Грозно заходили тяжёлые чёрные тучи над казачьими краями. Притихли станицы. А почему они притихли-то? И почему тучи грозно заходили? Катаклизм, что ли, какой погодный или политический в казачьих краях приключился? Или что?.. Или как?..
Да вот так вот! Всё оказалось намного проще или, наоборот, сложнее - нависла угроза срыва плана по сбору урожая кукурузы. Можно сказать, еле-еле изо всех сил держали станичники... Кукурузный Фронт!
И помчались... зарыскали по станицам грозные краевые да районные Комиссии с грозными же предписаниями: "...Держаться до последнего!.. Косить и молотить кукурузу изо всех сил!.. нещадно!.. Не сдаваться!.. Догоним и перегоним Америку!.."...
В битком набито станичном колхозном клубе было жарко и накурено. И жарко было не в смысле температурном погодном, а жарко было от политических и сельскохозяйственных дебатов и сопутствующих им прений.
- Станичники! Трэба работать! Трэба упорно робыты! - грозно рычал в зал Представитель Краевой Комиссии, тяжело нависнув над президиумным столом. - Всем засучить рукава!.. затянуть пояса!.. Работать... как я сейчас работаю! - аж брызгал слюной Представитель. - Мотаюсь, понимаешь, по станицам!.. Учу, как надо работать!.. У меня ажно язык скоро отсохнет!..
- Робым... робым из последних силов... - виновато мямлил председатель колхоза, сидящий тут же рядышком за столом президиума. - Нам бо ще солярки для трахтуров трохи... Солярку, почитай, усю повыробляли...
- Аполитично рассуждаете! Это всё пораженческие инсинуации! - резко осадил его Представитель Краевой Комиссии. - Отсутствие солярки - это не повод для расхлябанности и разгильдяйства! Партия прикажет - будете пахать без солярки!.. заместо солярки!.. Солярка и прочий керосин нужон нашей Родине для покорения Космоса!..
- Цельными суткамы на страде страдаемо! Силов вже совси нэмае! Изробылысь! А ще и бэз соляри! - возмущённо зашумел зал. - А як цэ бэз соляри? Ось тоди... на макухе?.. али як?..
- Партия прикажет, - ударил ребром ладони по столу Представитель Краевой Комиссии, - и на макухе будете пахать!.. А пока вжэ я не вижу вашей работы! Где полевые рекорды?! Где героический напряжённый труд?!..
- Робым... робымо из последних своих силов, - испуганно затянул "свою пораженческую шарманку" председатель колхоза. - Дык ще клятый довгоносык усугубляить нашу работу... усё жрёть... закрома точит...
- Так работайте... с долгоносиком! - грозно зыркнул на него Представитель Краевой Комиссии. - Искореняйте... на корню! Гербициды дадены вам в полном объёме! Травите його! Травите всё!.. - и быстро поправился, - в агрономически правильном смысле этого посыла!..
И тут с первого ряда, заполненного представителями старшего поколения станицы, вытянул вверх руку дед:
- Ось! Ось! Товарищи начальники! Я хочу козаты! Можна? У мэни е мысля! Сурьёзна така мысля!
Представитель Краевой Комиссии вопросительно глянул на председателя колхоза.
- Хай кажеть свою мыслю. - Одобрительно кивнул тот. - Цэ наш дид Щукарь. Перший уникум в станыци.
- Мы уважаем наше Старшее Поколение. - Изобразил подобие улыбки на своём грозном хмуром лице Представитель Краевой Комиссии. - Говори, дед.
- О цэ добре. - Довольно крякнул Щукарь и, тактично кашлянув в кулак, начал витиевато разворачивать свою "сурьёзную мыслю". - Усэ вы туточкы, дорога комиссия, складно баете... по делу.... Но вы, товарищи начальники, так дуже нэ серчайте. Оно-то ж, конешно, всэ так, ежели шо так... и буквально.... Но у мэнэ е мысля. Цэ вы нашу работу нэ бачите нэ потому шо мы нэ робымо, а потому шо мы дуже высоко нашу работу пиднялы. Мы нашу работу загналы ажно пид сами облака. Во як! И як нэ щурься, а цю работу на такой верхотуре нияк нэ убачишь. Выше тильки ангелы порхають! Во як!
Лёгкий смешок скромно пробежался по залу.
- Так ось, - продолжал развивать свою "сурьёзную мыслю" дальше дед Щукарь, - я, товарищи, шоб, значица, побачить нашу работу и нарадоваться ею, прэдлагаю трошки приспустить ее с Нэбеси сюды на Зэмлю. Трохи опустыты. Во як! А то ж мы ее шибко вверх задралы. А такоч будэ сподручнэй подывыться ею воочию...
И тут уже совсем нескромный хохот прокатился по залу, ударился в запотевшие оконные стёкла и, срезонировав, выкатился на улицу и устремился вверх... к облакам...
