|
|
||
Dest Melkor
Конец Сказки, глава 0
Есть дороги, которыми не стоит идти. Когда ты выбираешь путь, ты выбираешь и его цену. Иногда она слишком велика, и платить приходится жизнью. К сожалению, трое крестьян, продиравшихся сквозь пелену дождя и сумрака, не знали этого. Уверенность в своей безнаказанности придавала им силы. Они громко разговаривали и нервно смеялись, пытаясь приободриться. Когда они прошли мимо первого заросшего травой холмика, один из них спросил: - Вилли, может здесь посмотрим? - Ты что, сдурел? - зло сплюнул Вилли, натягивая капюшон, - Я не буду копаться в этой грязи. Тем более самоубийц не хоронят с чем-нибудь ценным. Не, Брэй, мы дойдём до самого кладбища и вскроем какой-нибудь богатый склеп. Богачи всегда кладут туда что-нибудь. Правильно я говорю? А, Олджер? - Не стоит нам этого делать. Всевышний знает все наши поступки... И потом осудит за них... - Заткнись! - Вилли сильно толкнул Олджера в плечо, - Заткнись и вбей в свою тупую башку: если Инквизиция прощает нам, значит, мы можем делать что хотим! Понял? Мы очищаем земли от этих выродков, и за это нам можно простить пару вскрытых склепов! - Вил, может всё-таки стоит подумать? - Брэй придерживал свою треуголку, с которой лились целые водопады. - Что, обосрался уже? Иди домой, пусть мамаша поменяет тебе штаны! - презрительно бросил Вилли. Остановившись, Брэй стиснул зубы от злости и сильно сжал лом в руке, так, что костяшки побелели. Казалось, ещё мгновение, и он врежет этим ломом своему собрату-гробокопателю. Вилли спокойно (хотя на самом деле у него тряслись поджилки) смотрел на него, оскалив кривые зубы в самодовольной ухмылке. Авторитет вожака оказался непререкаем, и, перекинув железку на другое плечо, Брэй пошёл вперёд. - Я никого не боюсь! - бросил он через плечо. Его слова едва не утонули в шварканье грязи под ногами. Холодный ливень превратил дорогу в сплошное болото. Когда троица добралась до кладбищенских ворот, слякоть была им почти до колен и усердно лезла за голенища сапог. Вилли обкладывал самыми последними словами дорогу и погоду. Его спутники молчали, им было страшно. Брэй стал сожалеть, что поддался на уговоры этого трепла. Найдя богато украшенный склеп из серо-чёрного камня, они сломали ограду и с трудом вскрыли замок. Со страшным скрипом, ужасно медленно поддалась кованая дверь. Скорее всего, её не открывали лет сто. Когда получившийся проход стал достаточно широк, Вилли и Брэй протиснулись внутрь, оставив Олджера на стрёме. У бедняги не было ни плаща, ни шляпы. Он вымок до нитки и продрог. Зубы его мелко стучали то ли от холода, то ли от страха. Люди разное поговаривали про здешние места, а особенно про ночные кладбища. Когда троица только собиралась на вылазку, Олджер заикнулся об этом Вилли, но тот рассмеялся и обозвал его суеверным трусом, мол, все эти истории рассказывают, чтобы никто на кладбище ночью не заходил. Тогда его уверенность была заразительна, но теперь вся храбрость куда-то улетучилась. Олджер нервно озирался по сторонам. Ему казалось, что из тени выскочит какой-нибудь призрак из легенд и съест его. Единственное что успокаивало - это глухие удары железа по камню, доносившиеся из склепа. На пару мгновений наступила тишина, а потом раздался жуткий, похожий на вопль похмельной старой ведьмы, скрежет отодвигаемой могильной плиты. Олджер едва не подпрыгнул на месте. Поскорее бы они забрали то, что ищут и уходили отсюда... - Какого... - донёсся из склепа голос Вилли. За ним последовали два странных шлепка, будто кто-то кусок грязи на пол бросил, а потом стало тихо. - Мужики? - дрожащим голосом крикнул Олджер. Никто не откликнулся. - Эй! Ответом ему был визг отодвигаемой двери склепа. Из тьмы, шатаясь, выступила огромная чёрная фигура с пылающими жёлтыми глазами и побрела на Олджера. Увидев в руке незнакомца сверкающую секиру, гробокопатель ринулся прочь, загребая грязь ногами и руками. Он каким-то чудом добрался до ворот с кладбища, а когда обернулся, то никого за собой не увидел. Никто его не преследовал. Может это всё почудилось? Но нет, эти горящие глаза, огромная тень, облачённая в развевающийся плащ и широкополую шляпу... Всё это было наяву. Олджер немного отдышался и быстрым шагом пошёл прочь от этого проклятого места. Ноги его сделались ватными и едва передвигались, неожиданно сделалось невыносимо жарко, и он расстегнул жилет. Подставив лицо дождю, Олджер постоял немного, приходя в себя. Ледяная вода немного привела его в чувство, но дрожь осталась. Но уже, правда, не из-за холода. - Чёрт с вами, я выхожу из дела... - прохрипел Олджер, оглядываясь на кладбище. Теперь ему пришла мысль, что Вилли решил по обыкновению подшутить над ним, и злоба с обидой наложились на страх. Он и сам понимал, что он нужен Вилли только из-за хорошего знания старых мест и троп, а на деле его никто и в грош не ставит. Олджер сплюнул, постоял ещё немного, собираясь с духом, и двинулся прочь. Сделав всего несколько шагов, он споткнулся обо что-то, посмотрел вниз и тут же отпрыгнул назад, приземляясь на задницу и истошно вопя: на размытой дороге лежали две отрубленные головы. Лица Брэя и Вилли искажала гримаса ужаса. В темноте было не разобрать - лежали головы в луже грязи или же собственной крови... Кто-то склонился над Олджером и заткнул ему рот ладонью, а потом он услышал низкий, и, будто насмехающийся голос, который легко прорывался сквозь его повизгивания, шум ливня и грохот грома. - Что же это ты уходишь? У меня сегодня праздник - день рождения, так сказать. Глянь-ка, твои друзья уже вовсю головы потеряли от радости. Присоединяйся! Резким движением незнакомец пнул Олджера и одним махом начисто срезал его голову.
Под утро дождь прекратился и в сторону кладбища ехал в повозке клерик. Кто его знает, зачем он туда направлялся: то место давно было заброшено. В любом случае, то, что он увидел, заставило его резко развернуть телегу и пустить старую клячу галопом. Посреди дороги в сторону кладбища был воткнут длинный лом, а сверху на лом были насажены три головы, одна над другой. Запёкшаяся корка из грязи и крови и жуткие выражения лиц сделали их мало похожими на людей. Теперь они больше напоминали театральные маски для какого-то чудовищного спектакля.
- Вашу ж мать, надо было сперва спросить, какой сейчас год...
