Аннотация: Глава переполнена эзотерическим бредом, которым забита голова создателей систем искусственного интеллекта
Глава 9
Шило, как известно, в мешке не утаить, и рано или поздно любой обман раскрывается. Вот, к примеру, в тридцатых годах какие-то умники решили покрыть СССР сетью ферм по разведению дятлов. Ну, чтобы с вредителями лесного хозяйства бороться. Под эту бредовую затею были выбиты фонды, написаны отчеты-обоснования... А рухнуло все из-за пустяка. Рассказывают, что сидел как-то Отец Народов на веранде своей подмосковной дачи, какаву хлебал и пряником закусывал. Солнышко светит, птички щебечут - хорошо! А тут дятла принесло. Уселся он, значит, на осинку, и давай долбить. Сталину было скучно, и он решил пообщаться с санитаром леса.
- Ест мнэние, таварищ Датэл, что ви - палитически грамотная птица. Как правильно сказаль пролетарский классик:
Стючать на всэх,
Стючать вэздэ,
Настойчиво и внятно,
Стючать на сушэ и в водэ -
Вот лозунг мой и дятла!
Но ви не должны забивать про самокритику, ви должны абличать сваи нэдостатки, и прэжде всэго - палитическую близорукост. Осина - дэрево нэблагонадежное, она нэ нужна народу. Вот ваша цель, таварищ Датэл!
С этими словами Сталин указал трубкой на сосну. Но "товарищ дятел" проигнорировал критику, и продолжал исступленно долбить осину.
Сталину стало интересно, и он подошел поближе к дереву. Дятел сидел довольно низко. Он так увлекся, что не заметил Вождя Народов. А Сталин, попыхивая трубкой, принялся внимательно наблюдать за работой птицы. И в его голове забрезжила мысль, не сулившая ничего хорошего авторам идеи о разведении дятлов.
- Спасибо, таварищ Датэл, за своэвремэнный сигнал, - хмуро произнес Сталин, и направился в дом, к телефону.
Кого-то впоследствии к стенке поставили, кого-то сослали. И поделом! Авторы идеи разведения дятлов не заметили простой вещи - в процессе извлечения вредителя дятел портит товарный вид дерева не меньше, чем сам вредитель!
Или вот еще одна байка на ту же тему. Удумали наши академики разводить борщевик в качестве кормового растения для скота. А что? Биомассу он быстро набирает. И повезли семена этого ядовитого представителя семейства зонтичных аж с Дальнего Востока, по всей стране - эшелонами везли, грузовиками (поэтому борщевик чаще всего встречается по обочинам дорог, где просыпались семена). И вот, Никита Сергеевич прибыл посмотреть на экспериментальную делянку борщевика в одном из подмосковных опытных хозяйств. По своей излюбленной привычке Хрущев под прицелом объективов фото- и киноаппаратов забрался в самую гущу борщевика, и принялся растирать в руках мясистые листья... Что произошло дальше - можно и не объяснять. Ох и шум поднялся! - "Гандоны штопанные! - неслось из-под соломенной шляпы генсека. - Передасты!! Какой гавнюк это придумал?! Чья затея?!".
В общем, рано или поздно ЧМО должны были догадаться, что Проект по реализации платоновской затеи является утопией по определению. И они догадались, а произошло это случайно, как и в приведенных примерах...
***
Снимок был перекошен, большую часть его занимало серое небо, и только в левом нижнем уголке виднелся кусочек красноватого грунта. Что это - кусок скалы или участок песчаного бархана - разобрать было невозможно, поскольку фокусировка сбилась из-за облепивших объектив многочисленных песчинок, выглядящих на снимке размытыми пятнышками. Поверхность фотоуловителей солнечных батарей стала мутной из-за паутины трещин и царапин, к тому же большая часть пластин разбились, а остальные так сильно припорошило, что у прочно увязшего в песчаной ловушке аппарата уже не было энергии даже на то, чтобы запустить специальные щеточки, очищающие линзы фотокамеры. Снимок, выведенный на экран ноутбука Куратора, был последним изображением, переданным четыре года назад парализованным, задохнувшимся в песках Марса роботом-марсоходом "Спирит".
Куратор смотрел на снимок, и недоумевал. Более сорока лет прошло с того времени, как ему показали действующую модель Человека Будущего, робота по имени Шейки. И на тебе! "Спирит" не мог и половину того, что мог Шейки. Какой там "анализатор", какой там "думатель", если его чуть ли не за ручку по Марсу водили? А ведь работы по созданию Шейки велись открыто, поэтому вполне можно было отправить на Марс его, а не "Спирит". Это было бы полезно для испытания возможностей Шейки.
Куратор набрал на сотовом телефоне номер Прибрама.
- "Телефон абонента находится вне зоны доступа, или отключен", - раздалось из трубки.
Тогда Куратор набрал на стоящем справа от ноутбука стареньком видеофоне рабочий номер Прибрама. В трубке после первого же гудка раздался щелчок, и поле одуванчиков на экране сменилось изображением лица знакомого Куратору человека - директора "Бюро по изучению людских ресурсов".
У Куратора возникло недоброе предчувствие.
- Где Прибрам? - строго спросил он, гладя исподлобья в осунувшееся лицо директора Бюро.
Директор потер покрасневшие глаза, обрамленные темными кругами, и, не глядя на Куратора, сипло ответил: - Мы его вторые сутки найти не можем. Телефоны и магнитные карты он оставил дома. Его машины - в гараже. Вместе с ним исчезли несколько сотрудников, которые работали над созданием Шейки.
- Почему сразу не сообщили?
Директор Бюро начал оправдываться: - Мы уже подняли на ноги службу безопасности, а вас решили не беспокоить, пока не разберемся. Вдруг он по делам уехал? Он же не обязан перед нами отчитываться.
- Ну и как, разобрались?
- Да. У себя дома, на рабочем столе, Прибрам оставил папку, и мы, после ознакомления с ней, решили с вами связаться...
Узкие брови Куратора приподнялись, выражая крайнюю степень сомнения.
- Вообще-то я с вами связался, я, а не вы. По-моему, вы просто тянули резину.
- Мне нужно было ознакомиться с тем содержимым компьютера Прибрама, на которое есть указание в папке, - извиняющимся тоном произнес директор Бюро, и торопливо добавил: - а фельдъегеря с папкой мы уже направили к вам, час назад.
- Та-а-к..., - протянул Куратор. - Значит, что-то случилось. Люди, работающие на нас, просто так не исчезают. Ну, выкладывайте, что вам удалось выяснить.
- Я даже не знаю, с чего начинать, господин Куратор.
- С самого начала. Только не надо этих шуточек в стиле Прибрама: - "Сначала было Слово, и это Слово было нецензурным". И не вдавайтесь в детали, дайте мне общую картину.
Директор замялся, я принялся вытирать лоб мятым платком.
- Ну, если в общих чертах, то Проект вышел из под контроля.
- Что?!
Куратор сжал подлокотники кресла и наклонился к экрану, так близко, что ему стали видны отдельные люминофоры. Директор Бюро инстинктивно отпрянул от видеофона и посмотрел на Куратора с испугом.
- Давайте-ка в подробностях, - процедил сквозь зубы Куратор, и снова откинулся в кресле, не спуская цепкого взгляда с лица собеседника. - Я буду задавать вопросы, а вы будете мне отвечать.
