Аннотация: Рассказ опубликован в новогоднем номере газеты "Заря" в декабре 2014.
Кукла стояла в витрине комиссионного магазина. У нее были розовые щеки, бледное фарфоровое личико и огромные синие глаза. Кукла выглядела задумчивой и серьезной, как будто понимала, что декабрь, холод, снег, что без солнца люди становятся хмурые и неразговорчивые, спешат по своим делам, спрятав носы в воротники зимних пальто. А вот ей не холодно в шелковом платье и шляпе со старинными кружевами. Кукла улыбалась, как будто знала какую-то тайну.
Ира со вздохом отошла от витрины. Мимо этого комиссионного магазина она проходила дважды в день - в школу и обратно, и всякий раз задерживалась на пару минут, чтобы полюбоваться своей любимицей. Она придумала, что куклу зовут Стелла. Что она знатного рода. Может быть, даже принцесса. И конечно, ей грустно в такой пасмурный декабрьский день, но ведь принцессы никому не показывают своих чувств.
- Скоро я заберу тебя домой и сошью тебе теплую шубку! - мысленно пообещала ей Ира. - И муфту сошью, теплую, на золоченой цепочке. И сделаю изумрудные бусы из бисера, они чудесно подойдут к твоему платью! Я подарю тебе их на Новый год!
Стелла слушала эти обещания и улыбалась. Ире даже показалось, что кукла ей кивнула.
Копить на эту куклу девочка начала уже давно, почти год назад. Она откладывала все карманные деньги, что мама давала на школьные завтраки. Еще немного подарила бабушка на день рожденья, осенью. Не хватало совсем чуть-чуть, и Ира размышляла: где взять денег? Занять у мамы? Но мама скажет: "Тебе уже 11 лет, какие куклы?"
Ира и мама жили вдвоем. И это была прекрасная жизнь, никакой папа не нужен. Мама всегда понимала и жалела Иру, не ругала ее за плохие отметки, и хоть не баловала особо, но всегда старалась, чтобы Ира была одета не хуже других девочек.
На Новый год мама покупала подарки себе и Ире. "Ты Дед Мороз", - шутила Ира, а мама шутливо отвечала: "Я Снегурочка! А Дед Мороз мой где-то ходит". Впрочем, они справлялись и без Деда Мороза. В красивой жестяной коробке от чая хранились у них деньги на новогодние дела. Если откладывать понемножку весь год, то хватит и на вкусные мандарины с хурмой, и на шоколадные конфеты (трюфеля, грильяж и обязательно "Птичье молоко"!), и даже на баночку красной икры. "Будешь королевский бутерброд?" - смеясь, спрашивала мама, намазывая масло на батон и выкладывая круглые икринки. А в этом году, кроме угощения, мама мечтала купить себе новое платье. "Хочу быть в новогоднюю ночь неотразимой", - шутила она.
В прошлое воскресенье Ира с мамой выбрались по магазинам, и мама примеряла платья. Маленькое черное, сверкающее золотистое. Но лучше всего ей подошло платье цвета кофе с молоком, длиной чуть ниже колен, совсем скромное, без стразов или пышных оборок, но когда мама его надела, то в магазине все ахнули. Исчезла куда-то скромная медсестра из городской поликлиники, а на ее месте появилась аристократичная и утонченная дама королевских кровей, что заглянула инкогнито сделать пару покупок перед праздниками. "Вот тебе и Снегурочка! Да это настоящая Снежная королева!" - подумала Ира восхищенно.
Вот только цена у платья была такая, что мама вздохнула и повесила его обратно.
- Оно осталось одно, самый маленький размер, идет со скидкой, - сообщила продавщица. - Вам так к лицу! И сидит идеально! Неужели не берете?
- Я подумаю, - пообещала мама. Но Ира уже знала, что мама не вернется сюда и ничего не купит. Девочка не понимала, почему маме вдруг захотелось платье, ведь раньше она была равнодушна к нарядам... Но раз хочется - значит, надо! И Ира решила обязательно уговорить маму на покупку. Пусть даже ценой королевских бутербродов и прочих новогодних лакомств. Что они, маленькие, что ли? Обойдутся и без птичьего молока!
А на следующий день новые Ирины сапожки, месяц назад купленные на рынке, расклеились от декабрьской слякоти. Левый еще ничего, а вот правый жалобно открыл рот и просил каши с маслом. И с вареньем, невесело усмехнулась Ира. Они с мамой побежали на рынок, но продавец пожимал плечами: гарантия кончилась, сдавайте в ремонт. В ремонте тоже пожали плечами: мы такое не ремонтируем, здесь же подошва лопнула.