За семь десятилетий до вышеозначенных событий... В доме морелатского охотника на нежить этой ночью никого быть не могло. Однако, хотя никто об этом и не знал, дом не был пуст. Занавески на окне оказались неплотно закрыты, и тонкий лучик ночного света проникал в комнату. Для тех, кто находился внутри, этого было вполне достаточно, чтобы разглядывать висящие на стенах старинные гобелены, массивный шкаф, забитый книгами, камин, а также старенькую, но всё ещё неплохую на вид софу, которую и избрали для досуга незваные гости. Их было двое. Девушка, чьи длинные светлые волосы практически сливались с белоснежной кожей, была настоящей красавицей. Утончённые черты прелестного личика, глаза в обрамлении длинный густых ресниц, в меру пухлые губки и тонкие ниточки бровей - на всё это вместе любой мужчина неотрывно и в восхищении смотрел бы часами, а художники с удовольствием выстраивались бы в очереди, чтобы написать портрет. Её стройное тело, плотно стиснутое кожаной одеждой и корсетом, выглядело до ужаса желанным. Изгиб змеиной талии, аппетитные упругие груди и округлые бёдра - от одного вида всего этого можно было потерять голову. Что вполне бы сделал её кавалер, если бы не имел представления о том, кто она на самом деле такая. Мужчина был высок и крепок. Можно было даже сказать, что по меркам жителей Морелата - да и других мест, где обитали цивилизованные существа -, он был огромен. Сейчас на нём были надеты лишь чёрного цвета рубаха со шнуровкой на груди, кожаные брюки и высокие ботфорты, охваченные несколькими ремешками. Длинные чёрные волосы густой гривой спадали на плечи, обрамляя небритое лицо с лукавой ухмылкой на нём. - У твоего приятеля определённо недурной вкус. - заметила девушка, оторвавшись от созерцания книжных корешков в полумраке. - Считаешь?. - усмехнулся мужчина. - Впрочем, мы же сюда не писаниной всякой любоваться пришли? - Ты, вообще-то, читать хотя бы умеешь? - По мне и не скажешь, верно? Умею, но не вижу смысла тухнуть, уткнувшись носом во всякие скучные листы бумаги. - Скучные? Определённо, ужраться в соплю с толпой воняющих деревенщин - это намного веселей. - Ну, если уж на то пошло, то я сам отчасти эта самая воняющая деревенщина, так что мне подобное куда ближе. А книги... Можно геморрой насидеть, потратив уйму времени на всякие мудрёные трактаты, или пьесы эти новомодные... А уж всякие похабные памфлеты и я тебе насочинять могу с дюжину, если выпью хорошенько. В общем, почитать, да и поставить на полку, где собирают пыль и клещей ещё с десятка три таких же побасенок. - Ты заблуждаешься, но, впрочем, тебе это простительно. Некоторые книги слишком мудры, чтобы понять их после одного прочтения. Книга иногда может быть похожа на самостоятельную личность - с каждым прочтением ты будешь замечать всевозможные нюансы, с помощью которых произведение заиграет новыми красками и наполнится иным смыслом. К тому же, со временем наша точка зрения меняется и меняется отношение к прочитанному. - Неужели? Покажи мне хоть одну книгу, которую стоит перечитать дважды. Честно говоря, никогда таких не видел. Девушка, вздохнув, поднялась со своего ложа и, томно покачивая бёдрами, двинулась к книжному шкафу. Её собеседник нехотя последовал за ней. - Если уж быть до конца откровенным, - заметил он. - наш общий товарищ вряд ли читал хоть одну из этих книженций. Он якшался с бургомистром, был на хорошем счету у чинуш, так что ему приходилось соответствовать. Накупил всякого дорогого барахла для расположения к себе... - Это я и так знаю. - бросила в ответ красавица. - Но выбирал он определённо не только из новомодных веяний и брошюрок с похабщиной. Таак... - она стала водить точёным пальчиком с коготком вдоль корешков, а затем торжественно извлекла наружу нечто увесистое, чей кожаный переплёт гласил - "Путешествия к местам Силы", - Вот, например, эту вещь надо прочитать как минимум два раза, чтобы проникнуться и понять. Мужчина взял книгу в руки и стал рассматривать - на кожаной обложке виднелись незнакомые символы, сплетающиеся друг с другом витиеватой линией. - Апчхиии! - Смотри, книгу не заляпай! - А-а-а-а... Даже несмотря на то, что ты так ценишь эту макулатуру, мне на неё чихать так, что аж в буквальном смысле. Из-за пылищи мне даже сложно почувствовать твой запах. Может, если я разорву это сборище букв, пыли станет меньше? - на этих словах он раскрыл книгу на середине и потянул за края в разные стороны. - Не смей! - зарычала девушка, кидаясь на него. Обычного человека, при виде того как прелестное юное создание в один миг превратилось в фурию с бледным, как мел, лицом, оскаленными клыками и пылающим взглядом, хватил бы Святой Кондрат. Мужчина же, выпустив книгу, поймал запястья девушки и стал, посмеиваясь, уворачиваться от попыток укусить его. Когда её лицо оказалось очень близко, он приблизился к ней вплотную и крепко поцеловал в прохладные нежные губы. Она немного посопротивлялась для приличия, а потом сдалась, прокусив напоследок его губу. Их языки сплелись вместе, её томное дыхание возбуждало, хотя ей было совсем необязательно этого делать. При желании она могла вообще не дышать, но, видимо, ради такого случая решила вернуть своему телу некоторые привычки. Он крепче прижал её к себе и, в свою очередь, выпустил клыки, чтобы прокусить её губу и попробовать её сладкой крови. Лишь только его зубы опасно впились в плоть, девушка стала отстраняться. В её глазах был непритворный страх. - Ум-ум... Не надо... - пробубнила она сквозь поцелуй. Мужчина отпустил её губу, но не разжал объятий. Тем не менее, она сама выскользнула из них, легко, с грацией кошки. - Почему? - Не хочу, чтобы ты становился таким же, как я... - девушка подошла к окну и стала смотреть сквозь него на ночное небо. - А что в этом плохого? - Ты не понимаешь... Ты станешь моим рабом... И вообще, я не дам тебе перевоплотиться - вытащу тебя на улицу, а утреннее солнце прикончит тебя... - Какая ты жестокая! - он подошёл к ней сзади, обнял за плечи, - А ты знаешь... - Что ты в меня влюбился? Конечно же! - Да я не об этом. Мелисента, мы теперь свободны от охоты. Может, наклепаем свору детей и будем жить должно и счастливо? - Ты же знаешь, что у вампиров не бывает детей. - Мелисента, хмыкнув, развернулась. - Но пробовать-то нам никто не мешает! С этими словами здоровяк подхватил её на руки и понёс обратно на софу. - Ты бы хоть сапоги снял, - улыбнулась девушка, обвивая его шею руками. - У меня нет времени на такие мелочи. Сердце мужчины радостно трепетало. Тот, кто вот-вот окунётся в море страсти, нежности и блаженства с необычной красоткой в богатых апартаментах, совсем недавно был одиноким волком и бродил по лесам и окраинам сёл в поисках добычи.
Примерно за месяц до этого... Деревья мягко покачивали ветвями. В их жёлто-алых кронах шумел ветер, то и дело устраивавший небывалой красоты листопады. Было холодно и промозгло. Небо затянули тяжёлые серые тучи, казалось вот-вот пойдёт дождь, но он почему-то всё не шёл. Пригорье опутала осенняя тоска. Бархатный ковёр травы сменился шёлковым покрывалом из опавших листьев. Многие лесные твари попрятались в укрытия и теперь готовились к долгому сладкому сну, в ожидании будущего лета с его изумрудными бесконечными равнинами, шумящими листвой деревьями и солнечными погожими днями. Во всём сумеречном лесу не спало крайне мало живых существ, да и тем, что бодрствовали, было весьма тоскливо и скучно. - Вот выдлябок, отродье псовье! - раздался хриплый севший голос. Два бородатых лесоруба продирались через густую изгородь сухих кустов, кого-то преследуя. - Ох ты ж Святой Катберт! Ты точно видел его? - подал голос другой. - Клянусь своим членом, это был именно волк! Нам за его шкуру отвалят целую гору золота! - О боги рассвета, пусть это будет так! Оба лесоруба вот уже несколько часов гнались за огромным чёрным волком, просто-напросто прошедшим через просеку, которую они до этого заботливо