Флинн Мэлори : другие произведения.

Сгорающая жизнь (общий файл)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Собрала все главы в один файл)))

0x01 graphic

Мэлори Флинн

Сгорающая жизнь

Фэнтези

Аннотация:

  

Девять дев - это жрицы, живущие на загадочном острове Сен у побережья Арморики. Хоть, люди и не знаю об их существовании, эти женщины контролируют погоду, вызывают бури, ураганы, делают дни солнечными и ясными. Это очень важно, ведь управлять стихиями не так уж и просто.

На Девять дев напали и они были вынуждены срочно бежать со своего острова. Угодив при этом прямо в человеческий мир, где, по их мнению, не осталось ничего сверхъестественного и магического. Если они не вернуться обратно, всю Землю может поглотить настоящий хаос. Но смогут ли они предотвратить неизбежное, когда возвращаться не так уж и хочется?

  

От автора:

Всем доброго дня!

Сейчас я пробую писать в разных жанрах. На этот раз это фэнтези с русалками, дриадами, гарпиями и фейри. Всем любителям этого жанра прошу оценить произведение и высказать свое мнение!

  

Глава первая.

Нападение на остров.

  
  
   Всему свое время,
   и время всякой вещи под небом.
   Время рождаться, и время умирать...

Екклисиаст

  
  
  
   Когда живешь не одно столетие подряд, перестаешь задумываться о дне смерти. И еще хуже, когда живешь в любви и доброте бок о бок с восьмью чудесными сестрами. Оттого еще печальнее умирать.
   Самая младшая из Девяти дев, в последний раз посмотрела на своих сестер.
   Мэйлеа, предпочитающая общество дриад и диких цветов.
   Смелая Бернадита с самодельным луком в руке.
   Непорочная Инес в белоснежном платье из кружев ручной работы.
   Акела, как всегда руки сжаты в кулаки, так что костяшки пальцев побелели.
   Донсия, у которой от ее былой жизнерадостности не осталось и следа.
   Всеми любимая Марита.
   Ариэдна, проводящая время, леча и ухаживая за животными и птицами.
   Безупречная Иммаколэта, старшая и самая мудрая.
   И, наконец, она. Ниловер. Девятая. Ее имя означает "кувшинка". И сама девушка под стать этому значению. Блондинистые волосы, будто посыпанные серебристой пыльцой, короткими прядями торчали во все стороны, словно лепестки у кувшинки. Глаза, как искристые, неунывающие звезды на ночном небе.
   О чем же думают перед смертью? Ниловер не думала ни о чем, кроме как о том, что совершенно не хочет прощаться со своей жизнью. Она в который раз позавидовала стойкости и храбрости Бернадиты, жаль, что сама Ниловер боится даже собственной тени. Сестры любили подшучивать над ней, пугая так, что у нее сердце выпрыгивало из груди.
   Но сейчас страх зашкаливал. Страх перед этими уродливыми тварями с неестественно огромными головами и изогнутым клювом. Они были отвратительными. Все тело покрыто черными перьями, толстый хвост, широкий размах костлявых крыльев и ужаснее всего были когти. Острые, с серым оттенком, которыми они норовили схватить и растерзать.
   Это были гарпии - самые страшные существа на острове. Жизнь Девяти дев была хоть и скучной, зато между сестрами была гармония и понимание. Конечно, не могло же все это продолжаться настолько долго. Вот и их черед сгинуть в пучину смерти или точнее в желудок к гарпиям.
   Эти крылатые существа прилетели неизвестно откуда еще несколько месяцев назад. Иммаколэта сразу почувствовала опасность, исходящую от их красных голодных глаз. Гарпии облюбовали противоположную часть острова Сен, а Девять дев были недовольны таким небезопасным соседством, но сделать против них ничего не могли. Твари питались животными, пока не наткнулись на эту часть острова и не обнаружили девять красивейших девушек, как раз подходящих, чтобы быть съеденными на обед.
   Сердце Ниловер колотилось как у зайца, загнанного плутовкой-лисой в угол. Гарпии и, правда загнали Девять дев в угол и теперь кружили в небе и ждали, пока сестры устанут, и тогда они нападут. Сколько же было этих крылатых чудовищ? Их было столько, что Ниловер не могла сосчитать. Или же у нее просто двоиться в глазах от страха?
   Гарпии закрыли своими телами солнце, так что остров погрузился в темноту, как ночью. Они громко хлопали крыльями и издавали звуки, от которых бросало в дрожь. Они были очень нетерпеливыми, и страшный блеск глаз становился только сильнее, а голод не угасал ни на минуту.
   У Ниловер подкосились ноги, и она точно упала бы, но Акела, которая всегда защищала Ниловер от козней сестер, подхватила ее легкое как пушинка тело и обхватила руками гибкую талию.
   - Не бойся Нилли, - прошептала Акела ей на ухо, - Иммаколэта обязательно, что-нибудь придумает.
   Ниловер нисколько не сомневалась в Иммаколэте, она была самой старшей, но все-таки она ничего не сможет сделать против гарпий.
   - Чего мы ждем? - спросила воинственно Бернадита, - давайте нападем на них, пока еще у нас остались силы!
   - Поумерь свой пыл! - Приказала Иммаколэта, хладнокровно. - Сколько у тебя стрел?
   Бернадита сняла колчан с плеча, пересчитав:
   - Семь.
   - Не семь, а всего лишь семь. Этого очень мало. Ты только их разозлишь.
   Бернадита нахмурилась. Она очень хотела пустить в ход свои лук и стрелы, но Иммаколэту ослушаться не могла.
   - И что же мы будем делать? - чуть слышно спросила Ариэдна, прижимая к себе Мэйлею.
   Она не могла спокойно смотреть, когда убивали животных. Но ведь это не простые птицы, это твари, которые хотят их убить.
   Но ответа Ариэдна так и не получила. Каждая из сестер молчала, думая о своем. По опущенным головам сестер, Ниловер поняла, что надежды на спасение нет. Она склонила голову, пытаясь унять рыдания рвущиеся наружу.
   Чтобы хоть как-то заглушить страх, Ниловер стала думать о Сирене. Она каждое утро, за секунду до рассвета, начинала петь. И все песни были под стать ее настроению. Иногда - грустные с привкусом печали, иногда - веселые и смешные. Прекрасное пение Сирены предвещало Девяти девам новый день, полный работы. Она была русалкой с пластичным хвостом, жила в океане, но по утрам всегда выбиралась на влажную скалу.
   Ниловер никогда не видела ее вблизи, да и остальные сестры тоже. Только иногда до острова доносились брызги воды, и показывался красивый зеленый хвост над поверхностью океана. И вообще ни одна из Девяти дев не смогла бы заговорить с Сиреной, потому что русалка говорила на совершенно незнакомом сестрам языке. Каждый день сестры благодарили ее за пение, принося на скалу сочные фрукты, растущие на острове Сен.
   Ниловер закусила губу, так что во рту почувствовался железный привкус крови. Еще она будет скучать по Мерджери. Ее самому лучшему другу, с которым они летали над островом и облаками. Ниловер никогда не забудет его большое желтое тело с красными полосками по бокам, и синим пятнышком возле глаза. Ее дракон был удивительным. О чем сообщали глаза разных цветов. Янтарный и сиреневый. Хоть его глаза и казались ей совершенно разными, но радость, с которой Мерджери смотрел на Ниловер, была одинаковой.
   Вдруг на Девятую из Девяти дев упал луч света. Она подняла глаза к небу и увидела своего Мерджери пробивающегося через гарпий. Он махал огромными крыльями, так что гарпии расступались, выпуская через выпуклые ноздри пар. Все-таки дракон Ниловер, был их раз в пять больше.
   - Мерджери! - что есть силы, закричала Ниловер.
   Он подлетел к Девяти девам и присел, чтобы они смогли на него забраться.
   Сестры стояли как вкопанные, не веря своему счастью. Затем подгоняемые злобными криками гарпий они все-таки уселись на Мерджери.
   - Ты как раз вовремя! - проговорила Ниловер, усаживаясь на драконе сзади и похлопав его по спине.
   У девяти сестер появился последний шанс на спасение. Но этот шанс мог оказаться билетом в один конец. Если дракону не удастся вылететь из плотного круга гарпий, то у сестер две участи: падение в морское дно или же быть съеденными страшными тварями. Но жрицы пытались не думать, не о той не о другой участи, которые притаились за поворотом и только и ждут сестер, чтобы утащить их в пучину смерти.
   Он стал готовиться к полету, размахивая сильными крыльями, отчего песок собирался в маленькие торнадо. А гарпии с опаской смотрели на огромного дракона, не решаясь, напасть первыми. Ниловер крепко ухватилась за талию Бернадиты, а сестра понимающе сжала ее холодную от страха руку. Тогда Девятую посетила надежда на спасение. Мерджери унесет сестре подальше, туда, где гарпии их не достанут. Ниловер зарылась лицом в густые волосы Бернадиты, чтобы не видеть ужасных тварей с безжизненными, но не менее жестокими глазами. Она пыталась сосредоточиться только на своем собственном бешеном сердцебиении, заглушающем даже крики гарпий.
   Наконец, Мерджери взмахнул крыльями, и сестры взмыли в воздух, крича от неожиданности. Да, они боялись не только гарпий, но еще и этого безумного дракона. Никто не решался к нему подходить, кроме самой младшей, он к ней привязался, и каждый день они летали по небу, смотря на остров с огромной высоты. Странно, но Ниловер, боящаяся всего на свете, смогла подружиться с диким драконом, совершенно не страшась, что он может откусить ей руку или другую жизненно важную конечность. И теперь этот самый дракон, ставший ручным, теперь спасал им жизнь.
   Ниловер окатило порывом воздуха, и она сильнее зажмурила глаза. Она чувствовала солнце на коже, ветер в коротких волосах, небывалую легкость и свободу, как и всегда, когда они с Мерджери поднимались в небо, но в этот раз за ними гонятся опасные гарпии, не желающие, вот так просто отпускать свою добычу.
   Бернадита сняла с плеча лук и взяла одну стрелу.
   - Не надо! Ты можешь упасть! - кричала ей Иммаколэта, но Третья не слушалась.
   Она выпустила стрелу, как раз тогда, когда дракон спикировал круто вправо, стараясь отвязаться от погони. Бернадита чуть не упала, но Иммаколэта вовремя схватила ее за руку.
   - Я же сказала, чтобы ты этого не делала! - пристыдила старшая.
   Стрела попала гарпии в крыло, но настырная птица продолжала лететь за ними, издавая невыносимые стоны.
   Ниловер услышала рядом противные звуки и осторожно оглянулась, чуть не вскрикнув. Гарпия уже открывала клюв, чтобы укусить младшую за ногу, но она быстро ее убрала. Но адскую птицу, это только еще сильнее раззадорило, и она с новыми силами принялась преследовать Ниловер. Девятая попыталась пнуть гарпию другой ногой, но та отворачивалась. Неожиданно Мерджери повернулся на девяносто градусов, чуть перевесив на бок. Сестры дернулись вперед, но чтобы не упасть вовремя ухватились друг за друга.
   Кроме Ниловер. Она начала неумолимо падать вниз...
   Девятая пыталась кричать и звать на помощь, но ее яростные крики заглушал шум моря и рев гарпий. Последнее что она увидела, перед тем как почувствовать на коже теплую соленую воду, поглощающую ее с головой, была Бернадита, тянущая к ней руку и пытающаяся затащить девушку обратно на дракона, но вместо этого сама полетела за ней.
   Никто из сестер за этим шумом и хаосом, не услышали криков Ниловер и Бернадиты, их всхлипы и мольбы о помощи.
   Жрица почувствовала на себе холодные щупальца, держащие ее и не дающие вдохнуть спасительный воздух. Они обвились вокруг ее хрупкого тела и, тащили на самую глубину, где не было ни света, ни воздуха, ни жизни. Соленая вода заливала ее глаза и Ниловер сделала свой последний вдох, когда Смерть приняла ее в свои объятия...
  
   0x01 graphic
  

0x01 graphic

Глава вторая.

Знакомство с русалкой.

  
   Все должно измениться, чтобы все осталось по-старому.

Джузеппе Томази ди Лампедуза

  
  
  
   Почему так жарко? Это был первый вопрос в мыслях Ниловер. Было не просто жарко, а как будто она горела заживо. Неужели она попала в ад?
   И когда кто-то тронул ее за плечо, Ниловер резко распахнула глаза, ожидая увидеть огонь и столпотворение злобных демонов с красными рогами. Но Слава Богине Эрис, это было лишь ее разыгравшееся воображение. Вместо этого она смотрела в красивое лицо, нависшее над ней в нескольких сантиметрах.
   Незнакомка улыбнулась:
   - Ох, я уже начинала думать, что ты умерла!
   Она смутилась и отсела подальше от Ниловер.
   - У тебя, что... это что... это хвост? - проигнорировала слова женщины Девятая.
   Она во все глаза уставилась на русалку. Ей еще никогда не доводилось видеть ее вживую, прямо перед собой. Потом Ниловер огляделась. Они сидели на неровной скале, об которую бились волны, а рядом находился остров, где она с сестрами прожила сто лет, который теперь почему-то уже не радовал, погрузившись во мрак из-за нависших черных туч. На языке у жрицы стоял соленый привкус морской воды.
   - Так ты Сирена? - Ниловер рассматривала девушку с нескрываемым восхищением.
   Она всегда думала, что Сирена говорит только на своем, известном только ей, русалочьем языке.
   - Да, младшая из Девяти дев.
   У Ниловер пропал дар речи. Сирена сидела перед ней, ее зеленый хвост подрагивал, а чешуя блестела под лучами солнца. Угольно-черные волосы ниспадали на плечи и закрывали грудь. А хвост.... Каждая чешуйка, как будто сделана из изумрудов, но больше всего их было в неестественно зеленых глазах Сирены. У нее были морщинки, определявшие ее возраст. Но они не делали ее старой, а наоборот мудрой и опытной.
   Молчание затянулось, и Ниловер открыла рот, но согнулась пополам от адской боли. В ушах стоял шум воды и крик, заглушенный крик. Ниловер не могла понять, что происходит, она, словно оказалась на морском дне, видела у себя в голове белую пену и солнечные лучи, пробивающиеся сквозь толщу воды. Она словно переживала то, что пережила пять минут назад, когда упала в море.
   - Эй, ты в порядке? - жемчужным голосом, звеневшим от беспокойства, спросила Сирена.
   Боль отхлынула, унося с собой и всю печаль. Ниловер попробовала отдышаться.
   - Да. Да, все хорошо. Даже лучше, чем просто хорошо, замечательно!
   У Ниловер было такое чувство, словно ее наполнили силой, и эта сила поддерживала в ней жизнь. Странные воспоминания ушли, оставив на месте себя лишь тепло.
   - Значит, подействовало, - прошептала с улыбкой Сирена, но тут же переменилась в лице, - ты помнишь, что упала? Прямо в море. Тут я тебя и нашла.
   Русалка говорила с такими эмоциями, что ее угольные волосы, колыхались при каждом слове, а глаза наполнялись болью.
   - Но как же? Здесь же такая высота, я могла бы запросто умереть! Это, что твоя супер сила, которой владеют только русалки? - Ниловер переполняли радость и благодарность.
   Сирена хотела, было, кое-что сказать, но Ниловер продолжала:
   - Знаешь, спасибо тебе. Нет, правда! Ты спасла мне жизнь, если бы ты меня не нашла, то я бы давно отправилась в путешествие по небу...
   - Ниловер...
   - ...представляю, как сестры обрадуются, когда я расскажу эту удивительную историю! И вообще вам обязательно нужно познакомиться друг с другом, они, конечно, бывают жутко гадкими, но думаю, ты им понравишься, - Ниловер попыталась встать, - пойдем со мной на остров, мы...
   Но ей показалось, что все, что ниже пояса превратилось в желе. Ниловер упала и посмотрела на свои...
   - Черт возьми! Где мои ноги? - ее язык заплетался, и она с ужасом смотрела на красный хвост с рубиновыми чешуйками.
   - Я хотела тебе сказать, но ты не давала мне и слова вставить! - взвизгнула Сирена, испуганная реакцией младшей из Девяти дев.
   - Сказать что? Что у меня каким-то непонятным образом появился хвост? - сердце Ниловер учащенно забилось, когда она подняла глаза на Сирену, - этого не может быть! Я не могу быть русалкой! Я же Девятая из Девяти дев, как же я могу быть еще и... - но уставший взгляд Сирены говорил обратное.
   - Верни мои ноги! Я хочу обратно две своих конечности!
   Внезапно голова Ниловер стала раскалываться на части. Что за...
   От ее рук и только что обретенного хвоста шел пар, а сама она чувствовала себя как рыба на сковороде.
   - Скорее! Тебе нужно в воду! - крикнула Сирена, толкнув ее в море.
   - Я не умею плавать! - но слова Ниловер утонули вместе с ней.
   Она стала барахтаться, работая руками, но скоро выбилась из сил и пошла на дно. Богиня, да как же управляться с этим хвостом? Он был как будто вообще не частью Ниловер, и как бы она не пыталась, он не шевелился.
   Когда она стала задыхаться от воды в легких, чьи-то сильные и цепкие руки вытащили ее на поверхность. Ниловер закашлялась. Если бы Сирена не держала ее мертвой хваткой за плечи, она бы опять рухнула на дно. Но как бы Ниловер не злилась, она должна признать, что в океане чувствовала себя намного лучше, чем когда жарилась на солнышке.
   - Ты скоро привыкнешь, - ободряюще произнесла Сирена.
   - Я не хочу привыкать!
   Из ее глаз покатились слезы, прочерчивая на щеках теплые дорожки.
   Сирена встряхнула Ниловер.
   - Успокойся и перестань плакать!
   Почему-то тон Сирены подействовал на младшую из Девяти дев, она лишь стала беззвучно всхлипывать. Две слезинки упали с ее подбородка в воду. И тут поверхность океана вокруг Ниловер засветилась голубым светом, вода стала переливаться всеми оттенками синего.
   - Слезы русалок имеют удивительные и непредсказуемые свойства. И они слишком цены, чтобы растрачивать их понапрасну. - Поучительным тоном проговорила Сирена.
   Но ее слова звучали, будто через подушку. Ниловер восхищенно всматривалась в морскую гладь, но этот потрясающий эффект исчез так же быстро как и появился.
   Да, ей долго придется к этому привыкать. Она любила плакать. Когда в душе Ниловер царило смятение, она приходила в лес и плакала вдоволь. Это приносило успокоение и облегчение.
   Сирена увидела, что ее знакомая страдает. "Что ж, хуже уже не будет" - подумала она и быстро заговорила:
   - Ты была права. Здесь огромная высота и ты со всей силы ударилась о поверхность океана. А когда я тебя нашла, это было просто тело без души, без дыхания и биения сердца. Ты умерла Ниловер!
   - Значит, несколько минут назад я была... трупом?
   - Да, а мои слезы излечили тебя, превратив в русалку.
   Вся злость Ниловер мгновенно испарилась. Она осталась жива, и это главное. Неважно какой ценой, неважно, что она больше никогда не почувствует стопами горячий песок, да и вообще не сможет находиться на солнце больше пяти минут. Не дав своим мыслям окончательно погрузить ее в печаль, Ниловер сомкнула губы покрепче. Но ведь это лучше чем навсегда быть заточенной во мраке.
   Ее сестры... Богиня, Ниловер только сейчас вспомнила про гарпий и Мерджери.
   - Где они?
   Сирена по бешеному взгляду Ниловер сразу поняла, о ком она говорит. Русалка поправила волосы, опустив глаза, чтобы не видеть лица девушки.
   - Они мертвы? - ахнула Ниловер.
   - Нет, хуже, чем мертвы.
  

***

  
  
   Сестры свалились на что-то твердое и пахнущее дымом. Хуже всех пришлось Иммаколэте, сидевшей на драконе первой, тела сестер ее чуть не раздавили. Наверняка, ее лицо теперь стало плоским.
   - Мне дышать трудно, слезайте!
   Сестры заохали, но послушались ее. Вскоре они уже твердо стояли на ногах, помогая Иммаколэте подняться.
   - Что слу... - начала Марита, но ее прервал резкий гудок.
   Девять дев испуганно подпрыгнули, уставившись на железную коробку, в которой за большим стеклом сидел рассерженный мужчина. Он на что-то нажал и противный звук снова повторился. Сестры зажали уши руками и попятились назад, прочь от этого ужаса. Коробка уехала, а за ней еще и еще, оставляя клубы черного дыма, от которого в горле неприятно першило.
   У Мэйлеи закружилась голова, из-за бешеного вихря проносящихся мимо коробок различных цветов и размеров.
   Девушки, уняв колотящиеся сердца, стали осматриваться вокруг. И их ждало удивление, страх и беспокойство. Во-первых, дракона нигде не было, во-вторых, это точно был не их остров. И не мир фейри, дриад, эльфов или фей. То место, куда они попали, не поддавалось никакому описанию.
   Но Иммаколэта кое-что вспомнила. Два года назад к их острову приплыл корабль. Вообще-то заблудившиеся корабли очень часто прибивались к их берегу. И Сирена начинала петь. Так, если их намерения нечисты, и они думают только о грабеже и убийствах, корабль разворачивался в противоположную сторону от острова. И так случалось очень много раз, пока не приплыло небольшое судно. Люди благополучно высадились на берег. Это была пожилая пара, решившая на старости лет отправиться в путешествие, но их настиг шторм, и они заблудились.
   Дэвид и Сара оказались очень интересными собеседниками. Девять дев представились как жители этого острова, ни разу в жизни не видевшие человеческий мир. И пожилая пара с удовольствием поведала им все чудеса. Наутро, они уехали, в ту сторону, куда показала Мэйлеа и больше сестры их не видели.
   По рассказам Дэвида и Сары, Иммаколэта узнала огромные дома, называющиеся высотками, за спинами сестер расположились в длинный нескончаемый ряд, магазины и бутики со всевозможными товарами. А железные коробки, всего-навсего автомобили, то есть транспорт для передвижения людей.
   Похоже, сестры тоже вспомнили Дэвида и Сару, потому что стали друг с другом переглядываться и неловко улыбаться.
   А повод для радости однозначно был. Они избавились от гарпий, и попали в человеческий мир, о котором так долго грезили. Конечно, их жизнь на острове была...
   А какой же она все-таки была?
   Каждый день был похож на предыдущий. Девять дев просыпались от песни Сирены, затем они завтракали манго, к ним приходили дриады с новорожденными, прося наделить их силой, приходили роаны, чтобы сестры рассказали им будущее. Именно от Девяти дев зависело какая погода будет в человеческом и других магических мирах. Сестры даже могли превращаться в животных, но делали это крайне редко. Вот и все. Не было никакого разнообразия, а им хотелось поговорить не только с друг другом и маленькими гномами. Поэтому они отчаянно желали попасть на планету Земля и освободиться от своих обязанностей.
   Иммаколэта обвела взглядом счастливые лица своих сестер. Мэйлеа, Ариэдна, Донсия, Марита, Акела, Инес. Стоп. Шесть.
   Где Бернадита и Ниловер?!
  
   0x01 graphic

Глава третья.

Скорбь.

   Сильней страдают те, чье горе молчаливо.

Расин Жан

  
   Две русалки сидели в тени на небольшом камне выходившим из воды. Ниловер пыталась переварить услышанное от Сирены. Сначала она была счастлива, что ее сестры спаслись от гарпий и попали в человеческий мир, но они не могли вернуться назад, а вот сама Ниловер запросто могла туда попасть.
   - Не думаю, что они захотят возвращаться обратно! - без особой надежды в голосе заметила она.
   Да и вообще, Ниловер совсем не хотелось, чтобы сбывшаяся мечта сестер лопнула как мыльный пузырь.
   - Ниловер, Богиня сказала, чтобы я защищала этот остров и Девять дев и я не нарушу данное ей слово. Вы слишком молоды, чтобы понять всю серьезность этой ситуации. На вас лежат определенные обязанности, и их невыполнение может привести к ужасным последствиям, только из-за вашей прихоти.
   Сирена посерьезнела и стала казаться намного старше Девяти дев вместе взятых. И хоть ее слова и затронули Ниловер, она никак не могла отказаться от своих слов.
   - Они так долго ждали этого момента, и я не буду той, которая разрушит их мечту.
   Ниловер скрестила руки на груди, уверенным взглядом посмотрев на Сирену. Та потерла виски указательными пальцами и вздохнула. Первый раз Ниловер была на сто процентов уверенна в своем поведении, и это доставляло ей бесконечное удовольствие.
   - Ничего не произойдет, если они побудут там несколько дней. - произнесла Девятая из Девяти дев.
   Сирена категорически покачала головой в знак несогласия.
   - Если они пробудут там достаточное количество времени, они не за что не захотят возвращаться на скучный остров...
   - Вот! Ты даже сама признаешь, что этот остров... мы как будто в клетке! Тебе самой разве не хотелось поменять образ жизни, разве не хотелось, чтобы, проснувшись, ты совершенно не знала, что произойдет в следующие пять секунд?
   - В отличие от вас, я прожила достаточно, чтобы чтить свою Богиню. И раз она приказала мне следить за вами, я именно на это и потрачу оставшуюся жизнь! - выкрикнула она прямо в лицо Ниловер, чтобы пристыдить ее.
   На нее еще никогда не кричали. Сестры жили в любви и согласии, никогда не спорили и не ругались. И Ниловер всем сердцем любила их, и знала, что если бы они оказались на ее месте, они бы поступили точно так же. Она попыталась не расплакаться, хотя слезы уже подступили к ее глазам. И пока она не отвернулась, Сирена схватила ее за плечи и с силой встряхнула.
   - Ты должна. Даже если тебе этого не хочется, ты должна!
   Ниловер молчала, смотря на воду, в которой отражалось разгоряченное лицо Сирены. Поняв, что Ниловер не переубедить, она потянула ее в океан. Девятая из Девяти дев стала сопротивляться, но потом все-таки соскользнула с мокрого камня прямо в теплую воду.
   Сирена взяла ее за правую руку и повела за собой. Ниловер ничего не оставалось, как только время от времени махать хвостом. Кажется, она уже освоилась, как им управлять.
   Они плыли в молчании. Да и Ниловер не хотелось ничего спрашивать, слишком уж она была расстроена. Поэтому она просто наслаждалась бодрящими волнами, омывавшими ее обнаженную кожу.
   Наконец они подплыли к небольшой пещере, где ее недоставало солнце. Они приблизились ко входу и Ниловер с замиранием сердца увидела знакомое платье с красивым плетением.
   - Бернадита! - закричала Ниловер и сложила руки на край пещеры.
   Но ее сестра лежала не шевелясь, как будто спала. Ее темные волосы разметались, а жесткие черты лица еще сильнее обозначились на бледной коже. Но Ниловер прекрасно помнила, как эта немного грубоватая девушка, одаривала ее искренней улыбкой. Ниловер помнила, что всегда пряталась за спину Бернадиты, а та нежно своей шероховатой ладонью, покрытой шрамами, гладила ее по голове.
   К Ниловер подплыла Сирена и бросила настороженный взгляд на ноги Бернадиты.
   - Сирена, что-то не так? Скажи мне, пожалуйста! - попросила Ниловер, нервно хватая сестру за неподвижную руку.
   Сирена, тяжело дыша, стала прощупывать пульс у Бернадиты. А затем, закрыла глаза, ее лицо исказилось гримасой боли и сожаления.
   - Нет! Нет! - истошно закричала Ниловер и взяла голову сестры в свои ладони, - давай же, открывай глаза!
   Она повторяла это снова и снова, но ее просьбы и крики не возымели успеха.
   - Я и ее тоже превратила в русалку, но, кажется, было уже слишком поздно... - дрожащим голосом сказала Сирена.
   - Не говори так, она не умерла!
   Сирена развернула Ниловер лицом к себе и настойчиво произнесла:
   - Я не смогла спасти ее и теперь только на тебе вся надежда! Теперь ты должна спасти своих сестер, пока они не совершили чудовищную ошибку!
   - Не могу! Я не смогу этого сделать, я только подведу тебя!
   Ниловер не смогла сдержать эмоций, взорвавшихся в ней, вместе со смертью Бернадиты.
   - У вас всех есть, что-то, в чем каждая из вас хороша. Так вот Ниловер у тебя очень доброе сердце. Ты любишь своих сестер и все для них сделаешь, но они не воспринимают тебя всерьез. И ты должна их переубедить! Теперь со смертью сестры ты должна стать храброй и сильной духом, чтобы выдержать эту ситуацию.
   Сирена обняла Ниловер и та отстраненно подумала, какая же у нее холодная кожа.
   Уже в который раз слова русалки подействовали на младшую из Девяти дев. Она как губка впитывала каждую фразу. Сирена стерла большим пальцем слезы Ниловер.
   - Собери побольше цветов.
   Ниловер кивнула и, взмахнув хвостом, нырнула в глубину океана. Это остудила ее красное лицо, и она на секунду забыла о том, что ждет ее впереди. Повсюду сновали рыбы разной окраски, дельфины и морские коньки. Она никогда не подозревала, что обитатели океана могут быть настолько завораживающими. Ниловер попыталась расслабить тело и поплыла вниз, нечаянно спугнув стайку оранжевых рыб. Но мгновенно перед глазами все померкло, и она вспомнила неестественно белое, но спокойное лицо Бернадиты. Ниловер смогла предаться чувствам и заплакала, прижав ладони к лицу. Слезинки смешивались с соленой океанической водой и становились лазурными. Она не знала, много ли времени прошло, но слезы нескончаемым потоком сыпались из ее глаз.
   И когда она отняла руки от лица, перед ней помахивая хвостами, собрались, наверное, все обитатели подводного мира. К ней подплыл большой серо-голубой дельфин, держащий во рту цветок необычайной красоты. Ниловер протянула руку и осторожно взяла его. Ей даже показалось, что дельфин улыбнулся. Вслед за ним к ней подплывали морские коньки и рыбы, отдавая ленты гибких зеленых водорослей. Ниловер вынырнула на берег, присев на камень и стала плести венок, поливая его слезами. В последнюю очередь она вплела в него последний розовый цветок, который ей принес дельфин. Ниловер вытерла слезы и попыталась улыбнуться этому чудесному созданию. Она потрепала его по голове и поплыла к Сирене.
   Без лишних слов две русалки взяли бездыханное тело Бернадиты, положив его на воду. Ниловер с нежностью надела ей на голову венок и наклонилась к ее лицу.
   - Я люблю тебя сестренка! - у нее встал в горле ком, и больше ничего не сказав, Ниловер поцеловала Бернадиту в лоб.
   Сирена обняла русалку за плечи и прошептала:
   - Она бы гордилась тобой, Ниловер.
   Воздух вырвался из легких Ниловер, и по ее телу пробежала дрожь.
   Именно эти слова, окончательно переменили ее.
  
  

***

   - Бернадита!
   - Ниловер! - вторили голоса сестер.
   Они хотели перейти через дорогу, но еще боялись ужасных машин. Люди, проходящие мимо смотрели на семерых девушек как на сумасшедших, но ни один человек, не спросил, что же у них случилось. Они просто проходили, слишком занятые своими проблемами.
   А сестры уже сорвали голоса, но все равно звали Ниловер и Бернадиту. Они боялись, что их уже не было в живых. Но Иммаколэта надеялась на чудо.
   И чудо произошло.
   На дороге из ниоткуда появилась Ниловер. Сестры бросились к ней и стали крепко обнимать. Но Ниловер не улыбнулась и даже не попыталась.
   - А Бернадита? - спросила Иммаколэта, все, поняв по лицу младшей.
   Она надеялась, что Ниловер все объяснит, но та лишь покачала головой. Девятая из Девяти дев вспомнила слова Сирены, чтобы она не рассказывала о том что стала русалкой.
   Она сказала, что попросит у великой Богини помощи и та непременно укажет Ниловер путь. Избежать расспросов ей помогла как ни странно Марита. Она грохнулась в обморок прямо на дороге и перегородила путь.
   Машина с неприятным скрежетом остановилась всего лишь в паре сантиметров от лица прекрасного лица Мариты. Акела бросилась на помощь сестре, подняв ее на руки. Из машины вышел сорокапятилетний мужчина. У него было среднее телосложение, овальное лицо со щетиной и копна волос с начинающейся сединой.
   Он с беспокойством оглядел компанию девушек.
   - С вами все в порядке? - спросил он, переводя взгляд с одной на другую.
   Но никто не мог дать ему ответ на этот вопрос.
   - Марита, похоже, просто устала, - произнесла Иммаколэта.
   Этот мужчина внушал ей доверие, и от него исходило чувство безопасности, но все-таки нельзя было рассказывать ему ничего лишнего.
   Но Иммаколэта была плохой лгуньей, и мужчина приблизился к Марите, которая открыла глаза и стала тихонько всхлипывать, держась за правую руку.
   - Ей нужно срочно в больницу! У вашей дочери, может быть вывих! - обратился он к Иммаколэте.
   - Я уверена, что это просто небольшой ушиб. Помоги своей сестре Ариэдна!
   Ариэдна засеменила к Марите, поняв, что от нее просят. Она была лекарем, лечила животных и птиц, несколько раз даже фей. Поэтому она подошла к Марите и Акеле, держащей ее на руках, чтобы незнакомый мужчина не смог ничего увидеть.
   Красивое лицо Мариты заливали слезы, но она даже в такой ситуации была похожа на прекрасную нимфу. Ариэдна осторожно взяла правую руку сестры и попыталась передать ей часть своей энергии, но как бы она не старалась, ничего не произошло. От непонимания она уставилась на Акелу, будто та могла дать ей ответы на все вопросы. Но, увы, она и сама ничего не понимала.
   Ариэдна опустила голову и замотала головой. Иммаколэта переводила взгляд то на печальную Ариэдну, то на плачущую от боли Мариту.
   Ладно, они примут помощь этого смертного, но затем она выяснит у Ариэдны, почему она ничего не сделала.
   - Так, где находится... больница? - сухим тоном поинтересовалась первая из Девяти дев.
   Через пять минут они уже ехали по дороге. Эти пять минут ушли на то, чтобы запихнуть восьмерых человек в эту маленькую машинку. В итоге Акела и Марита сели на пассажирское сиденье, Иммаколэта, Мэйлеа и Ариэдна сели на заднее, а собственно Ниловер, Донсия и Инес им на коленки.
   В салоне Ариэдна все-таки объяснила, что произошло и это повергло Ниловер в настоящий шок. Значит, в этом мире у них нет волшебства? Это было потрясением для всех девушек. Если здесь нет волшебства, и они не обладают магией, то, как же сестрам попасть обратно? Но в отличие от своих сестер Ниловер верила, что Богиня укажет ей путь к острову, остается только ждать.
   К их счастью, мужчина ничего не спрашивал, иначе им пришлось бы лгать, а этого сейчас они хотели меньше всего. Вообще, Иммаколэта была приятно удивленна, что мужчина сам предложил привезти их в больницу. Потому что, судя по прохожим на улицах, в человеческом мире никому ни до кого не было дела. А этот незнакомец разительно отличался и совсем не походил на черствого, думавшего только о своих проблемах человека. И это внушало надежду, что есть еще на Земле вот такие добрые и заботливые мужчины.
   Иммаколэта улыбнулась. Она уже и забыла, когда в последний раз так искренне улыбалась. Нет не, потому что она была злой, а потому что сестрам был нужен авторитет, Иммаколэта, по сути, была их матерью, и вела себя хоть и строго, но в душе по-своему любила каждую сестру.
   - Я могу задать вам вопрос? - спросил мужчина, который представился Эдвардом.
   Они ждали Мариту в холле больницы. Донсия и Акела нетерпеливо расхаживали перед кабинетом, а Иммаколэта, которую теперь Эдвард знал как Имму, устроилась на неудобном железном стуле.
   - Конечно.
   В голове у Иммаколэты роились ужасные мысли, и она была рада от них отвлечься.
   Эдвард присел рядом с ней, и с удрученным видом стал потирать безымянный палец.
   - Что вы делали на улице в час пик?
   Так, а вот и пришло время лгать. В машине она придумала историю, вполне оправдывавшую их поведение. Иммаколэта набрала в легкие воздух и напряглась.
   - Мы приехали с острова Сен у побережья Арморики. - Иммаколэта перевела дух, назвав истинное название их острова.
   - Никогда о таком не слышал, - задумчиво протянул Эдвард.
   Иммаколэта не могла скрыть своего разочарования. Похоже в этом мире и правда нет магии, они наверное и про Девять дев не знают.
   - Он очень маленький и находится посреди океана. Мы живем там всю свою жизнь, и сами понимаете, что электричества и других удобств там нет. И мы, наконец, дождались этого дня, когда к нашему берегу прибился корабль.
   Эдвард очень долго молчал, а Иммаколэта вся сжалось, думая, что он раскусил ее.
   - Но где же ваши вещи, Имма? - Эдвард посмотрел ей прямо в глаза.
   - Украли. У нас было не так уж и много вещей, всего лишь два чемодана и немного денег, но украли даже и это. А моя дочь очень чувствительная, вот и упала в обморок, не смогла сдержать чувств.
   После этих слов Эдвард дернулся.
   - Но где же вы будите жить? Нет, не надо. Сейчас вы начнете говорить, что что-нибудь придумаете, но на самом деле это окажется неправдой. Поэтому вы просто обязаны переночевать у меня дома, а вот уже утром мы что-нибудь придумаем.
   У Иммаколэты перехватило дыхание.
   - Вы пустите в свой дом совершенно незнакомых людей?
   - Почему незнакомых? Вас зовут Имма. Ваши дочери это Ари, Донна, Акела, Ниловер, Мэй-Ли, Марита и Инес. Правильно?
   - Да, но...
   - Вы приехали с острова Сен у побережья Арморики, у вас украли все вещи и вы нуждаетесь в ночлеге. Так?
   - Да, но...
   - Здесь нет никаких но. Я знаю достаточно и не могу вас бросить, чтобы вы ночевали на каком-нибудь вокзале. Пожалейте хотя бы своих дочерей!
   Он улыбнулся Иммаколэте. Она не успела ничего сказать, так как из кабинета вышла Марита с тугой повязкой на руке. Почему-то вид бинта обмотанного вокруг ее предплечья, заставил Иммаколэту подбежать к ней.
   - Все хорошо?
   - Да, боль почти прошла, - на лице Мариты было написано облегчение.
   Иммаколэта приободряющее погладила ее по здоровой руке.
   Ну, вот они только несколько часов в человеческом мире, а одна из сестер уже успела покалечиться.
  
  
  

Глава четвертая.

Разногласия.

