Белоснежная яхта стоимостью в восьмизначную сумму североамериканских рублей, дрейфовала по течению, всё дальше и дальше отдаляясь от берегов Феодосии. На нижней палубе яхты, лежал молодой человек, обмотанный с ног до головы скотчем. Лежал мокрый перепуганный кролик, окружив его стояли пять коротко стриженных атлетов, одетых совсем не по погоде, в чёрные костюмы. В пару метрах от них стоял начальник охраны, тоже так же как и они одетый в чёрный костюм. В шезлонге сидел их хозяин. Для своих лет, он сохранился в хорошей форме, никто не знал его точного возраста. Предположительно ему давали пятьдесят, максимум пятьдесят-пятьдесят пять, но он был намного старше своих биологических лет. Он единственный из всей команды, что был одет по-летнему, шорты и шикарная шляпа. Широкая грудь сверкала на солнце начищенной медью, волосы серебрили кожу ровным раскинувшимся узором по всей груди. В левой руке он уже давно держал сигару, но чего-то он ждал, чтобы её прикурить. Крутил её, положил на место, снова брал и вертел её, и так он проделывал это несколько раз. Взяв с бамбукового столика коробку с каминными спичками, прикурил сигару. Не изменяя своей привычке только ими и прикуривал. Хорошо раскурил сигару, спичку не затушил, она осталась догорать в его руке. Пламя с большим аппетитом пожирало дерево, лепесток огня плясал первобытный танец, взгляд Петра Васильевича прилепился к нему. Пламя спешило завершить свой кратковременный жизненный путь, зародившийся под ласкающим морским бризом и оберегаемым взором хозяина шляпы. Огонь был прозрачен, как слеза, сквозь него мир казался намного чище и честнее, он скрашивал, сглаживал недостатки действительности. Петра Васильевича всегда завораживала огненная пляска на мёртвом кончике ствола. Спичка успела догореть только до трети, ветер задул её вместо хозяина шляпы. Обгоревшая часть была, как две капли воды похожа на молодого парня, лежавшего у него на палубе яхты. Истлевший огрызок спички бросил в малахитовую пепельницу, стоящую на столике.
Порыв ветра попытался унести его шляпу в море, Пётр Васильевич придержал её рукой и только слегка её опустил. Кромка шляпы скрыла левый глаз. Его белая шляпа с широкими полями, отбрасывала такую гигантскую тень, что собой она свободно могла укрыть целиком всю яхту.
Главарь гоблинов-опричник Василий отдельно от других скромно стоял в стороне, со стороны могло показаться, что он внимательно следил за процессом выбивания долга из парня лет двадцати. Его правая рука время от времени лезла в карман штанов и что-то там сжимала. Но он думал о чём-то своём, взгляд просвечивал, как рентгеновский аппарат перепуганного кролика, воспоминаниями он ушёл в далёкое прошлое. Кулак в кармане крепко заскрипел, вернув его в реальность. Василий хмурясь стоял и наблюдал за происходящим ходом дела, хотя давно уже должен был привыкнуть к таким делам, но всё равно ему было не по себе. Судьба у него богатая, мастер спорта по боксу, серебряный призёр чемпионата Европы, вдоль и поперёк исколесил весь Советский Союз, в том числе и Европу. Но судьбе было угодно другое, стать обычным рэкетиром. В одном из последних боёв, получил закрытою черепно-мозговую травму, поставившую большой жирный крест на его карьере. И вот двадцати пяти летний мужик, с виду здоровый, вышвырнутый на улицу с инвалидность третьей группы. Таких как он, организованная преступность с радостью принимала к себе. А сейчас он стоит на палубе яхты, его голова занята чём-то другим не связанным с настоящим. Уже пошёл четвёртый год службы начальником охраны у Петра Васильевича. Поднялся по бандитской карьерной лестнице с самых низов, от простого сборщика денег до организования собственной охранной фирмы. На первый взгляд он мог показаться недалёким простачком. Не знающие хорошо его люди, желающие воспользоваться таких заманчивым шансом, его наебать. Горько поплатились за своё легкомыслие насчёт него, их ждал неожиданный и плачевный конец.
-Мальчики, вы с ним поласковей,-произнёс хозяин.
Хоть на яхте всюду была тень и одет он только в шорты-Бермуды и белоснежная шляпа прикрывает голову, ему было очень жарко, каждые пять минут протирал лицо шёлковым платком.
-Пётр Васильевич, вы же меня знаете,-с располагающей к себе улыбкой сказал Костя.
-В том то и дело, что знаю. Как был КМСником, так им и остался,-сказал владелец шляпы.
Яхта была на столько огромна, что на ней мог поместиться настоящий танк, и смог бы свободно вращать башней, стволом не задевая её бортов.
Эмбрион всем телом на палубе отстукивал морзянку, настолько сильно страх властвовал над ним, точнее над неизвестной неизбежностью будущего. Хозяин сжалился над мокрым эмбрионом.
-Влейте в него стакан виски. Видишь мне для тебя ничего не жалко, даже этого дорогого виски, а ему сорок лет. А ты говорил я жадный,-обратился хозяин к эмбриону.
Один из его холуёв подошёл к столику, налил виски в стакан из тончайшего горного хрусталя. До него донёсся лёгких запах ячменя и ржи, выращенных в Ирландии, и терпкий аромат дубовых бочек, вековых погребов. Ему тут же представился семейный бизнес переходящий из поколения в поколение, также и секрет приготовления божественного напитка. Видение так ярко вспыхнувшее в его глазах через секунду исчезло. Прикусив губу боролся с желанием отхлебнуть из бокала. Подойдя к мумии присел на корточки, злобно сорвал скотч с его губ, показывая этим, кто здесь главный. Силой раскрыл ему рот и влил содержимое стакана. Мокрый кролик поперхнулся, закашлялся, но со страха всё проглотил. Он был похож на рыбу, выброшенную морем на берег, также дёргался и безостановочно раскрывал рот.
-Вот и замечательно, вот и хорошо. Когда он успокоится, приведите его в порядок. У меня к нему есть пару вопросов.
Дьявольская трясучка у мумии начала сходить на нет, и через десять минут он лежал уже спокойно, можно даже сказать как бы одухотворённо. Глаза от переизбытка страха и алкоголя погрузились в опьянение, дыхание успокоилось.
-Как виски?
-Отличный, у вас Пётр Васильевич хороший вкус,-растягивая слова сказал бедолага.
-Абсолютно с тобой согласен. Мы поколение тех, кто знает толк в хороших вещах... Успокоился, говорить можешь?
-Вроде... да, ребро только ноет, когда кашляю.
-Я же сказал без физической силы. Вы что... русского языка не понимаете?
-Пётр Васильевич,... мы же только слегонца, для усмирения,-хором затараторили охранники.
-Тихо всем,-галдёж сразу прекратился.-Вам только работать где-нибудь в Химках вышибалами в пивных, пьяных завсегдатаев обирать. Вам что... не ясны были мои указания?! Аккуратно, можно даже сказать ласково, привести его ко мне для дружеской беседы.