расчищали. Волков в Пригорье не видели уже лет тридцать, а на такую шкуру действительно можно было бы много всего купить... Однако никакая награда, кроме простатита и сопливых носов из-за переохлаждения, им, похоже, не светила. Оба лесоруба выбрались на огромную пустую поляну, во мраке серевшую месивом мокрой грязи, и в недоумении остановились. Вокруг, покуда хватало взгляда, не было ни одной живой души. - Ах ты, раз так тебя, сучий потрох, упустили!!! - сгоряча заорал лесоруб, бежавший первым. Откуда-то сзади тут же донёсся низкий и безмятежный голос, от внезапности которого в такой глуши побежали мурашки по спине. - Зачем кричишь, добрый человек? Только всяких лесных духов пугаешь. Лесорубы как по команде обернулись. Уж этот-то вкрадчивый голос напугал их самих похлеще любого духа. В корнях одного из деревьев, мимо которого они пробежали, сидел на вязанке хвороста человек в кожаном плаще и широкополой шляпе. Перед ним была пирамидка из щепок и сухих листьев, а в руках - огниво. Первым, опомнившись от испуга, заговорил набожный лесоруб:. - Э... Ну... Это, не скажешь ли нам, странник, не видал ли ты кого-нибудь здесь? - А именно волка! - поддакнул его раздражённый товарищ. Его настроение было безнадёжно испорчено холодом, сумерками, упущенной добычей, а теперь ещё и испугом от невесть откуда взявшегося посреди леса мужика в шляпе. - Почему ж не ответить, отвечу. Никого я здесь не видел, кроме двух замёрзших и голодных лесорубов, которых продолжаю наблюдать до сих пор, - путник, ухмыльнувшись, щёлкнул несколько раз огнивом и из пирамидки щепок пошёл сизый жиденький дым, - Волков здесь не видели уже многие годы. Откуда им взяться? - У нас через просеку один прошёл, идрить его мать! - сплюнул в сторону лесоруб-ворчун. - Да вы присаживайтесь к костру. До просеки вашей, небось, теперь идти и идти, а потом ещё до деревни, а уже почти стемнело. И если ваш волк действительно где-то здесь бегает, то лучше уж переждать около костра, - путник достал скатерть и стал раскладывать на ней съестное из большого кожаного мешка, который был при нём. Утомлённые погоней и продрогшие до костей мужики расположились возле огня и потянулись к еде. Говорить им не хотелось от усталости, но любопытство всё-таки взяло верх. - Я Альберт, а это Грим . - представил лесоруб себя и своего угрюмого товарища. - А тебя, путник, как звать-величать? Какими судьбами тебя в такую глухомань занесло? - Зовут меня Темнозор, - сказал незнакомец, отхлёбывая их бурдюка. - Чинов и званий не имею, брожу по свету, куда ноги понесут. Вот, собственно, и принесли они меня сюда. Он передал выпивку Альберту, а тот, сделав пару глотков - Гриму. Внутри был пряный дорогой эль. Вскоре стемнело окончательно, и пляшущие тени от костра оплели всё вокруг своими причудливыми узорами. Особенно интересно они играли в светло-карих глазах путника, будто бы он что-то задумал. Троица уже выхлебала весь бурдюк, и Темнозор мимоходом снова спросил про волка. Охмелевшие лесорубы стали изображать зверя в лицах: - Вооот такие у него зубищи были! - И вот такие лапы с острыми когтями! - Он был огромен! Покрыт косматой чёрной шерстью! Вот зуб даю - как есть больше нашего барана-чемпиона, а тот мне почти по грудь будет! - А следы! Следы у его лап вооот такие! Незнакомец взглянул на свои сапоги, будто что-то прикидывая, а потом вдруг совершенно сумрачным и жутким голосом заговорил. - Огромные зубы говорите? Косматая шерсть? Острые когти? Оба лесоруба замерли в испуге. Жуткий незнакомец тем временем вскочил и откинул в сторону шляпу и плащ. Его глаза посветлели и загорелись янтарным огнём. Лицо посерело и вытянулось, обрастая шерстью и превращаясь в звериную морду, которая пролаяла оскаливаясь: - Ррррр... вот такие зубы? Оба лесоруба, вопя, наутёк кинулись в лесную чащу, провожаемые раскатистым лающим смехом.
Несколько дней спустя в селении Эдльбрук. Магические уши Риглза висели на стенах, потолке, лепились даже на вывеске (естественно, в виде причудливого оформления), не говоря уже об орнаменте на кружках и тарелках. Через них он слышал, о чём говорят постояльцы, выведывая множество тайн и секретов, не предназначенных для чужих ушей, которых, впрочем, тут было предостаточно и все принадлежали одному хозяину. Хитрый лепрекон держал под стойкой огромную книгу, в которую записывал особо заинтересовавшие или впечатлившие его факты из жизни постояльцев трактира "Лопоухий Пьяница". Обычно сюда ходили только местные, но и народ, каким-то чудом оказавшийся проездом, бывало, заглядывал. Жилых комнат тут не было, за исключением, собственно, спальни и кабинета самого трактирщика, зато нигде в округе нельзя было так дёшево напиться. Селение вообще-то было не самым благополучным. Караваны старались обходить его стороной, по ночам простым жителям было запрещено выходить на улицу, да они бы и сами не вышли - слишком много вокруг шастало грабителей и разбойников. И вот уже целый час один из посетителей нервировал Риглза своим присутствием. Совершенно не захмелев, этот тип выпил целый бочонок эля и даже не думал расплачиваться. Человечишка был одет в грязный кожаный плащ, чёрную рубаху и высокие ботфорты поверх кожаных штанов. Широкополую пыльную шляпу натянул чуть ли не на нос. То, что было видно ниже, не внушало никакой симпатии - начинаясь под носом и до самого подбородка, попутно захватывая все щёки, расплылась трёхдневная щетина. Сзади на плечи падали нечёсаные чёрные патлы. Что могло понадобиться здесь этому пропойце? Никто его не знал, а спросить боялись (что неудивительно, вид его смахивал на разбойничий). На улице раздался цокот копыт. Через ухо на вывеске лепрекон разобрал знакомые металлические нотки голоса всадника, который обращался к слуге около входа. - Слыш, ты! Тряпка на вешалке! - рявкнул он, судя по грохоту, спрыгивая на землю, - Чтоб лошадь была вычищена и накормлена. Ты меня понял? Раздался приглушенный удар и стон, а потом сквозь хрипы, человек-слуга сказал: - Да-да, я вас понял, сир... Риглза тряхануло вторично за сегодняшний день. Этого человека звали Стрейфер. Цербер от Инквизиции, охотник на нежить, ведьм, оборотней, чудовищ и агрессивных нелюдей. Существование ему подобных было меньшим из тех зол, которые приходилось терпеть существам, живущим с людьми бок о бок. Правда, человеком его звали условно, скорее, дабы не вызвать гнев: Стрейфер был полуорком, и его самого могли бы вздёрнуть на виселице в былые времена. Однако этот ублюдок унаследовал ещё и неплохие мозги по человеческой линии, и, благодаря силе и жестокости, быстро стал вхож в круг инквизиторских наёмников, за несколько лет выслужившись и заполучив расположение местных бургомистра и епископа. "Ну, он-то задаст трёпку этому прощелыге!" - подумал лепрекон. Стрейфер недолюбливал приезжих, мягко говоря: в каждом волосатом мужике он видел оборотня, а в каждой старухе - ведьму. В дверном проёме показалась мускулистая фигура следопыта. Роста он был немалого, что редкость для полукровки с орками в родне, широкоплеч, груб и неотёсан. В остальном, он не отличался от прочих полуорков: те же огромные ручищи, кривые ноги, будто от постоянной езды верхом, и небольшая голова с покатым лбом, широким носом и массивными, выпирающими вперёд, челюстями. Зайдя в трактирную полутьму, он стал разглядывать посетителей маленькими злыми глазками. На несколько мгновений все разговоры стихли, люди с ужасом смотрели на Стрейфера и его огромную секиру, висевшую на ремне за спиной. Не заметив никого незнакомого среди пьяных рыл, Стрейф двинулся к стойке. Жизнь тут же вернулась в своё нормальное русло, весь трактир беззвучно выдохнул от облегченья. Разговоры продолжились, будто бы ничего и не случилось. Тяжёлые шаги плавно ложились на гладкую древесину. Добравшись до стойки, полуорк ещё раз огляделся, и только тут заметил сидящего скраю стойки незнакомца, почти слившегося с тенью от стены. Без единого слова он с размаху вогнал