  
  
   Взаимное понимание требует взаимной лжи.
   Дон-Аминадо
  
  
   Сестры тоже согласились с Иммаколэтой, что им сейчас нужно где-нибудь переночевать, а уже потом думать о возвращении на остров.
   Эдвард Медлер жил в большом двухэтажном особняке, больше похожем на обиталище призраков. Одного взгляда на дом, было достаточно, чтобы понять, насколько он старин. Эти железные завитушки на окнах, крепкая крыша и таинственный вид.
   Девушки во все глаза осматривали особняк, который был еще более мрачным на фоне розового заката солнца.
   У Девяти дев никогда не было дома. То есть домом им был весь остров. Спали они на гамаках из листьев, вид дома был им в новинку и даже немного пугал.
   Но неожиданно эта атмосфера разрушилась, когда Мэйлеа ступила на первую ступеньку крыльца. Она противно скрипнула и сняла напряжение. Девушки засмеялись.
   - Вот все никак времени не хватает, чтобы крыльцо починить!- со смущенной улыбкой вставил Эдвард.
   Он открыл дверь перед заметно повеселевшими девушками. В доме оказалось так же как и снаружи. Раритетная мебель, от которой так и веяло нафталином. В гостиной стоял потерявший свой блеск, рояль, не зажженный камин и вокруг бежевый кожаный диван с двумя креслами.
   Эдвард щелкнул выключателем и комнату осветил желтый свет. Но от этого она не стала уютнее, наоборот стала видна пыль, покрывающая рояль.
   - Знаю, обстановка не совсем домашняя, руки не доходят сделать ремонт.
   Этот дом был, как будто наполнен печалью и мрачностью, как будто его никогда не навещало веселье и радость.
   Иммаколэта заметила, как у ее сестер пропала улыбка, они, поджав губы, осматривались вокруг.
   - Что вы! Здесь просто замечательно, просто кое-чего не хватает!
   - И чего же? - заинтересованно спросили все.
   Иммаколэта улыбнулась.
   - Тепла. Если зажечь огонь в камине и приготовить горячий шоколад, то уверяю вас, ваша гостиная станет очень даже уютной.
   Эти слова заставили Эдварда встрепенуться. Похоже, он ожидал совсем другого ответа, но был доволен словами Иммы.
   - Я с удовольствием это сделаю.
   Эдвард подмигнул девушкам и ушел, как видимо на кухню, чтобы приготовить горячий шоколад.
   - Я вижу, ты уже освоилась? - этот обвиняющий тон принадлежал Ниловер.
   - Освоилась? Я просто хотела поблагодарить этому мужчину, который не бросил нас в трудной ситуации! И ты бы могла взять с меня пример! - Иммаколэту сильно расстроили слова Ниловер.
   Остальные сестры, наблюдавшие за перепалкой, боялись вклиниться в спор двух девушек.
   - Да ни за что! В их мире даже магии нет, а они просто болваны, которые думают только о себе! А мы Девять дев... - Ниловер говорила с презрением.
   - Восемь, - тихо проговорила Ариэдна.
   - Что?
   - Если Бернадита умерла, значит мы теперь Восемь дев? - она подняла голову и по очереди посмотрела на Иммаколэту и Ниловер.
   В комнате воцарилось гробовое молчание. Сестры чувствовали, как в их крепких отношениях образовалась трещина, вызванная смертью их третьей сестры. Раньше они понимали друг друга с полуслова, но теперь казалось, что это было в прошлой жизни, совсем-совсем давно.
   - А вот и горячий шоколад! - по гостиной разнесся жизнерадостный голос Эдварда.
   Он вошел в комнату, осторожно неся серебряный поднос с маленькими расписными кружками. Эдвард Медлер сразу почувствовал волну неприязни повисшей между сестрами и их матерью.
   - Что-то не так? - он поставил поднос на квадратный столик.
   Сестры стояли, скрестив руки на груди, но запах разнесшийся по комнате, заставил их вспомнить о голоде.
   - Немного устали, - сказала Инес.
   Она одна из всех девушек была очень расстроена ссорой Ниловер и Иммаколэты. Целомудренная Инес сразу увидела изменения в всегда неуверенной Ниловер. Как будто они с Иммаколэтой поменялись характерами.
   - Какой же я дурак! - Эдвард хлопнул себя по лбу, - вы столько пережили за этот день и, наверное, я лучше приготовлю для вас кровати.
   Он раздал всем девушкам кружки с горячим шоколадом.
   - А эта для кого? - спросила Донсия, указав на десятую, оставшуюся стоять на подносе.
   - Наверное, для меня. - Раздался голос сзади.
   Все обернулись, увидев молодую девушку, застывшую посередине лестницы. У нее оказались светлые волосы до плеч, кончики которых были голубыми, и такого же цвета прямая челка. Крупный нос и неестественно синие глаза. Мертвенно-бледное лицо с выступающими скулами.
   "Замечательно!" - подумала Ниловер, - "здесь и правда живет приведение".
   - Мог бы хотя бы предупредить, что у нас будут гости, папочка, да еще и в таком количестве, - обратилась девушка к Эдварду, многозначительно обведя комнату глазами.
   Эдвард откашлялся и укоризненно посмотрел на нее.
   - Это моя дочь Пайпер, а это Имма, Мэй-Ли, Инес, Донна...
   - Расскажи это тому, кому не все равно!
   - Тебя вообще хоть что-нибудь волнует?
   Было, похоже, будто они вот так спорят каждый день. Утром и вечером. И еще перед сном.
   - Да, меня очень волнует, где ты их подобрал.
   Эдвард аж позеленел от такой наглости.
   - Они приехали с острова, а здесь их обокрали...
   - Знаешь, папочка, тебе стоит меньше доверять людям.
   Пайпер зевнула и стала подниматься верх по лестнице.
   - Мы еще не договорили! - строго проговорил Эдвард.
   - Я уже все сказала.
   Эдвард в мгновение ока оказался рядом с непослушной дочерью.
   - Сегодня в твоей комнате переночует одна из девушек.
   Пайпер округлила глаза и замотала головой.
   Эдвард даже не посмотрел на дочь, показав на Ниловер.
   - Вы одного возраста и надеюсь, за ночь ничего не случится! - эти слова он адресовал Пайпер, скрестившей руки на груди и надувшей губы.
   - Слова папочки для меня закон, - пропела она, изображая паиньку.
   Ниловер крепко сжав челюсти, подошла к ней.
   - Не беспокойтесь мистер Медлер, я думаю, мы подружимся.
   Эдвард устало вздохнул, а девушки пошли на второй этаж.
   - Как тебя зовут? - спросила Пайпер, пристально глядя на гостью.
   - Ниловер.
   - А фамилия?
   - Просто Ниловер.
   Пайпер хмыкнула.
   - Думаю, мы и, правда, подружимся.
   Они вошли в комнату Пайпер, и Ниловер замерла.
   Там могло бы быть довольно мило. Нежного сливочного оттенка стены, пушистый белый ковер, двуспальная кровать с мягкой спинкой, черным покрывалом и миллионом маленьких подушек. Рядом тумбочка с блестящей лампой. Напротив кровати во всю стену шел черный стол, на котором с одной стороны стояла косметика, а с другой лежала тонкая железная книжка. Здесь даже был миниатюрный пуфик и три круглых зеркала.
   Но эту безупречную комнату кое-что портило. Во-первых, на одной из стен совсем не к месту были нарисованы несколько лиц с большой красно-черной надписью. А как Ниловер могла разглядеть, изначально там был серо-коричневый рисунок. На все остальное пространство стен были наклеены листы с изображениями мужчин и женщин. Во-вторых, стол был похож, точнее это чудо было не похоже на стол. Он был сплошь обклеен пестрыми наклейками, на нем даже живого места не осталось. Досталось и большому шкафу. В комнате валялась одежда и подушки.
   Тут сразу можно было понять, в чем дело. Эдвард сделал ремонт, а Пайпер в силу своего "идеального" характера, все испоганила. Как у такого хорошего человека, может быть такая вредная дочь?
   - Извини здесь немного не убрано, - с какой-то издевкой произнесла она.
   - Твои проблемы.
   Ниловер без сил рухнула на кровать.
  

0x01 graphic

  
  
  
  

Глава пятая.

Ночь в мире смертных.

  
  
   Часто сквозь видимый миру смех льются невидимые миру слезы.
   Николай Васильевич Гоголь
  
  
  
   Она очень сильно устала. Но как только она попыталась закрыть глаза и заснуть, Ниловер увидела Бернадиту в белом платье и с луком в руке. Пробуждение было настолько неожиданным, что у нее еще долго колотилось сердце.
   Ниловер закусила губу до крови, чтобы не расплакаться. Странно, она думала, что уже выплакала все слезы, но они полились ручьем прямо на белоснежную подушку. За спиной слышалось тихое сопение Пайпер и это даже немного успокаивало. В комнате стояла кромешная темнота, только иногда через окно проникал свет от фар проезжающей мимо машины.
   Девушка попыталась сосредоточиться на стуке своего сердца, чтобы прекратить рыдание, но слезы катились по щекам, словно капли дождя.
   - Квин...
   Чувство было такое, как будто это привидения на чердаке стонали. Но это была лишь Пайпер, и она разговаривала во сне. Ниловер осторожно повернулась к ней. На лице шестнадцатилетней девушки плутала улыбка, и она становилась все шире и шире. Во сне она была спокойной, не было даже намека на ту девушку, что огрызается с отцом.
   Но вдруг Пайпер нахмурилась и сжала руки в кулаки.
   Она произнесла лишь одно слово:
   - Мама...
   Ее лицо сразу разгладилось, и она повернулась на другой бок.
   Ниловер легла на спину. Всегда снится именно то, чего ты боишься или желаешь больше всего на свете.
   А чего желала сама Ниловер? Она хотела, чтобы все вернулось на круги своя, чтобы Бернадита была жива и они снова были Девятью девами. Но это уже было невозможным. Отношения сестер никогда уже не будут прежними и если они вернутся на остров, Ниловер сразу же превратиться в русалку.
   Да, она пообещала Сирене, что вернет своих сестер обратно, и она попыталась стать сильнее, попыталась убедить Иммаколэту, что люди самые жалкие существа на планете. Хотя внутри все противилось тому, что она говорила. Она не хотела больше вести себя как последняя сволочь, но ведь там, на острове, у безжизненного тела Бернадиты, она пообещала, что вернет своих сестер целых и невредимых. И клятва держала ее как тысяча железных цепей.
   А боялась она больше всего смерти.
   Сделав глубокий вдох, Ниловер закрыла глаза.
  
  
  
   ***
  
  
   Семь сестер были распределены по разным комнатам в доме.
   В первой комнате для гостей расположились Инес и Акела, которые кое-как устроились на маленьком декоративном диванчике в виде улыбки, хотя радости от пребывания на нем ничуть не почувствовали. В соседней комнате Мэйлеа не столько смотрела на интерьер, сколько ее вниманием завладели прекрасные растения, стоящие в резных горшках на плоском подоконнике. А всегда жизнерадостной Донсии ничего не оставалось, как разделить восторг сестры.
   Третья комната оказалась заполненной Маритой и Ариэдной. И то ли из-за присутствия самой красивой и обаятельной девушки, то ли из-за большой хрустальной люстры, от которой расходились во все стороны лучи белого света, но эта комната казалась уютной, словно раскрыла свои гостеприимные объятия и показала себя во всей красе. Мягкий ковер ванильного цвета не давал белым ножкам девушек замерзнуть. Стены были сероватого оттенка и если провести по ним рукой, закрыв глаза, то можно подумать, что прикасаешься к неровной поверхности горы, такие она были шероховатые и неровные. Было это сделано специально или по чистой случайности - неизвестно, но это придавало всей комнате очень домашний оттенок. Обычная кровать была застелена приятным на ощупь коричневым пледом и завалена горой маленьких белоснежных подушек. Рядом на стене висело круглое зеркало, а под ними примостился элегантный маленький столик с одним ящичком для бумаги.
   Иммаколэта рассматривала просторную комнату, куда ее привел Эдвард для ночлега, и в которой не было ничего лишнего, а разнообразие цветов ограничивалось оттенками белого и синего. Такое ощущение, будто здесь поработала не одна пара рук, хотя спальня была простой до невозможности. Двуспальная кровать аккуратно застелена матовым серым покрывалом. Окно выходило на юг, в уютный внутренний дворик. У противоположной стены громоздился не слишком красивый полированный шкаф, кресло-качалка и торшер-цветок. Но внимание Первой из Девяти дев привлек маленький шкаф в виде головы человека со стеклянными створками. На одной из полок стояли книги, покрытые пылью и изрядно потрепанные, а на двух оставшихся вместились причудливые предметы. Это были кухонные прихватки для поклонников Star Trek, солонки в виде волшебных палочек, цветочные горшки с изображением лиц людей и многое другое, чего она не могла описать.
   А в центре стояла одна единственная фотография в дорогой рамке. На снимке было изображено лицо женщины лет тридцати с морщинками вокруг улыбающихся губ и глаз. Ее черные волосы были завиты в роскошные кудри, а к челке прицеплена блестящая заколка в форме бабочки. Иммаколэта взяла эту заколку с полки, лежащую на полке рядом с фотографией и принялась крутить в руках. Некоторые хрусталики давно выпали, а на вид ей было пять лет, не меньше. Значит, для Эдварда она очень дорога, раз он ее хранит. Иммаколэте вдруг нестерпимо захотелось узнать о незнакомке побольше, а кого как не Эдварда она могла о ней спросить?
   Она, осторожно ступая по половицам, прошла по винтовой лестнице, сразу увидев яркий огонь в камине и сидящего на диване Эдварда Медлера. Мужчина сосредоточенно всматривался в пламя, словно это интересовало его больше всего на свете. Иммаколэта заметила подушку и одеяло, отчего ей стала стыдно. Даже от наклона его спины веяло расслабленностью и печалью одновременно. Ей не хотелось нарушать его спокойствие своим присутствием, она повернулась, чтобы уйти, но ступенька предательски скрипнула.
   - А, Имма! - доброжелательно воскликнул Эдвард, незамедлительно обернувшись.
   Первая из Девяти дев невольно улыбнулась. Мужчина вновь уставился на огонь, склонив голову набок. Потоптавшись секунду на лестнице, Иммаколэта спустилась вниз.
   - Я хотела извиниться, за то, что вам придется ночевать здесь! - сказала она, надеясь, что ее голос прозвучал не слишком хладнокровно и бесцветно.
   К этому она сама уже привыкла, используя такой тон на сестрах. Вот уже и отучилась от нежности и проявления других чувств, кроме власти над младшими сестрами.
   Она остановилась около дивана, не решаясь сделать ни единого шага.
   - Что вы! Гости в нашем доме - редкое явление! Я вообще думаю, что Пайпер уже одичала от постоянного одиночества. - Признался он честно. - Раньше все было наоборот...
   Эдвард встрепенулся и сдвинулся на другой край дивана, приглашая Иммаколэту сесть рядом.
   Пять минут они провели в абсолютной тишине, слушая лишь треск поленьев в камине.
   - Простите Эдвард, это не мое дело, конечно, но та фотография женщины.... Это ведь мать Пайпер и... ваша жена?
   Иммаколэта ожидающе взглянула на него, но мужчина словно и не собирался отвечать.
   - Да... - протянул он тихо и перевел на женщину глаза полные боли. - Анна умерла год назад. И я подумал, что для Пайпер будет лучше в другом городе, там, где ничего бы не напоминало о маме, но она с переездом отдалилась. И я больше не чувствую семью без Анны...
   Иммаколэта слушала предельно тихо, заметив с какой любовью, Эдвард произносил имя умершей жены.
   - Наверное, вы сейчас считаете меня слабаком, который даже с собственной дочерью справится, не может! У вас семь замечательных детей и вы отлично ладите друг с другом. Вы настоящая героиня!
   Иммаколэте были приятны его слова, но на самом деле она считала героем Эдварда. Одиночество - самое ужасное чувство на всей планете, но когда рядом есть родная дочь, которая отталкивает и грубит, - это еще ужаснее. Она не стала обрекать эти мысли в слова.
   - Вы замечательный отец, об этом можно узнать даже по тому, с каким трепетом вы говорите о своей дочери. - Иммаколэта ощутила его уныние и сразу перевела тему, - я видела у вас в шкафу интересные вещи.
   Эдвард заметно оживился, похоже, Иммаколэта затронула важную тему.
   - Эти вещи придумал я сам, вместе с Анной. Она поддержала мою идею, она всегда была жизнерадостной и считала, что даже некоторые мелочи могут сделать людей счастливыми. Некоторые могут рассмешить, а другие заставляют задуматься. Мы накопили деньги и организовали собственную компанию, но через год, наше дело прогорело. Оказываются, существует не так уж много людей мечтающих сделать свой дом уютным и приятным для гостей.
   Иммаколэта пожала плечами.
   - А мне нравится. Эти вещицы... довольно забавные!
   - Увы, это больше никто не ценит.
   Эдвард выдавил улыбку, большую похожую на гримасу, когда съедают кислый лимон. Но ведь он ценил. Он любил свою работу, разве не поэтому он все это хранит?
   - Что вы собираетесь делать дальше? - Вопрос застал Иммаколэту врасплох, она еще не успела, как следует это обдумать.
   - Не знаю! - его глаза были добродушными, и это мешало ей соврать. - Мы здесь совсем ничего не знаем.
   Эдвард мимолетно качнул головой.
   - Я уже говорил, что Пайпер отвыкла от общения с нормальными людьми? Она связалась не с той кампанией, и это очень плохо сказывается на ее поведении. Ее слова совершенно беспочвенны. Я вижу, что вы порядочная женщина, оказавшаяся в непростой ситуации, да еще и с семью детьми,... и я готов помочь. Может быть даже ваша дочь...
   - Ниловер...
   - Ниловер сможет подружиться с Пайпер. Ей бы не помешала настоящая подруга. Оставайтесь сколько угодно.
   - Спасибо! - поблагодарила она искренне.
   Иммаколэта больше не знала, что еще могла сказать, но и этого, похоже, Эдварду было больше чем достаточно. Наверное, не только Пайпер чувствовала себя одинокой. А сейчас дом был полон, что напоминало Эдварду о жизни с Анной, когда каждая комната была пропитана ее присутствием.
   Эдварду было легко и комфортно.
   - Спокойной ночи Имма.
   Женщина остановилась на полпути к спальне и прошептала одними губами:
   - Спокойной ночи Эдвард.
  
  
  
  

Глава шестая.

Объятье Аверай Скрим.

  
  
   Идеальная красота и самая восхитительная
   наружность ничего не стоят, если ими никто не восхищается.
  

О. Бальзак

  
  
   - Проснись и пой! - заорала Пайпер в ухо Ниловер.
   Девятая недовольно раскрыла глаза, чуть не подскочив с кровати.
   - Тебе чего не спится? - удивленно спросила Ниловер, откинувшись на подушке.
   Кто придумал эти кровати? Зачем они вообще нужны?! Девять дев всегда спали на сделанных вручную ложах из листьев пальм, укрепленных бамбуковыми тростниками. Укрывались сделанными из шелка покрывалами, а чтобы было удобнее, клали под себя пух. Но, а что здесь? Эта кровать такая жесткая, что Ниловер ворочалась всю ночь.
   - Вообще-то уже семь часов утра! Так что поднимайся!
   Пайпер попыталась стянуть ее с кровати, но девушка отчаянно сопротивлялась.
   - Нельзя опаздывать в школу, в свой первый учебный день! - заявила Пайпер.
   - Какая еще школа?!
   - О, да ты совсем дикая! Все учатся в школе, и ты не будешь исключением!
   Ниловер замотала головой и закуталась в одеяло.
   - Хоть я и не знаю, что такое "школа", я все равно туда не пойду, ведь надолго здесь не задержусь!
   - Окей! Я просто хотела показать тебе людей! Вы ведь как пещерные люди жили на острове одни! Ты, наверное, даже не знаешь, что такое кофеварка!
   Пайпер засмеялась, когда лицо Ниловер приобрело растерянное выражение.
   - Хорошо. Ты не пойдешь в школу, но я свожу тебя сегодня на вечеринку, мои друзья оборжутся, когда увидят тебя! Чао!
   Она помахала Ниловер ручкой и хлопнула дверью, оставила Девятую одну. Разбуженная девушка, плюхнулась обратно на кровать, пытаясь забыться во сне, но через минуту внизу послышались шаги двух пар ног и хлопанье.
   Ниловер удрученно вздохнула и, натянув свое белое платье из шелка, пошлепала голыми ногами по ступенькам, прямо в кухню. Похоже, у них семейное - рано вставать и всех будить. Эдвард совершал манипуляции с грейпфрутом с помощью острого предмета с ручкой.
   - А... Ниловер! Доброе утро! - любезно улыбнулся Эдвард, пытаясь подавить зевок.
   Его одежда оставляла желать лучшего: костюм, цвета отдаленно напоминающего коричневый, красный галстук в полоску и белая, мятая рубашка. Почему-то, этот человек вызывал у Ниловер умиление и улыбку. И она еще раз подумала, что Пайпер очень повезло с отцом.
   - Доброе утро! - смущенно проговорила Ниловер. - Вы тоже идете в школу?
   Эдвард странно на нее посмотрел и усмехнулся, проведя по спутанным волосам рукой. Его дочь взорвалась от хохота.
   - Спасибо за комплимент, но нет, я иду на работу! - он бодро подхватил старый чемодан и, чмокнув Пайпер в лоб, которая скривилась, уверенной походкой пошел к выходу.
   - Папа! - закричала Пайпер, не понимающе глядя на него, - и ты оставишь их здесь? Одних?
   - Пайп, мы с Иммой вчера все обсудили. Они останутся у нас еще на несколько дней, пока не найдут себе жилье.
   - Что? Так они могут искать до старости! Как ты не понимаешь, они морочат тебе голову, а ты и введешься!
   - Все! Хватит! Приготовь для них завтрак и покажи тут все. Я на тебя надеюсь! И в школу не опаздывай!
   - Папа!
   - До вечера, милая!
   Пайпер зарычала от негодования и уперлась локтями в стол.
   - Кофе сварите себе сами! - обратилась она к Ниловер и взяла со стола ключи.
   Дверь хлопнула еще раз, провожая Пайпер порывом ветра.
   - Кофе?!.
   Ниловер пошла обратно на второй этаж, постучав в первую попавшуюся комнату. Дверь сама отворилась и Ниловер увидела всех своих сестер собравшихся вместе.
   - А, что же вы меня не позвали на семейный совет? - с издевкой спросила она, понимая, что сестры отдаляются от нее.
   Имма похлопала рукой по полу, рядом с ней. Девушка присела, разглядывая сестер.
   - Мы не знаем, что делать дальше. - Бесцветным голосом призналась Иммаколэта.
   Девятая пораженно на нее посмотрела. Неужели, это сказала Иммаколэта? Старшая? Которая всегда могла найти выход из любой ситуации, дать совет, серьезно отнестись к проблеме и ее решению? А теперь она не знала что делать! Сестры склонили головы, понимая, что им никогда не выбраться из человеческого мира.
   - Мы вернемся на остров! И это произойдет очень скоро! - уверенно заявила Ниловер.
   - Как? Мы незнаем, куда делся твой дракон. Мы же не можем просто взмыть в воздух! Теперь мы здесь застряли навсегда... - Акела нахмурилась, ее руки сжались в кулаки.
   - Всегда должен быть выход! - печально и как-то обреченно прошептала Инес.
   - Я не понимаю, как мы сможем привыкнуть к этому? К этим кроватям, шкафам, дурацкой одежде и обуви?! - Мэйлеа всхлипнула. - Я больше не чувствую растений! Будто здесь нет ничего живого, все погибло из-за плохой погоды и загрязнения.
   Ниловер больше ни могла слушать эти утопические речи, но они все продолжались и продолжались.
   - Вот-вот! - подтвердила Ариэдна. - здесь все, уже давным-давно погибло! Я не видела здесь ни одной птицы! Это ужасно!
   - Может быть, уже хватит жаловаться на свою жизнь?! - взревела Ниловер, поднявшись с пола. - Самая худшая участь не у вас, а у Бернадиты! Она умерла! Вы думаете, что если мы вернемся на остров, то она будет ждать нас там? Нет! Ее нет, а вы тут говорите как вам плохо...
   Девушка поспешила поскорее убраться от взглядов сестер.
  
  
   ***
  
  
   От нечего делать Ниловер прошлась по огромному дому, в котором было два этажа и три свободных комнаты, которые были не только чистыми и убранными, но и обставленными, так словно сюда должен был со дня на день въехать сам президент. Но в комнаты заселились восемь сестер, терпящих отчаянное положение, тоже хорошо, хотя никто из них не являлся Хилари Клинтон, чтобы жить в таком роскошном доме, с такими добрыми, но немного одинокими людьми.
   Немного походив по дому, она не почувствовала ничего кроме тоски, ведь дом впитал в себя холодные отношения Эдварда с дочерью, и потому сам погрузился в уныние. Ниловер вернулась в комнату Пайпер и не найдя ничего лучше, принялась пролистывать книгу, которая лежала открытой на письменном столе. Это была школьная хрестоматия с классическими произведениями. Но обложка была новой и пахла краской, а страницы были такими белоснежными, что приходилось щуриться. Из этого следовало, что эту книгу даже не пытались прочитать, а просто кинули на стол. Дэвид и Сара немного научили ее читать, благо, что сестры схватывали все на лету, а ученье было для них в радость.
   Но все равно Ниловер не смогла прочитать и листочка, так как жанр повествования был очень сложен и стар, ей встретилось множество непонятных слов. Девушка лежала на кровати, и когда буквы стали расползаться, она отложила книгу, а сама, свернувшись калачиком, мгновенно уснула. Это сказывался очень ранний и неожиданный подъем.
   Прошло около двух часов, но для нее они пролетели как одно мгновение. Ниловер разбудил громкий стук входной двери, и она сразу же подумала о Пайпер, которую хлебом не корми, дай только кому-нибудь нагадить. Вспоминая ее не лучшими словами, Девятая аккуратно положила книгу на стол и сбежала вниз по винтовой лестнице. Как она и думала на пороге стояла Пайпер собственной персоной, в одной руке держа красную школьную сумку, из которой уже вываливались учебники и ручки с карандашами, а в другой сжимала прямоугольный телефон.
   - Да.... Да?! Конечно! И ты еще спрашиваешь?! Я буду! До встречи вечером! - Девушка с мечтательным выражением на лице вскрикивала от радости.
   Пайпер кинула телефон на столик в коридоре, вдруг неожиданно раскинув руки в стороны и кинувшись к Ниловер, так быстро, что та даже не успела отпрыгнуть. Смертная заключила Девятую в крепкие объятия и принялась прыгать вокруг своей оси, не давая девушке вздохнуть. Пайпер пронзительно завизжала прямо в ухо Ниловер, так, что ей показалось, что у нее лопнули барабанные перепонки.
   - Представляешь!.. - задыхаясь, кричала смертная, - меня пригласили на вечеринку! Это же была моя мечта! Сегодня вечером, я уж точно завоюю Квина!
   Ниловер кое-как отцепила от себя разбушевавшуюся Пайпер, все еще прыгающую на одном месте. Смертная стояла спиной к двери и поэтому не видела, что в коридор вошел Эдвард Медлер, чуть не запнувшийся об гору учебников, успевших выпасть из сумки.
   - Я иду на вечеринку! Я иду на вечеринку! - повторяла она нараспев.
   Отец внимательно и недовольно посмотрел на спину дочери.
   - На какую еще вечеринку ты собралась?
   Услышав грозный голос, Пайпер ойкнула и повернулась к Эдварду лицом, пылавшим от неловкости. Ее отец вообще не должен был узнать про эту вечеринку, ведь до этого дня она ночью убегала из дома, а потом возвращалась, и все шло как по маслу. А сейчас Эдвард выглядел так, словно вот-вот хочет не пустить ее. Пайпер взяла себя в руки, подумав, что если отец увидит, что эта вечеринка не так уж и важна для нее, то он не станет ей запрещать.
   - Да вот Дария пригласила меня на девичник. Будут только я, Маргарет и Элизабет. - Пайпер невинно похлопала ресницами, как бы доказывая подлинность своих слов.
   Но Эдварда Медлера было не так уж легко провести. Он снял свое пальто горчичного цвета, затем нарочито медленно развязал пестрый шарф с оборками, снял лакированные туфли с острым носом и надел на ноги синие тапочки. Все это время Пайпер нетерпеливо ждала, а краска уже заполнило все ее лицо.
   - Ты никуда не пойдешь, - наконец произнес Эдвард спокойно, услышав озлобленный возглас дочери, и поспешно закончил, - одна.
   Пайпер проглотила все ругательства, которые так и рвались из нее наружу, чуть не подавившись воздухом.
   - В смысле? - на одном дыхании выпалила она, идя следом за отцом в зал, - ты намекаешь, что я должна взять тебя на вечеринку?!
   Эдвард Медлер устало опустился на диван и взял в руки пульт от телевизора.
   - Конечно, нет! Я говорю, про Ниловер и про других девочек! Им ведь тоже хочется пообщаться с кем-нибудь, завести новые знакомства! Будет здорово, и вы сможете подружиться!
   "Если бы здесь была мама, то она бы непременно сказала, что это отличная идея! - подумала печально Пайпер". Почему-то эта мысль прервала все те возражения, которые она уже хотела выкрикнуть. "Но ведь если бы мама была жива, то и мы бы сейчас были далеко отсюда, и нам бы не пришлось принимать эту странную семью! Хотя, наверное, они как проклятие появились бы и в Нью-Йорке!".
   - Я именно так и сделаю. - Без особого энтузиазма пробурчала Пайпер, настроение которой испортилось окончательно.
   Смертная покосилась на Ниловер так, словно девушка являлась ее огромной проблемой. Эдвард кивнул головой и нажал на пульте кнопку включения телевизора, но сразу же выключил, потому что со второго этажа спустились его гости.
   - Совсем я заработался! - он хлопнул себя по лбу ладонью и улыбнулся. - Я ведь хотел сегодня устроить для вас экскурсию. Совсем из головы вылетело!
   Через тридцать минут шкаф Пайпер был полностью обворован сестрами. Так как все они были примерно одного возраста, то одежда смертной им вполне подошла. Разве что на Акеле не сидело ни одно платье, ведь по человеческим меркам ей было около восемнадцати лет. И Шестая была на голову выше Пайпер, с крупными бедрами, которые не могли влезть ни в одну юбку. С горем пополам и для нее нашелся наряд. Фиолетовое короткое платье с завышенной талией, в которое идеально вместились все ее достоинства. Да еще и открыв загорелые ноги с икрами, как у танцовщицы. Акела всегда держала подтянутую форму, и они вместе с Бернадитой каждый день только и делали что упражнялись, бегали на перегонки и именно они занимались добычей фруктов.
   Только для Иммаколэты ничего не нашлось, и Эдвард Медлер принес откуда-то потрясающее платье, доходившее до лодыжек. Как оказалось, оно уже давно лежало на чердаке, вместе с другими вещами его жены.
   И вот десять человек вышли на улицу, оглядываясь по сторонам и восхищаясь. Даже каменные дома, вызывали у них удивление и радость. Оказывается, этот город называется Аверай Скрим и имеет населением в сорок пять тысяч жителей. Это совсем немного, по сравнению с таким городом как Нью-Йорк, который знаменит Статуей Свободы, Центральным Парком, штаб-квартирой ООН и множеством музеев, а в этом городишке самая большая достопримечательность - недавно построенное метро, да подпольный бар "Chumley's" построенный в точности как в фильме Вуди Алена "Сладкий и Гадкий".
   Что же есть в городе Аверай Скрим? Множество телефонов-автоматов, где звонок стоит тридцать центов. Уличная ярмарка, работающая по выходным и предлагающая различные сувениры - но это лишь жалкая пародия на Нью-йоркский рынок. Еще как рассказывал Эдвард, в их городе есть фургонщики мороженщиков, но пока они шли ни одного не встретили.
   Устав ходить, они сели в автобус, и он повез их к центру города, к кафе, барам и бутикам. Эдвард Медлер признался, что, переехав сюда, так ни разу и не поинтересовался историей этого города, никогда специально не ходил, смотря на достопримечательности. Но он знал очень много про свой родной город Нью-Йорк и не уставал сравнивать его с этим маленьким городишком. Вообще он сказал, что в большом городе жить намного труднее, чем в маленьком. Во-первых, это постоянные пробки, из-за которых он приезжал на работу чуть ли не к обеду. Во-вторых, это огромные очереди в кафе, особенно утром. А сейчас он мог за десять минут добираться до места работы, что очень его радовало.
   Сестры прижались лицами к окну автобуса и разглядывали идеально подстриженные деревья; идеальную чистоту на тротуарах и дорогах. А что сказать насчет газонов, то на свежей зеленой траве не было даже случайно занесенного ветром листочка. На площадях высились фонтаны в виде виноградных лоз или изображений каких-нибудь античных и древнегреческих героев. Аверай Скрим - являлся чистым, благоприятным местом для жизни людей.
   Они вышли на одной из автобусных остановок и оказались окруженными большими супермаркетами с зазывающими названиями; магазинами, торгующими канцелярией; продовольственными лавками, на стенах которых навешана огромная куча плакатов с изображением различного товара. В центре города все горело жизнью, и люди сновали туда-сюда от магазина к бутику модной одежды, а от бутика сразу же к "Книжному миру".
   Эдвард Медлер живо повел их к кафе под открытым небом и вдесятером они кое-как уместились за маленьким столиком. Сидя в тесноте, они улыбались и смеялись, так что на них стали недовольно оборачиваться парочки, сидящие неподалеку, которым эта шумная кампания мешала объясняться в любви.
   - О, мистер Медлер! Как я рада вас видеть! Что-то вы совсем нас забыли! - к их столику подошла круглолицая молодая девушка, которой было не больше шестнадцати.
   Эдвард улыбнулся такому приему.
   - Да совсем я с этой работой замучился, Кристина! Даже некогда в кафе сходить на обеде. Вот только сейчас выбрался, чтобы своим гостям город показать!..
   Кристина немного полноватая девушка с румяными щеками, белоснежной кожей и синими приветливыми глазами обратила внимание на теснившихся друг к другу сестер и тут же улыбнулась белоснежными зубами. Она с гордостью рассказала о своем городе, познакомилась со всеми восьмью девушками и подробно расспросила их про жизнь на острове. Только когда ее позвала пожилая пара со столика напротив, Кристина извинилась и ушла, обещав еще к ним подойти. Она с улыбкой и весельем обслужила клиентов и записала их заказ в маленький блокнот.
   Своим позитивным настроением и звонким голосом она сразу покорила Мэйлею и та задала Эдварду вопрос:
   - Как вы с ней познакомились?
   - Это дочка моего друга, который жил по соседству, но недавно переехал поближе к работе. Он директор в этом кафе и любит когда все современно, вот и берет на работу школьников от пятнадцати до семнадцати на должность официантов.
   Мэйлеа опять посмотрела на Кристину, носившуюся от одного столика к другом с красивой улыбкой на лице. Только сейчас она заметила на ней форму, в которую были одеты еще несколько девушек. Зеленая короткая юбка в виде ромашки; ноги закрыты белыми капроновыми колготками и белоснежная майка в тон. Эта одежда удивительно хорошо сидела на Кристине. Ее русые волосы были завязаны в два коротких хвостика, которые подпрыгивали, когда она подходила к очередному столику. Мэйлеа не смогла удержаться и представила, как бы на ней сидела эта форма.
   То, что представилось в голове, ей определенно понравилось, и жрица растаяла в грезах, чуть слышно пробормотав:
   - Я бы тоже хотела здесь работать...
   - В чем вопрос? - весело пробасил Эдвард. - Я завтра же поговорю с Джимом на счет тебя!
   Услышав это, Мэйлеа повернулась к мужчине с благодарностью на лице.
   - Спасибо!..
   Но закончить ей не дала Иммаколэта:
   - Ты точно хочешь здесь работать?
   Ни одной из сестер не было знакомом слово - работа, но оно звучало ответственно и тяжело. Жрицы мысленно задавили себе вопрос справиться ли с этим Мэйлеа?
   - Все в порядке! - убеждала она Иммаколэту, - я правда этого хочу! Я справлюсь!..
   Первая из Девяти дев наклонила голову набок и медленно кивнула, поверив в слова Мэйлеи. Как Кристина и обещала, она скоро вернулась к ним, смахивая челку со лба и сжимая в руках исписанный блокнот.
   - Передай своему отцу, чтобы ждал меня завтра в гости. А то мы оба заработались и даже чаю вместе попить некогда!
   - Да, мистер Медлер, папа недавно вспоминал про вас, спрашивал, не приходили ли вы в кафе?! - она усмехнулась и произнесла дежурную фразу, так отлично заученную: - Что будете заказывать?
   Сестры, полагаясь на вкус Эдварда, попросили его заказать за них. Мужчина попросил принести кукурузную запеканку для всех; пончики с сахарной пудрой; тосты с ягодами черники; пару сэндвичей с кальмарами и девять чашек кофе с сахаром и один клубничный коктель для Пайпер.
   Кристина убежала передать заказ повару. Эдвард подставил макушку под солнце и, устроившись в пластмассовом кресле поудобнее принялся задавать вопросы.
   - А как же ваш муж Имма? Он остался на острове?
   Иммаколэта от неуверенности покачала головой, вдруг произнеся:
   - Нет, он умер месяц назад.
   - Да, вместе с нашей сестрой. - Встряла в разговор Инес.
   - Соболезную вашей утрате, - горячо проговорил он Иммаколэте.
   - И что же их погубило? - полюбопытствовала Пайпер, которая до этого момента сидела молча и пыталась не высовываться, ведь мало ли кто из ее друзей мог прийти в это кафе, а она не хотела, чтобы ее увидели рядом со своим отцом и восьмью незнакомыми девушками.
   - Пайпер! - Эдвард обомлел от такой бестактности дочери.
   - Море... - ответила на вопрос девушки Ниловер. - Их погубило море. Именно из-за этого мы покинули остров. Потому что там стало слишком опасно.
   Это была почти вся правда, если не вдаваться в подробности. Любопытство Пайпер было утолено, и она опять обмякла в кресле тряпичной куклой.
   В это время Кристина прибежала с двумя подносами полными тарелок и принялась раскладывать еду на стол, побежав в припрыжку за третьим подносом с кофе.
   - Мы это и к вечеру не успеем доесть! - ахнула Акела, от такого количества разнообразной пищи.
   Никто не ответил, потому что у всех разыгрался аппетит, и они дружно принялись за еду. Предположение Акелы было ошибочным, потому что через двадцать минут от запеканки, тостов и сэндвичей не осталось и следа. Но вскоре Кристина принесла поднос с кофе и булочками, и они с рвением принялись за десерт. Осторожно попивая горячий напиток, Эдвард с удовольствием рассказывал про Нью-йоркские лакомства и тележки с хот-догами, встречавшиеся на каждом пересечении улиц. Поэтому хочешь, не хочешь, но запах не дает тебе пройти мимо. Эдвард покупал их по пять штук утром, идя на работу, и ел, стоя нескончаемых в пробках. Он рассказывал про свою работу, и про курьезы увиденные им на улице. Никто больше не говорил про утрату любимых людей и это вполне удовлетворяло всех десятерых человек.
   Быстро расправившись с булочками и пончиками, Эдвард расплатился и оставил хорошие чаевые для Кристины.
   - Ну, что куда вы хотите отправиться теперь? - спросил Эдвард, предоставляя жрицам право выбора.
   Они стояли на другой стороне дороги от кафе, но до сих пор чувствовали заманчивые запахи кофе и блинчиков. Сестры огляделись по сторонам. Тут Ариэдна заметила огромную вывеску с надписью: "Зоопарк". Как известно, она очень любит животных, и уж точно не могла пройти мимо этого места.
   - Ты издеваешься? - простонала Пайпер, когда Ариэдна показала на зоопарк. - Ничего хуже и быть не может!
   - Если ты не хочешь идти, можешь остаться тут, - предложил миролюбиво Эдвард и отправился вместе со жрицами к воротам зоопарка.
   - Замечательно! - пробурчала недовольно Пайпер и скрестила руки на груди. - Ниловер, останься со мной!
   Девятая остановилась только потому, что ей не очень-то и хотелось идти в зоопарк. Пайпер довольно улыбнулась.
   - Мы можем пойти в какой-нибудь магазин и выбрать наряд для вечеринки. Хотя... у меня шкаф не хуже всех магазинов вместе взятых, и я уже знаю, что из моего гардероба может тебе отлично подойти! Пойдем в кинотеатр?! Неееет.... Сегодня он закрыт...
   Смертная вслух перебирала потенциальные места, куда они могли пойти, чтобы весело провести время, но Ниловер не слушала ее слов, а рассматривала магазины и многоэтажки.
   - Ты вообще меня слушаешь? - озадаченно и озлобленно спросила Пайпер, выводя Ниловер из задумчивости.
   Но Девятая не успела и рта раскрыть, как услышала скрип шин об асфальт где-то рядом. Девушки мгновенно развернулись, а их волосы взметнулись от сильного порыва ветра. Перед ними резко затормозив, остановился роскошный серебристый внедорожник Porsche 958 Cayenne.
   Пайпер немного знала про этот автомобиль - пятиместный спортивный SUV производства немецкой автомобилестроительной компании Porsche начиная с 2002 года, в Северной Америке реализация начата с 2003 года. Это первый автомобиль с двигателем V8, построенный Porsche с 1995 года, когда производство Porsche 928 было прекращено. Новое поколение Cayenne Показанное в Женеве 2010. Вот, пожалуй, и все. Вообще Пайпер любила дорогие, презентабельные, крутые машины и этот внедорожник был не исключением.
   Затемненное окно переднего пассажирского сиденья медленно опустилось и появилось ухмыляющиеся лицо восемнадцатилетнего парня. Его черные блестящие волосы тут же взлохматились от ветра забежавшего в салон автомобиля. Радужка его глаз поразительно сливалась со зрачком, что давало какой-то мистический эффект. В левом ухе у него горела круглая серьга.
   Черные глаза пробежали по Пайпер, и парень еще больше улыбнулся, показывая идеально ровные белоснежные зубы.
   - Вот так встреча, Пайп! Ты получила мое приглашение на вечеринку? А то многие мои друзья обиделись, что Дария им не позвонила. Ты же знаешь, что ей ничего и доверить нельзя, сразу где-нибудь, да и ошибется!
   Пайпер захихикала как маленькая девочка, спрятав глаза от смущения. Парень усмехнулся, положив на дверцу машины правую руку. Неожиданно его глаза оценивающе прошлись по фигуре Ниловер и обратно к ее лицу. Девятая задохнулась от такой наглости, но, заглянув в его черные глаза, тут же отвела взгляд. Как будто она пыталась рассмотреть что-нибудь в полнейшей темноте, но впереди лишь пустота, сзади пустота, кругом только пустота. Ниловер успела заметить, как брови парня взлетели вверх в удивленной манере.
   Пайпер казалось, только сейчас вспомнила о присутствии Ниловер.
   - Я Квин...
   - Да уж, наслышана! - девушка посмотрела на притихшую Пайпер. - Меня зовут Ниловер.
   - Ниловер?! - засмеялся он, прожигая ее взглядом своих черных глаз. - А как сокращенно? Нил? Овер? Может быть Нилли?!
   Его друзья на заднем сиденье заржали как свиньи.
   - Нет. Я Ниловер! Разве ты глухой?!
   Его смех оскорбил ее, но жрица пыталась не показывать этого, скрестив на груди руки для пущей уверенности. Но Квин только еще громче засмеялся от таких слов.
   - Ладно. Ладно, - он в шутливом жесте вскинул руки, - Ниловер. Пусть будет так.
   Квин обезоруживающе улыбнулся, но Ниловер видела-то какой он на самом деле подхалим.
   - Поехали Барри, - приказал Квин своему другу-водителю и внедорожник тронулся, унося с собой смех.
   На секунду стало тихо, но потом Пайпер взорвалась.
   - Что на тебя нашло?! Ты, правда, дурочка или только притворяешься?! Это же был Квин! Молись, чтобы он пустил тебя на вечеринку, а не выгнал с позором!
   - Не выгнал?! А кто сказал, что я иду?! Там наверняка будет таких как он, целые десятки, а таких как ты - дурочек, влюбленных в этих уродов - штук двадцать! Так зачем мне идти туда, где я не отношусь ни к одной из этих кампаний?!
   Пайпер даже не знала, что ответить и Ниловер с чувством исполненного долга прошла вперед по направлению к зоопарку.
   - Пожалуйста, Ниловер! - смертная схватила ее за руку. - Я не хочу идти с одной из твоих сестер! Мы ведь с тобой нормально ладим! Мне очень-очень нужно попасть на вечеринку! Пожалуйста!!! Мы только до вечеринки дойдем, и ты сможешь сразу же уйти!
   Ниловер глубоко вздохнула, чувствуя, что нужно отказать, но Пайпер искренне ее умоляла. Тем более она не хотела портить с ней отношения, ведь им жить вместе еще несколько дней.
   - Хорошо! - пробурчала Девятая, вырвавшись, наконец, из железной хватки Пайпер.
   Ниловер хотелось поскорее уйти с этого места, мало ли кто может появиться в следующий момент и ей опять придется переступать через себя ради благополучия Пайпер.
  

