Аннотация: Иногда отчаянье накрывает нас с головой, и кажется, что некуда бежать. Не спешите, спешка вызывает ошибки. И только изредка их можно исправить. Это о том, как уходит отчаянье.
Бах! Дзинь-динь-динь.
Осколки стекла осыпаются на асвальт. И тут же смех нескольких голосов.
"Опять окно разбили..." - снаружи раннее утро, тихая, добрая песня рассвета, разбитая мячом, попавшим в окно. Он лежит, тихо смотря за окно. Как и каждый день, его разбудил отец - он долго одевался, собираясь. И ушел, с силой хлопнув дверью.
"Ну за что, за что! Я ведь не виноват, я таким родился!" - тяжело быть непохожим, особенно там, где все высокие, массивные, "настоящие мужчины", как говорит отец, а он невысокий, хрупкий, некрасивый. Его не любит отец, обходят вниманием девушки... Правда, и не били его ни разу - боятся покалечить.
Отец не замечает его, не хочет видеть такого сына. Они все такие - знают, как должно быть и не приемлют ничего нового.
"Не могу... не могу больше. Я уже ничего не хочу. - чуть шевелятся губы. - Мечты... Как я когда-то хотел добится, выучится, стать ученым, инженером, кем-то, кем могу быть. И только недавно понял - он не будет гордится. Что бы я ни делал, я навсегда останусь для него слизняком, ненужным, бесполезным..." Слеза, далеко не первая за эти семнадцать... нет, уже восемнадцать лет, скатывается на подушку. Сегодня у него день рождения, который никто не будет праздновать. Как всегда.
- Мама, зачем ты умерла, зачем оставила меня. - шепот стихает, задавленный прикушеной губой. - "Лучше бы мы поменялись. Тебя-то отец любил..."
На улице конец весны, цветут каштаны, а ему хочется плакать, кричать и что-нибудь разбить, чтобы все наконец поняли, что он не пустое место. Боль понимания рвет душу. Понимания, что ничего не изменить. Как бы он не старался - это ничего не изменит.
Мычит соседская корова. Он встает, одевается и выходит. Его ждет работа, которую нужно сделать вне зависимости от того, как болит душа.
Вечереет. Он сидит на крыльце и любуется закатом. Скрипит калитка и отец, чуть покачиваясь после возлияний с друзьями, подходит ближе.
- Что ты сидиш?! Все сделал?!
- Да, отец, я все сделал. Сейчас на закат посмотрю и приду спать.
- Закат?! Я тебе дам закат, слизняк! Почему на перекладине не подтягиваешся, раз с делами закончил?! - ревет отец. - Вперед! И чтоб я тебя до утра отдыхающим не видел!
Он встает, медленно, как в кошмарном сне, неверяще смотрит на отца...
- Но пап... я ведь и так устал... я же завтра не встану...
- Неженка! Лентяй! Подстилка! Или делай, как я скажу, или чтоб я тебя здесь не видел! - отец скрывается в доме, с силой хлопнув дверью. Из-за забора слышится издевательский смех.
- Что, получил?
- Давай, давай, занимайся!
- Да что вы, ребята, этот тощий червяк десятка раз не подтянется!
И тут обида, ярость, ненависть, боль просто взрываются, скрыв мир кроваво-тусклой пеленой. Он не помнил, как ушел, что ему кричали вслед, он вообще не помнил добрую пару часов.
Кирилл очнулся в парке. Он сидел на траве, прямо перед лицом качалась сирень, посеребренная светом луны. Злость ушла, в груди была пустота. И небыло желания жить.
- Бесполезно... Зачем?.. Лучше уж так, уйти от ненависти, от всего. Пусть это дезертирство, постыдная слабость, но я больше не могу. Мои силы вычерпаны до дна... Я больше не могу. - шептали пересохшие губы.
Ему было все равно, как уйти, но выбора не было. Вокруг росли деревья, а у него был моток веревки, он обмотал ее вокруг пояса и забыл. Кирилл вздохнул и неспеша побрел по парку, высматривая подходящее место.
Ему приходилолсь напрягать глаза, чтобы видеть хоть что-то вне кругов света от фонарей. Но это было не обязательно, через полчаса блужданий он наткнулся на идеально подходящее место - толстая ветка тянулась над скамейкой, тускло светил сквозь закрывшие его ветки фонарь, да и заметно было общее запустение - очевидно, сюда давно уже никто не заходил.
Кирилл сидел на лавке и отдыхал. Он таки забрался на дерево и повесил веревку, но это далось ему с трудом - пару раз он не свалился только чудом. Удержался благодаря испугу - он не боялся высоты, он боялся, что, сломав, руку или ногу, не сможет исполнить задуманное.
Но теперь все было готово - только стать на спинку и шагнуть. И он сел, расслабляя дрожащие исцарапанные пальцы. Пустота внутри, казалось, пульсировала, подталкивая его.
Кирилл встал, одернул одежду - привычка, вбитая отцом - и встал на спинку скамейки. Не держись он за петлю - свалился бы. А так ему даже удалось накинуть петлю себе на шею.
