Аннотация: Пародия "Пролога на небе" из "Доктора Фауста" Гете.
Предисловие.
Мы ее потеряли... Кого? Да ее, трагедию Иоганна Вольфганга Гете, которая называется "Доктор Фауст". Вот кто из залезших на этот сайт читал "Доктора Фауста" Гете? Рискну предположить, что подавляюще большинство - не читало. Разумеется, для подобных утверждений требуется экспериментальная база, которой у меня нет. Конечно, можно попросить Вас, Читателей, оставить в графе комментарий типа "Читал"/"Не читал". Но ведь большинство НЕ ЧИТАВШИХ просто не захотят признаваться в этом - так уж устроен человек. Поэтому мое утверждение о смерти гениального произведения может показаться голословным. И тем не менее, несмотря на отсутствие экспериментальных данных, я рискну повторить - "Доктор Фауст" - МЕРТВ...
Да, я - не искусствовед, а всего лишь литературный паталогоанатом, но я - ЧИТАЛ, в отличие от большинства из Вас. Поэтому Вам придется либо верить мне на слово, либо читать оригинал. Опять же, не опираясь на экспериментальные данные, позволю себе предположить - читать оригинал подавляющее большинство, читающих эти строки, НЕ БУДЕТ. И потому дальнейшую часть предисловия я рекомендую пропустить тем, кто не читал (то есть - почти всем).
Само произведение, позиционируемое в качестве трагедии, условно делится на три тесно переплетенные составляющие: кожа, мышцы и скелет, то есть Сатира, Юмор и Нетленка.
О сатире даже и говорить нечего - большинство исторических персоналий, осмеянных Гете, нам, обычным Читателям, не известно. Кто такой граф Штольберг, которого Гете вывел в образе "Ортодокса" в "Вальпургиевой ночи"? Да, для современников Гете этот образ что-то говорил, а вот для нас... Приведу иллюстрацию: Борис Пастернак, автор того перевода, который я читал, был вынужден менять некоторых конкретных персонажей, известных современникам Гете, на абстрактных. Так, вместо станционного смотрителя деревушки Риппах, что под Лейпцигом, Пастернак вставил Иванушку-дурачка. А что делать? Ну не знаем мы этого смотрителя деревушки Риппах!
Как ни странно, еще хуже обстоят дела с юмором. Представьте - к Чубайсу приходит молодой чел из комсомольско-молодежной организации "Наши", и заявляет о своем желании заниматься нанотехнологиями. А Чубайс направляет этого патриота учеником к кузнецу, ковать подковы, и оставляет ему в записной книжке запись типа: "конница - это наше все!". И придурок из "Наших" бежит по улице, радостно оповещая всех, что будет учиться на нанотехнолога. Забавно? Да. Но в "Фаусте" есть аналогичный эпизод, который нам, современным читателям, не кажется занятным! В одной из сцен первой части к Фаусту за советом приходит абитуриент, желающий определиться, но вместо Фауста этот "вьюноша пылкий со взором горящим" натыкается на Мефистофеля, переодетого в Фауста. Проблема в том, что данную ситуацию Гете обрисовал на понятном современникам языке, у которых было другое образование. Мы, в отличие от современников Гете, не изучали с начальных классов мертвые языки (латынь и греческий), и нас не заставляли зазубривать "Священное писание".
Те, кто не читал "Фауста" (я знаю, что вы все равно читаете это предисловие), хотите знать, как выглядит процедура чтения данного произведения? Ужасно! Я прочитываю одну строку, и сразу лезу в раздел "Примечания", где разъясняется смысл строки. Согласитесь - если человек сразу не смог понять юмор анекдота, то нет смысла подробно разжевывать ему суть, это уже будет не смешно.
И, наконец, НЕТЛЕНКА. Да нет в "Фаусте" нетленки! Рукописи - горят, а книги - устаревают. Пример: - я залез в Интернет, и посмотрел, как воспринимают современные читатели концовку "Фауста". "Бог спас Фауста, избавив его от гнета договора с Сатаной". Да-а-а ... Мефистофель, согласно Гете, не Сатана, а лишь мелкий черт, правнук того черта, которого Сатана в виде змеи послал искушать Адама и Еву. И еще раз хочу напомнить - у современников Гете было другое образование (я не считаю, что лучшее - просто другое). Основы юриспруденции наши предки изучали еще в школе, и они понимали, что вещь, сданная в ломбард (или поставленная на кон в официально оформленном споре), не может являться предметом торга, пока она не выкуплена (или не снята с кона)! Мефистофель не имел никакого права заключать договор с Фаустом (о переходе души Фауста в ад после выполнения Мефистофелем условий договора), поскольку душа Фауста уже была поставлена на кон в споре Мефистофеля с богом. Для современников Гете этот момент был очевидным, и потому они воспринимали "Фауста" иначе, чем мы.