0x01 graphic

Глава седьмая.

Сумасшедшая вечеринка.

  
  
   Сильны любовь и слава смертных дней,
 И красота сильна. Но смерть сильней.
  
   Джон Китс
  
  
   - Но это же просто ужасно! - проговорила Ниловер, смотрясь в зеркало.
   Пайпер пришла из школы около часа назад и начала одевать девушку к вечеринке. Вообще, все вещи из ее шкафа, казались Ниловер безвкусными и неудобными. Она опять кинула взгляд на свое платье, одиноко лежащее на кровати.
   - Ну, уж нет! Это вечеринка, а не бал-маскарад для третьеклассников! Так что одевайся подобающе, чтобы мне не было за тебя стыдно!
   - Пайпер! Я могу вообще не идти, раз ты боишься стоять со мной не ближе десяти шагов.
   Девушка надула губы и обиженно ответила:
   - Можешь надеть на себя хоть мешок из-под картошки, мне все равно! Я просто хотела, чтобы ты выглядела не хуже других!
   Ниловер мысленно зарычала. Опять смертная перевернула все так, что жрица осталась виноватой. Как же у нее, получается, так хорошо манипулировать людьми?!
   - Тебе он нравится?
   Пайпер сделала вид, что не услышала вопроса и принялась дальше разбирать вещи из шкафа.
   - Ну конечно нравится, в противном случае ты бы не стала стонать по нему всю ночь!
   Пайпер не выдержав, бросила в Ниловер подушкой и покраснела. Обе девушки засмеялись.
   - И вообще, что это за имя такое - Квин?!
   - Это просто кличка! У него много разных прозвищ.
   - Еще лучше! - закатила глаза к небу Ниловер. - Он вообще нормальный?
   - Если тебя это так интересует, можешь спросить у него об этом сама! - едко передразнила ее Пайпер.
   Смертная мечтательно вздохнула и восторженно присела на кровать.
   Ниловер воздержалась от комментариев и опять посмотрела в зеркало. Короткие синие шорты, которые должны были демонстрировать длинные ноги и пышные бедра, но ни того, ни другого у нее не было. Майка с "леопардовым принтом", как сказала Пайпер. И черное болеро, завязывающееся на животе. Все это не скрывало недостатки фигуры, но еще более четко их демонстрировало. Белоснежная кожа Ниловер, смотрелась совсем не кстати. Да и волосы, торчащие в разные стороны, никак не украшали всей картины. В общем, одно недоразумение.
   Пайпер подошла к ней сзади и надела на руку браслет.
   - Это последний писк моды!
   - Для меня это абсолютно ничего не значит.
   Смертная девушка, провела расческой по волосам Ниловер, пытаясь привести их в Божеский вид.
   - Так намного лучше! А теперь идем, нельзя заставлять Квина ждать!
   Ее сестры необыкновенные. Например, когда призывали стихи, то их руки грациозно сплетались. Младшей было грустно, что она нисколько на них непохожа. Ариэдна заботливая и нежная, лечит зверей, а они за это отвечают ей взаимностью. На острове каждое животное существо было неповторимым. Бернадита отличалась жарким пылом и готовностью к нападению на недруга. У Иммы острый ум и хорошая интуиция. Инес плела для сестер платья, да такие, что самый модный дизайнер умер бы, увидев эту красоту.
   Но у Ниловер не было особых примет. Ее пальцы были слишком короткими, натура слишком труслива, а интуиции у нее не было вообще. Пока ее сестры занимались нужными и полезными делами, она сидела у кромки воды и смотрела на закат, наблюдая за Сиреной и дельфинами. Но моря она боялась так же сильно, как и всего остального, ведь в нем могут жить опасные существа и ядовитые растения. Ниловер только мешала своим сестрам, не справляясь даже со своей координацией. Их красота и изящество затмевают весь человеческий мир.
   Каждая из Девяти дев наполнена каким-то особым даром, но у младшей его не было. Невысокий рост, тонкие, слишком длинные руки, волосы, стоявшие торчком триста шестьдесят пять дней в году.
   - Ты чего загрустила?
   - Я уродина, - Ниловер опустила голову, не желая смотреть на себя.
   - Нет! Ты очень красивая! Только посмотри на себя!
   Пайпер тронула ее за волосы и заставила поднять взгляд на зеркало.
   - Твои глаза необыкновенны! А их цвет! Зеленый?! Карий?! Синий?! Похоже, что все цвета смешались в один, - Пайпер тепло улыбнулась, - не у каждого человека горит внутренний огонь, но у тебя он есть.
   Ниловер удивленно воззрилась на нее.
   - Спасибо!
   Глаза младшей так и норовили наполниться слезами. Еще никто не говорил, что она необыкновенная. Да, стоило прожить двести с лишним лет, чтобы один раз это услышать.
   Почему с отцом Пайпер ведет себя, как непослушный ребенок, но когда его нет, то открывается ее истинная натура?
   Пайпер вновь окинула девушку изучающим взглядом.
   - Даже одежда на тебе смотрится безупречно! Тебе лишь нужны уроки грациозности!
   - А ты мастер для девиц, которые не могут стоять на ровном месте, чтобы не грохнуться?
   - Да, есть такое дело! - подмигнула Пайпер. - Делай как я!
   Девушка присела в пируэте, сильно разведя ноги в стороны. Ниловер не удержалась от смеха, когда в такой нелепой позе Пайпер рухнула на пол, чуть не задев прямоугольное зеркало.
   - Над этим нужно еще поработать! - поддержала смех Пайпер.
   Наконец, собравшись, девушки, вышли из дома на улицу, где уже включили фонари, а на небе завис месяц.
   - А твой отец не будет против?.. Ведь уже достаточно поздно.
   - Нет. Он уже забыл про наш утренний разговор! Сейчас, наверняка сидит на кухне, пьет чай и читает старую газету.
   - Зачем, ты его расстраиваешь? Вон, еще и комнату свою испортила!
   - Хочу показать, что больше не нуждаюсь в его опеке. И вообще, я просто ненавижу группу "Three Days Grace", их слушают только готы! Представляешь, как мне плохо просыпаться каждый день, видя их лица?! Жуть!
   Пайпер перевела все в шутку, но маленькая складочка на лбу говорила, что Ниловер затронула больную тему.
   - Идем! Нельзя заставлять Квина ждать! - опять вскрикнула смертная девушка и с прытью потащила Ниловер в сторону леса.
   - Что? Эта вечеринка будет там?! - от страха у младшей свело колени.
   На их острове тоже было одно место, куда сестрам было запрещено ходить. Маленький кусок земли, где не доставали лучи солнца. Всегда полная темнота, колючие кусты и пугающие звуки. Там жили гарпии. Ниловер передернуло от одной мысли об этих тварях. Если бы они не напали, то Бернадита была бы сейчас жива...
   - Там тебя никто и пальцем не тронет! Если ты в тусовке Квина, значит ты друг. Сейчас, это самое безопасное место!
   Пайпер утянула Ниловер в гущу леса, прямо в темноту. Они шли минут десять, а младшая уже успела до смерти напугаться от хруста веток, которые ее ноги сами и ломали. Очень скоро послышалась глухая музыка, которая усиливалась с каждым новым шагом. Пайпер с нетерпением потащила упирающуюся Ниловер за собой. Они вышли на небольшую поляну, в центре которой разгорелся большой костер. Подростки разбрелись кто куда, кто-то разговаривал, собрав около себя небольшую кампанию, а кто-то был в гордом одиночестве, слушая музыку и держа в руке зеленую бутылку. Лица каждого здесь присутствующего светились блаженством и крутизной. Наверное, они думают, что уж если попали на эту закрытую вечеринку, то теперь даже гора Аппалачи уже не помеха.
   Пайпер цепкими руками схватилась за Ниловер.
   - К... в... и... н... - только и прошептала она, смотря в одну точку.
   Девятая закатила глаза к ночному небу и посмотрела на парня, занявшего все мысли Пайпер.
   Он стоял в тесном кругу, состоящем из влюбленных глупых девиц, одаривая каждую охмуряющей улыбкой. Черные, как смоль волосы идеально зачесаны назад, так, что ни одна прядь даже не посмела бы выбиться из прически крутого парня. Черные проницательные глаза, от которых в буквальном смысле по коже проносился неприятный холод. Хороший загар и изогнутые губы. Квин был одет в белую майку с надписью "Парень из Дублина", подчеркивающею его довольно спортивную фигуру и выпуклые бицепсы, наверняка видные даже в другом штате! Он специально выбирает такую одежду, чтобы остальные невзрачные парни еще больше убеждались в своем уродстве?!
   - Кретин...
   Пайпер словно проснулась от летаргического сна.
   - Как ты его назвала?! - она сжала руки в кулаки и посмотрела на Ниловер убийственным взглядом, означающим: "не трогай святыню святынь!".
   - Он пользуется своей внешностью, только для того, чтобы пудрить мозги глупым девчонкам! Они ведь уже хотят отправиться с ним на край света! А это уже болезнь!!!
   - Ммм. Скорее зависимость... - невинно предположила Пайпер, опустив глаза. - Не смотри на меня так! Как тут удержаться, когда он точная копия Колина Фаррелла?!
   И когда девушка, непонимающе на нее воззрилась, смертная скривилась.
   - Ну, конечно! У вас ведь даже телевизора не было! - она понизила голос и сказала, словно для самой себя, - наверное, в нем говорит его кровь. Он ведь тоже из Ирландии.
   - Зачем ты бегаешь за ним? Хочешь быть как все эти девушки?
   - Если мы будем встречаться, то я не только стану популярной, но и заполучу самого желанного парня! А это дорогого стоит! - она энергично повернулась к Ниловер. - Как я выгляжу!
   - Так, что он тебя не достоин!
   Пайпер махнула рукой и походкой от бедра подошла к парню, таща за собой Ниловер.
   - Квин! - проворковала она, отталкивая от него прилипчивых девушек. - Классная вечеринка!
   - Эй! Отвали малявка! - грозно прошипела девица, выше Пайпер на две головы.
   - Сама отвали! - не стушевалась она, и они вперились друг в друга злобными взглядами.
   Похоже, она уже не в первый раз, отгоняет обожательниц Квина.
   - Не ссорьтесь! - Квин умело перевел все в шутку. - Меня на всех хватит!
   Похоже, и он не в первый раз выслушивает споры.
   - Пайпер! Я рад, что ты пришла! - парень улыбнулся одной из тех улыбок, которые сражают девушек наповал, что и произошло.
   Она втиснулась рядом с ним, наслаждаясь его близостью.
   - Я бы хотела спросить помнишь ли ты мою подругу...
   - Какую? - затаил дыхание Квин, сделав брови "домиком".
   - Меня!
   У Ниловер больше не было сил терпеть, что Квин так открыто, флиртует с Пайпер, а она и ведется. Девушка подошла поближе, показывая, что не грохнется в обморок, как это обычно делают его обожательницы. Все расступились, давая Квину возможность пройтись по ней внимательным взглядом. Ее передернуло, когда его глаза посмотрели прямо в ее. Он сразу же без интереса отвел глаза, так и не увидев того, что бы его заинтересовало. Ниловер закусила губу, пытаясь воздержаться от хамства.
   - Конечно же, помню! - он развел руки в стороны, словно жрица была его старым приятелем. - Для новичков у меня существует особое объятие!
   Но на лице Ниловер не было и тени улыбки.
   - Может быть, еще и в зад меня поцелуешь?!
   Она не хотела грубить и быть невоспитанной, просто ей надоело смотреть, как Пайпер зря растрачивает свое драгоценное время и льнет к этому самодовольному придурку!
   Она скрестила руки на груди, стараясь показать, что не боится его. Его глаза недобро сверкнули.
   - Оу, Квин, похоже, это вызов! - усмехнулся тощий парень, стоящий рядом.
   Ниловер сразу узнала в нем водителя, который был с Квином в Porsche 958 Cayenne. Вроде его зовут Барри.
   Квин с серьезным видом наклонился к ее уху, а Ниловер даже не смогла отпрянуть, потому что позади ее окружали плотным кольцом.
   - Вообще-то целуют они, а не я. - Парень развел руки в стороны, показывая на своих изрядно подвыпивших друзей.
   - Как их еще не тошнит относиться к тебе как к королю?! - тоже шепотом спросила Ниловер, вложив в свои слова весь негатив.
   - Надоест им, придут другие. Ты же пришла!
   Он ухмыльнулся, и, не дав жрице ответить какой-нибудь колкостью, любезно спросил:
   - Выпьешь, Ниловер?
   На секунду, ей даже стало стыдно, что она так на него напала, даже не узнав, как следует. Но потом, увидев, куда он смотрит, Ниловер поняла, что ему больше интересно какого цвета лифчик у высокой блондинки.
   - Да. Дай нам пару бутылок! - вмешалась Пайпер и зашипела, когда они отошли от Квина. - Что с тобой?! Ты его разозлила! А он не выносит выскочек!
   - Прости, что испортила тебе вечер! Но он же полный кретин...
   - Ты уже это говорила! Я и в первый раз отлично слышала! - завелась Пайпер с пол-оборота.
   - А ты думала, что я при его виде, в обморок грохнусь и упаду к его ногам, клянясь в вечной любви и обожании?!
   - Я рассчитывала на похожую реакцию!
   - Значит, ты меня еще плохо знаешь!
   - Зато я знаю, что ты убила мою последнюю надежду на отношения с Квином, да еще и жестоко надругалась над любовью всей моей жизни! - Пайпер перестала кричать. - Ладно, идем, я познакомлю тебя с подругами. Только без выпендрежа!
   Они присели на бревно возле костра и привлекли внимание.
   - Пайпер! У тебя новая подруга? И как ее зовут? - спросила одна из девушек с выщипанным бровями, словно Ниловер здесь вообще не было.
   - Ее имя Ниловер. Ниловер познакомься, это Маргарет, Элизабет и Дария.
   Все три девушки чокнулись друг с другом бутылками, пропустив слова Пайпер мимо ушей. И она называла их подругами?!
   - Ты новенькая, да? - брюнетка Дария брезгливо посмотрела на Ниловер, откинув со лба волосы королевским жестом.
   - Мне обязательно отвечать на вопрос? - нахмурилась младшая из Девяти дев, но Пайпер толкнула ее локтем.
   - Она только вчера приехала с какого-то острова и в первый раз оказалась в цивилизованном мире!
   Единственный человек на этой вечеринке, который не желал ей смерти, теперь насмехался над ней.
   - Уууу... - протянули три девушки одновременно. - Это хорошо, что бедной девочке подвернулась именно ты Пайпер!
   - Фу! Ни Интернета, ни кабельного! Скука! - подвела итог Маргарет, прикладываясь к бутылке и скорчив мордашку.
   Пайпер, Маргарет, Дария и Элизабет вернулись к более интересной теме - обсуждение красавчика Квина.
   Ниловер не желала слушать этот бред и попятилась назад, надеясь спокойно вернуться, домой и забыть эту вечеринку как страшный сон. Но ей этого не удалось.
   - Эй! Ты мне на ногу наступила! - сказал кто-то за ее спиной.
   - Прости! - по инерции пропищала она и обернулась.
   Но за спиной стояло лишь старое дерево.
   - Пссс! - прошептал кто-то невидимый. - Иди сюда.
   Она с опаской заглянула за дерево, встретившись, нос к носу с неизвестным парнем.
   - Ты прячешься?
   Он схватил ее за руку и затянул за дерево, чтобы никто их не увидел.
   - Тише, а то все испортишь своими криками!
   - Я не кричала! - возмутилась Ниловер.
   - Ага, конечно! Видела бы ты свое испуганное лицо!
   Ниловер залилась краской. Слава Богине, что здесь было темно, и парень не заметил этого. Она попыталась его разглядеть, но увидела лишь дружелюбное лицо, сверкающие серые глаза и взъерошенные волосы.
   - Знаешь, еще бы немного и я бы точно подумала, что со мной разговаривало дерево! - придя в себя, сказала Ниловер.
   - А ты еще сумасшедшее, чем говорили...
   - Кто говорил?
   - Тут, какие-то девушки проходили, вот и слышал краем уха! Ты ведь Ниловер?
   - Класс! Я теперь вошла в легенду, как сумасшедшая с необитаемого острова! Просто замечательно! - Ниловер грустно покачала головой. - Давай еще и ты посмейся над моим именем!
   - Нет, я ведь и сам изгой в этой компании! Так что нам нужно держаться вместе! - смущенно подмигнул он.
   Ниловер улыбнулась, сама не зная почему, ведь слово "изгой" было ей определенно незнакомо. "Надо будет, потом у Пайпер спросить, что оно означает! - подумала Ниловер. - Хотя возможно после сегодняшней ночи, она перестанет со мной общаться!".
   - Раз ты пришел не ради вечеринки, тогда зачем?
   - Моя сестра... - печально вздохнул он. - Ее постигла Квиномания...
   Ниловер тоже покачала головой, зная как эта "болезнь" может быть опасна.
   - И ты следишь, чтобы она не натворила глупостей?
   - В самую точку!
   Они замолчали, наблюдая через листья дерева за вечеринкой.
   - А ты? Ты ведь вроде как непохожа на всех этих глупых девиц, падающих в обморок от одного имени Квина. Так что же тебя сюда привело?
   Хоть один нормальный человек на этой тупой вечеринке!
   - Пайпер. Она тоже страдает Квиноманией! Ее отец разрешил ей идти, только если она возьмет меня! Он-то думал, что мы идем на девичник, где все девушки в белых платьях и разговаривают как истинные леди! - Ниловер пожала плечами. - Кстати, мы тут уже минут пять, а я до сих пор не знаю твоего имени!
   - Десмонд, - представился он и тепло улыбнулся.
   Ниловер смотрела в его глаза, понимая, что в этом мире есть хорошие люди. Тишина продлилась недолго.
   - Раз у нас все в сборе, то можно начинать вечеринку! - голос Квина разнесся по всему лесу, предупреждая о чем-то нехорошем.
   Ниловер и Десмонд затаив дыхание, слушали, боясь пропустить хоть слово. Квин стоял на одном из бревен рядом с костром, а толпа, собравшаяся вокруг него, улюлюкала и хлопала в ладоши. Квин удовлетворенно улыбнулся и резким движением вытащил из кармана... телефон.
   - Здравстуйте! - произнес он в трубку, сверкая глазами. - У нас тут небольшой пожар образовался! Имя?! Вам необязательно его знать! Скорее выезжайте, так ведь и погибнуть недолго!
   Парень выкинул телефон подальше в кусты.
   - Какой пожар? - спросила одна из девушек слишком громко.
   - Этот! - Квин пнул костер ногой, так что горящие ветки рассыпались по земле, сжигая траву и листья.
   В глазах парня отражался пылающий и опасный огонь. Он спокойно спрыгнул с бревна, надел на голову капюшон, закрыв нос и губы платком. Подростки последовали его примеру и скоро были похожи на воров, решивших ограбить банк. Хоть и не это было их целью, но Ниловер не сомневалась, что они задумали что-то не менее дикое.
   Десмонд непонимающе посмотрел на девушку, но та только пожала плечами. А в это время дым уже распространился по всей поляне и подростке потонули в тумане. Пожар все разгорался, и лишь это было ориентиром. Ниловер прикрыла нос рукой, чтобы не задохнуться. Совсем скоро послышались звуки пожарной сирены, мигающие огни и шум мотора. Машина остановилась возле огня, и все пожарные высыпали на поляну, одетые в специальные костюмы.
   - Ах, вот ты где! - Пайпер вцепилась в Ниловер. - Я везде тебя искала!
   - Зачем Квин это сделал? - прошипела младшая, выражая свое презрение.
   - Увидишь! - загадочно прошептала Пайпер. - Слушай мою команду!
   Пожарные уже успели все потушить и ждали, когда пар и запах гари рассеются.
   - Какую ком...
   - БЕЖИМ! - радостно закричала Пайпер и побежала в сторону пожарной машины.
   Квин неспешно сел на водительское место. Пайпер вцепилась руками в какую-то выпирающую железяку, как сделали это другие подростки.
   - Давай же Ниловер!
   - Но как же Десмонд?
   - Кто?
   - Парень, с которым я стояла за деревом!
   - Там никого не было! - раздраженно сказала Пайпер, протягивая ей руку.
   Ниловер еще раз оглянулась на то дерево и переборов себя, встала рядом со смертной.
   - Хорошо поработали! - прокричал Квин пожарным и отдал честь.
   Мотор заурчал, и машина с бешеной скоростью тронулась с места.
   - Черт! Мое пиво! - закричал кто-то из парней.
   Неужели, их совершенно не беспокоило то, что они могли разбиться? Ниловер крепко зажмурив глаза, еще сильнее прижалась к холодному металлу, чтобы не свалиться прямо на землю. В ушах стоял полный хаос из криков, одобрительных возгласов, звона стекла и счастливого смеха. "Как они вообще могут веселиться?!". У Ниловер закружилась голова, а оцепеневшие руки, готовы были в любую секунду перестать ее держать, пожарная машина остановилась (к великому облегчению девушки).
   - Да что с тобой?
   Ниловер разомкнула глаза, перед которыми сразу же стали проноситься красные точки. Перед ней на земле стояла Пайпер, скрестив руки на груди и с явным недовольством, глядя на растрепанные волосы девушки.
   - Ты трясешься как осиновый лист! - она констатировала факт и, не оборачиваясь, присоединилась к Маргарет, Дарии и Элизабет.
   Младшая осторожно спрыгнула с машины и неловки шагами, засеменила подальше от адской громадины. Оказалось, что Квин привез всех к довольно-таки внушительной речке в центре парка. Вид был завораживающим. Отблески от чистой луны падали на спокойную гладь реки, заставляя воду светиться серебром. Минуту девушка восхищалась прекрасной рекой, но затем вспомнила про остров, про то, как стала русалкой, про смерть юной Бернадиты....
   Теперь вода не казалась ей такой уж безопасной. Она вспомнила, какой страх испытывала, уйдя под воду, какое терпела жжение на коже из-за яркого солнца, словно рыба выброшенная на берег. Воспоминания были слишком свежи, и Ниловер отпрянула от реки подальше. Она отвела глаза от воды и потерла предплечья руками, замерзнув от собственного страха. Девушка смотрела, как подростки присматриваются к реке, решая искупаться или нет. "Наверняка, вода ужасно холодная, - вскользь подумала Ниловер". На острове море словно состояло из различных чувств: несбывшихся надежд, мечтания, сна и реальности, неземного воображения и легкой грусти. Волны переливались всеми оттенками, будто море рассказывало чудесную сказку и если окунуться в глубину, то можно услышать волшебный голос, увлекающий в детство.
   Да, она помнила прикосновение теплой и нежной воды к своей разгоряченной коже и ласковые объятия морской пены, но так же помнила смерть сестры и свое превращение в русалку. Парни зазывающе улыбаясь, стали снимать с себя рубашки, приглашая девушек окунуться вместе с ними, но те весело подмигивали, стоя в сторонке, давая мужскому полу первому ощутить прохладу вечерней водички.
   Ниловер без всякого интереса наблюдала за происходящим, пока сама не оказалась в это втянутой. Один из парней подхватил ее на руки.
   - Нет! - истошно закричала она, чем еще больше рассмешила подростков, - я не умею плавать!
   Она пыталась бить его по обнаженной груди, но слезы заблокировали обзор, поэтому она просто махала руками в воздухе.
   - Пожалуйста, не надо! - уже умоляла она, но одобрительные крики заглушали ее слова.
   Парень бросил ее в воду, как ненужную вещь и уже через мгновение Ниловер разбила спокойствие реки своим неожиданным появлением. Она ушла под воду, отчаянно работая руками. Ниловер видела лишь черноту и серебристые отсветы от луны. "Замечательно! Русалка, не умеющая плавать, быстро утонула в маленькой речке!". Ничего глупее и быть не может!
   Через толщу воды, она уловила невнятный всплеск, но глаза уже неминуемо закрывались. Неожиданно, легкие вновь наполнились кислородом, и она стала быстро дышать, не веря своему счастью.
   - Я же говорила, что не умею плавать! - из последних сил выдохнула Ниловер, не сумев даже разлепить промокшие глаза.
   - Кто ж знал, что ты не врешь! - раздался у нее над ухом напряженный голос Квина, который выражал лишь какую-то задумчивость.
   - Урод! - вскрикнула девушка, выбравшись из его объятий.
   - Я вообще-то спас тебе жизнь! - напомнил Квин, разведя руки в стороны.
   - И что мне сделать? Прислать открытку с благодарностью?!
   - Не надо! Этого хлама у меня достаточно, правда, девушки благодарят меня совсем за другое...
   - Хватит! Это ведь ты устроил пожар! И угнал машину! Не думаешь же, что это так просто сойдет тебе с рук?!
   - Перестань. - Вяло протянул Квин. - Сейчас они ни за что нас не найдут, так что не надейся, что меня посадят в тюрьму!
   Ниловер сомкнула губы и, дрожа от холода, съежилась под пристальными взглядами подростков. Но она все продолжала буравить его взглядом, зная, что рано или поздно, он поплатиться за это или хотя бы за сердца девушек, которые он нещадно разбил. Вдруг, огни и сирена сообщили о приближение другой машины, но если судить по испуганным глазам Квина, это не пожарные.
   Подростки бросились врассыпную и в этой суматохе, Ниловер потеряла из виду парня. Она тоже побежала, не зная куда, подгоняемая криками девушек и парней. Ее мокрое тело обдавали порывы ветра, но она не сбавляла скорости.
   - А полиция приехала вовремя!
   - Десмонд?! - удивленно спросила она, повернув голову в сторону бежавшего рядом с ней парня со счастливой улыбкой. - Как ты здесь оказался?
   - Какой же из меня шпион, без супер крутой шпионской машины? - он улыбнулся, смотря вперед, обходя низкорослые кустарники.
   Ниловер замолчала, бережно храня дыхание и не тратя его на разговор.
   - Они полные придурки! Им достанется по заслугам!
   - Так ты видел, что они бросили меня в реку? Это было ужасно!
   - Да, и я вызвал полицию, чтобы это не сошло с рук Квина! - зло бросил Десмонд. - Надеюсь, его поймают!
   - Так это ты? - Ниловер задохнулась и облокотилась об дерево, чтобы отдышаться. - Боже! Там Пайпер осталась! Мне нужно вернуться! Я должна ее найти!
   - Ты что хочешь вернуться к реке? Так же толпа полиции, у которых только и чешутся руки, чтобы поймать идиота, укравшего пожарную машину и устроившего пожар! Она наверняка уже давно убежала и ждет тебя дома!
   Но Ниловер лишь покачала головой и с новыми силами побежала назад.
   - Пайпер! Пайпер!
   Девушка прыгнула ей прямо в руки.
   - Ох, Ниловер! - испуганно защебетала она. - Я, похоже, заблудилась!
   Впереди послышались тяжелые шаги и грозные голоса, а через секунду лица девушек осветили яркие лучи фонариков.
  
  
   0x01 graphic
 0x01 graphic
  
  
  

Глава восьмая.

В клетке.

  
  
   ...Хороша порою и ложь, если она,
   принося пользу произносящим ее,
   ничем не вредит слушающим.
   Гелиодор
  
  
  
   Трое подростков хмуро переглядывались между собой. Точнее, буравили друг друга глазами. Ниловер мысленно отчитывала себя, что согласилась пойти вместе с Пайпер на загадочную вечеринку. Смертная с упреком смотрела на младшую, думая, что зря взяла с собой такой балласт. А Квин смотрел на двух девушек, вспоминания слова матери: "Когда-нибудь, женский пол тебя погубит". Каждый думал о своем, но их лица выражали одинаковые чувства недовольства, гнева, разочарования и страха перед будущим.
   Полиция нашла двух девушек вцепившихся друг в друга и без лишних разговоров, радуясь своему "улову", под белы рученьки посадили их в полицейскую машину. И Ниловер еще больше "обрадовалась", увидев Квина с мрачным лицом. "Что ж, теперь они в одной лодке!". Младшая из Девяти дев хмуро сползла на сиденье, упершись лбом в стекло и наблюдая, как полисмен бодро жал руку одному из пожарных.
   - Ну, что детишки, съездим в участок? - радостным тоном спросил он, присаживаясь за руль и вглядываясь в зеркало дальнего вида.
   Ниловер, Квин и Пайпер одновременно покачали головами, на что полисмен только усмехнулся. Младшая из Девяти дев ничего не знала про полицию. Но теперь ее сведенья пополнились. Большое здание с работающими круглосуточно людьми в униформе, запахом кофе, бумаг и нервозности. Их посадили в камеру, ждать своей участи. Люминесцентные лампы на потолке издавали жужжание и немного подрагивали.
   - Как же хорошо тебе подфартило! - неожиданно нарушил молчание Квин с маской вместо лица.
   Ниловер сначала не поняла, что он обратился именно к ней, но черные глаза прожигали насквозь. Она нахмурилась. Не хотелось ругаться с ним и нарушать такую спокойную тишину, но и молчать она не собиралась.
   - Подфартило?! Когда именно? Когда я познакомилась с тобой? Или когда меня скинули в реку?!
   Квин отвел взгляд от пылающего лица девушки и посмотрел на железные прутья решетки.
   - Это ведь ты позвонила в полицию. - Тихо прошептал он.
   - Я?!
   - Да, брось! Она даже телефоном пользоваться не умеет! - встряла Пайпер, выгораживая Ниловер, чувствуя, что добром это не кончится.
   Так и случилось, потому что Квин резко развернулся и ткнул в нее пальцем.
   - Значит, ты ей и помогла!
   Его ярости не было предела.
   - Перестань! Тебе лишь бы на кого-нибудь свалить вину! - Ниловер грозно на него посмотрела.
   - Тогда если это сделала не ты, то скажи это мне прямо в глаза, тогда может быть я и поверю!
   Квин сорвался с места и навис над девушкой в нескольких сантиметрах от ее лица. Ниловер переборов себя взглянула ему в глаза, пытаясь доказать свою невиновность, но вспомнив про Десмонда, который вызвал полицию ради нее, девушка опустила взгляд. Это было достаточно для подтверждения слов Квина, но парень покачал головой и сел рядом с ней.
   - Ты ведь знаешь, кто это сделал. Так скажи!
   В его глазах пылал огонь. Ниловер, боялась, что если она скажет правду, то Десмонда будут ненавидеть пол города, а для нее самой это не так уж страшно, потому что через несколько дней ее уже здесь не будет.
   - Да, ты прав! Это я позвонила!
   - Зачем ты лжешь?! - вскричала Пайпер, округлив глаза.
   Квин напрягся и сжал губы.
   - Значит, вы вместе решили упечь меня за решетку!
   - Нет! - Пайпер принялась отрицать со слезами на глазах. - Квин, я ведь все знаю, и никогда бы так тебя не подставила!
   Парень не мог смотреть на предательницу Ниловер, его глаза вернулись к Пайпер.
   - Научись выбирать подруг и больше не совершай такой ошибки! - Квин внимательно поглядел на младшую. - А тебя я чтоб больше не видел! Не попадайся мне на глаза! Иначе я передумаю и расскажу всем о твоем проступке. Поверь, легкими синяками ты не отделаешься!
   Повисла гробовая тишина. Ниловер опустила голову, стараясь не думать о его словах, Десмонд совершил это ради нее, даже не заботясь, что его могут избить, а она хотела ответить ему тем же.
   - Выходите! - вторгся в ее сознание голос полисмена, который открыл железную дверь.
   Ниловер и Пайпер встали со скамьи и вышли.
   - А ты куда собрался? - спросил мужчина у Квина. - Тут кое-кто хочет с тобой поговорить!
   Ниловер ненароком посмотрела в сторону камеры, увидев еще одного человека в униформе. Квин улыбнулся и дерзко произнес:
   - Ну, привет брат!
   Больше девушка ничего не услышала, выйдя из большого здания полиции. Она надеялась, что все нехорошее осталось позади, но обмерла, увидев Эдварда Медлера. А Ниловер ведь в тайне надеялась, что он ничего не узнает. Пайпер вся сжалась под пристальным взглядом отца, выпустив весь воздух их легких.
   - Мне сказали, что вы устроили пожар и угнали пожарную машину...
   - Папа! Мы ничего этого не делали!
   - ...Знаете, как долго я уговаривал шерифа, выпустить вас сегодня же под залог?! Наверное, нужно было оставить вас там, чтобы вы хорошенько подумали о своем поведении!
   Эдвард говорил отрывисто и громко, но девушки этого заслужили. Ведь они не думали о последствиях, когда уходили из дома на эту проклятую вечеринку!
   - И вообще, Ниловер я сильно разочарован в тебе! Я надеялся, что умная девушка и сможешь поубавить пыл Пайпер, но видно я ошибся!
   - Простите мистер Медлер! Впредь я обещаю, что буду следить за вашей дочерью. Ведь кампания, в которой она находится, состоит из фанатиков и бездельников, что плохо сказывается на характере.
   Эдвард пораженно посмотрел на невысокую девушку, которая поразила своим интеллектом.
   - Хорошо! Я надеюсь, ты выполнишь все свои обещания! А ты, - обратился он к дочери, - наказана! На месяц! Ты под домашним арестом юная леди и даже не смей мне перечить!
   Пайпер еле заметно, покорно кивнула. Она сейчас ненавидела Ниловер, за то, что та заслужила одобрительную улыбку Эдварда. На саму дочь, он смотрел либо с усталостью, либо с болью в глазах, либо как на непослушного ребенка.
   Ниловер и Пайпер залезли на заднее сиденье. Сжатые руки, закусанная нижняя губа - все это говорило о том, что девушка крайне не согласна с Ниловер в роли своей мамочки. Но что она могла сказать? Отец бы ее не послушал, как делал это всегда. Да и чтобы она сказала? Что Ниловер плохая, потому что нагрубила Квину?! Или потому что вызвала полицию?!
   Пайпер тяжело вздохнула, находясь в непростой ситуации.
  