У мамы покраснели щеки - то ли от злости, то ли от стыда. Выйдя из обувной мастерской, она резким жестом швырнула прохудившиеся сапожки в мусорную урну и потащила Иру в фирменный магазин, где они и приобрели дорогие кожаные зимние сапожки, с мехом внутри, с изящными замочками.
- У тебя разве уже была зарплата? - спросила Ира. Сапоги очень сильно выбивались из их с мамой бюджета.
- Не было, - сказала мама, довольно рассматривая Ирину обновку. - Это из новогодних.
- А как же королевские бутерброды? А новое платье? - ахнула Ира.
- Сапоги важнее, - улыбнулась мама. - А без платья как-нибудь обойдусь. В крайнем случае, можно пройтись по комиссионкам...
Ира покраснела, вспомнив о комиссионке и о своей копилке - сломанном калейдоскопе, внутри которого лежали свернутые трубочкой купюры. Но променять Стеллу на сапоги или даже на мамино платье? Сердце сжалось. И девочка промолчала.
Декабрь шел своим чередом. Оттепели сменились метелями, и вот уже искристым покрывалом лег на землю снег. Как-то Ира с подружкой Светкой после школы забрели на новогоднюю ярмарку. Музыка и яркие огни гирлянд, наряженные елки, притопывающие на морозце краснощекие продавцы, - все это создавало веселую и праздничную атмосферу. Люди толпились, покупали, поздравляли друг друга "с наступающим". Светка, не обремененная накопительством, хватала разные мелочи - то бенгальские огни, то серпантин, то смешную маску. "Маме я купила пудру, папе гель для бритья, а сестричке музыкального пони, - делилась Светка. - А ты что маме присмотрела?" Ира неопределенно мотала головой. "Думай быстрее, - сказала Светка, - два дня до Нового года осталось!".
Они стояли у лотка с елочными шарами, рассматривая хрупкие стеклянные домики, звезды и сосульки, когда Светка толкнула Иру в бок: "Ой, смотри, твоя мама идет!" Ира остолбенела: мама шла по ярмарке, щеки ее раскраснелись, глаза блестели, а под руку ее держал какой-то незнакомый Ире субъект. И вроде бы обычный молодой человек, в джинсах, коротком пуховике, зеленом шарфе. Но как на него смотрела мама! Как улыбалась ему! Так вот зачем ей новое платье. Так вот на что намекала мама, когда говорила, что в новогоднюю ночь к ним может заглянуть какой-нибудь знакомый Дед Мороз... Тоже мне, дед, в джинсы модные одет....
- Так у тебя скоро будет новый папа? - поддела ее Светка, но осеклась, увидев Ирино выражение лица. - Да ты чего, Ирка! У тебя же мама такая молодая и красивая. Разве ты хочешь, чтобы она всю жизнь одна жила, как Рапунцель в своей башне?
- Она не одна, у нее есть я, - огрызнулась Ира.
Светка решила купить набор елочных украшений. Пока она выбирала, Ира глазела по сторонам и вдруг увидела, как у одной продавщицы, при отсчитывании сдачи, из кошелька улетела купюра и упала на снег, под лапы искусственных елок. Никто этого не заметил. Ира подняла деньги, чтобы отдать продавщице. Сердце екнуло: купюра была крупная, и если взять ее себе, то на куклу наконец хватит!
- Смотри, какие! Ручная работа! - к ней торопилась счастливая Светка с коробкой расписных стеклянных шаров.
- Да, здорово, - Ира сунула купюру в карман. - Слушай, мне некогда, меня ждут, - соврала она и помчалась домой за деньгами, даже толком не попрощавшись с обиженной подружкой.
Добежав до комиссионки, она остановилась у витрины, чтоб перевести дыхание и в последний раз посмотреть на Стеллу отсюда, с улицы. Витрина переливалась новогодними огоньками. Зонтик с ручкой-попугаем, пара блестящих перчаток, потертый ридикюль зеленой кожи, но где же Стелла? На месте куклы стояла большая лакированная шкатулка, на которой нарисованные сани везли куда-то Деда Мороза и Снегурочку.
- Стелла? - непонимающе переспросила красавица-хозяйка комиссионного. - Какая Стелла, деточка? Ах, кукла с витрины? Нет, не купили. Хозяйка передумала продавать и забрала, буквально вчера. У нас есть другие куклы, тоже фарфоровые, тебе показать?
Но другие куклы Иру не интересовали. Убитая горем, она вышла из магазина. "Так мне и надо", - думала она. Украла деньги - и они не принесли счастья. Да еще Светку обидела ... Сквозь слезы она посмотрела на шкатулку в витрине. Вот так и мама со своим "Дедом Морозом" в джинсах умчится в свое личное взрослое счастье. А Ира останется совсем одна.
