Нужно уметь отвечать за свои поступки. Все возвращается нам бумерангом, и от этого не убежишь. Как бы мы ни хотели, как бы ни умоляли, как бы не плакали - этого не отнять .
Я просыпаюсь. Что я? Где я? Эти вопросы, словно камни, тянут меня за руки и за ноги, лишь бы только я дала на них ответ. Но я не могу. Я не понимаю, что со мной. Рассудок одурманен. Но я отчетливо чувствую запах таблеток. Его я не спутаю ни с чем в мире.
В детстве я лежала в больнице, мне было лет 8-9, и я помнила эти противные горькие таблетки, которые в меня пихали. Уф, кажется, я буду помнить этот противный горький вкус всю свою жизнь.
- Анечка, девочка моя, как ты себя чувствуешь? - послышался голос бабушки.
- Мама, ей нужен покой, тебе же сказали, - а вот и мама на подходе.
Я осматриваю их и понимаю. Больница.В моей голове лишь его глаза. Ярко - зеленые глаза, которые смотрели на меня словно на преступника. И.. Улыбка. Его зловещая улыбка. Это все он. Это все Артем.
- Воды, - произношу я еле-еле, - Дайте мне воды.
Перед моим лицом оказывается вода. Даже 2. Мама с бабушкой снова начинают меня делить, и это становится уже не весело.
Я приподнимаюсь с кровати и беру стаканы и переливаю все в один. Пустой стакан отдаю маме.
Затем делаю большие глотки и буквально за несколько секунд осушаю стакан и наконец поняв, что он пустой, ставлю его на тумбочку. Тут заходит врач. Он яро гонит моих родителей с палаты, дабы намекнуть им на то, что мне пора ставить капельницу.
- Анютик, золотце, мы придем завтра. Мы обязательно придем, - говорит мне мама и целует меня в лоб. Затем ее движения повторяет бабушка, и я остаюсь в палате со своими соседками и медсестрой, у которой в руках штука, которую я боялась почти всю жизнь.
- Мне будет больно? - спрашиваю я.
- Как комарик укусит. Не волнуйся, - проговорила медсестра и ввела мне иглу под кожу, - Как закончится водичка - позови меня, хорошо?
- Хорошо.
Медсестра уходит, и мы остаемся один на один с соседками по палате. Они сразу же подходят ко мне и садятся на кровать.
- Хэй, горе-мученица. Привет, - говорила одна из них, - Как ты себя чувствуешь?
- Да все хорошо, вроде. Спасибо. А как вас зовут? Раз уж нам тут вместе ютиться, нужно же познакомиться, - говорила я.
- Меня зовут Лилька Масленова, а вот это чудовище - Ирка. Она не особо разговорчива.
- Эй, мне просто нечего говорить.
- Вот видишь, "нечего ей говорить" - передразнивала Иру Лилька. Я засмеялась.
- Я очень рада знакомству, - но тут мой смех куда-то улетучился, - Слушайте, а вы случайно не видели, кто меня сюда притащил? И было ли при мне что-то?
- Ой, я чуть не забыла, - проговорила Лиля и встала с кровати, побежав к своей тумбочке, -Тебя парнишка принес. Лет пятнадцати. Он просил передать тебе это лично в руки, а затем сказал, что если откроем это мы - он намотает наши кишки на больничную койку, как елочную мишуру.
Хах, это в стиле Камышева.Он без угроз как Бонни без Клайда. Я взяла листок и аккуратно его развернула:
Никогда бы не подумал, что ты на столько слабая, принцесса. Не думай, что игра окончена. Все только начинается.
Анна Толмачева
Я везде узнаю этот подчерк. Это он. В нем нет ни капли жалости. Все, что было человечного в нем, убила я. Я всему виной, и это прекрасно осознавала. Всему виной лишь я.
Я комкаю эту бумажку и со злостью бросаю куда-то в сторону. Я зла на себя. Если можно перемотать время - я перемотаю. Я сделаю все, только бы того ужасного момента не было.