Охранники разом опустили головы и не проронили ни слова в своё оправдание только молча сопели носами, словно нашкодившие школьники.
Глоток сорокалетнего эликсира успокоил нервы Петра Васильевича.-Бог вам судья, все мы живём под его неусыпным глазом, "И воздастся нам по грехам нашим". А теперь молодой человек, у меня вопрос к вам. Такой смешной до банальности. Где мои деньги?!
-Я же сказал, отдам. Вы же знаете... прогорел я. Время трудное,-в его голосе не было даже намёка на тревогу за собственную жизнь. Интонация выражала безразличие к такому повороту судьбы. Хозяина это очень разозлило, но он не подал виду.-Я человек слова.
-Да... в наше время это редкость. Дар Божий.
Охранники выйдя из анабиоза загоготали.
-Цыц... тупорылые опричники,-командным тоном гаркнул Пётр Васильевич. Все умолкли.
-Прости, нас перебили. Так что там, с моими деньгами?
-Я отдам... вы меня знаете.
Забытая сигара лежала в малахитовой пепельнице, вспомнив о ней, хозяин взял её, поднёс к губам, о чём-то задумался, не сделав затяжки вернул её на место.-Понимаешь... если я дам тебе отсрочку... это навредит моей репутации. Все знают кто я. Я бизнесмен, деньги должны быть в обороте, работать на меня. Я не ростовщик и не процентщик, это не мой бизнес. Я дал тебе деньги?
-Да, дали.
-Когда... ты должен был их отдать?
-Неделю тому назад. Я всё верну, с процентами.
-Опять двадцать пять. Я ему про Фому, а он мне про Ерёму. Мне не нужны твои проценты, отдай то, что принадлежит мне. Сейчас. Ты слышишь меня?-его голос с произношением каждой буквы, взлетал всё выше и выше, на гране крика.
-Я всё отдам, только не убивайте!!!
-Что ты-что ты. За кого ты меня принимаешь? Лихие девяностые давно уже прошли. Сейчас не те времена. Вот только у меня остались немые очевидцы, тех времён,-охранники дико заржали.
-Тихо там,-сам владелец шляпы, с трудом справился со своим смехом.
-Видишь... я к тебе ещё и добр. Почему я должен работать себе в убыток? Хотя... не в моих правилах так делать. У меня другое предложение к тебе. Давеча, ты просил второй шанс? Так вот... он у тебя появился. Есть идея, может она тебе не понравится, но это единственный твой шанс, спасти себе жизнь.
У зверька закралась надежда, но что-то ему подсказывало, что дело нечистое. Но выхода другого не было.
-Так вот... лет так двадцать пять тому назад, я прочитал один интереснейший рассказ у Кинга. Не помню, как он называется... это не столь так уж и важно, суть в том, что... ээээ... не умею я пересказывать. Прошу твоего терпения. Ладно вкратце. Любовник пришёл к мужу своей возлюбленной, во всём ему признался, чтобы он её отпустил. Муженёк её миллионер, он всё знал о их интрижке. Предложил ему сделку, пройти вокруг небоскрёба по парапету. Выиграет-получит свою ненаглядную в целости и сохранности и ещё денежку в придачу, а ежели нет, то получит её по частям, и найдут её в его машине.
Хмель в туже секунду у зверька выветрился. Его лицо в момент побагровело, пошло пятнами, побледнело и покрылось холодной испариной. Можно было только представить, что творилось у него в голове. Трясущимися губами он произнёс,-мы же в море, что вы хотите со мной сделать?!
-А ты сообразительный, для тебя я придумал что-то другое, поинтереснее. Занимательную прогулку по морскому дну.
-Нет... лучше убейте, зачем мучить меня? Мало вам развлечений в жизни, так вы хотите почувствовать себя Римским императором на гладиаторских состязаниях. Какой из меня гладиатор, я два раза в жизни дрался, и то мандюлей мне навалили. Где ваше милосердие?
-Что ты так разнервничался? Никто тебя не собирается убивать. Всё в твоих руках, захочешь жить... доползёшь на карачках до берега. Я своё слово держу.
Неожиданно зверек задал вопрос,-а чем закончился рассказ?
-Грустно... герой выполнил его условие, но муженёк обманул его, сподличал. Но я так не поступлю!!! Не переживай, моё слово закон! Если доберёшься до берега? Я дам тебе почитать этот сборник рассказов.
-У меня есть выбор?
-Выбор всегда есть. Стоять на коленях или встать с них. Что скажешь?
Лежа на прогревшейся палубе, он панически думал что сказать, что ему ответить? -"я не знаю, лежу здесь на его яхте мокрый от собственного пота и пьяный от дорогого виски, который не могу себе позволить купить. Не вижу никакого выбора, скажу нет, выкинет за борт, как слепого кутёнка. А если соглашусь, сделает тоже самое только с моего согласия. А он ещё не сказал мои условия, бросит в воду, и будет любоваться, как я бултыхаюсь в воде. Всплыву брюхом кверху, я же не Ихтиандр, жабр не имею. Что мне ему сказать? Может просто плюнуть ему в рожу, и концы в воду."-На этой мысли он расхохотался.
-Что тебя так рассмешило?-тон хозяина шляпы напоминал речь хладнокровного пэра в палате лордов.
-Мне стало смешно, от того, что я даже не знаю, что меня ожидает.
-Да... действительно. Мы всё говорим и говорим, а к сути так ещё и не подошли.
Осмелев то ли от безысходности, то ли от чего-то другого, смотря ему прямо в глаза зверёк твёрдо ответил,-я согласен.
-Слушай меня внимательно, от этого зависит твоя жизнь. На тебя будет одет акваланг, объёмом на восемнадцать литров воздуха. Это примерно сорок минут жизни под водой. Твоя конечная цель ближайший берег, отсюда до него примерно полтора километра. Далековато, да и глубина здесь более тридцати метров. Бросать тебя тут... нет. Подойдём ближе к берегу на триста, четыреста метров, там глубина от семи до пяти метров, в самый раз для тебя. Но есть условия. Первое-тебе завязываются сзади руки.
-Я ни разу не нырял, даже с маской, а тут акваланг.
-Какой ты невоспитанный, ещё раз перебьёшь, вместо акваланга нырнёшь с камнем на шее.
Зверёк прикусил язык и всем телом образно превратился в слуховой аппарат.
-Второе-на тебя вешается... эээээ... грузило-пояс со свинцовыми пластинами...
"Вот где... бля... подвох,-подумал зверёк."
-весом в двадцать кило, чтоб жизнь сахаром не казалась. А то всплывёшь, как Жак Ив Кусто, пристроишься где-нибудь возле бортов яхты, и тихо-тихо за лодочкой продрейфуешь к берегу. Ты пацан шустрый, я в таких как ты сразу вижу корень мужицкий. Был бы другой на твоём месте, всё кончилось бы банальщиной. И третье-манометра давления воздуха в баллонах у тебя не будет, вместо него на ногу наденем часы, чтоб ты знал сколько воздуха у тебя осталось, главное забыл, в нём встроен GPS, для страховки не помешает. Надумаешь ещё сбежать, потом бегай ищи тебя по всему берегу. А с ним погрешность в радиусе двадцати метров,-весело подмигивает ему.
