Медведевич К.П. : другие произведения.

М.Нечитайлов. Армии Альморавидов (мурабитов)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Статья Максима Нечитайлова, посвященная армиям альморавидов (они же мурабиты). Эволюция, командующие, этнический состав, тактика, вооружение. Обратите внимание на упоминание "аладж", ага:). У ведущих беспрерывный джихад исламских фанатиков магрибская гвардия состояла из пленных христиан. Потому что эти крепкие кастильские парни - они были лучшие, хе-хе:).
  Этнический состав
  В период первой фазы экспансии мурабитов большинство их воинов были выходцами из берберских племен ламтуна. В итоге, "экзотичная армия" Альморавидов представляла собой систему племенных "барабанных групп". В нее входили берберы племенных союзов ламтуна (именно они преобладали в армии, прежде всего клан Бану Тургут, они составляли своего рода элиту берберов), а также массуфа и джудала/гудала, затем джазула, заната (зената, зенеты), ламта и масмуда. Верховный правитель, эмир, одновременно был и командующим всей армии коалиции. Он организовывал войско, следил за дисциплиной в нем, распределял жалованье и назначал командиров, каидов.
  Эти союзы племен предоставляли при необходимости вождям мурабитов определенное количество воинов для походов, но сколько именно - теперь уже невозможно узнать, поскольку хроники неимоверно завышают их количество. Согласно ал-Бакри, в 446/1054-1055 г. Альморавиды выставили для нападения на Сиджилмасу якобы 30000 "воинов верхом на оседланных верблюдах". Эту информацию приводит и Ибн Изари. Примерно столько же тысяч воинов джудала (верхом на верблюдах и конях) в 448/1056-1057 г. будто бы сражалось против Йахьи б. Умара (у которого тоже было немалое войско), как утверждают источники.
  Впрочем, оценка армии Абу Бакра в ходе кампании в Сусе (1061 г.) у Ибн ал-Асира кажется ближе к правде - 2000 всадников. А "Хулал" и Ибн Халдун утверждают, что первоначально все войско ламтуна в первом их походе во имя веры (до 1054 г.) состояло из 1000 воинов ("всадников").
  Армия, которую Йусуф б. Ташфин в 1068/1069 г. повел в Магриб против Бану Ифран (племя заната), составляли ламтуна и джазула. Но, впервые, к ним присоединяются масмуда, берберские племена, обитавшие на равнинах кругом Агмата. С этого времени все чаще упоминается о вождях и воинах масмуда в походах Альморавидов.
  В 463/1070-1071 г., перед уходом в Сахару, Абу Бакр разделил войско, оставив треть его Йусуфу, а с другими двумя третями ламтуна отправившись в пустыню. Эта треть (или половина, согласно Ибн Аби Зару) составляла будто бы 40000 воинов. Соответственно, армия конфедерации насчитывала тогда 80000-120000 бойцов. Разумеется, данная цифра чрезмерно завышена, но насколько, из-за отсутствия статистических данных о местном населении, невозможно сказать. Войско это делилось на корпуса по 5000 человек, каждым из которых командовал каид, военачальник, принадлежавший к одной из трех этнических группировок - ламтуна, массуфа и джудала. Соответственно, возрастает число военачальников. Тогда же Йусуф "вводит в употребление барабаны и знамена в своих войсках".
  Сам Йусуф, укрепляя свою власть, как и некогда Альмансор, реорганизует армию "под себя". Он насыщает ее политически благонадежными (и верными ему лично) ламтуна, но также пытается покончить с проявлениями трайбализма, превратить войско в более или менее однородную массу.
  В это же время эмир учреждает в разных местах гарнизоны и создает, в лучших традициях Омейядов, свою гвардию, хашам, из 2000 (Ибн Изари) или 4000 (Ибн Халликан) суданских пехотинцев, рабов-негров (в бою они метали дротики, а потом атаковали врага с кинжалами), очевидно, с командирами-берберами.
  В то время, когда возможна была конфронтация с Абу Бакром, Йусуф счел необходимым иметь возможность в решающий момент опереться на полностью преданных и совершенно зависимых только от него людей, которыми могли быть лишь несвободные иностранцы.
  Ибн Изари пишет, что в 464/1071-1072 г. Йусуф "приобрел партию черных рабов и выслал ее в ал-Андалус, где для него была куплена партия а‛ладж [ильдж, множ.ч. а‛ладж, "отряд белых перебежчиков или рабов-неверных либо наемников"]. Он дал им всех коней и, наконец, получил оплачиваемых за его счет всего 240 [или 250] всадников. Рабов, также купленных на его деньги, у него было около 2000, и всех их он посадил на коней". Это позднее свидетельство (заимствованное в "al-Hulal al-mawshiyya"), очевидно, помещает образование отряда гвардии эмира (см. ниже) к периоду до Заллаки (если ему можно доверять). Негры были ездящей пехотой - перед боем они спешивались.
  Ибн Халликан в биографии Йусуфа приводит любопытный эпизод. По его словам, при Заллаке "следовали атака за атакой между ними [Альфонсо и Йусуфом], пока эмир мусульман не отдал приказ своему суданскому хашаму, который шел пешим в числе около 4000 (человек) и вступил в бой с большими щитами из кожи (ламт), индийскими мечами и хаттийскими копьями. Они метили в коней, так что те брыкались копытами под своими всадниками и избегали своих сотоварищей. Альфонсо настиг негра, который израсходовал свои дротики для метания, поэтому он наклонился, чтобы ударить его своим мечом; но негр опередил его, схватив его поводья и выхватив кинжал [ханджар] из-за пояса. Им он ударил Альфонсо в бедро, прорвав кольца его кольчуги и пронзив бедро вместе с подушкой его седла. Это случилось на закате того дня". Ибн Вахбун воспевал Заллаку:
  "Ты [Альфонсо VI] хочешь серебра? Вот (белокожие) семиты.
  Ты желаешь золота? Вот (меднокожие) хамиты".
  Однако, более ранний источник говорит, что король был ранен копьем в колено, и "Лузитанская хроника" сообщает о копейной ране (plagatus lancea). Поэтому, вероятно, эпизод с негром не более чем как выдумка позднего арабского хрониста (Ибн Халликан склонен к фантазиям и преувеличениям), который объединил два несвязанных между собой факта - наличие негритянской гвардии и ранение Альфонсо в ногу. Тем не менее, вполне возможно, что эта легенда основана на каких-то реальных событиях - тем более что "Хулал" тоже сообщает о ранении короля кинжалом.
  Отряд поменьше, в 500 всадников, набирался из арабов, тюрок и андалуссцев, служа личной стражей эмиру. Но, вероятно, он был создан все же после Заллаки, да и тюркские лучники (гузз) появились гораздо позже. Скорее всего, Ибн Аби Зар вообще ошибается - современная наука связывает появление гузз в Северной Африке не с Альморавидами (будто бы в 454 г. у Аби Зара), а относит это явление к временам Альмохадов.
  