в стойку лезвие секиры всего в нескольких сантиметрах от локтя оборванца. Тот даже не вздрогнул, хотя большинство разумных существ давно бы убегало прочь. С воплями и мокрыми подштанниками. В трактире опять наступила гробовая тишина, все взгляды устремились в сторону стойки. Судя по всему, разум не был сильной чертой незнакомца. Он отхлебнул из своей кружки, а потом совершенно будничным голосом заявил: - Эля моему другу! После этой фразы следопыт развернул его к себе и схватил за грудки плаща, рыча что-то вроде: "Ах ты засранец!". Он собирался поднять "засранца" в воздух, но его жертва сделала какое-то молниеносное, почти незаметное движение, от которого Стрейфер разжал свои гигантские клешни и с тихим стоном согнулся едва ли не пополам. Незнакомец, бывший тоже немалого роста, вернулся к своему элю, будто бы ничего и не случилось. Немного постонав, поминая родственников и половину персонажей орчьих легенд, Стрейф наконец распрямился. Тишина стояла такая, что было слышно летающую под потолком сонную муху. Глаза завсегдатаев едва не вылезли из орбит. - Чего уставились? - рявкнул Стрейфер на посетителей. Две дюжины людей и пара карликов сразу же сделали вид, будто с интересом изучают потолок, пол, дно кружек и состояние своих ногтей. Кто-то вполголоса продолжил свой разговор. Следопыт забрался на соседний стул и зло зыркнул на лепрекона. Риглз поспешил поставить перед ним кружку добротного тёмного эля. После этого напитка Стрейфер обычно успокаивался, терял интерес к охоте на нечисть и предпочитал уединиться с какой-нибудь барышней в комнате, которую Риглз использовал как кабинет (для стража закона, людского покоя и жизней не было преград или запретов, как, впрочем, и везде). - Сволочь ты, Темнозор! Заебал уже! - прорычал охотник на нечисть. Эти двое были явно знакомы, и намечалось нечто интересное. Чтобы не мешать их разговору, Риглз отодвинулся к другому концу стойки и стал усердно натирать кружки, с интересом слушая при помощи магии их диалог. - Зачем сразу по яйцам бьёшь? - Сам виноват. - лениво бросил Темнозор. - Пару дней назад, поутру, на хутор к северу отсюда прибежали двое насмерть перепуганных лесорубов... - мрачно заговорил Стрейфер. - Да ладно! Небось, увидели какую-нибудь тень, да и подумали чёрт знает что. Вечером всякое может показаться... - Они ясно разглядели одного человека, - в голосе следопыта звучало явное раздражение, и он зачем-то выделил последнее слово, - Который на их глазах отрастил шерсть, клыки и когти. Его имя они хорошо запомнили, и вряд ли забудут до собственных седых удей. А перед этим они долго гонялись за огромным чёрным волком... - Редкость, видимо, в этих местах? - с деланными наивными нотками поинтересовался Темнозор. - Заткнись! Меня сам бургомистр сегодня будил! Трясся что осенний лист, старый пердун. - Видать, сильно напугался... Слушай, он что, подрабатывает валя лес? - ухмыльнулся собеседник. - Или решил по доброте душевной погулять с простыми сельскими мужиками и узрел некое чудо о волке? - Я серьёзно, мать твою раз так! - зарычал Стрейфер. - Ты затрахал его, а он затрахал меня! - Мои соболезнования твоему заду. Раздался тяжёлый вздох, а потом кто-то опустошил кружку одним махом. - Короче, - полуорк едва держался, чтобы не устроить мордобой от такого неуважения к собственной персоне. - с радостью посмотрю на твою казнь через несколько дней. - Смело. Ты уже однажды пытался поймать меня, и я не думаю, что тебе хочется ещё раз попробовать. - тихо сказал Темнозор. - Или я только что не продемонстрировал тебе всю глупость твоих попыток? А даже если и так, кто ещё оговорит для тебя пару дюжин "ведьм", "упырей" и "некромантов" столь тонко и со всеми доказательствами? - А я и не собираюсь тебя ловить! Иначе выволок бы тебя отсюда, когда вошёл. Есть кое-кто, за кем я с удовольствием понаблюдаю. Бургомистр при мне написал Инквизиции в Тикван, чтобы прислали сюда следователя... А у нашего епископа как раз гостили тикванские крысы. Вот ведь удача, а? И, если ты не в курсе, морда ты небритая, крестам сейчас ой, как скучно. И они с радостью приедут сюда из Морелата в любое время, даже по такому пустяку. Я просто укажу на тебя и постою в сторонке, глядя на то, как эти мнительные щенки дохнут. А потом... - Стрейфер недвусмысленно вытащил секиру из стойки и нежно погладил лезвие. - Я тебе сказал - допрыгался, волчонок. Хрен тебе собачий теперь, а не пьянка. Я тебя из города не выпущу, ясно? Пара дней - и станцуешь на виселице. Хотя я бы лично с тебя шкуру содрал, да четвертовал, пока новую отращиваешь, хы-хы... Риглз не верил всем своим ушам. То, что он услышал, было явно из ряда вон выходящим. Оборотень и охотник на нечисть в его трактире, пьют и на удивление мирно выясняют отношения! Это надо было записать! Видимо, лицо лепрекона выдало удивление, потому что он почувствовал, как его буквально сжигает чей-то взгляд. В ту же секунду он услышал посредством уха тихий, едва различимый шёпот Темнозора. - Интересно, если я тебе отрежу твои собственные уши, ты также хорошо будешь слышать? Риглз медленно поднял взгляд от стойки, и внутри у него что-то ёкнуло, сердце провалилось в ледяную бездну. Темнозор глядел прямо на него своими злыми янтарными глазами, натурально волчьими. Все мысли застыли будто воск от сгоревшей свечи. Единственная извилина, которая ещё работала, скомандовала взять две кружки и сказать им что-нибудь. Риглз наполнил кружки лучшим элем и дрожащими руками поставил их перед замолчавшей парочкой, из которых он теперь не знал, кого больше бояться: якшающегося с нечистью Стрейфера, или оборотня Темнозора, сочиняющего доносы на невинных людей в угоду полуорку. - За-за счёт заведения, - стал заикаться Риглз, - В-в-всё что вы за-закажете! - В честь чего это? - лениво поинтересовался Темнозор. - В-в... В честь третьего дня с п-п-праздника богини Луны! - Да? Может, и шлюху мне купишь тогда? - бесцеремонно спросил Стрейфер. Оборотень загадочно ухмыльнулся, а потом вышел на середину трактира и, высоко подняв кружку над головой, крикнул: "Братья и сёстры, если, конечно, последние тут найдутся! В честь третьего дня с праздника богини Луны наш добрый хозяин угощает всех! Вся еда с выпивкой, которую вы заказали, будет бесплатна!" Раздались вопли одобрения, а потом Темнозор вернулся к стойке, оставил кружку и со словами: "Поговорим в другом месте" вышел на улицу. Заподозривший, наконец, что что-то не так, Стрейфер кинул на трактирщика испепеляющий взгляд, повесил свой топор за ремень поперёк груди и вышел прочь. Лепрекон молча продолжил работать, борясь с противоречивыми чувствами. Вроде бы он отделался от этих двоих, но и лишился немалой выручки...
Наступила ночь. Все благоразумные жители посёлка разошлись по домам и заперли двери на замки и засовы. Луна пряталась за тучами, и темень стояла - хоть глаз выколи, тем более, что факелов в Эдльбруке не зажигали - чего доброго какие-нибудь пройдохи спалят пол-улицы... Темнозор не утруждал себя поисками ночлега, по ночам он спал редко, а в связи с угрозой Стрейфера стоило вообще бодрствовать подольше, дабы хитрый гад не успел привести в действие хоть один из своих планов. Уснёшь так, а проснёшься уже в кутузке, с цепью на лодыжке... Если вообще проснёшься. Зная Стрейфера, к его словам не стоило относиться легкомысленно, хотя только так оборотень и поступал последнее время. Стрейфер, как и Темнозор, некогда являлся отбросом общества, но, каким бы ни был ценным союзником оборотень, полуорк со своими связями легко способен от него избавиться, если это потребуется. Похоже, наконец, потребовалось. В конце концов, смекалистых кляузников он теперь может найти сколько угодно, да и репутация у Стрейфа достаточная, чтобы святоши вполуха слушали его обвинения и вполглаза изучали доказательства - инквизиторский пёс изрядно потешил местное духовенство, чтобы доказать свою верность. Знали бы они, кто ему в этом деле помог...
