Если у человека на следующий день намечается какое-то крайне серьезное и ответственное мероприятие, которое он никак не может пропустить не потому, что должен, а потому, что имеет самый непосредственный личный интерес, то он не проспит. Лишь только сон начнет слабеть, у него в первую очередь проявятся мысли о предстоящем важном событии, и если оно по-настоящему значимо, человек не сможет больше заснуть.
Мысль о защите диссертации заняла сознание Юрия еще до того как он открыл глаза вмиг развеяв сон. Поднявшись с подушки и увидев светившее в окно солнце он в страхе от того что по какой-то причине будильник мог не сработать схватился за телефон, а взглянув в экран, облегченно перевел дух. Было еще только семь утра; он же, намереваясь хорошенько выспаться, завел вчера будильник на восемь. На сегодня в совете планировалось провести две защиты, первая из которых, та, что была назначена на утро, заканчивалась никак не раньше одиннадцати, и времени у него было с избытком.
Защита, как и ожидал Юрий, прошла успешно. Без неожиданностей, правда, тоже не обошлось: он не взял с собой диктофон для записи дискуссии, стенограмму которой необходимо было предоставить в Высшую аттестационную комиссию, но выручила аспирантка, защищавшаяся перед ним, которая любезно одолжила ему свой. В остальном же все было без каких-либо сложностей. Некоторые из членов совета уже ознакомились с его работой во время предзащиты на кафедре, с ученым секретарем он за последние полгода общался каждую неделю, готовя необходимые документы и материалы, и не раз обсуждал идеи своего труда с официальными оппонентами, которым сам же и писал основы для отзывов. Все вопросы и сомнения относительно уровня и степени соответствия диссертационного исследования снимались на множестве обязательных этапов предшествующих защите, так что последняя представляла больше формальное, ритуальное значение.
Вернувшись домой, Юрий переоделся, а зайдя в детскую, обнаружил на компьютерном столе стикер с одним только номером без каких-либо подписей. Он улыбнулся, сунул листок в карман и достал телефон, на котором еще с утра отключил звук, чтобы случайный звонок или сообщение не помешали ему в университете. Аппарат сообщил о шести пропущенных за это время вызовов, пять из которых были от супруги. Поморщившись неприятному известию, он набрал Каюмова и договорился с ним, что тот после работы заедет к нему, а положив трубку, не успел еще решить, кому из друзей позвонить следующему, как телефон разразился мелодией прямо в его руке. Звонила Олина мама и это означало, что жена уже была у родителей, и что сейчас там все пребывали в крайнем возмущении от его поведения, но несмотря на это Юрий без малейших колебаний сходу принял вызов - ему было, что сказать теще, вне зависимости от того, что она спросит.
- Да, - подняв трубку, спокойно произнес он.
"Здравствуй, Юра".
- Здравствуйте, Анастасия Кирилловна.
"Юра, - резко и строго обратилась к нему теща, - как это называется? Разве можно так поступать с женой? Ты вообще, о чем думаешь?".
- Да, Анастасия Кирилловна, я как раз вам хотел сказать, - ответил Юрий радостно, будто вовсе не замечая обвинительного тона возмущенной собеседницы. - Я сегодня защитил диссертацию.
"... Молодец Юра", - помолчав немного, растерянно произнесла совершенно сбитая с толку Анастасия Кирилловна.
- Поздравляю вас. Ваш зять теперь кандидат экономических наук.
"И я тебя поздравляю... А что раньше ничего не сказал?".
- Я пять минут назад только домой зашел. Времени вообще не было. Со вчерашнего дня готовился, - ответил Юрий.
Еще немного поговорив с тещей, а затем и с Ольгой, которая после неожиданного известия об успешной защите тоже сняла все свои обвинения, Юрий предупредил супругу, что сегодня собирается как следует отметить это событие с товарищами, а когда положил трубку немало порадовался тому, как ловко одним телефонным разговором без скандалов и ругани полностью разрешил эту затруднительную ситуацию.
Обзвонив друзей и пригласив их в пивную, Юрий в ожидании Каюмова погрузился в мысли о вчерашнем вечере, начав прокручивать в голове свое общение с Катей. Все вроде бы было замечательно, но какое-то еле уловимое неприятное чувство продолжало терзать его изнутри. Он достал из кармана стиккер и отправил по записанному на нем номеру сообщение: "Все-таки мы хорошо вчера оторвались!". "Да, неплохо!", - пришел ответ с радостно подмигивающей желтой рожицей в конце. Тут же тягостные ощущения Юрия пропали без следа: просияв в счастливой улыбке, он удалил из телефона сообщения, а листок с номером, порвав на части, смыл в унитазе. Он не отдавал себе отчета, почему избавился от стиккера именно таким образом, но на уровне подсознания прекрасно понимал, что это было вернее, чем выкидывать в ведро, оставляя себе соблазн.