В общем, я считаю, что труп "Доктора Фауста" можно использовать на органы. Вы так не считаете? Тогда не читайте нижеизложенное.
ПРОЛОГ НА НЕБЕ
Действующие лица:
Бог,
дежурный секретарь из небесного воинства,
три архангела - Рафаил, Гавриил и Михаил,
Мефистофель.
Сцена первая. Приемная бога.
Просторная комната, вдоль стен которой расставлены стулья с откидывающимися сиденьями. Слева от двери с золоченой надписью "ВСЕМИЛОСТИВЕЙШИЙ И ВСЕМОГУЩИЙ" стоит массивный стол. За столом сидит дежурный ангел из небесного воинства, и пристально смотрит на песочные часы, постукивая карандашом по столешнице. На ближайших к столу стульях расположились три архангела - Михаил, Гавриил и Рафаил. В руках у каждого из них - листы бумаги, испещренные мелко написанным текстом. Архангелы оживленно перешептываются, косясь на песочные часы секретаря.
Гавриил
Нехорошо, что каждый раз ты выступаешь первым, Рафаил.
Ведь в алфавите среди букв Г, М и Р твоя - последняя
Рафаил
(тычет пальцем в плакат, висящий на стене у секретарского стола).
"И станут первыми последние из вас". Читал? Иль ты про то забыл?
А алфавит... ты вспомнил бы еще таблицу умножения.
Михаил
(укоризненно качая головой)
Вы спорите, друзья. А спор есть грех,
недопустимый в среде ангелов господних.
Пусть первым пойду я. А лучше - я один, за всех,
так мы избавимся от споров непристойных.
Рафаил
"Пойду один за всех". Да что ты говоришь?!
От коллектива оторваться хочешь, диссидент?!
Нет! Эгоизм - страшнее грех, и вот тебе под нос мой шиш.
Нам всем троим ОН дал ангажемент.
Гавриил
Как разорвать порочный круг, и очередь создать,
не нарушая общепринятых приличий?
Рафаил.
А я тебе, подсказку дам, мой друг: не надо колесо изобретать.
Мы просто кинем жребий, понял? Как обычно.
(зачитывает считалку)
Ной не взял в ков-чег дру-зей,
по-то-му-что он -
ев-рей.
Да-же баб не взял с со-бой,
по-то-му-что
Го-лу-бой!
Лишь зве-рей он при-гла-сил,
по-то-му-что
зо-о-фил!
Михаил
Ну вот, опять! Мы десять тысяч лет используем твою считалку,
но вероятности законам вопреки, всегда выходит, что ты - первый.
И как сие понять?
Рафаил.
А ты включи смекалку,
И враз поймешь, что первый я, поскольку просто - ПЕРВЫЙ.
В приемную из клуба дыма вываливается Мефистофель в облике зеленой белки.
Мефистофель
(ворчит про себя, кашляя и чихая)
Ну кто так проектирует лифты?!
(обращается к ангелам)
Как ваше ничего? Кто здесь последний на прием из вашей свиты?
Секретарь
Последним на прием сегодня будешь ты.
Михаил
(грозно)
А что забыл ты у НЕГО, делирия симптом парнокопытный?
Секретарь
(встает и объявляет торжественным голосом, глядя на часы)
Час восхвалений наступил! Ступайте в кабинет
(обращается к Мефистофелю)
У входа вытирайте ноги
Мефистофель
Ну, уморил! А у меня и ног-то нет
(превращается в безногую белку на инвалидном кресле и катится в кабинет)
Секретарь
(ворчит про себя)
Не черт, а так себе, какой-то шут убогий.
закрывает за Мефистофелем дверь и садится за стол.
Сцена вторая. Кабинет Бога.
Просторное помещение залито идущим отовсюду светом. Единственным предметом мебели является алмазный трон, ножки которого привинчены к потолку. На троне вниз головой восседает Бог, удерживаемый ремнями безопасности. Его неимоверно длинная борода свисает до самого пола.
Бог
(зевая)
:Ну вот он и пришел, настал, пробил мой ежедневный час утех,
что посвящен веселью, радости и смеху.
(немузыкально и фальшиво напевает)
Кто похва-а-лит меня-я лу-у-учше все-е-ех,
тот полу-у-учит большу-ую, сла-а-адкую конфе-е-ету!
Архангелы
(повторяют хором, с придыханием)
КОНФЕТУ!!! КОНФЕТУ!!!
Мефистофель от удивления вываливается из инвалидного кресла. Пытаясь подняться, он запутывается в бороде Бога, и после нескольких судорожных попыток выбраться оттуда покорно затихает.
Рафаил
(выступает вперед и принимается декламировать)
Грохоча на поворотах
шароóбразное солнце
катится по небу с песней.
Что же может быть чудесней?
Ангелы стоят в сторонке
выпучив свои глазенки
Восхищенье в каждом глазе
Классно Солнце в небе лазит!
Ну а хор небесных сфер
Тебя славит...