Новость, которую сообщил директор Бюро, была настолько ошеломляющей, что Куратор сам не знал, с чего начать спрашивать. В голове кружилась целая свора вопросов, и каждый вопрос пытался вылезти на первое место. Поэтому Куратор решил начать с того, из-за чего он, собственно, и звонил Прибраму.
- Для начала объясните мне, что с Шейки? Почему на Марс отправили не его, а какую-то неуклюжую черепаху?
- Вообще-то "Спирит" ничем не уступает Шейки, господин Куратор, - ответил директор Бюро, и подумал про себя: - "Нашел о чем спрашивать, идиот. Мир к чертям собачьим катится, а его игрушки интересуют".
- Что-то я не заметил никакого сходства. Надеюсь, вы понимаете, что я говорю не о дизайне?
- Да, господин Куратор, понимаю. Но "Спирит" действительно не уступает Шейки, просто расстояние до Марса слишком большое и потому радиосвязь с роботом осуществлялась с большой задержкой. Появится перед ним расселина, и пока ее изображение с задержкой в несколько секунд дойдет до Земли, пока оператор примет решение, пока команда "Повернуть" или "Остановиться" дойдет до Марса, опять же с задержкой в несколько секунд, робот уже свалится в эту расселину. Вот почему "Спирит" ползал, как черепаха. Конечно, если бы его отправили на Луну, то он был бы порезвее...
- Но ведь Шейки управлялся без оператора, самостоятельно!
- Увы, нет. Шейки - всего-навсего радиоуправляемая игрушка. Это мы установили только вчера, - пояснил директор Бюро. - А подробности стали мне известны только сегодня, после того, как я ознакомился с содержимым компьютера Прибрама. Он его хорошо прочистил, но оставил материалы по работам, за которые непосредственно отвечал. В частности, эти материалы касаются и Шейки.
- Значит, вредительство?
- Не совсем так. В своих записях Прибрам первым делом указал, что создать такого Человека Будущего, как мы хотим, невозможно в принципе. Это - глухая стена, дилемма. С одной стороны, мы планируем развить у людей агностически-шизофренический синдромокомплекс, чтобы они были полностью зависимы и внушаемы. Но с другой стороны, они должны уметь распознавать образы, что невозможно при агнозии, и обучаться, что немыслимо при шизофрении. Платона в свое время Деонисий-старший продал в рабство, но Платону урок не пошел впрок, и как только его выкупили, он отправился к Дионисию-младшему, с тем же самым проектом, за который был продан. В России недавно произошел подобный случай - один шизофреник "оживлял" людей, за деньги. Его посадили в тюрьму, но как только он из нее вышел, сразу же взялся за старое. Шизофреники не обучаемы. С Шейки, как с моделью
- Секунду! А как же программы, которые будут обеспечивать распознавание и мышление на подсознательном уровне, программы, которые, не меняя агностически-шизофреническую сущность человека, будут обеспечивать возможность ее автономного существования? У Шейки ведь был и "анализатор", и "думатель", как заверял меня Прибрам!
- А он объяснял вам принцип работы "анализатора" и "думателя" модели?
- В общих чертах.
- То-то и оно, а если перейти к частностям...
- Ну так переходите же!
- Эти программы должны были создаваться в рамках открытых исследований, проводившихся по всему миру. Что касается Стенфордского центра, то Прибрам должен был реализовать эти программы в своем роботе. Но реализовывать оказалось нечего. Начнем с "анализатора". Вот, например, вы обращали внимание на то, что точность прогнозов погоды неуклонно снижается с середины шестидесятых годов?
- Да. Это связано с глобальным изменением климата.
- Он, конечно, меняется, но законы природы, знание которых помогает делать прогнозы, остаются неизменными. Так что изменения климата здесь не причем. Причина снижения точности прогнозов кроется в так называемом "компьютерном факторе". Поток информации, идущей с метеорологических спутников, возрос настолько, что люди с ним уже не справляются, поэтому основную часть работы по интерпретации данных метеонаблюдений теперь выполняют компьютерные программы. Наиболее эффективным считается "байесовский классификатор" - комплект программ, установленных на бортовых компьютерах метеоспутников. Одни программы этого комплекта классифицируют облака, другие составляют схематические карты местности, третьи...
- Переходите к сути.
- Хорошо. Ваш компьютер подключен к сети? Вот, взгляните на эту картинку...
Куратор повернулся к монитору ноутбука.
- Что это такое?
- Одним из самых успешных практических применений байесовского классификатора считается автоматическое распознавание областей ландшафта. Внизу вы видите снимок, полученный со спутника, при большом увеличении. Вообще-то он должен быть цветным, но в файле компьютера Прибрама приведена только черно-белая репродукция. А вверху показан результат интерпретации этого снимка байесовским классификатором. Объекты ландшафта представлены здесь в виде схемы, где каждая разновидность ландшафта обозначается определенными символами. Именно в такой форме информация с метеоспутника поступает на Землю. Как вы понимаете, намного экономнее передавать такие схемы, чем цветные снимки...
- Короче!
- Принцип работы классификатора прост: области синего цвета классифицируются как водные поверхности, зеленые области - как растительные массивы, красно-желтые - как глинистые почвы, и тому подобное. Недостатки такого алгоритма очевидны: осенний лиственный лес или поле зрелых злаковых культур будут ошибочно отнесены к глинистым почвам; водоемы в периоды массового цветения водорослей - к растительным массивам...
- Я понял, можете не продолжать. Значит, информация, поступающая со спутников на Землю, содержит множество ошибок.
- Вот именно. Проблема в том, что ни одна из существующих на сегодняшний день распознающих программ, если не считать программ распознавания печатного текста, не способна использовать форму объекта в качестве признака для распознавания, поэтому они опираются на ненадежные второстепенные признаки, такие, как, например, цвет.
- Но почему?
- Прежде чем создать настоящую распознающую программу, необходимо составить алгоритм настоящего распознавания. А где его взять? Тут есть два пути - либо создать необходимый алгоритм с нуля, либо скопировать его. Очевидно, что проще "слизать" алгоритм, чем придумывать его, не правда ли? Но для этого нужен образец, реально действующая, эффективная распознающая система, достаточно простая, чтобы можно было понять и формализовать алгоритм ее работы. И где взять такую систему? Мозг для этой цели не подходит, поскольку он слишком сложен.
- Если мне не изменяет память, анализатор Шейки должен был работать по принципу ассоциативной голографической памяти. А ведь этот принцип - не выдумка.
- Выдумка, господин Куратор, выдумка. Да, этот принцип внушал большие надежды. Предполагалось, что анализирующая система, работающая на основе ассоциативной голографической памяти, будет способна распознавать любой объект, даже по его небольшой части, как и мозг. Для нашего проекта эта система подходила как нельзя лучше, она привлекала своей простотой. Но ничего из этой затеи не вышло.
- Но я же своими глазами читал об этой системе, как реально существующей, в научной литературе!
- Автор идеи создания голографической ассоциативной памяти, ван Херден, потерпел неудачу при попытке практической реализации своего детища, и объяснил это отсутствием светочувствительных материалов, обладающих необходимыми качествами. Сразу после этого по распоряжению Прибрама все работы, ведущиеся в этом направлении, были засекречены, и о неудаче ванн Хердена почти никто не узнал.
- Странно. Прибрам всегда был противником игр в секреты. И вообще, кто ему позволил?