  Ведущие посты в армии получает клан Бану Турджут - Маздали, Йати (Бати) б. Исмаил, Йахйа б. Васини ал-Ламтуни. Этим людям, которым Йусуф доверял, он поручает проведение ряда военных операций в ранге его наместников. Маздали осенью 1075 г. взял Тлемсен, имея под своим началом 20000 мурабитов (эту цифру Ибн Аби Зара надо сократить по меньшей мере на 3/4). В кампании 1086 г. Йусуф поручал командные посты Давуду б. Айше и Сиру б. Аби Бакру.
  Однако, не все кланы ламтуна, очевидно, были верны Йусуфу, часть их по-прежнему поддерживала Абу Бакра. Поэтому эмиру пришлось привлечь к военной службе племена масмуда и заната, населявшие его новые владения. В ходе реформы 470/1077-1078 г. он усилил численность своего войска и отправил представителей к ламтуна, массуфа, джудала, джазула, ламта и заната с просьбой прислать ему своих воинов, на что те ответили согласием. С этого времени, возможно, на службу Альморавидов поступают военные отряды отныне союзной им Ганы, государства племен сонинке, позднее участвовавшие и в андалусском джихаде. Видимо, так можно понимать текст ал-Зухри, что "некоторые из их вождей отправились в ал-Андалус".
  В то же время личная гвардия Йусуфа возросла до 3000 всадников, несомненно, элиты его армии. Один поздний источник приписывает Йусуфу 100000 верблюдов, не уточняя, сколько из них использовались в армии. Но эмир довольно быстро значительно увеличил долю конницы в своей армии, набирая ее из берберов (санхаджа, джазула, масмуда и заната) - 100000 всадников (после реорганизации 463 г.), согласно Ибн Аби Зару. Безусловно, снова преувеличение, но показывающее, что с точки зрения современников численность вооруженных сил эмира была очень велика.
  Экспедиционный корпус, покоривший Танжер и Сеуту, под началом ал-Муизза б. Йусуфа б. Ташфина и каида Салиха б. Имрана, насчитывал 12000 всадников-мурабитов (из ламтуна, массуфа и Бану Варит - часть кочевников санхаджа, обитавшая в области Варан) и 20000 всадников из заната и масмуда.
  
