"Пять утра. В спальне Павла Ивановича раздается телефонный звонок.
Павел Иванович, чертыхаясь, снимает трубку.
- Кто говорит? - хриплым голосом спрашивает он.
Сквозь потрескивание и какие-то шумы, напоминающие завывание ветра в дымоходе, прорывается чей-то баритон:
- Ты не спишь?
- Конечно, нет! Как ты мог подумать такое?! - обиделся Павел Иванович. - А кто говорит?
- Это я, Корзинкин...
"Силы небесные, - покрываясь холодным потом, в ужасе думает Павел Иванович, - Корзинкин же помер два года назад! Чья-то дурацкая шутка? Но голос, голос-то его!.."
- Ну, умер я, умер... Что ж тут такого особенного? Обычное дело... Да ты не бойся, Паша, я тебе сейчас всё объясню...
- Не надо!!! - Павла Ивановича начинает колотить. - Не надо... - повторяет он, изнемогая от ужаса.
Опять страшный треск. И еле слышный голос:
- Никак связь не наладят, черти проклятые!
- Откуда ты звонишь? - заплетающимся голосом спрашивает Павел Иванович.
- Откуда, откуда... С Того света.
- Господи!
- А вот этого не надо, - строго говорят в трубке.
- Чёрт возьми! Так ты в аду, что ли?
- А где ж мне ещё быть? Нашего брата, картежника, в рай не пускают...
- И все же, как это?..
- Есть многое на свете, Паша, что и не снилось нашим мудрецам... Словом, все там будем.
- Алло! Я плохо тебя слышу!
- Я тоже! Как бы нас не разъединили. Я, собственно, к тебе по делу... Сегодня у нас что, пятница? Тебе бы хорошо подгрести сюда к понедельнику. Одного партнера не хватает. Я говорю, не хватает одного партнера, сам знаешь, четыре игрока - самое оно, идеальный вариант. "Пулю" распишем знатную. Кстати, здесь совсем не плохо. Всегда тепло, даже жарко...
Павел Иванович бросает трубку, сползает с кровати и, опустившись на колени, принимается левой рукой шарить по полу в поисках шлепанцев, а правой - осенять себя крестным знамением.
Но как ни осенял он себя, как ни молился - ничего не помогло.
И в пятницу умер...
В понедельник его похоронили. И вечером того же дня Павел Иванович, с непривычки сильно потея, сидел спиной к гигантскому очагу, возле которого суетились черти с трезубцами и кочергами, и за круглым мраморным столом расписывал пулю с Корзинкиным и парой пожилых субъектов шулерского вида.
Он уже знал, что проигравшего ждет сковорода, а выигравшего - принудительное чтение пятидесяти романов Дарьи Донцовой.
Альтернатива отсутствовала.
Без колебаний он выбрал сковороду.
Теперь ему предстояло совершить невозможное: исхитриться проиграть партию с виртуозами, которые тоже всеми силами стремились к поражению".