- Вы, господин Куратор. На распоряжении Прибрама стоит ваша резолюция. Вам показать отсканированную копию этого документа?
- Не надо...
- Но до распоряжения Прибрама ванн Херден успел выпустить тезисы, рассказывающие о неудачной попытке. К сожалению, на них никто не обратил внимания. А журналисты-популяризаторы и ученые с мировым именем, такие, как Арбиб, принялись расхваливать достоинства голографического анализатора, которого они и в глаза-то не видели.
Куратор встал и принялся мерить шагами комнату, яростно покусывая губы. Он злился на себя. А на кого еще? Никому нельзя верить, только себе - это простое правило, которого придерживался Куратор, и из которого он сделал только одно исключение, в отношении Прибрама. Поэтому он частенько подмахивал бумаги, которые подсовывал ему старый ученый, не пытаясь вникнуть в их суть. И вот - результат.
А директор Бюро продолжал: - Вторая попытка создания голографического анализатора была предпринята спустя тридцать лет после первой, когда были созданы требуемые светочувствительные материалы. Эта попытка тоже закончилась неудачей. Оказалось, что записанная на ассоциативной голограмме информация стирается под действием считывающего излучения. Но об этом мало кто знает, кроме нескольких специалистов из бывшего СССР.
- Вторую попытку предприняли русские?
- Да. Русские всегда дистанцировались от нашего Проекта, ведь они считают, что только евгеника позволит создать Человека Будущего. После смерти Александра Лурия русские совсем отбились от рук, и, проигнорировав распоряжение Прибрама, не стали держать результаты своей неудачной попытки создания голографического анализатора в секрете. Они опубликовали их в открытой литературе.
- Вот как? А куда смотрели эти бездельники из РЭНДа? Почему они не сообщили о работе русских?
- Они проморгали эту работу, по вполне объективным причинам. Наши ученые, совместно с канадцами, написали монографию, обобщающую все достижения в области оптической голографии. Русские перевели ее и издали у себя. Сотрудники РЭНД просматривают только российскую периодику и монографии, они не обращают внимание на переводные работы. А зря. С этой книгой вышел казус: поскольку у нас работы по созданию голографического анализатора были засекречены, авторы книги намеренно пропустили соответствующий раздел оптической голографии - безопорную голографию. А как назло, именно в этой области голографии русские держали передовые позиции. Вы видели голограмму букета роз, висящую над столом в кабинете Прибрама?
- Видел. У меня тоже есть голографический портрет, с морской звездой.
- За метод получения голографических портретов, которые можно рассматривать при обычном освещении, без использования лазера, советский ученый Денисюк получил нобелевку. Кстати, по его же собственному признанию, он слизал методику у Липмана. Разработанный Липманом метод использовался для коммерческого получения голографических портретов еще в конце девятнадцатого века, представляете? Но про эту методику надолго забыли. А Липман, в свою очередь, слизал методику у Ньютона, который и получил первую в мире голограмму в...
- Вы уходите от темы, - холодным тоном прервал Куратор директора Бюро.
- Ах, да. Итак, получение голографических портретов является одним из прикладных направлений безопорной голографии. Увидев, что об их достижениях в книге ничего не сказано, русские обиделись, и без согласования с нашими издательствами дополнили книгу главой о безопорной голографии, написанной Денисюком. Вот в этой главе и было рассказано о неудачах с созданием ассоциативного голографического анализатора. Но мы об этом узнали только сейчас.
- Ладно, с "анализатором" все ясно. А что с "думателем"? Прибрам меня заверял, что компьютер Шейки способен самостоятельно строить какие-то геометрические суждения на основе поступающей информации. Это тоже - липа?
- Хуже. Сейчас я покажу вам схему работы "думателя"...
Директор Бюро поелозил мышкой, и через несколько секунд на экране монитора ноутбука Куратора возникло другое изображение.
- И что это означает?
- Это схема иллюстрирует принцип работы абстрактной, или, по-другому, концептуальной информационной модели, лежащей в основе "думателя" Шейки. Она преобразует натурное изображение объекта в символ.
- Что-то я ничего не понял. Чем концептуальная модель отличается от байесовского классификатора? Тот ведь тоже преобразует картинку в символы.
- Вы слышали о книге под названием "Каббала"?
- Слышал, но не знаю, о чем она.
- Это древнееврейский учебник, где фонетика, орфография еврейского языка и названия предметов объясняются в свете эзотерических представлений о существовании однозначной связи между свойствами предметов и их отображением в языке. Такие представления существуют у многих народов. Добавьте сюда веру в Мир Идей Платона, и вы получите концептуальную модель.
- Что-то я ничего не понял.
- СИМВОЛ и символ - это не одно и тоже, - пояснил директор Бюро, сделав акцент на первом слове фразы. - Символы, которыми Байесовский классификатор обозначает распознанные объекты, взяты, что называется, "от балды". Другое дело - абстрактная информационная модель. Согласно представлениям, бытующим среди разработчиков концептуальных моделей, Идея каждой вещи представлена точкой, или абстрактным геометрическим объектом в многомерном, чувственно непредставимом пространстве Мира Идей. Эта точка - не просто точка, это Монада, Абсолютная Суть, Архетип, СИМВОЛ вещи. Эзотерики верят, что человек воспринимает не вещь в ее чувственной данности, в оболочке эмпирики, а Понятие вещи, отражающее ее истинную суть. Обычные информационные модели, в отличие от человека, на такое не способны, ввиду особенности организации своей памяти. Память человека устроена точно так же, как и Мир Идей, и представляет собой многомерное, чувственно непредставимое пространство признаков - элементарных геометрических суждений. Каждому признаку соответствует отдельная ось координат. И определение сути вещи человеком сводится к разложению ее образа на элементарные геометрические суждения с последующим нахождением в многомерной системе координат соответствующей точки, то есть Монады, или СИМВОЛА.
- Ну и чепуха! А откуда разработчикам этих моделей известно об устройстве Мира Идей?
- От математика Пенроуза. Он там регулярно бывает, когда обкурится.
- Интересно. А структуру человеческой памяти разработчики определили таким же способом?
- Проще. Они придерживаются абсурдной "гипотезы о единственности", согласно которой во Вселенной для создания чего-либо существует только один путь, без альтернативных вариантов. Следовательно, все работоспособные информационные системы должны иметь одинаковую структуру. Отсюда вытекает утверждение изоморфности устройства Мира Идей, как вселенского информатория, и человеческой памяти. Разумеется, это не означает, что их структура идентична. Мозг не может содержать пространство признаков, имеющее несколько тысяч измерений. Но его работа является выражением того же самого принципа, что заложен в Мире Идей, только в другой интерпретации. Схема, которую вы видите, показывает эту самую, другую интерпретацию.
- Я не понимаю...
- Это очень просто. Сначала один эмпирический признак объекта абстрагируется элементарным геометрическим суждением, которое соответствует одной оси координат пространства признаков, затем второй эмпирический признак подвергается обработке элементарным суждением второй оси, и так далее. Проще говоря, изображение последовательно подвергается геометрическим преобразованиям, которые делают его все более и более абстрактным. В конце концов, переполненное эмпирикой исходное изображение вещи трансформируется в Монаду, то есть СИМВОЛ. В этом и заключается принцип работы абстрактных, или концептуальных моделей. Вы знаете, в чем подавляющее большинство математиков видят предназначение своей науки? В том, чтобы отыскать универсальную Формулу, систему уравнений, позволяющую однозначным образом перейти путем геометрических преобразований от чувственно воспринимаемой формы вещи к Монаде, абстрагироваться от ползучей эмпирики к обобщающей Идее вещи. Столетиями бьются математики над этой задачей, но - безрезультатно.