-А почему не будет?
-Руки будут у тебя заняты, в наручниках.
-А ккак я узнаю под водой куда плыть, где берег?
-Я в тебе не ошибся, башковитый ты. Вот с кого надо брать пример,-обращается к своим гидроцефалам.-А вы умеете только штанги ломать, да шалав лапать ценой в сто баксов.
Охранники пытаются сделать вид обиженных детей, но получается у них очень наигранно. Их вид очень смешит владельца шляпы.
-Что вы там гримасы корчите? Кукрыниксы чёртовы. Ладно продолжим. В это время суток, солнце движется со стороны берега. Вода чистая, прозрачная не будет никаких проблем у тебя. Почаще смотри вверх и следуй за ним. Ещё костюм аквалангиста не получишь, зачем он тебе? Море тёплое, середина лета, как парное молоко, сказку про "конька-горбунка помнишь"?
-Там три чана было.
-Тебе одного хватит, солоноватого. Но какое огромное, и всё твоё. Эй гоблины... несите всё сюда, будем проводить стажировку.
-Провожать меня не надо.
Громко расхохотавшись Пётр Васильевич вытирает лицо своим шёлковым платком от слёз,-вот и юмор появился. Значит? Всё закончится благополучно.
-Мы не обсудили мои шансы на победу и если доберусь до берега, что я получу?
-Да, ты уже получил шанс, то что я тебя не убил... Получишь беспроцентную годовую отсрочку долга. Устраивает тебя, такой вариант?
-Вполне.
-Договорились, рук пожимать не будем, ввиду данной ситуации. Мне неудобно говорить в последний момент...
"Чёртов прощелыга, какую-то пакость снова приготовил,-подумал про себя Андрей."
-...без обуви нырнёшь. Острее ощущения будут.
-Воля ваша.
Гоблин-Костя которого по его мнению ни за что ни про что обидел хозяин, репликой КМСник. Выносит из недр яхты акваланг. Состоящий из одного жёлтого баллона, каких-то шлангов, подводной маски и насадки на одном из шлангов. Брезгливо бросает у ног зверька.
-Теперь я объясню, как им пользоваться, это очень просто. Во-первых запомни не забывай о времени, для тебя это жизнь. Во-вторых эта штучка в моих руках, называется лёгочный автомат, через него поступает воздух и выходит углекислый газ. Крепко зажми его челюстями. Разожмёшь, захлебнёшься. Глубина небольшая, не бойся. Ты парень не крупный, так что объём лёгких небольшой. Я тебе всю формулу расчёта кислорода на глубину и давления, говорить не буду. Зачем голову лишним забивать. Ещё раз, не забывай посматривать на таймер!!! Сейчас я его отрегулирую, и вперёд на свидание с Нептуном.
Тут же к зверьку подбежала толпа гоблинов, не церемонясь с нежностями подняла его на ноги и разрезали скотчевые оковы.
-Стойте, подождите, дайте отдохнуть, у меня всё тело онемело от них. Ни черта не чувствую,-устало прошептал Андрей.
Пётр Васильевич кивком головы дал им согласие,-и снимите с него наручники. Никуда он не сбежит.
Тело рухнуло на палубу, раскинув в стороны окоченевшие конечности, он был похож на голодного, старого загнанного волка. Дышал часто, дыхание прерывалось, не мог надышаться. Его скорбный вид вызывал у хозяина жалость,-что поделаешь? Жизнь нелёгкая штука. Надо за всё рассчитываться в ней. Что-то я растрогался, наверно старею.-Рассуждал владелец шляпы.
Шло время, и зверёк приходил в себя. Синева на коже спадала, начал разминать мышцы, через минут пятнадцать он встал на ноги и твёрдо произнёс,-я готов, куда идти?
-Сейчас я вызову моторную лодку, погрузим тебя в неё, и начнётся твоё сказочное путешествие. Василий подай телефон.
Молчаливая гора-Вася передал спутниковый телефон.
-Алло... Николай, мы готовы, можете выходить.
Через пять минут вдалеке стремительно надвигалась точка, её первым заметил зверёк,-вот и всё, близится моя кончина, не думал я, что конец мой будет таким бездарным. Сам в петлю лезу, ну ничего... зубы сломаю, но вылезу из воды живой и невредимый. На зло тебе... паскуда!-Тихо шевеля губами промолвил зверёк.
Современный ялик с мотором фирмы Yamaha мощностью в триста лошадиных сил, летел над волнами. Сделав почётный круг вокруг яхты, с рёвом остановился. С яхты спустили верёвочную лестницу. Первым в ялик спустился Вася, за ним хозяин, а потом и сам бедолага, замыкали делегацию остальные пять охранников. Владелец шляпы сел возле капитана ялика. Шляпа не слетела с его головы, даже когда он спускался по лестнице, хотя со стороны берега дул приличный ветер. Всё равно она сидела на нём, как корона на императоре, ветер ласково поигрывал краями её полей. В середине остался со зверьком Василий, а остальные расселись по бокам.
-Богу помолясь, полный вперёд капитан,-белая шляпа взвилась вверх в руке своего владельца. Ялик звериным рыком благословил старт прогулки по морскому дну.
С каждым отдаляющимся метром от яхты, зверька мучило противоборство, возрастающей злости и надвигающегося отчаяния от неизбежной встречи с морской пучиной. Честно признаться самому себе, что он выживет, он не мог. Мерцал микроскопический шанс, выиграть в этом неравном поединке со смертью. Но с другой стороны его распирала злость. Что поступают с ним, как с только-что родившимся, слепым котёнком. Это противоречие чувств, придавало сил, и тут же окунало его в ледяной прорубь. Он был похож на богатыря, стоящим на распутье дорог. Но у богатыря было всё для достижения своей цели, сила, храбрость и оружие. А у зверька только были злость, да и страх перед концом, но первый фактор всё-таки начал перевешивать и затыкать рот страху. Подогретый бешенством, движущиеся желваки на его лице приводили его в чувство.
-Я смогу, я должен доказать этому капризному, заигравшемуся в Бога-прожигателя жизни. Есть вещи не подвластные ему. Возомнил себя всесильным, всемогущий старый хрен,-только одни губы лихорадочно двигались у зверька.
"Один из охранников туповатого вида по имени Геннадий чуть-чуть, совсем капельку, наблюдал за ним и думал,-всё паренёк мозгами двинулся, спёкся, ща сиганёт в воду, нам же легче, не надо будет ждать, искать тело, вылавливать его. Облегчит всем работу, а то так жарко... пивка-бочкового, щас бы."
Ялик только разогнавший скорость, обиженно заглох. Вода была прозрачная, под яликом проплывал косяк сельди, ощущение такое, что опусти руку в воду и ухватишь рыбу за хвост, но это был только обман прозрачной воды.
