вам это неприятно.
  - Очень приятно, - воскликнула Адда, - но...
  - Вы мне не верите, - весело закончил за нее Брент. - И правильно. Идемте под фонарики. Скучно тут в темноте.
  Под фонариками они чинно присели на скамейку. Что-то должно произойти, подумала Адда. Так вот сидеть невыносимо...
  И тут же Брента кто-то тихо окликнул.
  - Пак? Ты где? - завертелся Брент. - Выходи, тут безопасно!
  Из кустов выломился парень с сияющей физиономией. В руках он держал голубя.
  - Брент! Гляди! Голубь!
  - Серебрина знает? - спросил Брент.
  - Она уже спит, окно забыла открыть, хорошо, что я шел мимо, ведь охрана короля могла обратить внимание.... Держи! - вдруг протянул он птицу Адде. Адда спрятала руки за спину.
  - Ты что, никогда голубя в руках не держала? - добродушно усмехнулся Пак.
  - Не приходилось, - пожала плечами девочка.
  - Не бойся! Он теплый...
  - А он не клюнет? - с опаской спросила Адда, осторожно принимая голубя и разглядывая его.
  - Что ты, они птицы добрые...
  - Пак, ты уже ходил? - спросил Брент.
  - Нет, я сразу к вам.
  - Соскучился, а? - улыбнулся Брент. - Я ужасно соскучился. Да и вообще... Мы же думали, он умер... Адда, этот голубь принес нам весть о том, что принц Гилфорд проник в пределы дворца. Отвести вас к Августе, или вы пойдете с нами к принцу?
  - Я - с вами!
  И снова - в глушь, подальше от фонариков, музыки и любопытных. Туда, где можно спрятаться и выждать.
  - Они зажгли огонь.... Это не опасно? Его не заметят из дворца? - заволновался Брент.
  - А ты бы заметил? - засмеялся Пак. - В этих дебрях хоть весь дом поджигай...
  - А если там не они?
  - Брент, не нервничай. Сейчас все узнаем.
  Адда молчала, крепко держась за руку Брента. Девочку пугали темнота и таинственный шепот.
  Пак подошел к флигелю и постучал, как они стучали в детстве: три удара, один и опять три. Дверь раскрылась.
  - Пак! - Адда узнала голос принца. Брент тоже узнал, он вырвал руку у Адды и бросился к Гилфорду. Послышались приглушенные восклицания, смех. А потом они трое обнялись и стояли молча. Принц и Пак украдкой вытирали слезы.
  - Мы снова вместе, - проговорил Гилфорд. Шмыгнул носом и Брент. Они посмотрели друг на друга и засмеялись.
  - А я нюни распустил, как девчонка, - пожаловался с улыбкой Пак.
  - Как девчонка... Адда! - спохватился Брент.
  - Адда? Дочь графа? - уточнил Гилфорд.
  - Ну да, она же пришла с нами...
  - Галантный кавалер, - укорил его принц. - Луис, пожалуйста, пригласи графиню. Входите, друзья, входите!
  Адда успела принять прежний, независимый вид, когда перед ней со свечой появился Луис. Оба обрадовались встрече, но Адда невольно поморщилась, сравнив грубого, неотесанного деревенского мальчишку с герцогом. А Луис помрачнел, увидев на Адде бордовый камзол Брента. И пришли они вместе с герцогом, подумал мальчик хмуро. Не сказал ни слова, провел Адду во флигель. Там, в уютном полумраке, расположившись вокруг стола, Гилфорд, Брент и Пак обсуждали последние события. Мариса сидела в уголке и что-то шила, а вернее, зашивала - порванную куртку брата.
  - Когда я увидел голубя в клетке, - говорил принц, - знаете, в сердце оборвалось что-то. Понял, что меня тут ждали, что.... Да ладно, - он махнул рукой. - Брент, во дворце бал?
  - Да, сегодня король сам открыл сезон. Мы с Аддой повеселились, такое удовольствие получили от танцев...
  - Ты что же, еще из "детской" не вырос? - удивился принц.
  - Мне и там неплохо, - усмехнулся герцог, указав глазами на Адду.
  - А-а! - понимающе засмеялся Гилфорд. Луис раздраженно наблюдал, как светится личико Адды, как нежно она глядит на Брента.
  - Пойду проверю, нет ли кого поблизости, - сказал Луис и вышел. Со злостью стукнул кулаком по дереву. Конечно, Адда влюбилась в Брента. Луис не мог больше видеть эту парочку и бродил вокруг флигеля, пока дверь не открылась.
  - Завтра жди Серебрину, - сказал Брент. - Адда, вам не холодно?
  - Луис! - позвал Гилфорд. Пришлось подойти.
  - Луис, иди с Паком, узнаешь дорогу к дворцу.
  Луис хмуро кивнул, отворачиваясь от Адды. Брент держал ее за руку.
  - Идем же! - поторопил Пак.
  - Луис, ты недолго? - вскочила Мариса и вздохнула:
  - Как бы я хотела хоть одним глазком посмотреть на дворец...
  - Может, и потанцевать на балу? - язвительно спросил Луис. - И шоколада с мармеладом попробовать?
  - А еще там есть миндальные орехи, - сладко проговорила Адда.
  - Уже нет, - сказал Пак. - Их быстро разгребли. Миндаль все любят.
  - Как жаль, - огорчилась Адда. - А я хотела вернуться за ними...
  - Посмотри у меня в кармане, - посоветовал Брент. - В камзоле.
  - Это для меня?! - ахнула Адда.
  - Не сомневайтесь, графиня. Брент никогда не ел миндаль, - сказал Гилфорд.
  - Попробуй! - угостила Адда Марису.
  - Не ешь, а то привыкнешь, - сердито сказал Луис. - В деревне я тебе миндаля не достану - не рыба, в реке не водится.
  - Луис сегодня не в духе, - заметил Гилфорд. Луис фыркнул и ушел с Паком.
  - Нам тоже пора. Адду, наверно, уже повсюду ищут, - Брент попрощался и повел Адду во дворец.
  - Если у меня все получится, - мечтательно произнес принц, - я устрою бал. И танцевать буду только с тобой, Мариса. Конечно, если ты не против.
  Мариса засмеялась, приняв все за шутку. Гилфорд огорченно вздохнул.
  
