- Лучшие игроки попадут в телеверсию, - аплодисменты.
Блондинка с розовыми щечками и остатками стройности в фигуре шепчет: "Какая честь, какая честь". Это наш классный руководитель и если она заплачет, по ее щекам потекут черные ручейки туши.
Впереди меня рыжие, светлые и черные головы моих одноклассников. Они все такие же, хотя мы расстались 10 лет назад. Торжественно стоят, как на прощальной линейке. Человек с микрофоном продолжает надрываться:
- Отказаться невозможно, - он кривит лицо, будто в рот ему попало что-то необычайно вкусное.
Учителя во главе с директором взволнованно ему внимают.
Я прохожу позади всей толпы вдоль стен розовых с позолотой. Шелкография? Нет, хорошая подделка, определяет моя рука. Колонны узкие с зеркалами. В зеркале отражается семнадцатилетняя девчонка с наполовину осветленными волосами. Своеобразная отметка перехода к новому, к переменам. Только неудачная. Но она другая - сильнее, я это чувствую. За моей спиной, тоже отраженные в зеркалах, проходят к темному входу охотники - оранжевые костюмы, черные автоматы. Жаль, их не позолотили и тогда бы точно не отличить от стен. За входом - коридоры лабиринта. Мои передвижения не замечают, и я удивляюсь. Не то чтобы меня не видят (отражаюсь же я в зеркале!), просто неестественно спокойны. Потихонечку до меня начинает доходить суть проекта "21". Мы, без пяти минут выпускники, как овцы разбредемся по коридорам, а эти будут на нас охотиться, понарошку, конечно. Кто проживет дольше всех, станет участником телепроекта. Для школы (кстати, почему выбрали именно нашу?) - популярность, финансовые вливания; ученикам - слава. Мне эта идея не понравилась. Я, конечно, до сих пор не уверена в выборе профессии, но "овцой" становиться точно не хочу. Одноклассники разбирали снаряжение, учителя шептались, устроители проекта присматривались. Победитель должен быть фотогеничным и "умещаться" в кадре. Я бы поставила на первую красавицу класса Катю П., хотя Лена Д. тоже хороша. Может быть даже какой-нибудь смелый парень рядом с ней. Какая Love story и прочие романтические завитки. А замечталась я, оказывается, зря. Один из инструкторов сцапал меня за руку и, подталкивая бедром, потащил к куче со снаряжением:
- Отказаться невозможно!
- Что это за хамство, почему он пинает меня? - мой голос, кажется, слышится по всему актовому залу. Один из устроителей махнул:
- Отпусти.
Инструктор повиновался, но я заработала себе врага. Ну и порядки тут. "Проблемы, дорогой друг, проблемы. А если заорать снова? Не отпустят, это как пить дать. И не выиграю. Мордой не вышла. Можно, конечно, взять на буксир одну из красоток - все равно поймают, хотя и последней. Так что, не вариант". Почти бездумно я роюсь в снаряжении. Запихиваю в пустой рюкзак моток толстой лески, шуруповерт на батарейках, коробочку саморезов и почему-то кусок сливочного масла. Это все, что осталось узнаваемого в куче непонятного мусора. Стартовали через несколько минут партиями по пять человек.
- Зайдет двадцать один, выйдет - один! - воскликнул человек с микрофоном. (Ну как не восхититься такой поэзией?!)
Я шла в числе последних. Одна. Со времени учебы ничего не изменилось. Одноклассники впереди меня разбрелись по коридорам. Лабиринт не был совсем темным, иногда попадались и светлые пятна. Незаметные лампочки в потолке чуть рассеивали полумрак. Мои одноклассники-"овцы" все как один запаслись оружием и едой. Глупо. Военную подготовку нам не преподавали, а охотники, наверняка, хорошие стрелки. И их пятеро.