- Гхм, из ваших туманных объяснений мне показалось, что речь шла скорее об извращенной процедуре распознавания образов, но не о процедуре мышления. Я так и не понял, чем предназначение этих моделей отличается от предназначения "байесовского классификатора". Где здесь алгоритм работы "думателя"?
- Представление о том, что концептуальные модели осуществляют распознавание, является общераспространенной ошибкой, проникшей даже в учебники. Посудите сами - создатели этих моделей утверждают, что в Мире Идей содержится около десяти тысяч Монад. А объектов в реальном мире гораздо больше! Следовательно, одна Монада должна выражать суть множества разных объектов. Концептуальная модель смотрит в суть вещей, а не на частности, поэтому если на вход модели подать изображения похожих объектов... ну, скажем, бражника и колибри, на выходе мы получим два идентичных символа. Какое же это распознавание, если модель не может отличить птицу от бабочки?
Куратор наморщил лоб.
- Я где-то уже слышал что-то подобное. Теория архетипов...
- Совершенно верно! В последнее время выходит много книг, авторы которых пытаются пересмотреть в свете этой теории систему биологического разнообразия. Классическая система относит колибри и бражника к разным типам, а теория архетипов, наоборот, объединяет этих разных животных.
- Вы так и не ответили на мой вопрос. И, пожалуйста, говорите понятным языком. Я уже запутался в паутине ваших объяснений.
Директор Бюро улыбнулся.
- Господин Куратор, изложить ахинею связным, нормальным языком очень сложно. Но все познается в сравнении; давайте я покажу вам выдержку из "Монадологии" - труда математика Лейбница, и вам мои объяснения уже не будут казаться запутанными.
- Лейбниц? Любопытно. Я не знал, что он имеет отношение к моделированию Человека Будущего.
Директор Бюро от удивления даже развел руками.
- Как же так? Лейбниц является идейным отцом концептуальных моделей, он - Платон Нового Времени, но только более везучий. Платону приходилось безрезультатно упрашивать тиранов попробовать реализовать Проект хотя бы в отдельном полисе, а Лейбницу тиран сам предложил реализовать замысел Платона, и не в каком-нибудь заштатном полисе, а на одной шестой части суши Земли!
- Лейбниц создал Мир Будущего в Антарктиде, среди пингвинов? - ехидно осведомился Куратор.
Собеседник Куратора насупился.
- Во-первых, площадь Антарктиды гораздо меньше. Во-вторых, Лейбниц создал не Мир Будущего, а его действующую модель. В модели реализованы только отдельные грани Мира Будущего.
- Если я правильно понимаю смысл термина "модель", Лейбниц создал нечто вроде экспериментальной лаборатории, где проводится практическая проверка некоторых аспектов социального устройства Мира Будущего?
- Да. Только если вы правильно понимаете смысл термина "лаборатория", то придете к выводу, что он не совсем применим к целой стране, да еще такой огромной, как Россия.
- Россия?
- Царь Петр был уверен, что вытащить Россию из грязи можно только путем полного подавления воли людей. Идеальный работник, по его мнению - это исполнительный, подобострастный шут, лижущий сапоги своему начальнику. Свое пожелание Петр закрепил указом от первого декабря тысяча семьсот девятого года, но он понимал, что одним указом желаемого не достичь. Русский царь, как и правители других стран, знал о курсе "Единое во многом", и знал, чем закончился эксперимент католической церкви по его применению. Тем не менее, его вера в силу современной ему науки была настолько сильна, что он предложил Лейбницу свою страну для проведения второго эксперимента. К тому времени Лейбниц значительно усовершенствовал курс "Единое во многом", и тоже был уверен в возможность успеха.
- Неужели Лейбниц не понимал, что без создания программ автономного существования для шизофреников-агностиков все пойдет насмарку?
- Понимал, господин Куратор, понимал. Но в диалектике Платона он разбирался лучше самого Платона, и потому нашел блестящее, как ему казалось, решение проблемы, до которого не додумался Платон.
- Какое еще решение?
- Если вы помните, в первоначальном проекте Платона, который отклонили греческие тираны, Человека Будущего предполагалось вывести методом селекции, так же, как когда-то люди получили домашнюю свинью из дикого кабана. Но на выведение домашних пород у человечества ушли столетия, о чем знали образованные тираны. Дионисий-старший и Дионисий-младший прогнали Платона не из-за своей приверженности к демократии, как ошибочно полагают некоторые историки, а потому, что сочли его проект утопичным. Тогда Платон отказался от евгеники и начал искать другой путь реализации проекта, который привел его к созданию курса "Единое во многом". Лейбниц пришел к выводу, что Платон совершил ошибку, отклонившись от диалектики, которую сам же и разработал. В диалектике Платона оба альтернативных варианта следует считать взаимодополняющими, а не взаимоисключающими.
- Лейбниц решил объединить евгенику и курс "Единое во многом"?
- Именно! "Единое во многом" позволяет проявиться нужному признаку - агностически-шизофреническому комплексу - у большой выборки, а не у отдельных особей. А дальше - дело отбора. Тех людей, у кого комплекс не проявился, либо проявился настолько сильно, что они не способны к самостоятельному существованию, следует отбраковывать. Первых следует гноить, лучше всего - на каторге, а вторых - отправлять в сумасшедшие дома. Можно и комбинировать - например, первых помещать ко вторым, а...
- Вы опять уходите от темы.
- Прошу прощения. А отбирать следует тех людей, у кого комплекс проявился в умеренной форме. Это должны быть способные к автономному существованию исполнители, по-собачьи преданные своему Господину. Таким людям следует создавать условия, благоприятные для размножения - выделить их из общей массы, поставив на хорошо оплачиваемую должность, дать полномочия, которых нет у остальных. Как выразился сам Лейбниц, "... и все должно выходить к благу добрых, то есть тех, кто в этом великом государстве всем доволен...".
- Так что вышло у Лейбница?
- Он по просьбе Петра разработал проекты по развитию образования и государственного управления в России. Проектами было предусмотрено использование в системе образования усовершенствованного курса "Единое во многом", и отбор в систему управления тех, кто подает надежды. Петр одобрил проект, и с тех пор Россия не вылезает из... э-э-э... ну вы меня поняли. Да, русские научились выводить породу людей, которая по-собачьи предана Хозяину. Но как только на смену ему приходит новый Хозяин, русские переполняются ненавистью к прежнему, и начинают яростно уничтожать все, что так или иначе упоминает о нем. К тому же выведенная порода людей отличается исключительным эгоизмом и жадностью. Они преданно глядят в глаза Хозяину, ловят каждое его слово, но выполняют только те распоряжения, которые выгодны им лично. Ведь их за невыполнение никто не накажет, поскольку они - элитные производители породы! А из-за того, что выведенная порода исполнителей не способна к самостоятельным решениям, касающихся интересов государства, в России если что и делается, то лишь по прямой указке сверху. Вообще, единственное, на что способны люди новой породы - это плодить себе подобных.
- Ага, так вот почему в России столько чиновников, которые ничего не делают, а только жируют. Отбор продолжается... Но почему русские не остановят эксперимент? Ведь государству от этого один вред.
