Меретуков Вионор : другие произведения.

Боязнь темноты

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  
  ...Помню, очень много пили. Помню приезд жены Алекса - Галины Кирилловны, высокой немолодой женщины со страдальческим выражением на худом, землистом лице.
  
  Помню, как я, расхристанный, небритый, стоял перед ней и, с трудом сохраняя равновесие, долго в чем-то ее убеждал, слишком часто непослушным языком обращаясь к ней не по имени, а "сударыня".
  
  Сударыня, позвольте, предложить вам бокал вина... Сударыня, я точно знаю, что... Сударыня, позвольте заметить вам, что вы не правы... Сударыня, сударыня, сударыня... Тьфу! И еще долго после ее отъезда я хохотал, что так ловко провел ее, ни словом не обмолвившись, что знаю о ее ночных подходах к борщу...
  
  Потом опять сидели за столом, уже в доме, в громадной столовой с тремя(!) люстрами и камином таких невероятных размеров, что в нем могла бы поместиться карета с лошадьми и форейтором в придачу. Много кричали, беспричинно смеялись, казались себе необычайно остроумными и мудрыми.
  
  С помощью Ионы, уставшего от пьяного хозяина, завели прогулочный катер. Чуть не перевернув, погрузились в него и пошли на другой берег к деревне, где купили бочонок отвратительного вина.
  
  Потом, вернувшись, пили это вино, закусывая его почему-то балтийской килькой пряного посола. И жмурились от выдуманного удовольствия, воображая, что похожи на парижских гурманов.
  
  Алекс, багроволицый, с отросшей за дни пьянства рыже-седой щетиной, многократно порывался искупаться в холодной реке, и один раз ему это удалось.
  
  Посиневшего, улыбающегося болезненной улыбкой, его, усадив в кресло чуть ли не насильно, долго растирали его же шерстяными носками и, только добившись желаемого покраснения, оставили отчаянного пловца в покое.
  
  Потом он, в купальном халате птицами, под звуки венского вальса, без носков, но в шлепанцах, танцевал с Христиной странный танец, норовя головой в прыжке достать хрустальные висюльки люстры, и когда у него это получалось, он победоносно вскрикивал и ликующе хохотал.
  
  - Танцуют все, - орал Алекс, потеряв партнершу, - прошу не игнорировать, уважаемые дамы и господа, а не то заеду в морду!
  
  Потом он все-таки нашел партнершу и надолго куда-то с ней исчез. Я же тем временем с серьезным видом беседовал со Светланой о театре Виктюка. Или не Виктюка? Может, Фоменко?..
  
  Обращаясь к ней, я тоже поначалу называл ее "сударыней", потом завел умный разговор о "чистом" искусстве, Эжене Ионеско и Роже Гароди; перескакивая с пятого на десятое, я, в конце концов, потерял нить разговора и стал ей рассказывать о своих снах и веселой компании, поселившейся в моей квартире:
  
  - Видите ли, коллега, - рассуждал я, принимая ее за кого-то другого, - я не медиум, но материализация, если подходить к ней с научной точки зрения, может быть осуществлена практически каждым индивидуумом, достигшим половозрелого возраста и сохраняющим дееспособность. Вы не согласны со мной, профессор? - совершенно потеряв представление о месте, времени и пространстве, спрашивал я, безуспешно силясь поймать взгляд собеседницы, которая сидела напротив меня и давно клевала носом. Потом я напрягся и, величайшим усилием воли сфокусировав зрение, наконец, разглядел, что передо мной девушка. При этом я страшно удивился и, забыв ее имя, с возмущением спросил:
  
  - Марго, а где профессор, куда это он запропастился? - при этом я щурился и грозил ей пальцем: - Если профессор немедленно не отыщется, я пропал!
  
  Расстроенный исчезновением собеседника, я впал в возбужденное состояние и принялся с необыкновенным рвением искать мифического профессора, заглядывая под стол, за диваны, поднимая вверх шторы и приговаривая:
  
  - Куда он исчез? Ведь только что был здесь?..
  
