Бесчётное множество разных обличий
Плещутся в море огромном активно,
Но светится только звезда тех величий,
Которых срок годности давно уж истёк.

И из всех утюгов повторяют о прошлом,
Опошляют заслуги своих же героев
В опровдание всех своих действий в текущем,
Для освещения воли бессмысленной, жгучей.

Представляют себя глобальным, как печёное яблоко,
Как неизбежность потопа и силы от Бога,
Считают себя исключением в мире,
Для смотрящих же кажутся злыми.

Выше всех стоят они, как пингвины императорские,
Ровные, как на военном параде для цоканья,
Бессмысленные, как залипание в точку,
Пафосные, как землятресение в Японии,

Обозлённые, как бешеные псы на весь мир,
Вооружённые, как обезьяна с гранатой,
Мёртвые, как цветы в страшный холод,
Высокие, как Бурдж-Халифа на Востоке.

И живёт лишь только дедок в деревушке,
Сажает капусту да учит внучат,
Ему не надо большого, ему не надо наград,
Ему не нужен ни пафос, ни марши армад,

А нужен лишь урожай в этот год побогаче,
Да успехи сынов своих в деле покраше,
Чтоб не умерли те на поле брани как нуль,
А чтобы прожили они срок свой, как люди.

И только стучится сердце в груди,
Зовёт в страшный бой на границы Земли,
Там пуля шальная голову встретит,
И тело спадёт под ноги в кратер.

Бегут рьяно ружья по полю,
Пишутся бережно чёрточки в поле,
Стираются быстро душонки из роя,
Остаётся могила на холмике в море.

И крылья сгорели теперь от жары,
И разбился стакан теперь от мазни,
И солнышко светит теперь уж не так,
Выше всех полететь и упасть ниже всех.

И только слеза потечёт по лицу
Под небом ясным и в тишине,
Лишь цветы упадут на гранитный надел,
С именами потерянных в тщеславном рывке.

Бессмыслицей больной звучат все парады,
Рыданием горьким кончаются даты.