  ***
  
  Первый бал длился всю ночь. Когда король, наконец, закончил свои тайные разговоры с графом Эмоном и предвкушал сладкий сон, к нему в кабинет ворвалась разъяренная молодая женщина. Ее черные глаза горели гневом.
  - Георгина?! - король догадался, зачем пришла его фаворитка.
  - Да, это я, ваше величество! Похвально, что вы еще помните мое имя! - красавица, шелестя золотым платьем, подошла ближе. - Мой король сегодня не замечал бедную Георгину! Эта бледная лилия захватила ваше сердце!
  - Георгина, - обнял ее король, - ну что ты, зачем так кричать?
  - Ваше величество, вы обещали, что бал откроете со мной! - сказала она. - Я весь вечер тщетно ловила ваш взгляд! Вы играете любовью несчастной девушки! Ах, в моей памяти еще живы ваши слова: "Георгина, ты и только ты достойна стать моей супругой! Твоей головке так подойдет золотая корона!" - кричала она, распаляясь.
  - Ах, Георгина, - тянул король, любуясь нежной розовой кожей красавицы и ее округлыми формами. - Я помню те слова. Неужели я мог такое забыть? И вот что еще я скажу: к твоей розовой коже очень пойдет золотое ожерелье! - и король протянул фаворитке золотую цепь, перевивающую крупные алмазы.
  - О, мой король так щедр! - просияла Георгина.
  - А теперь ступай, любовь моя, я устал, - и король, выпроводив ее, отправился спать.
  Но Георгина спать не собиралась. Пустыми коридорами она добралась до условленной комнаты, где ждал советник Олз.
  - Что сказал тебе король? - нетерпеливо спросил советник.
  - Что все по-прежнему. Но он лжет, и лжет плохо. Я сразу поняла: он решил жениться на дочери графа, - яростно проговорила Георгина.
  - Недурно, - оценил Олз. - так граф станет еще ближе к королю. Мне это очень не нравится. Три года назад король доверял как графу, так и мне. А теперь он меня постепенно от себя отдаляет. На днях я просил его о каких-то несчастных двадцати деревнях с прилегающими угодьями. Мелочь по сравнению с тем, что получает в подарок граф. А король мне на это: "Не много ли с тебя?" Он отказал мне, и это не впервой! Ты чуешь, чем пахнет?
  - Кровью!
  - Кровью? - испугался Олз.
  - Ни ты, ни я королю больше не нужны. Значит, и король не нужен нам. Ты убьешь его, отнимешь знак королевской власти, станешь королем, а я - королевой!
  - Но знак власти - поддельный...
  - Раньше никто не замечал - и теперь не заметят.
  - А Серебрина? А граф Эмон?
  - Девчонку в монастырь. Графа... Его надо убить, он опасен для нас.
  - Подожди, подожди, - остановил ее Олз, - а кто будет делать всю грязную работу?
  - Ну не я же, - пожала плечами Георгина.
  - Ладно. Надо обдумать все как следует, - промямлил Олз, который очень боялся идти на убийство.
  - За эти три года ты превратился в тряпку, - презрительно проговорила Георгина. - Разжирел, размяк на наворованном добре.... Соберись! Трон так близко!
  
  ***
  
  Ни свет, ни заря Адда уже была на ногах. Брент просил ее сообщить Эмону о приходе принца. Адда поспешно надела вчерашнее платье и, даже не причесываясь, прокралась к двери. Накануне графиня отругала младшую дочку: "маленьким девочкам опасно ночью гулять по дворцовому саду!" Выслушивать мать снова Адде не хотелось.
  Она быстро отыскала комнатушку брата и запрыгнула к Эмону на одеяло, как любила делать дома.
  - Адда, отстань, - пробормотал Эмон. Ему казалось, что он в замке, в своей постели.
  - Открой глаза! - смеясь, тормошила его девочка.
  - Адда? Что ты здесь делаешь? - проснулся и в удивлении приподнялся Эмон.
  - Я бужу тебя!
  - А зачем? - улыбнулся он, целуя сестренку. - Знаешь, я совсем забыл, что мы во дворце.
  - Хочешь домой? - спросила Адда.
  - Домой мне все равно нельзя, ты же понимаешь.... Пока у власти король, я в замке появляться не могу, я враг. Будем надеяться, что королю править осталось недолго...
  - А папа хочет, чтобы король женился на нашей Августе, - вспомнила Адда ночные разговоры родителей.
  - Ты что? Король же старый! И он - убийца.... Как отец может? Это немыслимо! А что Августа?
  - Она, наверно, еще не знает.
  Адда прищурилась.
  - Эмон, а ты - жених принцессы?
  - Почему?
  - Мама говорила, ты на балу танцевал только с Серебриной.
  - Эх, Адда, если бы твои слова сбылись, - мечтательно вздохнул Эмон.
  - Принцесса очень красивая, - тоном знатока сказала Адда. - Женись на ней!
  - Я смогу жениться при двух условиях: если Серебрина полюбит меня и... если позволит ее отец. А он не позволит. И наш вмешается.
  - А Гилфорд свергнет короля, и тогда...
  - Когда это будет, - Эмон махнул рукой. - Он еще и до дворца не дошел...
  - Разве я не сказала? Нет? Я ведь... Меня Брент послал... Гилфорд уже здесь, я видела его ночью!
  - Что же ты молчала?! - Эмон вскочил и, не стесняясь сестры, стал одеваться.
  - Скажи принцессе, - посоветовала Адда. - Она обрадуется. Может, даже поцелует тебя за хорошую новость.
  - Размечталась. Серебрина не такая...
  - А какая?
  - Серьезная, - Эмон пригладил волосы, - а жаль.... Но - она ведь принцесса. Она не может позволить себе быть легкомысленной.
  Эмон ошибся, а Адда как в воду глядела. Не помня себя от радости, принцесса поцеловала графа. Оба растерялись.
  - Простите, - сказал Эмон.
  - За что? - тихо спросила она.
  - За то, что вовремя не ушел, и вы под влиянием эмоций сделали то, о чем сейчас уже жалеете.
  Серебрина молчала, опустив глаза.
  - Можете дать мне пощечину, - предложил Эмон. - Виноват только я.
  - Ты виноват только в том, что такой красивый, такой смелый, такой... - она не договорила и убежала. Эмон, сдвинув брови, пытался понять ее слова. Когда понял - просветлел и бросился следом. Но потом решил не смущать принцессу во время ее встречи с братом и остался ждать в саду, недалеко от дворца, любуясь пока фонтанами и пестрыми клумбами.
  Возле одной клумбы он заметил парочку. Светловолосого юношу он видел на балу, но лично не знал, а вот девочка в алом платье - несомненно, Адда.
  - Адда, рвать цветы с клумб запрещено, - говорил Брент весело.
  - Иди, пожалуйся королю, - предложила девочка, любуясь сорванными розами.
  - А почему ты рвешь только алые?
  - Мой любимый цвет. Прицепи их к моей шляпке, - велела Адда.
  Они медленно шли по дорожке, посыпанной белыми камешками. Эмон спрятался за деревьями. Ему было смешно и интересно наблюдать за сестрой.
  - Адда, выходи за меня замуж! - с улыбкой предложил Брент. Адда, глядевшая на ярко-синюю воду в фонтане, рассмеялась.
  - Станешь герцогиней, - продолжал он.
  - А ты будешь играть со мной в куклы? - поинтересовалась "невеста".
  - Буду, - с готовностью согласился он.
  - И подаришь мне бриллиантовую диадему?
  - Подарю.
  - И никакой овсяной каши по утрам?
  - Ну нет, - Брент покачал головой. - Кашу, герцогиня, вам кушать придется. Овсянка очень полезна детям.
  - Ах так? Сам выходи за себя замуж, раз ты такой! - и она брызнула на него водой из фонтана.
  - Адда! - трагически воскликнул он. - Ты разбила мое сердце!
  Эмон усмехнулся. Симпатичный кавалер у Адды, ничего не скажешь.
  