- Та шо ж там такэ деится? Ажно облако качнуло! - вздрогнул Казацкий Бог, отдыхающий на мягком пушистом облаке, и, привстав, встремкнул ноги в растоптанные удобные чувяки и потянулся за люлькой с табаком. - Шось тамоть станишники так голосно шумять?
Облако скрипнуло под Богом и произвело лёгкий гром...
- Во! - "многозначительно" уставил вверх указательный палец Щукарь и весь превратился в слух. - Слыхали? Громыхнуло! Цэ даже тама... в Нэбэсьной Канцелярии... подтвэрждають. Воны тама нашу роботу видять воочию. Вона ж их там в самые облака подпираить. Во як!
Это "умозаключение" Щукаря снова вызвало нескромные приступы хохота в зале.
- Дид, немедля прекрати баить станишникам свои допотопные Божьи Сказки! - стукнул кулаком по столу председатель колхоза. - Это всё вредоносная политика! Бога нэма! И никакой Небесной Канцелярии нэ существуить!
- Щукарь, цыц! - вторил ему секретарь колхозной партийной ячейки. - Коммунистична Партия вжэ давно постановыла, шо Бога нэмае! Я ще о цьом з вамы на прошлом собрании гутарил! Даже диты в школе на атеистичному уроку размовлялы, шо Бога нэма! И... грозылы йому пальчикамы!..
- Хи-хи-хи-хи-хи! - хитренько захихикал Казацкий Бог. - Мэни нэма! Во як! А кудыть я тоди подивався?! Интэрэсно начальство баить! Шибко интэрэсно! Надоть их послухаты! - и, удобнее усевшись на облаке, приготовился внимательно слушать колхозное собрание дальше.
Облако под ним слегка качнулось и опять издало гром.
- О! Слыхали? Чуете? - снова "многозначительно" воткнул указательный палец в потолок Щукарь. - Сызнова громыхнуло.
По залу прокатился уже "привычный" хохот.
- Да что же такое здесь творится-то, а?! - аж весь закипел Краевой Представитель. - Немедленно прекратить хиханьки-хаханьки! Тишина в зале!
И тут снова за окнами громыхнуло.
- Га-га-га-га-га-га!!! - не удержался зал, и даже представители президиуму тактично засмеялись в кулаки.
- Як Бога нэма? - оторопел Щукарь. - А куды ж вин подэвався?
- Та вин же ж всим нам туточки из викна грозыться! - заволновались бабки на первом ряду. - Грохоче! Строжится!
- Станишники, прекратите тут смуту... мутить! Бога нет! И точка! - зычно гаркнул Краевой Представитель и... опасливо посмотрел на окно.
За окнами... тишина. Но этот его "осторожный жест" был тут же замечен, и по залу вновь прокатилась очередная волна хохота.
- Цыцьте, станишники! - призвал к порядку присутствующих секретарь колхозной партийной ячейки. - Наш пэрший в Мире космичний автоматичний спутнык, як вы вси вжэ проинформированные мною ранее, був в открытом Космосе! И ни якого Бога вин там нэ бачил! Ще раз подчеркиваю для политически отсталых - нэ бачил! А будь Бох всамделишный, тоди той наш спутнык його бо сфотографировав! И в Партейных газетах Божий бы фотопортрет показалы!
- Ага! Щас! Ежели бо вы Бога спиймалы, то вы його зараз на работу определили б та на трудодни поставылы! - загалдели бабки в первом ряду. - Наш Боженька шибко вумный, шоб свий Святой Лик усяким партейным нехристям або атеистам показываты! Будэ вин ще перед усякимы не крещеними дураками выцветатися! Держить карман шырше!
- Правыльно! Правыльно! - зашумел зал.
- Бачив я той космычний спутнык. - Ухмыльнулся в усы Казацкий Бог. - Манэсэнькый такый, круглий, та ще с тонюсэнькымы антенкамы, як с волосьямы. Лэтаить та пикаить: пик-пик!.. пик-пик!.. Хотел я йому те волосья обирвать, та за учених та инженерив, якы його придумалы та запустылы, побеспокоився - вин тоди же пипикаты перестанеть и людыны заволнуються. Та и мэни вин як будыльник сгодився... пик-пик!.. гарна така играичка!..
Конечно, согласно антицерковным установкам Партии, и, естественно, не слыша рассуждений Казацкого Бога, президиум в полном составе, разом потеряв дар речи от явных агрессивных антипартийных выходок старшего поколения станицы, протестующе замахал руками:
- Шо?.. шо такэ?.. шо за речи?.. контрреволюция!.. провокация!.. Перестаньте обзывать партийцев дураками! Какой Бог?! Какие ещё трудодни для Бога?!.. Чого вы туточки выдумываете? Мы не собираемся устраивать Бога на работу!..