  Армия 1086 г.
  Именно эта армия, полностью преобразованная со времен первых войн Альморавидов, высадилась на берегах ал-Андалуса жарким летом 479/1086 года. Но численность ее поныне остается загадкой, хотя мусульманские авторы все же приводят цифры менее фантастические, нежели касательно христианских противников эмира.
  Абд Аллах говорит лишь то, что один из отрядов авангарда мурабитов, первым пересекшим пролив, насчитывал около 500 всадников. Согласно ал-Марракуши, с Йусуфом было около 7000 всадников и немало пехотинцев из берберов Африки, не считая андалусской конницы и пехоты ал-Мутамида и других царей полуострова. Всего же "общая численность мусульман, включая добровольцев и наемников, составила примерно 20000 человек".
  Ибн ал-Кардабус приводит сведения о высадке с эмиром 12000 всадников-мурабитов, "цвет его войска". Затем к Йусуфу присоединились цари тайф "со всеми силами, которые они смогли собрать; помимо великого множества благочестивых мусульман, которые неофициально стекались под его знамена, намереваясь принять участие в священной войне".
  Поздние источники ("Хулал") говорят о 48000 мусульман, поровну андалуссцев и Альморавидов, участвовавших в битве - цифра эта не имеет никакого значения.
  
  Все эти сведения представляются неудовлетворительными. Если сравнить число воинов, подчиненных каждому каиду, встретим ту же диспропорцию. Так, если в ходе реорганизации 463/1070-1071 г. каждый каид командовал 5000 воинов (см. ниже), то Давуд б. Айша в 1086 году возглавлял будто бы 10000 всадников.
  Кажется вероятным, что численность "корпуса" армии Альморавидов колебалась в пределах 4000-5000 воинов (всадников). Подтверждение этому находим в источнике, где говорится, что эмир "поручил часть (войска) четырем военачальникам, вот их имена: Мухаммад б. Тамим ал-Джудали, Умар б. Сулайман ал-Массуфи, Мубарак ал-Тиликани и Сир б. Аби Бакр ал-Ламтуни; он дал каждому из них начальство над пятью тысячами воинов из их племен...".
  Позднее, в ходе войн на территории ал-Андалуса, данный принцип соблюдался далеко не всегда. В армии, которую Йусуф направил из Сеуты осенью 1094 г. на Валенсию, было якобы 150000 конницы и 3000 пехоты, сообщает "История Родриго" (ј 62). В "Песни о моем Сиде" (ст. 1718) - 50000 воинов. По более реалистичным оценкам (Ибн Изари) - более 4000 всадников берберских и столько-то андалусских, плюс несколько тысяч (3000?) пехотинцев. Абу Мухаммад Абд Аллах б. Фатима в 1102 г. отправился против Сарагосы с 1000 (ал-Кардабус) или 1500 отборными всадниками.
  Численность пехоты, роль которой в тактике мурабитов была столь велика, установить не представляется возможным. Венсан Лагардер, видимо, справедливо полагает, что соотношение пехоты и конницы у Альморавидов достигало 2:1.
  Можно думать, что объединенные силы мурабитов и ал-Андалуса насчитывали при Заллаке 20-25 тысяч человек, предположительно включавших:
  - 12000-15000 мурабитов (трех или четырех каидов): среди них 7000 всадников и ездящих пехотинцев, 2000-4000 суданских пехотинцев гвардии.
  - 4000-5000 наемников и волонтеров джихада из ал-Андалуса и, возможно, Магриба.
  - 4000 андалуссцев - армии и ополченцы царей тайф (Севилья - 1500 человек, Гранада - 300 всадников, Малага - 200 всадников, Бадахос - 2000 воинов).
  