Около трёх лет назад пути двух бродяг пересеклись в пригорской столице - Морелате. Стрейфер мечтал стать здешним гвардейцем, но полуоркам, понятное дело, светила разве что работа грузчика в порту, да вышибалы в кабаках. Разумеется, жалованья на этих работах едва хватало на дрянную еду, даже при условии грабежа незадачливых путешественников в порту и особо буйных посетителей перед выпроваживанием оных из кабака. Одним из таких буйных стал Темнозор, которого Стрейфер собрался было отправить кубарем по лестнице за драку с каким-то пьяным сыном заморского купца. Однако волосатый здоровяк в шляпе и плаще сперва отдубасил своего оппонента, а затем они со Стрейфером разгромили полкабака, пытаясь вышибить друг из друга дух. В итоге один был лишён права на посещение питейного заведения, а второй - уволен. На счастье обоих, Темнозор владел красноречием, а Стрейфер умел слушать. Через два дня постояльцы того самого кабака поутру обнаружили отсутствие двух вещей: выпивки на всех полках и жизни внутри хозяина, подвешенного за ноги под потолком и выпотрошенного на манер свиньи в мясной лавке. Что ж, тот квартал был не из благополучных, всякое случалось... Затем дела Стрейфера и Темнозора пошли на лад: случайно они набрели на притон каких-то культистов. Те, по глупости своей, решили принести двух пьяных оборванцев в жертву своему демону-хозяину. Не лучшая идея была, зато именно тот случай и натолкнул Темнозора на мысль об охоте на нечисть. Стрейфер согласился, особенно после того, как за пару живых, но помятых культистов, а также за пяток отрубленных голов их менее удачливых товарищей, сам Климент, епископ города, лично распорядился выдать двум забулдыгам дюжину золотых: за этими культистами, как оказалось, гонялись уже давно и безуспешно. Далее всё шло по накатанной схеме: Темнозор, будучи оборотнем, легко втирался в доверие ко всяким некромантам, ведьмам и прочему отребью, а Стрейфер чуть погодя накрывал всю шайку-лейку. Однако врагов веры не могло быть всегда вдосталь, и скоро в Морелате и его окрестностях перевелась вся нечисть и все культисты с колдунами. Недолго думая, Темнозор просто хлопнул Стрейфа по плечу и сказал: "А чем плох простой люд? Инквизиторам без разницы, кого жечь, а народу с площади плевать, кто горит, лишь бы посмотреть". Сколько невинного народу они с полуорком угробили, Темнозор не считал, но пара дюжин точно была. Стрейфер обзавёлся неплохим обмундированием, завёл связи с инквизиторами, да и репутацию уже имел весьма впечатляющую. Темнозор же оставался в тени своего компаньона: его работой было разнюхать, придумать и предоставить Стрейферу убедительные доказательства виновности выбранного субьекта. Денег ему вполне хватало даже с учётом того, что Стрейф забирал себе гораздо большую долю: Темнозор желал лишь свободы, баб и выпивки. Всё изменилось, когда однажды весной оборотень по привычке гулял по лесу, приняв волчий облик. Перед этим он неплохо напился, и свобода с хмелем били в голову со всей силой. Он сам не заметил, как выбрался на поляну с костром и сидящими возле него людьми. Торговцы, заночевавшие в пути, обычное дело. Проблема была в другом - с ними оказался Стрейфер. Позже оборотень узнал, что торговцы везли нечто очень ценное, а полуорку был отдан приказ их сопровождать в качестве охраны. В основном, Темнозор и Стрейфер пересекались лишь для обсуждения планов и передачи денег, остальное время один торчал в городе, а второго мотало по всему Пригорью. Друзьями их назвать было сложно, скорее, они были компаньонами и иногда собутыльниками. Оба не лезли в жизнь друг друга, и Темнозор не открывал полуорку своей сущности. Быстрое же расположение к нему нечисти Стрейф списывал на хорошо подвешенный язык компаньона. Увидев огромного чёрного волка, полуорк мигом бросился на него со своей шипастой палицей. Темнозор опешил, однако, прикинув ситуацию, в бой лезть не стал. Он знал, что полуорк упрям, но никак не ожидал, что тот погонится за ним по лесу, плюнув на перепуганных купцов. Надо было как-то остановить его, но драка тут бы не помогла: стоило бы Темнозору, принявшему уже облик полуволка, с размаху дать своему преследователю в морду, как в былые времена, и он своей лапищей снёс бы противнику полчерепа. Когда Стрейфер, весь в поту и разгорячённый, выскочил из кустов и, не сбавляя ходу, собрался впечатать свою громадную дубину в морду стоявшему перед ним чудовищу, то внезапно пьяно прорычало: "Стррейф, сбавь оборроты, дуррень. Это ж я!". Полуорк как бежал, так и застыл с отвисшей челюстью, уронив палицу в траву. А оборотень, чьи янтарные глаза теперь стали до боли знакомыми, почесал себе между ног, привычным жестом похлопал Стрейфера по плечу, заметив: "Ты к этим торргашам всё же веррнулся бы. Они, небось, уже пол-обоза засррали со стрраху..." и, шатаясь, растворился в ночном лесу. Усмешкой судьбы стало то, что, по возвращении, Стрейф застал лишь мёртвые тела и обворованную телегу. Эта неудача серьёзно сказалась на его репутации в городских верхах, а Климент лично потребовал изловить и умертвить виновных. С той поры Стрейфер, сталкиваясь с Темнозором, раз за разом пытался того убить. Он даже заказал у главного городского кузнеца секиру с именной гравировкой. Правда, по незнанию, не требовал добавить в металл серебра, что не единожды спасало жизнь оборотня от не в меру разбушевавшегося полуорка. Темнозор же, лишившись дохода, принялся развлекать себя, всячески мешая Стрейферу и дразня его. Он не особо-то скрывался от полуорка, но их встречи неизменно оканчивались как минимум мордобоем. - Попомни мои слова, - часто говорил Стрейфер. - вот этой самой секирой я однажды зарублю тебя. - Скорее уж я заберу её, оставив тебя с носом. - отвечал оборотень. - А может, и без носа. Уж больно хорошее оружие ты себе отхватил, не заржавело бы в неумелых руках. После этого оскорблённый полуорк давал этим самым рукам волю, и неизменно оказывался повержен. Однако их нынешняя встреча заставила Темнозора задуматься. Стрейфер не только держал себя в руках, но и вообще вёл себя иначе. Это было странно, и сильно тревожило оборотня.
