- Ужас! Катастрофа! Оно снова чешется! - вопил Пинки, беспорядочно метаясь среди стволов волос, размахивая всеми конечностями.
- Да успокойся ты, оно тебя никогда не достанет - ты слишком маленький для таких огромных когтей.
- Нет, ты видел? Почти рядом! - не унимался Пинки, когда огромный коготь пронесся в паре сантиметров от него. В паре сантиметров от трехмиллиметровой блохи.
- Угомонись же наконец! - сказал Брейн, отвешивая своему другу хороший подзатыльник.
Две блохи, Пинки и Брейн, жили в самой сейсмически опасной зоне своего Дома-собаки, а именно - сразу за ухом. Но они выбрали этот участок потому, что именно здесь располагались одни из самых легкодоступных запасов пищи. Попробуй-ка прокуси толстую шкуру матерого пса где-нибудь на спине или на боках - все стилеты пообломаешь, а тут, за ухом, мягкая тонкая кожа - ешь, не хочу! В общем, живи и радуйся. И только Пинки каждый раз поднимал панику при виде приближающейся огромной лапы. Он никак не мог поверить в то, что при таком соотношении размеров когтей и блохи, шанс у собаки избавится хотя бы от одного паразита фактически сводится к нулю, а если присовокупить к этому еще и ктенидии - зубчатые гребни, которыми блохи удерживаются в густой шерсти собаки, то шанс становится и вовсе этому самому нулю равен. Пинки и Брейн были братьями - вместе ползали в виде безногих личинок, вместе линяли, вместе же плели кокон, выйдя из которого взрослой блохой стали подкарауливать свой будущий дом. А такие странные, для блох, имена они выбрали себе сами. Дело в том, что стадию личинок Пинки и Брейн провели в ковре, на котором спала собака. Ковер же этот лежал прямо рядом с телевизором, по которому постоянно транслировали мультик про двух мышей, мечтающих захватить весь мир. Может дело в пагубном влиянии голливудской анимации, а может еще по какой причине, но наш Брейн тоже строил грандиозные планы на будущее. Впрочем, он не мечтал о мировом господстве, нет, он всего лишь хотел добиться независимости. Независимости блох от собак. Идея была простой - нужно было всего лишь добиться чтобы блохи перестали нуждаться в пище. Оставалось только найти способ как ее реализовать. И Брейн начал экспериментировать. Собственно, возможности рядовой блохи, коей и являлся наш "освободитель", весьма ограничены. Да что там говорить, все, чем располагал Брейн это своим собственным телом, Домом-собакой и Пинки в качестве добровольного помощника. Они уже пробовали просто перестать есть, но после нескольких недель мучительных болей в желудках вынуждены были отказаться от этого способа реализации своих благородных замыслов.
- Бряк! - раздался жизнерадостный голос Пинки - Бряк! Я придумал как нам стать независимыми от собаки, Брейн.
- И как же, Пинки?
- Надо переехать жить на кошку!
- Но тогда мы станем зависимыми от кошки, Пинки.
- Да Брейн, я об этом не подумал
- Тебе еще многому предстоит научиться друг мой.
- А не пора ли нам пообедать? - Спросил Пинки, желая сменить тему разговора. Он очень не любил учиться и считал, что жизнь дана блохе чтобы есть и размножаться. Впрочем, когда-то он думал, что был создан в качестве наказания своей собаке за какие-то ее глобальные проступки, но быстро отказался от этой мысли, так как пока получалось, что именно собака наказывает его, заставляя трепетать каждый раз при виде огромной когтистой лапы.
- Погоди, Пинки, там что-то происходит.
Действительно, собака, только что мирно лежавшая у себя на коврике, резко вскочила на ноги и, заливаясь оглушительным лаем, бросилась в прихожую.
- Сейчас, Джек, я с тобой погуляю - сказал пожилой мужчина, только что вошедший в дом и поставивший портфель с документами на пол.
Собака, услышав свое имя, залаяла еще громче и принялась подпрыгивать, стараясь лизнуть хозяина в лицо.
- Тише, тише малыш - успокаивающе сказал человек, почесывая своего питомца за ухом и устраивая целое землетрясение для паникера Пинки и флегматика Брейна, удобно зацепившегося шипами за волосы собаки.
- Нет, Джек, по лестнице не пойдем. Устал я сегодня - на лифте поедем.