  Каиды Йусуфа
  Этнический состав армии Йусуфа можно представить, исходя из имен тех каидов, о которых есть сведения в хрониках. На первом месте стоят ламтуна, в первую очередь главенствующий в государстве род Турджут, клановый дух которого служил связующей основой армии, всего 37 каидов.
  Бану Хаджж: Али (наместник Гранады, с 1103 г. Валенсии, пал при Талавере в июне 1103 г.) и Абу Абд Аллах Мухаммад (Уамаджуз; о нем см. выше) б. ал-Хаджж, внуки Мухаммада, сына Турджута, коему Йусуф приходился внучатым племянником.
  Бану Маздали: Маздали б. Тиланкан (см. о нем выше), внук Хамида, третьего сына Турджута, троюродный брат эмира Йусуфа. У Маздали было пять сыновей: Йахйа (наместник Тлемсена с 1075/1076 г., умер раньше отца), Абд Аллах (сменил отца на посту правителя Гранады, но уже в ноябре того же 1115 г. пал под Баэсой), Мухаммад (с 1115 г. наместник Кордовы, убит в сражении 26 июля того же года), Абу Бакр (наместник Тлемсена в 1142-1143 гг.) и Сир (ум. после 1131 г.).
  Бану Аби Бакр и Бану Фатима: потомки Абу Бакра Ташфина, брата эмира Йусуфа по матери и его кузена. Это Сир б. Аби Бакр б. Ташфин (см. о нем выше) и его сын Йахйа (наместник Севильи в 1114-1115 гг.) и внук Мухаммад б. Фатима (см. выше).
  Бану Айша: Давуд б. Айша (см. о нем выше) и его сын Йусуф. Абд Аллах Мухаммад б. Айша (см. выше), сын эмира Йусуфа, возможно, приходился Давуду братом по матери.
  Бану Йусуф б. Ташфин: кроме Ибн Айши, у него было восемь сыновей. Это Сир Абу Бакр (первенец, ум. 1086), Абу Тахир Тамим (победитель при Уклесе), ал-Муизз (род. 1072, участвовал в осаде Сеуты, позднее был визиром) и Абу Хафс Умар (недолго занимал пост наместника Севильи после 1117/1118 г.). А также - его преемник на троне Али (1084-1143), Йахйа, Ибрахим Ибн Таййашт (правил в Сеуте, потом в Мурсии и, наконец, в Севилье до 1122 г., проиграв сражение при Кутанде) и ал-Фадл (род. 1076/1077).
  Бану Умар б. Ибрахим б. Турджут: потомки Умара, брата Ташфина и дяди эмира Йусуфа. Это братья Йахйа (эмир до 1056 г.; имел трех сыновей - Мухаммада, Али и Ису), Абу Бакр (ум. 1087) и Йанну. Сыновьями Абу Бакра были Йахйа б. Айша и Ибрахим б. Аби Бакр (эмир Сиджилмасы).
  Бану Ибрахим б. Ташфин (единоутробный брат Йусуфа): его сыновья - это известные племянники эмира Абу Бакр б. Ибрахим (подступал к Валенсии в 1093 г.) и его брат Мухаммад (сражался при Куарто в 1094 г.).
  
