"СЛАВЯНОФИЛЬСТВО" - ОСОБЕННОСТЬ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ ИЛИ ПУТЬ К НАЦИОНАЛИЗМУ.
Симптомы "социальных болезней" современной России поражают своим многообразием. Одной из наиболее значимых проблем российского общества является национальный вопрос. Отечественная социальная философия должна взять на себя ответственность его решения. Необходимость такого решения неизбежно приводит к историческому опыту славянофилов.
Национальный вопрос последнее время всю чаще становится предметом обсуждения, начиная от средств массовой информации, которые в первую очередь, в демократичном обществе, призваны реагировать на наиболее насущные проблемы общества. Сегодня он становится настолько злободневным, что даже вынуждает реагировать бюрократический государственный аппарат и уделять внимание попыткам его решения, хотя бы на ограниченных территориях. Но эти решения чаще всего напоминают попытки починки "тришкиного кафтана". Национальный вопрос это не проблема районного масштаба. Поэтому его необходимо выносить на общенародное обсуждение и решать на государственном уровне. Но прежде чем искать рецепты и разрабатывать эффективные меры необходимо, прежде всего, определиться с самой природой данного явления, особенно применительно к нашей российской действительности. Без решения "русского вопроса" развитие России будет постоянно наталкиваться на национальные колдобины. Ведь на смену исчезнувшему понятию "советский народ" ничего внятного так и не пришло. Явления национальной розни последних лет между этническими общностями на территории Российской Федерации наводят на невольную мысль о закономерности. Начинается все, как правило с националистических лозунгов различных партий от "трудовой" партии В. Ампилова, до национально-большевистской партии Э. Лимонова, а заканчивается избиениями скинхедами иностранцев, или еще хуже бесчинствующей толпой громящей все вокруг, как в г. Кандапоге, Волгоградской и Астраханской областях, в Калмыкии. Только перечисление примеров может занять газетную полосу.
Что же в данных случаях предпринимается государственными чиновниками? Практически ничего. Вина за случившееся перекладывается на местные органы власти, которые, по мнениям авторитетных государственных комиссий и экспертов, потворствовали возникновению кризисных ситуаций и бездействовали в момент проявления экстремистских настроений. А что же сами "государственные люди"? Каков их вклад в решение проблемы? Если не считать принятия Государственной Думой Закона "О противодействии экстремизму", который по большому счету необходим не для решения национального вопроса, а для предоставления дополнительных возможностей партиям, приближенным к правящим кругам, в их борьбе с конкурентами на предстоящих думских выборах. По мере приближения парламентских выборов всё большую остроту приобретает "русский вопрос". По мнению социологов, умелая "приватизация" русских лозунгов на выборах в Государственную думу может добавить партии 4-5% голосов. Идёт хаотический, часто спекулятивный поиск нового "русского пути". На этих настроениях -- особенно в преддверии выборов в Госдуму -- всё откровеннее спекулируют политики националистического замеса. Их лозунги вызывают в памяти черносотенцев из "Союза русского народа", созданного царской охранкой. Дело уже дошло до деструктивных призывов "создать профсоюз русских людей". В сущности, речь идёт о том, чтобы разделить (а значит, и разобщить) миллионы трудящихся по национальному признаку.
Необходимость разрешения национального вопроса на государственном уровне назрела уже давно. Было бы справедливо соединить его решение, с решением демографической ситуации в стране, которой уже придан статус национального проекта. Некоторые социологи и политологи предлагают в качестве панацеи идею открытия наших границ для волны мигрантов. По их мнению, это и должно выправить демографическую ситуацию. А между тем перед нами всё настойчивее встаёт другой, не менее важный вопрос. Хотим ли мы, чтобы хлынувшие к нам из бывших "братских" республик таджики, узбеки, азербайджанцы, молдаване стали со временем гражданами России, россиянами? И если это так, то нам, русским, придётся делиться тем немногим, что у нас есть. Учить мигрантов и их детей русскому языку, приобщать к русской культуре, делиться рабочими местами, социальными благами. В условиях нарастающего демографического кризиса у нас, похоже, другого выхода нет. По оценкам Росстата, население России на 1 января 2007 г. насчитывало 142,2 млн. человек. За минувшие два месяца оно уменьшилось на 561,2 тыс. человек, или на 0,39%. При этом смертность мужчин трудоспособного возраста в 4 раза превышает смертность женщин. Дети до 17 лет составляют всего 20,2% к общему числу жителей России. Уровень младенческой смертности в 2-2,5 раза выше показателей европейских стран.
В связи со сложившейся ситуацией власть должна дать населению ясный ответ, куда идёт, и какие преследует цели наша национальная политика. А не рядиться в русский кафтан ради краткосрочного избирательного навара. В России пока не родились те мощные притягательные идеи, общенациональная стратегия развития и нравственные ценности, которые могли бы склеить в единую нацию весь конгломерат народностей, населяющих земли России. В регионах и автономиях (иногда насчитывающих всего-то несколько тысяч человек) появились и продолжают существовать до сих пор так называемые титульные нации. Забывая о том, что благодаря русским политикам, учёным, инженерам и рабочим они получили и промышленность, и доступ к образованию и культуре (а порой и собственный алфавит), эти титульные националисты вытесняют русских со всех сколько-нибудь значимых постов и рабочих мест. В результате вместо национального расцвета в ряде автономий насаждаются чуть ли не феодальные порядки. Обострение национального вопроса в огромной степени связано с крахом СССР. Многие из бывших союзных республик после отрыва от питательной русской пуповины оказались в зоне нищеты. Спасаясь от бедности, мигранты хлынули в Россию в таком количестве, что города просто не могли переварить этой массы. Тем более что приезжие, пользуясь отсутствием миграционной политики, оседали там, где им заблагорассудится, и, как правило, компактно. Чаще всего в больших городах (где есть работа), на юге России, где теплее климат. Никакого желания приспосабливаться к русским обычаям, культуре, нравам они не проявили. Этому мешало и отсутствие образования, и плохое знание русского языка, и невозможность устроиться легально. Русским не нравятся не вообще лица "азиатской" или "кавказской" национальности, а то, что мигранты занижают цену труда, питают криминалитет. По свидетельству МВД, почти 90% преступлений в России совершается приезжими. Раздражает и то, что в ряде сегментов экономики (торговля, обслуживание, строительство) приезжие за счёт дешевизны труда и неприхотливости стали вытеснять русских. Безумный рост стоимости жилья многие тоже связывают с наплывом богатых иммигрантов, уезжающих из зон нестабильности. Усложняется обстановка в школах. На окраинах больших городов в классах дети мигрантов всё чаще оказываются в большинстве и диктуют свои "понятия".
