Меня зовут Василий. Я кот. Живу в квартире. С человеком. По имени Эдуард. Он считает себя моим хозяином. Смешно! Как такое может быть, если я его прекрасно понимаю, а он меня с трудом. Дважды я его спасал, когда тот был пьян: будил ночью, чтобы он перекрыл газ на потухшей газовой печке, мяукал, подсказывал, закрой окно, гроза будет, мешая смотреть телевизор, он, шатаясь, закрывал, а через час молния попадала в то самое окно. (Но я не загружаюсь на этих самых фактах, хозяин - так хозяин.) Я не думаю, что он делает глупый вид специально, например, чтобы не дать мне кусок колбасы. Эдик не жадный, нет. Он бывает глухим; он - как отсутствующий элемент в таблице Менделеева, которого предстоит ещё открыть, но когда это произойдёт - неизвестно: тайна, покрытая мраком. Он мой гость в своем доме. И он гость в своём доме для своей самки, Маши. Но я его люблю, потому что Эдик кормит меня, ласкает, позволяет гулять на улице столько, сколько я захочу, - а гуляю я в марте по пять дней, как минимум, - и беспокоится, когда я долго не возвращаюсь домой, ищет меня на помойках, в подвалах соседних домов, идиот. Не там ищет! Да, мне это льстит, что я нужен кому-то, без меня ему плохо. Но Эдик, как любой человек, руководствуется разумом, а это даёт осечку в таком сложном мире, где правит не разум, а банальный инстинкт самосохранения. Я не тот кот, который пойдёт кормиться на помойку, я не тот Василий, который шастает по подвалам и ищет там блохастых кошек. (Честь по чести, мне до фени, какая кошка, блохастая или не блохастая, я сам чешусь частенько.) Я никуда не хожу, ко мне ходят. Выходя на улицу, я иду в соседний парк, усаживаюсь на лавочку (там моя территория) и жду. Глупец тот кот-сородич, который ходит по занятым местам, вступает в стычки с владельцами меченых территорий, подвергает себя опасности, перебегая через автомагистрали, и прочее... Я обыкновенно сижу на своём излюбленном наблюдательном пункте и жду кошку; чужак, зашедший, будет выгнан, авторитет и возраст мне не по чём. Моя территория - моё государство. Я не нарушаю чужих границ и не позволю вероломно заходить чужакам. Всё, почти, как у людей. Разница в инстинктах. В понимании своей принадлежности. Вот так-то други-недруги. Я сам по себе, как любят про нас говорить.
Теперь о наболевшем. Есть у Эдика подруга, как я уже упоминал. Её зовут Маша. Она, как и моя примелькавшаяся кошка, приходит к нему, не он к ней. У Эдика имеется своя территория, которая называется квартирой, а у Маши её нет, она бесхозная самка. Маша относится неуважительно ко мне. Может пнуть ногой, если, по её мнению, я не там лежу, к примеру. А лежу я не там в том случае, если сплю в кресле или на кровати Эдика. Кровать Маша считает своей тоже и гонит меня. Но виноват ли я в том, что кровать расположена в благоприятной зоне? Я не могу спать возле отопительной батареи, пусть там и тепло, но много отрицательной энергии. Кресло, где Эдик смотрит телевизор, тоже стоит не по фэншую, но правильно по космическим негласным понятиям, и я всегда стараюсь, даже если оно занято хозяином, влезть, если не на кресло, то на колени Эдуарду. Он не против. А эта сука постоянно ворчит и гонит! Однажды я её укусил за руку. Достала! Она пыталась меня ударить веником, но я увернулся и спрятался в кладовой. Меня не нашли, я затаился. Чувства у Маши не развиты, как и инстинкты. Иначе не стоило труда обнаружить мою рыжую персону. Ну, не отрицаю, может быть, инстинкт размножения на высоте, называемый женским оргазмом, не более. Раз уж к Эдику заходит постоянно, кричит в спальне оглушительно, как будто меня гонит с кровати, то - это факт. Ещё человек говорит о другом инстинкте, который только у него развился, о любви. Мне, Василию, это не понять, для меня все кошки хороши, коль ненароком зашли в парк. Я не перебираю. Лишняя забота. К Эдику, до появления Маши, ходили очень многие самки. Все любили Эдика, все меня любили, и я ко всем ласкался. И вот эта самая любовь заставила Эдика остановиться на самой худшей представительнице людского рода, которая терпеть меня не может! Как она говорит, что, мол, не только этого кота я не люблю, а всю их кошачью породу. Кстати, здесь у неё срабатывает не разум, а инстинкт, оберегающий её от моих когтей. Но я не нападу первый, если меня не трогают. А значит, Маша ошибается по отношению ко мне. Она заводит себя в тупик. И гложет меня ещё одно: не любит она Эдика по настоящему, делает вид, что он для неё единственный и неповторимый. На территорию его метит. А он, дурак, искренен. И долго так не может продолжаться. Наступит день, и они расстанутся. Я ощущаю, что так и будет, придёт в этот дом другая самка, она будет его любить, а не делать вид полной покорности и лживой доброжелательности. Но доживу ли я до заветного дня? Я кот, не предсказатель, я живу инстинктами, не разумом. Я горжусь этим, ибо многое знаю наперёд, догадываюсь. Лишь годков отпущено мало. Как и всему кошачьему роду. И людям тоже. Десятки лет не срок. В масштабах века. Мяу!