- А кто будет останавливать? Выведенная порода - это временщики, живущие только сегодняшним днем, по известному принципу: - "прошлое - забыто, будущее - закрыто, есть только настоящее". И они занимают все руководящие посты в России. К примеру, любимым стихотворением Путина является следующее произведение Омара Хайама:
Не оплакивай, смертный, вчерашних потерь,
Дел сегодняшних завтрашней меркой не мерь,
Ни былой, ни грядущей минуте не верь,
Верь минуте текущей - будь счастлив теперь.
- Вот даже как? А я считал, что Хайам был противником нашего Проекта.
- Это ранние стихи Хайама. В молодости он прожигал жизнь, и лишь с возрастом стал задумываться о будущем. Каждый человек в своей жизни проходит стадию беззаботного временщика - в детстве, в юности... Только некоторые застревают на этой стадии навсегда, и в России таких - абсолютное большинство. Там о будущем никто не думает. Насущные интересы временщиков, как я уже объяснял, сводятся исключительно к удовлетворению своих личных потребностей. Такие люди не способны мыслить государственными категориями. Конечно, Человек Будущего, которого хотим создать мы, тоже имеет ряд схожих черт с временщиками. Но пока Проект не запущен, в нашем, теперешнем мире, такие люди представляют опасность для своего государства. Их нельзя допускать к управлению, их удел - чистить выгребные ямы, а не руководить.
- Они и будут чистить, когда запустим Проект. Уже есть соответствующее решение. Все правительство России, все крупные российские чиновники, а также российские опарыши. Список журнала "Форбс" - это список первых кандидатов на должность ассенизаторов Мира Будущего.
- А по большому счету, господин Куратор, продолжение эксперимента, организованного Лейбницем в России, нам выгодно. С одной стороны, эксперимент подтвердил верность выбранного нами пути реализации Проекта, а с другой стороны, выявил некоторые подводные камни, ошибки наших теоретических представлений.
- О каких камнях вы говорите?
- Например, "эффект качелей". Разве вы не читали нашего отчета под кодовым названием "Медвежья болезнь"?
Куратор махнул рукой.
- Я много чего читаю, все не упомнишь. Что там с качелями?
- Агностически-шизофренический комплекс является неестественным состоянием, поэтому время от времени в массах людей начинаются самопроизвольные, хаотические реакции, направленные на отторжение навязанных неестественных состояний. В России эти реакции проявляются в виде кровавых и беспощадных бунтов, сметающих государственную власть. После победы бунтовщики первым делом меняют систему образования и государственного управления, но тщетно - со временем все возвращается на свои места.
- Но у нас бунтов не будет?
- Мы учимся на ошибках русских. Нельзя ограничиваться полумерами, поэтому у нашего Человека Будущего агностически-шизофренический комплекс будет развит максимально, а не наполовину. Он будет полностью лишен возможности к самостоятельному мышлению, поэтому бунты в нашем Мире Будущего исключены. Но кроме "эффекта качелей" есть и другие...
- Ладно, я потом перечитаю ваш отчет. Вернемся к Лейбницу. Так что вы мне хотели показать?
- Выдержку из его "Монадологии". Вот, пожалуйста, читайте...
Рисунок, изображающий превращение кошки в Монаду, сменился текстом, и Куратор принялся читать...
Монада есть не что иное, как простая субстанция, не имеющая частей. И необходимо должны существовать простые субстанции, потому что существуют сложные. А где нет частей, там нет ни протяжения, ни фигуры и невозможна делимость. Эти Монады - суть элементы вещей. Монады могут произойти или погибнуть сразу, т. е. они могут получить начало путем творения и погибнуть через уничтожение. В Монаде ничего нельзя переместить и нельзя представить в ней какое-либо внутреннее движение, Монады вовсе не имеют окон... Ни субстанция, ни акциденция не может извне проникнуть в Монаду.
Однако, если бы Монады нисколько не различались друг от друга по своим свойствам, то не было бы средств заметить какое бы то ни было изменение в вещах, тем более что по количеству они ничем не различаются. Каждая монада необходимо должна быть отлична от другой. Я принимаю также за бесспорную истину, что всякое сотворенное бытие - а следовательно, и сотворенная Монада - подвержено изменению, и что это изменение в каждой Монаде беспрерывно...
Куратор оторвался от текса и удивленно посмотрел на экран видеофона.
- Лейбниц тоже обкуривался, как и этот... как его...?
- Пенроуз, господин Куратор, Пенроуз. А насчет вредных привычек Лейбница мне ничего не известно.
- Мне казалось, что он является здравомыслящим человеком. Автор интегрального и дифференциального счисления должен иметь незаурядный ум...
Директор Бюро как-то несолидно хихикнул.
- Господин Куратор, для того, чтобы быть автором незаурядного открытия, совершенно не обязательно иметь незаурядный ум, главное здесь - оказаться в нужном месте в нужное время. Лейбниц слизал дифференциальное и интегральное счисление у Ньютона, изменил стиль и опубликовал раньше, чем Ньютон спохватился. Ньютон, в свою очередь, слизал интегральное счисление у Архимеда, .а дифференциальное - у...
Куратор кашлем прервал речь собеседника, и спросил: - Скажите, а бравый солдат Йозеф Швейк вам случайно не приходится родственником?
Директор Бюро недоуменно уставился на Куратора.
- Простите, я не понял...
- У Швейка была такая же манера вести повествование, как у вас. Например, начинает он рассказывать историю про офицера, который не позволил солдату попрощаться с женой перед отправкой на фронт, а заканчивает рассказом про тюремного сторожа, сбежавшего в Швейцарию и ставшего проповедником. Неужели вам так сложно придерживаться одной темы?
- Господин Куратор, Прибрам всегда требовал от нас придерживаться именно такой формы изложения. Прямолинейный рассказ - это все равно, что дерево вез ветвей.
Куратор хмыкнул, и принялся читать дальше.
Из сказанного следует, что естественные изменения Монад исходят из внутреннего принципа, так как внешняя причина не может иметь влияния внутри Монады. Но кроме начала изменения необходимо должно существовать многоразличие того, что изменяется, которое производит видовую определенность и разнообразие простых субстанций. Это многоразличие должно обнимать многое в едином... Преходящее состояние, которое представляет собой множество в едином, или в Монаде...
- Так вот откуда пошло название платоновского курса - "Единое во многом", - произнес негромко Куратор, обращаясь скорее сам к себе, чем к собеседнику. - Значит, "Единое во многом" - это и есть Монада...
Директор Бюро воспринял высказывание Куратора на свой счет, и с готовностью отозвался:- Абсолютно верно, Монада. Хотите на нее взглянуть? Здесь у меня есть созданное пифагорейцами символическое изображение Монады в виде тетраксиса - равнобедренного треугольника, образованного девятью такими же треугольниками, каждый из которых тоже можно рассматривать как построенный из девяти треугольников, и так до бесконечности. Монада имеет фрактальный принцип устройства, потому и характеризуется как "многое в едином", или "единое во многом". Где же этот рисунок?
Не отрываясь от экрана ноутбука, Куратор махнул рукой в сторону видеофона.
- Можете не искать. Лучше покажите мне еще раз схему с кошкой. Ага, спасибо. Итак, мы берем кошку, обесцвечиваем ее перекисью водорода, бреем, затем обводим ее труп мелом, получаем контур, и преобразуем его в стилизованную букву "эйч". И что? Где здесь мышление?