  Ведя напрасные поиски, я неожиданно наткнулся на Алекса. Окинув пространство перед собой безумным взглядом, он молча протянул мне стакан с вином, и мы, почтительно поклонившись друг другу, выпили на брудершафт. Затем мягко, но решительно отстранив меня рукой, он картинно облокотился о каминную полку и неожиданно красивым, глубоким голосом за-пел:
  
  Восьмой этаж,
  открытое окно.
  И силуэт отца,
  застывший на мгновенье.
  Далекого двора
  асфальтовое дно,
  И длящееся вечно
  страшное паденье.
  
  Как часто
  в снах и наяву
  Я вспоминаю
  день прощальный,
  Улыбку
  виноватую твою
  И боль в глазах
  твоих печальных...
  
  Из его пропитых до синевы глаз лились слезы.
  - Это я сам... про отца своего...
  
  Это было правдой: его отец по непонятным и невыясненным причинам покончил жизнь самоубийством, и Алекс долго и тяжело переживал это.
  
  Мы втроем - Света, Христина и я - отпаивали его коньяком.
  
  Он выпивал, потом песня начиналась сначала, потом он снова рыдал, и этому, казалось, не будет конца...
  
  Все были пьяны, и на душе было как-то нехорошо и неловко. Кстати, водитель Иона все эти дни находился где-то рядом, и если я редко упоминаю его, то лишь потому, что его присутствие было почти незаметным. Думаю, это не было случайностью. Я почти уверен, что меня и здесь не оставляли в покое мои "квартиранты"...
  
  В один из дней (сколько было их, этих дней, - три или четыре? Или - восемь?!) в неизвестное время суток (определить время было невозможно - у всех разом куда-то подевались наручные часы), когда за окнами висела серо-вишневая пелена, - не то утро, не то вечер, - мы с Алексом, после сна неясной продолжительности, одновременно (!) проснулись и, не сговариваясь, сошлись в каминном зале у разгромленного стола.
  
  Алекс нашел на столе бутылку с неизвестным напитком, долго разглядывал ее, потом вздохнул и налил светло-коричневую жидкость в два стакана. Он был в том же халате птицами, в котором танцевал под Штрауса.
  
  - Что это вчера было?.. - еле слышно прохрипел он после доброго глотка.
  
  - Сейчас бы рассолу...
  
  - Да, вот и отдохнули... С голосом что-то... осип я. И горло дерет. Я что, пел вчера?
  
  - Пел.
  
  - Господи!
  
  - Пел и плакал.
  
  - Я плакал?! Господи, не может быть!..
  
  - Я бы чего-нибудь съел, чего-нибудь горяченького.
  
  - Я бы тоже, но прислуга спит. Будить неудобно. Особенно после пения. Боже, я вчера пел!
  
  - Да, пел, только это было не вчера, а, кажется, позавчера.
  
  - Ты думаешь? А какой сегодня день?
  
  - А ты уверен, что сейчас день?
  
  - Все! Больше не пью!
  
  - Зарекалась свинья говно не есть.
  
  - Со мной сейчас нельзя говорить так грубо! Я могу умереть...
  
  - Не велика потеря.
  
  - Для тебя, может, и не велика, а для меня очень даже велика. И невосполнима. Господи, как это мне удалось выговорить это слово - "невосполнима"? Нешто еще выпить?
  
  - Это наш долг перед народом.
  
  - У меня ни перед кем нет никаких долгов, но выпить надо. Одного не могу понять, если я живу ради удовольствий и наслаждений, то почему мне сейчас так плохо?
  
  - Если мы будем жить, как живем, то плохо кончим.
  
  - Я уже плохо кончил. Если бы ты знал, как я плохо кончил!.. Но моя философия меня переживет. Я гедонист и горжусь этим!
  
  - Ты бы лучше налил, гедонист! Твоя паршивая философия очень удобна - она позволяет тебе скрываться за ней, как за щитом. А главное - не надо думать. Все прекрасно! Все разложено по полочкам, жизнь превращена в коллекцию инстинктов. Мозговая лень, вот что тебя погубит. Ты ей предаешься потому, что когда-то решил, что не талантлив. И самоустранился, а то лучшее, что в тебе было, пустил на ветер.
  