На фоне этой политической дряблости и поднимается разрушительный лозунг "Россия для русских". Тем более что в результате приватизации и беспощадного материального ограбления русские сами оказались в положении "подавляемого большинства". Можно ли признать нормальным, что в ряде исконно русских областей наблюдается запустение, экономическая и моральная деградация, а население вымирает в 2-3 раза быстрее, чем в других регионах?
Русский национализм нуждается в позитивном, демократическом осмыслении. Демократам совсем не нужно шарахаться при слове "патриот". Важно уяснить, что значит быть русским при строительстве демократического государства. Русский национализм может и должен проявляться. Он должен служить укреплению Отечества, семьи, нравственности, культуры, воспитанию здоровых детей. Быть русским националистом -- значит быть образованнее, честнее, умнее, трудолюбивее, цивилизованнее.
Прежде чем переходить к практическому решению проблемы, необходимо провести ее теоретическое осмысление. В отечественной философии имеется определенный опыт исследования национальных проблем, который связан, прежде всего, с движением славянофилов. Русская философия, начиная со славянофилов, традиционно занималась поисками адекватного для России социального устройства, отвечающего историческому духу народа, и связывала это счастливое общежитие с всеобщим братством людей в планетарном масштабе. И здесь, как нельзя лучше, подскажет возможные пути философский анализ творчества русских философов. Известный русский философ Н. А. Бердяев так описывает существующее положение вещей: "Таинственное противоречие есть в отношении России и русского сознания к национальности. Россия - самая не шовинистическая страна в мире. Национализм у нас всегда производит впечатление чего-то нерусского, наносного, какой-то неметчины. Русские почти стыдятся того, что они русские; им чужда национальная гордость и часто даже - увы! - чуждо национальное достоинство. Русскому народу совсем не свойственен агрессивный национализм, наклонности насильственной русификации. Русский не выдвигается, не выставляется, не презирает других. В русской стихии поистине есть какое-то национальное бескорыстие, жертвенность, неведомая западным народам. Сверхнационализм, универсализм - таково свойство русского национального духа. Национален в России именно ее сверхнационализм, ее свобода от национализма; в этом самобытна Россия и непохожа ни на одну страну мира". Как и большинству отечественных философов, Бердяеву присуще искание ответов на исконно русские философские вопросы, такие как особенности русской души и пути исторического развития России. И хотя он сам не относит себя к лагерю славянофилов, а иногда даже противопоставляет их мнению свои идеи, но, тем не менее, по своим взглядам, по тому сопереживанию за все исконно русское, которое нашло отражение в его трудах, его по праву можно назвать одним из родоначальников "неославянофильства". Примечательно его опровержение взглядов В. В. Розанова, высказанных в работе: "Война 1914 года и русское возрождение". Критикуя его позицию, он тем не менее отмечает, что возрождению славянофильству в России начала ХХ века способствует Первая мировая война. А что еще, кроме войны, которая является воистину всенародным бедствием, обостряет насущную потребность нации к объединению. Именно в такой тяжелый период народ сам определяет, какие идеи ему наиболее всего необходимы. В современной нам действительности потребность нации в самоопределении не менее важно.
О вероятностной возможности решения национального вопроса Н. А. Бердяев отвечает однозначно: "Все попытки рационального определения национальности ведут к неудачам. Природа национальности неопределима ни по каким рационально уловимым признакам. Ни раса, ни территория, ни язык, ни религия не т являются признаками, определяющими национальность, хотя все они играют ту или иную роль в ее определении. Национальность - сложное историческое образование, она формируется в результате кровного смешения рас и племен, многих перераспределений земель, с которыми она связывает свою судьбу, и духовно-культурного процесса, созидающего ее неповторимый духовный лик. И в результате всех исторических и психологических исследований остается неразложимый и неуловимый остаток, в котором и заключена вся тайна национальной индивидуальности. Национальность - таинственна, мистична, иррациональна, как и всякое индивидуальное бытие. Нужно быть в национальности, участвовать в ее творческом жизненном процессе, чтобы до конца знать ее тайну. Тайна национальности хранится за всей зыбкостью исторических стихий, за всеми переменами судьбы, за всеми движениями, разрушающими прошлое и созидающими небывшее". Из сказанного ясно видно, что для того чтобы ясно себе представить внутреннюю сущность той или иной национальности необходимо провести глубокое исследование его природы. Возможность этому можно найти только на стыке ряда родственных наук: географии, истории, религии, и даже лингвистики, потому что национальный вопрос, вопрос геополитический. Обращаясь к творческому опыту одного из родоначальников "славянофильства" А. С. Хомякова, мы увидим этому подтверждение: "Во-первых, человек по своему вещественному составу подчинен общим уставам земной природы, и черты, неизменно передаваемые от поколения поколению, служат основанием разделения всего человечества на несколько племен, отличных друг от друга.
Во-вторых, человек приближается к жизни более истинной и достойной его определения, вступая произвольно в общество других людей.
Наконец, человек, царь и раб земной природы, признает в себе высшую, духовную жизнь.
Таким образом представляется нам три необходимых деления науки географической (принявшей человека за главный предмет):
1-е. По племенам.
2-е. По государствам.
3-е. По верам".
Проведение научного анализа результатов должно, безусловно, принадлежать философии.
Важность географического исследования подтверждает русский философ и географ П.А. Кропоткин. Он отмечает: "География должна воспитывать с самых ранних лет, что мы все братья, к какой бы нации ни принадлежали. В наше время войн, национального самомнения, самоутверждения и шовинизма, которые умело подогреваются людьми, преследующими собственные эгоистические или классовые цели, география должна стать -- насколько может это сделать школа в противовес враждебным влияниям -- средством опровержения подобных предрассудков и создания иных представлений, больше отвечающих человечности. Она должна показать, что каждая нация закладывает в фундамент общего благосостояния свой собственный камень и что только очень малая часть каждой нации заинтересована в поддержании чувства национальной ненависти и шовинизма. Следует учитывать, что одна из причин, питающих шовинизм, -- народы плохо знают друг друга. Мы замечаем даже различия в обычаях и традициях разных наций, в их характерах, и это мешает нам разглядеть коренное сходство между трудящимися классами всех наций, сходство, которое оказывается поразительным при более близком знакомстве. И задача географии -- нести эту истину людям. География должна внушить детям, что все нации должны уважать друг друга. Она призвана также показать, что развитие каждой нации есть следствие нескольких великих естественных законов, присущих физическим и этническим особенностям региона ее обитания, что попытки других наций задержать естественный ход ее развития есть ошибка, что политические границы суть реликты варварского прошлого и что отношения между странами, их взаимовлияние суть результаты действия законов, которые также неподвластны воле отдельных людей, как законы движения планет".