  ***
  
  - Это безумие, Гилфорд, - взволнованно говорила Серебрина. - Король не станет драться с тобой на дуэли. Он трус и устроит западню.
  - Но я должен убить его и отомстить за смерть родителей и твоей мамы, и за всех остальных, - принц замолк на миг. - Да, я очень слаб. Но все равно...
  - Послушай, Гилфорд, можно ведь отомстить и по-другому.
  Принц взглянул в лунно-голубые глаза сестры, такие глубокие и спокойные, и ему сразу стало легче. Взгляд принцессы убеждал, что все будет хорошо.
  - Совсем как в детстве, - улыбнулся Гилфорд. - Когда я предлагал разбить шкатулку, а ты приносила ключ.
  - Ты помнишь, что было в той шкатулке?
  - Два письма и камень.... А мы решили - клад. Но я до сих пор вспоминаю.... Хорошо нам было в детстве, да? Птичья свобода: лети, куда хочешь, все твое - чердаки, сад, конюшня, погреба.... Все.... А потом свобода кончилась. Посадили птичку в клетку...
  - Но ведь птичка вырвалась на волю! - ободряюще сказала Серебрина. - Прогони печаль, теперь другие чувства должны занять твое сердце!
  Например, любовь, подумали оба.
  - Так какой у тебя план? - наконец, прервал тишину Гилфорд.
  - Очень простой. Если ты помнишь, раз в год во дворце проходит собрание старейшин. Тридцать самых мудрых и уважаемых людей королевства съезжаются сюда, чтобы осудить или похвалить деяния короля, пожаловаться на что-то, спросить совета и дать совет. К счастью, эту традицию король отменить не в силах.
  Гилфорд внимательно слушал, и на лице его постепенно появлялся румянец.
  - Старейшины все как один любили твоего отца и ненавидят нынешнего короля. Впрочем, не все. Олз, этот мерзкий шпион, всегда помогал королю. Но он один против 29.
  - Но он, кажется, советник? То есть глава собрания?
  - У короля два советника. Олз здесь, а герцог Бодор в своем имении. Он не пожелал жить под одной крышей с королем. Отец его страшно боится и рад, что герцог так далеко. Но если вызвать Бодора, одного его слова будет достаточно, чтобы собрание объявило королю о своем недоверии.
  - Я начинаю понимать! - воскликнул Гилфорд. - Собрание объявляет королю о недоверии, и король должен открыть медальон. Знак королевской власти у меня, король носит фальшивку. Его разоблачат!
  - В этот момент появишься ты, - закончила Серебрина. - С настоящим знаком. При старейшинах король и Олз не посмеют ничего сделать тебе. Герцог Бодор - наш друг. Я пошлю к нему голубя.
  - Скорее, Серебрина! Мне не терпится! - Гилфорд закрыл глаза. - Мы будем праздновать победу три дня и три ночи! Музыка, шампанское... Эмона я сделаю советником вместо Олза. Луис...
  - Кто это - Луис?
  - Сын рыбака. Очень храбрый и надежный. Он сопровождал меня от замка до дворца и сейчас неподалеку. А на его сестре я женюсь.
  - Что? - не поверила Серебрина.
  - Вот и она не верит, - пожал плечами принц. - Думает, что я шучу. А я люблю ее!
  - Она тоже здесь? - улыбнулась Серебрина. - Я хочу с ней познакомиться.
  - Мариса очень робкая. Узнав, что сюда придет принцесса, она убежала.
  - Жаль.
  Серебрина поднялась.
  - Мне пора. Нельзя, чтобы мое отсутствие заметили.
  - За какой срок можно созвать собрание старейшин? - напоследок спросил принц.
  - Не меньше недели. Пока все съедутся.... Но мы ждали три долгих года, осталась самая малость. Неделя пролетит незаметно. До встречи! - серебряное платье прошелестело и скрылось среди зелени.
  Возле клумбы с тигровыми лилиями принцессу ждал Эмон.
  - Вы виделись с принцем? - спросил Эмон приветливо, словно и не было того поцелуя, который поссорил их.
  - Да, с ним все в порядке, - Серебрина попыталась пройти, но граф решительно остановил ее.
  - Принцесса, вы ведь понимаете, нам необходимо поговорить!
  Девушка упрямо смотрела на огненно-желтые лилии.
  - Серебрина, - Эмон заговорил тише, - я не терплю долгих предисловий.... И недомолвок тоже. Сейчас я скажу вам... скажу тебе всего три коротких слова. Отвечать не надо. Просто останься или... - он отошел от клумбы, освободив дорогу. - И я пойму.
  Лилии закачались под ветром.
  - Я люблю тебя.
  Серебрина не шелохнулась. Легкая улыбка скользила в ее мерцающих глазах.
  
  ***
  
  К следующему балу королевская фаворитка Георгина готовилась особенно тщательно. Ни малейшей складочки на пышных яблочно-зеленых юбках. Ни малейшего изъяна в рыжевато-русых завитках, бережно заколотых золотыми шпильками. Вышитый золотом корсет затянут особенно туго. Черные глаза блестят особенно ярко. И вызывающе сверкают на груди Георгины алмазы в золоте - подарок короля.
  Но стоило появиться Августе - бледной, в бледно-синем, как небо в облаках, платье, со скромным сапфиром на тонкой серебряной цепочке, с опущенными глазами, - и король протянул ей руку и открыл с ней бал.
  - Вы сегодня ослепительны, - нарядный как павлин, оседая под тяжестью иззолоченного костюма, Олз пригласил Георгину на танец, чтобы поговорить. Танцевал он отвратительно: путал фигуры, поворачивался всегда не в нужную сторону и наступал Георгине на ноги.
  - Олз, вы топчетесь как медведь, - раздраженно прошипела Георгина, пытаясь уберечь свои золотые туфельки.
  - Зато я умен как старый филин, - горделиво ответил советник. - У меня гениальная идея относительно, - он перешел на шепот, - короля.
  - Не тяни! - нетерпеливо сказала Георгина.
  - Кому король доверяет больше всего? - хитро спросил Олз. - Графу Эмону. От кого он не ждет подвоха? От графа Эмона. Значит, проще всего поручить убийство короля кому? Графу Эмону! Гениально?
  - Граф согласен?
  - Я еще не говорил с ним.
  - Тогда я не вижу ничего гениального, - холодно сказала Георгина, поглядев на Олза с нескрываемым презрением. - Граф Эмон ни за что не согласится, могу поспорить. Да и потом - мы что, берем его в долю?
  - Глупая женщина! Потом мы и графа убьем, а его золото поделим! Все станет наше! - яростно шептал Олз, брызгая слюной. - Наше!
  Танец закончился.
  - Тотчас ступай к графу, - велела Георгина. - Посули ему половину добычи.
  Олз удалился, а Георгина с ненавистью посмотрела на свою соперницу.
  - Нужно извести эту бледную красавицу, - проговорила она.
  После бала Георгина позвала свою служанку Темму и заперлась с ней в спальне.
  - Ты видела ее?
  - Да, госпожа, - ответила служанка. - Красавица, ничего не скажешь.
  - Я хочу ее смерти! - Георгина злобно посрывала с пальцев все кольца и швырнула их на пол. - Король должен любить только меня! Темма, помоги мне!
  - Девушка она здоровья слабого, - быстро затараторила служанка. - По ней видно: бледная, болезненная. Ее нужно отравить, но незаметно, словно она сама умерла.
  - Есть такой яд? - Георгина распустила густые волосы и в блеске свечей казалась сейчас особенно красивой и опасной.
  - Моя сестрица Хриза знает толк в ядах. Она говорит, есть сильная отрава. Если подмешать в горячий бульон или суп, то не изменится ни вкус, ни цвет, ни запах.
  - Отлично! - воскликнула Георгина. - Но устрой так, чтобы этот бульон выпила только она.
  - Положитесь на меня, госпожа, - низко поклонилась Темма. - Мы с Хризой позаботимся обо всем. Скажите только, когда она должна умереть?
  - После того, как король официально объявит о помолвке, - несмотря на врожденную жестокость, Георгина не намеревалась убивать девушку напрасно. И без того на душе хватало грехов.
  - Подождем, - сказала она и зевнула.
  Ждать пришлось недолго. Уже на следующем балу король внезапно остановил музыку и вывел ничего не подозревающую Августу в центр зала, чтобы представить двору свою невесту. Тем же вечером Георгина снова ворвалась к королю. Но на этот раз король был настроен решительно.
  - Да, я женюсь на дочери графа, - заявил он, в упор глядя на Георгину. - Поэтому, дорогая, прошу более не тревожить меня и забыть все, что было между нами. Вы теперь обычная придворная дама. Но возможно, в будущем в знак особого моего к вам расположения я назначу вас фрейлиной королевы.
  - Что?! - задохнулась от гнева бывшая фаворитка. - Чтобы я служила ей?!
  Король самодовольно посмеивался, польщенный тем, что из-за него такая красавица сходит с ума.
  - А это мой прощальный подарок, - и Георгина получила сияющую, как вода в лунном свете, бриллиантовую брошь.
  - Ах, ваше величество, - воскликнула Георгина, искусно разыгрывая горе. - Неужели вы думаете, что купите меня этим? Моя любовь к вам слишком велика! О, она разрывает мне сердце! - и вот уже из глаз ее поползли две крупные слезы.
  - Прекратите этот спектакль! - велел король, уверенный в искренности Георгины.
  - Ах, мой король так жесток, так коварен! - причитала она. - Вы скоро пожалеете, ваше величество, что предпочли ее мне. О, разве она сможет любить вас так, как я? Разве вы обретете счастье в ее объятьях?!
  Король растрогался.
  - Простите мне эти слезы, - прелестно дрожащим голосом говорила Георгина. - Я больше не буду надоедать вам. Я уйду с дороги, чтобы не мешать, и вы никогда не услышите упрека из уст вашей бедной Георгины. Будьте счастливы со своей избранницей, ваше величество, но знайте, она не сможет сделать вас по-настоящему счастливым, и тогда вы вспомните меня!
  Бедняжка, подумал король, когда она в слезах убежала. Как она страдает. И как любит меня! Только великие люди достойны такой любви! И как благородна она ради моего счастья.... Надо будет подарить ей еще что-нибудь драгоценное... Она того стоит.
  И король, тут же забыв о Георгине, принялся думать о своей невесте. Завтра вечером подарю ей алмазное ожерелье, решил он. О, нет, оно же у Георгины. Тогда алмазные подвески, они тоже хороши.
  Но следующий бал прошел тускло и неинтересно: обе фаворитки короля отсутствовали. Георгина все еще изображала скорбь, а Августа заболела. Все началось с того, что в ее спальню слуга принес огромный букет фиолетовых аконитов. Подарок короля, сказал он, и цветы не посмели убрать. От их ядовитого аромата у Августы невыносимо болела голова и темнело в глазах. На следующий день девушка почувствовала такую слабость, что не встала с постели. Букет, присланный служанкой Георгины, сделал свое дело: Августа занемогла. Король велел окружить ее всем самым лучшим, и главная повариха Хриза собственноручно поила больную вкусным бульоном. Сытная еда помогает лучше всяких лекарств, уверяла повариха. Бульон действительно помог, но не Августе, а Георгине.
  