***

  
  
   Как и обещал, Эдвард Медлер поговорил со своим старым другом Джимом и тот охотно принял Мэйлею на работу в свое кафе. С этой радостной новостью отец Пайпер поднял жрицу рано утром, чтобы довести ее до работы на машине. Четвертая из Девяти дев возбужденно почистила зубы, заправила постель и оделась, сделав все за пять минут и очень тихо, чтобы не разбудить Донсию. По дороге к машине Мэйлеа заплела на своих коротких черных волосах два хвостика.
   В машине она с волнением отсчитывала минуты до приезда в кафе. Эдвард пообещал забрать ее ровно в пять часов и отвезти домой. Машина уехала, оставив лишь клубы дыма. А Мэйлеа смотрела на пустующие столики, с неприкрытой радостью, думая, что скоро здесь всюду будут сидеть люди, которых она будет обслуживать. Около стойки, где готовил еду повар, уже суетились официантки. С веселой улыбкой она нашла глазами Кристину и подошла прямиком к ней.
   - Привет! Ты помнишь, мы вчера познакомились?
   Девушка перевела глаза от зеркальца на Мэйлею.
   - Конечно! Мэй-Ли! Очень рада, что ты решила работать в кафе! - Кристина энергично обняла жрицу, как родную сестру. - Подожди здесь, я принесу твою форму!
   Мэйлеа обрадовалась теплому приему, и осторожно взяв серебряный разнос, начала представлять себя в роли официантки, только формы не хватало.
   Ее грезы прервал грубый голос:
   - Что ты здесь забыла?
   Перед ней предстала девушка не старше восемнадцати одетая в стиле "унисекс": голубые джинсы с вышарканными коленками; мешковатый пуловер цвета хаки и оранжевые мокасины. Волосы были запрятаны под бейсболку, и выбивалась только черная челка с белыми прядями. Она надушилась резким парфюмом, и этот запах душил Мэйлею. На лице никакого макияжа, только густо подведенные голубые глаза.
   Девушка выглядела мягко сказать пугающе. Она закурила сигарету, не отводя глаз от Мэйлеи.
   - Я здесь работаю. - Твердо сказала жрица, смотря на девушку с толикой презрения. - А тебе что здесь надо?
   После этих слов из-за спины девушки вышли еще две. У одной был красный ирокез, а вторая носила военные ботинки со шнуровкой.
   - Нарываешься?.. - одна покачала головой с ирокезом, сжимая в руке зажигалку.
   - Хочешь зубов лишиться? - поддакнула вторая.
   - Тише девочки тише, - медленно успокоила их подруга, - вы, что не видите? У нее есть огромный потенциал влиться в нашу кампанию.
   Она мило улыбнулась Мэйлеи, держа пальцами правой руки зажженную сигарету, с которой уже начал падать пепел.
   - Мое прозвище Энви. Это Милитари, - она показала на девушку в военных ботинках, - а это Айвел. Добро пожаловать в нашу кампанию...
   - Мэй-Ли...
   - Ммм... Мэй-Ли, - Энви словно пробовала имя на вкус, - а что, необычно.
   Жрице досталось немного времени, чтобы как следует рассмотреть новых знакомых. Милитари была одета в камуфлированную одежду, а из-под военной беретки не выглядывала ни одна прядь. На шее болтался кулон в виде серебряной пули. А Айвел надела на себя джинсовые шорты с бахромой к карманам, которых были прицеплены золотые толстые цепи. Грудь еле закрывал желтый топик, но через него все равно заметен черный бюстгальтер. Массивные пластмассовые серьги доставили до плеч. А одним взмахом ее больших искусственных ресниц, можно было поднять ураган.
   Эти три девушки не внушали Мэйлеи ничего кроме омерзения. Если бы на месте жрицы была одна из ее сестер, она бы отвязалась от навязчивых девушек и вспоминала бы эту встречу как неудавшееся знакомство по интересам. Но недаром имя Четвертой жрицы означает: "дикий цветок", что характеризует ее как любознательную, имеющую свое мнение, любящую все новое, ненавидящую "серых" и невзрачных людей, готовую попробовать что-то новое.
   Поэтому и в этой ситуации она подумала: "А что? Пообщаюсь с ними, может быть даже мы с Энви, станем лучшими подругами. Попробовать стоит!". Милитари щелкнула что-то в компьютере и по всей улице из динамиков раздалась песня Joi - "Lick".
   - А что у вас за кампания?
   Энви последний раз затянулась сигаретой, выпустила дым изо рта и выкинула окурок в мусорное ведро.
   - Энви, ты даже не предложишь ей пройти испытание?! - удивленно спросила Айвел, взметнув вверх две черные брови с пирсингом.
   - Что-то я совсем забыла про испытание! - кивнула головой Энви, обратив свои голубые глаза на Мэйлею. - Чтобы стать нашей подругой ты должна сделать себе татуировку. Не боишься замарать свою драгоценную кожу?
   Жрица вспомнила, что Дэвид рассказывал им что-то про татуировки. Его правая рука была полностью в разных рисунках. Наверняка это больно выбивать на коже татуировку, но Мэйлеи было все равно.
   - Не боюсь! - отрывисто и уверенно проговорила жрица, прямо в глаза Энви. - Но сначала я должна знать, ради чего мне придется замарать свою драгоценную кожу!
   - Умная девочка, - пробормотала Милитари.
   Энви усмехнулась напористости Мэйлеи.
   - Мы плюем на правила, нарушаем все ограничения. Рисуем граффити на правительственных домах, поддерживаем различного рода митинги. И мы не одни такие. В нашей кампании более тридцати с лишним человек.
   Все это она произнесла с нескрываемой гордостью.
   - Если ты готова пройти испытание и стать частью нашей группировки, то мы все вместе ровно в пять часов вечера пойдем в тату салон, где ты сама выберешь рисунок. - Назначила время Айвел.
   Мэйлеа тут же вспомнила, что за ней приедет Эдвард именно в это время, но ничего не сказала новоприобретенным подругам.
   - Кто-нибудь выключите эту песню! - послышался приглушенный голос Кристины.
   Она подошла к стойке, опустив плечи при виде Энви, Милитари и Айвел. Кристина сама щелкнула мышью и из динамиков полилась песня Maroon 5 feat. Wiz Knalifa - "Payphone".
   - Почему вы все еще не в форме?! С минуты на минуту придут посетители!
   - Не забудь - ровно в пять, - произнесла Энви Мэйлее и вместе с подругами пошла переодеваться.
   Кристина с волнением тронула жрицу за плечо.
   - Только не говори, что ты связалась с этой троицей! Эта дружба не доведет тебя до добра!
   Но Мэйлеа лишь отмахнулась от девушки, как от назойливой мухи, забрала у нее форму и переоделась в специальной кабинке.
   Даже начавшийся первый рабочий день не внушал жрице такой радости, как предстоящий поход в тату салон. Она как робот повторяла все движения за Кристиной и забывала улыбаться, о чем девушка ей непременно напоминала. Работа в кафе казавшаяся веселой, теперь окончательно покинула мысли Мэйлеи. Приносить заказы на разносах, приторно улыбаться, выслушивать посетителей, еще не обдумавших свой заказ - эти черно-белые действия были словно на заднем плане. Каждый раз, подходя к стойке, отдавая повару маленький листочек, исписанный кривым почерком, она искала глазами Энви, ее отличавшийся ото всех наряд, но тут же вспоминала, что в кафе нет индивидуальности - все должны носить форму.
   Мэйлеа пообещала себе, что на заработанные деньги она обязательно купить себе такие вещи как у Энви, армейские сапоги, как у Милитари и может быть, даже сделает себе простенький ирокез. Жрице это казалось важнее, чем бело-зеленая форма официантки в кафе. Мэйлеа каждые пятнадцать минут смотрела на часы, ожидая, когда же большая стрелка встанет напротив пяти часов. Мечты окончательно повлекли ее за собой. Когда не было народу, Мэйлеа смотрелась в зеркальце и представляла себя с ярким макияжем, с кольцом в губе.
   Наконец, последний посетитель ушел, музыка выключилась, ароматы кофе рассеялись по улице. Мэйлеа вперед всех переоделась и стала ждать Энви, Милитари и Айвел возле опустевших столиков. Три подруги вскоре появились, весело щебеча, о чем-то друг с другом.
   - Сколько тебе оставили чаевых, Мэй-Ли? - спросила Энви, закуривая новую сигарету.
   Жрица принялась расправлять и считать зеленые бумажки, но ее руки дрожали от предвкушения. Милитари выхватила у нее деньги и быстро их пересчитала.
   - Пятнадцать баксов. Не густо. Энви, вон и по тридцать за смену набирала. Но на татуировку хватит.
   Мэйлеа спрятала доллары в карман, вдруг похолодевшими руками и в нетерпении поинтересовалась:
   - Так мы идем?
   Энви бросила недокуренную сигарету на асфальт и раздавила ее подошвой мокасин.
   - Да.
   Жрица потеплее закуталась в свою кофту и неровным шагом побрела рядом с Энви, Айвел и Милитари.
   - До завтра Мэй-Ли! - прощание Кристины ударило Четвертую из Девяти дев в спину.
   Она неохотно, даже не обернувшись помахала рукой. Вот так разбиваются старые мечты и появляются новые.
   Три подруги с жаром болтали про какой-то завтрашний митинг, и Мэйлеа разочарованно слушала их, потому что сама не могла поддержать разговор. Но в ней зарождалось чувство чего-то таинственного, того, что сегодня она понять не могла, но уже завра, будучи в кампании Энви она будет посвящена во все секреты. Такое будущее ее, несомненно, устраивало.
   Они вошли в теплое помещение со слегка накрененной крышей и мокрым полом. В холле было ужасно тесно и пахло сыростью, краской и табаком. По старому радио играла песня в стиле джаз. Чертыхаясь, к ним вышел из другой комнаты, по-видимому, хозяин тату салона.
   - Иисус! Энви! Давненько ты не приходила проведать своего старшего братца! Я вот все думаю, куда моя сестричка запропастилась?
   Энви опустила голову, с омерзением посмотрела на грязный пол, где валялись пустые бутылки и бумажки.
   - Даааа, - протянула она тоскливо, обводя помещение внимательным взглядом, - запустил ты салон, Бо. Я бы с радостью еще год не приходила, да тут такое дело.... А ты все-таки как никак лучший тату-мастер.
   Бо погладил себя по лысому затылку.
   - Ну и какое же у тебя дело? - уже мягче спросил он.
   Энви показала на Мэйлею.
   - Эта наша новая подруга - Мэй-Ли. Ей нужна татуировка, чтобы попасть в нашу кампанию. Но у нее только пятнадцать баксов...
   - Что?! Энви! Ты меня разорить хочешь? Где это видано?! Пятнадцать баксов.... Ты же знаешь наши расценки! Я и так работаю без отдыху, а ты только и делаешь, что водишь ко мне своих подруг! И все им надо какие-то замудренные рисунки! То портрет им нарисуй, то статую Свободы, то признание в любви целой поэмой набросай... Я же тоже не железный, мне же тоже нужно и за свет платить и за воду. А из-за тебя я последний кусок хлеба доедаю!..
   В продолжение этой тирады, Энви стояла совершенно спокойная, ничуть не затронутая его словами и его бедственным положением.
   - Кусок хлеба он доедает!.. Сначала бы убрал все пивные бутылки с пола, а потом можешь и заливать про разорение!
   Бо успокоился и в сердцах пнул пустую бутылку.
   - Ладно! Но это в последний раз! Больше не смей водить ко мне своих подруг! - гневными глазами он уставился на Мэйлею, - а ты иди, садись в кресло.
   Энви легко подтолкнула жрицу в сторону кабинета. Мэйлеа присела на бордовое изодранное кресло и принялась разглядывать листы с рисунками татуировок, висящие на стене.
   Бо с кряхтением опустился на табуретку и предупредил:
   - Ты смотри сильно не надейся, я за пятнадцать долларов, тебе не буду кренделя французские выписывать!
   - А вон тот рисунок можно? - Мэйлеа показала рукой.
   Бо тяжело поднял свою стокилограммовую тушу с табуретки и снял лист со стены, внимательно разглядев.
   - Это можно. Куда ты хочешь тату?
   Мэйлеа стянула с левого плеча кофту, раскрыв кусочек кожи над грудью.
   - Через час будет готово.
  
  
  

***

  
  
   - Пайпер! Сделай музыку потише!
   Черноволосая бестия пришла со школы десять минут назад и сразу улеглась на кровать, включив на полную громкость ненавистную ею группу "Three Days Grace" и тяжелый рок раздавался во всех комнатах. Она сделала это специально, ведь Ниловер только присела почитать книгу, одолженную из обширной библиотеки Эдварда Медлера.
   Девушка не выдержала и, скинув с голову подушку, которой она зажимала уши, поднялась в комнату Пайпер.
   - Может, дашь и себе и мне отдохнуть от этих душераздирающих воплей?! - но девушка не отзывалась, очевидно, не услышав ее просьбы.
   А Ниловер не собиралась так быстро сдаваться. Ей уже нечего было терять. Теперь самый влиятельный парень в мире подростков, в который она случайно попала, хочет съесть ее живьем, а Пайпер смотрит, как на проблему глобального потепления. Может, снаружи младшая и держалась, делая вид, что ей безразлично, но на самом деле, она ощущала себя здесь чужой. Ей неприятны были ссоры и конфликты, которые по мере возможности она пыталась уладить. Но, разрешая проблемы одного человека, другой влипал по самые уши.
   Вот на острове все было намного легче и проще. У сестер не существовало секретов, они заботились друг о друге и жили очень счастливо. Но в человеческом мире, все было намного сложнее: ложь, зависть, ревность, любовные треугольники и это все вызывало лишь головную боль. Как можно жить в таком несовершенном мире?
   - Пайпер! - опять прокричала Ниловер.
   Она вошла в комнату и выключила музыку. Пайпер лежала на кровати все в той же позе, на животе и болтая ногами в воздухе. Она прижимала к уху телефон и о чем-то хихикала.
   - Да, ну вот и представляешь, ночь Хэллоуина будет с полной луной! Это же, как много можно страшных историй рассказать и в лес съездить!
   В Ниловер, словно молния ударила. Из-за слов Пайпер, она вспомнила про свой сон.
   - Пайпер! - онемевшими губами окликнула она девушку.
   -...подожди Дария, меня мамочка зовет! - она с ехидством повернулась на кровати. - Что, хочешь меня наказать? Я могу предоставить тебе папин ремень...
   - Когда будет этот Хэллоуин?
   Видно, Пайпер ожидала совсем других слов, поэтому удивлено пробормотала:
   - Тридцать первого октября...
   Ниловер вышла из комнаты.
   - У нас неделя, чтобы подготовиться к возвращению домой!
   Сестры в удивлении обернулись.
   - Что?
   - Мне повторить?
   Иммаколэта встала.
   - Не надо, мы слышали.
   - Вам надо будет найти кое-какие растения, я напишу их.
   Инес замотала головой.
   - Но как мы вернемся?
   - Мне приснился сон, и теперь я знаю, что нужно делать дальше.
   Как и думала Ниловер сестры недоверчиво на нее посмотрели, но не стали ничего спрашивать. Она бы не смогла дать им ответы, на которые они рассчитывали.
   - А что будешь делать ты, когда мы будем собирать растения?
   - Присматривать за Пайпер. Это та еще работенка!
  

_________________________________

  

Примечания:

В основе имен Айвел и Энви, взяты английские слова:

Evil - зло

Envy - зависть

А прозвище Милитари было дано ей за любовь к военным вещам, которые относятся к стилю "милитари".

  
  

Глава девятая.

Освобождение из-под ареста.

  
   То, что разбито, уже никогда не будет прежним, и лучше вспоминать о том, как это выглядело, когда было целым, чем склеить, а потом до конца жизни лицезреть трещины.
   Маргарет Митчелл
  
   Младшая из Девяти дев упивалась тишиной. Ей даже показалось, что Пайпер перестала с ней воевать и объявила перемирие, ведь из ее комнаты не доносилось ни звука. "Неужели, сегодня будет просто скучный вечер, без всяких вечеринок и полиции!". Она подложила под себя ноги и перевернула страницу книги. Но наслаждаться покоем ей пришлось не так уж и долго. По лестнице спустились Пайпер и Мэйлеа. Оторвав взгляд от книги, Ниловер лишилась дара речи.
   - Скажите, вы ведь нарядились, только чтобы почистить зубы и лечь спать?!
   Пайпер склонила голову набок и скривила губы.
   - Нет, конечно же! Мы нарядились, чтобы привлечь внимание Квина!
   Их внешний вид и, правда, не мог остаться без толики внимания. Пайпер обтянула свои худые ноги фиолетовыми колготками в сеточку и надела громадные кожаные сапоги со шнуровкой. Короткая юбка с коричневым поясом, маленький черный топик и накинутая безрукавка. А Мэйлеа оделась в непонятное белое платье по колено, красную кожаную куртку и старые кеды непонятного цвета.
   Ниловер хотелось закрыть глаза книгой, чтобы не видеть этих двух разодетых девиц, но ведь одна из них была ее сестрой.
   - Ах, значит опять этот Квин! Ты же прожила без него день, не умерла же!
   - Я бы и сегодня же утром к нему сбежала, если бы не одно "но". Он по твоей вине парился в тюрьме!
   Ниловер нахмурилась. Она думала, что его отпустили еще вчера вечером.
   - Да ты не знала! - поддела ее Пайпер, цинично улыбаясь, - его могли запросто посадить года на два, он ведь уже совершеннолетний! Но его отпустили, по просьбе брата Квина.
   Тут взгляд Ниловер упал на Мэй-Ли.
   - Ладно, Пайпер, но ты-то, зачем так разоделась?
   - Я иду на вечеринку! - гордо подняв подбородок, проговорила девушка.
   - О, да брось! Ты хоть знаешь настоящий смысл этого слова?
   Две сестры вперились друг в друга глазами, доказывая каждая свою правоту. Но их прервал неожиданный звонок в дверь.
   Пайпер заулыбалась, словно знала какую-то тайну и гостеприимно пригласила гостя войти. Ниловер заскрипела зубами, увидев Квина на пороге дома. "Наглец! Как он вообще посмел сюда прийти?!".
   Он выглядел, точно так же как и вчера, словно и не просидел весь день в камере. Разве что одежда поменялась. Он был почти похож на приличного взрослого парня. Чистая белая майка без единой складочки, расстегнутая черная кожаная куртка с белой отделкой и песочного цвета джинсы. Он даже пах дорогим одеколоном. Но не изменилась лишь ухмылка на лице.
   Он обнял Пайпер за талию так, что девушка буквально растаяла в его объятиях, как сахар в воде.
   - Так это и есть Мэй-Ли? - проворковал он.
   Четвертая из Девяти дев зарделась, как школьница и хихикнув нырнуло под его руку. А Ниловер только и оставалось наблюдать, как Квин с ней открыто флиртовал. Она скрестила руки на груди.
   - А... - протянул парень, с неохотой отвлекаясь от своего занятия, - и тебе привет.
   - Куда мы пойдем? - спросила Пайпер, смотря на Квина, словно на Бога.
   - Стоп, стоп, стоп! Мне кажется эти слова "ты под домашним арестом" означают, что тебе нельзя выходить из дома ни под каким предлогом, да еще и с сомнительным типом!
   Пайпер позеленела и уже открыла рот, чтобы нагрубить, но вместо нее заговорил Квин:
   - Если ты намекаешь на то, чтобы мы взяли тебя с нами, то зря стараешься!
   Девушка задохнулась от возмущения, не в силах больше терпеть этого парня.
   - Может быть мне позвонить в полицию? Думаю, тебя там уже заждались!
   - Звони, если ты самоубийца. - Он с улыбкой обратился к двум девушкам. - Пора повеселиться!
   - Пайпер! Я все скажу твоему отцу!
   - Говори мамочка!
   Они втроем помахали на прощание ручками и сели в серебристую машину.
  
  
  

***

  
  
   Девушке казалось, что еще немного, и она сойдет с ума. Она боялась, что с девушками что-нибудь случится, а еще что Эдвард Медлер приедет с работы раньше, чем они. Она ходила по комнате кругами, стараясь не думать о том, что на этой вечеринке может случиться плохого. Прошло уже три часа, а от них до сих пор нет никаких вестей! Может быть, она зря волнуется? Но эта мысль не утешала. Зачем она вообще отпустила их с Квином? Теперь виновата только она!
   Вдруг в дверь позвонили, и Ниловер с радостной улыбкой побежала открывать.
   - Десмонд?! - ошарашено произнесла она.
   - Я просто ехал забирать свою сестру с вечеринки Квина, подумал, что ты...
   - Ох, да! спасибо, что не забыл про меня! - она, радостно щебеча села в машину.
   - Да, не за что. Я ведь должен отплатить, за то, что ты сказала, будто это ты позвонила в полицию!
   - Теперь мы будем квиты! - улыбнулась Ниловер.
   Всю дорогу она вглядывалась в окно, пытаясь понять, куда он ее везет.
   - Куда мы едем?
   - Насколько я знаю, эта вечеринка проходит у Квина дома.
   - Откуда такие сведенья?
   - Я прирожденный шпион! - ответил Десмонд и нажал на педаль тормоза.
   Ниловер вылезла из машины и посмотрела на довольно-таки большой дом.
   - Кто его родители?!
   Десмонд кивнул.
   - О, да, они работают на какую-то крупную компанию, повезло же парню!
   Ниловер совершенно ничего не понимала. Посмотрев телевизор и прочитав газеты, она был уверенна, что в этом мире между богатыми и бедными огромная пропасть. Так почему, парень из хорошей семьи, имеющий брата-полисмена, общается с плохой кампанией, пьет алкоголь и устраивает вечеринки? Ведь не могли же родители его всему этому научить!
   Во всех окнах мигал свет, грохотала музыка и слышались свист и возбужденные крики подростков. Как он вообще додумался запустить их в свой дом? Да они ни чем не отличаются от зверей в зоопарке!
   Десмонд посмотрел на Ниловер, словно мысленно подталкивая ее по направлению к двери. Она набрала побольше воздуха в легкие и толкнула дверь. Она не смотрела на других подростков, ее глаза искали лишь Пайпер и Мэйлеа.
   - Ты что здесь делаешь? - расслаблено зашипела Пайп, увидев младшую.
   Она сидела на кожаном диване, вместе с другими девушками и курила сигареты. Ниловер узнала Дарию и Элизабет. Она схватила Пайпер за руку, чтобы вытащить ее из этого дома. Девушка пыталась сопротивляться, но из-за никотина мышцы расслабились, и она стала податливой, словно тряпичная кукла.
   - А ну живо, иди на улицу! Там парень Десмонд он довезет тебя до дома! Иди скорей и садись в машину! - силы Ниловер были на исходе.
   Она довела Пайпер до крыльца, где ее перехватил Десмонд, уложивший ее тело в машину.
   Ниловер стала искать глазами Мэй-Ли, чтобы дать ей хорошую взбучку. Да, она Четвертая, но ведет себя не хуже наглой пятнадцатилетней девчонки! На первом этаже ее не было, лишь пьяные люди, разбивавшие себе об голову бутылки, чтобы доказать какие они крутые.
   Она нашла захламленную лестницу с потрепанными перилам. Вот еще такая вечеринка и ступени точно не выдержат! Она услышала непонятные стоны и побоялась включать свет. Темнота ее крайне пугала, но встав на цыпочки она на ощупь пробиралась... непонятно куда. Свернув из этой странной комнаты, она набрела на дверь, через щели которой пробивался свет.
   Ниловер повернула ручку и зашла в ванную комнату. Она была почти как обыкновенная комната! У стены стояла душевая кабинка с закрытыми стеклянными дверьми. "Уходи! - твердила Ниловер мысленно". Но ее глаза заметили кое-что. В кабинке стояли два человека, и хоть все было расплывчатым, она узнала одного из них: Квин! А второй... Высокая блондинка с пышными формами. Это точно Квин!
   Девушка уже хотела повернуться и выйти, пока ее не заметили, но в голове внезапно созрел план. Ей же надо было как-то отомстить этому придурку! А тут подвернулся хороший момент! А потом она заставит его, найти ее сестру! Гениально!
   Ниловер подошла к кабинке слева и включила воду. Квин и его подружка отпрянули друг от друга и разбежались по разным углам.
   - Кто это, пупсик? - заверещала блондинка, когда парень не сгибающимися пальцами пытался открыть дверь.
   - Ты. Подписал. Себе. Смертный. Приговор. - С запинками выговорил Квин.
   "Боже, да у него еле язык поворачивается!"
   - Уже, пупсик! - ответила Ниловер на слова Квина, который замер.
   Парень прижался лицом к стеклу и посмотрел прямо на девушку.
   - Ты! Какого черта ты делаешь в моем доме?! Это закрытая вечеринка!
   - Не такая уж и закрытая, если двери раскрыты настежь! - усмехнулась Ниловер, наслаждаясь сложившейся ситуацией.
   Она прижалась к стеклу спиной и сложила руки на груди.
   - А ну открой! - послышался голос парня у нее над ухом. - Я сразу же выгоню тебя из моего дома, как только выберусь отсюда!
   Он забарабанил кулаками по стеклянной двери, крича и сыпля проклятьями.
   - Не трать силы попусту, ты еще должен найти мою сестру!
   - Ничего я тебе не должен, швабра!
   Ниловер покачала головой.
   - Ты же не хочешь, чтобы твоя курица ошпарила свои длинные ножки?
   - Сама курица! - послышался визг в ответ.
   - Выпусти и я обещаю, что не трону тебя! - прорычал Квин, уже изрядно нервный.
   Я посмотрела на его расплывчатую тень и, нахмурившись, открыла дверь. "Господи, он даже не смог открыть дверь! Это же надо быть настолько пьяным?!". Квин вывалился из душевой кабинки, а за ним и блондинка, собирающая свои промокшие вещи с пола.
   - Истеричка! - выплюнула она в лицо Ниловер и удалилась с гордо поднятой головой.
   Девушка лишь завела глаза к небу и посмотрела на Квина привалившегося к прохладной стене ванной комнаты.
   - А ну не смей спать! - закричала Ниловер и стала бить его по лицу ладонями.
   - Ты что совсем сумасшедшая?!
   Он смотрел на нее снизу вверх. Ниловер подхватила его под локоть и чуть не упала под его весом. Парень с пьяной ухмылкой специально навалился на нее всем телом, закинув руки ей на плечи.
   - Это наказание, за то, что ты чуть не упекла меня в тюрьму!
   Она оказалась в невыгодной ситуации. Если бросит его здесь, то он уснет и не скажет где Мэй-Ли. Оставалось только тащить Квина на собственном горбу. Ниловер зажмурилась и поплелась из ванной комнаты.
   - Моя комната, прямо по коридору.
   Девушка прошла рядом со стеной, так что безвольная голова Квина пробороздила по дорогим обоям. Он в ответ подставил ей подножку, из-за чего она чуть не скатилась по лестнице. Наконец, она дошла до его спальни. Ниловер хотела скинуть его на кровать, но, не рассчитав сил, упала сама, а на нее и пьяная туша парня.
   - Слезь с меня, свинья! - пропыхтела она ему в ухо.
   - Сама вылезай идиотка!
   Сколько она не пыталась, у нее ничего не получилось. Скоро она услышала спокойное дыхание Квина.
   - Эй, не спи! - она ткнула его локтем в плечо.
   - Ниловер! - прошептал он.
   Наверное, он лишь хотел, чтобы она перестала его будить, но это прозвучало как-то интимно.
   - Почему ты позвонила в полицию? - тихо задал он вопрос, находясь на грани сна.
   Этот вопрос застиг ее врасплох. Она как рыба заглатывала воздух, не в силах ничего сказать.
   - Это ведь не ты позвонила. - Зевнул он. - Я знал это с самого начала.
   Ей, было, странно находится в полной темноте с пьяным парнем.
   - Тогда почему, ты накричал на меня? - Голос Ниловер дрожал.
   - Думал, ты расколешься.
   Минуты три царило полная тишина. Только дыхание Квина и Ниловер смешивались в одно.
   - Мой брат, обрадовался, увидев меня в тюрьме! Знаешь почему? Потому что мы встречаемся с ним только там. И это происходит не так уж часто. Вообще я стараюсь не попадаться копам, чтобы не видеть Натаниэля.
   - Почему?
   Он секунду осмыслял вопрос.
   - Потому что он не одобряет моего образа жизни и пытается всячески помочь.
   - Разве это плохо? - не понимала Ниловер.
   - Может быть, и нет, но я сам это выбрал.
   Запах его одеколона смешивался с запахом алкоголя. Ниловер вся обратилась в слух, боясь пропустить хоть слово. Она знала, что у него есть слабое место. И это место его брат. Она поняла, что он имел в виду под словом "это". Вечеринки, ненужные знакомства, алкоголь, драки. Все это отпечатывалось на нем неприятным клеймом.
   - Родители думали лишь о деньгах и славе. - Квин сделал передышку. - А мы были лишь средством. Я бы мог пойти в Колумбийский, иметь собственный самолет, кататься на лимузине и пить кофе с президентом. Таким было мое будущее в их мечтах. Они уехали из города, когда поняли, что я гублю свою жизнь распутством и алкоголем. А я ведь делал это только назло родителям, чтобы до них дошло - мир не крутится вокруг них. Они никогда меня не любили.
   Он замолчал, и в тишине Ниловер услышала стук его сердца. Она не знала что сказать, как утешить. Ведь всю жизнь девушка жила в любви и понимании. Он просто хочет быть любимым, вот и собирает вокруг людей. Но они никогда не дадут ему той родительской любви, которую не получил в детстве. Почему-то сейчас вся ее ненависть испарилась, оставив место жалости. Все его поступки были оправданы.
   Ниловер зашевелилась, а Квин вдруг легко сжал ее ладонь. Девушка удивленно замерла, чувствуя его пальцы на своей коже. В эту секунду, для нее перестала существовать темнота и вечный страх. Она словно освободилась от всех плохих чувств разом. Она выдохнула.
   - Я хочу уйти.
   Квин кивнул и перекатился на другой бок, освобождая дорогу к выходу. Она слезла с кровати, еще раз посмотрев на Квина, который был сейчас самым одиноким человеком на планете и неважно, сколько людей веселится на первом этаже. Она медленно открыла дверь и вышла в коридор.
  
  

Глава десятая.

Выбор.

  
  
   В конечном счёте, мы формируем нашу жизнь, и мы формируем себя. Этот процесс никогда не заканчивается, до тех пор, пока мы не умрём. И тот выбор, который мы делаем, всегда лежит на нашей ответственности.
Элеонора Рузвельт
  
  
  
  
   Ниловер и Десмонд брели по тротуару, глядя друг на друга и вспоминая события вчерашней ночи. Они благополучно добрались домой до того момента, как приехал Эдвард. Он вернулся минут через пять, как только девушки успели залезть в кровати, притворившись мирно спящими. Ниловер была искренне благодарна Десмонду, ведь без него она и в жизнь не нашла сестру и Пайпер. А раз смертная называла ее "мамочкой", девушка отвечала за нее головой.
   Утром Десмонд предложил показать Ниловер город, а заодно прогуляться и отдохнуть от непослушных "деточек". И она с удовольствием согласилась.
   - Десмонд... - проговорила девушка нахмурившись. - Ты ведь вчера ехал за своей сестрой, но в машине же ее не было!
   Вообще Ниловер было стыдно, что она только сейчас это поняла. Но и ее можно понять. Всю дорогу до дома провела, словно на иголках, а адреналин неимоверно зашкаливал.
   Парень кивнул, с нескрываемой улыбкой на губах:
   - Она ушла с вечеринки! Зря я волновался!
   Ниловер расправив руки в стороны и купаясь в лучах солнца, осторожно шла по узкому уступу. Самое приятное это пейзаж. Голубое небо с кучевыми облаками, деревья, покрытые тонким слоем льда, трепещущие листья от дуновения ветерка. Ей был удивителен снег, лежащий на крышах домов, состоящий из миллиона маленьких сверкающих снежинок. Если убрать всю суету, неприятные темы для разговоров и выкрасить весь мир в цвета радуги, то это место может по праву считаться раем!
   Вдруг она оступилась и остановилась, грустно закрыв глаза, повернув голову к солнцу. Почему, как только она нашла хорошее в мире, который считала безнадежным, ей обязательно нужно попасть обратно на остров? Но может быть это и к лучшему. Ведь, даже если бы она осталась, то все равно не смогла бы примириться с проблемами всего человечества, с катастрофами и многочисленными смертями!
   - Ниловер? - медленно протянул Десмонд, прикоснувшись к ее обнаженной руке.
   Она тряхнула головой и открыла глаза.
   - Просто задумалась... - пробормотала Ниловер, слезая с перекладины и переводя разговор в другое русло. - И знаешь о чем? Я ведь ничего о тебе не знаю, кроме того, что ты любящий брат, следящий за своей сестрой и готов прийти на помощь.
   Она улыбнулась, но внутри все дрожало. Десмонд почесал затылок, явно смутившись и начал рассказ о своей жизни. А она шла рядом с ним, глядя в другую сторону, думая лишь о Квине. Почему о нем? Потому что прикосновение Десмонда вихрем пробудило в ее памяти вчерашний разговор. Может быть, это было неправильно. Находиться рядом с Десмондом, но думать о другом парне. Это было нечестно по отношению к нему. Ниловер пыталась посмотреть в его голубые глаза, но видела лишь каре-черные.
   Девушка вздохнула и сжала руки в кулаки. Если бы сейчас она ненавидела этот мир, то было бы намного проще с ним расставаться. Она безумно хотела помочь Квину, но не могла ничего сделать для его счастья. Как она заставит его родителей полюбить?
   Она махнула головой, отгоняя все мысли и вслушиваясь в голос Десмонда:
   - Она играет на арфе с девяти лет, мне кажется это жутко сложно, но ей нравится. Когда она играет, воображает себя русалкой.
   Я поняла, что он рассказывал с нежностью и любовью о своей сестре. Хорошо, что есть такие люди как старшие братья, именно они предостерегают от ошибок.
   - Ниловер! - позвал голос, напоминающий Квина, но девушка знала, что это лишь ее воображение.
   Она повернулась к Десмонду, но его и след простыл. Куда он подевался?
   - Ниловер, если ты ищешь меня, то я прямо перед тобой!
   На этот раз она повернулась, увидев Квина сидящего в кабриолете с откидным верхом. Из девушки, словно воздух вышибли. Куда ушел Десмонд и почему на его месте внезапно появился Квин?
   - Как ты здесь оказался? - спросила она, щурясь от яркого солнца.
   - Вообще-то я тебя искал. - Серьезно сказал Квин, несвойственным ему голосом.
   Девушка подошла ближе, чтобы убедиться, что ей это не снится.
   - Садись. Нужно прокатиться!
   Ниловер опять оглянулась назад, заметив стоящего за деревом Десмонда. Он покачал головой, словно говоря, чтобы она не следовала предложению Квина. Но девушка обиделась, за то, что он бросил ее и спрятался как последний трус. Она села в машину и Квин нажал на газ. Сегодня он выглядел еще лучше, чем вчера. Запах одеколона распространился по всему салону.
   - Куда ты меня везешь?
   Парень сбавил скорость и снял солнцезащитные очки, зацепив их за майку. Ниловер сглотнула, увидев его карие глаза, которые не отпускали ее мыслей.
   - Я хочу извиниться, что накричал на тебя тогда в полицейском участке. Это было очень глупо с моей стороны. Знаю, что если я сейчас скажу, что ты снова можешь приходить на все вечеринки, тебя это совершенно не обрадует. И поэтому я хочу отвести тебя в одно место. В знак того, что мы больше не заклятые враги! Ну, или можешь просто наорать на меня, я разрешаю!
   Ниловер хотела, чтобы он говорил вечно. Его голос, запах - сводили ее с ума. Даже с закрытыми глазами и в тишине, она отчетливо ощущала его присутствие.
   - Нет, уж друзья так не поступают! Не буду я на тебя орать! - наконец, произнесла Ниловер со смехом.
   - Значит, мы уже друзья? - подмигнул Квин и улыбнулся.
   - Ты ведь извинился!
   Она наклонилась к дверце машины, чувствуя ветерок и запах дороги смешивающийся с запахом одеколона...
   Квин остановил машину и вынул ключ зажигания. Ниловер посмотрела на него, а потом огляделась вокруг. Окруженный деревьями на земле одиноко примостился деревянный дом и кабриолет, стоящий напротив никак не вязался с ним.
   - Это дом...моего брата.
   Она закусила губу.
   - Он должен был ехать с родителями. Их с радостью взяли на кафедру Ельского университета. И брат заслужено туда поступил. Стивен мечтал об этом с младенчества. Но отказался от великого будущего. Устроился помощником шерифа и теперь занимается бумажной работой. А все ради меня.
   Ниловер склонила голову, слушая тишину.
   - Ты должен пойти к нему. Сказать, что чувствуешь. Если он тебя так любит, то обязательно поймет! - горячо заговорила девушка.
   - Я и хочу это сделать, но один не смогу.
   Квин посмотрел на нее умоляющим взглядом.
   - Ладно. Давай ты накупишь еды и пригласишь своего брата на ужин. В воскресенье в пять часов в доме Медлеров.
   - Я знал, что ты поймешь.
   Девушка кивнула. Вот он. Путь к счастью Квина.
  