  - Не надо так... Андрюшенька, не надо!
  
  - Надо! Кстати, я и сам почти такой же. И единственное отличие, которое разделяет нас, это то, что ты смирился, придумав себе религию, а я думаю еще побороться. Я сохранил остатки веры в себя.
  
  - Как ты бываешь, однако, жесток, как несправедлив! Что ты обо мне знаешь? Тебе хорошо, ты человек творческий. Художник! А что прикажешь делать мне? С моими колоссальными амбициями и моими весьма и весьма скромными способностями? Я верчусь как белка в колесе. И так изо дня в день. Из года в год! У меня даже нет времени остановиться и подумать. И прекратим этот разговор, он мне неприятен...
  
  Мы занялись поисками закуски. Наконец, я обнаружил остатки салата и долго нюхал его. Потом вынес вердикт:
  
  - Есть это нельзя. Но закусывать этим можно.
  
  - Недавно я был за границей. Во Франции. В Ницце.
  
  - Начало хорошее. Продолжай...
  
  - Общался я там с разными людьми и людишками. Двое молодых людей, парень и девушка, из Калифорнии, с которыми я познакомился во время завтрака, поначалу просто очаровали меня. Представь себе, утро, ресторан, с террасы которого видна полоска моря такой пронзительной синевы, что хочется поселиться здесь навсегда! Парадиз! Рай земной! И эта восхитительная пара. Оба высокие, белокурые, спортивные, современные. Она на него смотрит влажными глазами, он отвечает ей тем же: видно, перед завтраком занимались любовью и еще находятся под впечатлением ощущений от близости. Оба подчеркнуто вежливые, любезные. И со всеми - от официанта до соседей по столу - необыкновенно доброжелательны. Их лица светились, они всем улыбались, и им все улыбались. Очень милые молодые люди, которым хорошо вместе, и они этого ни от кого не скрывали.
  
  Алекс замолчал. И молчал довольно долго. Я не вытерпел:
  
  - Ты не на сцене! Дальше что?
  
  - А то, что эти молодые люди выросли в богатых семьях, оба успешно закончили школу, университет, встретили друг друга, поженились и... Понимаешь, они всегда были, есть и будут благополучны. И они знают это! С ними не может произойти ничего плохого.
  
  - Тебе бы порадоваться за них.
  
  - Один их близкий знакомый, с которым...
  
  - С которым ты познакомился...
  
  - С которым я пропьянствовал всю ночь, рассказал мне кое-что об этих благополучных молодых людях. Что у нее и у него случаются встречи на стороне, но они оба такие чистые, благополучные и порядочные, что грязь к ним не пристает...
  
  Алекс опять замолчал.
  
  - Ну и?..
  
  - Понимаешь, они относятся к той породе людей, которым очень уютно в нашем свинячьем мире. И к ним не прилипает грязь, они постоянно чистые, умытые и причесанные, потому что регулярно принимают душ и пользуются дезодорантом. У них все промыто до аптекарской чистоты. Даже души... Они больше похожи на роботов, чем на людей. И все время, пока я их видел, я испытывал острое желание набить им обоим морду. Таких, как они, я встретил там немало. Они черно-белые. Без полутонов. Когда его молодая жена однажды не вышла к завтраку, он сказал, что она не в порядке. Но завтра, сказал он, она будет в порядке. И действительно, на следующее утро она уже сидела за столиком во всей своей юной чистоте и прелести. В порядке... не в порядке... Будто речь шла не об очаровательной девушке, а об автомобиле, который требует ремонта. Я тогда понял, что я не самый плохой человек на земле. Ты согласен?
  
  - Да, согласен. Согласен, бывают и хуже. А в тебе сейчас заговорила зависть. Не можешь спокойно смотреть на счастливых людей... да еще и молодых и красивых.
  
  - Нет. Тут дело в другом...
  
  - Давно хотел спросить тебя, зачем у тебя даже в сортире люстры?.. Странное представление о роскоши...
  
  - Темноты боюсь. А так светло...
  
   (Фрагмент романа "13-я пуля")
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"