Аннотация: Участник конкурса "Великие стройки прошлого".
- Но-о! Пошла!
Щёлкнули вожжи.
Кляча вздрогнула, телега дёрнулась и покатилась ходче.
- Что ж плетёмся то, - Клим развернулся с облучка. - Сват Кирим, свернём к болотцам, срежем уголок?
Старик смотрел на бусину репейника в конском хвосте и бормотал:
- Ветер унёс честь и совесть. Эх, ветры!
- До ветру? - удивился Клим. - Так справляли уже.
- Молчи, дура! - очнулся старик и ткнул ездового клюкой. - Не твоего ума дело! Сиди да правь.
Парень поморщился, потёр кулаком ушибленный бок и вздохнул:
- Темнеет, не поспеть до городу.
- Ишь, нетерпеливый какой. Тьфу! - Кирим сплюнул. - Прыть-то поубавь, охотник-любовник! Ждут тебя там, ага, с карамелью и пряниками.
- Это как же, дед? - растерялся Клим, и щёки его порозовели.
- Дед?! - недобро хмыкнул Кирим и, подняв клюку, загудел:
- Дубина! Я тебя научу вежливому слову, тетеря болотная!
- Сват! Сват Кирим! - выпалил парень и, спрыгнув с телеги, засеменил у скрипучего колеса.
- То-то же, - смилостивился старик и убрал грозное оружие. - Поводья возьми.
Клим засопел, устраиваясь на облучке.
"Неужели, взаправду, сватовство на убыль пошло? И куда мне теперь? Да чай, без угла не останусь. Найдётся графиня какая озорная, приютит богатыря", - спокойно рассуждал он, вытирая на штанах пятна жидкой грязи и опасливо косясь на обидчика.
"О каких ветрах дед говорил? Ведь тишь! Листок не дрогнет, ветка не шелохнётся. Красота!"
С увала к просеке сбегали стройные осины, застенчиво выглядывали пушистые ели, а за спиной маячили могучие кедры.
"Прощай, чаща лесная! В новую жизнь еду, в город."
И от накатившей вдруг тоски поклонился Клим обеим сторонам дороги. На душе полегчало.
- Эх, слетим в тартар, - ворчал Кирим, - с их железным конём.
- Каким конём? - встрепенулся Клим.
- Сиди пнём! - рявкнул дед.
В долину они съехали в сумерках.
Нагое небо и простор сдавили Климу грудь, он сник и, наскоро отужинав, поспешил за дровами.
"Устрою пламень на всю ночь и пересижу", - решил он и, поднявшись на холм, замер с открытым ртом.
Долина светилась огнями. Тысячи точек слились в яркое пятно света.
- Это ж кто столько костров запалил? - удивился Клим.
- Ясное дело, кто! Костробайтеры, - прозвучал голос Кирима. Парень вздрогнул. Старик указал клюкой на половодье огней и запричитал: - Вот, Климушка, недруги твои, чужеземцы окаянные! Тысячи набежали неведомо откуда. Наш хлеб едят, нашу землю ковыряют.
- Хлеборобы, что ли?
Кирим замахнулся, но опустил руку.
- Олух.
- А зачем ковыряют-то?
- Нитки стальные тянут. Промеж всех городов, сквозь каждую волость.
- Да ну?! И что это?
- Нарекли чудо-юдо - ДАМ железная дорога. Тьфу! А как поскачет по ней железный конь, тут нам всем конец придёт.
- Да ну!? Конь? Что ж удальца нету сразить скотину?
- Дурак! - выдал Кирим. - Сам Царь-батюшка антихристов благословил. Затмение на него нашло, не иначе. Опотчивали супостаты сладкими сказками. Рождаемость, мол, в государстве повысим. Кто железного коня оседлает, сразу силу и влечение в себе учувствует. Приплод возрастёт. Смекаешь, о чём толкую?
- Смекаю, - неуверенно пробасил Клим.
- Сватал я вас, таёжных богатырей, и отбоя от женского интереса не знали, а сейчас, даст бог, одного пристроить - и то радость. Чёрт! Прости, господи! В городах мужики ожили, хворые воспряли. Бабы сытые невесть с чего.
Странную речь Клим уразумел с трудом и, проткнув ножом тряпицу, прилип глазом к прорехе.
За стол усаживались два тщедушных мужичка в странных одеждах. Разлили по кружкам пенную брагу и невнятно залопотали.
Запах хмеля заставил Клима облизнуться.
- Каким ветром тебя сюда занесло? - забубнил один.
- Случайно, Эдик, случайно. Сбой в машине. И, надо же, из сотни миров в самый фартовый занесло, - мужичок поднял вверх большой палец.
- А как в струю попал? - вытирая пену со рта, поинтересовался первый.
Второй защебетал:
- Я, как ожил в этой параллели, сразу понял - моё! Королевство хилое, генофонд - дрянь. Виагрой торговал, но не пошло. Да и масштаб не тот. Вспомнил будни НИИ. Проект слепил, местного царька убедил. Название красивое подобрал. Дивно-Андрогенная магистраль! Каково? Звучит как песня. Ну, а техника, люди - это просто, когда казна настежь и шлюз открыт. Вот и поднялся с полпинка.
- Молоток! А зачем царю железка? Навоз возить?
- Не! Я ему курс сексологии преподал. Рассказал про мягкие сидения, тряску в поезде и эрекцию. Теперь стыки рельс шире в два раза.
Мужички загоготали.
- А не выгорит?
- Уже, Эдичка! Уже! С моими орлами на баб счастье снизошло.
Они затряслись, разливая брагу по столу.
От бестолковой речи и непонятного веселья Климу стало скучно и он поплёлся к родной телеге.
- Кыш, бесы! - рычал во сне дед.
Клим упал на кошму, натянул одеяло, покрутился малость, вспоминая странные людские образы да бражный аромат, вздохнул и уснул.
Под утро в долине загрохотало и заухало. Потянуло гарью и разноголосицей. Клим ворочался, но спал. И снилось богатырю, что скачет он на железном коне, перемахивая сопки, буреломы и буераки, а за спиной стонет и ласково льнёт дородная графиня.