Аннотация: Рассказ о том, как маленькая девочка попала в переделку, и как чудо-зверь спас ей жизнь
Стая
Рита зажалась между металлическими гаражами, плотнее укутывая в разодранное пальто себя и свою добычу -- маленький теплый комочек жизни, трепетавший и вздрагивавший от каждого удара о металл. Взбешенные псы упрямо бесновались по ту сторону щели, скаля в нее зубастые пасти, истекавшие голодной слюной, и заглядывая внутрь горящими красными глазами. Девочка все еще не могла понять, как ей удалось проскочить и вообще избежать участи быть растерзанной на месте.
Район стройки принадлежал псам, они были здесь полноправными хозяевами и держали в страхе всю округу, нападая на зазевавшихся прохожих, которые сбились с пути, или вовсе не подозревали о такой опасности. Когда стройка была, здесь жили и рабочие, они завели стаю для охраны и потехи в виде собачьих боев, но подрядчик обманул ожидания людей и скрылся с деньгами, дом заморозили, строителей перебросили на другой объект, а животные остались. Огромные холеные твари поняли, что их бросили, бесплатной еды не стало, нужно было добывать ее самим, за что они и принялись, перебили все окрестные стаи блохастых дворняг, завладели их помойками и кормушками. Так прошла осень и зима, затем пришла весна и стая пополнилась еще десятком голодных ртов, быстро крепнущих и не дающих спуска старшим. Верховодившая ими серая сука, слишком походившая на волка, чтобы в полной мере зваться собакой, сохранила весь выводок, однако пищи стало не хватать. Слишком умные твари не решились резать своих же товарищей по стае, а попытались напасть на прохожего и отобрать у него сумку с продуктами. Напуганный человек, спасаясь, поспешил бросить разъяренным чудовищам покупки и пустился наутек. Обрадованные легкой добычей, хозяева стройки продолжили свои разбойные набеги, пока жители не смекнули, чем это пахнет, и не стали обходить стройку десятой дорогой. Поток продуктов снова иссяк.
Если бы кто-то в те дни видел всю стаю, он бы поразился тому, как их сборища походили на заседания таинственного кружка. Сука лежала на груде бетонных плит, положив голову на мощные передние лапы, и закатывала к небу глаза. Рядом сидел один из самых крупных самцов и изредка тыкался ей в спину носом, как бы спрашивая: ты что-нибудь придумала? Остальные полукругом лежали, сидели, стояли, чесались у подножия постамента и смиренно ожидали, куда укажет нос предводительницы. Но "волчица" никак не могла решить, где искать дополнительный корм, как поддержать свору голодных, похудевших и порядком озлобленных животных.
Пока собаки бедствовали, люди искали способ от них избавиться. Звонили собачникам, и те даже приехали однажды. Долго гонялись за разбежавшейся сворой, одному из ловцов прокусили руку, и скромная зарплата остальных не позволила им дальше рисковать здоровьем. Нашелся охотник из местных, желавший за умеренную плату перестрелять всех до единой, однако о нем прознали защитники животных и пообещали натравить на смельчака суд и другие инстанции, инициатива загнила на корню. Им подсыпали яды, травили домашними бойцовыми кабелями, но собакам все было ни почем, и словно в насмешку на следующую весну поголовье разрослось почти в два раза.
Настал решительный час, когда "волчица" поняла: ей не долго осталось здесь править, если она не даст им достаточно корма. И когда это произошло, на стройку забрел случайный подвыпивший прохожий. Мужчина загулял у товарища и был неместный, выйдя на улицу и пройдя немного, он понял, что можно сократить путь через стройку, а заодно освободить мочевой пузырь от лишней жидкости. Темнота стройки и ее заброшенный вид не испугали пьяного, им, как известно, море по колено. Он нашел гараж, повернулся к нему лицом и дал струю, сделал он все это больше из привычки, нежели из приличия, ведь кому еще было взяться ночью на заброшенной стройке. В этом была его большая ошибка, потому что стая учуяла его еще на подходе, и из-под развалин и груд кирпичей на него воззрились три десятка пар глаз, горящих ненавистью, и терзаемые голодом животы проурчали свою радостную песнь, когда сука бросилась на гостя и впилась ему в шею и затылок. Острая боль и резкое падение на землю слегка отрезвили мужчину, но когда лавина мощных горячих тел с когтистыми лапами и зубастыми пастями покрыла его целиком, он даже не успел понять, где закончилась его жизнь, и началось кровавое пиршество.