Брейн уже в который раз задумался над тем странным ощущением физической легкости, которое возникало при поездках в причудливом агрегате с непонятным названием "лифт". Как же все-таки работает эта облегчающе-утяжеляющая машина? - ломал себе голову Брейн, когда его мысли прервало появление одного очень странного типа. Это была блоха того же вида что и они с Пинки, только очень старая - на вид ей было больше года. Самому Брейну, как впрочем, и Пинки, недавно исполнилось полтора месяца и они по праву считались самыми старыми блохами на собаке.
- Привет молодежь. Я с вами тут прокачусь немного. - скорее утвердительно, чем спрашивая сказала незнакомка.
- Бряк! - жизнерадостно ответил Пинки.
- Что ж, принимаю это за согласие - улыбнулась гостья - меня зовут Карлом, я уже много месяцев путешествую на попутных животных иногда обитаемых, иногда нет. И каждый раз, встречая собратьев, я стараюсь в качестве платы за проезд поделится опытом с подрастающим поколением.
- Послушай, Карл, - Брейн сделал многозначительную паузу - нам не нужны здесь ни сказочки про прекрасные времена, которые давно миновали, ни стариковское нытье. Мы взрослые практичные блохи и сейчас как раз практично собирались пообедать, пока ты не свалился нам на голову.
- Бряк! Дедушка Карл наш друг, не надо его обижать.
Но Брейн уже не слушал Пинки, он погрузил свой ротовой аппарат в мягкие ткани собаки и с наслаждением втягивал в себя теплую вкусную кровь. Брейн ел и размышлял обо всех старых блохах, но прежде всего - о своих папе с мамой, которые бросили их с Пинки, оставили без родительской заботы так необходимой двум личинкам в жестоком мире собачьей подстилки. Брейн, вспоминая о тех тяжелых временах, решил, что свое потомство он оставит на Доме-собаке, чтобы его дети никогда не пережили то что довелось испытать ему.
- Мне кажется, я знаю что вам будет любопытно послушать - отвлек от печальных мыслей Брейна скрипучий голос Карла.
- Да, бряк, нам чертовски интересно послушать - запрыгал от восторга любопытный Пинки.
Я расскажу вам об одном двуногом, который сделал из нас, блох, себе идолов. О, он поклонялся нам как богам. Он внимательно следил как мы прыгаем по столу, пытаясь увидеть в хаотичности наших перемещений волю высших сил. Он все время что-то записывал, бегал с непонятными приборами, измерял, вычислял и анализировал. Сначала блохи, жившие у этого человека в специальной коробочке, периодически получали доступ к различным теплокровным животным, чтобы иметь возможность питаться. Кого мы только не попробовали: и кролика, и морских свинок, и кошек, и собак, и даже обезьяну, но самой вкусной едой оказался сам двуногий. Он настолько поклонялся нам, что даже позволял есть себя и, по-моему, получал от этого удовольствие. Религиозный фанатик, что с него возьмешь. Но однажды моих собратьев стали забирать из коробки, где мы дружно жили. Забирать и не возвращать обратно. Я был последним кто остался. И когда дошла очередь до меня, я был готов к самому худшему. Но нет, меня не убили, всего лишь облили какой-то жидкостью и подержали перед странным прибором из которого веяло пустотой. Да и знак на приборе был очень необычный: "Осторожно радиация!". Вы когда-нибудь слышали это слово "радиация"? - Старик умолк, погрузившись в свои мысли, но уже вскоре встрепенулся, осматриваясь по сторонам, видимо вспоминая где он находится, а, вспомнив, продолжил свой рассказ.- Потом двуногие забрали у меня всех моих детей. Они подло подсмотрели куда я буду откладывать яйца и украли их. Во время эксперимента я как раз была беременна моими детьми.
- Погоди, так ты самка? - спросил озадаченный Пинки
- Был самкой, а теперь я жертва эксперимента и у меня больше никогда не будет потомства. Все из-за этих проклятых двуногих.
- Что же случилось потом? - спросил Брейн, уже переставший обедать и заинтересовавшийся этой, в высшей степени, необычайной историей.
Потом я сбежал, - продолжил Карл - пролез в щель коробки, крышку которой однажды неплотно прикрыли и оседлал крысу. И знаете что самое странное во всем этом - после того эксперимента я еще ни разу не ел, хотя прошло уже около полугода, главное ведь ничуточки не хочется кушать.
- Эврика! - внезапно вскричал Брейн - вот оно освобождение от оков вечной зависимости от теплокровных.