  
   ***
  
  
   Этим утром двум жрицам надоело сидеть дома, и они пошли погулять по городу. Конечно, было бы еще лучше, если бы у них были деньги - то без чего человек в этом мире запросто мог бы называться нищим или банкротом или бомжом. А ведь это так тяжело: смотреть на вещи и не иметь возможности приобрести их.
   - Тебе еще не надоело ходить по магазинам, смотреть на одни и те же платья, только по разным ценам?
   Марита еле тащилась за Донсией, мысленно упрекая себя за то, что согласилась пойти с сестрой по магазинам. И ладно если бы они что-нибудь покупали, нет, жрицы просто с важным видом рассматривали дорогую одежду, золотые украшения и шляпки для отдыха на природе, так, словно у них в карманах лежала целая гора золотых монет. Марита уже со счета сбилась, в каком количестве магазинов они побывали. Жрица никогда не была ленивой, но рядом с Донсией - жизнерадостной двадцать четыре часа в сутки - девушка казалась ужасно уставшей и недовольной.
   Особенно не нравились Марите неудобные туфли на длинных каблуках, которые ей дала поносить Пайпер, сама же жрица чуть не вышла на улицу босиком, но смертная вовремя ее отговорила.
   Донсия увлеченная хождением по магазинам (шоппингом это назвать язык не поворачивается) пропустила замечание Мариты мимо ушей, так как рассматривала через витрину магазина трех маленьких черепах ползающих в аквариуме. Марита не знала, куда бы ей деться, чтобы спрятаться от палящего солнца.
   Кое-как доковыляв до Донсии радостно рассматривающей черепах, жрица облокотилась об стену магазина и счастливо закрыла глаза, давая им отдохнуть от миллиона разноцветных платьев, которые они пересмотрели за день. С усталым вздохом Марита заставила себя открыть глаза. Но Донсия за эти три секунды успела впорхнуть в соседний магазин. Силой воли, отдирая себя от стены, жрица вышла из спасительного тенька и поплелась за сестрой.
   Это был длинный бутик, намного больше тех магазинов, в которые они заходили. Марита невольно остановилась у чистого крыльца и взглянула вверх на яркую вывеску с названием бутика: "Сплит". Девушка не знала, что означает это название: может быть фамилию директора или марку одежды. Витрины были от пола до потолка, все стеклянные с манекенами в одежде.
   Жрица вошла в прохладное помещение, продуваемое вентилятором, и облегченно вздохнула. В этом бутике было довольно тихо, играла медленная музыка, консультанты и клиенты разговаривали в пол голоса, чтобы не разрушать прекрасную атмосферу. Пол выложен белыми и красными плитками, блестя так, словно в него были вмонтированы кристаллы Сваровски. В высоком потолке оказались вкручены маленькие круглые лампочки в золотистом ободке, а посередине висела большая люстра. Все было сделано по высшему разряду. Манекены; приветливые консультанты, наизусть выучившие товар; хорошая обстановка и что самое главное для Мариты - вентилятор с прохладным воздухом. В общем, в этом бутике покупатели могли чувствовать себя комфортно.
   - Вы пришли за какой-то определенной одеждой, мисс? Я могла бы вам чем-нибудь помочь?
   К Марите подошла невысокая блондинка, одетая в серый пиджак и короткую юбку, а ступни закрыты миниатюрными черными туфлями. Жрица не была уверенна, что консультант обращается именно к ней, но женщина с улыбкой ожидала ее ответа.
   - Да.... Нет. Я здесь с сестрой и вы бы мне очень помогли, если бы как следует, отчитали ее за то, что она убежала, не подождав меня, но боюсь, это в ваши обязанности не входит!
   Блондинка весело улыбнулась и, цокая каблучками по мраморной плитке, подошла к другому покупателю.
   Марита начала приходить в себя, и даже туфли теперь перестали ее раздражать. Жрица оглянулась в поисках сестры и нашла Донсию, мерящую солнцезащитные очки, а рядом стояла женщина-консультант, которая с легкой улыбкой на тонких губах отдавала свои комментарии по поводу той или иной пары. Марита приметила неподалеку огромнее зеркало и, не удержавшись, посмотрела на свое отражение. Что тут скрывать, Восьмая - самая красивая из всех Девяти дев. Даже ее имя означало: любимая. Сестры действительно очень любили ее и лелеяли.
   У Мариты стройное, статное тело с круглыми бедрами; длинными аккуратными ногами; с грудью идеального второго размера, который уже приближался к третьему. Ее здоровая кожа быстро впитывает солнечные лучи, поэтому присутствовало такое чувство, будто она прямиком из солярия, до того тон был ровным и золотистым. Все в ней совершенно. Неестественно яркие васильковые глаза, в которые если посмотришь однажды, уже никогда не забудешь. Загнутые черные ресницы, один взмах которых может преклонить любого мужчину к земле. Идеальные дуги бровей. Аккуратный носик был еще прекраснее, когда Марита хмурилась. А изогнутые губы были оттенка самого лучшего вина.
   Восьмая из Девяти дев взмахнула своими пышными длинными волосами, чистого пшеничного цвета, которые доставали ей до пояса и увидев, что Донсия все еще стоит у прилавка с очками, решила посмотреть весь бутик в деталях. Она прошла ряды дорогих платьев самых разных оттенков, какие были модными в этом сезоне. Дальше висело огромное количество платков и теплых шарфов. Затем ремни на любой вкус с декоративными бляшками и однотонные майки с разнообразными принтами. Но как Марита и ожидала, вся одежда стоила заоблачно. Это Эдвард Медлер научил всех сестер разбираться с ценами и деньгами. Он еще приговаривал: "Если вещь стоит, столько, сколько цифр в вашем домашнем номере, то скорее бегите из этого магазина".
   Жрица внимательно рассматривала одежду, замечая на бирках названия тех брендов, которые уже видела на вещах Пайпер. Она так увлеклась этим занятием, что когда дальше пошли манекены, то смотрела одежду и на них. Но затем появился другой манекен-мужчина с голым торсом. Его грудь блестела как живая и Марита медленно посмотрела на его лицо.
   - О Богиня, это же сам Аполлон! - вслух прошептала она.
   Манекен и, правда, был очень хорош собой. Вьющиеся волосы медного цвета были подстрижены коротко, а челка наоборот удлиненна. Импульсивные карие глаза керосинового оттенка с темной кромкой были страстными и напористыми. Лицо имело скулы как у кинозвезды и нос как у Цезаря. А к этим губам хотелось непременно прикоснуться. Запах сандала и имбиря, исходивший от него кружил девушке голову...
   Марита настолько была очарованна красотой, что не сразу поняла, что перед ней стоит не манекен, а очень даже живой человек. Парень удивленно приподнял, светлую бровь, отчего жрица отпрыгнула от него как от огня. Он улыбнулся, и сердце Мариты принялось отплясывать чечетку, только теперь уже не от страха, а от смущения. Вообще обычно это прохожие стушевывались перед ее красотой, а теперь она и сама попала в такую ситуацию. Восьмая вперила взгляд в пол, чтобы ее мысли прояснились.
   - Не бойся. - Его голос звучал со смешинкой и заботой. - Ты здесь первый раз, да?
   Марита была удивленна поведением парня. Она была уверена, что он начнет смеяться над ней. Жрица несмело подняла глаза с трепещущими от волнения ресницами.
   Теперь пришла очередь парня восхищаться неземной красотой. Он быстрым и гибким движением спрыгнул с выступа и оказался рядом с ней. Марита улыбалась, слыша стук его сердца и видя, что он тоже смущен. Он точно был скандинавом или англичанином. Такой вывод Марита сделала из-за бело-розовой кожи и целеустремленности во взгляде.
   - Я только вчера приехала с острова в этот город. И поэтому я не могу понять, почему ты стоишь здесь вместо манекена?
   Парень провел рукой по волосам, и Марита украдкой бросила на него еще один взгляд.
   - Это моя работа. Сейчас деньги всем нужны и каждый зарабатывает по-разному. - Он, пытаясь завладеть ее взглядом, протянул правую руку вперед. - Меня зовут Джесси.
   - Марита.
   Их руки соприкоснулись, и они застыли, смотря только в глаза друг другу.
   - У меня сейчас как раз смена заканчивается, может быть, ты согласишься, чтобы я показал тебе кафе и угостил чем-нибудь в знак нашего знакомства?
   Его голос был мягким и струящимся. Марита могла слушать его вечно. Жрица незамедлительно кивнула головой и улыбнулась, когда Джесси надел майку и взял ее под руку, чтобы вывести из бутика.
   На дороге у них выросла Донсия, готовая выслушать рассказ Мариты о парне, шедшем рядом с ней.
   Но жрица разочаровалась, услышав от Восьмой лишь:
   - Не жди меня, я сама доберусь до дома.
   И не ожидая ответа сестры, Марита посмотрела в добрые глаза Джесси.
  

***

  
   Ниловер шла по улице, глупо улыбаясь. Может быть, до того как вернутся на остров, она сделает счастливым хотя бы одного человека! Это будет уже немалый прогресс!
   Она вся светилась, и прохожие непонимающе глядели на ее странную походку. Идти в дом Эдварда Медлера совсем не хотелось, и ноги сами несли ее вдоль дороги, мимо проезжающих машин.
   Вскоре Ниловер поняла, что оказалась возле простой кафешки, куда они хотела пойти с Десмондом. Он обещал с кем-то ее познакомить.
   Приложив ко лбу ладонь, Ниловер посмотрела на столики под открытым небом, где сидели влюбленные парочки, и чувствовался запах кофеина, фруктового мороженого и замороженной клубники. Она любовалась людьми, их приглушенными голосами и искренним смехом. Только здесь они ощущали себя по-настоящему счастливыми, не то из-за шума машин, не то из-за ветра приносящего разные запахи. Замечательное место.
   Ниловер не могла сдвинуться с места, на губах медленно появлялась улыбка. Раньше она думала, что если не будет контактировать с человеческим миром, это отгородит ее от лишних проблем, которых полон каждый из людей, но, копнув, поглубже она отыскала сокровище, а не только глину и грязь, образно говоря. Ее бесконечно радовало, что люди не так уж и безнадежны.
   Но единению с окружающим миром, Ниловер помешали. Со всего размаху, на нее что-то упало. Она абсолютно ничего не видела и только смогла пошевелить рукой, чтобы дотронутся до мягкой ткани. Было такое ощущение, что на нее упал огромный плюшевый медведь! Ниловер кое-как выползла и, встав на ноги, уставилась на большую куклу в нелепом синем платье и улыбкой до ушей. Вдруг эта мягкая игрушка, свалившаяся на Ниловер непонятно откуда, открыла бледно-зеленые глаза и захлопала ресницами.
   - Дай руку! - прохрипела она глухо.
   Ниловер, поборов свою осторожность подняла довольно-таки тяжелую куклу с асфальта.
   - Ух, спасибо! - отдышалась она и, обернувшись, зло закричала трем хохотавшим сорванцам, - я до вас еще доберусь проказники!
   И буркнув что-то вроде: "мальчишки!", с усилием сняла с себя кукольную голову. Это был лишь костюм, который зачем-то надела молодая девушка, совсем еще подросток.
   Светлые волосы заплетенные в тугую прическу, теперь стояли торчком намагнитившись от кукольной головы. У нее оказалась тонкая длинная шея, как у гордого лебедя. Хороший, но неровный загар, невинное выражение лица с вздернутым кверху носиком и россыпь веснушек на носу и щеках.
   - Прости, что налетела на тебя, - она смешно округлила глаза и провела рукой по волосам, безуспешно пытаясь их пригладить.
   - Зачем ты надела этот костюм? - с улыбкой спросила Ниловер, отряхивая штаны от дорожной пыли, едва не употребив прилагательное "ужасный".
   - Раздаю листовки, - она сделала широкий жест руками, показывая на множество листов бумаги, разлетевшихся по всему кварталу. - Это единственный магазин, который взял девушку-тинэйджера на работу!
   Ниловер кивнула. Ее взгляд приковали рассыпанные листовки, зазывающие покупателей в магазин за новыми бриджами и балетками.
   - Меня уволят... - обреченно вздохнула девушка.
   - Ничего, я помогу их собрать!
   - Да, нет. Этого добра у них навалом, просто со своей координацией я не подхожу для этой работы, да и чего уж там, ни для какой другой тоже.
   Ниловер она напоминала саму себя. Девушка спокойно улыбнулась, совсем не огорчившись из-за потери работы и подняла свою кукольную руку, по цвета похожую на клубничное мороженное со сливками.
   - Я Фиби Блэкмор, - она нечаянно задела Ниловер. - Ой!
   Девушки засмеялись. Младшая из Девяти дев поймала мягкую руку с растопыренными пальцами и пожала.
   - А я Ниловер!
   С лица Фиби сразу пропала улыбка, словно ее никогда и не было. И милое личико превратилось в маску, от которой так и веяло холодом.
   - Ниловер? Ты ведь из тусовки Квина? О, Боже не рассказывай никому, что видела меня здесь! Я не хочу стать изгоем! - завела Фиби отчаянную тираду.
   Девушка принялась нервно дергать волосы кукольной головы.
   - Я не из его тусовки. Обещаю, что не скажу ни одной живой душе!
   Фиби засветилась благодарностью, чуть не вздохнув от облегчения.
   - Фиб? - знакомый голос прозвучал уж слишком близко. - Ниловер?!
   Десмонд встал за спину девушки в костюме куклы, положив руки ей на плечи.
   - О! - выдохнула Ниловер, не ожидая его здесь увидеть, но потом все поняв. - Так Фиби твоя сестра?
   - Фиби иди, сними этот дурацкий костюм и садись в машину!
   - Но...
   - Иди!!!
   Фиби обиженно взглянула на брата и растеряно посмотрела на Ниловер, прежде чем скрыться в магазине одежды.
   - Как покатались? - высокомерно спросил Десмонд таким тоном, словно она совершила убийство.
   Девушка еще никогда не видела его таким злым.
   - А что я сделала плохого? Ты спрятался как последний трус! А что мне нужно было ему сказать? Что меня ждет дерево?!
   - Не ври Ниловер! Я видел, что ты хотела с ним поехать, а я лишь предоставил право выбора! Но ты уехала вместе с этим тупым бабником!
   - Прости? Право выбора?! А почему я была не в курсе, что ты устроил мне тест?
   Ниловер закусила губу, чтобы не наговорить того, о чем бы потом стала жалеть. Зачем Десмонду вообще понадобилось это делать?
   - Ты должна была выбрать, на чьей стороне... - тихо проговорил он, словно это полностью оправдывало его действия.
   - Зачем ты устроил это представление? Это не игра, чтобы выбирать.
   Ниловер больше не хотела кричать, не хотела доказывать его неправоту. И была не в состоянии смотреть на Десмонда, видеть, что он не раскаивается. Она просто ушла, даже не посмотрев в сторону Фиби.
   0x01 graphic
  
  
  
  

Глава одиннадцатая.

Митинг.

   Ниловер теперь не доверяла Пайпер. Конечно, она ничего не рассказала Эдварду про вечеринку, но ее условие было то, что девушка должна хорошо учиться, не видеться с Квином, и вообще с парнями подозрительной наружности. И чтобы у Пайпер не было лишнего соблазна Девятая из Девяти дев везде ее сопровождала. Даже когда пятнадцатилетняя девушка в шесть часов утра в субботу неожиданно вскочила с кровати и принялась собираться на пробежку, Ниловер ни в какую не отпустила ее одну. Пайпер скривилась от одной только мысли, но не могла ничего сказать против, зная, что Ниловер обязательно исполнит обещание и расскажет все отцу. А она не хотела сидеть взаперти всю неделю. Поэтому Пайпер собрала волосы в красивый пучок, на несколько раз проверяя аккуратность, что Ниловер заподозрила что-то неладное. Смертная кое-как натянула на себя супер облегающий спортивный костюм, на спине которого синем по белому была написана модная марка. Наверное, именно поэтому она и собрала волосы, чтобы открыть спину.
   Ниловер усмехнулась, надев короткие коричневые шорты и простую белую майку из гардероба Пайпер. Они вышли на улицу не свет ни заря, ровно через тридцать минут. Даже Эдвард Медлер еще спал без задних ног, хотя являлся закоренелым трудоголиком. Солнце уже появилось из-за горизонта, окрашивая небо в цвета рассвета и любоваться пейзажем было одно удовольствие. Особенно, потому что рядом не ездили толпы машин и не загрязняли улицу выхлопными газами. И не сновали прохожие с задумчивыми выражениями лиц, словно мысленно решали общественно важные проблемы. Без их не дольных разговоров, скрипов тормозов об дорогу и хлопающих дверей магазинов - намного легче увидеть, наконец, чистые тротуары, ухоженные газоны, кучевые облака.
   Девушки бежали медленно, но Пайпер все равно пыталась ее обогнать. Она бросала на Ниловер косые взгляды, мысленно думая, когда же девушка устанет и бросит эту затею. Но Девятая лишь улыбалась и не сбавляла темп.
   - Почему ты вдруг решила заняться пробежкой? - спросила Ниловер искренне, уже порядком устав от давящей тишины.
   - Не твое дело. - Огрызнулась Пайпер, не вынимая из уха наушник.
   Ниловер лишь еще раз убедилась, что это непросто так.
   - Может, расскажешь мне?..
   Девятая только хотела проверить слушает ли ее Пайпер.
   - Что?
   - Какую музыку ты сейчас слушаешь? - довольно продолжила Ниловер, надеясь, что эта пробежка поможет наладить отношения.
   - Three Days Grace.
   - Почему? Тебе ведь не нравится эта группа.
   - Просто так я ненавижу тебя намного меньше, когда слышу их рок.
   Ниловер вздохнула и не смогла удержаться от улыбки, видя, как приподнимаются уголки губ Пайпер.
   - Ты, правда, меня ненавидишь?
   - Совсем чуть-чуть!
   Ниловер догнала ее и вытащила наушники из ушей. Пайпер улыбнулась и отмахнулась, словно они являлись старыми друзьями.
   И тут появилось то, из-за чего смертная и пошла на пробежку. Квин ДеСанто по другую сторону от двух девушек. И по правде говоря, смотреть на него одно удовольствие. Черные волосы взлохмачены; глаза закрывают черные очки; великолепные спортивные ноги облачены в серые шорты до колен, а грудь и мышцы облегает простая синяя майка, открывающая его сильные руки.
   Заметив Пайпер и Ниловер, он помахал рукой, подарив двум обомлевшим девушкам красивую улыбку. Девятая по инерции помахала в ответ, наткнувшись на удивленный взгляд смертной.
   - Можешь не объяснять! На него западают абсолютно все девушки, но он достается лишь лучшим! Поэтому он точно махал мне! - пропела Пайпер и пожала плечами невинным жестом.
   Она побежала дальше, а Ниловер не могла сдвинуться с места, смотря вслед Квину.
   - Ну, все теперь можно идти домой! - довольно констатировала Пайпер, потащив жрицу за майку. - Идем! Самое интересное уже прошло!
   - Может быть, точнее, пробежало?! - по инерции кольнула Ниловер.
   Смертная махнула головой и перешла на шаг, пытаясь отдышаться.
   - Ой-ой-ой! Я же вижу, как ты на него смотришь! Даже не оправдывайся! Тебе есть чем гордиться - сумела продержаться два дня, некоторым и минуты много!
   Пайпер похлопала ее по плечу, от чего Ниловер удивленно на нее посмотрела.
   - Перестань говорить неправду! Мне он даже не нравится! - возмутилась Ниловер.
   - Да? Очень жаль, в последнее время он сильно изменился.
   Минуту две девушки шли молча, думая каждая о своем. Ниловер подняв голову, наслаждалась видом неба и пением птиц. Жрице не хотелось продолжать начатый разговор, потому что она до последнего отрицала все чувства, которые испытывала к Квину. А из-за того, что говорит Пайпер, девушка еще больше убеждалась в своей привязанности. Ниловер и сама заметила, что Квин ДеСанто изменился в лучшую сторону, и от этого на душе становилось теплее.
   - Чем думаешь заняться днем? - чтобы как-то отвлечься, Ниловер задала Пайпер вопрос.
   - Папа согласился помочь механикам собрать аттракционы к Хэллоуину. А мне придется съездить в контору, чтобы нам выслали гадалок, ну и всякую другую дребедень, чтобы пугать публику.
   Ниловер счастливо выпалила:
   - Это же просто потрясающе! Вам нужно как можно больше времени проводить вместе! Это замечательно!
   Пайпер никак не отреагировала на радостные выкрики жрицы, лишь ускорила шаг. Вскоре они пришли домой, и Пайпер сразу же бросилась в душ. Лежа на кровати в комнате смертной, Ниловер молча слушала плеск воды из ванной. Постепенно дом начал оживать. Девятая жрица слышала неторопливые шаги по лестнице, сопровождаемые скрипом старых половиц. Звук открывающихся и закрывающихся дверей. Ниловер повернула голову к окну, ожидая увидеть всю красоту раннего рассвета, но небо уже было сливочно-голубым, а посередине висело солнце, стучавшееся в двери каждого дома.
   Разбив атмосферу утра, в комнату с громким стуком ворвалась Пайпер, больше похожая на крутящуюся юлу.
   - Душ в твоем полном распоряжении!
   Ниловер неохотно встала с кровати, смотря на Пайпер бегающую по комнате и собирающую вещи с пола.
   - Что ты так торопишься?
   Пайпер на секунду остановилась, зажав коленями помятую блузку, в одной руке держа сумочку, а в другой расческу.
   - Просто пока я была в душе, папа чуть не уехал без меня! Я его еле догнала и попросила подождать.
   - Меньше нужно на парней слюни пускать, - беззлобно пробурчала про себя Ниловер и, захватив чистое полотенце, потопала в ванную.
   Стянув с себя шорты и майку, жрица встала под горячий душ. Вода нескончаемым потоком омывала ее белое тело, и Ниловер закрыв глаза, наслаждалась этим чувством. Как вдруг шланг от душа затрепыхался в разные стороны, словно это была живая змея, и издал странный звук. Вода отключилась, но затем полилась с невероятным напором, стала невыносимо горячей, как кипяток. Кожа Ниловер раскалилась до предела, и Девятая издала крик полный боли и удивления. Жрица хотела открыть глаза, но ресницы склеились, а вода застилала обзор, словно Ниловер была не в душе, а на дне моря. Девушка попыталась на ощупь выпрыгнуть из ванны, но что-то резко схватило ее за ногу. Она закричала, когда другое щупальце обвилось вокруг ее талии, таща куда-то вниз.
   Ниловер открыла рот, чтобы позвать на помощь, но в него тут же хлынула очень знакомая на вкус соленая вода. Жрица протерла глаза и открыла, увидев, что из душа лилась алая жидкость. Она вскрикнула и зажмурилась от страха. Ниловер опять открыла глаза, видя, что вода поменяла свой цвет и стала черной как ночь, как смерть, как волосы Бернадиты...
   Жрица похолодела изнутри и моргнула, словно во сне, чуть не закричав от ужаса. На стене ванной комнаты было выведено черными чернилами: "Торопись". Она упала на колени и надпись мгновенно исчезла. Ниловер закрыла лицо руками, чтобы не расплакаться. Почему-то она была уверенна, что это написала Сирена. Жрица не знала, каким способом, но это точно была она. Зачем она это сделала? И что значит "торопись"? Может, русалка имела в виду возвращение на остров?
   Ниловер вышла из душа и закуталась в полотенце. В комнате Пайпер она надела простую удобную одежду и пошла в комнату к Инес. Седьмая сидела на кровати, подтянув ноги под себя, и что-то вязала.
   - С добрым утром. А где Акела?
   Инес оторвалась от своего занятия и подняла глаза на Ниловер. У Седьмой из Девяти дев гладкие волосы цвета корицы с начесом на макушке, которые едва доставали до плеч. Лицо с румянцем, тонким носом и бледными губами.
   - Как всегда пошла на утреннюю разминку. - Инес пододвинулась на кровати и улыбнулась.
   Ниловер села возле сестры и показала ей зажатую в руке расческу. Инес с любовью начала расчесывать влажные волосы Девятой.
   - Я вижу, что тебя что-то беспокоит, - мягко проговорила Инес.
   Жрица закусила губу. Ей так хотелось рассказать все сестре, ничего не тая, но она так и не решилась.
   - Инес... ты хочешь вернуться домой?
   Седьмая минуту раздумывала над вопросом сестры, ласково расчесывая ее непослушные волосы.
   - На острове наш дом и там мы нужны своему народу, а здесь мы чужие.
   - Но что если... что если я больше не чувствую себя здесь чужой?
   Инес нежно прошептала:
   - Значит, тебе будет очень трудно расставаться с этим миром.
   Седьмая из Девяти дев вложила расческу в руку сестры, а Ниловер грустно кивнула, зная, что слова Инес чистейшая правда. Жрица вышла из комнаты сестры со щемящим от боли сердцем. Ниловер пыталась подбодрить себя тем, что до возвращения осталось по большой мере три или четыре дня.
   Девушка спустилась вниз, пытаясь сделать менее озабоченный вид. Каково же было ее удивление обнаружить на полу в гостиной сидящую Ариэдну, весело переговаривающуюся с незнакомым парнем.
   - Ари, может, представишь меня своему гостю?
   Вторая из Девяти дев смущенно вздрогнула, словно ее поймали на месте преступления. Тело Ариэдны было похоже на гибкий стебель цветка, и в этом мире ей полюбился зеленый цвет в одежде. При определенном свете ее рыжие волосы, с красными прядками отдавали изумрудным оттенком. Лицо овальное и немного вытянутое, но миловидное. Раскосые глаза были насыщенного оливкового оттенка. Сейчас она вся сияла, и на щеках играл кокетливый румянец.
   - Ниловер познакомься - это Марко. Он испанец и состоит в сообществе молодых любителей природы. Мы познакомились с ним в зоопарке. Марко - это моя младшая сестра Ниловер.
   Испанец тут же поднялся на ноги и без тени смущения поцеловал руку Ниловер. "Наверное, у них так принято, - подумала Девятая". С первого взгляда можно было понять, что Марко не на все сто процентов испанец, в нем присутствовала и другая кровь. Парень был ростом с Ниловер и носил громоздкие очки в черной оправе, которые были модными в прошлом сезоне. Марко носил мужественную короткую прическу. А за линзами очков сверкали желто-карие глаза.
   - Очень приятно познакомиться! - с приятным акцентом выговорил он. - Вы тоже, как и ваша сестра боретесь за зеленую планету?
   - Ммм.... Нет. В этом плане мы с ней очень разные.
   Ниловер подобрала такие слова, чтобы не обидеть натуру Марко. Но парень совершенно не обиделся, только потерял интерес к Девятой жрице и вернулся к Ариэдне.
   - Мы готовимся к протестующему митингу возле здания Грин писа против загрязнения природы. Говорят, что туда придут и другие, кто за строительства железнодорожных дорог вместо лесов и рек. Поэтому наша миссия будет еще важнее: переубедить их. - На одном дыхании рассказала Ариэдна с блеском в глазах.
   На полу возле парня и девушки лежали плакаты, на которых только начали вырисовываться буквы.
   - Тогда удачи вам! И, о, я собиралась попить кофе, сделать для вас?
   - Нет, спасибо. Мы уже скоро пойдем.
   Ниловер вошла в кухню с улыбкой до ушей. Она была необыкновенно счастлива, что жизнь сестер налаживается, что они нашли себе новых друзей. Девятая в приподнятом настроении налила себе чашечку горячего напитка и, отпивая маленькими глотками, грызла булочку с малиной. Входная дверь хлопнула и повисла гнетущая тишина. Через пятнадцать минут Ниловер допила кофе и поднялась наверх, зайдя во все комнаты сестер. Донсия ушла гулять по городу; как сказала Иммаколэта, счастливая Марита ушла после телефонного звонка. Так что кроме Ниловер, Иммаколэты и Инес в доме никого не было. Девятая открыла дверь в комнату Мэйлеи, но никого не найдя, хотела уже уйти, но заметила на кровати сложенный лист бумаги. Жрица поднесла его к лицу и прочитала: "Ушла на митинг против зеленой природы. Мэйлеа". Ниловер обомлела. Она никак не могла допустить, чтобы две сестры стали злейшими врагами после этого митинга. Жрица вспомнила из разговора с Ариэдной, что свои протесты они будут высказывать возле здания Грин пис. Но, во-первых, Ниловер не знала, где это находится, а Эдвард был занят, чтобы мотать его туда-сюда по такому пустяку. А во-вторых, если же она сама пешком будет искать здания, то она это уйдет не один час. И так уже прошло слишком много времени.
   Ниловер забежала в комнату к Пайпер и увидела оставленный ею мобильный телефон. Девятая залезла в телефонную книжку и замерла на имени "Квин". "А что, - подумала девушка, - у него есть машина и он хорошо ориентируется в городе". Она нажала на кнопку "вызов" и стала считать гудки.
   - Чем могу помочь, Пайпер? - послышался в трубке приглушенный и слегка удивленный голос Квина.
   - Нет, это Ниловер. И мне действительно нужна твоя помощь!
   - Ниловер?! Что-то серьезное? - тут же мгновенно спросил он.
   - Не то что бы. Две мои сестры на митинге, но по стечению обстоятельств они протестуют не за одно и то же. Я просто не хочу, чтобы они ссорились, и хотела съездить за ними и забрать.
   - Митинг около здания Грин писа?
   - Откуда ты знаешь?!
   - Все любители природы готовились к нему около месяца! Поэтому они будут стоять до конца.
   - Тогда мне определенно нужно забрать их! А то они еще подерутся из-за этого ненароком!
   - Я заеду за тобой через пять минут.
   - Квин! Может быть в полицию позвоним? Предупредим о митинге?
   - У меня есть номер моего брата Натаниэля. Я скажу, чтобы он выезжал.
   Квин ДеСанто отключился, и повисла тишина. Но Ниловер было необыкновенно спокойно. Она верила, что они с Квином успеют вовремя забрать ее сестер.
  

***

  
   - Нам, пожалуйста, два коктейля с лесными ягодами, - сделал заказ Джесси.
   Официантка отошла от столика, за которым сидели Марита и ее парень. Они здесь уже с самого утра - наслаждаются тишиной и друг другом.
   - ...так вот, - продолжала Марита прерванный разговор, - на острове мы питались фруктами, ягодами и морепродуктами.
   - И вас девять? Как вы смогли прожить на одних фруктах? - с улыбкой удивлялся Джесси.
   - Нас было девять. Моя сестра утонула в море. Помнишь, я тебе об этом рассказывала?
   Джесси сразу сделался серьезным и кивнул головой.
   - Ее ведь звали Бернадитой? Конечно, помню, ведь именно из-за ее смерти ты и прилетела сюда.
   Марита была удивленна внимательностью Джесси. Парень взял ее правую руку в свою, согревая своей теплотой. Она опустила глаза, потому что взгляд Джесси смущал ее своей пылкостью.
   - О! Кого я вижу? - раздался рядом с парой прокуренный грубый голос. - Джесси?! Как там поживает твой козел-брат? Еще не загнулся?
   У Джесси сделалось раздраженное лицо, когда он посмотрел на семнадцатилетнюю девушку, одетую в стиле "унисекс".
   - Сейчас он намного счастливее, чем когда встречался с тобой, Энви! - грубо ответил парень.
   Девушка ничего не ответила, а только вытащила из мешковатой кофты пачку сигарет и закурила.
   - Хам, ты Джесси. Такой же, как и твой драгоценный братец.
   - Успокойся уже! Роберт тебя бросил, а ты до сих пор не можешь с этим смириться. Между прочим, это ты была виновата в этом!
   - Я?! - Энви была явно поражена таким поворотом событий.
   - А кто забыл принять таблетки и танцевал голой в холле школы?! Точно не мой брат! С биполярным расстройством нельзя шутить.
   - Я уже давно перестала принимать таблетки и все хорошо! Я полностью здорова, Джесси! Так и передай своему брату, пусть кусает локти! Чао!
   Энви быстрым шагом отошла от столика и скрылась за поворотом.
   - Это кто? - спросила Марита, совершенно пораженная разговором между Джесси и Энви.
   - Бывшая девушка моего брата. У нее биполярное расстройство.
   - Ты же слышал, что она перестала принимать таблетки! Мне кажется ей нужно срочно в больницу.
   - Да, ты права! - Джесси огляделся по сторонам. - И где нам теперь ее искать?!
   - Я видела у нее в руках плакат, там было, что-то про уничтожение лесов и строительство домов.
   - О Боже! Она на митинг пошла! Нам нужно скорее ее найти, иначе она там таких дел натворит!
   Марита и Джесси так и не попили коктейли, но парень все равно расплатился за них и оставил чаевые.
   - А ты знаешь, где этот митинг?
   - Да, возле здания Грин писа. Мы тут недалеко.
   Джесси и Марита сосредоточились на дороге и быстро добежали до места митинга. Казалось, что там собрался весь город. Народ кричал, топал и размахивал плакатами. Протестующие разделились на две части - те, кто за живую природу и чистоту рек, и те, кто за развитие железнодорожных путей в Аверай Скрим. Они кричали друг на друга, и в этом шуме нельзя было ничего разобрать. Марита искала глазами случайную знакомую, но перед глазами прыгали яркие пятна. Но она увидела Ариэдну, держащую плакат.
   - Ари! - во весь голос закричала Марита, но сестра ее не услышала, слишком увлеченная митингом.
   Каково же было удивление Ариэдны, когда из противоположной части собравшихся вышла вперед Мэйлеа. Одета в яркую открытую одежду; веки накрашены солнечными тенями, а губы ярко-алые.
   - Ариэдна?
   - Мэйлеа?!
   Кто-то толкнул жрицу, и она упала прямо на Ари, повалив ее на асфальт. Для кого-то это было знаком, что пришло время начинать драку, ради которой все собственно и собрались. Вот тут началась настоящая неразбериха. Все кричали, рвали плакаты, били зазевавшихся протестующих. Марита в испуге крикнула, когда к ее ногам упали двое мужчин сцепившихся в схватке не на жизнь, а на смерть. Джесси еле успел притянуть ее к себе, потому что мужчины покатились дальше по улице, нанося друг другу жестокие удары в лицо. Парень прижал Мариту к своей груди, и она спрятала свое лицо, чтобы не видеть ужасную бойню. Он хотел, было уже звонить в полицию, но услышал знакомый рев сирены и обнял дрожащую девушку крепче.
   Из полицейской машины вышел красивый молодой полисмен, который начал кричать в радио, пытаясь заглушить крики людей:
   - ...по пятьдесят третьей улице. Вышлите подмогу... и... машину скорой помощи. Повторяю...
   Возле места митинга остановилась еще одна машина, из которой выбежали Ниловер и Квин. Черноволосый парень тут же бросился в самую гущу драки и скрылся из виду. Ниловер прижала руки к лицу, думая, о том, что в этой куче ее сестры. Натаниэль - брат Квина с заботой прикоснулся к предплечью Ниловер.
   - Мы обязательно отыщем твоих сестер.
   Полисмен начал разнимать дерущихся. А Ниловер пыталась не упустить его из виду. Очень скоро приехала скорая помощь. Из машины вышли серьезные люди в белых халатах, начиная раскладывать прямо на дороге носилки и аптечки. Квин подошел к одному из санитаров, ведя на себе мужчину в синяках и кровью вместо лица. Врач кивнул парню и тот положил незнакомца на носилки, где ему сразу же начали делать перевязку.
   Джесси заметил Энви, пытающуюся скрыться с места митинга, но он и Марита тут же схватили ее за руку.
   - Куда собралась, Энви?
   - Отпусти урод! Чего ты вообще за мной поплелся?! Не мешайся!
   Но парень держал ее крепко. Марита решила убедить Энви, что они хотят для нее только хорошего.
   - Тебе нужна помощь, а врачи могут тебе ее предоставить. Пожалуйста, не упрямься!
   Энви презрительно скривила нос и губы.
   - А ты еще кто такая? Да ты меня даже не знаешь, а уже и лезешь! Отпусти Джесси!
   Марита подошла к одному из санитаров и произнесла, показав рукой на Энви:
   - У нее биполярное расстройство, а она не принимает таблетки. Отвезите ее в больницу, пожалуйста!
   Санитар быстро взял ее под руки и легко дотащил до машины скорой помощи. Энви кричала, ругалась матом, даже попыталась укусить мужчину за руку. Но попытка оказалась неудачной, и девушку заперли в машине скорой помощи. Марита думала, что все закончено, но не тут то было. Мэйлеа видевшая всю сцену, но не слышавшая слов, выпрыгнула вперед из кучи людей и оказалась прямо перед сестрой. Макияж на лице размазался, а алая помада выглядела жутко на белом лице, словно кто-то разбил ей губы. Но, не считая пары ушибов и царапин, Мэйлеа выглядела намного лучше других людей.
   Жрица была страшно разозлена и походила на дикого зверя вырвавшегося из клетки и готового разорвать в клочья того, кто ее туда посадил.
   - Слава Богине Эрис! Я так рада, что с тобой все хорошо, Мэйлеа! - защебетала Марита, совершенно не понимая, из-за чего у сестры такой озлобленный вид.
   - Что с Энви?! Почему из-за тебя она оказалась в машине?! - полностью проигнорировав слова сестры, Мэйлеа напряженно подошла к Восьмой жрице вплотную.
   - Ей нужна помощь опытных специалистов! А в больнице за ней присмотрят!
   - Ты! Забрала у меня подругу! Я ненавижу тебя! - прокричала Мэйлеа, и, скинув руки сестры со своих плеч, убежала.
   Марита с болью в голосе звала сестру, то та скрылась за поворотом, ни разу не обернувшись.
   Марко с легкостью нес на руках Ариэдну, которая просила, чтобы он поставил ее на землю. Завидев Ниловер, он передал девушку Квину и тот усадил ее в свою машину.
   - Прости. Я не стал бы звать сюда Ари, если бы знал, чем все закончиться. - Грустно оправдался Марко, но, так и не дождавшись прощения, повернулся и ушел.
   - Зачем ты так? Парень ведь раскаивается!
   Ниловер пропустила слова Квина мимо ушей. На данный момент ее не интересовали затронутые чувства Марко.
   - Как Ари?
   - Если говорить в физическом смысле - на ней нет ни единого ушиба или царапины. Но морально она подавлена.
   Девятая жрица скрестила руки и непроницаемым взглядом посмотрела на Квина, который сразу же поверил в действительность ее слов.
   - Я не знаю, что сделаю, если хоть одна из моих сестер снова умрет! Не могу больше видеть, как смерть забирает их в свои объятия! Это самое ужасное, что только может случиться!
   Не зная, как утешить девушку, Квин обвил ее талию руками, в последний момент, подумав, что она сейчас оттолкнет его, но этого не произошло.
  
  
  

Глава тринадцатая.

Любовь сладка как патока.

  
   Счастье подобно бабочке. Чем больше ловишь его, тем больше оно ускользает. Но если вы перенесете свое внимание на другие вещи, Оно придет и тихонько сядет вам на плечо.

