- Да, как же я понимаю Малыша... - тихо произнесла Саша, стоя у окна.
Но девочка Саша все-таки кривила душой. Никак она не могла повторить слова Малыша из "Карлсона": вот так всю жизнь и проживёшь без собаки. Потому что собака у неё была, к тому же уже давно. Это был шестилетний малый пудель Джеф. Она получила его на день рождения. Ей тогда исполнилось семь лет. А через два года вышел фильм "Бетховен", и она, как и многие дети, стала мечтать о сенбернаре. Уже и имя ему придумала: Грэй. Но вторую собаку, да еще такую огромную, родители купить отказались.
- Саша, - сказали они - ты не сможешь гулять с таким большим псом, значит, это ляжет на нас. А мы пока не готовы взять на себя данное обязательство.
- Но я же вырасту! К тому же буду водить его на ОКД, и он станет послушным-послушным.
- Да, ты вырастешь, но сенбернар будет расти намного быстрее, так что тебе не под силу будет с ним справляться.
- И когда же, вы считаете, я смогу с ним справляться? - в отчаянии спросила Саша.
- Когда тебе исполнится тринадцать лет, - ответил папа.
- Тринадцать!?
- Дочка, - погладила Сашу по голове мама, - мы же ответственные люди и не можем допустить, чтобы с собакой приключились неприятности. Не говоря уж о тебе! У нас есть Джеф. Некоторые дети вообще живут без собаки. Каково им?
В глазах дочери было столько страдания, и всё же взрослые не дрогнули.
- Хорошо, я готова ждать до тринадцати.
С тех пор, нужно отдать ей должное, Саша проявила характер и не приставала к родителям. Только иногда уговаривала маму съездить на собачью выставку, чтобы хотя бы издали полюбоваться на могучих "Бетховенов".
23-го декабря, в день своего тринадцатилетия, получив в подарок чудесные горные лыжи, Саша от души благодарила маму с папой, ведь они уже давно возили её с собой на гору и учили горному спуску, только лыж настоящих у неё не было.
- Значит, на каникулы поедем кататься?
- Да... - как-то неопределённо ответил папа - решим после Нового Года.
Вечером, когда разошлись шумные одноклассники, в своей комнате, поставив подарок около кровати, Саша подошла к окну. Всё было здорово сегодня... и вдруг из слёз почему-то потекли слёзы.
В декабре хорошо родиться. Ведь скоро Новый Год! А Саша очень любила этот праздник. Ну, как и все дети, конечно. В последнюю неделю года настроение приподнятое, народ суетится, делает покупки, наряжает ёлки. В семье Саши было принято дарить подарки не первого января, а под самый бой курантов. Их заворачивали в цветную блестящую бумагу и укладывали под ёлку. Саша приготовила родителям сюрпризы. Маме она полгода тайно вышивала салфеточку, а папе связала шарф для лыжных прогулок.
Упаковав всё это в золотистую бумагу и перевязав пышными лентами, Саша положила подарки под ёлку.
Мама занималась готовкой, а папа задерживался на работе.
Саша пришла в кухню.
- Мам, ну почему они 31-го работают? Безобразие какое-то, правда?
- Да, действительно, скоро уже Новый Год. Согласна с тобой: это форменное безобразие.
Но тут как раз пришёл папа.
- Девочки! Сегодня к нам придёт Дед Мороз! Наш институтский. Обходит всех, у кого есть дети.
- Я не ребёнок, - обиделась Саша, - может, ещё стишок потребует рассказать?
- А что же! Ну, и расскажи!
Саша открыла рот, чтобы ответить, но мама её перебила.
- Мороз Морозом, а давайте-ка наши подарки посмотрим.
- Под ёлкой, неизвестно откуда, оказались, кроме "золотых" сашиных свёртков, ещё четыре.
Сначала на свет были извлечены, конечно, дочкины подарки. Восторгу родителей не было предела. Потом настала очередь остальных свёртков. В одном был красивый кожаный ошейник - Джефу. В трёх остальных оказались три абсолютно одинаковых ярких свитера, только разного размера.
- Вот здорово! - Саша сразу надела свой.
Папа последовал её примеру.
- Это чтобы нам на горЕ не потеряться.
В этот момент раздался звонок в дверь
- Дед Мороз!
Папа побежал открывать. На ходу оглянулся.
- А давайте свет выключим. Так будет таинственнее.
Саша скептически пожала плечами.
Свет ёлочных фонариков отражался в блестящих шарах и свисающем "дождике". Дед Мороз, возникший из полумрака коридора, держал в руках большой красный мешок.
- И кто же это тут, скажите на милость, девочка Саша? Иди, иди сюда, я уже староват носить такие тяжести.
Саша протянула руки к мешку... и вдруг почувствовала, что он зашевелился.
- Осторожно, осторожно, - папа подхватил драгоценную ношу из ослабевших вдруг рук дочери, - ну-ка, кто же это там?
