Как во княжестве Гвидона,
Только зорька затекла -
Дрогнули колокола:
Князь людинов несмышленых
На гулянья пред венцом
Созывал перед дворцом.

Тем его царевна-диво,
И нарядна, и умна,
Аки в оны времена,
Так собой была красива,
Что писать о ней пером -
Что по сердцу топором.

У дворца под ёлкой белка,
Не скрываяся, при всех
Грызла золотой орех,
Шут бренчал монетой мелкой
И глотал монеты плут,
Где полтину пронесут.

С пристаней палили пушки,
Угрожая кораблям
Да взлетевшим воробьям,
А придворный писарь Пушкин,
Загордяся от похвал,
Детски сказки составлял:

Будто б князь шелкОвой сетью
Без руля и без ветрил
Златорыбицу ловил,
А вокруг крестьянки, дети... -
И, дымком тревожа высь,
В печках пряники пеклись;

Будто б лысые мужчины
Выносили из воды
Тридцать три сковороды
Для царевны досточтимой,
Чтоб на княжеском столе
Было б рыбное суфле...

Перепился стражник бражки,
Перегрызла белка клеть,
Не попалась рыбка в сеть.
А под ёлкой две бродяжки
Размечтались под метель
Про обед да про постель:

" - Вот бы дудочка-жалейка
Пропищит за нас с тобой..."
" - Или трубочка-гобой..." 
" - Вот бы царская копейка
На ладошку упадет..."
" - Да приют двоим найдет..."

Нет на свете чудо-града. 
"Не пропал, так и богат" -
Паны польские твердят.
То не драма, что неправда.
В сказке ж правды - ни на грамм.
В жизни - ни на миллиграмм. 

1995