Погрузившись в раздумья, он не заметил, как впереди зажёгся факел. Потом ещё несколько. Прямо перед Темнозором стоял Стрейфер: в одной руке - горящая головешка, в другой - секира. Позади возникли восемь дюжих мужиков с оружием. Не городская стража, наёмники. Едва оборотень обернулся взглянуть на них, как Стрейфер размахнулся секирой. Темнозор едва успел отскочить, чтобы лезвие не снесло ему голову, но тут же оказался схвачен несколькими наёмниками. К их чести, они были действительно сильны. Повалив Темнозора, они содрали с него плащ и, протащив по грязи, шмякнули его головой о что-то твёрдое... Кажется, это был пень, на котором рубят дрова. - Я ж говорил, чтоб ты держал ухо в остро. - произнёс Стрейфер откуда-то сверху. - Держите его крепче, парни! Зарычав, Темнозор начал превращаться. Жаль одежду и сапоги, конечно, но на кону его собственная жизнь и Стрейфер, похоже, перешёл от угроз к делу. - Что, перекинуться решил, урод? - Стрейфер был, казалось, удивлён. - А ты чё это? Луны же... - Я таким рродился, тупая твоя башка! - прорычал Темнозор, пытаясь говорить почётче изменяющимися гортанью и челюстями. - Луна нужна только тем, кого кусали... Он попытался стряхнуть с себя наёмников, однако обнаружил, что их хватка по-прежнему сильна. Видимо, недоумение отразилось даже на волчьей морде, потому что Стрейфер хохотнул. - У меня для тебя тоже есть сюрприз. - сказал он. - Один колдун откупился от меня этими вот дохлыми молодцами. Правда, я его всё равно сжёг, ха-ха! Что, хороши? Ещё бы, с зачарованной-то силищей!. - Ну ты и гнида. - Темнозор не мог сдержать смеха: отлично сработано, всё же Стрейф не до конца растратил свою соображалку. - Ты расслабься, щас я твою волчью башку снесу к херам. - судя по звукам сбоку, охотник занёс секиру. - И представлю бургомистру... На сей раз я не стану расшвыриваться твоей выпотрошенной тушей направо-налево. Я не знаю, каким хреном ты не сдох, когда я раскроил твоё брюхо и вывалил наружу кишки, намотав их тебе на морду... Я не знаю, хрена ли ты не сдох, когда я после этого по дурости скинул твою мохнатую тушу в реку. Одно я знаю точно - на этот раз твоя башка останется при мне. Помнишь, больше года назад, э? Ты, как всегда, спьяну увязался за подкупленной мной шлюхой, которая привела тебя прямиком к ведьме, купившей у меня свою жизнь и свободу за помощь с твоим устранением. Всё шло как по маслу - ты понял, что попался, и загрыз обеих идиоток. Но бабка тебя изрядно потрепать успела. И тут появился я, хех... Да, тогда я был болваном. Показал всё это дело местной шелупони, выставил всё, будто ты напал на семью - бабку с внучкой, - содрал с них жирный оброк, и свалил. Не думал, что твои кишки влезут обратно и через несколько месяцев ты опять встанешь на моём пути и начнёшь издевательски мешать работе. Теперь лежи смирно, ублюдок. Посмотрим, как станет прирастать к шее твоя черепуха после этого... - Ты ведь не в куррсе, что после смеррти я приму человеческий облик? - заорал Темнозор. - Отсоси, идиот, гррош цена будет моей голове, когда ты её прритащишь. Забыл, чему я тебя учил? Нужно чудище, чтоб люди поверрили! Чудище, а не отррубленная человечья башка! - Чудище не проблема. - огрызнулся Стрейфер. - Проблема - это ты. Второго шанса прикончить тебя у меня может... Темнозор успел краем глаза заметить что-то мелькнувшее за спиной Стрейфа, когда тот мгновенно отбил секирой удар таинственного незнакомца. Тот же предпочёл снова молниеносно скрыться во тьме. - Ссссука... - полуорк огляделся, сплюнул под ноги. - Успел уже сговориться, да? Так и знал, что найду обоих разом. Ну да, ты с ними всегда был сговорчив. Эй, ты! - гаркнул он в нрочную тьму. - Если хошь спасти этого идиота, выходи! А то башку ему снесу! - Ты это и собиррался сделать, вообще-то. - сдавленно напомнил оборотень. Стрейфер матернулся и зашёл за спины мертвецам, полагая, что нападающий станет атаковать оттуда же, куда и удрал. - Считаю до трёх! - сказал полуорк. - Потом отрублю его башку. Раз... Два... Три! Секира снова, за несколько сантиметров до шеи Темнозора, ушла вбок, парируя быстрый выпад меча из темноты. Не слишком удачно: охотник задел стоящего рядом мертвеца. Меч был встречен и удар отбит, однако у Стрейфа стало на одного помощника меньше. - Я уже начинаю скучать. - буркнул Темнозор, чувствуя себя совершенно беспомощным и бесполезным. - Что-то, кажется, я здесь уже лишний... Он пытался разглядеть неожиданного пришельца, насколько ему позволяли вертеть головой, но даже своим зрением видел только смутные очертания постоянно движущейся фигуры. Горящий неподалёку факел только мешал вглядеться. В этот самый миг незнакомец снова выскочил из темноты и пронёсся прямо над оборотнем. Причём неестественно быстро. Неестественно даже для Темнозора, едва успевшего разглядеть длинные светлые волосы и блестящий меч на фоне чёрного силуэта. Доли секунды, не более. Пара мертвецов, держащих его руку, разлетелась на куски, обдав оборотня парами зловония внутренностей и брызгами слизи. Стрейфер заорал. "Кто бы это ни был, его мастерство поражает." - присвистнул про себя Темнозор, и сгрёб в охапку ещё двоих стрейферовых рабов, державших вторую руку. - Спасибо! - прорычал он сквозь хруст ломаемых костей. Стрейфер был неподалёку, озираясь и сжимая свою секиру. Сейчас он напоминал глупую собачонку, у которой отобрали кость, пока она не видела. А уж какую он состроил гримасу, когда заметил, что его жертва вновь свободна... - Взять его! - указал он оставшимся троим мертвецам, отпрянувшим от оборотня, когда тот поднялся. Трупаки оказались шустрыми, с оружием обращаться они и после смерти не разучились. Темнозор же имел разве что клыки, когти и звериную прыть. Он воспользовался самым простым способом - схватил лапищами факел, и, пригнувшись, вклинился в эту пустоголовую троицу, стараясь сбить их с ног. На его счастье, клинки прошли выше, и вся компания свалилась на землю, не удержавшись на ногах. Один даже же получил тычок факелом в свою осунувшуюся рожу, и его иссохшая кожа почти мгновенно загорелась. Вскочив на ноги, оборотень обрадованно вильнул хвостом, и ткнул мертвеца в двух других, барахтающихся рядом. Грязь, конечно, немного притушила пламя, но пока и того хватит. Обернувшись, Темнозор заметил прижавшегося к стене дома Стрейфера: правый рукав был разорван, и по нему текла струйка крови. Рванувшись к нему, полуволк шустро вырвал из рук охотника секиру, и наотмашь взмахнул ею, развернувшись вполоборота. Два мертвеца, поднявшиеся на ноги, рухнули, разрубленные почти напополам одним ударом. - Вот как надо обрращаться с таким орружием. - сказал Темнозор полуорку. Краем уха оборотень уловил приближение нескольких людей: видимо, шум боя, огонь и звериный рёв Стрейфера всё же привлекли внимание местных. Странно, здешняя деревенщина предпочитала не покидать по ночам свои дома. Обычно в этом посёлке никто и пальцем не пошевелит, даже если тебя будут пытать прямо на центральной улице всю ночь. Ну да ладно. План уже родился в мохнатой волчьей голове. - Дерржи, позже заберру! - ухмыльнувшись, Темнозор швырнул секиру Стрейферу. Тот, опешив, поймал руками рукоять, а лицом - громадный волчий локоть, и на короткое время вышел из строя. А Темнозор, порадовавшись, что не был пьян и бил аккуратно, спокойно забрал секиру себе. Стремглав выскочив из переулка, оборотень двинулся в сторону человеческих голосов. И вот тут уже его самого ждал сюрприз: на звуки боя быстрым шагом по улице двигался отряд инквизиторов. Видимо, тех самых, о которых заикнулся Стрейф в трактире. - Вот счастье-то прривалило! - только и смог выговорить Темнозор, прежде чем со всех лап рвануть обратно. Вслед ему полетели стрелы и угрозы о пытках и костре. План Темнозора был неплох, однако нежданные гости сыграли оборотню на руку ещё больше. Всё получалось куда веселее... На ходу схватив пролетевшую мимо и вонзившуюся в землю стрелу, оборотень свернул в переулок, сбив с ног встречающего его Стрейфера. - А вот тебе ещё подаррочек. - выдохнул Темнозор, вонзая в его плечо стрелу. Когда толпа инквизиторов вбежала в переулок, их взгляду предстала бесформенная груда изувеченных человеческих тел, а также Стрейфер, вытаскивающий из плеча стрелу и матерящийся так, что даже у бывалых сапожников уши бы завяли. Темнозору же оставалось затаиться на время в кустах и гадать, кто помог ему той ночью и с какой целью. В бескорыстных незнакомцев оборотень не верил.