Виктор Эмиль Франкл

   Увидев на митинге Мариту с незнакомым парнем, Ниловер удивилась, но так устала, что не могла даже спросить, что они тут делают. Она еле доплелась до машины Квина и сев на заднее сиденье рядом с Ариэдной, совсем не почувствовала себя лучше. Проблемой ее усталости была Мэйлеа, которая убежала, но Девятая в душе надеялась, что когда они приедут все сестры будут дома. Наконец, Марита попрощалась со своим парнем и соизволила сесть в автомобиль. Чувствуя, что жрицы в безопасности, Девятая расслабилась и принялась смотреть через чистое окно машины на яркое солнце.
   До дома Медлеров они доехали в полном молчании. Три сестры вышли из машины и направились к двери. Возле крыльца Ниловер развернулась, услышав, что Квин собирается уезжать. Жрица подбежала к машине.
   - Не хочешь войти в дом? - ей очень хотелось поблагодарить парня за помощь.
   Квин опустил тонированное стекло и выгнул бровь.
   - А ты приглашаешь?
   - Перестань использовать на мне эти свои штучки! - засмеялась Ниловер. - Я просто хочу напоить тебя чаем...
   - Ну, чай я могу и дома попить...
   - ...с тостами в клюквенном джеме.
   Квин наклонил голову набок, показывая, что Ниловер угадала его любимую еду. Парень поехал припарковать машину, а жрица зашла в дом. Кроме Эдварда и Мэйлеи, все были в сборе. За первого девушка не беспокоилась, все-таки возраст и проживание в этом мире у него был намного больше, чем у ее сестры. На втором этаже Иммаколэта промывала Марите царапину на коленке, которую она заработала, нечаянно упав на месте митинга. Жрицы разбрелись по своим комнатам, ведь всем хотелось услышать из уст Ариэдны все подробности, так что на первом этаже было тихо и пустынно.
   Ниловер поставила чайник и начала готовить тосты, когда Квин подкрался к ней сзади и прошептал:
   - Можно тебе помочь?
   Девушка испуганно подпрыгнула и легко ударила Квина полотенцем по руке, которая тянулась к ножу.
   - Я не хочу быть зарезанной маньяком-самоучкой! - фыркнула жрица, пытаясь не выдать тех чувств, которые испытывала рядом с ним.
   - Вообще-то я довольно хорошо готовлю! Ни одна собака, которым я выкидывал еду, еще не жаловалась!
   Ниловер с улыбкой вверила ему нож, закусив губу, чтобы не рассмеяться. Квин провел большим пальцем по левому предплечью девушки, переплетая их пальцы. Жрица чувствовала его неровное дыхание на своей шее, и ей отчаянно хотелось прикоснуться к его лицу, бархатной коже. Их сердца бились в унисон.
   Квин вложил нож в правую ладонь Ниловер.
   - Я соврал. Насчет собак. - Его слова обжигали ее кожу.
   Девятая жрица нервно хихикнула и расслабилась, когда к ней, наконец, вернулся контроль над телом.
   - Тогда тебе лучше не подходить к кухне ближе, чем на сто километров. А то ведь неизвестно, что стало с бедными собачками после твоей стряпни!
   Квин развел руки в стороны и присел на стул.
   - Намек понят!
   Ниловер вздохнула, и с волнением поправив прядь, словно, между прочим, взглянула на парня, который с улыбкой наблюдал, как она готовит.
   - У тебя же вся рука в крови! - выпалила Ниловер, с ужасом смотря на разбитый кулак.
   Квин тут же прикрыл раны другой ладонью и попытался сказать, что это всего лишь маленький порез, но попытка оказалась неудачной.
   - Все нормально, правда! - но Ниловер уже носилась по гостиной в поисках аптечки.
   Руки вдруг превратились в какие-то слабые клешни, и у девушки все выпадало из пальцев. Гладкий лоб покрылся испариной. Ведь она даже не знала, что нужно делать! Промыть рану? Да. Но чем? Ниловер как заведенная бегала по комнате, вспоминая, как выглядит аптечка. Девятая жрица старательно отводила глаза от окровавленной руки Квина, чтобы ненароком не хлопнуться в обморок. Через минуту беспрерывного поиска, она нашла заветную коробочку в шкафу, где каждая полка заставлена раритетными книгами и прочей сувенирной ерундой.
   - Ты так бегаешь, словно мне палец оторвали, хотя это всего лишь крохотная царапина!
   Ниловер кинула на парня убийственный взгляд, начав резко раскидывать по кухонному столу предметы первой медицинской помощи.
   - Царапина значит?! - вскрикнула жрица обиженно, разматывая белоснежный бинт. - А ты подумал про заражение? Шрамы?!
   - Шрамы мужчину только красят, - Квин весело наблюдал за неумелыми действиями девушки.
   - Шрамы - да, а микробы - нет... - многозначительно изрекла Ниловер, давая понять, что этот бессмысленный спор окончен в ее пользу.
   Квину ничего не оставалось, как довериться жрице и терпеливо ждать пока она истребит всех микробов. Воображение сразу нарисовало картинку: большое здание в центре Берлина с табличкой "Избавлю от бактерий, микробов и прочей дряни с помощью марлевой повязки и капли перекиси". Парень прыснул от смеха. В итоге, хоть у Ниловер и валилось все из рук, а Квин время от времени весело хохотал, девушка закончила перебинтовывать царапину и устало присела на стул.
   Парень усмехнулся и положил ладонь на предплечье жрицы, которая тот час забыла обо всей суете.
   - Помнишь нашу первую встречу на вечеринке? - хриплым шепотом спросил Квин ДеСанто, перестав смеяться и прожигая Ниловер взглядом томных глаз.
   - Вообще-то официально то была наша вторая встреча, а первая - возле кафе на улице...
   Девятая дева боялась разрушить этот прекрасный момент. Но она знала, что рано или поздно все закончится. Квин улыбнулся одним уголком губ и надо ли говорить, что тепло от его руки распространилось по всему телу девушки, согревая каждую клеточку.
   - Точно. Это значит, что уже на второй нашей встрече ты попросила поцеловать тебя в зад!..
   Ниловер звонко засмеялась и с наигранным ужасом побежала в гостиную, спасаясь от Квина.
   - Нет, пожалуйста! - сквозь улыбку выдавила она, выставив перед собой подушку. - Ты же не будешь этого делать?!
   - За свои слова нужно отвечать! - театрально выдержав паузу, Квин покачал головой и попытался схватить Ниловер в свои объятия.
   Парень принялся щекотать жрицу, которая с визгом отбивалась, ударив Квина подушкой.
   - Такими темпами тебе придется еще и голову мне перевязывать!
   - Ничего. Бинт - в твоем полном распоряжении. - Задыхаясь от хохота, ответила Ниловер, и, оступившись, упала на пол, повалив за собой парня.
   Они оказались лицом к лицу, чувствуя, сбивчивое дыхание друг друга. Но она не подумала какой эффект это произведет на них обоих. Квин медленно перевел взгляд с места прикосновения рук на голубоватые глаза Ниловер. Девушка совсем растерялась. Не могла сделать и вдоха, боясь ощутить знакомый запах одеколона. Она понимала, что нужно сейчас же уйти куда-нибудь и привести в порядок мысли, но не могла сдвинуться с места ни на сантиметр, словно ее ноги приклеились к полу.
   Квин видел, как полны неуверенности глаза Ниловер, как она лихорадочно обдумывает пути к отступлению. Он не мог отпустить ее, не мог перестать гладить ее взглядом. Ему отчаянно хотелось провести ладонью по ее бархатной коже на лице, конечно не забывая про ее губы. Но он боялся. Боялся того, что она уйдет, просто бросит его здесь наедине с неутешительными мыслями. Квин не из тех парней, кто дрожит на первом свидании или заикается, как только видит особь женского пола. Совсем наоборот - это девушки заикаются при виде его.
   Квин отодвинул в сторону свои страхи и нежно провел большим пальцем по щеке Ниловер, очерчивая скулы. Почему он так смущен? Ведь он делал это множество раз с длинноногими моделями, готовыми на все ради него. И он не скрывал этого. Потому что рядом с Ниловер он забывал свое прошлое, ошибки и грубые поступки.
   Те девушки были лишь игрушками, с которыми парень любил играть в не совсем честные игры. Квин нисколько этим не гордился. Но Ниловер не ушла, увидев его пьяным в душевой кабинке с девушкой, имя которой он даже не спросил. Все уходили. Его родители, не скрывавшие омерзения к собственному сыну и Натаниэль, во взгляде которого не редко проскальзывало неодобрение. Квин никогда не испытывал настоящей любви. Теперь это слово не внушало ему плохие воспоминания.
   Затаив дыхание, Квин наблюдал, как Ниловер отреагирует на прикосновение, но волновался напрасно. Девушка отрывисто выдохнула воздух из легких и прикрыла глаза от захвативших чувств. Парень улыбнулся, будто сбылось его заветное желание.
   - Что ты подумала обо мне, когда впервые увидела? - тихо спросил Квин, изучая серебристые глаза Ниловер.
   - Если честно... первое мнение сложилось не очень удачное... - вопрос застал жрицу врасплох.
   - И все-таки...?
   Ниловер тяжело вздохнула и выпалила, боясь пожалеть о своих словах:
   - Что кроме красоты в тебе ничего нет. Все видят лишь лицо, оболочку, но никто даже не пытается увидеть внутренние богатства души. Влюбленные в тебя девушки, находящиеся на вечеринке, говорили о твоих выразительных глазах, шелковистых волосах о губах, но ни одна не сказала, что ты чувствительный и романтичный... Ты не показываешь истинную натуру, глубоко прячешь воспоминания и эмоции. А зря, ведь если бы ты открылся всем, смог бы увидеть какие люди тебя на самом деле окружают.
   Девушка не хотела видеть усмешку Квина, которая могла появиться в любой момент и поэтому опустила взгляд.
   - Ты... ревнуешь? - лицо парня выражало серьезность.
   Не получив ответа, он мягко повернул подбородок Ниловер к себе, заставив посмотреть в глаза.
   - Мне не нужен никто, кроме тебя. Ниловер, только ты смогла увидеть мою душу.
   Квин приблизил лицо, едва касаясь губами кожи девушки. Ниловер прикрыла глаза, чувствуя нежные прикосновения рук парня и погружаясь в водоворот эмоций. Но поцелуя не произошло из-за шагов на крыльце, раздавшихся в тихой комнате, как удары молота.
   - Это, наверное, Мэй-Ли. - грустно догадалась Ниловер, вставая с пола.
   Она оказалась права. Четвертая жрица сидела на деревянном крыльце, повернувшись к двери спиной.
   - Может быть, зайдешь в дом? - предложила Девятая.
   Мэйлеа отрицательно покачала головой и опять уткнулась в колени. Вздохнув, Ниловер наблюдала, как к жрице подсел Квин.
   - Знаешь, тебе определенно не идет фиолетовый цвет!
   Парень стянул с головы Мэй-Ли ужасный короткий парик и отдал его Четвертой жрице, что заставило ее улыбнуться. Она подняла лицо, измазанное растекшейся тушью, и с ненавистью выкинула фиолетовые искусственные волосы, попав прямо в мусорный бак.
   - На вечеринке ты выглядела лучше всех, кроме Ниловер с ее несравнимыми линялыми джинсами!
   Услышав такой комплимент, жрица скорчила обиженную гримасу, втиснувшись на крыльцо рядом с Квином и Мэй-Ли.
   - Так, что все-таки произошло между тобой и Маритой? - серьезно спросила Ниловер, наблюдая, как сестра потупила взгляд.
   - Завидует, что я нашла себе подруг, а она нет! Но нельзя же быть такой подлой и врать, что Энви психически нездорова! Марита перешла все границы, и я никогда ее не прощу!
   Мэйлеа изорвала перчатки, клочья которых валялись на деревянных лесенках. Ниловер обняла сестру, чувствуя сердцем насколько та обиженна и зла на Мариту. За столетия жрицы успели изучить характер друг друга в мельчайших деталях. Девушка знала, что Мэйлеа вспыльчивая, но уже завтра забудет все обиды.
   - Милая, мы этому миру чужды, как и его обитателям. - Прошептала Ниловер так, чтобы не услышал Квин. - Думаешь, если бы ты рассказала своей подруге, кем на самом деле являешься, она бы не стала смотреть на тебя с удивлением и презрением?! Мы ведь сестры по крови и духу, никто из людей не сможет тебя понять, так как мы! Быть может, стоило прислушаться к Марите, а не таить обиду?
   Ниловер ставила своих сестер превыше всего и говорила об этом горячо и откровенно, но сейчас, она скорее напоминала робота, повторяющего одно и тоже по нескольку раз, однако уже без эмоций и веры.
   Мэйлеа вытерла глаза рукавом кофты и твердо произнесла:
   - Я прощу ее, только когда она сама попросит прощение!
   Четвертая жрица встала с крыльца и зашла в дом, оставив Квина и Ниловер одних.
   - Да уж! - воскликнул парень открыто, а жрица в непонимании посмотрела на него.
   Сняв кожаную куртку, смертный накинул ее на плечи Ниловер, на минуту задержав взгляд.
   - Не понимаю, как ты можешь жить с восьмью сестрами, если я даже с одним-единственным братом не могу уладить все проблемы и недосказанности.
   Ниловер улыбнулась, а Квин нежно начал растирать ее руки, совсем окоченевшие от холода.
   - Поверь, для такого результата понадобилась практика; пятьдесят литров слез; миллион грубых слов, - "целых сто лет", - добавила мысленно жрица, - и, конечно же, это заслуга Иммаколэты,...то есть нашей матери.
   - А нашу маму заботили больше дизайнерские вещи и написание картин, чем мои взаимоотношения с братом.
   - Я уверена, что сейчас она очень в этом раскаивается, но совесть не позволяет ей вернуться домой.
   - Это было бы возможным, если бы у моей матери до сих пор имелась совесть. Наверняка, она уже давно продала ее вместе с душой, какому-нибудь английскому дьяволу.
   Квин совсем повесил голову, забив ее невеселыми мыслями. Прижавшись щекой к плечу парня, Ниловер прикрыла глаза от тепла его тела.
   - Как это, когда родителей нет рядом?
   - Это словно они мертвы. Когда начинаешь забывать их лица и вкус маминой еды, но нет могил, на которые можно прийти и поговорить с ними. Словно они есть, но вроде бы уже и нет.
   - Ты такой пессимист! - Ниловер внимательно посмотрела в черные глаза, пытаясь найти хоть каплю любви к родителям.
   - Зато ты я смотрю, полна оптимизма! - усмехнулся Квин, прижимая девушку к себе. - Мы идеально подходим друг другу!
   Ниловер счастливо улыбнулась. Возможно, Квин ДеСанто и не был рыцарем на белом коне, но девушка поняла, что множество парней окружают себя блестящими доспехами, думая лишь о своем внешнем виде, а не о внутреннем мире, который зачастую оказывается пустым, как гнилые орехи.
   - Ниловер, заходи в дом, а то простудишься! - крикнула Иммаколэта, спустившаяся на кухню за бутылкой минеральной воды. - Твои сестры уже давно легли спать.
   - И, правда, уже поздно. Я, пожалуй, пойду.
   - А куртка?..
   - Оставь пока у себя. Это будет поводом, чтобы еще раз тебя увидеть!
   Ниловер так и замерла на крыльце, смотря на уходящую фигуру парня.
   - Квин!.. - опомнившись, выкрикнула она и в мгновение преодолела расстояние.
   Несколько секунд они просто смотрели друг на друга, сгорая в объятиях. Их губы соединились в сладком поцелуе любви, а тела сплелись. Ниловер еще никогда не испытывала столько эмоций одновременно.
   - Теперь я определенно вернусь и не только за курткой! - с придыханием улыбнулся Квин.
  
  

***

  
   Смертный исполнил свое обещание, и влюбленные встретились, как только взошло солнце. Ниловер ушла из дома, когда все еще спали, пребывая в прекрасном расположении духа, хотя всю ночь провела витая в мечтах. Подойдя к окнам девушки, Квин решил не звонить, чтобы никого не разбудить, а ограничился киданием камней в стекло. Пайпер крепко спала, похрапывая в подушку, когда Девятая жрица перебирала вещи из ее шкафа. Ниловер мгновенно откликнулась и, послав парню воздушный поцелуй, вмиг выпорхнула из дома.
   - Я скучал!..
   Квин подхватил Ниловер на руки, зарывшись лицом в белоснежные волосы и вдохнув их удивительный аромат.
   - Я тоже!
   Ниловер лучезарно улыбнулась, подарив парню сладкий поцелуй. Квин ДеСанто аккуратно помог жрице сесть в машину, и пара влюбленных умчалась подальше от дома Медлеров.
   - Может, поедем в кафе или посетим какую-нибудь выставку в музее? - небрежно предложила Ниловер, не в силах оторвать влюбленный взгляд от парня.
   - Я не могу так тобой рисковать из-за бешеных девиц, готовых порвать любую, кто осмелится претендовать на вакантное место моей девушки. Поэтому давай просто посидим у меня дома, тем более, я уже приготовил нам шикарный завтрак!
   Квин снял солнцезащитные очки, поцеловав Ниловер в щеку. Девушка расплылась в улыбке и накрыла его руку своей ладонью.
   Вот так они оказались в доме Квина ДеСанто, с которым у Девятой жрицы связаны не самые приятные воспоминания. Взять хотя бы ту блондинку, с которой смертный целовался в душевой кабинке. От напоминания об этом инциденте Ниловер заметно погрустнела, но любовь, переполнившая душу до краев, все-таки сильнее ревности. Жрица оправдала поступок Квина ДеСанто, тем, что на тот момент он не испытывал к Девятой никаких чувств, кроме презрения и ненависти.
   Не заметив перемен в настроении Ниловер, парень галантно распахнул перед ней входную дверь, попросив чувствовать себя как дома. "Для этого не хватает восьми сестер; золотого песка; шума моря и песен Сирены!" - подумала про себя жрица, усмехнувшись.
   - Иди в мою комнату, а я пока украшу наше обеденное место!
   Ниловер по памяти отыскала нужную дверь в огромном доме и потеряла дар речи. Когда она была здесь в первый раз, то не заметила всей красоты комнаты, из-за поздней ночи, но сейчас, когда сквозь большие окна проникал солнечный свет, жрица не могла поверить, что это пристанище настоящего Дон Жуана и покорителя женских сердец.
   Если честно то девушка ожидала увидеть плакаты накрашенных мужчин, думающих, что их песни - смесь рок-н-ролла и тяжелого металла. Или макеты грузовых машин; барабанную установку; гантели и, в конце концов, футбольный мяч с автографом. Но вместо плакатов - картины в резных рамочках, а белоснежное пианино, покрытое слоем пыли, сменило барабаны. Во-первых, комната была просторной и в ней запросто могли уместиться не только стадо слонов, но и спортивные тренажеры - от массажного обруча и до беговой дорожки и, во-вторых, пристанище девятнадцатилетнего Квина ДеСанто полностью выполнено в коричневой гамме, всевозможных оттенков. Здесь было все, что душе угодно: огромная кровать с пятью подушками; белая плазма во всю стену и вместительный комод.
   Опомнившись, Ниловер вошла в комнату, сразу приметив шкаф, в котором значительную часть занимали золотые кубки за первые места в международных конкурсах по игре на пианино. Девятая жрица осторожно взяла флакон мужской туалетной воды "Givenchy Play" выполненный в виде MP3-плейера и построенного на нотах горького апельсина, бергамота, танжерина и розового перца. Ниловер вдохнула превосходный аромат, незамедлительно ассоциировавшийся с запахом Квина. Услышав шаги на лестнице, девушка поставила флакон на место, захлопнув дверцы шкафа.
   - А вот и наш ранний завтрак! - возвестил с легким волнением Квин, держа на руках серебряный поднос с едой. - Клубничный мильфей прямиком из Франции...
   Это было "многоэтажное" строение из слоеного теста, ванильного крема и ягод клубники.
   - ...наверное, ты не знаешь, но Ирландия - родина виски. Именно поэтому у меня пристрастность к этому напитку, но специально для тебя я приготовил настоящий ирландский кофе со сливками.
   Квин улыбаясь, разложил завтрак прямо на полу, возле большого окна и похлопал ладонью рядом с собой, приглашая Ниловер присоединиться. Девушка с удовольствием присела, чувствуя аромат черного кофе.
   - Мы ведь теперь, вроде как... встречаемся? - выдавила Ниловер, с трепетом держа в ладонях согревающий напиток и опустив взгляд.
   - Думаю да.
   Улыбнувшись, Квин поймал взгляд жрицы, окончательно рассеивая все ее сомнения. Ниловер доверительно посмотрела в черные глаза, такого же цвета, как ирландский кофе и неожиданно усмехнулась.
   - Значит, я встречаюсь с настоящим пианистом?
   - Эй! - парень изобразил обиду, но смех выдавал его настоящие чувства. - А тебе нужен рокер? Ты не представляешь, какие звуки издает моя старая малышка, намного лучше, чем какие-нибудь электрогитары и синтезаторы.
   Девятая прыснула от смеха и оказалась заключенной в пылкие объятья Квина. Она с любовью начала рассматривать его длинные пальцы.
   - Почему ты перестал играть?
   - Как ты догадалась? По сантиметровой пыли столетней давности или по отсутствию нескольких клавиш?!
   - Я серьезно! - голос Ниловер заставил улыбку Квина мигом исчезнуть. - Просто ты бы мог стать величайшим пианистом, но выкинул талант в мусорное ведро, предварительно его растоптав!
   - Этого и хотели мои родители! Если уж я не вырасту Эйнштейном, то хотя бы смогу быть не хуже Баха. Это было запасным вариантом для моего будущего! А когда они уехали, я взял биту - хотел навсегда избавиться от воспоминаний, но не смог разбить последнюю память о матери и отце.
   Ниловер расслабилась, чувствуя жар тела Квина.
   - Где твои родители сейчас?
   - В Ирландии. Живут в доме моей умершей бабушки.
   Жрица провела ладонью по сильным предплечьям Квина, прикоснувшись губами к каждому сантиметру его мягкой кожи.
   - Можно я попробую твой кофе? - и, не дождавшись ответа, Ниловер отпила из его стакана. - Почему у тебя намного вкусней? И привкус довольно необычный...
   - Наверное, потому что я добавил виски.
   Девушка подозрительно принюхалась к жидкости, отдав стакан парню.
   - И часто ты так завтракаешь? Я имею в виду кофе с виски?
   - Только по праздникам! - Квин ДеСанто еле сохранил серьезное выражение лица.
   - Сегодня что, какая-то знаменательная дата?
   - Определенно!
   Квин потянулся к мягким губам Ниловер, чтобы запечатлеть страстный поцелуй. Жрица отвечала взаимностью, и парень упивался эмоциями, рождавшимися только в моменты истинной любви. Они настолько увлеклись, что не заметили сигнала автомобиля.
   - Чувак! Может быть, перестанете целоваться, люди же смотрят! - в открытое окно ворвался смутно знакомый голос.
   Ниловер и Квин оторвались друг от друга, чтобы посмотреть, кто отвлекает их от важного дела. Перед домом стояла старая машина, из которой выглядывало лицо Барри.
   - Ну, наконец-то! Я тут мимо ехал, дай думаю, узнаю, почему от тебя ни слуха, ни духа! Теперь все понятно! Если честно дружище, я думал ты тут с Еленой зависаешь или на худой конец с близняшками Доддс! - Барри резко перевел тему. - В общем, когда думаешь приглашать всех на мега крутую вечеринку года?
   - Не думал, что ты помнишь! - ухмыльнулся Квин.
   - Ты что, брат?! Ты хоть представляешь, как обломаешь тех, кто еще не успел так классно оторваться?! Да, я целый год жду этого дня, чтобы зажечь!
   - Я еще подумаю об этом, чувак! Пока, Барри!
   Парень уехал, и Ниловер потребовала объяснений:
   - Ты устраиваешь вечеринку?
   - Нет. Сейчас у меня есть куда более важные дела! - нежно произнес Квин ДеСанто и поцеловал свою девушку.
  
  
  
  
  

Глава четырнадцатая.

Принимайте неожиданного гостя!

  
   Ни один человек не заслуживает твоих слез, а тот, кто заслуживает, никогда не заставит тебя плакать.

Гарсиа Маркес

  
   Напевая незамысловатую мелодию, Девятая жрица грациозно влетела в дом семьи Медлеров, вместе с прохладным сырым воздухом. Они с Квином провели весь день вместе, и только когда небо посерело от набухших туч, девушка, наконец, вспомнила про время. Ниловер закружилась в танце и с блаженной улыбкой плюхнулась на стул перед Ариэдной.
   - Не буду делать вид, что мне не интересно, откуда ты пришла такой счастливой! Может, подскажешь, где это место, я тоже хочу глупо напевать песенки!
   Вторая жрица уютно устроилась на кухне с ароматной чашкой кофе, закутавшись в громадный зеленый свитер. Ниловер искренне засмеялась, но оборвала свое хорошее настроение, вдруг вспомнив про Иммаколэту и ее грозный взгляд.
   - Ой! Забыла предупредить Имму, она наверняка сейчас ужасно взбешена!
   - Не волнуйся так, Нилли! Я сказала ей, что ты ушла по магазинам.
   - Спасибо...
   - Но ведь именно для этого и нужны сестры!
   Увидев тревожную складочку на лбу Ариэдны, Девятая жрица присела рядом с ней.
   - Из-за чего ты переживаешь? Это все Марко? Да?
   Вторая жрица опустила голову, поставив на столешницу чашку с кофе и облизнув пересохшие губы.
   - Просто я на митинге сказала ему, что ни капельки не сержусь! И уже целый день сижу у телефона, но он так и не позвонил.
   - На твоем месте, я бы не стала больше с ним разговаривать, желательно никогда! Ты ведь могла покалечиться из-за него!
   Но доводы сестры не подействовали на Ариэдну, и она лишь еще больше склонила голову. Ниловер вздохнула, положив руку на дрожащую спину жрицы.
   - А может быть, он просто стесняется своего ужасного поступка и думает, что ты больше не хочешь с ним общаться! Возможно даже, бедный парень провел в мучениях целый день, не зная позвонить тебе или нет!
   Ариэдна подняла грустное лицо, с надеждой посмотрев на Ниловер:
   - Ты действительно так думаешь?
   - Конечно! Ты должна, нет, обязана объяснить ему, что больше не сердишься и хочешь продолжать общение! Позвони Марко прямо сейчас!
   - Нет... Ниловер я не могу...
   Сестра Ариэдны сорвалась с места, держа руку на домашнем телефоне.
   - Ладно. Тогда я позвоню и разведаю обстановку! Хорошо?
   Не дождавшись ответа, Девятая жрица сняла трубку, услышав отчетливый голос Пайпер:
   - На этот раз я обязательно попаду на эту вечеринку! Именно там Квин обратит на меня внимание! Завтра он, наконец, прозреет и поймет, что его счастье с ним всегда рядом!
   Ниловер поняла, что Пайпер сейчас болтала по другому телефону, стоящему в ее комнате. Жрице нужно было немедленно положить трубку, но этот разговор вызвал в ней массу эмоций.
   - ...подожди.... Подожди Дария, ты уверена, что Квин не будет никого приглашать? Что? Этого не может быть!!!
   Ниловер аккуратно положила трубку.
   - Эй, Нилли, а как же Марко?! Ты же обещала! - вслед закричала Ариэдна.
   - Прости милая, Пайпер сейчас собирает сплетни! Я обязательно позвоню ему позже! Хорошо? А пока попью чай!
   Пайпер продолжала разговаривать с подругой:
   - ...не может быть! Это тебе Барри сказал?! И ты поверила этому лжецу? Да он ведь находится в пьяном состоянии триста шестьдесят пять дней в году! Хорошо еще, что ему зеленые пришельцы не привиделись! Не кричи.... Ну, не верю я, что Ниловер - девушка Квина! Не верю! Серьезно! Может быть, он спутал ее с кем-нибудь? Как будто не знаешь, сколько у Квина девушек и половина из них гребанные блондинки! Так что я сама попытаюсь ненавязчиво выяснить у Ниловер про эту ситуацию! Но уж если Ниловер и Квин... действительно встречаются, то она за это жестоко поплатится!
  
   В это время Марита все-таки решилась поговорить с Мэй-Ли. Облокотившись об дверной косяк, она несмело постучала.
   - Может, уже перестанешь дуться и откроешь? - предложила жрица, поняв, что теплый прием ее не ждет.
   По ту сторону послышался раздраженный вздох, и дверь с противным скрипом отворилась. Мэй-Ли опять устроилась на кровати в позе лотоса, принявшись отдирать от грязной одежды липучие растения. Марита обреченно опустила руки.
   - Я хотела... Ммм.... Сказать, что Джесси навещал Энви в больнице и лечение определенно пошло ей на пользу...
   - Она спрашивала про меня? - незамедлительно последовала бурная реакция Четвертой жрицы.
   Сестра лишь отрицательно покачала головой.
   - Энви больна. И, наверное, сейчас она раскаивается за все, что сделала. Включая дружбу с тобой.
   - Ты не можешь знать наверняка. Это лишь сугубо твое мнение, в котором я не нуждаюсь! Скажи номер больницы, и завтра я обязательно навещу свою подругу.
   Марита встретила решительный, полный холода взгляд, который словно выдавливал из нее информацию. Восьмая жрица отвернулась, стараясь смотреть только на бежевые обои с зигзагообразным рисунком.
   - Как ты не можешь понять, что Энви тебе никакая не подруга! Да, от таких как она лучше держаться подальше!..
   От этих слов Мэйлеа вспыхнула, словно костер и резко вскинув голову, презрительно посмотрела на сестру, даже не пытаясь скрыть свою пылающую ненависть.
   - Ты мне не мать родная, чтобы запрещать общаться с Энви! И вообще, это гнусно с твоей стороны невзлюбить ее, только из-за болезни! А ведь, ты, Марита, даже не общалась с ней, так как можешь судить?!
   Чтобы успокоить Мэй-Ли, Восьмая жрица схватила ее за руки.
   - Почему ты никогда не слушаешь до конца? Хоть, я и не знаю Энви, но могу судить только по ее поступкам. А они скажем так, не в ее пользу! Она не просто так перестала принимать таблетки, ведь это лишь ее выбор, сделанный добровольно! Она знала, какие последствия это может вызвать, но ведь что-то подтолкнуло ее совершить этот поступок! И я склоняюсь к варианту, что эта девочка ненормальная и болезнь тут не при чем! Я просто боюсь, того, чем может обернуться такое психически неуравновешенное общение!
   Четвертая жрица неловко высвободила руки из железной хватки сестры и подперла подбородок коленкой.
   - Ладно, ладно! Я поняла, что ты просто хотела меня уберечь! - Мэйлеа не любила извиняться, да к тому же еще и не умела.
   - Я рада, что тебя больше не преследуют навязчивые идеи посещения Энви в больнице, - ласково проговорила Марита, сделав ударение на последних словах и нежно погладив сестренку по голове.
   - Я хочу тебе кое-что показать, только сначала обещай, что не будешь кричать.
   Немного подумав, Марита закусила губу и подняла ладони в шутливом жесте. Расслабившись от знакомого блеска в глазах сестры, Мэйлеа обнажила кожу на груди прямо над сердцем. Черные чернила навечно впитались в загорелое тело. С виду татуировка была самой обычной - цветок - но, приглядевшись, видно, что не так-то все просто. Во-первых, потому что бутон состоял из девяти лепестков, а во-вторых, на каждом выведены имена сестер-жриц.
   В одно короткое мгновения у Мариты иссякли слова, и девушка то открывала, то закрывала рот, словно немая рыба, выброшенная на берег. Ей действительно хотелось что-то сказать, но мысли исчезли. И пока мир окончательно не смазался, Восьмая жрица с любовью обняла сестру, надеясь, что Мэйлеа не заметила ее слез.
  
  

***

  
   - Не помню, вилки кладут справа или слева?
   - Слева, - по инерции ответила Ниловер.
   Откуда она это знала? Да просто перечитала от корки до корки огромную книгу об этикете за столом. Не смотря на нервное предвкушение, настроение Квина становилось все лучше и лучше с каждой минутой. Ниловер невероятно гордилась этим молодым девятнадцатилетним человеком.
   Эдвард как всегда пропадал на работе, сестры отправились искать нужные для ритуала травы, а Пайпер ушла гулять с Элизабет, Маргарет и Дарией, или "святой троицей" - как их называла сама Ниловер. И ее отсутствие уже предвещало хорошее начало вечера, ведь им не нужны были крики, признания в любви и слюни по всей квартире, а исключительно там, где касались ноги Квина. Для двух братьев этот вечер должен стать решающим. И ничего не должно этому помешать.
   Ниловер в который раз посмотрела на часы. Пять минут седьмого. Натаниэль ДеСанто уже должен был освободиться от работы и ехать сюда. Когда девушка по телефону приглашала его, то в голосе мужчины пылала неприкрытая радость. В глубине души он очень надеялся на этот звонок.
   Стол, поставленный на середину кухни, трещал от изобилия. Его покрывала белая кружевная скатерть, которую Ниловер нашла в одном из шкафов, ароматические свечи, причудливые салфетки и букет цветов, чтобы все не выглядело слишком официально. А из продуктов Квин прикупил в ближайшем ресторане: жареного поросенка, самые разные салаты: с курицей, брокколи, зернами кукурузы и оливковой заправкой. Ненавязчивые напитки, безалкогольные, конечно же. В общем он явно не жалел ни денег, ни фигуры.
   Все было безупречно, но от нетерпения Квин перекладывал салфетки с места на место.
   - Эй! - она поймала его напряженную руку со сжатыми пальцами, - все пройдет хорошо!
   Она улыбнулась, посмотрев в глубь его глаз, о чем незамедлительно пожалела, попав в плен его харизмы. Парень расслабился и кивнул. Молчание затянулось, и Ниловер в ужасе поняла, что до сих пор стискивает его руку. Смутившись, она отвернулась от Квина, чтобы мысленно дать себе пощечину.
   К ее невероятному облегчению в дверь позвонили. На пороге, переминаясь с ноги на ногу, облаченный в форму полисмена стоял никто иной, как Натаниэль ДеСанто. Он был до боли похож на своего младшего брата. Лишь лицо было обветренно от долгого нахождения на улице и в дождь и в снег, да черты казались более взрослыми, такому человеку не жалко было и жизнь доверить, настолько ответственно он выглядел. Натаниэль производил впечатление настоящего блюстителя порядка, да и что сказать, форма ему определенно шла. Увидев Квина, искренняя улыбка преобразила его сухие губы и суровое лицо.
   - Я очень удивился, когда твоя девушка позвонила! - признался Натаниэль неловко, смотря на младшего брата.
   Девушка ткнула Квина в плечо, чтобы растормошить.
   - Нейт... - начал он, чувствуя себя глупо.
   Но старший брат понимающе и широко улыбнулся.
   - Я знаю. И я очень рад, что ты все осознал.
   После этих слов Квин облегченно распрямился, будто с его плеч упала гора. В комнате сразу же исчезла неловкость, а ее место заняло дружелюбие.
   - Вы наверняка ужасно устали! - утвердительно закивала головой Ниловер, смотря в карие глаза Натаниэля. - Мы приготовили для вас ужин, мистер ДеСанто!
   Мужчина едва посмотрел на стол.
   - Прошу, называй меня просто Нейтом, - он немного наклонился к девушке, словно они обсуждали какой-то секрет. - И вообще давай перейдем на "ты"! Все-таки не такой уж я старый, чтобы называть меня мистером!
   Он подмигнул, и этого было достаточно для покорения ее сердца. Ниловер нравилась доброта в его глазах, смех в уголках губ, ямочка на правой щеке и еле заметный шрам, пересекающий изогнутую черную бровь.
   В этом мире братские и сестринские узы намного прочнее всех остальных. Ниловер поскорее хотелось завязать с ним разговор и подробно расспросить о детстве. Ей хотелось заслужить его внимание и доверие.
   Через час они уже все вместе хохотали над шутками Натаниэля. Оказывается, чтобы на ночном дежурстве не хотелось спать, полисмены рассказывали интересные случаи из жизни, короткие стихи и анекдоты, прочитанные в газете на последней странице. По словам Натаниэля чувство усталости сразу отступало и они смеялись до упаду, только не слишком громко, чтобы не прокараулить звонки.
   Квин задумался. Интересно, о чем разговаривают хирурги во время ночной незапланированной операции? Ну, уж точно не про те случаи, когда врачи забывали хирургические инструменты внутри человека!
   Вообще у полисменов довольно странное чувство юмора. Каждый их день был основан на стрессе, и чтобы напряжение не поглотило их целиком, смеялись, над совершено не смешными анекдотами. Да и вообще полисмены странные люди. Они любят шутки про самих себя, но только те где их не называют копами или выставляют в дурном свете. Любят сериалы про полицию, но опять же такие, где над ними не насмехаются.
   Почему они вообще идут работать в полицию? Не хватает адреналина? Наскучила нормальная жизнь?! Это не вечные причины. Эта работа опасна для жизни и очень рискованная, нужно обладать острым умом, чтобы в некоторых случаях думать как преступник.
   Натаниэль закончил очередную шутку и вместе с Ниловер залился смехом. Квин все пропустил, из-за мыслей роившихся в его голове, но все равно улыбнулся, потому что ему нравилось смотреть на своего счастливого старшего брата. Парень посмотрел на девушку, все мысли которой, тоже были заняты одним Натаниэлем. Ему еще никогда в жизни не было так легко и беззаботно.
   Только через полтора часа они, наконец, вспомнили об остывшей еде. Но они все вместе уже изрядно проголодавшиеся и счастливые, накинулись на салаты с различными ингредиентами.
   Натаниэль с упоением рассказывал про время, когда два брата были пятилетними малышами, которые постоянно дразнились, дрались и кусались. Он вспоминал про веселые случаи, а Квин не мог оторвать от брата взгляд, потому что этот момент - стал его единственным любимым воспоминанием.
   Когда от запеченной курицы не осталось и следа, а на столе не осталось чистой посуды, Натаниэль неожиданно посмотрел на часы.
   - Ох, ну я и засиделся! Знаете, мне нужно отдать ключи своему напарнику. Квин, может, когда я вернусь, мы поедем в дом наших родителей? Я уже давно там не был.
   - Это будет здорово! Но знаешь, от родителей там ничего не осталось. А все, что было, я уже давно выбросил.
   Натаниэль качнул головой и отвел глаза на дверь.
   - Ниловер! - проговорил он галантно, встав на пороге. - Я очень благодарен, что ты мне позвонила.
   Девушка расплылась в улыбке и заправила за ухо прядь коротких волос.
   Ей хотелось сказать что-нибудь остроумное, но все слова казались неуместными, и поэтому она лишь выдохнула:
   - До свидания мист... Нейт!
   Мужчина по-братски сжал плечо Квина.
   - Десять минут. - Трепетно сказал он. - Десять, и я буду ждать тебя в своей машине!
   Ниловер махнула ему рукой на прощание и с довольным видом повернулась на пятках к Квину.
   - Тебе несказанно повезло с братом! Очень рада, что все получилось!
   Парень на все сто процентов поддерживал хорошее настроение девушки, убирая со стола грязную посуду, чтобы хоть чем-то занять эти долгих десять минут. Он собрал тарелки и вилки вместе, что отнести все к раковине.
   - Да, ничего! Я все уберу! - пропела Ниловер и прикоснулась к его руке, чтобы остановить.
   Квин со всей нежностью и любовью прикоснулся к ее губам, пытаясь таким образом сказать спасибо за замечательный вечер. Руки жрицы оказались в блестящих волосах парня и казалось ничто уже не может их разлучить...
   Ниловер хотела, чтобы этот миг никогда не кончался, но в дверь неожиданно позвонили, и девушке пришлось распахнуть глаза.
   - Это, наверное, Нейт, - хрипло предположил Квин, с сожалением глядя на дверь.
   - Я открою.
   Ниловер все еще пребывала в радостном расположении духа, когда шла к двери, но, поняв, что пришел незваный гость, резко переменилась в лице. Она непроизвольно сдвинула брови к переносице, уловив присутствие Квина за спиной.
   - Луис? - вопросительно и немного враждебно произнес Квин ДеСанто, совершенно не радуясь неожиданному гостю.
   Ниловер непонимающе переводила глаза с одного парня на другого. Что он сказал? Луис?! Но ведь на пороге стоял Десмонд! Д-Е-С-М-О-Н-Д! Лишь он! Она не ошибалась. Серые глаза, казавшиеся темными; длинные ресницы, которым позавидовала бы не одна девчонка; угловатые плечи и копна светлых волос. Десмонд! Ниловер хотелось ткнуть его пальцем в грудь, спросить, почему его называют другим именем, но он ее опередил.
   - Квин?! - на лице Десмонда отразилась неподдельное удивление. - Ты здесь... Я не знал... Лучше я пойду...
   Но Квин схватил его за ворот куртки, выглядя, как дикарь.
   - Нет, уж! Зачем ты пришел?
   Ниловер в ужасе уставилась на парня, совершенно не узнавая. Он был так жесток, как будто Десмонд являлся его злейшим врагом. Девушка заколотила по его спине, моля, чтобы он отпустил Десмонда, но Квин был похож на несокрушимую гору, захваченный мрачными чувствами.
   - ЗАЧЕМ? - заорал он вновь и встряхнул испуганного парня, словно тот был тряпичной куклой.
   Десмонд виновато опустил голову и еле слышно промямлил:
   - Я хотел извиниться...
   После этих слов он посмотрел прямо на Ниловер пронзительным взглядом, словно у них была общая тайна. И Квин это заметил. Но не заметил того, как опешила девушка.
   - Извиниться за что? За то, что ошибся домом, приятель? - прорычал Квин, разозлившись не на шутку.
   Он поднял кулак, чтобы ударить Десмонда в лицо, но тот выставил вперед правую руку, как защитный щит. Его пальцы судорожно сжимали измятый букет желтых роз в прозрачной обертке. Квин опустил руку и с болью посмотрел на цветы. Кто говорил, что желтые цветы это к разлуке?
   Сердце парня билось с неимоверной скоростью, он чувствовал столько эмоций, сколько не испытывал и за всю жизнь. Недоверие, предательство, ревность, разочарование.
   - За что ты хотел извиниться? - напряжено спросил Квин, не владея голосом.
   - За поцелуй.
   - Что ты говоришь? - удивлено закричала Ниловер, пытаясь дать понять Квину, что слова Десмонда всего лишь наглое вранье. - Это же полная чепуха!
   Но Квин, похоже, так не считал. В мгновение ока Десмонд оказался прижатым к стене.
   - Ты просто дерьмо! - выплюнул Квин ему в лицо.
   Он вырвал из его пальцев помятые розы и растоптал цветы ботинком.
   - Вот, что я думаю о твоем извинении! - злобно прошептал он, держа руку у шеи Десмонда.
   - Квин! Он говорит неправду!
   Ниловер пыталась его оттолкнуть, чтобы в порыве гнева он не натворил ничего плохого. Она была разозлена на них обоих, но больше на Квина, ведь он поверил наглому лжецу! Обида не хотела исчезать, а лишь становилась все сильнее.
   - Уходи!
   Квин отшатнулся, услышав одно слово, произнесенное его любимой с неимоверной болью и уверенностью.
   Десмонд согнулся пополам, пытаясь нормализовать дыхание.
   - Это не я виноват. Это ведь ты Ниловер целовалась с ним!
   Девушка стояла неподвижно, как будто слова Квина ничуть ее не задели, хотя все было ровно наоборот. Но она знала, что поступает правильно.
   - Ничего не было! Если ты веришь, то можешь остаться, но если нет...
   Голос дрогнул, но она не могла расплакаться при нем. Даже когда Квин спустился по ступенькам и вместе с Натаниэлем, пришедшим только что и непонимающем что происходит, сел в машину, она не показала своих слез. Даже когда он исчез вместе с шумом мотора, так ни разу и, не взглянув в ее сторону.
   - Ниловер?
   Перед глазами все стало неумолимо расплываться. Девушка скрестила руки на груди, но острая боль в сердце не проходила.
   - Я не хочу слушать твои объяснения! Теперь я знаю, какой ты на самом деле и этого достаточно, чтобы прямо сейчас вышвырнуть тебя.
   Десмонд бесшумно встал рядом с отшатнувшейся от него девушкой.
   - Прости, но ты единственное, что ему дорого, я еще вчера это заметил. Спасибо! Теперь он мне не конкурент.
   Ниловер удивленно смотрела, как Десмонд легкой походкой идет к своему джипу припаркованному в тени кустов, но все равно от автомобиля веяло хвастовством.
   Сейчас парень не был похож на любящего брата, а скорее на эгоиста, думающего лишь о машинах и своем внешнем виде. Сейчас он напоминал Квина. Его надменная благодарность пригвоздила Ниловер к месту. Его теплая и озорная улыбка превратилась в ухмылку, а глаза сузились. Девушка не могла скрыть своего отвращения. Все это время он притворялся? А на самом деле хотел уничтожить Квина?
   Десмонд картинно остановился у машины, подарив на прощание усмешку, говорившую, что все должны поклоняться ему. Он уехал, оставив после себя лишь длинные следы шин и разбитое сердце Ниловер.
  