Заметив косяк рыбы, Пётр Васильевич ни с того ни с сего сказал,-а вы знаете? Какая рыбалка на озере Патус, ммммммм... какая рыба там!!! Ты Василий, знаешь хоть где это?
-Мне до потолка... где это, и где вообще это находится. В юности я рыбачил на Калдах. Чебаки, лещи да окуни, мне до ваших китов, как до Парижу.
Пётр Васильевич расхохотался, его смех так был не похож на смех мужчины за шестьдесят. Пышущий здоровьем и своей заводной звонкостью, слышимый на том берегу, людям отдыхающим дикарями. Отсмеявшись и утирая платком свои глаза,-ой Вася, рассмешил старика, на Калдах... это единственное число... будет... Калды?
-Да.
-Где это?
-Урал. Есть красивая легенда. Когда-то на этом озере жило миролюбивое племя башкиров "Бала Катай", с башкирского это обозначает "Младшие Китайцы". Они занимались охотой и рыболовством. И вот однажды к ним пришли незваные гости-другое башкирское племя под именем "Табын". Хозяев озера они вытеснили на север. В память о своём доме, они сложили красивую песню о покинутом озере Калды-куль (по-башкирски "калды"-"покинутый" или "оставленный"). Вот такая история.
-Интересно и в тоже время грустно, откуда это ты всё знаешь?
-Мой дед по материнской линии башкир, в детстве он мне много сказок и легенд своего народа рассказывал. Я вот и запомнил.
Лицо Петра Васильевича нахмурилось и чуточку посерело,-извини... если я чем-то тебя обидел.-Сказал владелец шляпы.-Всё довольно, мы что сюда приехали изучать фольклор народов России?! Что Андрюша... готов?
-Давно уже.
Охранники сидящие по двум сторонам, все вдруг разом встали и занялись каждый своими делами. Один возился с наручниками, другой вытащил сумку лежащую почти возле мотора, из неё он достал пластмассовую коробочку, очень похожую на пейджер. Ей оказалась отмеритель Андреиной жизни-таймер и встроенный в него GPS. Третий стоял сурово охраняя Петра Васильевича. Остальные двое, так похожие друг на друга, скорее всего братья. Охраняли всех присутствующих своим молчанием. Василий зорко следил за Андреем.
Аквалангом занимался лично Пётр Васильевич. Когда все приготовления были завершены, хозяин шляпы сделал отмашку рукой. Братья скопом накинулись на Андрея, он не сопротивлялся. Василий подал им акваланг. Одев на него баллон с воздухом, Андрей только тогда осознал, что его ждёт дальше.
глава вторая
Море с аппетитом поглотило Андрея, даже не поперхнулось им, только смачно отрыгнуло бульком расходящейся ряби волн. Кавалькада охраны без всяких эмоций и криков "урааа" или "смирно" его проводили, оставшись так и стоять на одной стороне ялика. Всё время братья держались вместе. К борту подошли только Вася и Пётр Васильевич. Они молча смотрели на расходящиеся круги на воде. Море таким образом почтило его уход. Похоронив Андрея в своём неутолимом чреве. Первый заговорил Василий.
-Что он сейчас чувствует, страх, ненависть к нам? К тем людям, с равнодушием смотрящих на его злоключения. Прогорел в бизнесе и теперь кредитор требует возврата долга. Как он смотрел на нас, как на прислугу Люцифера. Раболепно выполняющих ваши приказания.
-Тебя это задело?-заинтересованно всматриваясь в его глаза, спросил владелец шляпы.
-Мне его немного жаль,-не скрывая сочувствия негромко произнёс.
-Что на тебя нахлынуло вдруг? На тебя это совсем не похоже, чемпион, рэкетир со стажем. И вот на тебе, проснулось сострадание... у тебя?!
-Вы слышали? Как он сказал "я сам прыгну, без вашей помощи",-рука сжимающая в кармане свёрток, адски тряслась. Контролировать её он не мог.
-Всё будет хорошо, не переживай. Твоя совесть чиста, ты только инструмент в руках хирурга, от тебя ничего не зависит.
-Честно сказать, я сомневался... думал придётся насильно его кидать за борт. Как он это произнёс, гордо с полной уверенностью в себя. Сосредоточился, собрался с мыслями и бах... резко подался спиной назад и уже там г...
Перебив на пол слове Пётр Васильевич хлёстко сказал,-так прыгни за ним, очисти свою совесть.
-Вот что я люблю в тебе, это преданность и прямолинейность. Уважаю!
-Спасибо за доверие Пётр Васильевич,-совладав с собой рука уже не тряслась, как ни в чём не бывало.
-За Андрея не волнуйся, я в нём уверен на сто процентов, выберется, как миленький.
-Откуда у вас такая уверенность в него?
-А я в нём не сомневаюсь, давно за ним наблюдаю. Отслеживаю его жизнь, каждый его шаг.
У Василия всё похолодело в душе, от напряжения его рука снова нырнула в карман брюк, сжала свёрток и не отпускала его.
-Как следите?-с недоумением спросил Вася.-Зачем?
-Его судьба, мне не безразлична, а после несчастья... несчастный случай с его предприятием, совсем сердце сжалось от боли.
-Несчастный случай...,-слово "не" Василий растянул словно запевало в хоре.-Там что-то нечисто!
-Что там может быть нечисто? Обычная разборка между хачиками. Хасан не поделил лакомый кусок земли с Азаматом. Сожгли гараж, где стояли Андрюшины такси. Не повезло парню, попал в чужие жернова, вот и перемолола его судьба.
-Судьба это вы?-без намёка спросил Василий.
-Это ты о чём?-во взгляде Петра Васильевича было что-то звериное, от старого матёрого волка.
-Говорят... этот гараж купила, какая-то дочерняя фирма и кто хозяин неизвестно. А вы говорите кавказцы, ими там даже и не пахнет.
-Откуда у тебя такая информация?
-Слухи ходят.
-Слышал, что они с ЧОПовцем сделали, что охранял гараж?
-Да,-самосебясдерживая, крепко в кулаке сжал свёрток.
-Из здорового мужика сделали инвалида. Просто котлету. А девушку диспетчера запугали так, что от страха описалась и потеряла сознание. Хорошо пожарные подоспели, вытащили их. Я на такое пойду, подставить парня?- его глаза впились в обескровленное тело Василия.
-Нет... что вы, я такого помыслить не могу.
-Ещё раз такое предположишь, собственноручно на ремни порежу.
Василий был не из робкого десятка, жёсткий волевой человек, но от слов Петра Васильевича всё внутри у него покоробило и сжалось. Бесстрашный лев превратился в старую черепаху, втянувшую голову в панцирь.
Охранники внимательно следили за их беседой, заткнув языки глубоко в свои анусы. Так они сохраняли нейтралитет, боясь вставить свои две копейки в их разговор. Незаметно для других, братья всё время между собой о чём-то перешёптывались.
-Понимаешь, Василий,-сделав длинную театральную паузу продолжил.-Я из него хочу сделать человека. Не забитого тюфяка на ринге, вышибала сделавший из него бифштекс, а крепко стоящего на ногах человека.