  ***
  
  Адда и Брент возвращались из флигеля.
  - Гилфорд повеселел, - заметила Адда.
  - Да, ведь осталось всего два дня...
  Они присели у фонтана.
  - Адда, цветы на твоей шляпе завяли!
  - Они просто хотят пить, - и Адда, отцепив розы, бросила их в воду.
  - А что сделать с остальными розами? - Брент указал на клумбы. Цветы печально склонили головы, млея от жары.
  - Так душно... нужен дождь!
  Брент достал из воды одну розу, повертел ее в руке.
  - Адда, а ты знаешь, что Луис по уши в тебя влюблен?
  - Знаю, - улыбнулась Адда.
  - По-моему, он ревнует. Я даже боюсь, что он убьет меня, - шутливо продолжал Брент.
  - Ему незачем ревновать, - сказала Адда, не глядя на герцога. Он погрустнел.
  - Луис лучше, чем я?
  - Да, лучше, - с непонятной злостью ответила девочка. - Я люблю его, а не тебя.
  - А он хоть знает о своем счастье? - засмеялся Брент. - Или это секрет?
  - Не ваше дело, герцог, - подчеркнуто холодно ответила Адда, встала и собралась уйти, но тут на дорожке среди лилий и роз появился Эмон.
  - Адда! Я искал тебя! - он подошел к ним. Адда тревожно вглядывалась в потемневшее лицо брата. Губы Эмона были плотно сжаты и дрожали.
  Сзади показалась Серебрина, она махнула рукой Бренту, подзывая его. Разглядев слезы на щеках принцессы, Брент поспешил к ней.
  - Что случилось, Серебрина? Зачем ты меня звала? - Бренту хотелось поскорее вернуться к Адде, он чувствовал, что стряслась беда и девочке очень нужна поддержка.
  - У них умерла сестра, - подтвердила его догадку принцесса. - Оставь, Брент, сейчас Адде лучше будет с Эмоном.
  Брент с волнением посмотрел туда, где осталась Адда. Эмон, наверное, уже сказал ей, и теперь девочка беззвучно плакала, уткнувшись в плечо брата, обвив его шею руками.
  - Ей плохо... Я должен быть с ней, - глухо сказал Брент. - Она плачет...
  - Не надо, Брент. Это их горе. Мне тоже очень хочется обнять и утешить Эмона, но мы не должны вмешиваться, - и Серебрина увела друга во дворец.
  
  ***
  
  - Доброе утро, - хмуро проворчал Олз, входя в будуар Георгины. Красавица приняла его, полулежа на широкой кушетке, покрытой дорогим ковром.
  - Доброе утро! - проворковала Георгина, поправляя золотистый шелковый пеньюар. - Ты слышал новость, Олз? Невеста короля умерла позавчера.
  - Без тебя там не обошлось, - угрюмо буркнул он и уселся, закурил.
  - Какая муха тебя укусила? - недовольно спросила Георгина. - И перестань дымить, не выношу этот вонючий запах!
  Олз покорился, разогнал руками дым.
  - Георгина, - начал он, - графа подкупить не удалось. Он наорал на меня и пригрозил, что все расскажет королю. Конечно, не расскажет, я его знаю. Но мне пришлось послать на убийство своих головорезов, а они, дуралеи, все испортили. Напали на короля при графе, а ты же слышала, что граф один пятерых уложит.... Ну вот. Теперь, кроме графа, король к себе никого не подпускает.
  - Мне этой ночью снилась корона, - с ленивой улыбкой проговорила Георгина. - Я примеряла ее перед зеркалом. Золотая корона, с блестящими зубчиками, с орнаментом, густо усыпанная драгоценными камнями...
  - Ты слышала, что я сказал? - взвизгнул Олз. Георгина рассмеялась.
  - Слышала. Ты никудышный заговорщик, Олз. Глупый, жадный и трусливый. Ты прирожденный неудачник.
  - Но-но! Не спеши, я кое-что придумал, - Олзу очень хотелось оправдать первый промах. - Гениальная идея!
  - Опять? - удивилась Георгина.
  - Не смейся! - обиделся Олз. - Когда услышишь, поймешь, что зря издевалась надо мной. Вот послушай. Кроме графа, никто к королю не подступится. Значит, надо надавить на графа.
  - Смотри, не надорвись! - съязвила Георгина, равнодушно слушая его и пощипывая виноград.
  - Деньги граф не взял. Значит, возьмем мы. Но не деньги. А что? Что осталось у графа дорогого?
  - То, чего у тебя никогда не было и не будет, - ум!
  - Да подожди ты! - возмутился Олз. - Подумай сама. Сын его предал. Старшая дочь умерла. У графа остался один ребенок, его любимица малютка Адда. А мы ее похитим! Уверен, ради девчонки граф согласится на все!
  - Хм, может, это и сработает, - согласилась Георгина.
  - И это все, что ты скажешь? Да ведь мой замысел гениален!
  Георгина увлеченно ела виноград. Ее теперь мало заботил Олз. Августа умерла, и королевская фаворитка рассчитывала, что король вернется к ней. Георгина была уверена в этом, как и в том, что заставит короля жениться. Став королевой, первым делом прикажу казнить Олза, с ласковой усмешкой подумала она.
  