Нам дали два часа на подготовку, как перед экзаменом, вошедшие первыми имеют фору. "Далеко от входа забираться не стоит", - решила я и наметила себе коридор, почти совсем темный, на одной стороне которого было три тупика. Еще несколько ниш я обнаружила потом. Больше часа я, стараясь не сильно шуметь, натягивала леску. Коридор, шедший от входа, слабо светился и несколько дыр в стене одного из тупиков позволили мне наблюдать. Ждать охотников пришлось недолго. Они разошлись в разные стороны. Ни один не свернул ко мне. Слишком близко. "Крепкие ребята, - отметила я: Но моя паутинка не хуже". Рассчитывать время здесь трудно: темнота, ожидание, напряженное прислушивание, страх. Но примерно через 30 минут один охотник вернулся, таща на себе кого-то из "овец". Обувь "погибшего" царапнула стену, за которой была я. Кажется, это были каблуки. Охотники возвращались один за другим. Я насчитала 14 раз. Нас осталось семеро, и ждать больше было нельзя.
Я стояла на углу коридора, ведущего к выходу, когда один из охотников пришел за новой добычей. Негромкий вскрик дал ему понять, что я рядом. Он побежал. Стараясь топать, я пробежала по коридору и нырнула под паутиной в тупик. Охотник, выскочив из-за угла, зацепился ногой за леску и, упав на вторую, натянутую выше, хрюкнул. Леска придушила его. Мне казалось, что вся школа слышала, как он свалился на пол. Толчки крови в ушах были так похожи на шаги, но никто не пришел. Оставлять его здесь не стоило. Зачем предупреждать о себе? Я с трудом утащила его в тупик и стала обыскивать. Ничего нужного. Оружие. Ремень, утыканный шипами. Байкер он что ли? Был, во всяком случае. Пока я с ним возилась, пронесли еще кого-то. Наверное, я не смогла бы убить, я имею ввиду, своими руками. Мне было неприятно оставаться рядом с телом, и я перешла в другой коридор, где бездумно села и смотрела, как на стене тень перетекает в свет или наоборот. Я вдруг ощутила бесконечную усталость и равнодушие ко всему.
Второй охотник зашел ко мне сам и радостно кинулся мне навстречу. Леска опутала его, и чем больше он дергался, тем сильнее запутывался и тем больнее ему становилось. Я сняла его полузадушенного и почти без сознания. Пришлось рвать его рубашку на кляп. Руки и ноги я опутала ему той же леской. Просто находка для маленьких паучков.
Потом стояла долгая тишина. Где-то в темноте прятались другие и бродили охотники. Возможно, я задремала, а может просто задумалась, когда услышала выстрелы и топот бегущих людей. Спутанный охотник зашевелился. Я пнула его и сказала: "Не мешай слушать". Парень ошеломленно стал возиться и пытаться вырваться из лески. Я ударила его автоматом по голове, и он затих. Вдруг прямо около моего уха кто-то ругнулся. Я вздрогнула. Два голоса. Один четкий, другой неразборчивый. Я уже начала думать, что тот первый ожил, пока не поняла, что дело не в этом. Одного из охотников ранили, и другой волок его к выходу. Одноклассники прямо-таки выросли в моих глазах. Радость за них недолго туманила мне голову, ее посетила простая и неприятная мысль: оставшиеся двое будут злее и осторожнее. И с минуты на минуту зададутся вопросом: где остальные? Надо было решаться. Всю жизнь я избегала таких решений. Необходимости действовать.
Я выбралась из тупика и осторожно пошла в темноту. Вижу я плохо - это с рождения. Но слух у меня хороший. Я иду босиком и стараюсь тише дышать. Прошла мимо двух коридоров, где светлее - свои могут прибить, даже не разобравшись. Руки трясутся, я волнуюсь, так же они трясутся, когда я провожу на бумаге тонкие линии. Где-то сзади охотники уже вошли в лабиринт. Думай, думай. Еще коридор, но и он пуст. Я дошла до тупика. Далековато забралась, но пути обратно у меня нет. За стеной голоса или показалось? Надо выяснить. Коридор открыт в обе стороны и по углам светло. Вот они где. Бросаю наугад вперед ремень с шипами. Они дико звенят в этой тишине, и следом раздается несколько выстрелов. Палят, не разбираясь, впрочем, что с них взять? Потом снова устанавливается тишина, и мой обостренный слух улавливает напряженный шепот. Я терпеливо жду. Наконец они решаются и в мою сторону кто-то осторожно идет. Еще немного и он окажется передо мной. "Не стреляй, - говорю я: Ты кто?" Парень, так думаю я, проследив за его походкой, останавливается. "Не бойся, - говорю: Свои. Я - Юлька Л." "Ага", - слышу я в ответ, и узнаю голос Сашки У. Мы идем к остальным. Вот все и в сборе. Светка З. лежит на коленях у Дениса. Никто и не сомневался, он давно в нее влюблен, а Сашка его друг. Ура! Да здравствует любовь и дружба!