Однако после того случая умные твари рассудили так: не каждый день к ним на стройку будут забредать гости. Поэтому за ее пределами началась охота... охота на человека. Устраивались засады, облавы, погони, но мало кто из намеченных жертв ушел тогда, ведь человеческая природа слаба перед древним хищником, чье предназначение не только в том, чтобы хранить жилище, но и загонять дичь для хозяина. А поскольку охраняли они только себя, и хозяина у них не было, то и вся загнанная дичь доставалась собакам, а что она собой представляла, им было неважно. Все снова стали круглыми сильными и лоснящимися по бокам.
А что люди? Вот что могли сделать они теперь, когда из хозяев жизни превратились в объект охоты?
Госструктурам было плевать, собачники ретировались с двумя порванными бедрами, прокушенной ногой и разорванной кистью. Радовало одно, радетели "бедных" тварей заткнулись моментом, когда услышали о шести растерзанных и увидели снимки обглоданных тел. Однако на этом все и закончилось, и к тому моменту, как малышка Рита сбежала от них со своим спасенным, никто не решил этой проблемы, обрекая девочку на длительную осаду между гаражами.
--Маленький, да не дрожи ты так, не доберутся они до тебя, -- шептала она, прижимая к щеке теплое пушистое тельце того, кого она даже рассмотреть толком не успела. Прогуливаясь вдоль забора, Рита только увидела, как мохнатая тень проскочила мимо ворот и влетела прямо ей в руки, секунды через две оттуда же выскочила вся стая, и девочке пришлось спасаться бегством. Откуда в ногах появились силы, и почему страх покинул ее, она не задумывалась, а лишь краем глаза заметила спасительную щель между гаражей и юркнула туда, сосредоточившись лишь на том, что нужно уберечь себя и спасенного от зубов, переждать где-то атаку, и, может быть, подоспеет подмога. -- Что за наказание мне? Ведь говорила же себе, что не буду гулять здесь, нельзя, плохое место, гадкое. И ты вмешался...
Она начала разглядывать то существо, которое так беззастенчиво втянуло ее в передрягу, из которой предстояло выбираться им обоим. Потом еще объяснять маме, что Рита делала на стройке, и почему "несносная девчонка" так изодрала свое почти новое пальто, которое годится теперь разве что для пугала на даче бабушки.
Это было большеглазое чудо с гладкой серой шерсткой, в которой кое-где проблескивали серебристые и черные пятнышки. Красивые синие глаза смотрели не затравленно, а с любопытством, пытаясь докопаться до сути спасительницы. Нос, мокрый и горячий, на плоской мордочке почти не выдавался вперед. Лапки больше походили на крохотные ручки с черными ладошками, а по телу спускался хвост, достававший девочке до колен.
--Хлюпс, -- издало существо жалобный звук, и Рита решила, что обижаться на него особо не стоит, ведь кем бы он ни был, зверек не ожидал такого поворота событий, явно рассчитывая на радушный прием. Собаки же, услышав столь странный звук, слегка замолчали, будто раздумывая над полученным сообщением. -- Хлюпс! Хлюпс!! -- повторил зверек. Разозленные морды вытянулись в крайнем удивлении, а самые слабые из стайной иерархии даже поджали хвосты и подались немного назад. Злобные вожаки подозрительно принюхивались к пространству между гаражами, однако сука снова осклабилась, и за ней подтянулись все остальные.
Она словно и не обращала внимания на этот звук и подбодряла свою армию к новой атаке, с удвоенной силой втискивая пасть в щель. Вдруг ей что-то пришло в голову, и она отодвинулась от этого места на метр-два и принялась с задумчивым видом вертеть головой по сторонам, прислушиваясь и принюхиваясь к окружающему пространству.