Необходимость исторических исследований подтверждается самой природой развития человеческого общества. "Справедливо говорят, что тот не понимает настоящего, кто не знает прошедшего; но неужели же можно узнать невидимое прошедшее, нисколько не зная видимого настоящего? Хотите узнать то, что было, - сперва узнайте то, что есть. Возвратный ход, т. е. от современного к старому, от старого к древнему, не может создать истории; но он, и он один, может служить ее проверкой. Все настоящее имеет свои корни в старине; даже самое неожиданное и странное явление, будучи хорошо исследовано, приводит вас к своему зародышу, который есть не что иное, как плод прошедшего времени, или к своей прививке, или к явлению древнейшему, которое в нем поглотилось", - утверждает А. С. Хомяков.
Чем далее мы проникаем в глубину древности, тем более упрощаются и отделяются стихии и тем яснее каждая страна представляет нам свои первоначальные типы. Известно, что современные этнические общности, народности и нации сформировались в далеком прошлом в результате Великого переселения народов. Что стало причиной, в каком направлении осуществлялось, с какой интенсивностью? Однозначных ответов на эти вопросы не получено до сих пор. Попробуем разобраться в природе этого явления посредством анализа исторических источников. Так как областью нашего исследования является особенность русской национальности, то естественным становится обращение к историческим источникам отечественных исследователей. Первым настоящим историческим трудом, описывающим историю становления русской государственности, безусловно, является "Повесть временных лет", известного русского историографа Нестора. "Вот повести минувших лет, откуда пошла русская земля, кто в Киеве стал первым княжить и как возникла русская земля. Так начнем повесть сию" - такими словами начинает Нестор свое повествование. Что берется им за отправную точку? Первоначально определяется происхождение славянской народности.
"По потопе трое сыновей Ноя разделили землю - Сим, Xaм, Иaфeт. И достался восток Симу: Персия, Бактрия, даже и до Индии в долготу, а в ширину до Ринокорура, то есть от востока и до юга. Хаму же достался юг: Египет, Эфиопия, соседящая с Индией, и другая Эфиопия, из которой вытекает река эфиопская Красная, текущая на восток, Фивы, Ливия, и т.д. Иафету же достались северные страны и западные: Mидия, Албания, Армения Малая и Великая, славяне, Достались и острова: Британия, Сицилия, и т. д.: Дунай, Днепр и прочие реки: Десна, Припять, Двина, Волхов, Волга, которая течет на восток в часть Симову. В Иафетовой же части сидят русские, чудь и всякие народы: меря, мурома, весь, мордва, заволочская чудь, пермь, печера, ямь, угра, литва, зимигола, корсь, летгола, ливы. Ляхи же и пруссы, чудь сидят близ моря Варяжского. По этому морю сидят варяги: отсюда к востоку - до пределов Симовых, сидят по тому же морю и к западу - до земли Английской и Волошской. Потомство Иафета также: варяги, шведы, норманны, готы, русь, англы, галичане, волохи, римляне, немцы, корлязи, венецианцы, фряги и прочие, - они примыкают на западе к южным странам и соседят с племенем Хамовым. Сим же, Хам и Иафет разделили землю, бросив жребий, и порешили не вступать никому в долю брата, и жили каждый в своей части. И был единый народ. И когда умножились люди на земле, замыслили они создать столп до неба. И собрались на месте поля Сенаар строить столп до неба и около него город Вавилон; и строили столп тот 40 лет, и не свершили его. И сошел Господь Бог видеть город и столп, и сказал Господь: "Вот род един и народ един". И смешал Бог народы, и разделил на 70 и 2 народа, и рассеял по всей земле. По разрушении же столпа и по разделении народов взяли сыновья Сима восточные страны, а сыновья Хама - южные страны, Иафетовы же взяли запад и северные страны. От этих же 70 и 2 язык произошел и народ славянский, от племени Иафета - так называемые норики, которые и есть славяне". Из вышесказанного ясно видно, что документальным источником для Нестора является Библия. Трудно с ним не согласиться, так как Библия является одним из древнейших письменных источников, и при внимательном ее изучении может дать ответы на многие исторические вопросы. На многие, но не на все. Нестор в своей повести определяет направления миграции народов, но оставляет без внимания отправную точку. А ответ на данный вопрос имеет немаловажное значение. Попробуем, на примере Нестора, найти ответ в первоисточнике. Известно, что Ной, вместе с домочадцами и зверьми, спасся во время потопа. Где же заканчивается их плавание? "И остановился ковчег в седьмом месяце, в семнадцатый день месяца, на горах Араратских". Можно предположить, что, скорее всего, именно гора Арарат и является отправной точкой переселения народов. "Вот племена сынов Ноевых, по родословию их, в народах их. От них распространились народы по земле после потопа" - говорится в Писании. Можно принять на веру данное утверждение. Именно на веру, потому, что все постулаты Библии практически не поддаются эмпирической проверке, а принимаются только на веру. Потому что, именно на Вере основываются все религиозные догмы, также как и вся религия в целом. Но, проведя более глубокое исследование, мы однозначно можем прийти к совершенно другому результату. Скорее всего Арарат взят в качестве пристанища Ноева ковчега по очень простой причине. Дело в том, что данная вершина является высочайшей в непосредственной близости к земле обетованной, и если бы точку высадки отнести гораздо дальше, то неизбежно возникло бы множество вопросов, которые требовали бы объяснения. Но разве Арарат является высочайшей вершиной мира? Однозначно нет. Вершиной мира по праву считаются Гималаи с его отрогами. Логично было бы предположить, что именно там должно быть наибольшее количество людей спасшихся от потопа, который имел право быть в действительности. Следовательно, именно Гималаи, Памир, и Тибет имеют несомненное право служить отправной точкой расселения народов после потопа. Этой точки зрения придерживаются многие отечественные исследователи. В частности один из основателей славянофильства А. С. Хомяков, в своей почти забытой сегодня работе "Семирамида" (Исследование истины исторических идей) отмечает, -
"Северная Индия от подошвы гор Гималайских до устья Инда и Ганга представляет нам все типы Иранской возвышенности; южная и особенно юго - западная напоминает противолежащие ей берега Африки; дикие верхи Гаутов принадлежат системе среднеазиатской. И такой многообразный мир должен быть колыбелью чистой семьи человеческой!" В качестве подтверждения своего высказывания он проводит сравнительное лингвистическое исследование и делает вывод, - "... язык санскрита родной брат всем наречиям распространившимся от Памира до Атлантического океана". Все слова коренные, все звуки, в которые облеклось внутреннее сознание человека, одинаковы в санскрите и в славянском. Тут не нужно исследований, толкований, учености: глядите на предмет глазом простым, разумом предубежденным, и для внутреннего вашего чувства разветвление северо - индийского и славянского племени в одном и том же возрасте, на одной и той же высоте общечеловеческого корня представится ясно, как факт современный, убедительно, как математическая истина, - утверждает он.
"...из всех славянских наречий самым славянским считаю я русское. И в том сознаются все те, кто со знанием дела и добросовестностью займутся сличением диалектов. Русский язык принял много слов от финнов и татар, но он сохранил неприкосновенным, неизменным свой характер полнозвучности и величия, который свидетельствует о его далекой восточной колыбели. С помощью усовершенствованной филологии следует признать славян - венетов за выходцев Азии".