  ***
  
  Над томными вянущими розами трепетали белые бабочки. Солнце так прогрело землю, что даже листья и лепестки цветов казались горячими. Брент ждал Адду. Он наблюдал за игрой бабочек и боялся, что они обожгут себе лапки, если посмеют прикоснуться к розе.
  - Брент, здравствуй.
  Он с любовью и жалостью окинул взглядом траурное черное платье Адды, шляпу с широким черным кружевом. Адда улыбалась, но Брент знал, что два дня и две ночи она проплакала на постели мертвой сестры. Августу похоронили ранним утром, на королевском кладбище, по приказу короля. Эмон сказал, что Адда, положив на могилу букетик алых роз, перестала плакать, но есть и спать отказалась. Ее личико приобрело нехороший восковой оттенок, под невеселыми голубыми глазами залегли темно-синие круги. И зачем на нее надели этот ужасный траур, подумал Брент.
  - Почему ты молчишь? - спросила Адда.
  Брент хотел ответить ей шутливо, с усмешкой, но слова не находились.
  - Я не знаю, что тебе сказать, - признался он. - Боюсь, что ты начнешь плакать, а я не смогу утешить. Боюсь расстроить тебя. Боюсь твоих слез.
  - Слез не будет, - пообещала Адда с наигранной веселостью. - Эмон говорил, ты погуляешь со мной. Это он тебя попросил?
  - Нет, что ты. Я очень хотел увидеть тебя. Пойдем во флигель или побудем среди цветов?
  - Во флигель.
  Хочет к Луису, подумал Брент. Адда шла медленно, не глядя под ноги. Брент раздвигал перед ней ветви деревьев, отводил девочку от крапивы, отцеплял колючки от траурного платья. Адда двигалась как во сне и ничего не замечала. Однако при виде Луиса ее взгляд прояснился.
  Луис знал, что Августа умерла, и растерялся, как и Брент, боясь словами сожаления вызвать у Адды слезы. Они постояли молча, потом из флигеля появился Гилфорд.
  - Адда... Мне очень жаль, - продолжая говорить, он увел девочку в дом. Брент и Луис стояли и смотрели друг на друга. "Она любит его", - думали оба. Потом Брент снисходительно кивнул сопернику и последовал за Аддой.
  - Собрание старейшин сегодня, - говорил принц. - Все хранится в тайне. Мы застигнем Олза и короля врасплох.
  - А что сделают с королем и его союзниками, когда ты победишь? - спросила Адда, поправляя ленту на шляпе.
  - Их казнят. О, Адда... Я думаю, твоего отца можно будет помиловать...
  - Помиловать? - воскликнула Адда в слезах. - Гилфорд, он три года держал тебя в темной сырой камере, а ты готов подарить ему жизнь только, чтобы я не плакала? Он погубил Августу, хотел продать ее королю... Он и меня бы продал... Он отрекся от Эмона, выгнал единственного сына, когда тот поступил благородно... Он подлый, жестокий человек, для него нет ничего святого...
  - Но Адда... Так говорить об отце... - поразился принц, в душе сознавая ее правоту.
  - Он ни разу не целовал меня, - сказала она. - Ни разу не говорил "я тебя люблю" никому из нас. Он любит только деньги, только власть, только своего короля... Если ты не убьешь его, он убьет тебя, - с дрожащей улыбкой она замолкла.
  Брент, потрясенный, нежно обнял ее, но Адда вытерла слезы и покачала головой, встряхнув бледно-золотыми кудрями:
  - Я больше не плачу. Все хорошо. Можно мне воды?
  Откуда-то из угла выбежала Мариса с кружкой.
  - Пожалуйста, - она с удивлением и жалостью смотрела на дочку графа. Адда взяла кружку двумя руками. В воду капнула слеза.
  - Какая вкусная вода... Холодная.... Спасибо, Мариса.
  - На здоровье, - прошептала Мариса, пораженная тем, как переменилась Адда. Без привычного ярко-алого платья, бледная и грустная, в трауре, она потеряла все свое высокомерие и очень походила на покойную Августу. Даже голос ее стал мягче, ласковее, в глазах больше не светилось надменное презрение.
  - Я так устала, - проговорила Адда, не обращаясь ни к кому. - В ее комнате еще горят свечи.... И цветы, фиолетовые, они... Брент, отведи меня к маме, - как маленькая, всхлипнула она. Брент сорвался с места, взял девочку за руку.
  - Увидимся на собрании, - сказал он Гилфорду и закрыл за Аддой дверь.
  - Я возьму тебя на руки, - предложил он.
  - Нет, не надо, - она уже совсем обессилела, то и дело спотыкаясь.
  - Адда, обещай, что выйдешь за меня замуж! - вдруг горячо взмолился Брент и встал перед девочкой на колени. - Я буду беречь и защищать тебя, носить на руках, Адда, я люблю тебя больше жизни! Пожалуйста, скажи, что ты тоже меня любишь, не разбивай мне сердце отказом!
  - Сердце? - проговорила Адда, равнодушно уставившись на него. - Августа умерла, а ты говоришь о любви... У тебя нет сердца... - она побежала вперед. Вдруг вскрикнула.
  Брент вздрогнул, выхватил шпагу и бросился на крик. Два человека держали брыкающуюся девочку за руки и ноги, третий зажимал ей рот.
  - Адда, я иду, не бойся! - Брент с яростью напал на одного из обидчиков. Тот выпустил ноги Адды и вынужден был защищаться. Вскоре у его горла подрагивал кончик шпаги. На выручку поспешил второй, поставив напуганную девочку на землю. Она непонимающими глазами следила, как Брент отважно сражается с бандитами и успешно отбивает их атаки.
  - Я справлюсь! - весело крикнул он Адде, ловко фехтуя. - Эти двое не опасны!
  Но он не заметил третьего. Подобно советнику Олзу, его люди редко решались на честную игру, предпочитая нападать сзади, исподтишка. Слишком поздно услышал Брент шорох за спиной. Оборачиваясь лицом к противнику, он обернулся навстречу гибели. Метким выпадом третий бандит смертельно ранил юного герцога.
  - А знаешь, Адда, у меня все-таки есть сердце, - словно удивленный этим открытием, пробормотал Брент, с усмешкой глядя, как сквозь его пальцы струится кровь. Увидел помертвевшие глаза Адды, рассмеялся и добавил:
  - Не бойся, герцогиня, мне совсем не больно, - а потом закрыл глаза и упал.
  - Все, он покойник, - со знанием дела заявил третий бандит. - Берите девчонку и быстро к могильщику. А я доложу хозяину, что работа выполнена. - Он вытер кровь со шпаги. - Болваны! Если бы не я, опять у вас ничего бы не вышло! Ну, чего стоите?
  - На кладбище страшно, - проговорила Адда растерянно. Двое встрепенулись, словно услышали голос с того света. Зато третий улыбнулся ей:
  - Не бойся, девочка. В могилу тебя никто не закопает. Поскучаешь немножко в доме кладбищенского сторожа, вот и все. Эй, вы двое! - обратился он к товарищам. - Осторожно обращайтесь с девчонкой, она совсем белая, того и гляди умрет.
  - Мы будем пылинки с нее сдувать, - глупо захихикал один, небритый. Второй, толстяк с красным лицом, взял Адду на руки. Девочка, утомленная до предела, потеряла сознание.
  