На полу мешок сам раскрылся и оттуда выглянул... ну, конечно, щенок! Совсем еще маленький, но настоящий сенбернар.
Сердце у Саши забилось сильно-сильно. Она встала на колени и обняла это чудо.
Свет зажгли не сразу. Каждому хотелось хоть ненадолго остаться со своими чувствами наедине.
Эти сверкающие шарики на ёлке и мешок на полу на много лет остались в Сашиной душе, как самые тёплые, самые прекрасные моменты.
Уже поздно ночью, обнимая маму перед тем, как уйти спать, Саша прошептала:
- Мамочка, это самый лучший Новый Год в моей жизни. Лучше уже никогда не будет.
Не знала тогда она, что самый лучший Новый Год у неё еще впереди...
Утром стали решать вопрос с именем.
- Конечно, он будет Грэем! Так, как я мечтала с детства, - весело щебетала Саша, обнимая толстого, неуклюжего малыша.
- Как бы не так, - возразил папа, - он должен быть на букву "А". Ты же знаешь правила.
- Хорошо! Артур Грэй! Как в "Алых парусах"!
-Ну, это подойдёт. Молодец, хорошо придумала!
Потекли дни, месяцы. Грэй подрастал. Он превратился в настоящего красавца. На улице люди оглядывались и обязательно говорили что-нибудь хвалебное. А Саша суеверно скрещивала пальцы в кармане.
Грэй прошёл и школу. Правда, он выполнял всё не так прытко, как, например, овчарки. А когда нужно было повторять упражнение несколько раз, он и вовсе отказывался это делать, считая, видимо, что глупо то сидеть, то лежать, причём неоднократно. Но инструктор относился к этому снисходительно. Он говорил, что сенбернары, в отличие от многих собак, думают. И поэтому не хотят выполнять то, что считают бессмысленным.
Особое восхищение у всех вызывало умение Грэя кататься на лыжах. На горе он вставал сзади папы на его лыжи, и они вместе съезжали вниз. Это был настоящий аттракцион.
Месяцы складывались в годы. Если у Саши начался самый расцвет, у Грэя жизнь пошла на убыль. Он стал меньше бегать, часто лежал, не шевелясь и глядя на всех своими умными, грустными глазами.
Когда Грэю исполнилось семь лет, как раз в его день рождения, Саша пришла домой с молодым человеком и объявила всем, что выходит за него замуж. Все были взволнованными, пили за столом чай, много разговаривали, обсуждали, как должно пройти бракосочетание.
Грэй лежал неподвижно весь вечер и не встал проводить Сашу. Это было первый раз в его жизни. Уже на пороге она опомнилась и бросилась к псу.
Грэй тяжело вздохнул и положил ей голову на колени.
С этого момента он стал очень тяжело ходить на прогулках, часто останавливался и хрипло дышал. Врачи, которым его показывали, говорили, что у него сдаёт сердце. Конечно, все старались думать, что это совпадение: Грэй заболел перед Сашиной свадьбой. Просто у сенбернаров сердце - это больное место. Собаки тяжёлые, генетически в них заложены сердечные болезни. Часто умирают они от инфарктов. И всё же у всех было как-то нехорошо на душе. Только никто не говорил об этом вслух.
Так прошёл год. Грэя поддерживали лекарствами. И он немного ожил. Наверное, привык к новому положению в семье. А ещё через несколько месяцев в доме появился маленький человечек - девочка Настя. Саша очень волновалась, как Грэй воспримет её новорожденную дочку.
Когда Настю положили на диван и раскрыли одеяльце, пёс подошёл и долго смотрел на это новое создание, которое шевелило ручками и ножками, крутило головой и пускало пузыри. Потом он ткнул девочку носом и улёгся рядом на полу. С тех пор он опекал малышку: волновался, если она плакала, провожал коляску до самой двери, а когда его брали на прогулку, чинно вышагивал рядом. Можно было спокойно оставить коляску у магазина: никто не осмеливался даже приблизиться к ней, глядя на такого охранника.
Прошло ещё три года. Для сенбернара возраст десять лет - очень преклонный. У Грэя часто болело сердце, уколы всегда были под рукой.
Маленькая Настя обожала играть со своим четвероногим другом: теребила его за уши, дёргала за брылья, открывала ему глаза своими маленькими пальчиками. Грэй снисходительно позволял ей всё.
Летом всей семьёй поехали в деревню, к бабушке Сашиного мужа. Там был чудесный лес, река. Всё было бы чудесно, но Грэй слишком плохо переносил жару. Большую часть дня он лежал под крыльцом, в тени.
До осени Саша пробыла с дочкой в деревне. Пришло время уезжать. Встал вопрос: как же быть с Грэем? В городе они жили на последнем этаже пятиэтажки без лифта. Два раза в день пёс просто не сможет подниматься в квартиру.