- Абстрагирование есть обобщение, а способность к обобщениям является базой для формирования понятий, что, в свою очередь, составляет основу мышления. Я уже говорил вам о вере эзотериков в связь между вещами и их языковыми отображениями...
- И не только вы. Я читаю газеты. Нью-Йорк Таймс недавно опубликовал статью под названием "Правительство России погрязло в эзотерике". В статье, в частности, приводилось высказывание главы российской Счетной палаты, объясняющее смысл переименования милиции в полицию. От лица российского руководства этот тип заявил, что изменение названия службы меняет функцию, а изменение функции меняет весь принцип работы переименованной службы.
- Вот-вот. Но русское руководство не понимает, что название названию рознь. В эзотерике принято считать, что каждой Монаде соответствует строго определенное Слово, и манипулировать вещью можно только через него, а те слова, которыми мы пользуемся в обыденной жизни, не дают никакой власти над вещами, поскольку не являются Истинными. И пока одни пытаются отыскать заветную Формулу расчета Монад, другие ищут Истинные Слова. Но для концептуальных моделей знание Истинных Слов не так уж и важно. Была бы Монада, а уж дать ей любую словесную привязку - это дело техники.
- И что это дает?
- Монады в Мире Идей расположены не как попало, а строго упорядоченно. Монады, связанные по смыслу, образуют в Мире Идей некую компактную область, или облако, понимаете? Поскольку каждой Монаде соответствует Слово, это облако представляет собой фразу, и не какую попало фразу, а очень мудрую. Концептуальная модель, получив Монаду какой-либо вещи, автоматически определяет облако-фразу, в котором находится Монада, и дает на выходе мудрый текст. Тут на рабочем столе компьютера Прибрама выложен любопытный образец составленного концептуальной моделью текста, в котором модель объясняет принцип своей собственной работы.
Глаза Куратора изумленно распахнулись.
- Но позвольте, вы же сами сказали, что концептуальную модель создать не удалось.
- Я этого не говорил, господин Куратор. Я сказал, что математикам не удалось создать универсальную формулу описания вещей, без которой невозможно получить Монаду. А концептуальные модели существуют, и давно. В настоящее время их широко используют для написания научных статей по гуманитарным вопросам.
- Не понимаю. Если нет формулы, значит, нет Монады. Если нет Монады, значит, нет концептуальных моделей.
- Господин Куратор, мы живем в двадцать первом веке, в эру постмодернизма, а "постмодернизм" - это один из синонимов понятия "диалектика Платона". Разве вы об этом не знали?
- Я знаю, что такое постмодернизм, - холодным тоном ответил Куратор.
- В таком случае для понимания моего изложения вам следует на время забыть про логику. Согласно логике, если у человека нет ни голоса, ни слуха, значит, он не может стать эстрадным певцом; если человек не умеет рисовать, значит, он не может стать известным художником. Но диалектика Платона утверждает обратное, так что в эру постмодернизма концептуальные модели существуют, несмотря на отсутствие необходимого математического аппарата. Посмотрите на это...
- Я, к вашему сведению, не умею читать по-русски.
Это - российский, а, точнее, советский государственный стандарт на информационные модели. Россия - единственная страна, которая официально признала существование концептуальных, или абстрактных моделей. Так вот, в соответствии с этим стандартом, абстрактные информационные модели русские относят к классу "А-два". Модели же, подобные байесовскому классификатору, российский стандарт относит к классу "А-один". Остальные страны стесняются официально признать абстрактные модели, поскольку боятся, что их на смех подымут. Русские по этой же причине подстраховались, ограничив доступ к данному ГОСТу - его запрещено копировать, и он имеет гриф "для служебного пользования".
- Почему концептуальные модели должны вызывать смех?
- А вы почитайте текст, написанный моделью, господин Куратор, и все поймете... Так.. ага... Ну вот, наслаждайтесь Вселенской мудростью!
-"Основой модели является модель колебательного Универсума с использованием принципов пространственно-временной фурье-спектроскопии (теоремы Ван Циттера-Цернике, Хинчина-Винера, Титчмарша и др.). Иерархически выстроенный Универсум Вселенной (Космическая иерархическая цепь), рассматриваемый как система апертурного синтеза, является фурье-образом "Первоисточника" - Абсолюта. Абсолют в качестве топологического инварианта (фрактала, монады, фрагмента голограммы, "искры Божьей") "восстанавливается" во всех звеньях Цепи. С другой стороны Абсолют может рассматриваться как космологическая сингулярность в точке перехода от расширения (эволюция) к сжатию (инволюция) Вселенной".
Закончив читать, Куратор некоторое время смотрел остановившемся взглядом в экран, а потом принялся хохотать. Директор Бюро невозмутимо наблюдал за Куратором, и пытался понять, действительно ли тому смешно, или его охватил приступ истерики.
- Ну, уморили! Ха-ха-ха! Это же... Это же... Ха-ха-ха... Это же эвристическая модель!
- Да, она самая. Эвристическая модель - вершина концептуального моделирования. Принцип ее работы вам знаком - в машину вводят множество слов на заданную тему, а программа, используя генератор случайных чисел, их комбинирует, и отбирает предложения, которые соответствуют правилам грамматики. Только и всего.
Куратор вытер мокрые глаза рукавом, и его лицо снова стало серьезным.
- Какого черта! Эвристические модели планировалось использовать для имитации у Шейки мышления шизофреников, а не для обеспечения его автономности!
- Но свихнувшиеся ученые, господин Куратор, считают иначе. Им бесполезно объяснять, что основу "думателя" эвристической модели составляет генератор случайных чисел. Они верят в модель, а вера, как известно, пересиливает разум.
Куратор повысил голос: - Вы хотите сказать, что вся эта армия ученых, все эти Лейбницы, Арбибы и... черт возьми, постоянно забываю, как этого обкуренного звали...
- Пенроуз.
- Да, и обкуренный Пенроуз. Так что, они занимались исключительно вот этим?!
- Да. В бред про мир Идей Платона верят только сумасшедшие. Они и взялись за разработку бредовых программ. Теперь у нас полным-полно моделей шизофрении и агнозии, хоть отбавляй их, хоть цистернами на помойку вывози. А вот программ, которые позволили бы этим моделям существовать автономно, у нас как не было, так и нет. Нет у нас "анализаторов" и "думателей". "Спирит" кажется вам убогой консервной банкой, хотя он превзошел все ожидания разработчиков - его программа была рассчитана всего на несколько недель, а он смог продержаться на Марсе несколько лет.
- Хорошо. А где разработки нормальных, НЕ СВИХНУВШИХСЯ УЧЕНЫХ?
- Вот теперь мы подходим к главному, господин Куратор, - печальным голосом заявил директор Бюро. - Я думаю, вам будет небезынтересно ознакомиться с выдержками из открытого письма редакции журнала "Американская Наука". Оно называется "Конец науке"...
Куратор принялся читать, и по мере чтения его лицо стало багроветь.
- "Нам надоело обманывать своего читателя, будто фундаментальная наука успешно развивается. Наука умерла, никаких серьезных изысканий в базовых отраслях знания сегодня не ведется. Все области исследования, и прежде всего психология, физика и математика, сегодня находятся под тяжелейшим гнетом различных спекулятивных и эзотерических фантазий. В этом заговоре по изгнанию здравого смысла из науки были замешаны и мы. Теперь, одумавшись, мы, журналисты "Scientific American" забили тревогу во все колокола. Мы помогли бредовым идеям завоевать аудиторию, гораздо большую, чем они заслуживают, если учесть то, как низко они котируются среди профессионалов.