-Каким образом? Выжить с нулевым шансом!
-В точку попал. Если есть стержень и инстинкт выживания, то человек в любой ситуации, даже в такой, выкарабкается. Эти два компонента вместе, дают такой гремучий состав, что не надо никаких стероидов или супер мощных наркотиков. Человек себя сам спасёт. Разве у тебя не было таких боёв? На последнем дыхании изнемогая от усталости, в последний момент ты раз... ловишь момент... прилив сил, взявшихся из неоткуда. Бам и вот твой противник лежит на ринге в нокдауне.
-Конечно было, и не раз.
-Я расскажу тебе одну историю... одного моего приятеля детства. Очень поучительная. Всё это происходило в советское время, первая Брежневская пятилетка. Моего приятеля назовём... допустим Миша. Миша подросток четырнадцати лет из интеллигентной семьи. Папа профессор-историк, преподавал в университете, на факультете ближнего востока. Мама заслуженный учитель города, литературы и русского языка.
Рос он в достатке, каждое лето проводил с родителями на курортах, по тем временам ходил в элитною школу. Вот как-то возвращаясь из магазина, прижимающий к груди кляссер, не бежавший, не мчавшийся, а парящий над асфальтом подросток. Счастливый от того, что купил новую только что вышедшую серию марок о космонавтах. Переполненный желанием, показать отцу свою добычу, мчался не видя перед собой ничего, врезался в какой-то столб, внезапно выросший посреди тротуара.
"Эй... куда спешишь шкет?-спросил его столб."
Очнувшись от блаженства владения самым дорогим в мире сокровищем, Миша поднял голову и увидел стоящего перед собой молодого парня. Волосы уложены бриолином, с левой стороны пролегла тонкая линия пробора. Костюм неброский но сшит на заказ, посмотришь вроде обычный, а присмотришься, лондонский джентльмен вышел на прогулку. По его солнечным очкам Миша сразу определил, что не советского производства. В тёмных стёклах отражалась вся палитра солнечной Москвы, а в советских отражались только грязные лужи.
"Что так на меня смотришь?-быстрым движением руки выхватил кляссер. Мишины руки по инерции так и остались сжимать пустоту.-Хм... марки, я смотрю коллекция подобрана со вкусом. Ты филателист или у тебя темброфилия?"
Миша засмущался, покраснел и промямлил, что-то не разборчиво.
"Не обижайся, тебе как филателисту стыдно не знать. Марка по-французски "тембр" в середине девятнаднадцатого века называли собирателей марок. А чуть позднее и вовсе "маркоманией". И лишь в ноябре 1864 года во французском журнале "Коллекционер почтовых марок" появилась статья Жоржа Эрпена, предложившего новый термин-"филателия" (от греч. phileo-люблю и ateleia-освобождение от оплаты, пошлины, сбора. Имеются в виду почтовые марки заменившие денежную оплату за пересылку писем."
"Откуда вы всё это знаете?"
"В своей юности тоже когда-то собирал... да Бог с прошлым."
-Вот такая их была первая встреча. Дружба их продлилась два года, звали его Красавчик,-легко лился рассказ о приятеле, из уст Петра Васильевича.-Красавчик познакомил Мишу со всеми прелестями жизни, везде его с собой таскал, учил уму разуму." Фраер слабый, бей первым. Умно позаимствовать вещь в собственное пользование, этому тоже надо учиться."
-Наука была у него непростая. И что ты думаешь, Василий? Миша покатился по наклонной, сначала плохие отметки, начал где-то пропадать, стал узнаваем в комнате милиции. Соседи на него жалобы строчат, грубит всем подряд, не было ни одного парня в школе, что не почувствовал на себе Мишиного кулака. Старшеклассники его обходили стороной. Из профессорского сынка превратился в жестокого волчонка. Красавчик воспитал бездушного владельца тела. Миша во всём его слушался, исполнял все его поручения. С мелких передач записок кому-то из знакомых, до ограблений магазинов. Красавчик давал ему деньги со своей доли приговаривая "ничего филателист, придёт ещё твоё время".
Время шло, родители рвали на себе волосы, не знали что с ним делать, чем дальше тем хуже. Грозило исключение из школы за поведение, родители обращались к участковому, тот им говорит,-"а что я могу, предложить только спецшколу". Те в ужасе умоляли не делать этого, мол одумается, молодой ещё. Такая лихая жизнь долго продолжаться не могла.
Как-то невзначай, Красавчик навёл Мишу на мысль обнести собственную квартиру. Так всё лихо обставил, будто это Миша сам ему и предложил. Так всё само удачно сложилось, пятнадцатого октября энннного года. Профессор у себя на лекциях, мать должна бала пойти навестить подругу, а их помощница по дому Маруся, собиралась уехать к себе в деревню, повидать родственников.
"Молодец Мишаня, из тебя толк будет,-сказал Красавчик, туша в пепельницу уже отжившую свой век сигарету CAMEL.-Я с ребятами поговорю, расскажу о твоём плане, обмозгуем, подкорректируем его. Честную воровскую долю получишь, повзрослел, вырос совсем. Помнишь нашу встречу на Плющихе? Каким был и каким стал."
Пётр Васильевич замолчал, весь почернел и продолжил,-я не буду вдаваться в подробности, что и как они это сделали. Скажу только, что всеми любимая, пожилая Маруся внезапно вернулась домой, что-то она забыла из гостинцев. На полпути к автовокзалу вернулась домой. Её последние слова были-"Мишутка, что здесь происходит"?
Милицию вызвал бдительный сосед, НКВдешник на пенсии, живущий в квартире напротив, постоянно наблюдающий в дверной глазок за происходящим на лестничной площадке. Почётный сотрудник госбезопасности, регулярно доносящий о жильцах дома в энные органы. О его доносах знал весь дом, хотя время было совсем не стукаческорепресивное, но гражданам всегда было чего-то опасаться, так что все потихоньку заткнув рты, относились к нему с опаской.
Мише дали семь лет. До совершеннолетия сидел на малолетке, потом перевели на обычною зону. Своих подельников, он никого не выдал. Отец от него отрёкся, не перенеся позора скончался от инфаркта, за месяц до суда. Мать убитая горем оказалась в психушке, до конца своих дней твердила одну фразу-"Миша не мог, его оболгали".
Отсидел он от звонка до звонка. Выйдя на свободу, Мишу встречали его друзья, сбежавшие с квартиры со всем награбленным скарбом. Оставив его окоченевшего от ужаса возле Марусиного трупа.
-Да... мрачная, обыденная история, встречающаяся часто в жизни.
-Да Василий, ты прав. Но я не завершил рассказ.
-Что, там есть ещё продолжение? Миша стал авторитетом среди бандитов. Всё ясно, как белый день.
-Не совсем... сначала он кончил всех, тех кто тогда участвовал. Первым Красавчика. Миша только на зоне всё понял, что Красавчик из него сделал марионетку. А дальше Мишину судьбу, я тебе рассказывать не буду, незачем.
-ммм... да,-протянул Василий.