Сегодня эта общность языков общепризнанна и даже объединена в категорию индо-европейских языков, первоосновой которых является санскрит. Санскрит являлся в древности родным языком арийских народов. Соответственно прародителями народов современной Европы являются именно арии. Теория арийского происхождения большинства европейских народов была почти полностью дискредитирована идеологами фашистской Германии. После чего, даже ее упоминание в научных кругах, является дурным тоном. Но если брать за первооснову теорию происхождения славян предлагаемую А. С. Хомяковым, то следует учитывать, что в своих изысканиях он был не подвержен влиянию общепринятого сейчас предубеждения, так как его творчество гораздо более раннего происхождения. Он отмечает, - "Разнообразнее и счастливее разветвление индо-германской отрасли. Важность ее начинается с самым ранним началом истории, и время упадка для нее еще не наступило. В наш век она все еще растет и крепнет. Народы, принадлежащие к ней, занимали поочередно первое место в летописях человечества; но ни один не достигал того развития, того огромного размера и того всемирного значения, которыми отличается германская семья". Здесь ясно прослеживается связующая параллель между европейскими и индийскими народами. Тем более, если мы проанализируем звучание названий народов ариев и асов, общепризнанных прародителей славян, то получим следующие любопытные результаты.
Арии и асы, это два названия древних народов, они имеют прямое отношение к древнерусским числительным, ныне полностью забытым. Так называли себя две ветви одного и того же народа, разделившегося в глубокой древности. Нежелание понять или помнить свои единые корни неоднократно приводило индоевропейские народы к кровопролитным столкновениям. Спор за первенство имеет свои древние корни и начался еще во времена ариев и асов. Хотя, по сути дела, сами названия этих двух ветвей сохранили в себе упоминание о былом единстве, о равной древности, а следовательно, и первенстве ариев и асов. Объединяет их числительное "арос". Само числительное "арос" имеет вполне очевидное значение, поскольку приставка "а-" несет в себе значение "не, без", а "рос" передает функцию деления. Поэтому "арос" буквально означает "неделимый", что на заре развития систем счета было равнозначно единице. Трансформация числительного "арос" у разных ветвей наших предков развивалась неодинаково. В первом случае она протекала по схеме: арос -- аръ -- ар. То есть по схеме, в которой редуцируется окончание до полного своего исчезновения. Во втором случае имела место редукция буквы "о" и выпадение сонанты "р": арос -- аръс -- арс -- ас. Озвончение звука [с] привело к форме "аз", хотя и слово "ас" не утратилось и поныне означает "первый, лучший". Та ветвь наших предков, у которых редукция слова "арос" протекала по первой схеме, памятуя о своих древних корнях, стала именовать себя ариями. Другая, не менее древняя часть наших предков -- асами. Но изначально они были одним и тем же народом, который впоследствии, то соединяясь, то разделяясь, дал начало народу, ныне называемому "русскими".
Но сами арии не были, по утверждению А. С. Хомякова, коренными жителями, - "в Индии признать надобно будет за автохтонцев не то племя, которое принесло с собой сокровища мысли и зародыши богатой литературы санскритской, но этот ряд изгнанников, которые населяют вершину Гаутов, и отличаются от них языком, нравами и наружностью". Под автохтонами автор понимает коренных жителей, аборигенов. Письменность составляет главную основу истории, поэтому народы просвещенные, но не знавшие письмен, впали в забвение наравне с дикарями. Число грамотных народов, до великой эры христианства, уже весьма ограниченное, еще уменьшилось для науки уничтожением памятников словесности.
Далее Хомяковым описывается борьба между пришедшими и изначальными племенами. Древняя Индия делилась по своему характеру не на западную и восточную, а на северную и южную. Между двумя племенами происходила долгая и упрямая борьба, кончившаяся победой северных пришельцев, - отмечает он. И вся культура, за исключением зодчества, письменность и литература санскритская, является наследием пришлого племени. И здесь же он ясно указывает на предположительное местонахождение прародины Ариев, - "... завоеватели северные. Народ северный не оставил ни каких памятников зодчества. Они не могли сделаться строителями на юге. Троглодитство храмов несогласно с характером явного светопоклонения, из которого возник брахманизм". Подтверждение данной теории мы можем найти в исследованиях отечественного исследователя севера, д. ф. н. Валерия Демина. Принятую современными учёными-эволюционистами версию о происхождении человека разумного из африканских саванн он напрочь отвергает. Он, доктор философских наук, автор нескольких книг о поисках колыбели цивилизации, уверен: прародина человечества находится в тех землях, которые принято называть Русским Севером. И даже ещё севернее -- не исключено, что в районе полюса. Место это им названо, по названию легендарной Гипербореи. Борей - северный ветер, следовательно, гипербореи, означает живущие за северным ветром. В своих исследованиях В. Демин опирается на результаты 9-ти северных экспедиций, участие в которых принимал лично, а также на анализы древних текстов проведенных Ж. С. Байи. Французский ученый Жан Сильвен Байи -- известный астроном и общественный деятель ХVIII века был первым из тех, кто дал серьёзное научное обоснование полярной концепции происхождения цивилизаций и мировых культур. зучив доступные ему сведения, Байи пришёл к выводу, что все имеющиеся наработки древних опираются на ещё более ранние достижения неизвестного ("потерянного") народа, обладавшего высокоразвитым знанием. Подтверждение своей гипотезы он нашел в индуистской, буддийской и ведийской традициях. В числе прочего он проанализировал астрономические расчёты древности и понял: те народы, которые в ХVIII веке относили к южным этносам, ранее обитали в северных (нередко -- полярных) широтах.
В конце XIX века ректор Бостонского университета Уильям Уоррен издал книгу "Найденный рай на Северном полюсе". На основе анализа обширного материала он показал, что все архаичные сказания о земном рае (Эдеме) являются смутными воспоминаниями о некогда существовавшей благодатной земле, которая находилась на Крайнем Севере.
Индийский учёный и общественный деятель Балгангадхар Тилак провёл скрупулёзный текстологический анализ священных книг. Он изучал санскритские источники, древнеарийский культ Солнца и богини утренней зари Ушас. Тилак высчитал продолжительность дней и ночей, утренних зорь и сумерек, месяцев и сезонов по их описаниям в книгах древних ариев. Учёные наложили эти расчёты на карту России и увидели, что реалии, описанные в Ригведе, подходят для широты Мурманска и Ямала. Тилак назвал свой труд "Арктическая родина в Ведах", он широко известен на Западе.