Так было и будет всегда: там, где открываются двери для иррационализма и спекуляций, туда немедленно явятся мистики с их эзотерическими построениями. Есть люди науки, которые ничем особенным не выделяются среди коллег, но которые умеют привлечь к себе всеобщее внимание. Они никогда не были первыми, шагали либо в хвосте, либо сбоку, однако не ими сделанные открытия, причем самого скромного порядка, почему-то получали их имя и громко заявляли о себе. Они пишут крайне эклектичные книжки по самым разным тематикам, которые странным образом превращаются в бестселлеры. Это происходит, видимо, потому, что их авторы всегда увлекались тем, чем больше всего интересовалась околонаучная поп-журналистика, и писали таким понятным языком, который не требовал от читателя больших интеллектуальных усилий.
Любой серьезный специалист в области математических, технических и естественных наук обнаружит у них весьма поверхностные знания предмета. Чего бы они ни касались, везде ощущается дремучий дилетантизм, отсутствие профессиональной выучки, какое-то юношеское верхоглядство, а главное, абсолютно некритическое восприятие всего, что пишется в проходных учебниках. Похоже на то, что эти авторы при написании своих книг собирают всю доступную им литературу по некогда модным теориям, и составляют для себя конспект. Подобно студентам, которым завтра сдавать экзамен, они ни во что не хотят вникать глубоко. Множества Мандельброта, машина Тьюринга, теорема Геделя, вычислимость по Черчу, второе начало термодинамики, уравнение Шредингера, принцип неопределенности Гейзенберга, общая и частная теории относительности, электродинамика Максвелла, классическая динамика Ньютона, философские принципы причинности и детерминизма, работа мозга, проблемы искусственного интеллекта - вот та небольшая часть из длинного списка вопросов, которые мимоходом затрагивают эти авторы...".
Не дочитав текст, Куратор поднялся из-за стола и направился к своей любимой карте "Мира Будущего". Глядя на ровно нарезанные ломти регионов ойкумены, он обдумывал полученную информацию. Он, конечно, знал о существовании в научной среде людей, которых к науке и за версту подпускать нельзя. Но Куратор никогда не задумывался о масштабах численности этой категории ученых, ему не приходило в голову, что те условия, в которых существовала современная наука, могут оказаться для нее губительными. Как же так? Да, при Гитлере дураков в науке хватало, и нормальным, рационально мыслящим ученым зачастую приходилось заниматься откровенной чепухой, навязанной этими дураками. Доходило до абсурда - какой-то безумец объявил, что астрономы, подкупленные американцами, всех обманывают, что мы на самом деле живем на внутренней поверхности полой земли, что звезды - это всего лишь обман зрения, и что для отслеживания маневров американского флота достаточно направить радары в небо. И фашистское руководство поверило этому безумцу, и заставило нормальных ученых проверять его глупые идеи, и те принялись имитировать бурную деятельность, стряпать отчеты, заверения в скором создании очередного "Орудия возмездия". Нормальные ученые, чтобы спасти свою жизнь, вынуждены были врать, изворачиваться... Но ведь сейчас другое время, другие условия, так почему же наука, пережившая инквизицию, гитлеровское мракобесие и сталинские лагеря, теперь умирает?
Куратор развернулся к монитору видеофона.
- А вы уверены, что все так запущено? Может, редакция журнала преувеличивает?
- Редакция преувеличивает свою роль в уничтожении науки, а в остальном... Разве вам не известно, что вот уже несколько десятилетий нобелевские премии выдаются за открытия и разработки прошлых лет?
- Но почему?
- Отчасти и по нашей вине. Если в чашку Петри, где находятся колонии бактерий двух видов, постоянно добавлять питательные вещества, пригодные для одного вида, и бесполезные для другого, то колония бактерий первого вида разрастется, и начнет вытеснять колонию второго вида. В науке произошло то же самое. Ведь мы щедро финансировали те отрасли, которые имеют отношение к нашему Проекту. Для нормальных, рационально мыслящих людей, увлеченных своим делом, финансы стоят на втором месте. Иное дело - сумасшедшие ученые. Финансы - это единственная область, где они проявляют незаурядный ум и упорство. К тому же у них чрезвычайно развито стремление к власти, усиленное гипертрофированным подхалимством к начальству и умением пускать пыль в глаза масштабными по замыслу обещаниями. К вашему сведению - работы Найссера, Дейча, Арбиба, Пенроуза и прочих болтунов официально входят в сотню лучших работ двадцатого века в области когнитивных наук. Нормальных ученых эти господа воспринимают как потенциальную угрозу своей карьере, и потому избавляются от них, подбирая на их место послушных исполнителей-подхалимов. Колония сумасшедших, подпитываемая финансами, вытеснила нормальных ученых из науки. Но главная причина гибели науки кроется не в этом.
- А в чем?
- Наука начала умирать с середины пятидесятых, когда в больших количествах стали выходить книги и статьи, призывающие отказаться от естественно-научной методологии в пользу диалектики Платона. Сами книги здесь не виноваты, поскольку здравомыслящий человек не стал бы следовать призывам запретить использование в науке перекрестной проверки чужих результатов и принципа "достаточного основания", известный как "Лезвие Оккама". Здравомыслящий человек понимает всю абсурдность отмены презумпции невиновности, он понимает...
- Какое отношение презумпция невиновности имеет к науке?
- Как вам известно, в юриспруденции этот принцип означает, что человек, обвиняющий другого человека, должен предъявить доказательства, а голословное обвинение считается недействительным. В средние века, когда Инквизиция взяла на вооружение диалектику Платона, презумпцию невиновности отменили. Человек, голословно обвинивший другого, не должен был ничего доказывать; наоборот, это обвиняемый должен искать доказательства своей невиновности. В науке было предложено поступать схожим образом: дурак, настаивающий на том, что сделал архиважное и архинужное открытие, не должен предъявлять доказательства. Это его оппоненты должны доказывать, что открытие гроша выеденного не стоит.
- Я понял. Продолжайте.
- Науку сгубило то, что ученые всего мира с восторгом приняли эти призывы. Например, книга Томаса Куна "Структура научных революций" на момент выхода побила все рекорды продаж научной литературы, и стала настольной для нескольких поколений ученых. Это ученые развалили науку, сами, своими же руками. Диалектика Платона им понравилась больше, чем естественно-научная методология.
- Значит, курс "Единое во многом" дал свои плоды прежде времени...
- Да. Так что научно-технический прогресс теперь остановлен, причем окончательно и бесповоротно. Сбылась мечта Лейбница.
- Лейбниц мечтал остановить научно-технический прогресс?
- Как и все религиозные люди, он считал любые попытки людей изменить свою жизнь проявлением гордыни, недовольства богом, и он об этом писал в той же "Монадологии". Просто вы не дочитали текст до конца. Позвольте, я вам процитирую...