"Что же тебе еще надо? -- подумала Маргарита, заметив эти перемещения. -- Не сейчас так потом она придумает какую-нибудь пакость, которая точно повернет дело не в нашу пользу. Не может такого быть. Неужели она до чего-то додумается, у нее так и написано на морде, что она уже записала нас в число своих жертв, и нам с этим пушистиком крышка. Огрызаться бесполезно, я только раздразню ее намного сильнее, чем есть сейчас".
--Наше положение становится все безнадежнее, малыш, -- снова обратилась она к существу, втянувшему ее в эту передрягу. -- И твой "хлюпс" нам вряд ли поможет. Видишь ли, эти звери не понимают хорошего обращения, а мы для них всего лишь небольшая закуска, особенно ты. Люди здесь не ходят именно из-за них.
--Хлюпс, -- заладило несносное существо.
--Да что б ты провалился, несносный гаденыш, -- Рита окончательно испугалась за свою судьбу. -- Знаешь что, дружок, ты меня в это впутал, тебе и искать выход. Они я смотрю и, правда, чересчур уж голодные. Что если я кину тебя им, а сама смотаюсь?
--Хлюпс.
--Мне принять это, как знак согласия?
--Хлюпс! Хлюпс!!
Если что-то и отображалось на морде существа, то это можно было принять за согласие с предложенным выходом.
--Ты так стремился от них удрать, что сейчас я слабо верю в то, что ты хочешь попасть им на зуб. А вообще как хочешь.
Она оторвала его от себя и одним движением запустила в полет между гаражами, как раз туда, где свора собралась на очередной совет.
Комочек свалился между оскаленными пастями. Верховная сука изобразила на своей морде то, что можно было принять за торжественную улыбку победителя. Остальные слегка ошарашено принюхивались к воздуху вокруг существа и той части воздуха, где он только что пролетел. Голодная слюна потекла на землю. Сука коротко рыкнула и бросилась в атаку на беспомощную жертву, стая слегка посторонилась, но была готова присоединиться к терзанию добычи. Кое-кто из особо ретивых, но занявших дальние ряды, пытался пробиться вперед, однако был жестоко искусан своими более терпеливыми и дисциплинированными товарищами.
Рита притаилась в своем убежище, шаг за шагом продвигаясь к выходу.
"Долго они так не протянут. Насколько им хватит этой жалкой закуски. А я... я мерзкая эгоистичная девчонка. Он доверился мне, а я его продала, -- она сжала кулачки и слеза струйкой покатилась по щеке. -- Он сам хотел, слышишь, он сам сказал, что хочет, чтобы я так поступила... Поэтому я не виновата. Но я могла остановить его и выжидать... Нет не могла... я боюсь, я хочу жить, а они убьют меня, у меня не было другого шанса... У меня и сейчас его нет -- они слишком быстро убьют его".
Она мысленно уговаривала себя двигаться быстрее, пыталась укротить свою совесть, однако шаги давались ей тяжело, а совесть и слезы жгли все сильнее.
Она ослепла от слез, и когда услышала душераздирающий вой суки, то не смогла понять, что же произошло. Потом послышались взвизгивания, рычание и такой же вой остальной стаи. Здоровенные кобели поджимали хвосты и бежали сломя голову и путаясь в ногах. Те, кто бежал сзади, кусали за ноги опередивших их, все превратилось на несколько минут в кипящее озеро уносящихся в темнеющем воздухе спин, ног и развевающихся ушей.
--Хлюпс? -- неуверенно произнесла Рита, стараясь проморгаться и стереть рукавом пальто слезы с глаз. Лицо ее покраснело, и девочка вся дрожала, когда выбралась из убежища между гаражами на то пространство, куда она недавно зашвырнула своего несчастного товарища.
--Хлюпс! -- радостно ответил ей со стройплощадки большой пес, вроде дога. Он подбежал к ней и, завиляв хвостом, лизнул протянутую руку.
Волшебный пес... он умер только тогда, когда на гроб пожилой уже Риты бросили последнюю горсть земли.