0x01 graphic

  

Глава пятнадцатая.

Кто-то всегда рядом.

  
  
   Двое могут разговаривать под одной крышей многие годы, так по настоящему и, не познакомившись; и двое могут при первой же речи стать старыми друзьями.
   Мэри Катервуд
  
  
   Прошел ровно день с того момента, когда Ниловер видела Квина и Десмонда в последний раз. И эту ночь ее обуревали догадки и сомнения. Они съедали изнутри, будто ей не хватило ухода Квина и предательства Десмонда.
   - Как тебе? - голос Пайпер совершено не вписывался в ее мрачные раздумья.
   Ниловер подняла на нее взгляд, ничего не видя перед собой.
   - Ау! Ты все еще здесь? - Пайпер громко вздохнула и пошла в примерочную, надевать другой костюм, из той кучи, которую она выбрала.
   Это именно смертная, придя с прогулки, нашла Ниловер, стоявшую на крыльце, поглощенную отчаяньем, захлестнувшим ее целиком. Всю ночь она проплакала на руках у Пайпер Медлер. Ниловер ничего, не тая, рассказала абсолютно все, хоть воспоминания и пробуждали боль в сердце. Смертная лишь терпеливо слушала, не осуждая девушку. А утром потащила Ниловер в магазин, под предлогом покупки костюма на Хэллоуин, который должен быть сегодня вечером. Она отказывалась, как могла, ведь зачем ей наряжаться, если она даже не собирается показываться на Дне всех святых? Но Пайпер обещала ей все объяснить. Все то, что она узнала от Дарии и Элизабет про Десмонда.
   И вот Ниловер сидела на кушетке в незнакомом магазине, стараясь не смотреть на свое отражение в зеркале и не думать про глаза Квина.
   С писком Пайпер вылетела из примерочной, чуть не поскользнувшись на синем коврике с изображением "жизнерадостно" ухмыляющегося черепа.
   - Ну! Как тебе?! - девушка покрутилась перед зеркалом, резкими жестами поправляя волосы и дико улыбаясь.
   Эта процедура явно вселяла в нее радость.
   Ниловер пришлось добросовестно оценить костюм. Пайпер кое-как стояла на высоченных туфлях, ее ноги привыкли только к разношенным кроссовкам. Ниловер прочитала надпись на бирке: "Костюм девушки из Ангелов Чарли". Это был черный, лакированный костюм, смело облегающий гибкое тело, словно вторая кожа. На ее голове парик рыжих волос, а в руках ненастоящий пистолет из пластика.
   - Может быть так? - не слишком уверенно спросила Пайпер, видя, кислую мину Ниловер и надев парик белых коротких волос.
   Младшая из Девяти дев сомкнула губы и категорично покачала головой.
   Пайпер удрученно хмыкнула и направилась в примерочную, уже в который раз. Ниловер очень надеялась, что они быстро выберут костюм, и смертная наконец-то все расскажет.
   Этот магазин назывался "Страшный Джо" и был больше и интереснее предыдущих. Две девушки облюбовали отдел костюмов, предоставляющем огромный выбор, но это была лишь малая часть. В других отделах продавались другие не менее устрашающие вещи: искусственная кровь, чтобы можно было разыграть друзей; накладная борода, для того чтобы стать настоящим пиратом; всевозможные парики различных форм и цветов; резиновые ноги и руки; карамельные глаза.
   В общем, здесь было все, что пожелает душа шкодливых подростков в ночь Хэллоуина. Магазин трещал по швам от набега посетителей, шума и гама. Ниловер с улыбкой оторвала взгляд от возбужденных подростков, придумывающих новые розыгрыши.
   Пятнадцатилетняя девушка отодвинула шторку в сторону, показываясь в другом одеянии. Она сомкнула руки на уровне груди и робко улыбнулась. На Пайпер была лишь серая майка с надписью, не доходившая до колен; белый парик прямых средней длины волос и серые носки без туфель на ногах.
   Насколько Ниловер поняла от смертной, в Хэллоуин все одеваются по-разному. Героями из фильмов ужасов, убийцами, маньяками, Леди Гагой, пиратами и инопланетянами.
   - И кто ты? - спросила Ниловер, с любопытством ожидая ответ.
   - Как же?! Я жертва Фредди Крюгера из "Кошмара на улице Вязов"! Я похожа на Кэти Кэссиди?
   Пайпер отняла руки от груди, показав три длинных неровных разреза, с красными краями, имитирующими кровь.
   - А, проехали! - засмеялась она, увидев растерянность Ниловер.
   Девятая из Девяти дев отдаленно кивнула, вновь погрузившись в свои мысли.
   - Ладно! - пролепетала Пайпер и села на кушетку. - Как сказала Дария, Луис и Квин - давние враги еще со школы. Знаешь, в каждой школе должен быть только одни достойный парень: красивый, богатый, обаятельный и умный. Но в нашей школе год назад, таких парней оказалось двое. Из-за этого развязалась постоянная война за популярность, которая продолжается до сих пор. Для Луиса не существует ничего святого. Ему не нравится, что все предпочли Квина. Один раз он даже послал свою сестру, чтобы та подложила наркотики. Но Квин это увидел. Наверняка, она и сейчас пытается осуществить задуманное.
   Все сходилось. Луис был на той вечеринке и ждал, когда Фиби подложит наркотики, чтобы он смог вовремя позвонить в полицию. У него ничего не вышло, но он все равно вызвал копов, а Ниловер наивно взяла вину на себя. Может быть, сначала она ему и понравилась, но сев в машину Квина стала для Луиса предательницей и мишенью. И он решил ударить по самому больному. Он хотел растоптать его, выбить почву из-под ног.
   Неужели, все это из-за популярности и желании быть в центре внимания? Нет, наверняка он делал это из принципа, ради мести.
   Все пошло именно так, как Луис даже и не мечтал.
   - Ниловер, ты должна пойти на Хэллоуин и поговорить с Квином! Он точно уже понял, какую ошибку совершил, поверив своему злейшему врагу!
   - Не знаю Пайпер. Если бы ты видела, как он чуть не задушил Десм... Луиса. Не знаю, хочу ли я вообще его видеть.
   - Дай ему шанс! - взмолилась девушка.
   - Ладно. Я дам ему пять минут...
   Пайпер радостно заулыбалась и потащила девушку к зеркалу, накинув ей на плечи черную накидку до самого пола. Она была тяжелой и бархатной. Смертная спрятала искристые волосы Ниловер, цвета белого шампанского под капюшон.
   - Мне кажется, это выглядит, во-первых, загадочно, а во-вторых, ужасно соблазнительно! Пускай Квин в начале помучается!..
   Вся эта затея совершенно не вдохновляла Ниловер, но она не могла уйти, так и не поговорив с ним. Разбитость, сожаление и обида - не те чувства, которые она хотела бы испытывать на острове. Хотя, в любом случае она будет корить себя, и скучать по Квину. Вернуться на остров Сен будет не просто, зато правильно.
   - ...но с другой стороны ты в этой накидке похожа на маньяка-убийцу из "Крика". Только маски не хватает! - Пайпер серьезно вздохнула и положила руки на плечи Ниловер. - Может быть тебе надеть, что-нибудь супер сексуальное? Это, во всяком случае, покажет Квину, что он потерял!
   Смертная подмигнула, стараясь рассмешить подругу, ну или хотя бы выдавить из нее улыбку.
   - Это было бы слишком! - саркастически заметила Ниловер, похлопав Пайпер по руке.
   - Уверена? Потому что вон там я вижу восхитительный наряд в духе Кровавой Мэри! - длинным пальцем с розовым лаком, девушка указала на действительно сексапильный костюм.
   Но его тут же схватила какая-то девица и как сокровище прижала к себе.
   - Да уж, в отличие от тебя, она шанс не упускает! - отпустила ехидное замечание Пайпер.
   Ниловер пользуясь минуткой, оглядела обширный магазин, с все прибывавшими и прибывавшими покупателями. Наверное, она никогда не поймет разум людей. Для чего открывать уйму магазинов с кричащими названиями: "Ужасный Хэллоуин", "Ночь мертвецов", "Вечеринка с привидением"? Хэллоуин бывает лишь один раз в году, а костюмов столько, что и на целую жизнь хватит!
   - Ну, а еще этот костюм отлично подойдет, для мести Луису... - рассуждала между тем Пайпер с задумчивым выражением лица.
   - Подожди! Я не собираюсь ему мстить! Да, он совершил огромную глупость, но это не повод становится такой же, как он!
   - Нет, Ниловер! Я говорю лишь о маленьком уроке! Ему ничего не стоила эта ошибка и вряд ли он сейчас плачет в подушку! Он просто должен понять, что за такое, можно и в глаз получить.
   Девятая из Девяти дев ничего вразумительно не могла придумать в ответ. По правде, слова Пайпер врезались ей в сердце.
   - Мы отплатим ему той же монетой. Позвоним в полицию, сообщив, что Фиби - наркоманка. Представляешь лицо Луиса?!
   - Пайпер! - предупреждающе нахмурилась Ниловер, не видя в этом ничего поучительного.
   Смертная закатила глаза к потолку, но промолчала, хотя слова так и норовили вырваться наружу.
   - Знаешь, я думаю, что этот костюм отлично мне подойдет! - искренне промолвила Ниловер. - И моим сестрам тоже.
   Если уж и взять что-нибудь на память из человеческого мира, то пусть уж это будет здешняя одежда. Хотя Ниловер был нужен другой сувенир, но навряд ли на остров можно пронести человека, так, чтобы этого не заметили сестры.
  
  

***

  
  
   - Сиди смирно!
   - Я и так сижу не шевелясь!
   - Ты ведь разговариваешь, значит, шевелишься! - привела веский довод Пайпер.
   Ниловер даже не удалось, как следует вздохнуть от досады, ведь, по мнению смертной - это тоже, какое никакое, но движение! Девушка начинала заметно нервничать, потому что за окном начинало темнеть, а значит скоро из своих "могил" повылезают подростки в костюмах разлагающихся зомби и злых ведьм с гнездом вместо волос. Но это также значило приближение разговора с Квином и, наконец, возвращение на остров.
   Пайпер повернула голову Ниловер к свету люстры, чтобы полюбоваться результатом своей кропотливой работы.
   - Все?
   - Нет! На правой щеке румян меньше! - критично заявила Пайпер, держа во рту кисточку с тушью.
   Тонкие пальцы смертной принялись порхать по лицу Ниловер. А младшая из Девяти дев вскользь подумала, что и собственного румянца ей будет больше чем достаточно.
   - Вот теперь все! - одновременно радостно и устало выдохнула Пайпер.
   Ниловер повернулась к зеркалу, чтобы самой оценить макияж. Так странно, что с помощью нескольких кисточек и карандашей можно придать лицу абсолютно любой вид. Вот, например, как рассказывала Пайпер, если накрасить губы красной, матовой помадой и жирно подвести глаза - это будет привлекать взгляды противоположного пола.
   Младшая из Девяти дев выглядела очень мило. Ее внешность практически не поменялась, лишь ресницы стали более длинными и объемными, а губы манящими.
   - Спасибо! - искренне поблагодарила Ниловер и улыбнулась отражению Пайпер.
   А смертная, видя перед собой цветок, который вдруг расцвел, тоже испытала чувство радости и гордости.
   Ниловер опять посмотрела в окно и закуталась в свою накидку, ощущая в себе нотки неуверенности и грусти.
   - Пайп, а как же твоя мечта стать самой популярной?
   Смертная закусила губу, обняв Ниловер, и оказалась около ее уха, закрытого прядями серебристых волос.
   - Думаю, это подождет, пока в школе не появится другая еще более красивая, накаченная и привлекательная цель! Надеюсь, мне не придется ждать до старости!
   Девушки рассмеялись и вышли из дома, прямо в объятия пугающей и наполненной сверхъестественными существами ночи.
   Ниловер подумала о своих сестрах, которые сейчас находились в глубине леса, подготавливая все необходимое к возвращению домой. Почему-то эта мысль вызывала неприятную дрожь.
   - Твоей маме и сестрам очень повезло, что они решили выбраться из дома. Знаешь, это довольно мило, что у вашей семьи есть собственные традиции! Мой отец каждый год украшает дом одними и теми же декорациями и одевается в старый костюм зомби. Это была их с мамой забава, но даже после ее смерти он ей следует.
   Ниловер обняла девушку за плечи, давая понять, что она рядом. Пусть это и ненадолго...
   На улице творилось что-то невообразимое! Дома были похожи на средневековые замки, уже давно заброшенные и кишащие приведениями. На вывесках клубов светились неоновые вывески с разноцветными буквами: "Кровь на разлив!", "Танцуй до смерти!", "Деликатесы на любой выбор: от печени оборотня до фон дю политых ядом".
   По всей территории дороги стояли тыквы-светильники Джека с вырезанными уродливыми лицами. Из всех колонок лились устрашающая песня Бобби Пикэтта "Monster Mash" и "This Is Halloween" написанная Дэнни Эльфманом.
   Кого же было больше на улице? Непонятных парней со стоячей челкой и желтыми линзами. А рядом с каждым таким парнем обязательно прилагалась невысокая девушка с каштановыми волосами, не отходившая ни на шаг. Еще имелись в наличие Мумии, королевы и деятели поп-культуры.
   Для развлечения подросткам предлагались аттракционы. Копия "Населённого призраками дома Ортона и Спунера", а так же всякие лабиринты смерти, откуда по гласившей надписи на вывеске, выбраться живыми не удастся.
   На улице бесплатно раздавались всякие вкусности: кенди пампкины, конфеты в виде тыквы; традиционный хлеб бармбрэк и кенди корны с кукурузным сиропом.
   А в кинотеатрах крутился фильм "Хэллоуин" режиссера Джона Карпентера про маньяка Майкла Майерса.
   - Пайп! - позвал кто-то слишком высоким и слишком наигранным голосом.
   Перед подругами стояла Элизабет собственной персоной. Белые волосы были прямыми, как стебель ромашки, светлые брови вздернуты вверх и злобная улыбка от уха до уха. Она надела розовую кофту с блестящими нитками; короткую юбку под зебру и широкий кожаный ремень с замком. На тонких запястьях навешаны браслеты с серебряными кулонами и фенечками, а на шее бусы с пятью большими звездами. Намек? Ха, да уж, Ниловер ничего нелепее не видела. Элизабет вообще переодевалась? Похоже, она пришла на Хэллоуин в своей обычной одежде!
   Сзади Элизабет стояли ее верные подруги Дария и Маргарет. Ух. Ниловер разочаровалась. Она была уверена, что эти двое наденут костюмы пуделей с высунутыми языками, но они были лишь ведьмами.
   Элизабет смерила Ниловер уничтожающим взглядом, который должен был снести девушку наповал, но не произвел желаемого эффекта. Блондинка хмыкнула и дернув подбородком, устремила глаза на Пайпер, демонстративно не замечая младшую из Девяти дев.
   - Идем! Нам еще нужно купить выпивку!
   Пайпер Медлер смутившись, пожала плечами, выражая свое извинение перед Ниловер, и скрылась вместе с тремя девушками в толпе "живых мертвецов".
   Ниловер осталась совершенно одна, не считая сновавших туда сюда Франкенштейнов и Дракул. Она дала себе минуту, чтобы окончательно собраться с мыслями и поправить черный капюшон.
   Ниловер сжала руки в кулаки и принялась пробираться сквозь толпу, ища знакомые карие глаза и сдвинутые на переносице брови. Но против своей воли заметила Фиби - сестру Луиса. На этот раз она не была в костюме ужасной куклы, а скорее напоминала принцессу с крыльями и коротком белом платье.
   Фиби о чем-то увлечено рассказывала долговязому парню, держа правую руку за спиной. Ее голова то и дело покачивалась, а губы дрожали в фальшивой улыбке. Сестра Луиса лишь скользнула по Ниловер взглядом, выражающим полную отстраненность и усмешку. Сейчас она как нельзя больше походила на своего злобного братца. Что ж, значит это у них семейная черта. Ниловер помнила, как она была смущена и мила во время их встречи; как правдоподобно выглядело ее удивление...
   Сейчас-то девушка знала, насколько хорошо Фиби умеет притворяться ангелом, являясь настоящим демоном.
   Но вот уж кого точно Ниловер не хотела сегодня видеть, почему-то вырос прямо перед ней, словно из-под земли.
   Луис.
  
  
  
  
  

Глава шестнадцатая.

Trick or Treat.

  
  
   Уходя... забывая все мечты... отталкиваясь от надежд... освобождаясь от всего... не оборачивайся назад, потому что, обернувшись, ты увидишь то, что заставит тебя вернуться...
  
  
   - Здравствуй Ниловер, - как ни в чем не бывало, поздоровался Луис, - как тебе Хэллоуин? Наверняка, лучше, чем на твоем острове.
   Если сначала девушка и была поражена приветствием, то теперь это чувство мгновенно рассеялось, оставив лишь эхо сарказма в его словах.
   - Ты жалок! Зачем ты втянул меня в свою игру с Квином? Хотя, я уже знаю ответ на этот вопрос. Я ведь единственное, что ему дорого и за это поплатилась. Ведь так ты сказал?
   Сегодня утром Ниловер не испытывала к Луису абсолютно ничего. Ни ненависти, ни желания мести. Просто воспоминания были еще живы, особенно те, когда он не вел себя как Казанова и не пытался сделать пакость Квину. Но эти чувства вырвались на свободу, а память стерлась, не оставив ничего, кроме того ужасного вечера, который должен был стать самым счастливым в ее жизни.
   Луис напряженно и даже внимательно выслушал девушку, но это не смогло затмить наглость в его глазах. Хоть на его лице не было усмешки, и Луис выглядел так же как в их первую встречу, Ниловер отчетливо могла представить надменную гримасу, с которой он смотрел на окружающих людей.
   - Я обратил внимание, на то, как ты дала отпор Квину, хотя никто даже пикнуть не мог в его присутствии. И я тогда подумал, что было бы здорово иметь на своей стороне такую как ты, ненавистницу Квина. Но ты выбрала его. Почему-то все выбирают его! Ниловер, ты сама обрекла себя на неприятности, как только села к нему в машину!
   Луис горячился. Вообще она даже не была уверенна, что у него есть сердце и эмоции, но его реакция повергла ее в шок. Она думала, что свою игру на публику в тот вечер, он запишет в список своих побед и больше никогда не появится в ее жизни, и так принеся слишком много боли одним своим присутствием. Но Луис будто извинялся перед Ниловер в своей странной манере. Будто он лгал Квину про поцелуй из необходимости и теперь пытался втолковать это ей. Неужели, еще одна уловка? Еще одна игра без правил? Нет, хватит с нее этих жестоких игр, в которых всегда только один победитель!
   - Ты не можешь винить меня в том, что мне нравится Квин! Ты же знаешь, что я никогда не почувствую за это стыд или вину! Тебе просто нравится играть с людьми, коверкать их жизни, выискивая малейшие недостатки. Это неправильно! Вот почему все выбирают Квина! Вот почему твои друзья не выносят рядом с тобой и пару дней! Ты слишком требователен, у тебя осталась только сестра, которую ты заставляешь делать плохие вещи. Она бы давно сбежала, если бы не жила с тобой в одном доме!
   Да, резко! Да, обидно! Но это урок, который он должен усвоить. Ведь он не видит свои поступки со стороны и не понимает своего полнейшего одиночества.
   Ниловер подняла глаза на Луиса, разглядывающего спину своей сестры. Он знал, что она собиралась подложить наркотики. Он сам ее на это подговорил.
   - Не дай ей стать такой же, как ты! - прошептала Ниловер, вложив в свои слова всю жалость, которая у нее осталась к Луису.
   Фиби была его слабым местом. Ниловер ушла, потому что ее больше никто не останавливал. Может быть, наконец, Луис все осознает и не позволит своей сестре совершить ужасную ошибку.
   Младшая из Девяти дев внезапно увидела знакомые сильные плечи и печальную полуулыбку одновременно близкую и такую далекую. Он смотрел по сторонам, находясь в полнейшем замешательстве.
   И когда их глаза встретились, лицо Квина приобрело выражение боли и раскаянья. Карие и голубые. Ниловер хотелось зажмуриться и не видеть его таким беззащитным, потому что теряла самообладание и слова прощания, которые она хотела произнести, вдруг лопнули как мыльные пузыри, словно их никогда и не было.
   Она нуждалась в его присутствии. Она вспомнила обжигающие прикосновения и его глаза затянутые красивой дымкой. Она нуждалась во всем сразу. В его голосе, но не в том, когда он зол или ревнует, а когда благодарит ее за ужин и за прекрасную идею. В его молчании, когда слова не нужны.
   Ниловер хотела прижаться к нему, чтобы навсегда забыть про Луиса. Чтобы его руки нежно обняли ее и никогда больше не отпускали. И об этом думала не только она.
   Квин не мог выбросить из головы миниатюрную блондинку со смешной прической, приехавшую с острова и появившуюся в его жизни маленьким ураганом.
   - Ниловер! - это имя эхом отдалось в его груди, которую тут же защемило от тоски. - Я ненавижу себя! Прости, что усомнился в тебе и позволил Луису разрушить доверие! Прости, за то, что ушел, но я никогда не был силен в любви, а ревность поглотила без остатка!
   Она всей душой верила его искренним словам. Всей душой тянулась к Квину. Его щеку украшала надпись на латыни, сделанная черным карандашом, закругленными буквами: Ad infinitum. Означавшее: до бесконечности.
   Ниловер едва могла стоять на ногах, из-за переполнявших чувств. Она даже не могла произнести ни слова, зная, что для этого придется сделать вдох, а этого ее бедные легкие точно не выдержат. Квин опять поднял на девушку взгляд, полный надежды. Он стыдился своей ревности и не скрывал своих чувств. Это ей и нравилось в нем. Квин никогда не был безразличным. Да, он мог быть гневным, злым, ревнивым, радостным и уставшим, но безразличным никогда!
   Он ждал ответа, и Ниловер сделала то, что было понятно без слов: преодолела расстояние и заключила его в объятия, чувствуя его расслабленное тело и руки на талии. Девушка вся сжалась, прильнув щекой к холодной кожаной куртки Квина, которая насквозь пропахла его одеколоном. Но потом, осознав, что совершила глупую ошибку, испуганно отпрянула с ужасом в глазах, наполненных слезами. Она ведь хотела лишь сказать слова прощания, а сама бросилась в омут с головой, даже позабыв обо всем на свете. Теперь ее сердце точно будет адски болеть!
   - Мне нужно идти! - три простых слова, но они изранили губы Ниловер, словно лезвия.
   Квин оказался в полной растерянности, все еще ощущая тепло девушки. На лицо налегла тень. Это были те же самые слова, которые Ниловер сказала ему в его доме. Только раньше она действительно этого хотела, а сейчас была вынуждена.
   - В десять. У озера в парке. Я буду ждать тебя до полуночи. - Голос Квина догнал наглую беглянку, уносившую с собой его душу.
   Ниловер закусила губу, чтобы не расплакаться и ускорила шаг, забираясь в самую гущу леса. Она не хотела давать ему такие обещания, которые не сможет выполнить. Но на самом деле ей хотелось кивнуть ему, улыбнуться сквозь слезы и никогда не говорить горького слова "Прощай!".
   - Что-то ты долго! - недовольно сказала Иммаколэта.
   Семь сестер Ниловер уже сидела на земле, образовав идеально ровный круг. Внутри стоял зажженный костер и лежали благоухающие травы. Девушка сглотнула. Ей хотелось закричать и убежать прямо в объятия Квина. Но она не была эгоисткой, думающей только о себе. Это было ради сестер, ради Богини, ради Сирены. Они все надеялись на нее и Ниловер не подведет. Если бы все зависело от нее, то она ни за что не вернулась на остров, по крайней мере, прямо сейчас.
   Не давая себе, время на мысли о расставании, Ниловер закрыла глаза и поднесла лицо к небу, ощущая легкий ветерок. Сестры взялись за руки, а младшая должна была бросать растения в огонь.
   - Мы должны что-нибудь делать? - как можно тише задала вопрос Марита.
   - Просто думайте о нашем доме.
   Ниловер припомнила слова из своего сна.
   - Мы Девять дев призываем к магии великой Богини, создавшей нас и наделившей силой! - начала девушка размеренным тоном с каждым словом вспоминая горячий песок и сине-зеленые волны моря, которые могли по праву называться одним из чудес света.
   Ее голос приобрел звенящий оттенок, из-за внутренней дрожи:
   - Мы взываем к тебе, прося помощи и защиты!
   Ниловер искоса взглянула на сестер, видя улыбки и предвкушение, снова почувствовать соленый запах моря и свежесть ветра.
   Девушка вздохнула и произнесла последние слова, бросив в разгоревшийся огонь пару трав.
   - Укрой от бед и верни на остров, чтобы мы снова могли поклоняться тебе и исполнять твою волю!
   Ниловер прикрыла глаза, видя через веки, как костер полыхнул и окрасил все в красный цвет. Она затаила дыхание, стараясь услышать знакомый шелест пальм и всплеск волн об камни.
   Но тишина все продолжалась...
   Будто кто-то поместил Ниловер в комнату, не пропускающую свет и звук. Но вскоре она, наконец, услышала. Только не то, что ожидала.
   Вернулся прежний треск костра. И таинственная атмосфера леса. Она открыла глаза, увидев разочарованных сестер.
   - Почему мы все еще не на острове? - громко спросила Иммаколэта, даже не скрывая гнева и напряжения.
   Но Ниловер не могла ответить. Она сделала все строго, как было во сне. Костер, травы, слова. Они должны прямо сейчас быть на родном острове! Она молча смотрела на костер, в котором уже давно сгорели все растения.
   Но Марите нужны были объяснения, а не пустая тишина.
   - Ты точно сказала все правильно?
   Их голоса затопили ее, своим отчаянием.
   - Я не виновата, что Богиня не откликнулась! - вскричала Ниловер, зажимая уши руками, чтобы не слышать осуждение.
   - Я скорее поверю, что это ты сказала что-нибудь не так!
   - Да, Ниловер, ты точно сказала названия именно тех трав?
   - Вообще, не нужно было ее слушать!
   Младшей хотелось провалиться под землю, ну или просто исчезнуть.
   Пристальные и разгоряченные взгляды. Губы, шептавшие что-то яростное. Обвинения. Почему они кричат на нее? Ниловер ведь и сама не знала, почему ничего не произошло! Она не виновата! Но Марита, Ариэдна и даже рассудительная Инес ополчились против нее...
   - Мы не вернемся домой. Никогда. - Акела всегда отличалась холодным расчетом и математическим складом ума, но услышать от нее настолько пессимистические слова было невероятно тяжело.
   Теперь внимание сестер переключилось с Ниловер на Акелу.
   - Бернадиты больше нет. И Девяти дев тоже. Теперь мы даже не Восемь дев, мы никто. В этом мире мы обычные люди.
   - Так ты считаешь, что мы... останемся в человеческом мире? - даже стойкость Иммаколэты вдруг пошатнулась.
   - Бернадита - была не просто частью нашей семьи, она была звеном в цепи, соединяющей нас вместе. А без одного звена прочной цепи не получится.
  
  
  
  

Глава семнадцатая.

Ложь догоняет.

   Мы привыкли, что люди издеваются над тем, чего они не понимают.
   И. Гете
  
  
  
   Ниловер просто убежала.
   В глубине души, она понимала, что Акела не лжет, но больше не могла смотреть в глаза сестрам, которые ждали от нее чего-нибудь такого, что могло бы вытащить их из человеческого мира.
   Она бежала уже пять минут, но хлеставшие по лицу ветки, представлялись ей руками сестер. Горькие слезы уже давно прочертили соленую дорожку на земле, показывая ее путь. Ей казалось, что если сейчас ноги перестанут бежать с бешеной скоростью, то она просто упадет, проклиная тот день, когда на них напали гарпии. День смерти Бернадиты. Если бы этого не случилось, то Ниловер не стала бы русалкой, не застряла в человеческом мире и не потеряла бы сестру.
   Ниловер знала, что от правды убежать невозможно, рано или поздно осознание придет с еще большей силой. Конечно, она хотела остаться, но только ради Квина, человека, который заставил ее забыть про боль. Но остаться навсегда в человеческом мире? Такая мысль даже не приходила в ее голову, но теперь о ней впору задуматься...
   Неожиданно девушка поняла, что забрела слишком далеко. Об этом говорили гостеприимно раскрытые чугунные врата с надписью: "Парк Ирвиндэйла". Да уж, ноги привели ее именно сюда, и она точно знала, что больше не хочет лгать Квину, а правда хоть как-то поможет почувствовать на душе легкость.
   Девушка медленно прошла через врата, наступая на границы парка. Заметив свет от фонарика, она поняла, куда нужно идти. С каждым новым шагом, Ниловер все отчетливее видела Квина, сидевшего возле небольшого пруда. Зловещий лунный свет падал на правую сторону его лица, делая ее серебристой. Его склоненная голова и опущенные плечи не могли передать того, что он чувствовал на самом деле.
   Ниловер бесшумно подкралась к парню, крепко прижавшись телом к его спине и обхватив руками шею. Его лицо озарила улыбка, как только он увидел отражение девушки в пруду, но не стал оборачиваться, боясь, что это лишь мираж.
   - Я знал, что ты придешь! - прошептал Квин, но на самом деле хотел сказать совершенно другое, те слова, которые навсегда связали бы их вместе.
   Уголок губ девушки дрогнул, и парень только сейчас заметил, как устало и заплаканно выглядит ее лицо.
   - Тебе грустно? - встревожено спросил он, обернувшись.
   - Уже нет.
   Девушка положила горячие ладони на грудь Квина, чтобы подтвердить свои слова. Она нуждалась в его частом сердцебиение, чтобы вновь почувствовать себя живой; закрыть глаза и лишь слушать стук его сердца. Парень сжал узкую ладонь Ниловер, словно она была якорем. Он склонил голову так, чтобы касаться волос девушки. Квин выдохнул и повернулся обратно, всматриваясь в черную гладь пруда и их цельное отражение.
   - Тебе станет легче, если расскажешь.
   Ниловер закусила губу и бросила несколько травинок в пруд, от чего по воде пошла рябь, размывая силуэты. Парень ждал, чувствуя, как девушка колеблется, и еще сильнее прижал ее руку к своей груди.
   - Я знаю, что не должна тебе этого говорить, но чувствую, что так будет правильней всего.
   Девушка перебралась поближе к Квину, на самый край пруда, положив руки на колени.
   - Ты наверняка не знаешь о Девяти жрицах, живущих на острове, который скрыт от людских глаз, - утвердительно начала она, видя как Квин нахмурил брови, - никто из людей не видел этого острова, даже когда проплывали рядом на корабле. И тогда Сирена начинала петь, а кто слышал лишь ужасные крики, заглушающие все вокруг и наводившие шторм - были пиратами. Но кто слышал прекрасное пение и красивый голос, получал шанс высадиться на берег и узнать свое будущее от Девяти дев.
   Ниловер перевела дух и осторожно взглянула на Квина, который легко покачал головой и произнес:
   - К чему ты рассказываешь этот миф?
   - В том то и дело, что это не миф! Этот остров существует на самом деле и Девять дев - это не выдумки! И русалка Сирена, охранявшая их от посторонних глаз - тоже!
   Но Квин не верил. Все было понятно и без слов, по одним только карим глазам, выражавшим полнейшее недоумение.
   - Значит, ты хочешь поехать туда, чтобы эти девы сказали твое будущее?..
   Он усмехнулся, словно Ниловер была маленькой девочкой, говорившей всякие небылицы. Девушка плотно сжала губы и убрала руку Квина со своих плеч. Все-таки не надо было ничего ему рассказывать и такого исхода следовало ожидать. Ниловер молча встала с теплой травы, с твердым намерением пойти в дом Эдварда Медлера, потому что это было единственно место, куда она могла прийти, не боясь, что ей будут не рады.
   - Нилли!
   Девушка услышала позади шаги и обернулась, чтобы вновь встретиться взглядом с карими глазами. Его насмешливый вид пропал; он снова стал серьезным.
   - Если ты веришь, - он сжал ее ладони, согревая теплом своих рук, - тогда и я тоже.
   Ниловер счастливо улыбнулась. Он сказал это не так, чтобы просто отвязаться, а так, что его слова дошли до глубины ее души. Девушке хотелось плакать и смеяться одновременно, чувствуя небывалую легкость, словно все внутри нее перевернулось с ног на голову. Но оказалось, что вместе с ней ожил весь мир. В буквальном смысле.
   Девушка смотрела только в искрении глаза Квина, вдруг заметив движение за его спиной. Сначала она увидела лишь тень, но затем этот "человек" вышел из-за дерева, освещаемого лунным светом. Ниловер чуть не вскрикнула от неожиданности. Так странно, ведь она видела этих существ каждый день, из года в год, но появление в человеческом мире не на шутку взволновало и испугало ее.
   Это была дриада. Дриада тернового дерева. Она была невысокой, сливавшейся с корой, но все-таки видимой. С колючками вместо волос и длинными руками, ничуть не похожими на человеческие. Она прижала два пальца к плечу, в знак приветствия, как делали это другие дриады на острове. Ниловер не могла произнести не слова, таращась на необыкновенное существо, словно видя его впервые в жизни.
   А затем стали появляться другие дриады и все под стать своим деревьям. Они, так же как и терновая дриада поприветствовали Девятую деву. Квин не понимал, на что смотрит Ниловер, и поэтому развернулся, чуть не выругавшись в слух.
   Из-под земли вырастали маленькие существа, называвшиеся двергами. Эти карлики являлись духами земли.
   И Роаны - фейри, живущие в воде, появились со дна пруда, показывая свою зеленую кожу и робкие улыбки.
   Все существа прижали два пальца к плечу...
   Ниловер, наконец, опомнилась, подумав про парня, который сделал два шага вперед.
   - Квин? - она подошла к нему вплотную и заглянула в глаза, которые заворожено, наблюдали за сверхъестественными существами. - Ты тоже их видишь?
   Парень моргнул, словно избавившись от наваждения, и сумел кивнуть. Она вздохнула, мысленно мучаясь от важных вопросов, на которые не могла найти ответы. Почему дриады появились только после того, как она рассказала Квину? Ниловер ведь думала, что здесь вообще не осталось ничего живого, но на самом деле эта земля просто кишит добрыми существами, народом, который покланяется Девяти девам и Богине. Почему они решили появиться именно сейчас? А может быть они вообще ничего не решали?..
   - Кто они? - наконец выдавил Квин, обретя дар речи.
   - Те, кого здесь быть не должно, - еле слышно ответила Ниловер, голова, которой разрывалась от сильнейшего недоумения.
   Она отступила назад, уводя Квина за собой, который даже не пытался сопротивляться, но вдруг остановился и ясно посмотрел на девушку.
   - Может быть, ты мне объяснишь?
   Ниловер схватилась руками за голову.
   - Я не лгала насчет жриц. И я одна из Девяти дев! Я спокойно жила на острове вместе с сестрами, пока не попала сюда.
   Квин закачал головой, явно стараясь понять ее объяснение, но девушка больше не могла ждать, ей нужно было срочно увидеть сестер.
  
  
  

Глава восемнадцатая.

Надежда на счастливое будущее.

