Небо исходило ливнем. Тугие струи дождя изливались из него, падая и избивая землю тяжелыми каплями. Дождь был посланцем неба, дождь был везде: над головой, под ногами, на руках... Вода стекала по волосам, касалась губ, ласкала плечи... В душе был дождь... Да!!! Дождь!!!...
Душа просила этого ливня, и душа теперь наслаждалась им. И не было больше ничего, кроме этой воды, этого шума неба, столь близкого, что его пригоршнями можно было забирать в ладони. Им можно было умыть лицо. Но, что самое главное, он омывал своими слезами душу... Слишком много боли было для нее. Слишком много боли оставалось и сейчас, а сердце предвидело эту боль и впереди... Много боли. Боли, крови и горечи. Намеренно и ненамеренно. Своей и чужой.
Душа сама рыдала сейчас. Душа сама была дождем... И небом... Всем сразу. Слишком много она ждала его. Много дней, не находя себе места и покоя, ждала она этих шумных и безумно-счастливых минут, когда можно изрыдаться и быть уверенной, что никто этого не заметит.
Душа была слишком гордой, чтобы показывать остальным свою слабость. Она уходила в дальние стрнствия и подолгу оставалась одной, она пряталась под глухими щитами, стараясь казаться не такой, какой была на самом деле. Не ЖИВОЙ, а сильной и бескомпромиссной. Душа знала, что ее любят такой, какая она показывает себя, но... Не хватало... Она также знала, что полностью ее никто и никогда не видел. Не мог видеть... Не смог бы... Ведь она так скрывалась ото всех, стараясь казаться недостижимой и стальной...
Долго. Очень долго. И все это время оседали в душе кровь, боль и горечь, запекаясь, засыхая, оставаясь вместе... Да, душа была нужна, необходима другим, да, душой восхищались, ее превозносили, а некоторые по ошибке даже поклонялись... Но она была одинока. Сама обрекшая себя на это. На одиночество. Тогда, когда впервые отказалась показать свою слабость перед другой душой. И только дождь спасал ее с тех пор от отчаяния и накипевшей, накопившейся боли. Только в ливень душа позволяла себе быть собой, выдираясь, изрывая из себя всю фальшь, весь слой нанесенного веками... Изрыдать из себя...
И только в либень небо позволяло душе обрести НЕ одиночество. Ведь когда-нибудь... Под ливнем, смывая с себя боль и отчаяние окажется не только она одна.
19. 05. 08.