  ***
  
  Мариса выскочила из флигеля, держа в руках черную шляпу Адды.
  - Луис! - тихонько позвала она. Брат тут же появился из зеленых зарослей.
  - Догони их, Адда шляпу забыла.
  - Может, ты отнесешь? - Луису не хотелось снова встречаться с Брентом.
  - Что ты, я боюсь, - отказалась Мариса, - я и дороги не знаю.
  Раздосадованный, Луис взял шляпу и поспешил к дворцу. Еще издалека он заметил, что в траве кто-то лежит. Подкрался поближе.
  - Герцог? Вы живы? - Луис огляделся. Адды нигде не было, а Брент, похоже, умер. Но нет, он открыл глаза.
  - А... Луис...
  - Что с вами? На вас напали? Где Адда?
  - Она в доме сторожа... на кладбище... это за мостом...
  - Понятно, - Луис нащупал на поясе нож.
  - Спаси ее.... Она любит тебя... - Брент усмехнулся и закрыл глаза. Луис прислушался - похоже, дыхания не было. Разумнее всего было позвать на помощь, ведь опытный врач мог еще остановить кровотечение и спасти Бренту жизнь. Но у Луиса в голове билась только одна мысль: Адду похитили! Ее надо спасти! Он бросился бежать. Правда, тут же остановился. Только круглый дурак будет очертя голову ломиться через кусты и изгороди королевского сада, подумал он, меня тут же заметят и словят. Кто тогда спасет Адду? Скорым шагом, но совсем бесшумно, от дерева к дереву, Луис миновал сад, вышел к мосту через глубокий ручей. Вскоре на опушке леса забелели кладбищенские кресты.
  Сторожка - хлипкая, почерневшая от старости - скромно горбилась на окраине. У Луиса было острое зрение, и он сразу заметил двоих мужчин на пороге дома. Они сидели, прислонившись к двери, и пили вино из большой бутылки.
  Луис подобрался поближе и мог слушать их разговор.
  - Не пей так много, мне оставь! - бормотал один, длинный и небритый, полузакрыв глаза.
  - Слушай, а что делать, когда вино кончится? - спросил второй, толстяк, протягивая первому бутылку.
  - Думаешь, придется долго здесь торчать? - спросил небритый, отхлебнув глоток. - Может, оставим девчонку, а сами на часок в деревню сходим? Там у трактирщика есть бочка отличного молодого вина!
  - Что ты! если Лунг придет, а тут пусто, он нам головы открутит! - испугался толстяк.
  - Да ну! - небритый в мыслях уже смаковал вино в трактире. - Девчонка не сбежит, она и не пошевелилась, пока ты ее нес.
  - Какая-то она больная на вид, - подхватил толстяк. - Белая совсем.... А еще графская дочка.... До чего довели ребенка...
  - Так что, идем? - сердито перебил его небритый.
  - А если Лунг явится? Вдруг они быстро договорятся, и граф дочку назад потребует? - упирался толстяк.
  - Чудак-человек! Мы же ключ здесь оставим! Лунг знает место, он и без нас справится, а мы потом скажем, что проверяли, нет ли погони.
  - Ладно, уговорил. Только сперва я по нужде схожу, - толстяк поднялся и шаткой походкой направился за дом. Там его поджидал Луис.
  - Не вздумай орать, или я проткну тебе глотку, - услышал толстяк и почувствовал прикосновение холодного металла к шее. - Понял?
  - Угу, - задрожал тот.
  - Где лежит ключ?
  - Под... под крестом на могиле... на ближайшей могиле ... там голубой горшок с цветами... не убивайте меня!
  - Если ты солгал... - многозначительно сказал Луис.
  - Нет, нет, клянусь!
  - Теперь иди со своим приятелем в трактир. Я буду следовать за вами до самой бочки с вином. Учти, никто лучше меня не метает ножи.
  Толстяк глухо застонал от ужаса.
  - Я никому... ни слова...
  - Умница. А знаешь, как нож, пущенный издалека, вонзается в человеческое горло? Как в масло...
  Толстяк побелел и весь покрылся потом.
  - Не оборачивайся и уходи, - велел Луис. - И помни: твоя жизнь в твоих руках. Стоит ли умирать из-за какой-то девчонки?
  В полуобморочном состоянии бандит вышел к товарищу. Луис видел, как они ушли. Толстяк держал слово - они дошли до деревни, дальше Луис провожать их не стал: было ясно, что жизнь толстяку дороже всего.
  Адда лежала на кровати, укрытая каким-то тряпьем. "Она любит тебя", вспомнил Луис слова Брента. Он с трудом верил в это.
  - Адда! - ласково сказал он, впервые назвав девочку по имени.
  По лицу Адды пробежала темная тень, веки ее дрогнули, но последовал лишь тяжелый вздох. Она не просыпалась и дышала едва слышно. Ее губы, раньше алые, как земляника, теперь стали почти белыми и бескровными. Луис чуть не поцеловал девочку, но все же то, что она графиня, остановило его.
  Он взял Адду на руки. И теперь сон ее не прервался, она только вздрогнула и обхватила Луиса руками. От этого Луис почувствовал себя не 14летним мальчишкой, а мужчиной, который должен охранять свою любимую. Он с нежностью, не свойственной ему, посмотрел на беспокойное лицо Адды и вышел, оставив дверь распахнутой. Адда спала у него на руках, как котенок. Луис нес ее во дворец.
  
  ***
  
  Советник Олз с утра шнырял по дворцу, разыскивая графа Эмона. Но вместо графа ему на глаза попадались то графиня в пышном черном одеянии, то сын графа вместе с принцессой, то герцог Бодор, неизвестно зачем явившийся во дворец. Впрочем, он же был крестным отцом Августы. Наконец, на лестнице совсем отчаявшийся Олз буквально налетел на графа.
  - Граф! - обрадовался он.
  Граф окинул его презрительным взглядом.
  - А, это вы, мерзкий заговорщик! Опять явились ко мне со своими грязными предложениями? С дороги! У меня спешное дело к королю!
  Сжавшись под его взглядом, Олз поправил шпагу, что придало ему смелости, и заступил графу дорогу.
  - Что вам нужно?! - брови графа сошлись на переносье.
  - Может, вы все-таки выслушаете меня? - пропищал Олз, съежившись. - Речь идет о вашей младшей дочери Адде. Она в моих руках, граф, и если вы хотите видеть ее живой...
  - Нет, не хочу. Если вам так дорога моя дочь, оставьте ее себе, - равнодушно перебил его граф. - У вас все? Тогда прочь с дороги, меня ждет король!
  Какой жестокий, бездушный человек, ошеломленно подумал Олз. Отказаться от единственной дочери.... И сына он прогнал... Интересно, что такое важное он рвется доложить королю?
  И Олз бросился подслушивать.
  - У меня две новости, ваше величество, - учтиво, немного угодливо говорил граф, пожирая короля глазами. - Хорошая и плохая. С какой начать?
  - Ну, начните с плохой, - плаксиво велел король, почесывая макушку. Он был не в настроении.
  - Сегодня после полудня состоится собрание старейшин, на котором вам придется предъявить знак королевской власти.
  - Как? Собрание? Сегодня? - король подскочил как ошпаренный. - Но я не сзывал старейшин!
  - Это сделала ваша дочь.
  - Проклятая девчонка! Вся в мать пошла!
  - Жаль, что не вслед за матерью, - холодно произнес граф.
  - Я не мог знать.... Тогда она была еще ребенком.... Да, граф, эта новость убила меня. Давайте теперь хорошую.
  - Мои люди выяснили, где скрывается принц Гилфорд, у которого подлинный знак королевской власти.
  - Где, где же он? - завопил король. - Мы успеем до собрания? Это далеко?
  - В двух шагах отсюда, - спокойно ответил граф. - Принц прячется под вашим носом, ваше величество. В королевском саду, в заброшенном флигеле.
  В его последних фразах явственно слышались презрение и насмешка. У короля мелькнула мысль, что, еще чего доброго, граф перехватит медальон и сам станет королем. Он слишком умен, думал король. Умнее меня?! Нельзя быть умнее короля!
  - Мой милый граф, вы нынче добрый вестник! - король налил в бокалы вино и в один бокал незаметно (а уж это он умел) подсыпал яд из перстня.
  - Выпьем за скорую победу!
  Ничего не заподозрив, граф осушил бокал. Схватился за горло, за грудь. Захрипел. Угрожающе потянулся к оружию - и упал. Король вытащил у него шпагу (своя давно затупилась от бездействия) и помчался к флигелю. За ним, чуть поотстав, следовал Олз.
  
