Созвонившись с супругой и узнав, что она выехала с работы, Юрий отправился в школу за Сашей, а когда вместе с дочкой вернулся домой, то застал в квартире Ольгу, которая, уже переодевшись, суетилась у плиты, готовя ужин.
- Тебе помочь? - сходу пройдя на кухню, поинтересовался он у супруги.
- Да. Свари макароны.
- Макароны?
- Ты не хочешь?
- Не знаю. Надоели макароны, - ответил Юрий, открывая шкаф и разглядывая стоявшие в нем банки. - Может лучше рис?
- Его промывать нужно. Макароны быстрее.
- Да ладно ты. Десять минут погоды не сделают. Я мигом.
Быстро переодевшись в домашнее и направившись обратно на кухню, Юрий по пути заглянул было в туалет, но не успел еще закрыть за собой дверь, как сразу вышел.
- Саша! - скривившись в отвращении, громким раздраженным голосом позвал он дочь.
- Что такое? - тут же выбежав из зала и встав в коридоре напротив отца, в тревожном предчувствии выпучила глаза девочка.
- Иди сюда!
- Что?
- Заходи, заходи, - стоя возле открытой в туалет двери, настойчиво проговорил Юрий.
Догадавшись в чем дело, Саша зашла внутрь и, мельком взглянув в унитаз, поспешила спустить воду.
- Саша, сколько раз тебе повторять, чтобы ты не забывала смывать за собой?! - загородив дверной проем, чтобы дочка не могла выйти из туалета, грозно проговорил Юрий. - Отвратительно!.. А это что стоит?
Взяв баллон с освежителем воздуха, Саша обильно распылила его содержимое по туалету.
- Пользуйся, пожалуйста, освежителем, - уже тише, как бы устало, продолжил Юрий. - Ты слышишь?
- Да, - потупившись в пол хмуро-виноватым взглядом, недовольно обронила Саша.
- И не забывай смывать за собой, - освободив проход, повторил он вслед дочери.
Вернувшись, наконец, на кухню, Юрий поставил на плиту кастрюлю с водой и взялся промывать под краном рис.
- Как некрасиво ты сейчас с Сашей разговаривал, - переворачивая на сковороде котлеты, не глядя на мужа заметила Ольга.
- Она снова не смыла за собой.
- Просто забыла.
- Часто забывать стала.
- Маленькая еще. Что тут такого ужасного?.. Ты был очень груб с ней. Мог бы и помягче.
Юрий ничего не ответил жене: успев немного остыть и успокоиться, он понял, что действительно был излишне строг с дочерью, и почувствовал раскаяние.
- Пойдем поваляемся, - сбросив рис в кастрюлю и увидев, что Ольга уже закончила с котлетами, предложил он, подходя и обнимая супругу за талию.
- А за рисом кто будет следить?
- Ничего с ним не случится. Пойдем.
- Только пять минут.
- Хорошо, - расплывшись в радостной улыбке, беспрекословно согласился с условием жены Юрий.
Лечь на кровать или диван и несколько минут просто полежать, обнявшись с супругой, было одним из излюбленных времяпрепровождений Юрия. В такие моменты он не думал ни о чем, ощущая себя в полной безопасности и погружаясь в совершенно умиротворенное, безмятежное состояние духа, так что в какие-нибудь пять минут вполне мог заснуть. То и дело в выходные в течение дня или вечером в будни после работы обращался он к жене с просьбой "поваляться" с ним, но все реже получал ее согласие.
Бессмысленные лежания, при которых супруг размякал настолько, что с трудом мог разговаривать, тяготили Ольгу. Думая в эти моменты о домашних и личных делах, всегда в избытке имевшихся у нее, ей становилось совестно за бесплодно потраченное время. Однако главной причиной, вынуждавшей ее все чаще отказывать мужу, были его ссоры с дочерью, которыми в последнее время стали заканчиваться подобные инициативы.
Зайдя в спальню, супруги легли поперек кровати. Юрий всем телом прижался к жене, уткнувшись лицом ей выше груди, обняв сверху рукой и ногой и закрыв глаза; Ольга тоже повернулась к нему, положив ладонь на голову. Снова упоительное чувство безмятежного спокойствия овладело Юрием; но не прошло и минуты, как с коридора послышались быстрые шаги, и в спальню вбежала Саша. Лицо ее светилось весельем и она, подлетев к кровати, с разбегу упала прямо между встрепенувшимися родителями.
Руками переместив дочь на другую сторону от супруги, Юрий вновь прижался было к жене, но девочка ту же подскочила и, весело смеясь, опять стала протискиваться между родителями.
- Саша, куда ты лезешь. Прекрати, - все более раздражался Юрий.
- Зачем ты ее прогоняешь?
- Я не прогоняю. Пусть лежит с нами, если хочет, но с твоей стороны.
- Но ей хочется в серединке.
- Саша! - возвысил голос Юрий, пытаясь остановить упорно влезавшую между ним и супругой дочку.