- Пинки, нам надо срочно провести свой эксперимент с этой, как ее, р-а-д-и-а-ц-и-и-е-й.
- Старик, ты запомнил где тебя держали двуногие?
- Конечно. В том здании, мы как раз мимо него проходим - "НИИ прикладной биоинженерии" называется.
- Пинки, мы отправляемся в путешествие.
- Как же дом? - попытался спорить Пинки, но тут собаке вздумалось почесаться и блоха, при виде приближающейся ужасной лапы, сразу позабыла все свои патриотические чувства и с энтузиазмом устремилась за Брейном на серый сухой асфальт.
- Удачи вам, парни - сказал Карл, продолжая свое путешествие к одному ему ведомой цели.
Пинки с Брейном повезло оседлать попутную крысу, которая после нескольких часов блужданий все же доставила своих пассажиров в нужную лабораторию. Посреди довольно просторной комнаты расположился массивный железный шкаф, весь обклеенный желтой лентой с надписью: "Осторожно радиация!". Перед шкафом стоял металлический стол, на котором, очевидно, предполагалось размещать подопытных животных. На стене висели какие-то бумажки - то ли график дежурств, то ли результаты прошлых экспериментов.
- Вот он, Пинки, вот наша судьба! - воскликнул Брейн и указал на прибор.
- Бряк, как ты собираешься его включить, Брейн? - мы не знаем как им управлять.
- Не волнуйся, Пинки, это сделают двуногие, нам же нужно только подождать начала нового эксперимента.
На следующий день ученые проводили облучение радиацией экспериментальной группы тараканов. И блохи не преминули этим воспользоваться. Поскольку предполагалось длительное воздействие радиации на тараканов, то люди просто оставили беспозвоночных на столе перед работающим прибором и ушли обедать. Они не видели как две блохи храбро прыгнули прямо к центру воронки, из которой распространялось странное ощущение пустоты, о котором говорил Карл. Пробыв достаточное, по мнению Брейна, количество времени под воздействием прибора, блохи ускакали из лаборатории ждать результатов, чутко прислушиваясь к изменениям в собственных телах.
Прошло несколько недель после событий в "НИИ прикладной биоинженерии". Пинки и Брейн избавились от необходимости постоянно питаться кровью млекопитающих. Они даже не утратили способность к размножению и долго хорошо проводили время на персидских коврах в компании десятка молодых красоток. Однако, когда уже Брейн стал строить планы о массовом облучении всех блох радиацией и становлении независимости от других видов животных, что-то неуловимое кольнуло в боку и Брейн захотел есть. Но есть не теплую кровь живых существ, а нечто иное, может менее питательное, но более вкусное. Брейн долго пытался понять что же хочет его организм. Он перепробовал всевозможные съедобные и несъедобные продукты: начиная от стволов волос различных животных и заканчивая подметками ботинок двуногих. Он, чуть было, не сломал себе стилеты ротового аппарата пока не попал на кухню какой-то, заселенной двуногими, квартиры. Там Брейн подверг дегустации всё, что было в пределах досягаемости его загребущих лапок. И когда он по неосторожности свалился в пакет, наполовину наполненный странной белой жидкостью, и уже готов был умереть, так и не узнав какое вещество было необходимо ему теперь, после облучения радиацией, чтобы нормально жить. Брейн попробовал ту жидкость, в которой он плавал, не имея возможности выбраться на свободу и, о чудо, его организм возликовал, получив наконец то, что ему так долго не давали - еду. Молоко! Всего лишь немного коровьего молока требовалась мутировавшей блохе для счастья. И Брейн, упиваясь волшебной жидкостью, медленно пошел ко дну молочного пакета, а умирая, он вдруг понял, что получив независимость от чего-то одного, он стал зависимым от другого, может еще более трудно добываемого ресурса и что его идея ничем не лучше идеи Пинки о переезде на кошку. Сам Пинки же, который не мучался непонятной жаждой как его друг, умер через несколько дней после пропажи Брейна от летальной мутации, вызванной искусственной радиацией, полученной в Научно исследовательском институте прикладной биоинженерии. Причиной мутации послужило отсутствие той стабилизирующей жидкости, которой поливали Карла до облучения. А ученые этого НИИ так и не узнали того, что по крайней мере один эксперимент по переводу паразитов на другой пищевой объект мог бы увенчаться успехом, попадись им вместо Карла такой вот Брейн.