- Да оставьте его у меня, - предложила бабушка, - здесь лучше ему. Будет лежать себе потихонечку. А в случае чего ветеринарка у нас тоже имеется. И вызвать домой могу, у нас Иваныч очень душевный человек, над каждой животинкой носится. И кур даже лечит. Оставляйте.
Как ни тяжело было принять такое решение, но пришлось оставить Грэя. Он понял всё и даже не попытался пойти за Сашей к машине, только смотрел и смотрел им вслед. Лишь когда услышал, что Настя расплакалась, приподнял голову.
Осень прошла быстро. Саша каждый день звонила бабушке, узнавала, как Грэй. Та всегда говорила одно и то же:
- Да помаленечку. Всё нормально, кушает, не беспокойтесь.
Однажды Саша сказала маме:
- Мне кажется, что бабушка не договаривает. Ты думаешь, Грэй жив?
- Ну, что ты! Не смогла бы она пойти на такое, скрыть. Будем надеяться на лучшее.
- Но ведь он подумал, что мы его бросили.
- Зря ты так говоришь про Грэя. Он же всё понял.
Наконец, подоспел Новый Год. Тридцать первого вся семья подъезжала к деревне. Последние километры просто еле выдержали. Во двор почти бежали. Ну, вот он! лежит под крыльцом, на толстой подстилке. Но как же он постарел... Рядом стоял худой мужчина. Это был ветеринар Иваныч.
Саша бросилась к псу.
- Мама, посмотри, он же седой!
Все ласкали, обнимали любимца. Соскучившийся Джеф лаял и прыгал вокруг.
Иваныч незаметно для всех наполнил шприц лекарством.
- Осторожнее, может не выдержать сердце. Дайте-ка, я укольчик сделаю.
Началась подготовка к празднику. Настя с Джефом крутились под ногами. Все были заняты.
- Мама, мама, можно я с Ирой и Лёшей к ним пойду? - Настя хватала Сашу за свитер.
- Ну, ладно, иди. Бабушка, а где эти Ира и Лёша живут?
- Да тут, через дом.
- Ну, ладно, идите.
Настя бросилась к поджидавшим её ребятам.
- Только с их двора никуда. Слышишь?
Часа через два Саша пошла за Настей и обнаружила брата с сестрой наряжающими ёлку.
- А где Настя?
- А она домой пошла.
- Как домой? Она не приходила!
Слыша тревожный голос, вышла мама ребят.
- Они одни пришли, уже с час, наверное.
Саша почувствовала, как у неё темнеет в глазах.
- Вам плохо? Лёшка, где вы оставили Настю? Быстро говори!
- Да она домой пошла.
До сих пор молчавшая Ира вступила в разговор.
- Нет, она хотела веток еловых пособирать, чтобы было красиво.
- Куда она пошла? Каких веток? - Саша еле стояла на ногах.
- Ну, просто веток. Еловых, понимаете? В лес.
Фонари светили повсюду. Уже больше часа всей деревней искали Настю. Мороз крепчал. На снегу образовалась корочка, так что следов маленькая девочка оставить не могла. Ходили по лесу, кричали.
- Нужно сходить домой, вдруг она пришла, - Иваныч взял Сашу под руку, - пойдёмте со мной. Если она там, может меня испугаться.
У дома Насти не было.
- Смотрите, Грэя нет, - Иваныч показал на пустую подстилку.
Подошёл Сергей, сосед.
- Никак, помирать пошёл. Плох он совсем.
Иваныч показал на провалы в тонкой ледяной корочке, не выдержавшей тяжёлого пса.
- Пойдёмте-ка, - ветеринар крепко держал Сашу за рукав, - и ты, Серёжа, давай с нами.
Саша уже ничего не чувствовала. Просто выполняла то, что ей говорил этот человек.
Началась метель. Теперь даже глубокие следы Грэя не сразу можно было разглядеть. Снег залеплял лицо и таял, смешиваясь со слезами.
Дошли до опушки. Неожиданно Иваныч свернул в сторону деревни. Саша остановилась.
- Куда вы? Она же там, в лесу!
- Идите за мной.
Запорошенные следы вели в деревню. Вот уже и крайний дом.
- Смотрите-ка! - Сергей вырвался вперёд.
У самого забора, почти весь занесённый снегом, лежал Грэй.
- Ну, всё. Умер, - Сергей остановился рядом.
Иваныч, бросив Сашу, подбежал к собаке, стряхнул с морды снег, поднёс ладонь к носу.
- Живой... А ну-ка, ну-ка... Саша!
Да, Грэй был жив. Не могло его сердце остановиться. Ведь он согревал маленькую Настю, свернувшуюся калачиком под его могучим телом. В руке у неё была зажата еловая веточка.
Когда в полночь все подняли бокалы, а Настя под ёлкой обняла за шею Артура Грэя, Саша подумала: Так вот оно какое - счастье!