На следующий день Стрейфер, угрюмый и необычно тихий, вернулся в трактир с какой-то шлюхой в обнимку. Бросив мимолётный кивок хозяину, он прошёл наверх, в комнату, чтобы поразвлечься. "Слава богам, всё как обычно!" - подумал Риглз, натирая стакан. Спустя примерно полчаса в трактире появился воин, явно нездешний, и стал расспрашивать о Стрейфере. "Уши" трактирщика уловили странные нотки в голосе незнакомца. Неприязнь, злоба и откровенное презрение. Обычно об охотнике говорили со страхом в полголоса или вообще не говорили. А этот совсем не скрывался. Кто-то указал ему на лепрекона. - Ты, что ль, трактирщик? - со злобой кинул воин. Казалось, он сейчас плюнет лепрекону в лицо. Разукрашенная крестами кираса давала ясное представление о том, кем является этот хам. Орден Креста пожаловал в селение быстрее, чем можно было предположить... - Да, я, - нахмурился трактирщик. - Он там? - мотнул в сторону апартаментов лепрекона воин. Риглз задумался. С одной стороны, он ненавидел Стрейфера, который бесплатно лакал эль, с другой же - он ненавидел инквизиторов, которые убивали нелюдей при любой оказии. Около столетия назад, в Век Кровопролития, семья Риглза тоже пострадала от рук человеческой армии и издевательских законов Инквизиции. Однако экономия переборола гордость, и лепрекон осторожно кивнул. Воин резко развернулся и, подойдя к выходу, махнул в приоткрытую дверь. Тотчас в трактир зашли ещё несколько инквизиторов. Без какого-либо стука, они ворвались наверх и, со словами "время вышло!", вытащили оттуда Стрейфера в одной рубашке. Он пытался отбиваться, но как-то неумело и без инициативы. Кресты на латах сказали всё сами за себя. За окном появился небольшой отряд конников со стягами Всевышнего. Стрейфера выволокли на улицу. Навстречу ему из отряда выступил всадник с манускриптом. Развернув его, он громко зачитал: - Охотник на нежить Пригорья Стрейфер Топор! Властью, данной мне трибуналом Великой Инквизиции и Церкви Всевышнего, объявляю тебя преступником против веры, демоном, принимающим по ночам волчье обличье! Ты будешь заключён в тюрьму, а потом искупишь свои грехи в очищающем огне! - Скоты!! Ублюдки!!! - стал биться в захвате Стрейфер. - Вчера же вам, свиные морды, всё объяснил!!! Несколько воинов, пользуясь беспомощностью полуорка, принялись избивать его, пока хрипы и стоны не прекратились. Охотник осел на землю, его связали, и, перекинув через лошадь, как мешок с картошкой, повезли в тюрьму. Риглз тяжело вздохнул. Настал черёд соболезнования жертве людской власти, деньги отошли на второй план, ибо за доход теперь беспокоиться не стоило. Хоть Стрейф и был той ещё сволочью, они знали друг друга довольно хорошо, и трактирщик теперь испытал некоторое сожаление. Милосердие, пусть и своеобразное, не было чуждо лепреконьему сердцу, в отличии от людских: посетители трактира с удовольствие наблюдали картину ареста, а потом начали выпивать за здоровье инквизиторов и за то, чтобы Стрейф сгорел на костре.
Когда стемнело, Риглз погасил в доме все лампы, закрыл ставни и двери на засовы. Сон к нему не шёл. Где-то ухала неугомонная сова. В спальне на втором этаже было душно и пахло гарью. Прогорклый аромат потушенных свечей намертво забился в кривой лепреконий нос. Риглз сопел и ворочался, простыня будто душила его. В итоге борьба с бессонницей перешла на поле магических снадобий. Натянув тапочки и ночной колпак, он выбрался в коридор. Маленькая свечка давала достаточно света, чтобы найти дорогу в пыльную кладовую, где хранится шкатулка со всякими лекарствами. Уже около кладовой он услышал, как раздался грохот и звон стекла. Лепрекон тут же ринулся в свою спальню. Выбежал он оттуда со взведённым ручным арбалетом, который на всякий случай лежал под кроватью. Резко открыв дверь, он ощутил приступ страха, хотя никого не было в пустом трактире, кроме пары тараканов, улепётывавших к щелям в полу. Распахнутая ставня билась об оконную раму и грозила её вот-вот выбить. Пол был усыпан осколками. - Опять траты! - вздохнул Риглз, ставя свечу на тумбочку и кладя арбалет рядом, - Стекло-то сейчас какое дорогое! Осторожно переступая осколки, лепрекон высунулся в окно и попытался дотянуться до открывшейся ставни. Вдруг что-то схватило его за шею и вытянуло на улицу. В кромешной тьме мелькнули два жёлтых уголька. Трактирщик хотел было заорать, но вдруг погрузился в жуткий мокрый холод. Впрочем, он успел открыть рот и как следует накачаться грязной дождевой водой, прежде чем его вытащили из бочки, которая стояла под скатом крыши. Хороший удар под дых, и вся вода хлынула из лёгких обратно. Кое-как придя в себя, Риглз разглядел в свете луны давешнего оборванца, знакомца Стрейфера. Его глаза горели в ночи, луна едва освещала его пугающее лицо, на котором расплылась широкая клыкастая улыбка. - Я... - начал оправдываться лепрекон, - Я никому не скажу! Это не в моих... - Заткнись, - спокойно произнёс желтоглазый, - Где вещи Стрейфа? Любое препирательство могло спровоцировать это чудовище на что-то ещё более опасное, так что следовало удовлетворить любопытство здоровяка как можно скорее. Риглз поднялся на ноги, по-прежнему удерживаемый Темнозором. Вместе они зашли в трактир через внутренний двор. Запасного ключа не было, поэтому знакомец Стрейфера просто и бесцеремонно выбил дверь. Вещи полуорка так и валялись в кабинете, лепрекон был настолько шокирован случившейся сценой, что даже забыл прибраться там. Темнозор не удостоил рюкзак и одежду внимания, тут же схватив стоящую в углу секиру. Минуту-две он любовался оружием, вертя его в руке и наслаждаясь блеском лезвий при лунном свете, так что Риглз уже было решил рывком выскользнуть из железной хватки оборотня и дать дёру. - Даже не думай смыться, догоню же всё равно. - по-прежнему разглядывая оружие, Темнозор словно прочёл мысли лепрекона. - Догоню и перегрызу твою тщедушную глотку, чтоб ты умирал долго и в муках. Риглз шумно сглотнул, хотя в горле от страха пересохло. Оборотень тем временем, засунув лепрекона подмышку и мыча какую-то мелодию, прошёлся по карманам жилета и штанов Стрейфера. - Знаешь, бабы всё же - смешные создания. - заметил он. - Что бы ни случилось, они будут пользоваться ситуацией, чтоб захапать себе побольше денег. Эта шлюшка не исключение. Мало ей было моих золотых, обобрала Стрейфа до последнего медяка! Удачно он мне напомнил, как можно использовать баб, помимо их прямого назначения... Ну да хрен с ними со всеми, то, что мне было нужно, наконец-то моё. Нет, правда, ума не приложу, где этот идиот умудрился такое чудо отрыть? Оборотень хмыкнул, покопался в рюкзаке полуорка и выудил оттуда два пергамента. Риглз краем глаза заметил, что это приказ об аресте и казни оборотня. Темнозор смял бумагу, швырнул её на пол, а Риглза связал разорванными на ленты занавесками. Сердце трактирщика разрывалось от жадности! Взяв лепрекона за ноги и прихватив прилаженную на нагрудный ремень секиру, чудовищный визитёр потащил его в спальню. - Ты что делать собираешься? - кричал не на шутку напуганный Риглз. - Уж точно не то, о чём ты подумал. - хмыкнул верзила. - Просто избавляюсь от свидетелей. Никакие слова, уговоры, угрозы и мольбы не действовали, ответом была лишь тишина. Зайдя в комнату, оборотень привязал лепрекона к карнизу. - Ты, главное, ори громче! - посоветовал он. - Может, кто-нибудь из собравшихся посмотреть на пожар решится подняться и тебя отвязать... - Что?! Какой пожар? Ты что удумал, ублюдок, мать твою?! Отвяжи меня! Ублюдок!!! Несмотря на сырую осеннюю ночь, вспыхнуло великолепно.