- Все, хватит! Мне это надоело! - поднимаясь с кровати, нервно выпалила Ольга.
- Оля, ну что ты? Полежи со мной пять минут. Ты же обещала.
- Пять минут уже прошли. Все. Там рис сейчас разварится, - резким недовольным тоном проговорила Ольга и вышла из спальни.
Следом за матерью выбежала и Саша: оставаясь в прежнем приподнятом и жизнерадостном расположении духа, она, казалось, ничуть не расстроилась, что ей так и не удалось полежать с родителями, а наоборот, даже как бы еще больше развеселилась, поспешив вернуться к просмотру идущих по телевизору мультиков.
Еще немного побыв в спальне, Юрий пошел на кухню, где, сев за стол, стал наблюдать, как супруга выкладывала по тарелкам рис.
- Почему мы не можем теперь даже просто поваляться? - в горьком сожалении обратился он к жене.
- Я вообще не хотела валяться. У меня еще куча дел. Ногтями собиралась сегодня заняться - уже две недели не могу для этого время найти.
- Я попросил только пять минут. Что это, сложно что ли?
- Знаю я твои пять минут. Сначала пять, а потом не отпускаешь, просишь еще немного полежать, и в итоге полчаса проходит... И я устала от вашей с Сашей постоянной ругани. Вы нормально друг с другом не можете... Не смыла она после себя в туалете, ну и что? Не нужно было так грубо с ней разговаривать. "Отвратительно" - это что вообще такое? Разве можно так с девочкой общаться?
- Да что ты все в одно мешаешь?! - вспылил Юрий. - Может тогда я и перегнул чуть-чуть палку, но следовало обратить ее внимание на случившееся. Я уже не раз говорил ей, чтобы она не забывала смывать за собой, но она не слышит. Такого не должно происходить и я просто хотел в этот раз быть более убедительным... И вообще к чему ты это приплела?! Это совсем другое!
- Ничего не другое! В этом все твое отношение к ребенку! Ты общаешься с ней так, будто она тебе чужая!
Чувствуя всю справедливость упреков супруги, Юрий нахмурил брови и, отвернувшись в сторону, уставился в стену справа от себя. Он и сам видел, что его манеры общения с Сашей носили чересчур холодный, строгий характер. Разговаривая с дочкой всегда сдержанно, даже отстраненно, он на корню исключал любые проявления нежности, допуская объятия и поцелуи только раз в год - в день ее рождения.
Юрий прекрасно знал, что внимание и любовь отца - первого самого близкого мужчины - очень нужны девочке, но также знал он и то, что дочка несознательно идентифицирует его как полового партнера, и потому был не в состоянии допустить сколько-нибудь интимного контакта с ней. Понимая, как подсознание Саши расценит их близкое общение, он не мог уже позволить себе поцеловать ее, обнять, нежно погладить: для него это было теперь чем-то непозволительным, скверным, гадким. Вместе с тем стоило ему лишь немного смягчить формат общение с дочерью, чуть-чуть отойти от строгого тона, как Саша со всей пылкостью своего характера старалась вызвать на себя его ласку, неизменно переводя их отношения к недопустимой с его точки зрения близости между взрослеющей дочерью и отцом. И не имея возможности ясно определить, где проходила эта тонкая грань между теплым общением и непозволительной нежностью, Юрий настойчиво держался того сухого, прагматичного, начисто исключающего любые близкие отношения тона, который казался ему единственно и в полной мере допустимым.
- Кристина тут недавно общалась с Сашей и та сказала ей, что считает себя некрасивой, - почувствовав по реакции и виноватому выражению лица мужа его раскаяние, продолжила Ольга. - Девочке требуется внимание отца, но от тебя она его совсем не получает. Ты неправильно ведешь себя с ней. Меня папа всегда баловал. Вообще отцы больше любят дочек... Да тот же Глеб Завязин, приходя в гости, непременно играет с Сашей, и она, чувствуя это, тянется к нему. Ей нужна мужская ласка, и не находя ее у тебя, она пытается восполнить ее от других! - все сильнее распалялась Ольга. Высказывая наболевшие мысли, она чувствовала, как нарастала в ее душе обида за обделенную отцовским вниманием дочь, так что речь ее уже дышала негодованием, почти злостью на супруга. - Ты же ее даже обнять не можешь! К чужим детям люди лучше относятся, чем ты к родному ребенку! А ведь она так на тебя похожа!
Слова жены многократно усилили душевное волнение Юрия, а когда она возвысила голос, ему вдруг сделалось совсем не по себе от пришедшей на ум мысли, что Саша слышит из зала их разговор.
- Зачем ты кричишь? - укоризненно обратился он к супруге.
- Она все равно не слышит, - сходу поняв, что подразумевал в своем вопросе муж, ответила Ольга.
- Да как не слышит то?! - воскликнул Юрий, вставая из-за стола. - Пойдем, поговорим в детской.