Он коротко выдохнул и спрыгнул. Веревка рванула шею... и он свалился прямо в руки кому-то, закутанному в черный плащ.
И потерял сознание.
Взгляд со стороны.
Он спал. Так сладко, так долго.
Спал бы и дальше, но его разбудил кто-то, бродивший поблизости. "Гость" пришел издалека, его боль и отчаянье уже утихали.
"Ну и отлично, сейчас он уйдет, и я засну дальше. Интересно, как он меня разбудил? Не может же быть такого, что он первый, кто появился поблизости? Ведь наверху город, я точно помню..."
И тут он дернулся так резко, что ударился, и весьма чувствительно. Боль и отчаянье в душе "гостя" ушли... и их место заняла Пустота.
- Ну уж нет, подружка, не так быстро. - шепот был едва слышен, - Ты его не получишь.
П о ч е м у ? Слов не было, но вопрос был услышан.
- Он разбудил меня.
И в с е ? В ответе сквозило разочарование.
- Разумеется, нет! Еще он разбудил мое любопытство...
Х о р о ш о . Т ы м о ж е ш п о п ы т а т ь с я , е с л и у с п е е ш ь .
"Успею?.. Что... Ах черт! Он цепляет веревку! - Острый клык прокусил губу до крови. - Ладно, может действительно еще успею."
Он привел древние механизмы и магию в действие, и стал ждать, прислушиваясь к возне наверху. Бестолковый гость чуть не свалился, да не один раз, а несколько, пока привязывал веревку к ветке.
"Ф-фух! Удержался! Какой же он неуклюжий... Слез. Сел на скамейку. Чего он ждет? А-а... Отдыхает, а то пальцы дрожат. Или это пустота его специально придерживает? Вполне возможно, она любит пакостить в последний момент."
Он вздохнул... и улыбнулся - механизм начал действовать, вход открывался.
"Ну быстрей же, быстрей!"
Он сдвинул тяжелую крышку, встал, поправляя плащ, и направился к дверям, там как раз появилась щель.
Выскользнул наружу, вышел из кустов... и увидел мальчишку, шагнувшего со скамейки.
О п о з д а л ! Усмехнулась пустота.
"Ну уж нет!" - а рука уже метнула нож, перерезавший веревку, и он метнулся вперед, ловя неудавшегося смертника.
Тот взглянул на него... и потерял сознание.
"Кто я? ... Кирилл. - Ленивые мысли медленно скользили, - Странно, я сплю не в своей постели. Но тогда в чей?"
Он резко сел и открыл глаза... и тут же стал падать. Чьи-то руки аккуратно подхватили его и уложили обратно. Вокруг была темнота, причем не та, которая обычно его окружала, а другая, полная, без единого лучика.
- Кто вы? - тихий хриплый голос расколол тишину, - И зачем меня поймали? Впрочем, не оборвись веревка, ваша попытка была бы напрасной, так что я вас не виню.
- Не торопись. Никогда не надо спешить, выполняя какую-то работу, иначе очень велик шанс где-то ошибится. Именно поэтому я тебя и поймал. Ты явно совершил это второпях, вот я и решил дать тебе возможность передумать. - На лоб Кириллу легла рука, она была прохладной, что оказалось очень приятным. - И не спеши вставать, а то голова закружится.
Кирилл больше и не собирался вставать. Он лежал, слушая тихий бархатный голос, не нарушающий, а лишь подчеркивающий тишину, и всем своим существом впитывал доброжелательность собеседника. С ним никто не говорил так уже с десяток лет.
- Ты так спешил встать... Ты куда-то опаздываешь? - этот голос лишал не только возможности, но и желания сопротивляться, он будто затягивал куда-то. - Может, расскажеш? А то я умру от любопытства, пытаясь угадать, что же с тобой случилось. Расскажи, а?
И Кирилл стал рассказывать: о отце, об умершей матери, о вредных соседских мальчишках, о девченках, не обращающих на него внимания, о том, что он не похож на других. О том, что он больше не может все это выносить.
- А встать я спешил потому, что раз уж уйти не удалось, то надо идти домой, а то отец заметит мое отсутствие, и мне придется несладко.
- А зачем? Ты ведь хотел уйти? Ты ушел. - голос стал нежным и ласковым. - Теперь Ты свободен и можеш делать то, что хочеш. Не спеши возвращаться, это ты всегда успеешь. На тебя всю жизнь давил авторитет отца, теперь ты искренне считаешь себя ни на что не годным, да еще и некрасивым.
- Я не собираюсь скрываться от правды. Они правы, я действительно некрасив и непохож я на них.
- Подожди. Ты только что сказал одну очень важную вещь - ты действительно не похож на них. Ты не хуже, ты просто другой. - в темноте раздался смешок, но Кирилл не обиделся, так как этот смех был добрым, а не таким, к какому он привык. - А насчет красоты - тебе не следовало так стричься. Тебе не идет стрижка "под ноль", вот ты и кажешся некрасивым. Ты будешь красивым, и даже очень, как только перестанеш пытаться походить на своего отца. Запомни, мальчик, ты НЕ хуже, ты просто другой.
Кирилл не ответил, только улегся поудобнее и через пару минут уже спал.