- Откуда ты знаешь? (это опять Сашка. Хочется, ох, как хочется быть героем)
- Видела.
Ребята сразу скисают.
- Охотников двое. (Того, без сознания, я не считаю, у него, по-моему, еще и рука сломана).
- как же они их? Двое против семнадцати? (Что, что, а считать Сашка умеет)
- Не двое, а пятеро. Один убит, двое серьезно ранены. Осталось двое - злые и предупрежденные. Что делать будем?
Нет, и еще раз нет. Я не командный игрок. Не люблю командиров. Сашка тут же решает: идти нам, пробиваться к выходу. Светка не может передвигаться толком. От боли она то и дело сползает на пол, не смотря на усилия Дениса. И все-таки мы пошли. Сашка шел первым, я за ним, Денис нес Светку.
Охотник появился внезапно откуда-то сзади и сразу же утащил Дениса со Светкой. Впереди Сашка начал стрелять. Там появился последний охотник. Выследили, но не ожидали, что нас так много, что мы вместе. Сашке повезло. Охотник упал и не шевелится. Мы остались вдвоем. Взгляд Сашки ясно говорит, что я - никчемный балласт. Что ж, не буду его разубеждать. Каждый сам. Пока я обыскивала охотника, Сашка ушел вперед. Карман за карманом. Ничего, что могло бы мне помочь. Я бросила это дело. Догонять Сашку было бессмысленно, попадусь. Я оттащила охотника и ближайший тупик потемнее. Тяжело. Осмотрела "свой" коридор. Удивительно, рядом у тупика еще ответвление и тоже тупик. Там я и осталась. В тишине и темноте, я сидела и думала, выбрался ли Сашка и что мне делать дальше. Мысли текли медленно и лениво, поэтому голос охотника, неожиданно прозвучавший совсем рядом, вызвал у меня сильное сердцебиение, как будто я была внезапно разбужена:
- Выходи, ты победил.
"Кому это он?", - подумала я.
- Где остальные охотники?
- Я не знаю. (Ну, конечно же, Сашка). Один вроде здесь был.
Они подошли к моему сидящему.
- Мертвый. (Это охотник) Другие где? Брат мой где? (Слышно, злится он не на шутку).
- Да не знаю я. (Обо мне они и не вспомнили, слава Богу).
И тут раздался выстрел. Один. Кто-то упал.
- Сволочь, - сказал охотник.
Я сжала руки. Леска. Кажется, она размоталась сама и что-то вытолкнуло меня из темноты, и я повисла на шее у охотника. Он крутился, бил меня о стены, я висела из последних сил, а потом осталась одна. Порезанные руки болели. Я добралась до своей паутины. Мертвец лежал на месте, живой ползал как червяк, пытаясь освободиться. Это почему-то взбесило меня. Я снова ударила его по голове и он затих. В этой тишине и я сама казалась себе уже умершей, потому что не помню зачем и как добралась до выхода, волоча за собой один из автоматов охотников. Стрелять я, конечно, не умею.
На выходе меня ослепила вспышка, еще и еще. Я подумала, что позолота на стенах взбесилась, но нет. Фотографы и это дурацкое шоу "Заходит 21, выходит один".
В зале тихо. Нет аплодисментов, нет разговоров. Человек с микрофоном неловко мнется в центре. С некоторым опозданием я замечаю на стене мониторы, но все смотрят на меня и автомат в руках. Директора проекта и школы шепчутся, но тишина стоит такая, что я слышу каждое слово.
- Что делать? Что делать? - волнуется Проект.
- Такая тихая, застенчивая девочка, училась хорошо, прилежная... - бубнит Школа.
- Что делать, - не унимается Проект.
- Ничего, - говорю я на весь зал: Как всегда, ничего.