-Видишь ли, Василий, я хочу воспитать в нём человека, не пресмыкающегося, а умеющего дать отпор. У меня нет детей... так вышло. Кара Господня. Мне нужен продолжатель моего дела, кому всё это я передам,-обведя рукой всех находившихся на яхте.
-Вы выбрали странный способ, воспитать человека с каменной душой.
-Василий, ты поздно ко мне пришёл. Тебе надо было прийти ко мне... лет так десять тому назад.
-Почему поздно?
-Это уже третья моя попытка, найти приемника.
-Как третья?-хриплым голосом прокаркал Василий.
-Да Василий... две первые были неудачны. Первого звали Максим, это случилось возле берегов Австралии. Я не учёл местную особенность. Акулы. Его останки нашли только через неделю, местные рыбаки выловили. Акулы его в клочья разорвали. Второго звали Антон... слаб оказался. Его на берегу нашли, сам всплыл в полном обмундировании. Морю такие не нужны.
Василий оглушённый услышанным, не мог произнести ни слова только часто моргал.
-Верю, что Андрей меня не подведёт, я на него возлагаю большие надежды. Он только с виду хиленький, а внутри спит страшная сила. Хочу пробудить её, вырастить второго Я, но не лютого зверя, а с человечностью в душе.
Пытаясь переварить всё это, Василий медленно заговорил,-я вас не пойму, как два противоречия умудряются уживаться в вас? Вы самолично толкаете человека на гибель, с целью взрастить наследника.
-Тебе ничего не надо понимать, безоговорочно исполнять мои приказания и только, как ты делаешь ежедневно и безукоризненно. Просто временами я стал чувствовать старческие моменты... что-то я сегодня разоткровенничался. Не к добру это.
Весь их разговор, они простояли облокотившись на ограждение ялика, обнажая свои спины, охлаждающему ветру от морского зноя, невыносимо терзающий владельца шляпы.
"У Василия в голове белкой в колесе крутилась мысль,-лишь бы они не подкачали, выбрать нужный момент.-И так, цепь в его голове замкнулась."
-Сколько времени прошло?
-Двадцать три минуты.
-Он живой?
Василий долго смотрел на маленький цветной экран показывающий мерцающую жизнь в виде малюсенькой крапинки,-да точка двигается.
-Точка... ? Эта точка человеческая жизнь. Как ты быстро меняешь свои суждения. Вот только мучился угрызениями совести, страдал. На тебе... точка.
За спиной Петра Васильевича раздались раскаты грома,-гром? На небе ни облачка.-Развернувшись, перед владельцем шляпы предстала картина. Один из братьев стоял в ковбойской позе, в обеих руках держа по пистолету, из объятий второго брата, аккуратно сползал капитан ялика, с зажатой шеей в его руках. Остальные трое охранников, оказались совсем мёртвые. Миша валялся бездыханный, пуля попала ему в левую грудь, убив его наповал. Костя корчился в судорогах суча ногами по палубе и зажимая руками на животе разрастающееся багровое пятно, через минуту судороги резко оборвались. Третий перекинулся через ограждение и упал за борт. Шлепок громко озвучил абсурдность ситуации. В живот Петра Васильевича упёрся ствол Глока, находящийся в руке Василия.
-Василий...
глава третья
Андрей не мог усмирить властвующую в нём панику, царящий в крови адреналин не позволил ему это сделать. Он уже был почти готов, каких-то пару штрихов, и он снаряжён к погружению. Возле него суетился Пётр Васильевич, лично несколько раз проверял баллон, лёгочный автомат. Сам всё на себя одевал, проверял. Одобрительно кивнул и сказал.-Всё исправно, можешь нырять.
Василий стоял хмуря брови, первый раз за всё время на его лице появились хоть какие-то эмоции, а то стоял, как в почётном карауле возле мавзолея.
-Вот и всё Андрей, ты готов к шагу в новую жизнь?
-Вы оговорились, к смерти.
-Нет Андрей... я не оговорился, не в моих правилах. С таким настроем... заканчивай эту хандру. Последняя деталь, и ты укомплектован.
Миша-третий охранник нёс ремень, с таким видом будто несёт не свинцовый ремень весом в двадцать килограмм, а ошейник для собаки, причём для очень маленькой. Не смотря ему в глаза, Миша нацепил его ему на пояс.
Владелец шляпы вертел в руках таймер, нажал пару раз, выставив нужные цифры застегнул ремешок на ляжке,-боишься?
-Есть немного.
-Это хорошо. Капитан у вас есть что-нибудь горячительное?
-Вы обижаете меня. Чтобы я, вышел в море без моего бальзама?
-Знаю я ваш бальзам, в семьдесят градусов, название его "сам гоню сам и пью". Но я признаюсь, что бодрит он... аш молодость вскипает в жилах,-принял из рук капитана никелированную фляжку с бальзамом. Аккуратно отвинтил крышечку, чтобы ни единой капельки не пролилось, поднёс к губам Андрея. В процессе подношения чарки, Пётр Васильевич определил по её весу, что она почти пуста, что-то там булькала на донышке.-И когда это он успел её опорожнить?
Горячий никель, нагревшийся от капитанского здорового и преданного тела, передавал Андрею крепкий бодрящий капитанский самогон. Одним жадным глотком проглотил остатки бальзама. Пожар полыхнул во рту и стремительно провалился в желудок. Разомкнув спёкшиеся губы, глубоко вдохнул воздух содержащий йод и соль. Он не мог представить, что когда-то так будет закусывать самогон.
-Как бальзамчик?
-Хороший!
Капитан услышав его комплимент, в ответ только ухмыльнулся.
-У меня в руке пульт от таймера, как только ты будешь в воде, я его включу. Для тебя это отсчёт начала, чтобы было тебе удобнее, не запутаться со временем. А так раз... ты и будешь знать, сколько точно времени прошло.
-Или осталось.
-Одно и тоже. Как тебе будет угодно.
Двое охранников шустро подбежали к Андрею, схватили его под руки и потащили к борту. Тело не один час пролежавшее на солнцепёке, обезвоженное и принявшее в себя разного алкоголя от дорогого иностранного производителя, до местного бальзама, обмякло и одряхлело. Руки, ноги, голова стали чужими и совсем не живыми, ноги ползли вслед за ватным телом. Охранники помня за что их отчитали, аккуратно прислонили его к борту ялика. Василий подошёл к нему, схватил его за плечи и встряхнул. Сознание от резких колебаний пришло в себя.
-Ты как себя чувствуешь?-в голосе Василия не чувствовалось ни капли жестокости или садизма, а очень профессионально скрытая жалость к нему.
-Я...? В порядке,-мозг раздавал команды телу приходить в чувство.
Не смотря на всю тяжесть амуниции, Василий одним рывком посадил его на край ялика. До этой минуты, Андрей не чувствующий никакой качки, увидел что весь мир качается на волнах. Приступ тошноты противно перекатился в его желудке,-"только этого не хватало, показать им свою слабость. Хер им."
Пётр Васильевич держа наготове пульт, подошёл к Андрею,-удачи тебе, мы будем ждать тебя на берегу. Василий подай мне маску.
