Отец, мой отец, ты так мало прожил в этой жизни. Как недолго мы могли быть с тобою настоящими друзьями. Я открыл тебя, как понимающую душу, поздно, где-то за два-три года до твоего конца. И вся последующая жизнь - цепь воспоминаний, ассоциаций, связанных с тобою...
Об отце я почти ничего не знал.
О своем еврейском детстве он не рассказывал, да и опасно было.
О военных годах - недомолвки. Ведь он был в окружении, попал в плен к немцам и... остался жив. Для СМЕРШа это было недоказуемо...
В конце дней уже тяжело больным он писал дневник воспоминаний в толстой клеенчатой тетради своим красивым убористым почерком.. Я берег ее.
Преследования властей, изгнание с работы за желание выехать в Израиль...
Потом внезапно (до этого даже не брали документов) выбросили из России...
Заветную тетрадь я передал для хранения, и там она пропала.
***
Отец родился в 1915 году в г. Двинске (Даугавпилс).
Там жили два величайших мудреца поколения, праведники и большие раввины: Ор Самеах и Рогочевер. Может быть, в их честь В-вышний сделал нам милость и привел на Землю Израиля.
У него было тяжелое (после Первой Мировой) детство со странствиями по Европе, Белоруссии, Прибалтике... Вена...
Полуголодная юность в Минске.
Видимо, первым языком отца все-таки был идиш.
До конца дней у отца оставался идишеский акцент, не в произношении, а в построении фраз. Помню, когда мне было лет 10-11, отец как-то написал мне алфавит на идише и научил писать справа налево слово "Эрик".
Начал работать подростком. Потом - техникум пищевой промышленности в Минске, откуда он вышел квалифицированным лаборантом.
Городок под Гомелем. Молодой специалист, крепкий мужчина с копной светлых волос - таким я видел его на довоенных фотографиях.
Здесь он познакомился с интересной девушкой, и вскоре они поженились.
Уже в Казани на офицерских курсах связи. Беременная жена приезжает к нему. Там же она упала в раскрытый люк погреба, будучи на последних месяцах беременности.
Может быть, именно тогда у меня зародился страх высоты...
***
Началась война. Отец добровольцем уходит на фронт.
Помню его в солдатской форме, с ружьем...
Последующее покрыто туманом.
Только - "треугольники" с фронта, его скупые строчки, листки отрывного календаря с популярными песнями времен войны и одна-единственная фотография. Карточка была выцветшей, в каких-то пятнах, а мне казалось, что отец в облаках.
Я смотрел на фото и плакал горючими детскими слезами, видимо, так молил Всевышнего о спасении...
***
Потом отец пропал без вести...
Чудом нашелся, и мама привезла его раненого в казанский госпиталь.
То, что мне удалось узнать позже, выглядело приблизительно так.
Молодой доброволец попал в окружение, контуженным был взят в плен немцами. Чудом удалось бежать. Скитания по лесам. Партизанский отряд. Прорвался к "своим", которые через СМЕРШ (Смерть шпионам!) направили на фронт в штрафной батальон, смывать кровью "позор", где за рядами наступающих стояли подразделения пулеметчиков, расстреливающих всякого, кто отступал.
"Под перекрестным огнем".
***
Опять ранения, награды, дошел до капитана.
Эпизод с отдачей чести майору "штабной крысе" в Казани.
Костылем по башке...
Вновь штрафной батальон с разжалованием в рядовые...
Затем бои, ранения, награды...
В последний раз он был ранен уже после дня Победы, когда били сопротивляющуюся группировку немцев в Чехословакии.
Ранения, контузии, три осколка (голова, рука и нога) - таков результат войны для тридцатилетнего отца.
Но самое страшное в том, что он потерял всех без исключения родных.
Отец всю жизнь искал их следы, но так ничего и не нашел.
***
Послевоенный разграбленный и разрушенный дом, превращенный в общественный туалет. Восстанавливал собственными "золотыми" руками - мастер на все руки.
Растить и воспитывать четверых детей, дать им образование.
На это уходили все силы, вся жизнь, все таланты и умение. Надо было "крутиться".
Будучи лаборантом со средним образованием, отец сумел стать главным инженером реконструированного им хлебокомбината.
Советчик и помощник родственникам, друзьям и просто людям - таков был и запечатлелся в памяти наш отец.
***
Война, муки, ранения, перенесенные тяжелейшие нагрузки привели к язве, а потом и к болезни печени с неизлечимым циррозом.
Отец скончался внезапно в Ленинграде, когда приехал спасать жену друга-врача. Он не собирался расставаться с жизнью, хотя был тяжело болен.
Он был полон планов, стремлений и желаний до самого конца.
Отец скоропостижно (печеночная кома) скончался в больнице им. Боткина.
В полдень меня сокрушила телеграмма: "Срочно приезжайте. Тяжелое состояние"...
Он умер у меня на руках, не приходя в сознание...
Перед самым концом открыл глаза, вернее, глаза сами по себе раскрылись, как-то странно взглянул на меня, как будто хотел открыть какую-то невысказанную тайну, и ушел.
Ушел уже навсегда...
***
Отца почитают и после смерти, и именно так стараюсь делать всю мою жизнь.