  
  
  
   Когда одна дверь счастья
   закрывается перед нами, другая распахивается;
   но очень часто мы не видим нового прохода,
   смотря на закрытую дверь и страдая.
   Хелен Келлер
  
  
  
   Квин остался в парке, даже не слушая уговоры Ниловер. А девушка понеслась в дом Медлеров, зная, что парню нужно дать немного времени, чтобы привыкнуть.
   Дверь оказалась открытой, и Девятая влетела в проход, не давая себе времени на еще один вдох.
   Семь ее сестер расположились в гостиной, усевшись все вместе на большой диван. Услышав шаги, они разом повернули головы в сторону девушки.
   - Ниловер! Нам как раз тебя и не хватало! - по лицу Иммаколэты было невозможно понять, шутит она или говорит вполне серьезно.
   Но так как особым чувством юмора она не отличалось, то больше подходило второе.
   Младшая из Девяти дев прошла в комнату, словно была механическим роботом и заметила улыбки сестер. Не гневные взгляды, а улыбки! Значит, они уже знают про дриад! Ниловер свела брови на переносице, чтобы хоть как-то разбавить эту сладкую атмосферу. Ведь она еще очень отчетливо помнила все произошедшее в лесу и была уверенна, что сестры встретят ее менее дружественно.
   Ниловер взглянула в окно, видя мелькавшие тени дриад.
   - Это все из-за того заклинания? - спросила тепло Мэйлеа, смотря туда же.
   Но Ниловер помнила ее обвиняющие слова и попыталась на минуту выбросить обиду из головы, зная, что для этого еще будет время.
   - Нет. Я так не думаю. - Ниловер запнулась и хрипло вздохнув, плюхнулась на диван, ощутив на своих плечах горячие руки Иммаколэты. - Они появились сразу же, как только... я рассказала обо всем Квину. Точнее, когда он по-настоящему мне поверил!
   Да, Ниловер и сама знала, что сестрам ее слова покажутся полным абсурдом. Она и сама-то в это не поверила, если бы не увидела собственными глазами.
   - В этом вполне есть смысл. - Изрекла Акела в своей обычной манере и Ниловер резко и удивленно взглянула на сестру как на полоумную.
   - И правда, в этом есть доля смысла. - Теперь и Иммаколэта согласилась с Акелой, точно копируя ее стиль разговора.
   - Вы так думаете?
   Ниловер не могла взять в толк, что сестры прислушивались к ее мнению, ведь всегда все выходило с точности до наоборот. Девушки закивали головами и сделали умные выражения лиц.
   - Тогда какое всему объяснение?
   Но сестры не торопились отвечать на этот вопрос. К Ниловер подошла Ариэдна, что-то бережно сжимая в ладонях.
   - Я нашла его в лесу.
   Ариэдна улыбнулась и раскрыла руки, выпуская на волю пресмыкающееся. Это была крохотная ящерица. Желтая, с двумя красными полосками по бокам и синим пятнышком на голове прямо возле янтарного правого глаза, а левый был смешением сиреневого и лилового цветов.
   Ниловер никогда особо не была фанаткой животных, чего не скажешь про Ариэдну проводившую все свое время, занимаясь лечением. Девятая всегда удивлялась, откуда на острове, где жили лишь они, да волшебный народ, было столько раненных птиц и млекопитающих. Лишь потом, увидев многочисленные окровавленные шкуры животных, она узнала про крылатых тварей - гарпий, наполнившей ее жизнь и жизни ее сестер ледяным страхом смерти.
   Вообще она даже немного побаивалась животных, и гарпии не смогли ее переубедить. Эти твари были не из того числа птиц, которые жаждут ласки и заботы, скорее крови и холода.
   Увидев ящерицу, она наполнилась любовью к единственному существу, которого не боялась в отличие от сестер. Это был ее Мерджери. Она никак не могла спутать. Глаза разных цветов, знакомое пятнышко и то, как он встрепенулся при виде Ниловер, только доказывало, что он ее узнал. Было так странно смотреть на него сверху вниз. Ведь он был драконом, который бесстрашно прилетел к ней, чтобы спасти от гарпий.
   Ниловер по наитию почесала его по брюшку, что так нравилось Мерджери, и ящерица блаженно издала непонятный звук.
   - Достаточно объяснений? - с любовью спросила Ариэдна, отдавая Мерджери в руки девушки.
   - Что ты хочешь этим сказать? - вместо ответа, она задала новый вопрос.
   - А то, что смертные не верят в драконов и Мерджери - стал ящерицей. Они не верят в Девять дев и мы - обычные люди не способные предсказывать будущее. Не верят в дриад, двергов, фейри, гномов - и их нет. Точнее теперь они есть, потому что настоящая вера может многое открыть в этом мире. Если бы ты рассказала про Мерджери, то он снова стал бы драконом.
   - Ух, - только и смогла протянуть Ниловер, продолжая поглаживать Мерджери, потихоньку успокаиваясь.
   Царившая тишина не могла передать всю радость сестер, оттого что их дар вернулся. Вдруг Мэйлеа громко и счастливо вскрикнула, а девушки окружили Четвертую, пытаясь понять, в чем дело. На коленях она держала горшок с тонким зеленым ростком, посреди черной земли. Он становился все больше, расправляя листья и гордо поднимая стебель, тянувшись к потолку. Мэйлеа смеялась и сестры вместе с ней. Ниловер было невероятно хорошо на душе.
   - Значит, теперь мы остаемся здесь?
   Иммаколэта пожала плечами.
   - Наверное, так и есть. Может быть, нам стоит попробовать обжиться здесь. У нас появилась сила, а возвращение на остров невозможно. Так что да мы остаемся в человеческом мире!
   Сестры особо не возражали. Похоже, они и сами были не прочь остаться здесь, но память об острове не давало покоя.
   - Я бы хотела работать на какой-нибудь плантации! - высказалась Мэйлеа и весело улыбнулась.
   - А я бы в какой-нибудь крупной компании, где можно командовать подчиненными! - все-таки проживание в человеческом мире пошло Иммаколэте на пользу.
   - Я хочу помогать церкви!
   - А я защищать окружающий мир!
   Ниловер с восхищением смотрела на сестер, которые были полны оптимизма, и в первый раз она подумала, о том, что возможно жизнь начинает налаживаться. Пусть она сгорела в тот день, когда умерла Бернадита, но сейчас начинает заново собираться по кусочкам.
  
  
  
  
  

Глава девятнадцатая.

Пепел сгоревшей жизни.

  
  
   Горе наступившее легче, нежели ожидаемое, нагрянувшему горю есть конец, страх же перед грядущим горем не знает границ.
   Ф. Шиллер
  
  
   Еще не распахнув глаза, Ниловер точно знала, что этот день будет особенным. Особенным для всех. Казалось, что все проблемы стали неважными, появилось достаточно поводов для радости. Девушке непременно хотелось все успеть, найти работу, ходить с Пайпер по магазинам, как в день Хэллоуина, обнимать Квина и видеть улыбки сестер. Это было не таким уж и недостижимым.
   Ниловер пребывала в отличном расположении духа и встала пораньше, чтобы пойти прямиком к Квину домой. Ей не терпелось увидеть любимого.
   Девятая с улыбкой встала с кровати, на которой под горой подушек недовольно засопела Пайпер.
   - Доброе утро! - пропела Ниловер и потянулась.
   - Боже, Нилли мне в школу только через два часа! Тебе обязательно надо было так громко радоваться утру?!
   Младшая из Девяти дев потрепала ворчавшую Пайпер по щеке, от чего девушка еще больше скуксилась.
   Ниловер подпрыгнула к шкафу с одеждой, откуда Пайпер разрешила брать вещи. Она не удержав дверцы, громко хлопнула ими об стенку. Со стороны кровати послышался раздраженный стон, и в Ниловер полетела мягкая подушка с твердым желанием приземлиться прямо на голову. Девушка еле успела отскочить.
   - Чего это ты такая счастливая? - прищурив глаза, спросила Пайпер, нехотя вылезая из-под одеяла.
   Ниловер задумчиво перебирала одежду, пытаясь найти что-нибудь подходящее к ее внутреннему свечению. Она приложила к груди нежный сарафан из легкого материала и покрутилась перед зеркалом, недовольно сморщив нос и откинув платье подальше. Наконец она выбрала черный топ на тонких лямках, открывающий ее шею и юбку выше колен с бирюзовыми и белыми полосками. А Пайпер молча пыталась расчесать волосы перед зеркалом, но у нее не получалось ровным счетом ничего. Ниловер взяла из тумбочки черные бусы и широкие браслеты, перевязанные изумрудными атласными лентами.
   Девятая удовлетворительно махнула головой и с улыбкой посмотрела на Пайпер:
   - Потому что на улице замечательная погода и в это время нет ни машин, ни прохожих!
   С этими словами Ниловер подлетела к окну и одним резким движение развела плотные шторы в стороны, открывая вид на улицу.
   - О, Богиня Эрис! - воскликнула в ужасе Девятая из Девяти дев.
   - Что?
   Пайпер поспешила рассмотреть то, что так напугало Ниловер. Смертная и сама чуть не вскрикнула, вовремя прижав ладонь ко рту. Небо было такого цвета, словно разозлилось на людей и теперь проливало море слез. Оно было словно открытая рана, а капли града напоминали кровь. Небо и черные тучи нависли над улицей, что казалось до них можно дотянуться рукой. Но не это пугало больше всего. А ветер, с невероятной скоростью бросавший деревья из одного места в другое, без единых усилий.
   Ниловер видела куски от крыши, валявшиеся чуть ли не на каждом шагу и океан мелких осколков, покрывавший весь асфальт. Она чувствовала, что и это окно скоро распадется на осколки под сильным давлением.
   Вот ветер образовался в смерч и напал на дома, которые еще остались целы, собирая на своем пути абсолютно все. И листья, ветки, песок, доски от ограды и рамы окон. Все это кружило по улице, как кольцо смерти. А небо все разражалось новыми ударами молний в провода. Град превратился в снег, посыпая разрушенную дорогу мелким слоем снежинок.
   Ниловер не могла сделать и вдоха, когда вырванное с корнями дерево полетело прямо в их окно. Пайпер истошно закричала и, обхватив девушку руками, рухнула на пол. Звук разбившегося стекла заставил Девятую снова прийти в себя. Она затрясла смертную, смахивая с нее осколки, которые оставили на лице небольшие порезы.
   - Ты как? - хрипло спросила Пайпер, показывая, что жива.
   Ниловер облегченно вздохнула, чувствуя ужасный холод, исходивший со стороны разбившегося окна. Боясь, что на них может еще что-нибудь свалиться, она схватила Пайпер за руку и потащила вон из комнаты, захлопнув за собой дверь.
   - Иди, разбуди своего отца.
   Смертная кивнула, выглядя крайне пораженной.
   Ниловер стала бить кулаками в двери комнат своих сестер, пока те не открыли, выглядя крайне сонными и испуганными. Похоже, они уже успели проснуться из-за криков Пайпер и Ниловер.
   Они вышли из комнаты как раз вовремя. Из-за закрытой двери послышался звук разбившегося стекла. Движимые страхом они спустились в гостиную, больше нигде не чувствуя себя в безопасности. Иммаколэта для пущей уверенности закрыла все двери и запахнула шторы, чтобы не видеть, что творится на улице. Но Ниловер все-таки успела увидеть, как из-за туч выглянуло красное солнце, которое тут же пролилось на дорогу градом со снегом.
   Эдвард уже сидел на диване, щелкая пальцами по пульту, но на экране телевизора мелькали лишь черные полосы. Девять девушек сбились в одну трясущуюся массу, с надеждой взирая на Эдварда Медлера, искренне веря, что он сможет решить все проблемы и спасти их.
   Мужчина бросил тщетные попытки, увидеть что-нибудь в телевизоре и переключился на радио, настраивая его на нужную частоту. А девушкам лишь оставалось вздрагивать от каждого нового удара в дверь, зная, что это были деревья, брошенные смерчем.
   - Внимание! Экстренное сообщение! Пожа...ста если у вас есть подвалы, то немедленно спускайтесь вниз, чт...обы быть в безопасности. Прогнозы синоптиков меняются, невозможно ска...ть когда это за..онч...тся. Оставай...сь в подвалах сколько можете...
   Радио заглохло, оставляя, лишь пустую тишину, прерываемую порывами ветра.
   - Вы же слышали, нужно немедленно спускаться вниз! - Эдвард был крайне напряжен, хотя и не показывал этого, ради спокойствия своей дочери.
   - Идемте! - закивала Иммаколэта своим сестрам.
   Эдвард пошел первым, прижав к себе Пайпер, сжавшуюся от страха. Восемь сестер засеменили за ними, но вдруг отец и дочь упали на пол.
   Иммаколэта осторожно подошла к двум людям, лежавшим без сознания.
   - Что с ними? - в панике закричала Ниловер, склонившись над Пайпер.
   - Молодцы девочки, вы все правильно сделали.- Похвалила сестер Иммаколэта усталым голосом.
   - Вы это сделали?
   Ниловер не могла поверить в происходящие, а сестры глядели на нее с неимоверной жалостью. Да у них была огромная сила, которой они могли пользоваться только вместе. Но сейчас они зачем-то усыпили Пайпер и Эдварда. Девушка никак не могла понять их мотивы.
   - Зачем? - закричала Ниловер во весь голос и бросилась к Иммаколэте, потиравшей виски. - Сейчас же приведите их в сознание! Это единственные люди, которые были к нам добры, а вы...
   - Нилли успокойся! - к ней подошла Мэйлеа и положила руку на плечо. - Это для их же блага!
   - Ниловер, в этом то все и дело, что они проявили к нам поддержку, и мы должны ответить тем же.
   - Тем же? - задохнулась девушка от слов Иммаколэты. - Они нас не усыпляли!..
   - Как ты не понимаешь! - тоже закричала Имма, чтобы ее слова дошли до Ниловер. - Это все из-за нас! Ветер, смерчи, снег - все происходит только потому, что стихиями больше некому управлять! Ведь это мы направляли солнце в одно место, дождь и град в другое, а сейчас наступила полная неразбериха, и только из-за нас!
   Ниловер без сил осела на пол, поддерживаемая руками Мэйлеи.
   - Тогда нам нужно призвать стихии и все будет как прежде. - Прошептала Ниловер, вдруг осознав всю тяжесть слов Иммы.
   - Это мы как раз и хотели сделать. Не думаю, что у нас бы что-нибудь получилось, если бы смертные все увидели.
   Ниловер взглянула на распластавшуюся на полу Пайпер, ее черные волосы и тонкие губы сжатые в ниточку.
   - Нужно отнести их в подвал. Там безопасно. - Проговорила Акела.
   Сестры отчужденно и бережно подхватили Эдварда и осторожно понесли вниз. Теперь Ниловер не беспокоилась за Пайпер и ее отца, зная, что скоро все вернется на круги своя.
   Она поднялась с пола и обхватила руками Пайпер, лежащую без движения и вместе с Донсией, Иммаколэтой и Ариэдной понесла ее в подвал, положив рядом с отцом.
   - Что нам нужно для вызова стихий?
   - Думаю, что свечи.
   На острове они зажигали вокруг себя полный круг огня, но вряд ли Эдвард и Пайпер обрадуются прожженному ковру и следам на полу. Все сестры тихо вышли из подвала, оставив Иммаколэту и Ниловер одних. Девушка отчетливо видела, с какой печалью старшая смотрит на Эдварда.
   - Он замечательный человек. - Иммаколэта говорила вполне искренне.
   - Да. Их семья хоть и неполная, но отец и дочь друг друга стоят.
   Иммаколэта улыбнулась. Она присела на колени перед Эдвардом и тепло провела взглядом по его спокойному лицу и закрытым глазам. Первая молча положила ему в карман свое самодельное ожерелье из морских раковин, прямиком со дна Арморики. Ниловер улыбнулась и подгоняемая Иммой вышла из подвала в гостиную.
   Сестры уже сидели в кругу и расставляли свечи по одной на каждую. Ниловер и Иммаколэта расслаблено присели на пол и свечи в миг загорелись, чувствуя силу девушек.
   - Богиня Эрис, помоги нам вновь связаться со стихиями. С водой, воздухом, землей и огнем. Нам нужна твоя помощь и покровительство. Нужен выход и подсказки. Пожалуйста, Богиня!
   Но как бы не взывала Иммаколэта, сестры не чувствовали былую связь со стихиями. Это означало, что они ничем не могут помочь человечеству.
   - У нас ведь есть сила! - уныло пробормотала Ариэдна. - Почему мы больше не можем управлять стихиями?
   - Наверное, потому, что сила вернулась, а Бернадита нет. Даже с силой - мы без нее никто.
   Иммаколэта как всегда умела "подбодрить" и подвести окончательную черту. Свечи погасли и надежды сестер тоже.
   Неожиданно в гостиной пронзительно зазвонил телефон, и этот звонок не предвещал ничего хорошего. Ниловер медленно взяла трубку, нахмурив брови.
   - Да?
   - Ниловер! - это был облегченный возглас Натаниэля. - Господи, я уже подумал, что и ты тоже...
   Трубка замолчала и Ниловер лишь слышала сильные порывы ветра, слышные даже отсюда.
   - Со... мной все... в порядке, - еле выдавила она, сквозь набежавшие слезы, - что значит тоже?
   Натаниэль вздохнул, а звук разбившегося стела заглушил его последующие слова.
   - Нейт!!! - истошно закричала она в трубку.
   - Да... Я сейчас на службе и ничего не могу сделать.... Просто кошмар происходит.... Столько полисменов умерло.... Я звоню, пока не оборвались телефонные провода. Это насчет Квина. Я звонил ему домой, но он не отвечал.... Квин с тобой, Ниловер?
   Девушка знала, насколько тяжело ему выдались эти слова, но она сама не была достаточно сильной, чтобы произнести отрицательный ответ. единственные люди, способные это остановить были Девять лев. Но толку от них было никакого. Ниловер захлебнулась собственными рыданиями, заглушив всхлипы ладонью.
   - Да. Он здесь. В безопасности.
   Натаниэль выдохнул, словно именно эти слова и мечтал услышать.
   - Тогда хорошо. Надеюсь это скоро прекратиться. Сидите в подвале и не высовывайтесь.
   Нейт нажал кнопку отбоя, и девушка услышала лишь гудки. Нет. Ей не было стыдно за ложь. Иногда она все же помогает. Ниловер бросила трубку на диван и стремглав понеслась к входной двери, пытаясь отпереть все замки.
   - Нилли, остановись! - Иммаколэта прижала ее к стене, потому что девушка не собиралась прекращать открывать дверь. - Что случилось?!
   - Квин...
   Ниловер больше не могла сказать ни слова, потому что ясно представила ужасающую картину. Квин в неестественной позе на полу, покрытом осколками стекла, вымазанными в его крови. Она всего лишь на миг представила, что его глаза закрыты навсегда, а кожа потеряла теплоту. Ей захотелось сейчас же броситься к нему. Вдруг он еще жив? Она должна попросить прощения, за то, что не может это остановить. Если он умрет, то она никогда себе этого не простит. Ведь это все только из-за нее.
   - Отпусти! Мне нужно к нему!
   Но Иммаколэта лишь сильнее прижала ее к стене и шептала успокаивающие слова на ухо.
   - Ты не можешь сейчас уйти! Ты нужна своим сестрам!
   - Но я не могу оставить его в беде! - Ниловер произносила это как что-то разумеющеюся само собой. - Я не могу сидеть, сложа руки! Нужно сделать что-нибудь!
   Девушка обмякла в руках сестры, дав волю накопившимся слезам, прекрасно зная, что сейчас не время для такой вольности. Она ведь должна быть сильной, а вместо этого разревелась. Ниловер взяла эмоции в кулак и вытерла соленые капли с лица. Она смотрела на то, что почти открыла дверь и теперь она колыхалась от каждого порыва ветра.
   - Сожалею, но мы ничего не можем сделать...
   Но Ниловер нельзя было обмануть фальшивыми извинениями.
   - Нет, Иммаколэта мы обязаны что-то предпринять! Мы должны спасти всех людей!
   - Так, как ты спасла Бернадиту? - поинтересовалась Первая.
   - Что?
   Ниловер отшатнулась, видя блеск в карих глазах сестры.
   - Ты последняя кого она видела в этой жизни. И ты Ниловер была обязана ей помочь!
   - Это вышло случайно! Я бы помогла ей, но сама чуть не умерла! Меня спасла Сирена. Я обязана ей жизнью, а вас в тот момент не было рядом, когда я поняла, что превратилась в русалку!
   - Я ослышалась? - Акела засуетилась.
   Девятая зажмурилась, поняв, что зря все рассказала, но она просто не смогла удержаться, когда Иммаколэта обвиняла ее в смерти Бернадиты.
   - Этого не может быть!
   - Ты... теперь русалка?
   - Но как?
   - Это же безумие!!!
   Ей стало тошно от восклицаний сестер.
   - Вы хоть раз спросили, что я пережила? Нет!
   У Ниловер больше не осталось сил кричать. Она просто опустила голову.
   - Давайте попробуем вернуться на остров. - Тихо сказала Иммаколэта, задетая словами сестры.
   Ниловер во всеобщем хаосе, была выжита как лимон и не прекращала думать о Квине. Если они и правда вернуться домой то, может быть там, стихии послушают их. Ведь на острове их защищает Богиня. А Эрис не оставит их в трудную минуту.
   Она отодвинула шторку и заглянула в окно. И первое что она увидела, были дриады, храбро защищавшие свои деревья, как матери родных сыновей. Это вселило в нее надежду. И еще один повод раз и навсегда прекратить это.
   Ниловер уверенно подошла к сестрам, стоящим в кругу и держащим одну трепыхающуюся свечу. Она положила руку поверх их и ощутила тело огня, согревающего ее изнутри. Восемь сестер переглядывались друг с другом. И в основном это были виноватые взгляды.
   - Мы Девять дев призываем к магии великой Богини, создавшей нас и наделившей силой! - произнесла Иммаколэта громко с расстановками. - Укрой от бед и верни на остров, чтобы мы снова могли поклоняться тебе и исполнять твою волю!
   Но ничего не происходило. Абсолютно ничего. Как и в прошлый раз. Ниловер внутренне вся дрожала от безысходности.
   Вдруг дверь слетела с петель, и в проходе появился Квин в разорванной майке, глубочайшими порезами на руках и кровью на всей одежде.
   - Нилли! - на выдохе простонал он и рванулся к ней, нежно взяв за теплую руку.
   В тот же миг комната завертелась перед глазами, словно они попали в водоворот. Все запахи сменились. И атмосфера стала дружелюбной и спокойной. Ниловер открыла глаза, но и так уже поняла, где находилась. Море... Тянущее ее к себе. Она вдохнула соленый запах и свалилась с ног, потеряв опору под ногами, прямо на Квина.
   - Где мы? - удивленно спросил он, пока оставались силы.
   Слезы девушки закапали ему на футболку, замаравшуюся в песке.
   - Дома. - Тихо прошептала она. - Как ты оказался на улице?!
   Сестры столпились вокруг двух лежащих на горячем песке влюбленных. И с жалостью смотрели на Ниловер. Девять дев отлично понимали, что Квин мог умереть в любую секунду. И это не только от многочисленных царапин и потери крови, а оттого что никому из смертных не дано проходить сквозь порталы и чувствовать на себе настоящую магию.
   - Я шел к тебе, - хрипло простонал он, с непониманием оглядываясь вокруг.
   Иммаколэта виновато наклонила голову, только чтобы не видеть слез Ниловер. Ведь она не поверила ей, что она вообще способна любить и сочувствовать. Но Квин своим самоотверженным и храбрым поступком доказал, что их чувства не только сильные но и взаимные.
   Ниловер уткнулась носом в его грудь и тихо заплакала, пока Квин одеревеневшими пальцами гладил ее по волосам. В этот миг, даже птицы перестали петь, сочувствуя горб Девятой из Девяти дев.
   - Ты не говорила, что... русалка.
   Ниловер подняла искаженное болью лицо на Квина, который с удивлением смотрел на ее красный хвост. Что-то в его взгляде привлекло ее внимание. В глазах Квина появился живой блеск, как и прежде, а царапины на лбу заживали прямо на глазах. Ниловер медленно перевела взгляд на его грудь, где на майке еще остались следы ее слез. От этого места лились разноцветные линии, шедшие прямо к его сердцу.
   Девушка внезапно вспомнила все слова Сирены. "Слезы русалок имеют удивительные и непредсказуемые свойства. И они слишком цены, чтобы растрачивать их понапрасну.".... "Ты умерла Ниловер!"... "А мои слезы излечили тебя, превратив в русалку"...
   - Квин! - вскрикнула она, наполнившись надеждой и нежно взяв его голову в свои холодные руки. - Как твое настоящее имя?
   Парень не понимал, почему Ниловер спрашивала его об этом именно сейчас. Ведь он еле как мог говорить из-за странного тумана в голове и жжения в легких...
   - Коуол... - пробормотал он, чувствуя, что солнце слишком сильно обжигает его тело своими испепеляющими лучами.
   - Коуол... - повторила несмело Ниловер, словно пробуя имя на вкус. - Это ведь Ирландия... - она вспомнила разговоры Пайпер про кровь и сходство с актером. - Соединяющий.
   Она улыбнулась и прижалась к Квину, которой почти потерял сознание и еле поддерживал девушку рукой за талию.
   - Ниловер... - Иммаколэта не понимая приступа радости сестры, тронула ее за плечо, так как парень уже закрыл глаза.
   - Его имя с Ирландского переводится как "соединяющий"! Разве вы не понимаете?!
   Сестры отрицательно покачали головами. Они были удивлены поведением Ниловер, ведь Квин умер.
   - Он необыкновенный. Потому что в отличие от других смертных он мог видеть дриад! А еще, потому что как только его рука коснулась моей, мы оказались на острове, хотя мы пробовали вернуться, но у нас ничего не получалось! Вы об этом не подумали?
   Иммаколэта вздохнула, ничуть не поняв слов Ниловер.
   - Нилли, это лишь случайность.
   Хоть Девятая и смотрела на всех снизу вверх, но ее глаза горели решимостью и внеземной любовью.
   - Нет! Если бы он не пришел, то мы бы не смогли вернуться на остров! Нам не хватало Бернадиты, а он, если выражаться как Акела, соединил нашу цепь. Сделал нас вновь сестрами!
   - Ты, правда, в это веришь? - со слезами на глазах спросила Акела.
   - Да! И я верю, что в человеческом мире все-таки существует магия, она скрыта в самих людях. Я верю, что их ждет великое будущее!
   Иммаколэта и сестры, может быть, и прониклись словами Ниловер, но присели на корточки и крепко ее обняли.
   - Сочувствуем твоей утрате.
   Ниловер скинула их руки с себя и рассмеялась.
   - Да нет же! Вы что меня вообще не слушали?! Квин нас соединил! Он не умер! Смотрите!
   Грудь парня плавно опустилась при выдохе. Царапины совсем исчезли с его прекрасного лица. Глаза оставались закрытыми, но уголки губ подрагивали, а брови хмурились.
   И тут на глазах сестер произошла самая чудесная вещь. Ноги Квина облепили лазурные чешуйки, напоминающие цвет морских волн. Ниловер горько улыбалась, смотря на превращение. Горько, потому что совершенно не знала, как ее любимый на это отреагирует. И ей не хотелось об этом думать. Она знала, что Квин сможет понять, понять как тогда в лесу. И Ниловер сделает все возможное, чтобы ему было здесь хорошо.
   Ведь он стал для девушек нареченным братом. Тем, кто никогда не сможет заменить Бернадиту, но попытается завоевать доверие, чтобы стать защитником для восьми сестер.
  

Глава двадцатая.

Где-то за облаками.

  
  
   Теплое море накатывало на берег, принося с собой соленый запах, такой знакомый, такой родной. Ниловер и Квин снизу вверх смотрела на семерых сестер.
   Самая главная радость Девятой девы заключалась в том, что ее любимый согласился провести всю жизнь с ней и хвостом. Сирена превратила его в тритона. Ниловер много раз спрашивала его про возвращение в человеческий мир, но Квин всегда отвечал, что жизнь там, где его любимая.
   Его никто не ждал в городе, кроме дриад, которых он мог теперь видеть. Постепенно он даже стал привыкать к медленному темпу острова и приглянулся всем роанам, которые при виде него заливались голубоватым румянцем и смущенно отводили глаза. Ему начинала нравиться жизнь тритона. Бесконечное плавание; морской мир, со своими обитателями и дружелюбные дельфины. Но больше всего он любил нежиться на скалах в укромном закутке, куда не доставало солнце, размахивать большим синим хвостом и обнимать Ниловер, любуясь закатом.
   В человеческом мире он никогда по-настоящему и не жил. У него не было верных друзей, а лишь несовершеннолетние подростки, любящие шумные вечеринки. Не было родителей и даже дома. То место где он жил Квин ненавидел больше всего, потому что каждый уголок напомнила про боль, не утихшую после отъезда родителей. Каждый день ему хотелось снести этот чертов дом и сравнять его с землей, думая, что из-за этого обида на отца и мать забудется, если ничего не будет об этом напоминать.
   А на острове Сен у побережья Арморики он чувствовал себя счастливым как никогда. У него появилась большая семья - сестры, которые приняли его как родного брата. Он обрел то, чего у него не было в человеческом мире. Дом, семью и любовь.
   Ниловер и Квин сидели в углублении скалы и жевали мягкие фрукты, которые принесли семь сестер. Эта история изменила каждую из них по-своему. Но больше всего Иммаколэту. Она научилась у Эдварда заботе и любви. Наконец-то она поняла, что ее сестры удивительные и неповторимые. И что в них скрыто намного больше, чем они показывают. Как, например в Ниловер. Эта храбрая девушка удивляла Иммаколэту раз за разом. Первая научилась улыбаться и доверять людям, которые оказались не такими уж и плохими.
   - Может, вы все-таки останетесь? - жалобно попросила Инес, кидая русалке и тритону еще пару фруктов.
   Квин и Ниловер одновременно переглянулись.
   - Мы же вернемся через месяц, другой, - радостно напомнила Девятая, - вы даже и соскучиться не успеете!
   Мерджери обиженно фыркнул, выдохнув из ноздрей черный дым, и подлетел к Ниловер, которая погладила дракона по голове.
   - И ты тоже, глупый, не успеешь соскучиться!
   Дракон взмахнул крыльями и унесся в чистое небо.
   Квин и Ниловер рассмеялись, спрыгнув со скалы в прохладную воду. Они помахали сестрам на прощание, обещая скоро вернуться. Русалка и тритон уже давно хотели начать путешествовать, зная, что это могло бы стать интересным приключением. Ниловер и Квину не терпелось разведать, что находится дальше острова Сен. Это было очень романтично находиться одним в открытом море.
   Квин с любовью поцеловал Ниловер и, улыбнувшись, поплыл вперед, чувствуя соленые брызги волн.
  
   ***
  
   Эдвард Медлер проснулся оттого, что в кармане штанов заиграл мобильный телефон. Мужчина открыл глаза, но увидел лишь темноту. Он с кряхтением поднялся с неудобного сырого пола и на ощупь попытался определить, где он. Будильник в телефоне разрывался, сообщая, что уже шесть тридцать утра и Эдварду пора принять душ, выпить чашку кофе и отправляться на работу. Мистер Медлер ударился об свои инструменты, собранные в большую металлическую коробку, которую он уже давно отнес в подвал...
   Подвал! Так вот где он находится! Чтобы окончательно убедиться в этом, он нащупал прямоугольный стол, на котором стоял железный станок и еще доисторическая точилка для ножей. "Как я сюда попал?" - мысленно спрашивал себя Эдвард. Он стал искать выход, как вдруг запнулся обо что-то, и чуть не упал, вовремя схватившись за край стола и рассыпав все гвозди, лежавшие в обрезанной пластиковой бутылке из-под минералки.
   - Черт! - вслух выругался Эдвард Медлер.
   В подвале еще пять секунд стоял лязг, пока все гвозди не укрыли пол колючим покрывалом.
   - Папа? - испуганно подала голос Пайпер.
   Эдвард Медлер, наконец, нашел скрипучую дверь и открыл ее, впуская в сырой подвал треугольник света, достаточный, чтобы мужчина увидел свою дочь, лежавшую на полу.
   - Мы что... в подвале? - Пайпер терла глаза, надеясь, что все это лишь странный сон.
   - Похоже на то. - Отец помог дочери встать. - Не знаешь, как мы сюда попали?
   - Я помню только, что на улице был ураган... - припомнила девушка, превозмогая головную боль, - наверное, мы укрылись от него в подвале.
   Логически все идеально сходилось. Эдвард Медлер кивнул на это предположение и обнял дочь за плечи. Мужчина вытащил из кармана телефон, который тут же мгновенно отключился из-за недостаточного заряда батареи.
   - Что это? - спросила Пайпер, подняв с пола ожерелье, выпавшее из кармана штанов отца.
   Оно было потрясающе красиво: самодельное из морских раковин и пахло так, словно его только что вытащили со дна моря.
   - Оно не твое? - спросил Эдвард, внимательно посмотрев на ожерелье, а Пайпер отрицательно покачала головой.
   Отец с любовью и нежностью надел самодельное ожерелье на шею дочери и поцеловал ее в макушку.
   - Тогда, я дарю его тебе.
   Пайпер благодарно улыбнулась и прижалась щекой к плечу отца. Они вышли из подвала, жмурясь от яркого света, проникающего в дом через окна. Солнце светило так, словно сейчас было не начало ноября, а конец июня. Зайдя на кухню, утреннее происшествие забылось, и начался обычный день с суетой и запахом кофе.
   - Давай я сделаю вафли с черникой, а потом довезу тебя до школы? - спросил Эдвард, доставая из ящиков необходимые ингредиенты.
   - Я за, - весело пропела Пайпер и унеслась в комнату, чтобы переодеться и собрать школьную сумку.
   Эдвард заметил, что все стекла в оконных рамах разбились и теперь на полу валялись опасно блестящие осколки. Там же валялся горшок для растений, из которого вывалилась вся земля, а цветок засох. Мистер Медлер вздохнул и принес савок с веником, чтобы привести дом в человеческий вид после масштабного урагана. Теперь и он вспомнил, какую панику навел вчерашний день на всех жителей Аверай Скрим. Хотя, по радио передавали, что такое творилось на всей Земле.
   Мужчина только принялся за работу, когда в доме раздался пронзительный звонок, говоривший, чтобы хозяева принимали гостей. Эдвард отряхнул руки и открыл дверь. На пороге стоял молодой парень, который с волнением провел рукой по лбу. Он красив, имел серые глаза, светлую копну волос и сильное тело.
   - Ты пришел к Пайпер? - дружелюбно спросил Эдвард.
   - Нет, мне нужна Ниловер. Я хотел бы попросить у нее прощение.
   Эдвард покачал головой.
   - Ты наверное ошибся домом! Потому что я не знаю, никого по имени Ниловер.
   Мужчина уже хотел закрыть дверь, но парень мгновенно кинулся к порогу.
   - Подождите! Я не мог ошибиться, потому что всего два дня назад я приходил именно в этот дом! Я точно запомнил адрес и номер! А, это Ниловер вам сказала не пускать меня? Пожалуйста, скажите ей, что я просто хочу извиниться!
   Эдвард Медлер нахмуренно посмотрел на парня, который очевиднее всего разыгрывал его.
   - Я уже сказал тебе, что не понимаю о ком ты говоришь! Пожалуйста, я прошу тебя по-хорошему уйти из моего дома!
   -Не могу! Вы должны меня впустить и должны помнить Ниловер. Она приехала с какого-то острова вместе с мамой и шестью сестрами!
   - Молодой человек, перестань морочить мне голову! У меня и так дел невпроворот, чтобы выслушивать какие-то небылицы, которые ты только что сочинил!
   В кухню зашла Пайпер, сразу узнав парня.
   - Луис! - зло пробормотала она, не понимая, почему чувствует к нему такую острую ненависть.
   - Мы знакомы? - спросил парень, внимательно разглядывая лицо девушки.
   - Не лично, но я тебя знаю. Тебя вся школа знает! - Пайпер подошла к двери.
   Луис вдруг заметил на шее девушки блестящее ожерелье из морских раковин.
   - У Ниловер было точно такое же ожерелье! Где ты его взяла? Это она тебе дала?
   Но Пайпер свела черные брови вместе.
   - Кто такая эта Ниловер? Это ожерелье подарил мне папа!
   - Так, - Эдвард больше не мог терпеть этого издевательства, - я даю тебе пять секунд, чтобы ты убрался с моего порога и больше не смел вернуться!
   - Я не уйду, пока вы не перестанете разыгрывать меня и не дадите увидеться с Ниловер! - уверенно сказал Луис и скрестил руки на груди, вперив глаза в Эдварда Медлера.
   - Ладно. Тогда я позвоню в полицию, раз ты не хочешь по-хорошему покинуть мой дом!
   Эдвард взял со стола домашний телефон и набрал короткий номер. Через мгновение в трубке послышался щелчок и красивый мужской голос произнес:
   - Здравстуйте! Вы позвонили в полицейский участок. Вас слушает капитан Натаниэль ДеСанто. Что у вас случилось?..
  
   Вот и закончились приключения Девяти дев... но действительно ли они закончились? Могу с легкостью сказать, что все только начинается! Разве могут жрицы спокойно жить на острове Сен у побережья Арморики, когда сердце так и тянет в маленький городок с нелепым названием Аверай Скрим?.. Разве могут они надеяться на спокойную жизнь, такую, какая была у них раньше? Однозначно нет. Почему? Да потому что пока они живут в памяти людей, они не могут бесследно исчезнуть. Пока хоть один человек помнит об их доброте, это может помочь им вернуться назад, туда, где они разбудили жизнь, где их мировоззрение перевернулось с ног на голову! А жрицы будут верить и ждать. Ждать, когда о них вспомнят, ведь именно это должно произойти, чтобы сестры вновь смогли увидеть так полюбившийся им городок.
  
  
  
   Благодарности.
  
  
   Эта история получилась для меня нетипичной. Если вы прочитали "Потерянных" и "Посланника", то поймете, что я имею в виду. Это для меня огромный шаг вперед к новым жанрам, в которых мне еще предстоит писать. А получилось или нет, решать вам!
   Вообще хочу сразу сказать, чтобы потом не было никаких недомолвок. Девять дев - это сверхъестественные персонажи, найденные мною на одном сайте. Там описывалось лишь, что они живут на острове, повелевают стихиями, и время от времени превращаются в животных. Но как я не искала про них больше информации ничего не нашла и пришлось немножко выдумать.
   Я очень хочу поблагодарить своих родных. Потому что этот отрезок времени, пока я писала "Сгорающую жизнь" был для меня одной черной полосой. Но моя семья и друзья не давали мне пасть духом!
   Надеюсь и жду, того, что мое произведение кому-нибудь понравится! Если Вы прочитали, то обязательно напишите отзыв, не важно хороший или плохой, ведь критика приветствуется!
  
   Всегда ваша Мэлори Флинн.
  

Девять дев:

Иммаколэта - безупречная (первая из Девяти дев)

Ариэдна - любящая животных (вторая из Девяти дев)

Бернадита - смелая, храбрая (третья из Девяти дев)

Мэйлеа - дикий цветок (четвертая из Девяти дев)

Донсия - жизнерадостная (пятая из Девяти дев)

Акела - защитница (шестая из Девяти дев)

Инес - целомудренная, святая (седьмая из Девяти дев)

Марита - любимая (восьмая из Девяти дев)

Ниловер - кувшинка (девятая из Девяти дев)

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Dead come back home on Samhain...
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"