  ***
  
  В зале заседаний не торопясь рассаживались старейшины. Только двоих еще не было: советник Олз бегал по саду, а советник Бодор беседовал с Серебриной, Паком и Эмоном.
  - Я несказанно рад, что власти этого деспота придет конец, - говорил Бодор. Эмон покосился на принцессу - ведь речь шла о ее отце. Но Серебрина была полностью согласна с Бодором.
  - За советником Олзом и королем уже послали, - сказала она. - Я думаю, можно начинать.
  - С вашего позволения, принцесса, я введу старейшин в курс дела, пока не пришел принц, - предложил Бодор и удалился.
  - Что ж, пора звать Гилфорда, - улыбнулась Серебрина. Но тут боковая дверь, ведущая в сад, отворилась, и все увидели Луиса, с Аддой на руках.
  - Луис! - воскликнул Пак.
  - Адда! - Эмон кинулся к сестре, взял ее у Луиса и с беспокойством вгляделся в белое личико девочки. Она дышала совсем бесшумно и больше походила на мертвую, чем на спящую.
  - Адда! Сестренка! Очнись! Что с ней? - спросил Эмон вне себя от страха.
  Луис попытался что-то объяснить, но от волнения сбивался и замолкал. Пак, который знал толк в болезнях, сказал, что девочка просто крепко спит.
  - Еще бы, она ведь двое суток глаз не сомкнула, - вздохнул ее брат.
  - Адду нужно уложить в постель, - скомандовала Серебрина. - Пак, останешься с ней, присмотришь. Луис, беги за Гилфордом, собрание вот-вот начнется.
  Меньше всего на свете Луису сейчас хотелось оставить Адду и куда-то бежать, но ослушаться он не посмел: все-таки ему приказала принцесса.
  - Да иди, потом вернешься. Я ведь буду с ней, - сказал Пак. Луис смутился и убежал. Ушла и Серебрина - проверить, явились ли на собрание Олз и король.
  - Вноси ее сюда, вот пустая комната!
  - Это комната Августы, - сдавленным голосом проговорил Эмон, оглядевшись.
  - Какая разница! Ее нужно скорее уложить, а не таскать туда-сюда!
  Эмон осторожно, словно хрупкую статуэтку из стекла, опустил Адду на постель. Пак распахнул окно.
  - Какой удушливый запах! Что это? - не мог понять он, пока не заметил фиолетовый букет. - Акониты? Какой дурак поставил... - его взгляд упал на бульонную чашку, которую так и не убрали с прикроватного столика. - Эмон!
  Эмон сидел, склонившись над сестрой, и нежно гладил ее по голове, перебирая упругие золотистые локоны.
  - Что ты сказал? - не понял он.
  - Эмон, вспомни. Твою сестру, Августу, когда она болела, поили бульоном?
  - Да, кажется, - Эмон с раздражением подумал, что не время болтать о разных мелочах, когда Адда больна.
  - Нет, ты точно скажи! - потребовал Пак, выбрасывая в окно ядовитый и все еще цветущий букет.
  - Да, поили ее бульоном, ну и что? Твоя мать сама принесла ей эту чашку...
  Георгина не первая пользовалась услугами поварихи Хризы. Пак ведал всеми секретами матери и разбирался в ядах и лекарствах так же хорошо, как в супах и тефтелях.
  - Эмон, твою сестру отравили. А кто - я узнаю сегодня же, - пообещал он.
  
  ***
  - Так тихо, - Гилфорд стоял на крыльце флигеля и расправлял кружевные манжеты. Он надел парадный костюм, чтобы предстать перед собранием как настоящий король, а не бродяга в жалких лохмотьях. Роскошная одежда преобразила его. Гилфорд сразу стал выглядеть взрослее, серьезнее и красивее, что очень смутило Марису. Раньше она смело говорила принцу "ты" и общалась с ним, как с равным. Но теперь девочка и слово боялась промолвить. Казалось, Гилфорд оставил ее, ушел из ее скромного мира в другой, сверкающий драгоценностями и балами, туда, где принцесса, Брент, Эмон и Адда. В этом свете особенно нелепыми казались мечты Марисы. Только такая дурочка, как я, могла вообразить, что принц женится на деревенской девчонке, подумала она и вздохнула.
  - Отчего ты грустишь? - спросил ее Гилфорд.
  Мариса не ответила и обернулась на шум. Гилфорд положил руку на эфес шпаги, но Марисе спокойно сказал:
  - Это, наверно, Брент или Луис возвращаются.
  - Ошибаешься, маленький предатель! - держа перед собой шпагу, откуда-то возник король. Мариса вскрикнула и прижалась к принцу, забыв, что он принц. Король усмехнулся и поправил корону. Гилфорд не шевельнулся и с крыльца наблюдал, как король медленно приближается.
  - Ты прокрался сюда, изменник, и замыслил недоброе против родного дяди! Против короля! Ты думал, негодяй, что король ничего не узнает? Глупец! Твой план сорван, ты не отнимешь у меня корону!
  - Почему? - спросил Гилфорд.
  - Потому что я убью тебя! - и король бросился на племянника, намереваясь исполнить угрозу. Гилфорд оттолкнул Марису и, выхватив шпагу, отразил удар. Король фехтовал неумело, а принц был очень слаб и недостаточно подвижен, так что силы оказались равны.
  - Я убью тебя, убью! - бормотал король. Гилфорд молча отбивался. Он оттеснил короля к флигелю и почти припер к стенке. У короля выпала шпага. Коленки его затряслись.
  - Пощади, - прохрипел он, умоляюще глядя в глаза принцу. - Я откажусь от власти! - король заметил, что сзади к Гилфорду подбирается, держа наперевес толстую палку, советник Олз. - Пожалуйста, не убивай меня!
  - Гилфорд, обернись! - закричала Мариса, и в тот же миг Олз ударил. Принц упал, из рассеченной головы потекла кровь.
  - А-ха-ха! Молодец, Олз! - обрадовался король. - Подай-ка мне шпагу, я прикончу девчонку.
   Олз тоже смеялся. Смеясь, он поднял шпагу и проткнул короля насквозь. Недоуменно вытаращив глаза, король испустил дух. Не потрудившись вернуть оружие, советник направился к Марисе. Девочка сиганула в кусты и натолкнулась на Луиса.
  - Что мне сделает эта девчонка? - проговорил Олз. - Кому поверят - ей или мне, новому королю?
  Он поднял с земли корону. Она сияла на солнце, ослепляла. Олз поцеловал ее, надел и направился к принцу, чтобы снять с него подлинный знак королевской власти, ключ к богатству и могуществу.
  - Не трогай его своими грязными лапами! - сказал Луис, подобрав шпагу Гилфорда и направив ее на Олза. Советник подскочил. Увидев в руках мальчика оружие, Олз нехорошо засмеялся и спросил:
  - Разве ты имеешь право носить шпагу, оборванец? Разве ты дворянин?
  Луис выронил шпагу, но тут же в его руке появился нож.
  - Ваша правда, - услышал Олз. - Да, если честно, я и не владею шпагой, зато нож втыкаю отлично. Показать?
  - Не стоит, - скривившись, угрюмо пробормотал Олз.
  Мариса с плачем упала на колени возле принца. Она решила, что Гилфорд убит, но когда ее горячие слезы капнули на лицо принца, он открыл глаза.
  - Мариса, - тихо сказал он, - если у меня все получится, ты... не смейся, ты станешь моей королевой?
  - Да, - со слезами ответила Мариса.
  Тут у флигеля появился Эмон.
  - Гилфорд, Мариса, скорее, там Брент...
  - Да, я видел его, когда шел спасать Адду - тихо сказал Луис. - Он умер...
  - Умер? - горестно ахнул Гилфорд.
  - Видел и не сказал? - удивилась Мариса.
  - Он еще жив, - сказал Эмон, бросив на Луиса убийственный взгляд. - И если он умрет, я отправлю тебя следом.
  