Исходя из вышесказанного, напрашивается однозначный вывод. Прародиной всего человечества была легендарная Гиперборея, которая располагалась в северных широтах. Значительная часть населения Гипербореи погибла в результате планетарного катаклизма, но часть сумела укрыться в подземных убежищах, а затем распространилась на юг, образовав новые этнические очаги. Почему конечной точкой их миграции становится именно северная Индия? Ответ напрашивается сам собой. После катаклизма, природа которого до сих пор, по словам В. Демина не выяснена до конца, началось похолодание, сопровождающееся движением ледников. Гиперборейцы владели достаточным уровнем знаний, чтобы прийти к выводу, что когда-нибудь, природа стабилизируется, и она будет сопровождаться потеплением, а та в свою очередь таянием ледников. Современные ученые прогнозируют подъем уровня Мирового океана на 10-12 метров в случае таяния ледников Антарктиды и Гренландии. Площадь ледника после гибели Гипербореи была гораздо обширнее. Поэтому миграция оставшегося населения происходила в южном направлении, в сторону Памира, чтобы не подвергаться повторному бедствию в виде наводнения. А оно, скорее всего, имело место быть, если принять за внимание научную основу возможности Библейского потопа.
После того, как человечество пережило всемирное наводнение (потоп), потомки гиперборейцев, которые стали называть себя арии, что в переводе с санскрита означает, дети согретой солнцем земли, некоторое время еще оставались на Памире. В дальнейшем часть из них, которая ассимилировалась с местным населением, увеличиваясь количественно, начали эмигрировать на юг и восток. Другая часть, которая больше обитала в Великой степи, поэтому сохранившая чистоту крови, начали постепенно перемещаться на запад и северо-запад. Так начиналась первая волна эмиграции, проходившая по утверждению А. С. Хомякова, большей частью мирно. "Побудительные причины первых миграций неизвестны, но понятны, - говорит он, - возможность этих миграций сухим путем точно так же понятна. Земля была обширной пустыней, богатой лесами и пажитями. Народы-переселенцы были звероловами или пастухами. Движение было быстро, расселение беспорядочно, семьи немногочисленны". Невозможно отыскать сколько-нибудь дельных причин первоначального расселения. Думать, что они начались от тесноты колыбельных жилищ, значило бы допустить в истории явную нелепость, противную фактам самым очевидным. Приписывать их взаимному нажиму племен было бы и произвольно и невероятно. Автохтонства же допустить нельзя по той простой причине, что мы постоянно замечаем явные разногласия между народами самыми близкими по месту жительства и явное родство между племенами самыми отдаленными. То есть другими словами автор "Семирамиды" не находит объяснения причин первой волны миграции. Хотя ответ лежит на поверхности, если мы примем во внимание правильность гипотезы о прародине человечества, предлагаемую В. Деминым. Потомки гиперборейцев, пережившие тяжелейшие природные катаклизмы, начиная от возможной смены мест магнитных полюсов и заканчивая всемирным наводнением, отправляются на поиски земли обетованной. "Можно сказать утвердительно, что колыбель народа, им покинутая, или часть пути, им пройденного исподволь, никогда не представится в его памяти как земля чудовищ и страха. Если переселение было вольное, первоначальная родина представляется землей людей и судеб обыкновенных; если переселение было следствием тяжкой необходимости, старая родина обращается в землю обетованную, в землю, любимую богами и светилами небесными, - найдем мы подтверждение у Хомякова, а также намек на гипотезу гиперборейскую, - В исследованиях исторических чаще встречаются предания, показывающие переселения невольные, чем другие. Причина весьма проста. Нам мало сохранилось рассказов от глубокой древности, от эпохи веселого движения племен, устремившихся по призыву внутреннего голоса во все края земли, еще не населенной. К этому времени относится большая часть мифов об Атлантиде. Предания германцев более или менее указывают на Восток и заставляют думать, что переселение этой ветви иранцев было невольное. Для славян нет таких данных. Нашим сказкам Восток знаком, но он является без определенной физиономии. Наши чудеса за морем, за океаном; (за Каспийским? Северным Ледовитом?)" Поэтому и шли народы в неизведанную даль, в попытке отыскать историческую родину. Но, увы, известные маршруты стерлись из памяти поколений, а сама земля обетованная скрыта давно в морской пучине. Поэтому, отчаявшись в поисках, племена уже начинаю искать такую местность, которая, по их мнению, больше всего соответствовала бы их представлению о родине предков.
Если проанализировать географию пути миграции, начиная от первоначальной точки отсчета, северных отрогов Памира, то мы получим интересные данные. Сначала идут пустынные земли Каракумов, затем бескрайние степи, которые плавно переходят в равнины, перемежающиеся лесами, среднерусских возвышенностей, идеально подходящие для эффективного земледелия, далее идут дремучие леса. Каждое из племен, в условиях отсутствующего давления извне, выбирало те условия, которые были более близки им по духу. Кочевник выбирал степь, землепашец равнинные поля, охотник богатые дичью леса. "Было время, когда стихии (народные) еще мало смешивались, когда на пустынях земли резко и самобытно образовались характеры рассеянных племен. Всем было приволье, всем был простор. За пределами гор и морей, рек и лесов непроходимых свободно и гармонически развивались отличительные черты семей, облекаясь для глаза в типические физиономии, для слуха в коренные наречия, для ума в определенное направление жизни и мысли; но знает ли история про это время, про те давние века?", - подтверждает Хомяков. "Таким образом, германец-зверолов мог жить рядом со славянином-хлебопашцем и торговцем, и жить с ним ладно и мирно. Одному были нужны степь, или морской берег, или луговое приволье; другому лес и горные вершины". Спустя определенное время большая часть ареалов жизнедеятельности уже сформировалась
Но ситуация менялась и менялась кардинально. Вскоре изменились отношения народов. Люди множились и требовали все большего и большего простора. Отношения соседей приняли характер враждебный. Завоевательный дух дал смешению племен форму наслоения, в которой одно сделалось лицом подчиненным, а другое властительным.
Наступала пора второй волны миграции, которая, опять же по утверждению А. С. Хомякова, была насильственной. "Первые слова бытописаний уже свидетельствуют о движениях народов, о завоеваниях, о бегствах: нигде нет пустынь и земель ненаселенных. Семьи человеческие уже разбились и перемешались". Испытывая давление от враждебно настроенных соседей, каждое из племен выбирало свой путь, оказавший в дальнейшем огромное влияние на формирование самобытности народов.