  Второе место занимают массуфа, следующая по значению политическая составляющая союза племен, поддерживающих мурабитов, - пять имен (включая Абу Бакра б. Ибрахима).
  Бану Тинагмар (Тинамар) ал-Массуфи: Мухаммад б. Тинагмар (наместник Тлемсена к 1082/1083 г.) и его брат Ташфин (сменил Мухаммада на посту наместника, до 1104 г.).
  Бану Сулайман ал-Массуфи: Умар б. Сулайман (наместник Феса с 1077/1078 г.) и его брат (?) Ташфин б. Сулайман (наместник Кордовы в 1108 г., был при Уклесе; по другим данным, его уже сменил к тому времени Ибн Аби Ранга).
  
  Джудала отведено третье место - два каида. Это Йахйа б. Ибрахим и Мухаммад б. Тамим. Никто из них не занимал каких-либо значительных постов.
  
  Происхождение еще 20 каидов остается неизвестным, но они, безусловно, относились к прочим кланам, наподобие джазула или Бану Варит.
  Легко прийти к выводу, что в конфедерации кланов, составлявших движение Альморавидов, главенствовали ламтуна, т.е. клан Бану Турджут. Именно на долю этого рода относятся почти все наместники городов, признававших власть эмира, будь то в Магрибе, или в ал-Андалусе. Соответственно, и большую часть воинов армии Альморавидов составляли берберы племен ламтуна.
  
  Тактика до распространения конницы
  До Альморавидов берберы и арабы, указывает Ибн Халдун, обычно сражались способом, который заключался в приеме "нападай и беги", al-karr wa-l-farr. Любопытный пример тактики использования верблюдов в племенных войнах приводит Ибн Хаукал. По его словам, берберы гнали на вражеский лагерь своих верблюдов, предварительно напугав их (очевидно, криками). И впавшие в панику животные просто-напросто растаптывали всех, кто находился там. Так обстояло дело до появления мурабитов.
  Как и любая армия того времени, войско Альморавидов состояло из пехоты и конницы. В целом, лошадей у Альморавидов сначала было немного - трудно ожидать иного от разводивших верблюдов жителей пустыни, в климатических условиях которой существование лошади было весьма проблематичным. Но, будучи кочевниками, мурабиты отличались широким применением в своих армиях высоких верблюдов (дромадеров). Ибн Халдун пишет, что они "сидели на верховых верблюдах (mahārī), по большей части". Так обстояло дело в ходе их первых завоеваний. Но по мере того, как они продвигались на север и выходили из пустыни, верблюды все больше отходили на второй план, уступая место лошадям, пока не стали окончательно в ал-Андалусе лишь элементом войскового обоза.
  Если в 1054-1055 г. мурабиты располагали пока еще одной лишь верблюжьей кавалерией, то двумя годами позднее Абу Бакр командовал уже войском, часть которого восседала на конях (см. выше). Это было первое появление коня у Альморавидов. В 1058 г. в одном отряде насчитывалось 400 всадников, 800 воинов на верблюдах и 2000 пехотинцев. Йусуф б. Ташфин еще более способствовал распространению лошадей, дав коней своим гвардейцам.
  К 1086 году верблюды еще находились в рядах войска эмира. Ибн Халликан уверяет, что в 1086 г., "когда войско Йусуфа ибн Ташуфина переправилось полностью, до последнего человека, он выслал вслед за ними столь много верблюдов, что полуостров был поражен их множеством, тогда как их рев достиг небесного свода. Жители Испании никогда не видели верблюдов, и испанские лошади, не привыкшие к их странному виду и неповторимым крикам, беспокоились и пугались".
  Хотя, действительно, верблюды пугали своим видом и запахом лошадей, которые бесились, андалуссцы издавна были знакомы с этими животными. Еще в марте 974 г. в Кордову привели 130 верблюдов, отправленных из Берберии. Альмансор содержал в Мурсии 4000 обозных верблюдов, и в битве при Котанде у мусульман арагонцы и пуатевинцы отбили 2000 подобных животных.
  