- Нэ шумить! Нэ шумить, станишники! - взял "бразды правления" в свои руки полностью освоившийся в роли докладчика Щукарь. - Ось давайтэ вернэмся до обсуждэния нашей "кукурузной" работы.
- Добре! Слухаем! Слухаем тэбэ, дид! - оптимистично зашумел зал в предвкушении дальнейших "выступлений" Щукаря.
- Так ось я хочу казаты, - совсем осмелел Щукарь, - про цього клятого довгоносыка. Я зараз буду исключительно аргументировать... аргУментом. Зачнем! Ось у прошлом роци мы посиялы тыщу гектарив кукурузи. И шо?
- Так всэ ж зьив клятый довгоносык! - дружным хором ответил зал.
- Ось такочкы, - согласно мотнул головой Щукарь. - У цьом роци мы вжэ посиялы дэсьять тыщ га кукурузи. И шо? - и тут же сам и ответил. - Так всэ ж опьять зьив клятый довгоносык!
- Так! Так и е! - зашумел зал.
- Так ось я от лица всього нашего колхозу клятвенно завэряю Краеву Комиссию, шо в следующем роци мы поднатужимось и таки посиемо мильен га кукурузи! - отрапортовал Щукарь и, сорвав с головы папаху-кубанку, с размаху от всей Души вдарил ею об пол. - Та хай вин подавыться утою кукурузою!!!
Дикий апокалипсический хохот взорвал зал. Задрожали оконные стёкла. Местами с потолка посыпалась извёстка. А в одном из дальних углов зала отвалился кусок штукатурки и с грохотом упал на пол. Чем ещё больше подстегнул и без того дикий хохот...
- Ай да Щукарь! Ай да дид! Уникум! - засмеялся внимательно слушающий собрание Казацкий Бог. - Го-го-го-го-го!!!...
- Прекратить истерику! - хрястнул кулаком по столешнице красный как рак Краевой Представитель. - Это шо тут за балаган устроили, а?! Цыц всем! Я приказываю!
А в ответ за окнами... раскатисто загрохотало. Следом загрохотал и зал.
- Господи, да шо ж ту такое несусветное творится-то?! - взмолился Краевой Представитель.
- Та нэ убивайтэсь ви так, товарищ Краевой Представитель, - начал успокаивать его Щукарь и, протерев запотевшее стекло, внимательно глянул на Небо. - Громыхаить! Видать наш Козацкий Бох тож воюить! У його там свий... Кукурузний Фронт!.. Ангелы с демонами грызуться!.. за початок кукурузи!..
Успокоившийся, было, зал снова взорвался диким истерическим хохотом.
- Да шо ж такое деится-то? - схватился за голову Краевой Представитель.
- Та шо ж такэ робыться, да?! Дид, цыц! - рявкнул обескураженный всем происходящим на собрании председатель колхоза.
Но не тут-то было. Щукарь почувствовал, что вся "надежда" колхозников в зале только на него! И он не подкачал!..
- Брэхня, козакы! Бох е! - уверенно удовлетворил он чаяния зала. - Чуете як вин на своей атаманской пулеметной тачанке по Нэбу рассекаить!..
Все присутствующие на собрании, включая и президиум, схватились за животы и стали медленно сползать со своих мест на пол:
- Шо?! Шо?! Бох... на атаманской тачанке?!.. с пулеметом?!.. на Кукурузних Фронтах?!..
- Шо?! Шо?! Я... на тачанке?!.. на Кукурузних Фронтах?!.. Га-га-га-га-га!!! - затрясся от смеха Казацкий Бог. - Га-га-га-га-га!!! Ой! Ой, нэ можу! Щас лопну вид смеху! Ай да Щукарь! Ось же ж холера така! Ось же ж чертяка! Ай да станишники! Насмэшили мэнэ! Ой як насмэшили! Николы я ще так душевно нэ смеявся!..
Через какое-то время собрание завершилось. И из колхозного клуба на улицу повалила толпа возбуждённых и раскрасневшихся от жарких дебатов и сопутствующих им прений станичников.
Молодёжь не спешила домой по хатам и стала разбиваться по парам... Откуда-то взялась гармонь и по станице покатилась песня:
Каким ты был, таким остался,
Орёл степной, казак лихой!
Зачем, зачем ты снова повстречался,
Зачем нарушил мой покой?
Зачем опять в свои утраты
Меня хотел ты обвинить?
В одном, в одном я только виновата,
Что нету сил тебя забыть.
Свою судьбу с твоей судьбою
Пускай связать я не могла.
Но я жила, жила одним тобою,
Я всю войну тебя ждала.
.....
- Якы станишники! Ось чертяки! Як гарно спивають! - довольно крякнул Казацкий Бог и, жмурясь от удовольствия, запыхтел люлькой. - Ось слухав бо та слухав!..