"В эту вторую эпоху начали составляться союзы, или лучше сказать, скопления семей, близких друг другу по внутреннему родству языка и физиономии. Германец нажимал на славянина больше, чем на брата своего германца. Побежденные малочисленные семьи, встречая сперва случайно или отыскав с намерением другие семьи, с которыми можно было им говорить и думать заодно, становились твердой ногой на новых густонаселенных жилищах. Стихии разделились большими массами, и борьба приняла большие размеры. Но семьи, отрезанные случайностью первоначальных жилищ от своей родни, погибли или покорились. Очевидно, что для побежденных и бегущих выбор нового жилища не был свободным. Они должны были довольствоваться всем, что только оставалось от трапезы победителя; но опыт веков доказал нам, как мало человек склонен полагать добровольный предел своим завоеваниям и как жажда стяжания растет с каждым успехом; наученные историей и знанием мира современного, мы можем смело утверждать, что и в старину победитель только того не брал, что взять не мог. От этого, видя племя, живущее в непроходимых топях или неприступных скалах, между тем как у него перед глазами расстилаются широкие равнины с богатством лугов, лесов и полей, мы говорим: это народ побежденный, искавший спасения, а не приволья". По этой причине видна частая смена кочевых народов Великой степи. Скифы, хазары, половцы, печенеги меняли друг друга, пока не прокатилась волна сначала гуннов, а затем татаро-монголов. "Легко отыскивать первоначальных жителей земель, в которых природа приготовила для побежденных надежные убежища; но по этому самому трудно воскрешать летописи беззащитных степей, а в особенности степей, не удобных для землепашества. На них, как на море, нет следов человеческих. Завоеватель кочует по ним свободно, старожил отходит вдаль; вешней травой зарастает осеннее побоище, и все признаки старины пропадают безвозвратно. Историю степей, как и историю морей, приходится угадывать по виду и населению окраин и берегов", - отмечает Хомяков.
Каждое из племен по разному относилось к притеснению со стороны соседей.
Пастух и зверолов не дорожат своей родиной. Почва не улучшена их трудами, лесные чащобы не созданы их неутомимой борьбой с природой. Нет у них не сел, ни городов торговых; нет, наконец, никаких цепей, связующих человека с землей, на которой он родился и жил. Когда наступают враждебные племена, пастух и зверолов сражаются и в случае поражения охотно бегут в другие края. Им везде хорошо, где есть простор, да луг для пастбища, да лес для добычи. Если нет у них в соседстве пустыни готовой, они сами сделаются завоевателями и создадут пустыню, - так характеризуется отличительная особенность народов, принципиально не занимавшихся земледелием.
"Участь народа земледельческого совсем иная. Приходит время, когда просвещение общественное соединяет его в массу крепкую и нерушимую. О него разбивается завоевательный натиск дикаря кочевого, и удачный отпор мало-помалу расширяет вечно угрожаемые границы. Такова судьба России, которая мирной сохой победила мечи соседних племен. Но эта сила проявляется не рано. В начале обществ землепашцы-домостроители, сохраняя еще простоту быта патриархального и не слившись в формы сильных и вековых государств, легко делаются добычей воинственных звероловов и пастухов. Утомленные борьбой с племенами, вечно готовыми к разбою и войне, и в то же время привязанные к земле своей неразрывными узами привычки и труда, они меняют на смиренную подчиненность и безусловное рабство. Им препоручает воин соху, которую он презирает, и домашнюю работу, к которой он не способен. Побежденного воина, если он не убежал от побоища, предают смерти как недостойного свободы и неспособного к рабству. Но, как я уже сказал, не все согласны променять свободу, купленную кровью, на спокойное унижение рабства: многие оставляют поля, дома и родину и бегут в горы и в болота, где они являются ожесточенными, почти непобедимыми бойцами. Это люди избранные, это лучший цвет побежденного племени". Именно под влиянием этих факторов и формировалось особенное сознание славянских племен и в первозданном виде, дополненное вековым опытом, передано своим потомкам.
Но коллективное сознание только отражает действительность, а формируется оно в мысли при помощи языка. "Влияние племени на развитие и направление умственных способностей народов несомненно и точно так же важно, как влияние организма каждого отдельного человека на его духовную жизнь. Сверх того, главный признак, от которого отправлялись бы все разыскания, уже составляет сам по себе переход от мира вещественного к миру мысли: это язык", - утверждает Хомяков, - Коренной характер каждого языка был, вероятно, в согласии с прочими родовыми признаками одной из первых человеческих семей; изменение его шло ровным шагом с ее историей; современная его форма есть вывод всей прошедшей жизни ее. Беспрестанно пересозидаемый новыми поколениями, он беспрестанно действует на них и держит их мысли под своей незаметной опекой. В нем есть тайная сила, до сих пор необъяснимая, как все, что касается области духа. Как бы ни смотрели на язык - как на силу, управляющую отчасти самой мыслью, или на самое верное проявление мысли". У древних ариев можно увидеть этому реальное подтверждение. Как уже говорилось часть, некогда великого народа, пережило планетарный катаклизм, укрывшись в подземных убежищах, пещерах. Сколько времени они там находились доподлинно неизвестно, но ясно видно очевидное. Долгое время лишенные солнечного света потомки гиперборейцев создали культ солнца, стали солнцепоклонниками. В санскрите солнце обозначается словосочетанием Ра. Отзвуки этой веры ясно различимы в религии народов древнего Египта. Там также одним из главных божеств являлся Бог солнца Ра. Даже русское название пещера, в которых зарождался солнечный культ, переводится как "хранилище солнца", потому, что именно пещеры, то есть подземные укрытия были первыми храмами Бога солнца. В русском языке, все, что связано со светлым, солнечным имеет в своем составе это сочетание: радуга, радость, красота, и т. п. Противоположностью небесного светила, является земля, и не просто земля, а земля, согретая солнцем обозначенная символом ар. Поэтому, дети солнца, арии называли себя жителями земли согретой солнцем: арии. Аналогии широко известны. Так пристанище Ноя не случайно называется Арарат, то есть место, где солнце соединяется с землей. В русском языке, процесс обработки земли, то есть само земледелие называлось арать, трансформировавшееся в дальнейшем в само орудие обработки, плуг - орало. И не случайно, сам уклад жизни крестьянской общины назывался патриархальным, то есть идущий от самой земли и заповеданный ею. "Еще важнее самих поверий и преданий самый дух жизни целой семьи человеческой. Его можно чувствовать, угадывать, глубоко сознавать: но нельзя заключить в определения, нельзя доказать тому, кто не сочувствует. Назовете ли характер народа патриархальным: вам скажут, что сначала все народы таковы. Землепашеским: таковы многие народы. Созерцательным? Видно был досуг и пр., и пр.".
Даже просторечное слово дурак, является всего-навсего синонимом древнего слова юродиевый, а словосочетание род, обозначало божество. Поэтому юродиевый означает приближенный к Богу, и дурак, человек одаренный солнцем. Отсюда русские слова род, родные, родители обозначают святыню, идущую от Бога. Неслучайно во время выбора христианской религии вместо язычества, предпочтение было отдано именно православию, во главе которой находится патриарх.
Изучая историческое прошлое русского народа, все более понятным становится его духовная сущность. Обращаясь к опыту А. С. Хомякова видим: "Сильное и глубокое убеждение может быть следствием простого воззрения на предмет, и верная картина быта народного, его жизни страдательной или деятельной так же ясно представит черты типа славянского или германского, как портрет".