Мефистофиль
(пищит придушенно из бороды)
Люцифер!
Рафаил
(украдкой плюет в божью бороду, скрывающую Мефистофеля)
Ну а хор небесных сфер
Тебя славит громко
Да, у бога нет конца,
есть начало только!
Бог
(скучающим голосом)
Ты молодец! Все верно и правдиво.
И объективно, описал, не привирая.
Вот только про конец... Тут как-то не красиво.
Ты б лучше заменил "конца" на "края".
Гавриил
(Выходит вперед, незаметно показывает кулак Мефистофелю, и принимается зачитывать свои вирши).
Земля, словно глаз эпилептика
вращается с непостижимой быстротою
Внизу.
Слезу
ручьев и рек спускает в океан она.
Без дна.
Непостижима океанов глубина,
как непостижна твоя слава, ...
Мефистофиль
(пищит из бороды)
Сатана!
Гавриил
(трижды плюет в божью бороду и продолжает)
Непостижима океанов глубина,
как непостижна твоя слава, Боже,
и твой конец, и середина, и начало тоже!
Бог
Да, странно видите вы благодать господню...
При чем здесь мой конец и дно морское?
Ужели на конце сошелся клином Божий Свет?
(обращается к Михаилу)
Ты тоже написал такое?
Михаил
О, нет, о, нет! Конечно, нет!
(кланяется, заранее плюет в божью бороду, и читает)
Буря мглою небо кроет,
вихри снежные крутя,
то как зверь она завоет,
то заплачет, как дитя.
Все громит и разрушает,
мир обломками покрыв.
Но любовь к тебе крепчает,
словно волдыря нарыв.
Наш восторг густым елеем
бьет фонтаном из сердец!
Пред тобой благоговеем,
Царь небесный, наш...
Мефистофель
(хихикая, добавляет)
КОНЕЦ!
Михаил
(С клокотом втягивает в себя сопли, харкает в бороду, и заканчивает)
Царь небесный, наш Отец!
Бог
Ну вот, то самое ОНО!
Такие восхваленья мне милы.
Рафаил и Гавриил
(хором, с завистью)
Конфета! Не-ет! Конфета! О-о-о!
Мефистофель
(наконец-то выпутавшись из заплеванной бороды)
А про меня забыли вы?
Бог
Конфету получает Михаил!
Мефистофель
Я тоже кое-что тут сочинил.
Бог.
Твои известны сочиненья.
Все жалобы да вечное нытье.
Мефистофель.
К тебе пришел я рассказать о положенье
дел земных...
Бог
Опять ты за свое?
Все во Вселенной для тебя - не так.
Мефистофель.
Да, господи, там - беспросветный мрак.
(начинает скороговоркой декламировать свое сочинение)
Чума Вселенной - человек,
И ей останется вовек.
Он лучше был б, не озари
Его искрой ты изнутри.
Ее он разумом зовет,
Но с нею скот-скотом живет.
На обезьяну он похож
Не столь уменьем в корче рож,
А сколь в любви ломать и гадить.
Их разум с тем не в силах сладить...
Бог.
(прерывает Мефистофеля)
Ага, и ты решил заполучить конфету
вот этой нудной басней?
Мефистофель.
Нет в мире правды ничего прекрасней.
Ты знаешь, я давно брожу по свету
Но вижу там не радость, а печаль и грех.
Бог
А я даю конфеты за беззлобный смех!
Мефистофель
Да, если б я произносил тирады,
Как эти пафосные ангелочки,
Которым по развитью подобает детский сад.
Тебя бы насмешил, возможно, до упаду.
Но смех, что вызван ложью, - не цветочки.
Послушай-ка их разговор. Неужто этому ты рад?
(Бог следует совету Мефистофеля и прислушивается к разговору ангелов, шушукающихся в углу)
Рафаил
(тихо обращаясь к Михаилу)
Мишань, ну дай хотя бы фантик облизать...
Михаил
(давясь, с набитым ртом)
Ты ф нам не лазлесил вчела, чтоб мы лизнули!
Гавриил
(льстиво)
Вот-вот, а я тебе на той неделе отдáл приз свой весь!
Михаил
(проглатывает приз и отвечает)
Еще б не дал, ведь я ЕМУ собрался рассказать,
как ты из носа выковыривал козюли,
и на плите сушил, чтобы потом их съесть.
Мефистофель
(обличающее указывает на ангелов).
Меж ними нету дружбы и следа,
Лишь восхвалять тебя они умеют дружно.
Бог
(Вздыхает, и обращается к Мефистофелю).
А ну-ка, подымайся, шалопай сюда,
Поговорить с тобой мне нужно.
Мефистофель превращается из безногой зеленой белки в зеленую белку-летягу, взмывает под потолок, и повисает вниз головой на подлокотнике трона, справа от бога. Бог многозначительно хмыкает, и смущенный Мефистофель перебирается на левый подлокотник, как и положено черту.