"Его преосвященству, епископу Клименту Морелатскому
Довожу до сведения вашего преосвященства результаты расследования событий, произошедших с третьего по шестнадцатое число сего месяца. Основываясь на наших архивах, третьего числа бургомистр города Морелата подал прошение выслать на порученный ему земельный удел отряд воинов Ордена Креста в связи с тем, что тамошний охотник на нежить не справлялся с работой. Через два дня, пятого числа, по приезду назначенного на это задание отряда, бургомистр получил анонимное послание. В нём были описаны некоторые жуткие вещи, к которым был причастен их охотник на нежить, свободный полуорк по имени Стрейфер, также он обвинялся в связях с оборотнями и ведовстве. Сообщение оказалось хорошим поводом для ареста. Отряд же воинов Ордена был оповещён вскоре, благодаря близкому расположению своему от местного селения, Эдльбруком называемого. Долгое время Отряд сей, под предводительством рыцаря сира Годрика из Саронии, преследовал дьявольское отродье, дочь покойного графа Персифаля Лантийского Мелисенту. В выслеживании проклятого создания им также помогал Стрейфер, представленный им как наиболее способный убийца нечисти в здешних местах. В ночь с пятого на шестое число сентября месяца, проезжая мимо селения Эдльбрук, воины услышали звуки боя, и, по счастливому провидению Всевышнего, обнаружили в селении сём убедительные доказательства истинности анонимного письма, а именно - отряд воинов столкнулся с вышеупомянутым охотником на нечисть, разгуливающим по ночному селению, приняв облик волка. Опознан он был по именному оружию, бывшему при нём в ту ночь, а также по стреле, коей был он ранен в плечо, убегая от воинов. Несколько человек, пытавшихся сразиться с чудовищем, были умерщвлены им зверски и останки их также свидетельствовали против Стрейфера. По решению командира отряда на следующий же день охотник на нечисть был взят под стражу. По обвинению в колдовстве Стрейфер был конвоирован в Морелат, и заточён в тюрьму, где долго упорствовал в признании вины своей, несмотря на твёрдые доказательства и обещания отпустить ему грехи его. С документами допроса можете ознакомиться в приложенных бумагах. Однако при допросе и пытках полуорк активно указывал на личность некоего человека по имени Темнозор, будто бы тот истинный оборотень и есть. Расспросы селян же явственно показывали, что человека такого они не видали. Утром двенадцатого числа Стрейфер Топор был сожжён на главной площади города Морелата, как колдун и оборотень. Перед сожжением он, увидав кого-то в толпе, истошно кричал нечто вроде: "Он здесь! Держите его!" Когда его останки догорели, место казни было освящено местным клериком. Всё имущество Стрейфера было конфисковано, а дом опечатан. Хочу заметить, что после заключения Стрейфера таким же таинственным образом прекратились нападения на патрули. Есть предположение, что в районе действовал тайный союз колдунов и ведьм, которые намеревались развратить местное население, но из-за сильной веры людей они не смогли ничего предпринять и спаслись бегством. В настоящий момент городу Морелату и близлежащим селениям требуется усиленный гарнизон и группа из нескольких рыцарей и клериков от Инквизиции. Такоже продолжаются поиски упомянутой выше Мелисенты Лантийской. В целях поимки данной особы необходимо содействие властей и жителей города и ближайших к нему поселений.
Преклоняющий колени перед его преосвященством, Третьей ступени паладин Инквизиции, рыцарь Ордена Креста, Орландо Краас. 17 сентября 163 года Эпохи Раздора."
С удовольствием и детской наивной радостью Темнозор смотрел, как догорают останки полуорка. Он стоял чуть ли ни в первых рядах и даже помахал ему рукой, отчего сжигаемый разразился бранью и воплями, мол, в толпе оборотень, держите его. Народ, конечно, заволновался, даже на какого-то мужика волосатого накинулись. Потом инквизитор кинул под ноги Стрейферу факел, и орать продажная мразь стала совсем о другом. В воздухе запахло горелым мясом. Окружающие морщились, продолжая улюлюкать, а оборотень глотал обильную слюну. Человечину пробовать ему пока не довелось, но, судя по запаху, она была довольно пикантным блюдом, пусть и подпорченным орчьей кровью. В животе натужно заурчало. Что же, нужно подкрепиться. Темнозор бросил последний взгляд на пепелище и собрался двинуться в какую-нибудь пивнушку. Улыбка невольно появлялась на его лице при мысли о том, как он подставил бывшего компаньона. При общей глупости людей, слепо верящих словам вышестоящих господ, это было не так уж сложно. Конечно, помимо новой одежды, пришлось раскошелиться на подкуп селян и посыльного с письмом, зато какой вышел эффект! "Идиоты и недоноски... Вас уничтожают, как скот, а вы только рады!" - думал о людях оборотень, двигаясь по улице. - "Вам бы только поубивать кого-нибудь, неважно, виновен ли он хоть в чём-то. Вину вы найдёте, вам всегда нужен крайний, будь то иностранец, сосед, или родная мать. Вам всегда нужен враг. Главное - перебить тех, кто хоть как-то отличается от большинства. Потом будете резать друг друга за разные взгляды на мир, за фасон одежды, может, цвет глаз. Потом ещё за что-нибудь... И так пока все не станут на одно лицо, одинаковые, как... как не знаю что! А что может быть ненормальнее одинаковости? Все вещи в мире, которые были придуманы создателем, или ещё кем-то, отличаются друг от друга." Погружённого в свои мысли оборотня едва не задавила карета, выехавшая из переулка. Возница остановил лошадей, вежливо вскинул шляпу и извинился. Карета была очень дорогая, особенно для здешних мест. Окна были плотно закрыты шёлковыми занавесками. Сам возница был одет в бархатный камзол и расшитую треуголку. Не иначе, из самой Флерии кто-то решил заехать в Пригорье. - Сир, если вы позволите, с вами бы хотела побеседовать моя госпожа, - сказал кучер. - Вы, должно быть, ошиблись. Я не сир и не знаюсь с иностранными богачами, - усмехнулся Темнозор. Для этой вылазки он немного переоделся, плащ и шляпа стали слишком заметны. Сейчас он выглядел как обычный наёмник - сапоги, кожаные штаны и жилет поверх грубой рубахи. Волосы пришлось завязать в хвост. - О, поверьте, моя госпожа осведомлена о том, кто вы, и о ваших... хм, подвигах... - кучер огляделся по сторонам, подмигнул и добавил, - Темнозор, так ведь? Прошу вас, садитесь! Моя госпожа внутри, она очень хочет вас видеть. Заинтригованный оборотень немного подумал, а потом всё-таки забрался в карету. Тут же лошади двинулись с места. Внутри было темно и приятно пахло какими-то благовониями. В углу сидела стройная девушка, облачённая в брюки и корсет из чёрной кожи, из-под которого выглядывала кружевная шёлковая блуза. Пока оборотень не закрыл за собой дверь, и внутри не воцарилась полная тьма, она прятала лицо за огромным чёрным веером. Стоило же солнечному свету остаться по ту сторону дверцы, как веер сложился, позволив разглядеть лицо незнакомки. Ничего прекраснее в своей жизни Темнозор не видел. Длинные белые волосы, очаровательный тонкий носик, точёные скулы и подбородок, чуть пухлые губки и светло-серые глаза. На вид ей было лет 16 - 17 и к ней неосознанно влекло, стоило лишь раз взглянуть на это прелестное создание. Темнозору же буквально захотелось овладеть ею, позабыв про завтрак и недавние стенания желудка. Девушка обольстительно улыбнулась, обнажив клыки. Темнозор улыбнулся в ответ, и красавица заговорила: - Сукин ты сын, если бы ты расправился с ним не таким образом, я бы сама оторвала тебе черепушку ночью позже! А теперь давай рассказывай, как ты устроил, чтоб они сами его сожгли? Откуда знал, что кресты будут проходить мимо села именно в тот момент? Огорошенный и сбитый с толку таким несоответствием облика и речи, оборотень тряхнул головой, будто пытаясь снять морок, насланный кем-то. - Я бы с радостью вам помог, эмм... сударыня... Но я не понимаю, о чём вы говорите. - Хватит пудрить мозги, дурень. Ты не на базаре. Можешь врать этим тупым монахам, а я вижу тебя как облупленного. Как считаешь, кому ты обязан тем, что твоя глазастая головёнка до сих пор на плечах, а не гниёт, насаженная на кол? Тебе повезло, что я решила свести счёты с этим твоим охотником именно той ночью. - Правда? - поинтересовался Темнозор, изображая наивное удивление. - Как тесен мир! Так, значит, это вас мне надо благодарить? Признаюсь, не могу даже вообразить, как... Хотя постойте, могу. Но вряд ли вам это понравится. Или?... Вместо ответа она пересела ему на колени, взяла ладонью за щёки и немного тряханула. - Волчья ты морда, трепло лохматое! - она внимательно посмотрела ему в глаза, словно изучая. - Хм-м, а ты мне нравишься. Приглашаю тебя выпить. - Крови, что ли? - Могу организовать и кровь, если ты такой гурман. - Я бы предпочёл эля. Тут недалеко дом одного моего знакомого, он сейчас... гм-м... в отъезде... - Уж не только что ли отъехал? - она, засмеявшись, провела тонким пальчиком с чёрным коготком по переносице оборотня, - Двери заколочены, но можно зайти через окно или с заднего двора. Кстати, ты так и не представилась. - Меня зовут Мелисента, - она постучала по крыше.