Третья волна миграции, по Хомякову, характеризуется процессом "духовного склада" народов, который неуловим, но духовные взаимовлияния которого очевидны. Это, прежде всего, чувство этнического единства, возникающее по отношению к представителям других этносов; это духовное притяжение человека к другому человеку, обостренный интерес к представителям других наций и регионов; это и национальное самосознание - ощущение своей принадлежности к определенной нации и причастности к ее самобытному преображению, к адаптации в общечеловеческом духовном опыте, что предполагает возвышение над этническими инстинктами и совместное творчество в национальной ментальности; это, наконец, наднациональное самосознание - личностное участие в мировом творческом процессе воплощения этнических ценностей.
"Народы земледельческие ближе к общечеловеческим началам. На них не действовало гордое волшебство победы; они не видали у ног своих поверженных врагов, обращенных в рабство законом меча, и не привыкли считать себя выше своих братьев, других людей. От этого они восприимчивее ко всему чужому. Им недоступно чувство аристократического презрения к другим племенам, но все человеческое находит в них созвучие и сочувствие", - так характеризует особенность русского самосознания А. С. Хомяков, и тут же объясняет его сущность, основанную на приближенности к земному началу, идущего от земли. Недаром предки славян выбрали местом обитания именно среднерусскую возвышенность, потому что она создавала наиболее благоприятные условия для занятия земледелием. Всех, кто работал на земле, они считали своими братьями. "Мне даже известна земля, где рабство не внушало владельцам презрения к своим невольникам - землепашцам; земля в которой выслужившийся крестьянин уравнивается не только законом, но и обычаем, и святыней всеобщего мнения, с потомками основателя самого государства. В той же земле невольники - не землепашцы, а слуги внушают чувство иное. Этих различий нет в законе; они никогда не были высказаны, признаны, освящены, но они существуют для верного наблюдателя. Земледелец был искони помещику родным, кровным братом, а предок слуги - военнопленный; оттого земледелец назывался крестьянином, слуга холопом". Тяжелый крестьянский труд наложил неизгладимый отпечаток на всю историю славянства, потому что род деятельности неизбежно сопровождался и соответствующим укладом жизни. А. С. Хомяков утверждает: "Славянские племена долго сохраняли привязанность к простоте быта семейного и какое-то отвращение от соединения в большие благоустроенные массы; просвещение их, хотя бесспорно высшее, чем грубое невежество германца, не имело истинной энергии, а общественное устройство было бессвязно и непрочно". Занятия земледелием дело большей частью своей мирное, если и происходит борьба, то она ведется только с природой за плодородные участки земли. Поэтому славяне никогда не обращали свой взор в сторону своих соседей особенно с целью наживы. В родовых общинах складывалась нетерпимая обстановка по отношению к воинственно настроенным сородичам, по этому те из них, кто по складу своего характера не мог смириться с мирными условиями жизни, те в ком бурлила кровь воинственных предков вынуждены были покидать родные очаги. В этом мы найдем логическое объяснение одной из загадок нашей истории, о роли варягов в становлении русской государственности. Известно утверждение Нестора, характеризующее варягов: "Варяги из заморья взимали дань с чуди, и со словен, и с мери, и с кривичей. Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: "Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву". И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, - вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: "Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами"". На основании этого высказывания западные историки выдвинули предположение, что варяги сродни викингам, а поэтому вся история русского государства находилась в зависимости от Запада, и соответственно славянские племена изначально неспособны самостоятельно решать собственные проблемы. А посему и в наше время русскому народу следует слепо и безоговорочно подчинится диктату со стороны цивилизованной Европы. Данное видение проблемы не выдерживает никакой критики. "Я знаю, что нашим западным соседям смирение наше кажется унижением, - говорит А. С. Хомяков, - но чуждая стихия не срастется с духовным складом славянским. Мы будем, как всегда и были, демократами между прочих семей Европы; мы будем представителями чисто человеческого начала, благословляющего всякое племя на жизнь вольную и развитие самобытное. Я знаю, мнение, что славяне, коренные старожилы всей Европы, градостроители и землепашцы, вытеснены были или порабощены кельтами и германцами-завоевателями. Я знаю и то, что наше русское смирение нелегко поверит системе русской и что ученость Запада неохотно примет учение, выдуманное не им самим". Русская вольница и объясняет истинное положение вещей. Варяги небыли, да и никогда не могли быть представителями чужой славянам нации. Они составляли своеобразный воинский орден, наподобие европейских рыцарских орденов средневековья. Своеобразное воинское братство, сформированное из тех представителей славянских племен, которые считали неприемлемым для себя, мирный крестьянских быт. Нестор сознательно отделяет варягов от викингов: "И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, - вот так и эти". Это обозначает, что всех викингов Нестор делит на три категории: проживавших на территории нынешней Швеции - шведы (свеи), в Норвегии - норманны (нурманы), на территории Дании - готландцы (даны). Викинги действительно сыграли существенную роль в историческом развитии Западной Европы, но на Русь путь им был закрыт именно по причине наличия варягов вставших заставой на пути "из варягов в греки". Именно наличие варяжского воинского братства предопределило расцвет Великого Новгорода, который создал свое могущество на основе свободной торговли, гарантом которой и были варяги. Недаром и само море, по берегам которого были расположены варяжские воинские поселения названо Варяжским. Примечательно и само название варягов, которое возникло на основании интерпретации их боевого клича Вар-вар, который в последствии трансформировался в известный нам клич русского воинства - "Ура". Приписывание им обозначение "русь", только еще лишний раз подтверждает сборный состав братства в котором одинаково были представлены все славянские племена. И только в дальнейшем, когда угроза нашествия со стороны степи стало реальностью, мирные славянские племена призвали варягов на помощь: "Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: "Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами"", - это обозначает не только вопрос владения, но больше вопрос государственного управления, включающего и вопросы защиты от внешнего врага.
Данная теория рисует нам картину мирного крестьянского труда, проходящего под надежной защитой варяжского воинского братства. Такая обстановка оказывала и благостное отношение к соседям, не с позиции ненависти, страха или национального превосходства. "Для нас, старых славян, мирных тружеников, пренебрежительная гордость непонятна. Русский всегда смотрит на все народы, как на братьев своих", - подтверждает и А. С. Хомяков.
Подводя итог исторического поиска особенностей русского национального сознания еще раз хочется обратить к опыту славянофилов. "Чувство человеческого достоинства и его свободы, чувство, принадлежащее по преимуществу земле европейской, соединяясь с практическим направлением ума и с духом восточной религиозности, облеченной в таинственное величие форм, не должно ли было представить нам в результате своем человекообразность в вере, логическое развитие философии и безграничное поклонение стройности и красоте?" Таким определением можно было бы закончить наше исследование, но так и не получен ответ на приемлемости исторического опыта славянофилов в современных условиях.