  Но к концу правления Йусуфа берберы Магриба полностью заменили верблюда конем в своих армиях. Альмохадам противостояла уже настоящая конница. Если верблюды и остались, то применялись только в ходе действий в пустынных регионах, против суданцев.
  Задачей всадников было преследование противника после победы мурабитов. Многие из этих конников, впрочем, конечно, вначале были лишь ездящей кавалерией. И большую часть армии в XI столетии составляли пехотинцы, которые перед боем выстраивались в глубокую фалангу. Ал-Бакри пишет: "В бою они проявляли великую отвагу и храбрость, свойственную им одним. Они предпочитали смерть отступлению и на моей памяти никогда не бежали от врага. Они сражались верхом или на верблюдах, но большая часть их бойцов состояла из пехотинцев, выстроенных рядами. Стоявшие в первом ряду держали длинные копья [qanah = пики], которыми они кололи и наносили удары. Прочие ряды были вооружены дротиками, по несколько (штук) у каждого воина, и метали их почти без промаха, едва ли не попадая в цель. Перед первой шеренгой они ставили человека со знаменем в руке. Когда знамя развевалось над ними, они стояли на месте. Когда оно опускалось, все они садились на землю и, подобно горам, их нельзя было сдвинуть с места. Они ["грабили, но..." - дополнительная вставка из конспекта ал-Бакри у Ибн Изари] не преследовали тех, кто бежал перед ними".
  То есть, впередистоящие преклоняли колено за своими высокими щитами из дубленых шкур антилоп и использовали свои длинные бамбуковые копья в качестве пик (вероятно, упирая нижний конец древка в землю), а задние ряды метали дротики. Отряды конницы или воинов на верблюдах поддерживали пехоту с флангов. Как говорится в "Хулале", "в своих битвах ламтуна проявляли выдержку, решительность и отвагу, в отличие от других людей. По этой причине им было предназначено править землей".
  
  Английский путешественник середины XIX столетия описывал туарегов Сахары: "Ряд за рядом, шеренга за шеренгой, они сидят, тесно прижавшись друг к другу, так плотно, словно духи в Аде Мильтона, и похожие на них, с мрачными и скрытыми лицами, столь загадочно закутанными в наводящий ужас лисам, выставив перед собой ряды копий, параллельные им, сверкающий лесной частокол из сосен, ожидая приказа к войне или воинственному зрелищу. Я часто проходил мимо этого леса копий и с ужасом вглядывался в темные загадочные фигуры или формы человеческого бытия, полулежащие в полнейшей, мертвой тишине, не обмениваясь между собой словами".
  
  Пехота, впрочем, не пользовалась популярностью у хронистов, упоминающих о ней только тогда, когда речь заходит об осаде или о широкомасштабных операциях. Помимо собственно пехотинцев ("фалангитов"), были еще минеры, прислуга осадных машин и рабочие (описания осады Аледо), а также нестроевые.
  Статичная тактика фанатиков-мурабитов XI столетия отличалась суровой дисциплиной, глубокими построениями пехоты и готовностью пожертвовать своими солдатами, но добиться победы (предпочитали смерть поражению, писал ал-Бакри). Инициатива на поле боя целиком и полностью предоставлялась врагу, поэтому слова Р. Арье о мобильности их тактики (не стратегии!) при Заллаке несколько неверны. Но и сдвинуть Альморавидов с позиции было нелегко. Хотя, по этой же причине, и разбитого врага не преследовали.
  Само прозвание Альморавидов, вероятно, напоминало об их тактике - рибат, крепость, стена посвятивших себя вере воинов. П.Ф. де Морайш Фарьяш в свое время справедливо прослеживал тесную связь между тактикой пехоты Альморавидов, ранними исламскими пророческими повелениями не отступать в бою и понятием рибата. "В первые дни ислама, - говорит Ибн Халдун, - битвы всегда проводились в сомкнутых рядах. Конечно, арабам, главным образом, была известна тактика напасть и отступить. Но они приняли другую тактику по двум причинам. Сначала, потому что это была тактика их противников, и им приходилось подстраиваться под нее. Затем, потому что они желали умереть в священной войне, дабы доказать свою доблесть и пыл их веры, и атаковать до конца казалось им лучшим (способом) пожертвовать свою жизнь".
  
