Когда-то, в стародавние времена, всё было хорошо-хорошо - прямо, благодать, а не жизнь! Но не тут-то было: взял да и родился Йося Мерц, и всё стало совсем хреново. Цветочки повяли. Птички передохли. Зверушки по норкам попрятались. Даже трамваи - и те ходить почти перестали. А Йося Мерц всё вертел головкой, да смотрел, не мигая, на белый свет недовольными мутно-серыми глазёнками. А родился Йося совсем-совсем без чувства юмора - прямо, хоть режь! Погоревал он, погоревал - да слезами горю не поможешь, и начал он прикалываться над тем, что чувства юмора у него нет. А все, как услышали, - стали смеяться - так у них животики-то и полопались. И остался Йося один-одинёшенек на белом свете. И от одиночества взял он - да влюбился в Аделаиду. А глаза у ней, у Аделаиды, были как черносливы. И почему-то это ему сразу запало в душу. А Йося, как молод был, на подъём лёгок, так и залез высоко на дерево, повидать в окне зазнобушку. А та, как увидела, так и говорит: "Эка обезьяна!" Обернулась птицей-синицей, - да и улетела за море-окиян в тёплые края, где бананы растут, а обезьяны не водются.
И как упал Йося с дерева во поля широкие, во снега глубокие, так и остался лежмя лежать. Потому что больше ничего ему не хотелось.Долго ли, коротко ли, надоело ему лежмя лежать, поднял он свою буйну головушку, оглядел белый свет мутно-серыми глазёнками, и видит картину, как в книжках пишут, серую и будничную:
во поле - татарин,
в космосе - Гагарин,
за морем - синица,
а под берёзой - глянь-ка!-
девица!
И не то что какая мармазель-стриказель, а самая что ни на есть Юная Газель. И глаза - бархатные, точно у лани, чай, тебе не сухофрукты какие.
А дружок Йосин неразлучный, Михайло Оглобля, говорит ему, свет Воло- димиров, что, мол, вовсе и не бархатные у ланей в природе глаза, а в аккурат наоборот, блестящие, как стёклышки, а Йося-то и отвечает Михайлу-искусителю, что хоть одна лань обязательным порядком должна в природе иметься, чтоб с бархатными, как у Газели глазами - и всё тут!
Ну, значит, подумал он грешным делом, что оно, конечно, не всяк Вавило красен на рыло, а чем чёрт не шутит, авось и полюблюсь ясну солнышку!Встал он, плечи расправил, прибельмондился, точно хранцуз, аль гешпанец какой, да пошёл своей любезной песню сбазлать-на гитаре слабать, нежно этак, на итальянский манер: "Уно-уно-уно-ун моменто!" - так, что за душу хватат, да назад не отпушшат. Шёл он шёл, да подумал:ежели чтоб совсем на итальянский манер - так тут без мандолины дело труба. А ежели с мандолиной, так тут надобно дуэтом. А ежели оно дуэтом, тут, глядишь, и вопрос ребром встанет: кому за Абдулова быть, а кому за Сёму, за Фараду - и неувязочка тебе выйдет! Так и не пошёл базлать-лабать.
А за горами, за долами, за широкими лугами, жил да был чудо-почтальон petchkin.ru. И пришёл Йося Мерц к чудо-почтальону, да говорит ему:
Почтальон petchkin.ru,
Ты быстрей, чем кенгуру,
Пролети-ка над лесами,
Над горами и лугами,
За качели-карусели -
К дому Юныя Газели,
Там, где вырыт котлован
И стоит подъёмный кран,*
Да передай ей, кровиночке, что типа глючит меня, болезного, плющит да колбасит, ясна сокола:
Приди-приди милая,
Утри мои слёзоньки,
А не то повешуся
На сырой берёзоньке!
Ударился чудо-почтальон petchkin.ru оземь, сизым голубем обернулся - только и след его виртуальный простыл! Закручинился Йося, побрёл невесел - ниже плеч буйну голову повесил - куда глаза глядят, по первой попавшейся тропинке. Видит - камень лежит на дороге, а на камне написано: "Направо пойдёшь - биту быть, налево пойдёшь - обломанну быть,а прямо пойдёшь - круту быть!" Постоял Йося, головкой повертел, глазёнками мутно-серыми вокруг своей оси повращал, да подумал: "Коли биту быть - так такова долюшка наша народная, коли обломанну - так я по жизни обломанный хожу, а вот кабы крутым стать - этак, глядишь, и полюбит меня ненаглядная!"
Ну, пошёл он, как водится, по густому лесу, а тут тебе, глядишь, и избушка на курьих ножках стоит, зад кажет. Он ей, понятно, намекает, чтобы к не- му, мол, передом, а оттудова шасть Баба-Яга - протёзная нога, и ну почём зря орать: "Ходют тут всякие, дух нерусский по лесу разносют, и зад им,вишь, не нравится - гомофобы этакие! Чего пришёл?" "Да мне бы, бабуль, того... Крутизны набраться, чтобы Газель, которая с глазами лани, меня полюбила!" "Газель, говоришь? - призадумалась Баба-Яга, - А я тебе чем не приглянулась? Ты не гляди на протёз-то, и что глаз бельмом заплыл, - сам, чай, не Ален Делон-не-пьёть-одеколон - а зато жилплощадь имеем. На девственном, антилигентно выражаясь, лоне природы!" "Не-е...- протянул Йося, - Лоно, оно дело, конечно, заманчивое, да только просится душа к моей жемчужинке..." "Пшёл вон! - взвизгнула похотливая старуха, - Ступай к Змею-Горынычу,коли отрубишь ему все головы - целуйся со своей Антилопой-Гну!"