В современных условиях русская национальная традиция приобретает непреходящее значение. И поэтому отечественной философии необходимо определится с особенностями своего предназначения, в том числе и в решении национальной проблемы современного общества. Некоторые представители отечественной философской мысли ратуют за приемлемость западной модели. Другие впадают в опасную крайность национального самовосхваления, муссирования идеи особого предназначения русской нации, ведущая в конце концов, к пропаганде великорусского шовинизма. Примером этого могут стать попытки некоторых псевдоисториков переиначить отечественную историю в угоду политической конъюнктуре. На мой взгляд, выход из создавшегося положения предлагает позитивный опыт славянофильства. Который, признавая очевидные заслуги русской нации в истории, тем не менее, не принижает права остальных этнических сообществ. Значительно отстоящий от нас А. С. Хомяков, тем не менее указывает на такие моменты, которые созвучны и дню сегодняшнему: "Грядущее покажет, кому предоставлено стать впереди всеобщего движения; но если есть какая-нибудь истина в братстве человеческом, если чувство любви и правды и добра не призрак, а сила живая и неумирающая - зародыш будущей жизни мировой, - славянин, труженик и разночинец, призывается к плодотворному подвигу и великому служению. Вглядитесь в старину, и вам ясны будут прекрасные результаты славянского, чисто человеческого начала".
"Многие ученые, решили, что действительно первоначальных славян очень мало, но что в славянстве есть какая-то тайная сила ассимиляции, что-то очень похожее на заразу. Но сила ассимиляции приписана славянам весьма произвольно; нигде не укажут нам примера ославянения неславянского племени. Народы окруженные русскими, подвластные русским, подсудные русским, до сих пор сохраняют свою национальность почти в неизменной чистоте". В действительности, на практике мы видим примеры притеснения русскоязычного населения, перевод его в разряд национальных меньшинств. И в этих примерах отчетливо прослеживается примечание А. С. Хомякова, что "по чудному закону нравственного мира, обидчик более ненавидит обиженного, чем обиженный своего притеснителя. Обе стороны подвергаются нравственной порче; но семя зла сильнее развивается в самом сеятеле, чем в почве, невольно подвергающейся его вредному влиянию. Таков устав вечной правды". И, поэтому, чем больше притесняют русскую нацию в бывших братских республиках, тем больше она становится ненавистна.
Другой известный славянофил И. В. Киреевский подчеркивает, что "русский народ ценит больше всего нравственное совершенство, и внутренняя справедливость всегда берет в нем перевес над внешней формальностью, а народы Запада предпочитают внешнее благополучие". В нынешнее время, когда и в нашей стране главной религией становится поклонение "золотому тельцу", когда чиновничья бюрократия вкупе с псевдоолигархической аристократией прожигают жизнь на западноевропейских курортах, когда в России начинает развиваться "уважение" и даже почтение к материально-утилитарному бытию, которое выступает как "стремление к формам чужим и чужому духу", вся надежда возлагается на "корень образованности России". И как правильно подмечает И. В. Киреевский, образованность видится не в наукообразности, а в практической мудрости и правильности устроения общинной, семейной и бытовой жизни и труда - это и есть истинная, идущая с древности просвещенность. Поэтому люди лишенные научного знания, но глубоко проникнутые нравственным светом, будут ближе к полному просвещению, чем много знающие, но лишенные духовной силы.
Другими словами решать вопросы государственного значения, в том числе и национальную проблему, под силу простому народу, еще на забывшему нравственные устои, а не насквозь коррумпированному, забывшему основные нравственные законы чиновничью. "Всякое общество, принимающее свое просвещение извне, поддается началу чужому и почти никогда не может в то же время развивать свою мысль собственную, коренную; но когда оно возмужает в области ума, тогда оно возвращается к познанию своих внутренних богатств и начинает жизнь новую, самобытную, важную не только для него, но и для всего человечества".
Выявляя смысл истории как процесс духовных движений этносов, Хомяков гениально подмечает вечную проблему человечества, связанную с реализацией общеродовой потребности глубинно-духовного единения людей на уровне семьи, трудового коллектива, нации, государства, а также в масштабах планеты. Русский мыслитель предвосхищает будущее" "Россия, увлеченная бурным движением диких веков и соблазном западной науки, давно живет жизнью чуждой и несогласной с ее настоящим характером. Она утратила свое мирное братолюбие в удельных раздорах, свое гражданское устройство в возрастающей силе князей и особенно великокняжеских престолов, свою областную жизнь в монгольском потопе, свой чисто демократический лад в борьбе с аристократической Польшей, свой семейный быт и самостоятельную, хотя ограниченную, образованность в развитии мыслей, чувств и учреждений, перенесенных с почвы германской и латинской. Наконец, при всем вещественном могуществе и наружном блеске, она представлялась глазам наблюдателя глубоко, вполне, без возврата искаженной. Пришло ей время узнать себя, и отовсюду нежданно-негаданно пробиваются ростки старых корней, которые считались погибшими, и народная жизнь является со всеми признаками личности самобытной. Я знаю, что до сих пор все ограничивается формой наружной, и не знаю, в каких пределах остановится новое развитие, но явление частное и неполное уже весьма важно: оно свидетельствует о живом историческом источнике, текущем под вековыми льдами".
Идея "соборности" человечества на естественной основе духовного притяжения и воссоединения людей, - вот путь и идеальное состояние современного общества, которое завещает нам движение "славянофилов". И оно как нельзя лучше отражает действительность, а также предлагает рецепты лечения большинства "социальных болезней", в том числе решение национального вопроса. "Есть в душе человеческой неизгладимое чувство гордости - гордости, которая призывает человека подниматься выше состояния, данного ему судьбой. Оно не равносильно во всех людях и во всех народах, но оно присутствует в каждом народе. Много надобно страданий и унижения, чтобы усыпить надолго эту страсть в целом многочисленном сословии".
______________________________
Список использованной литературы:
--
Бердяев Н. А. Судьба России. - М.: "ЭКСМО", 2004. - 735 с.
--
Дёмин В. М. Древнее древности..- М. : "АИФ", 2004. - 453 с.
--
Киреевский И. В. Полное собрание сочинений: в 2 томах. Том 1. - М. : Мысль, 1911. - 216 с.
--
Кропоткин П. А. "Значение географических открытий" - М. Мысль, 1972. - 446 с.
--
Лихачев Д. С. Великое наследие (Классические произведения литературы Древней Руси). Нестор "Повесть временных лет" - М., Современник, 1980.
--
Хомяков А.С. "Семирамида" Исследование истины исторических идей. "Русский мир" Геополитические заметки по русской истории. - М.: "ЭКСМО", 2004. - 859 с.
--
Сильнова Е. И. "Идея соборности и проблема социальной интеграции в учении славянофилов" - М.:"Философия и общество" N 4 2006. - 196 с.