Директор Бюро кашлянул в кулак, и принялся бубнить, уставившись в монитор компьютера Прибрама:
- ...И это понуждает людей мудрых и добродетельных быть довольными тем, что на самом деле посылает Бог своей тайной, последующей и решающей волей, - в признании, что если бы мы могли в достаточной мере понять порядок Универсума, то мы нашли бы, что он превосходит все пожелания наимудрейших и что нельзя сделать его еще лучше, чем он есть, не только в общем и в целом, но и для нас самих в частности, если только мы в подобающей степени привязаны к Творцу не только как к зодчему и действующей причине нашего бытия, но также и как к нашему владыке и конечной причине, который должен составлять всю цель нашей жизни и один может составить наше счастье...
Куратор не слушал. Он стоял, опершись кулаками о полированную столешницу, и думал. Да, замораживание научно-технического прогресса входило в планы Проекта, но ведь Проект еще не запущен, еще не все готово для его реализации...
Лет двадцать назад здесь, в этом кабинете он и Прибрам пили чай и вели спор, касающийся последствий запланированной Проектом остановки прогресса. Куратор любил спорить с Прибрамом, но не потому, что в спорах рождается истина - в это Куратор не верил, и считал, что каждый остается при своем мнении, а чужое лишь принимает к сведению, и то лишь в лучшем случае. Споры с Прибрамом захватывали Куратора, поскольку Прибрам частенько использовал один нестандартный прием - выражал свои мысли не словами или жестами, а действиями-загадками. Было в этом что-то экзотическое, восточное (иногда Куратору приходила мысль, что если Прибраму постричь бороду на восточный манер, одеть на него белоснежную чалму и расписной халат, то он будет неотличим от коренного жителя Персии). В тот раз старый ученый использовал такой аргумент: достал из кармана монету и поставил ее ребром на стол, а затем убрал пальцы. Монета упала. Прибрам снова поставил монету ребром, и легонько толкнул ее. Монета покатилась по столу к Куратору.
Куратор сразу понял мысль собеседника: Прибрам хотел сказать, что современная цивилизация устойчива только в движении. Куратор хмыкнул и взял монету. Поднявшись из-за стола, он подошел к окну, и воткнул монету ребром в сыроватую землю под цветком герани. Выразив таким образом свою точку зрения, он победоносно посмотрел на старика.
Увы, победу в этом безмолвном споре одержал Прибрам. Он подошел к окну с кружкой в руке, и принялся лить чай в горшок тонкой струйкой. Жидкость размыла землю под монетой, и та упала...
Куратор шутливо поднял руки вверх.
- Я признаю свое тактическое поражение, господин Прибрам, но не стратегическое. У меня в кабинете нет песка и цемента, но вы должны признать, что если бы монета была зафиксирована в бетоне, никаким чаем ее повалить было бы не возможно.
Прибрам улыбнулся в бороду.
- Вы не учитываете, что монета, зафиксированная в бетоне, превратится в абсолютно бесполезную вещь, совершенно не соответствующую своему предназначению.
- А вы забываете, что в нашем Мире Будущего денег не будет!
- Мы же говорим не о деньгах, а о цивилизации. Как только она будет зафиксирована, ее тоже не станет. Вспомните "Фауста" - что происходит после того, как доктор произносит свою знаменитую фразу "Остановись мгновенье, ты прекрасно"? Гибель всех цивилизаций прошлого происходила из-за прекращения их развития.
- Согласен. Но цивилизации прошлого существовали в неуправляемом, неконтролируемом мире, а наш Мир Будущего будет управляемым!
Старик покачал головой.
- Управлять стадом лунатиков и управлять Миром - это не одно и то же, господин Куратор...
Взгляд Куратора стал осмысленным. Глядя сверху вниз на экран видеофона, он негромко произнес: - Необходимо немедленно приступать к реализации Проекта!
- Во-первых, нам почти не с чем приступать. Даже если бы у нас были программы, обеспечивающие автономность существования Человека Будущего, мы не смогли бы транспонировать их в коды, понятные мозгу, поскольку до сих пор не знаем "языков мозга".
- Вы ошибаетесь. Этой проблемой, как вы знаете, занимался Прибрам. Непосредственно. И ему удалось определить коды мозга. Забыли, что было в восемьдесят четвертом, после того, как олухи из АТТ через спутник послали на Манхеттен-бич команду, записанную в этих кодах?
- Боюсь, что это вы ошибаетесь, господин Куратор. Коды мозга мы до сих пор не знаем, о чем говорится в документах, оставленных Прибрамом. А охота на ведьм в детских садах Америки началась по другим причинам, по тем же самым, по котором курс "Единое во многом" начал давать плоды раньше времени. То, о чем мы с вами сейчас говорили - всего лишь цветочки. Самого главного я вам не сказал...
В это время бесшумно открылась дверь, и в кабинет Куратора вошел секретарь. Не глядя на КУратора, он положил на стоящий слева от двери столик серую папку, и вышел, прикрыв за собой дверь.
Не отрывая глаз от папки, Куратор спросил директора Бюро: - По-вашему, Прибрам не смог найти коды мозга, или не захотел? Мне важно это знать.
Директор Бюро заерзал, и снова принялся утирать лысину платком.
- Я не знаю, господин Куратор. Возможно, вы сами найдете ответ на ваш вопрос в папке. Если ваша служба безопасности при проверке не перемешала ее содержимого, сверху должен лежать конверт, адресованный вам лично. Мы туда не заглядывали.
Куратор медленно подошел к столику, неторопливо развязал ветхие тесемки старой папки, аккуратно раскрыл ее, протянул руку к невзрачному желтому конверту, и замер. Он чувствовал, что как только раскроет конверт, все его иллюзии рухнут, и ему хотелось оттянуть этот момент. Но делать нечего...
В конверте лежала выцветшая старая фотография, при виде которой Куратор обомлел. Это был снимок помещения со стенами, обитыми мореным ореховым деревом. На переднем плане находился демонстрационный стол, на котором стоял портативный коротковолновый передатчик со снятым защитным кожухом, и штуковина, с виду напоминающая обычный электрический чайник. На втором плане стояла группа людей, среди которых Куратор сразу же нашел себя - прыщавого юнца, обер-лейтенанта запаса, которого война выдернула с третьего курса филологического института.
Спустя несколько лет после войны будущий Куратор узнал, что является незаконнорожденным сыном не кого-нибудь, а самого Мартина Бормана (о существовании у Бормана внебрачного сына не знал никто, кроме самого партайгеноссе и матери будущего Куратора, умершей от рака за год до окончания войны). Именно благодаря Борману недоучившийся студент хоть и надел погоны, но попал на очень хорошее место в тылу. В последние дни войны Борман тайно открыл в Швейцарии счет на имя своего сына, и перевел на него весь золотой запас национал-социалистической партии. Разумеется, он сделал это не для того, чтобы обеспечить сыну безбедную жизнь, эти средства планировалось впоследствии использовать для нужд партии, перешедшей на нелегальное положение. Но подводная лодка, на борту которой находился Борман и его приближенные, знавшие о местонахождении золота, так и не дошла до Аргентины. Она сгинула в пучинах Атлантического океана, сделав тем самым будущего Куратора одним из самых богатых людей планеты. Впоследствии ЧМО, контролировавшие все банки, сделали ему предложение, от которого было сложно отказаться - стать одним из них, вступить в элитный закрытый клуб, главным пропуском в который служат несметные богатства...
![[]](/img/m/merkulxew_a_w/zagovor9/ris1.jpg)
![[]](/img/m/merkulxew_a_w/zagovor9/ris2.jpg)
![[]](/img/m/merkulxew_a_w/zagovor9/ris3.jpg)