Долго ли, коротко ли, - шёл Йося Мерц по лесам-по чащобам, по бомжа- чьим трущобам - вдруг слышит: храп по лесу стоит нечеловеческий, так что с деревьев сучья валятся, земля дрожит, зверьё с испугу прочь бежит.
Подошёл поближе - и видит: дрыхнет во зыбучей трясине бронтозавра поганая о трёх головах, мерзкая вся такая, склизкая да вонючая. Хоть оно, конечно, и пакостно, а подошёл Йося к змеюке, да ка-ак гаркнет бронтозавре в ухо:
"Вставай, вставай, презренный монстр, уж смерть твоя не за горами!"
"Чего?..- Змей-Горыныч лениво приоткрыл левый глаз правой головы,- Ты чё, чувак, никак белены обкурился?"
"Ё-моё! - обдав Йосю нестерпимым смрадом из пасти, зевнул Горыныч, - Добро бы Добрыня Никитич пожаловал, али хоть Кожемяка, там, на худой конец, а тут кто? Подъелдыка перехожий! В натуре тебе говорю, братан,- не буди в старике Горыныче спящего зверя! А ежели чего помочь надо - так ведь свои люди, не фраера, авось!"
Выложил Йося Змей-Горынычу все свои сердечные муки.
"А, - вздохнул Змей-Горыныч - так бы сразу и сказал, чё было базар-то весь разводить? Это тебе к Кощею!"
В головном офисе бюро ритуальных услуг "Бессмертие" в кожаном кресле величественно восседал совершенно лысый, но на удивление респектабель- ный и обходительный пожилой джентльмен в строгом, элегантном тёмном костюме**. Лучезарно улыбаясь золотой челюстью, он сделал энергичное движение вперёд, в сторону Йоси, протягивая ему сухую костлявую руку.
- А, мой дорогой друг, мой молодой романтик! Признаться, я столь поль- щён честью видеть вас в моих скромных пенатах... Впрочем, чем обязан? А, понимаю, понимаю, проблемы - и у всех одни и те же: капризы погоды, превратности судьбы, извечная нехватка переводчиков с суахили...
- Юная Газель... С глазами лани...- промямлил смущённый Йося.
- Как-как вы говорите?! - встрепенулся Кощей, - Юная Газель? С бархатными глазами нежной, дикой лани? - почти пропел он от восторга - Как это прекрасно! Молодой человек, вы мне положительно нравитесь всё больше и больше! Вы обладаете таким возвышенным поэтическим мироощущением, столь редким, к величайшему сожалению, в наших унылых краях... Вы почти Петрарка! Посему я - без преувеличений - почту для себя за честь облагодетельствовать вас, дабы вы смогли найти, наконец, тихое пристанище вашему смятённому духу... Итак, перечень услуг: обмывание - включая лучший шампунь против перхоти, по желанию - временное бальзамирование, великолепный новый смокинг, наложение косметики...
- Нет-нет,- испуганно залепетал Йося, - мне б по-простому: ну, там, яйцо,иголка...
Что вы сказали? - лицо Кощея на мгновение вытянулось в изумлении и он тут же снисходительно рассмеялся сухим, скрипучим смехом, - Яйцо и иголка? Ах, молодой человек, подумать только - я даже не представлял, насколько вы старомодны! Впрочем, вам это простительно, более того, вам это даже идёт. Что до яиц с иголками, то на сии раритеты столько в своё время было клиентуры - от мелкотравчатых иванушек и до весьма внушительных муромцев - всё растащили! Да, так я насчёт косметики, дорогой мой, если бы вы только представили, какое торжественное выражение примут ваши черты, ваше лицо обретёт печать бессмертия - и заметьте, только лишь благодаря мастерству и ловкости рук персонала! Позолоченные скобы - за мой счёт, исключительно из искренней симпатии к вашим...
- А если совсем по другому? - неожиданно твёрдо для себя спросил Йося, - Ну, то есть, без всякой ловкости рук и печати торжественного бессмертия с позолоченными скобами?
-Тогда, - резко сменив тон, презрительно процедил Кощей, - бабушкин рецепт: котёл кипящей воды - выскочишь, как миленький, добрым молодцем... В смысле, этим... как бишь, это у вас зовётся... мачо!
Ну, разжёг Йося Мерц костры горючие, раскочегарил котлы кипучие,прыгнул - да и обварился весь! И покрылась его кожа отвратительными болячками, пузырями и струпьями.
- Да-с, мой молодой поэт, - с печальным назиданием произнёс Кощей, - Таков, очевидно, ваш удел в этом несовершенном мире!
*****
Вероятно, в этом-то и заключается мораль сей басни, и тут бы,как говорится, и сказке конец - ан нет! Ведь мы так и не выяснили: что же сталось с Юной Газелью, право которой на уподобление бархатности её глаз лани наш незадачливый герой столь рьяно отстаивал в споре со своим скептичным другом?
А вот этого-то мы и не скажем! Пущай сказку сама до конца допишет!
*****
*Кухонные психоаналитики,безусловно,усмотрят в котловане (коий суть углубление)и в подъёмном кране (устремлённом ввысь)нехитрую метафору;автор,однако,заявляет,что ничего подобного ввиду не имел.
**В роли Кощея - Макс фон Зюдов.