  ***
  
  Король давал бал.
  Две девочки стояли перед зеркалом. Одна - с золотыми кудрями, в черном платье. Другая - темноволосая, в белом.
  - Оно такое пышное, - неумело расправляя складки, сказала Мариса. - И длинное... Я все время боюсь упасть...
  - Привыкай. Придворная дама не может ходить в короткой юбке, - ответила Адда. - Тебе удивительно идет белый цвет.
  - Наверное, это потому, что я загорелая, - предположила Мариса, с завистью поглядев на белую кожу маленькой графини. Адда поймала ее взгляд, и Мариса не удержалась:
   - Адда, ты такая красивая! И добрая...
  - Раньше я была злая, - сказала Адда. - Пока не умерли Августа и Брент. ... А потом мне стало стыдно, очень стыдно... Я часто сердила Августу, а Брент.... Теперь уже поздно просить у него прощения. Я обидела его, и не знаю, простил он меня или нет...
  - Адда, - сказала Мариса, - ты знаешь, Брент...
  Она замолкла, потому что к зеркалу подошел Эмон.
  - Адда, ты написала письмо маме?
  Графиня уехала в замок навести порядок: отменить злые и жестокие законы, выпустить заключенных, помочь тем, кого граф разорил.
  - Да, - Адда повеселела, - я ей обо всем написала: что советник Бодор подал в отставку и Гилфорд назначил тебя на его место, и про то, что Гилфорд уже король, и что сегодня бал!
  - На котором ты не будешь танцевать, - с сожалением вставил Эмон.
  - Я не могу. Ведь Августа... - Адда вздохнула. Она решила целый год носить траур по сестре и Бренту.
  - Да, Августа... Мы с Серебриной отложим свадьбу, чтобы ты смогла танцевать на ней, - сказал Эмон, погладив светлые кудри сестры.
  - Вот вы где! - к зеркалу подошел король Гилфорд. Поцеловал руку Марисе, поклонился Адде. - Пора открывать бал!
  Серебрина чувствовала себя неважно и на балу отсутствовала. Эмон танцевал всю ночь только с одной дамой - с блистательной Георгиной, ловко переметнувшейся на сторону победителей. Георгина была без ума от молодого графа и замечала, что он усиленно ухаживает за ней. Он по уши в меня влюблен, радостно думала она.
  После очередного танца Эмон отвел Георгину на балкон: освежиться и полюбоваться ночным небом.
  - Бокал вина? - спросил Эмон. Георгина улыбнулась и выпила до дна.
  - Завтра днем ей станет плохо, к вечеру еще хуже, ночь она проведет в страшных мучениях и умрет лишь наутро, - сказал Пак, когда давал Эмону яд. - Мать при мне уничтожила все свои смертоносные снадобья. Больше они никого не погубят. Она так благодарна королю за то, что он сохранил жизнь ей и тете Темме.
  - Гилфорд решил не начинать правление со смертных приговоров, - ответил Эмон. - Но Георгина умереть должна. Она убила Августу. Я отомщу за сестру.
  Музыка гремела. Адда смотрела на танцующие пары, смотрела и в конце концов ушла из дворца в сад - как тогда, с Брентом. Вспомнив о нем, девочка чуть не заплакала. Зачем она сказала, что не любит его? Зачем сделала больно? Адда не лгала, утверждая, что любит Луиса, но и Брента она любила тоже. Ей нравились оба - и вот Брент погиб, а Луис избегает ее, прячет взгляд, только здоровается и сразу отходит прочь.
  - Адда, это вы?
  Из темноты появился Луис.
  - Погуляем? - робко спросил он. Адда обрадовалась, согласилась. Они молча бродили по сумрачным, слабо освещенным тропинкам. Адда снова вспомнила Брента.
  - Я не успела поблагодарить тебя за спасение, - сказала она.
  - Ради вас я готов отдать жизнь, - сказал Луис просто. Адда вздохнула. После смерти Брента ей стали противны такие высокопарные слова.
  - Мне так холодно, - пожаловалась она. Луис поспешно стал стаскивать с себя камзол.
  - Не надо! - в слезах крикнула Адда и бросилась бежать. Спрятавшись среди черных деревьев, она расплакалась. Все повторялось до мелочей, только вместо веселого Брента был хмурый неразговорчивый Луис.
  Он догнал ее наконец и спросил:
  - Почему вы убежали?
  - Уйди, оставь меня в покое! - всхлипывая, велела Адда. Впервые он не послушался. Взял ее руку и повязал на нее алую ленточку - ту, подаренную Аддой, что он бережно хранил.
  - Пусть хоть что-то будет не черное, - сказал он. Адда сорвала ленточку и отшвырнула.
  - Вы меня не любите? - горько спросил он. - Я спас вам жизнь...
  - Я люблю Брента, а не тебя! - со слезами в голосе ответила она. Слишком поздно разобралась.
  Луис помолчал, потом вздохнул и сказал:
  - Я пришел попрощаться. Уезжаю назад в деревню.
  - А Мариса? - отстраненно спросила Адда.
  - Она остается с Гилфордом.
  - Что ж, всего хорошего, - сказала она вежливо и холодно. Луис помолчал. Поднял с земли алую ленточку и бережно повязал себе на рукав. Поклонился Адде и медленно побрел прочь. Адда смотрела ему вслед и сознавала, что ничуть не жалеет.
  Она отыскала скамейку и без сил опустилась на нее. Всхлипнула.
  - Не реви, герцогиня, - сказал кто-то из темноты. - Он не стоит твоих слез.
  - Брент? - сказала Адда.
  - Ну да, - сказал он, присаживаясь рядом. - Не помешал?
  - Ты живой? - ошеломленно спросила девочка.
  - И теплый, - сказал он. - Можешь потрогать и удостовериться, что я не вылез из могилы, чтобы попить чью-то кровь. Честно говоря, я вылез из кровати. Мне сегодня впервые разрешили погулять.
  - Ты не умер? - повторила она, не веря.
  - А что, не похож на живого? Когда Эмон меня нашел, я был еще жив, - сказал Брент насмешливо.
  - Нет, тебя нашел Луис, - сказала Адда. - И он видел, что ты умер.
  - Ну да, а потом я еще полежал и к приходу Эмона ожил, - кивнул Брент. - Так все и было.
  - Ты хочешь сказать, он специально не позвал на помощь? Чтобы ты умер?
  - Не вини его. Каждый любит, как умеет.
  - Ты не умер, - повторила Адда в третий раз. Брент рассмеялся.
  - Наконец-то я слышу утверждение, а не вопрос, - сказал он. - Пока не забыл, Адда, я хотел извиниться за те глупости, которые тебе наговорил перед ...ммм, смертью. Про любовь и разбитое сердце. Извини, я больше не буду предлагать тебе выйти за меня замуж.
  - Не будешь? - ахнула Адда, не заметив подвоха.
  
  - Да. Я так понял, что ты мне отказала тогда... Я не обижаюсь и понимаю тебя. Так что забудем все это и останемся друзьями.
  - Не хочу, - сказала Адда дрогнувшим голосом.
  - Что? - спросил он, тщательно пряча усмешку. - Ты не хочешь быть мне другом?
  - Другом - не хочу, - решительно сказала она.
  - А кем хочешь? - он взял ее за руку и улыбнулся. - Открой мне эту страшную тайну. Я никому не скажу.
  Адда счастливо вздохнула и прошептала ему что-то на ухо. Брент рассмеялся, покачал головой и сказал:
  - Ладно, так и быть. Но овсянку тебе есть придется!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  18 июня 1998 0:47 Брент погиб, Адда целуется с Луисом.
  8 сентября 2004 Оживлен Брент, а Луис отправлен в деревню.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"