Он подобрал её с палубы, она лежала возле Андрея. Облил её чистой водой, протёр и передал хозяину шляпы. Тот её повертел, посмотрел и нацепил себе на руку. Сделав рукой знак одному из близнецов. Тот достал из той же сумки, что и таймер, ласты. Сразу передал их Петру Васильевичу, а тот Андрею. Ему ещё не одели наручники, но свинцовый пояс и непривычная тяжесть акваланга, чуть не повалили его на спину.
"Бля... не хватало мне тут ещё черепахой развалиться. Им на посмешище",-подумал про себя Андрей. Вовремя поймал равновесие и угодил прямо в растопыренные в стороны руки Петра Васильевича. Андрей немного отдышался и стал надевать ласты.
-Вы даже мой размер ноги знаете.
-Зачем мне пакостить? Это же не пари между нами? Я играю по честным правилам.
Андрей натянул ласты, размял икры, поочерёдно потряс ногами, проверил не спадают ли с ног. Неуклюжей походкой прошёлся по палубе и остановился по середине ялика, тяжело дыша и обильно потея. За его прогулкой не отрывая взгляда следили семь пар глаз только капитан смотрел не на него, а вперёд, уверенно удерживая штурвал.
-Зачем ты себя мучаешь? Тебе не надо ходить, плавать и только плавать.
-Я... мне... привыкнуть... надо,-вытолкал из себя остатки одышки перемешенную со словами.
-Не стоит. Береги силы.
Андрей задумался, его губы безмолвно зашевелились.
-Что случилось Андрюша? Не стесняйся, спрашивай.
-Вы сказали... я буду нырять босиком? А теперь, наоборот?
-Я передумал. Разве нельзя?-на это Андрей только промолчал.
Полчаса для Андрея промелькнули выкуренной сигаретой, раньше он не замечал хода времени, как сейчас. Он стоял почти готовый, не хватало только ответственного штриха-наручников, одел на него их Костя. Туго затянув на запястьях, омерзительно оскалился, обнажив ему свои зубы. Андрею он напомнил героя из мультфильма Маугли, прыгающего вокруг Шерхана шакала. Андрей не растерялся и громко крикнул ему в лицо,-а Акелла промахнулся, а Акелла промахнулся.-Тот в недоумении от него отшатнулся. Глазами фыркая от злости, вернулся на своё место, кончиком языка облизал губы. Все кроме Кости поняли к чему и зачем была брошена эта фраза. Василий вторично подумал.-"Хана пареньку".
Жёсткие ремни резали плечи и грудь, на Андрее висела сбруя примерно в сорок килограмм. Эта тяжесть его горбила, да ещё руки заведённые за спину, скованные в наручники начали ныть, в солидарность к ним присоединились ещё и плечи. Но он держался стойко, не смотря на его плачевный вид. Пётр Васильевич в последний раз проверил всё оборудование. Открыл основной вентель воздушной смеси,-идёт воздух? Нажал клавишу на лёгочном аппарате.-Есть.-Поднял загубник и чуть ли не отцовским напутствующем взглядом, посмотрел Андрею в глаза.
-У меня одна просьба, я сам прыгну, без вашей помощи.
Пётр Васильевич молчал, за него ответил Василий,-хорошо.
-Это загубник, крепко сожми его во рту. Вдыхай смело, не боясь ничего. Открой рот, вот так молодец. Сжал?... Хорошо. Дыши носом, одену маску сразу открою вентель. Успокойся, дыши медленно, дыхание должно быть ровным. Привыкни к этому состоянию. Самый опасный враг под водой-это паника. Страшнее её нет ничего. Вот правильно, выравнивай дыхание.
Андрей со злостью сжал загубник и сопел, как слюнявый породистый боксёр. Его сопение можно было услышать в радиусе поражения ракеты море-берег.
-Что, поехали?-хозяин шляпы открыл вентель и молниеносно натянул маску ему на лицо.
Смотреть мир через маску было непривычно, Андрей слышал как воздух поднимается из баллона в трубку с лёгочным аппаратом и потом переполз в лёгкие. Люди стали похожи на овалы, словно опять попал в комнату с кривыми зеркалами. Пётр Васильевич с Василием отошли назад. Электронные цифры ожили, он не узнавал своего дыхания. Ему казалось, слышалось что-то чужое в нём. Словно его подключили к аппарату искусственного дыхания и ждут от него возвращения к жизни из комы, проведённой в ней не один десяток лет. Жизнь отсчитывала вдохи. Горбун-аквалангист повернул голову, посмотреть как бы поудобнее умаститься на краю борта. Осторожно перебирая ногами, боясь потерять равновесие пропятился назад.
Плавно сел на край. С каждым его приближением к краю, присутствующие от напряжения, вытягивались в его сторону. Сцена напоминала растягивания ребёнком жвачки, один конец зажат в зубах, а второй тянет пальцами.
Андрей пытался сомкнуть глаза и рухнуть в воду, не мог, голова кричала, билась в истерике. Кто-то из охранников крикнул "ну... ёптать, давай уже". Кто это был, он не понял, все их лица стали не различимы. Вдруг их рост стал уменьшаться, облака до этого момента замершие на месте, летели на бешеной скорости. Люди только что стоявшие в пару метрах от него, вовсе пропали, как будто провалились под землю. Внезапно спину охладила волна и потянула за собой вниз. Аквамарин поедал его плоть, кожа ощущала приятную теплоту свежести, а не леденящий крещенский прорубь.
Андрею почему-то вспомнилась картинка из журнала. Космонавт завис на орбите на фоне Земли. Как бы позируя космическому фотографу, машет рукой землянам,-"привет человечество, передаёт привет космонавт Леонов...ааааа."-И тут трос уходящий неизвестно куда, за грани рисунка, обрывается и уносит его в космическую дыру. Невидимые щупальца звёздного вакуума облепили скафандр и утаскивали всё дальше и дальше от вымышленного фотографа. Медленно размахивая ногами и руками, всеми силами пытаясь сопротивляться космическому магниту, боролся не на жизнь, а на смерть. Вселенский магнит легко его одолел в битве, заранее зная свой триумфальный успех. Космонавт не смотря на свою бесполезность в действиях по спасению жизни, всё равно не сдавался.
Рукам хотелось взметнуться ввысь, схватиться за жизни спасающий канат и вскарабкаться по нему на самую высокую точку планеты, и крикнуть оттуда "я живой". Но ввысь взметнулись только его жизненные отходы, пузырьки с углекислым газом, олицетворяющие его пройденную жизнь. Андрей закрыл глаза и подчинился силе тянувшей его на дно моря.
Тихо спустился на дно, вода амортизировала удар, не причинив ему никакой травмы. Он упал на спину, немного погодя перекатился на бок. Собой он распугал всю живность и поднял песчаную бурю. Песок лениво окутал его и начал подниматься кверху. Песочный столп передумал плыть к самому верху и нехотя разошёлся на полпути. Андрей был в отключке, он размеренно расходовал воздух, даже в таком состоянии знал чем это ему может грозить. Грудь вздымалась вверх и спокойно опускалась. Сделав несколько таких комплексных телодвижений, грудь замерла и больше не выпускала из себя пузырьков с отработанным материалом. Челюсти с губами сжались в предсмертной судороге. Из душевной темноты высветились образы матери и старшей сестры.