  Для подачи сигналов в бою служили флаги и барабаны (tubul), и знаменосец управлял движениями воинов подобно тому, как имам вел их на молитву. Хотя первый предводитель мурабитов считал барабаны языческими символами, не любил шум и приказывал уничтожать музыкальные инструменты, позднее пришлось примириться с этим пережитком и даже превратить его в грозное психологическое оружие.
  Арабские и христианские источники единодушно отмечают страх, который якобы нагонял на христиан (а до них - на магрибинских владык) звук барабанов (los atambores) берберийских войск Альморавидов при Заллаке и Куарт-де-Поблет. Барабанная дробь и звуки труб сотрясали-де горы:
  "В войске мавров звучат барабаны.
  Удивлены многие христиане,
  Ибо никогда их не слышали те, кто недавно прибыл".
  В действительности, сообщения о "необычном звучании" барабанов и труб проходят по тому же разряду, что и наивная фантазия о бесчисленных верблюдах Йусуфа. И тех, и других хорошо знали и применяли в ал-Андалусе - так, Абд Аллах упоминает свои барабаны в том же 1086 году. Другое дело, что Альморавиды вполне могли нагнетать психическое давление на противника грохотом сотен, а то и тысяч барабанов (а также громкими "завываниями и криками", согласно "Истории Родриго"). Маленькие барабаны могли крепиться и на седла. Но даже мусульманские военные тексты признают, что шум и зрелище производили мало впечатления на уверенного в себе противника.
  
  Насколько можно судить по описаниям XII века, боевые порядки были четырехчастными: центр, крылья и авангард. Но могли стать и двумя полками; иногда наличествовал и авангард. Как видим на примере ряда сражений (а также Аларкоса), пока одни отряды Альморавидов атаковали (Фрага) или встречали натиск христиан на месте (Заллака, Уклес), иногда даже терпели отчасти неудачу, другие войска обходили врагов с флангов и нападали на лагерь противника в тылу, вызывая панику и беспорядок в рядах христиан. Например, в 1139 г., намереваясь вступить в битву с Альфонсо VII, Альморавиды выделили в засаду особый отряд. Командир его получил приказ, едва начнется сражение, атаковать лагерь христиан, истребить его защитников и поджечь его.
  
  Знаменосцы находились в переднем ряду или перед строем. Командующий не должен был участвовать в самом бою, "ибо от его жизни или смерти зависит спасение или гибель войска" (ал-Бакри).
  В резерве полководец держал личную гвардию, которую он берег и бросал в бой лишь в решающий момент (Заллака). Воинам запрещалось отвлекаться на захват трофеев и соблазняться наживой в ходе битвы.
  