Ярмарка закрывалась, продавцы отключали гирлянды, складывали товар. Ира подошла к продавщице елок. Та хмуро пересчитывала выручку. Рядом стоял, судя по всему, хозяин товара и сердито притопывал.
- Ой, смотрите, это не у вас упали деньги? - Ира сделала вид, что наклоняется к снегу, а потом протянула продавщице злосчастную купюру. Женщина просветлела лицом. "Ну вот, все сходится! А ты говорил, ворую! Совести у тебя нет, вот что. Верить надо людям! Спасибо, девочка!", - а Ира уже медленно брела прочь. Она сердилась на себя, она себя не узнавала. Ей так сильно захотелось куклу, что стало наплевать на живых людей... С ней было это в первый - и она надеялась, что в последний раз.
В кармане лежали трубочкой свернутые деньги. Что ж, спасти фарфоровую принцессу не удалось. Но Ира знала одну Снегурочку, которой перед встречей с Дедом Морозом не мешает принарядиться. Кивнув самой себе, Ира улыбнулась и пошла в сторону торгового центра.
Вечером 31 декабря мама резала "оливье", в холодильнике томилась селедка под шубой, в духовке готова была к запеканию курица.
Тут вернулась посланная за хлебом Ира. С тяжелыми пакетами.
- Уфф, ну и очереди же повсюду!
- Что там у тебя? - удивилась мама. И ахнула, когда вслед за хлебом и батоном дочка принялась выкладывать на кухонный стол шпроты, мандарины, хурму, оливки, шоколадные конфеты и баночку красной икры.
- Ира, что все это значит? - строго спросила мама.
- Ничего. Я просто накопила. А еще у меня есть подарок для тебя, - и Ира, сбегав в комнату, протянула маме то самое платье оттенка кофе с молоком. Мама снова ахнула. И расплакалась.
- Ты знаешь, Ирка, я никогда не верила в чудеса. А сейчас вот поверила.
- Лучше поздно, чем никогда, - деловито кивнула Ира. Сама-то она уже поняла, что никаких чудес не бывает. Точнее, они не случаются просто так, ниоткуда, из воздуха. Не появляются вдруг волшебники, рассыпав пригоршню чудес для всех, кто попался под руку. Нет. Чудеса делают люди. Для тех, кто этого заслужил.
Мама уже успела переодеться и сделать прическу, когда в дверь позвонили.
- Ну вот и Дед Мороз. А он ничего, симпатичный, я видела вас на ярмарке, - сказала Ира спокойно. - Ну что ты стоишь, впусти его!
Гость, припорошенный снегом и улыбающийся, протянул маме шампанское и коробку конфет. Ира вежливо улыбнулась:
- Раздевайтесь и пойдемте на кухню, я научу вас делать королевские бутерброды!
А потом минуты и секунды уходящего года покатились быстро-быстро, как хрустальные бусины из порванного ожерелья. Пробили куранты, сверкала огоньками елка, ломился от угощения стол. Ира меланхолично поглощала "Птичье молоко" и смотрела концерт по телевизору. Она сидела не на диване с мамой и ее другом, а в кресле, подчеркнуто в стороне. Только сейчас, в новогоднюю ночь, она осознала в полной мере, что в их с мамой привычную и уютную жизнь вторгся кто-то третий. И теперь все будет по-другому ...
А у мамы на пальце сияло новенькое колечко - подарок гостя, и мама сияла, став от своей радости еще моложе и красивее. Ире он тоже приготовил какой-то сверток, и она скептично принялась его разворачивать. Ну что он мог купить? Наверное, какого-нибудь плюшевого мишку, или что там, по мнению взрослых, должны любить девочки 11 лет...
- Это моей бабушки, - сбивчиво говорил "Дед Мороз". - Она очень жалела, что некому передать по наследству, что одни сыновья и внуки-мальчики... Даже продать хотела... А когда узнала про вас, про твою маму и тебя, очень обрадовалась... Просила подарить тебе... Эта кукла у нас из поколения в поколение передается, от девочки к девочке, так сказать... Говорят, она приносит счастье...
Ира открыла, наконец, подарок - и не удержала изумленный вздох. Потому что из коробки на нее смотрела ее Стелла, красавица-кукла из витрины, недостижимая мечта. Ее платье чуть измялось, и локоны растрепались, но синие глаза сверкали таинственно и празднично. Ира счастливо улыбнулась. Она почти не слышала, что говорит мамин друг. Для нее только что свершилось чудо, настоящее новогоднее чудо, и никакие слова тут были уже просто не нужны...