-Ах как многого осталось недосказанного матери, недопонятого, копеечные ссоры отравляющие мою и её жизнь. Вернуть бы всё обратно и извиниться, сказать, мама перестань, крепко обнять и поцеловать. На ухо шепнуть, я был не прав. Боже что будет с моей старшей сестрой? Мать-одиночка с семилетней дочкой на руках, муж наркоман, уже пять лет как не платит элементы. Наверно сдох уже где-нибудь в притоне от передоза или ломки. На кого я их оставлю? Что с ними будет без меня?
-Далбаёб... хорош причитать,-прокричал его мозг.-Тело требует воздуха, дай ему жить. Я вот слушаю и охуеваю от тебя, твои причитания меня бесят. Ну дал себе чуток расслабиться, хватит... всё, а ты нюни распустил. Надо бороться за жизнь, а не оплакивать свою судьбу. Ой какой я несчастный, бедный. Очнись уже, ещё немного и всё, ничего не исправишь. Кабздец тебе наступит, и встретишься ты там со своим шурином. Послушай меня, я плохого тебе не посоветую.
С неописуемой силой подействовал на него этот монолог. Тело пронзил электрический разряд, неизвестно откуда взявшийся. Тело передёрнуло и выгнуло наизнанку, руки так натянулись от напряжения, что на запястьях появились кровавые следы от наручников. Андрей распахнул глаза и с жадностью всосал в себя драгоценный глоток воздуха. Глубоко вдыхая в себя жизнь, не понимал где он находится, но загубник по-прежнему сжимал также сильно. Ни одна капля не просочилась в его организм только появилось неприятное жжение возле наручников.
За то время пока он лежал, песок успел успокоиться и вернуться на своё место. Вода была прозрачна и чиста, лучи солнца оставляли широкие полосы в зелени воды. Дно было местами каменистое. Морской мир принял нового обитателя, такого чужого и беззащитного человеческого отпрыска. Лежал среди фауны черноморья, трава меланхолично покачивалась то влево, то вправо. Живность вымерла, не беспокоила его своим присутствием.
К Андрею начало приходить сознание. Мимо него проплыла медуза, размером с арбуз. Ей было всё равно кто возле неё, лишь бы её никто не трогал. Она передвигалась скачками, расширяя и сужая свой капюшон. Показывая ему свою безразличность, продолжала свой путь.
Андрей потерял счёт времени, его глаза кроме медузы никого не находили, хотя головой и глазами вращал во все стороны, пытаясь понять что произошло. Сильно ломило руки, он попытался вытащить их из-за спины и в тот же миг всё вспомнил. Яхта, долг, наручники, Костина ухмылочка и последовавший за этим щелчок на запястьях, охранники и конечно же владелец шляпы.
-Боже... сколько я потерял времени?-приподняв левую ногу, чуть выше колена, светилось число и постоянно оно увеличивалось. Была цифра пять после точка, а за ней 37 38 39 40... -Надо меньше расходовать воздуха, дышать через раз..., а как тогда двигаться? Ладно это потом, главное сейчас надо встать и начать путь.
Вода сняла с его спины огромный вес, так он считал, пока лежал и размышлял что дальше делать. Сначала он задвигал ногами, снова поднял столп ила. Подогнув под себя ноги, хотел привстать. В этой позе он напоминал неуклюжего новичка, пытающегося в первый раз в жизни отжать пресс, у себя в комнате на непропылесосенном паласе. Только приподнял грудь и тут же его повело влево. Игрушка-неваляшка корчилась от злости на глубине пяти метров. Дыхание ускорилось, пузырьки бешено вырывались и неслись к воссоединению с атмосферой. Лежа на боку он строил план, как подняться на ноги и при этом не забывал о времени. Упёршись локтем о камень, стал потихоньку сгибать руку, на подобии домкрата поднимающего машину. Осторожно сгибая ноги, поджал их под себя. Остановился, отдохнул и сделал резкий рывок, так это ему казалось. Но он не достаточно согнул колени, и из-за этого он снова повалился на бок. Искры отчаяния вспыхнули в его глазах. Сильно прикрыв веки, он яростно закричал. Щёки раздулись, тело сотрясалось от бешеной дрожи, выжимая из себя воздух с дьявольским гудением, переходящим в рёвошумный звон, слышимый только под водой и его обитателям. С дикой силой его вперёд рванул кран, тянул со всей присущей ему мощью вверх, надрывая стальные тросы до самого максимума, они вот-вот должны были лопнуть от перегрузки. На одном выдохе преодолел гигантский, многочасовой путь, так это казалось Андрею. Согнув спину, он разорвал финишную ленточку, надрывающейся от напряжения и не очень физически развитой грудью. Остался в сидячем положении, голова висела на слабом стебле шеи.
-Главное не упасть, главное не упасть,-твердил себе Андрей.
Сидя в неудобной позе, на него нахлынуло облегчение, если не было бы везде воды, то он бы сидел полностью мокрый от собственного пота. Первый этап был пройден, осталось подняться на ноги и поплыть или пошагать, как придётся. У него сильно чесались запястья, морская вода нещадно разъедала раны, Андрей старался, как можно меньше обращать на это внимания.
Интервал между вдохами и выдохами постепенно удлинялся, а через какие-то секунды, вовсе стал далёк. Оглядевшись по сторонам, он ничего не смог рассмотреть, из-за поднятого ила. Его окружала серо-коричневая аура. Собственная возня оказалась неприятным противником, пришлось ждать пока всё уляжется и морской горизонт будет ему подвластен взору. Ах как дорого обходилась ему каждая секунда, но другого выбора у него не было, оставалось только ждать и терпеть.
-Хотя в каждой ситуации нужно находить толк, посижу, отдохну да обмозгую, как построить маршрут,-размышлял Андрей.
Вода быстро стала очищаться. В этот день небеса были на его стороне, кто-то там, своей рукой отгребал от него беды. Внезапно взявшееся из неоткуда, подводное течение быстро уносило мимо него песочную мглу, ил и всякий выброшенный за борт мусор. Не прошло и минуты, как вода снова стала прозрачной.
-Я так думаю, чтобы встать надо поджать под себя ноги и сесть на колени.
Неповоротливо шурудя под собой ногами, кое-как сел на колени. По ногам пробежал табун раскалённых иголок. Андрей не мог предположить, что ноги могут так быстро затечь. Да ещё и ласты сыграли свою роль, в них было совсем неудобно. Ласты выполняли совсем другую работу, служили ему бульдозерными ковшами. Выпрямив спину хотел встать на правую ногу, подняв колено ласта согнулась и упёрлась в грунт, начала загребать собой песок. Остановив попытку подняться на ноги, остался стоять в полусогнутой нелепой позе, он был похож то ли на просящего милостыню или умоляющего о пощаде.