  Снабжение
  В "Коране" (VIII:42) говорится: "Знайте, что если захватили вы [на войне] добычу, то пятая часть ее принадлежит Аллаху, Посланнику его, [бедным] родственникам [вашим], сиротам, беднякам и путникам...".
  Опираясь на эти слова пророка, вожди Альморавидов военную добычу совершенно легально распределяли между воинами, но пятая часть ее (хумс) шла эмиру.
  Кроме того, Йусуф (который также стал чеканить золотые динары) ввел практику выдачи жалованья (деньгами, реже натурой) войскам. Размер оклада неизвестен, хотя всадник, вероятно, получал, по традиции, втрое больше пехотинца. (Точно так же делили добычу и Альмохады, хотя у них пятина первоначально шла в общественную казну.)
  Первоначально проблемы снабжения не стояли перед первыми вождями Альморавидов. Их воины довольствовались своей скромной пищей - полоски сушеного мяса, истолченного в порошок, залитый топленым жиром или маслом. Воде же они всегда предпочитали молоко, а хлеба не ели вовсе. Но замена верблюда конем, численный рост армий и выход из пустыни потребовал принятия ряда мер по снабжению воинов провизией в походе.
  В кампании 1086 г. андалуссцы обеспечивали экспедиционные войска мурабитов продовольствием, согласно предварительному соглашению с царями тайф. При высадке в Альхесирасе местные жители встречали Альморавидов с провизией. Ал-Мутамид и ал-Мутаваккил взяли на себя продовольственное снабжение союзников в ходе кампании.
  В 1094 г. ячмень для лошадей и провизию для воинов продавали, а то и отдавали даром Альморавидам местные мавры Валенсии.
  Обычно за войсками следовали торговцы и маркитанты, которые, как в Альхесирасе, организовывали временный рынок, где каждый мог найти всё необходимое.
  
  Ведение войны
  Альморавиды вели войну в определенное время года, и в Магрибе, и в ал-Андалусе. Зимние кампании упоминаются редко, только экспедиция в Тадлу (ноябрь-декабрь 1058 г.) и взятие Мурсии, Аледо и Лиссабона (Шаввал/ноябрь-декабрь 1091 и ноябрь 1095 гг.) могут считаться таковыми. Поэтому временем, подходящим для войны, считался период с мая по октябрь, и кампания 1086 г., завершившаяся в октябре битвой при Заллаке, может послужить примером тому. Как и кампании 1075 (в Фес, март, и Тлемсен, октябрь), 1083 (взятие Сеуты в июне), 1090 и 1091 (падение Гранады и Севильи соответственно в сентябре), 1094 гг. (высадка в середине сентября и битва при Куарто в середине октября). Предпочитали время конца весны и лета, а также начала осени.
  Союзников у мурабитов было немного. На примере царей тайф видим, что эмир Йусуф предпочел не смешивать свои войска с андалуссцами, расположившись отдельно от них (1086 г.). Как показали события осады Аледо (где лагерь, видимо, был общим), это было правильное решение.
  Мурабиты исповедовали три концепции войны. Первая - война между соседними племенами и соперничающими родами. Так было в первые годы становления движения, когда Абд Аллах б. Йасин действовал против ламтуна, пока последние не переняли у него бразды правления в свою пользу и не обратились против ламта и джудала. Вторая концепция - союз племен, признающих религию мурабитов, на острие меча распространяет новую веру среди заната и суданцев.
  Наконец, третий тип войны - это священная война, джихад. С точки зрения Ибн Халдуна, "два первых суть неправедные и несправедливые", но третий - святая и справедливая война. Ее Альморавиды вели против еретиков Баргавата, Баджалиййа и джумара, христиан ал-Андалуса и нечестивых правителей тайф. Впрочем, перед сражением имам или эмир обращался к противнику с посланием, увещевая его перейти в ислам и избавиться от незаконных сборов с населения. В случае отказа, Альморавиды вступали в битву.
  Джихад нельзя было вести против мусульман, ибо это противоречило принципам ислама. И в этом, кстати, заключается одно из противоречий священной войны. Те магрибинцы и андалуссцы, что проклинали безбожие царей тайф, не могли приписать им ничего, противного Корану. Однако выход все же был найден, и мурабиты выступили против владык тайф как нечестивцев, взимавших незаконные налоги и изменивших делу ислама своими союзами с христианами. С точки зрения маликитской доктрины, "джихад, исполняемый с той стороны, где враг более всего преобладает, посредством походов, совершаемых каждый год, ... суть ... общественное обязательство... Джихад должен быть личной обязанностью в случае внезапного нападения врага". Для Ибн Хазма "джихад больше служит Аллаху, чем людям".
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"