Меркунов Андрей Николаевич : другие произведения.

Коловрат

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 7.44*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Может ли человек, в здравом уме, начать драку против пятнадцати? Может ли один солдат, в честном бою устоять и победить пятнадцать солдат противника, равных ему в оружие и технике. Может. Ответит каждый второй. Если это герой голливудского блокбастера с лицом Брюса Уиллиса, Мела Гибсона, Джеки Чана или Киано Ривза. Может. Отвечу я. Если это русский солдат. Защищающий свою родину, или бьющий врага на его территории. История России знает множество примеров героического прошлого. Сюжетов из которой, хватит на не один десяток оскараносных сценариев. Основу своей повести я решил взять из периода нашествия монголов на Русь. Летопись о Разорении Рязани Батыем, повествует об одном героическом эпизоде. Малая дружина под предводительством воеводы Евпатия Коловрата, в открытом сражении разбивает монгольское войско, превосходящее числом в двадцать раз дружину Русских. Многи исследователи и историки, считают это выдумкой или приукрашенным фактом. Потому что, мировая история, не знала подобных случаев. (Энрико Кортес не в счет, кто хочет на эту тему поспорить, прощу коменты) Я же хочу сказать, что история знает множество подобных примеров. Только одно но. Все эти примеры связанны с героической историей нашей страны. В своей повести я опишу подвиг русских богатырей, так как я себе его представляю. (Желающих дискутировать, прошу в комментарии, буду рад учитывать интересные факты) и несколько сюжетов из описанной и подтвержденной документально истории нашей страны, доказывающих, что один солдат может идти в атаку на 15 -20 солдат противника, только в том случае, если это русский солдат. Идти, бить, громить и побеждать. ПОВЕСТЬ В РАБОТЕ, КАЖДЫЙ ДЕНЬ ДОБАВЛЯЮ МАТЕРИАЛ
  Коловрат
  
  Армии всегда не достаточно для обороны страны. Тогда как страна, которую защищает народ - непобедима. 'Наполеон'
  
  Автоматные и пулеметные выстрелы, звонко гремели в морозном воздухе. Разрывы мин и снарядов поднимали в воздух снег, куски льда и мерзлую землю. Кустарник с обеих сторон прогалины был выкошен пулями и осколками. Небольшой клочок земли превратился в страшное зрелище. На льду прогалины, шириной метров двадцать, лежали трупы в белых маскхалатах. Трупы застыли в нелепых позах, кто, распластавшись, кто, скрючившись, прижимая раны или свое оружие. Алые пятна крови, были хорошо заметны на белой материи и рыхлом снегу.
  Огонь китайской артиллерии и миномётов, сначала пугал пограничников, но потом они быстро свыклись и даже почти перестали обращать на него внимание. Было видно что артиллеристы у противника никудышные. Опасаясь попасть по своим войскам, они массированно обстреливали пустую землю далеко позади пограничников. В свою очередь наша артиллерия била аккуратно по китайским позициям и окопам. Зачастую, очередной разрыв поднимал вверх белое облако, окрашенное красным цветом, а во все стороны падали, глухо ударяясь о землю части человеческого тела. Китайца лежали боясь поднять голову. Только стоило нашему наводчику заметить какое ни будь движение на стороне противника, как буквально, в течении минуты туда точно ложились снаряды.
  В небольшом окопе, для стрельбы лёжа, находились два пограничника. Пулеметный расчет. Ствол пулемета ПК, почернел от нагрева, заводская краска обгорела и облупилась. Каждые пять минут, расчет скрытно ползком, менял свою позицию, перемещаясь, то вправо, то влево, то ещё левей. Сменят позицию, залягут в заготовленном заранее окопе или у ствола кривого деревца и наблюдают. Как только пулемётчик примечал движение он открывал огонь. Почти сразу по ним начиналась ответная стрельба. Тут же по огневым точкам противника, наводчик наводил артиллерию, пока громыхали разрывы, расчет менял позицию.
  Не смотря на многократное численное преимущество, китайские нарушители не могли справиться с ротой пограничников, окопавшейся на восточном берегу прогалины, разделявшей остров Даманский на две неровные половины. Китайцы окопалась на узкой полоске берега размером метров пятьдесят, в ширину, и триста в длину. К ним постоянно прибывало подкрепление, подносили боеприпасы и уносили раненых. У наших же пограничников, патроны были в дефиците.
  Два раза, поднимаемые своими командирами, китайские войска шли в атаку, несколько сот человек, в маскхалатах, и похожих на русские ушанки шапках, крича воинственные призывы, бежали сквозь бурелом к прогалине, на позиции пограничников. Но под шквальным огнём пулемётов и автоматов пограничников, атаки быстро захлёбывались. Некоторым, особо прытким китайцам удавалось добежать до льда и даже метнуть заготовленную гранату. Но потом сраженные пулями они падали, оставаясь лежать навечно.
  - Вася. Вася. - обратился молодой пограничник к своему старшему товарищу. Но тот его не услышал, или просто не хотел отвлекаться. Тогда боец дернул пулемётчика за одежду.
  - Чего тебе? - нервно отреагировал командир расчета. Глаза его сверкали бешенным азартом. Василий был опытным старослужащим. Он уже отслужил положенные два года и по собственному желанию остался на год сверхсрочно. Крепкий коренастый парень, родом из-под Новосибирска. Лицо суровое, на щеках и подбородке, чернела настоящая мужская щетина. На его фоне Костя, второй номер пулемётного расчета, казался школьником. Щупленький, с худым бледным лицом, костлявыми пальцами на замерзших ладонях, которые он то и дело доставал из рукавиц и пытался согреть растиранием и своим дыханием. Костю перевели на заставу 'Нижнее-Михайловская' только на прошлой неделе. И вот он, как говориться, угодил с корабля на бал. То что произошло сегодня имело длинную предысторию.
  Почти два года китайские крестьяне, умышленно нарушали границу Советского Союза, и подстрекаемые хунвейбинами, заходили на остров, под видом сельхоз работ. Косили сено, выпасали скот. С начала они добровольно без особых препирательств, покидали остров и уходили на другой берег, как только появлялись пограничники. Но со временем, они стали отказываться и протестовать. Среди крестьян появилось много молодых людей, хорошо одетых, которые начинали спорить с пограничниками, постоянно размахивая, как иконой, красной книжкой, цитатник Мао Цзэдуна. Это были хунвейбины, основная движущая сила, проходившей в Китае 'культурной' революции. Постепенно препирательства стали переходить в драки. Применять оружие было строго запрещено, поэтому рослые пограничники, применяли кулаки, а иной раз и заготовленные заранее длинные рогатины, которыми они отталкивали особо рьяных китайцев. Драки стали постоянным делом, китайцы пытались брать числом. Стали известны случаи, что на других заставах, хунвейбины, захватили и увели на свою территорию наших пограничников. Больше живыми их ни кто не видел. В январе на острове произошла массовая драка, в которой участвовал и Вася. Тогда несколько сотен китайцев почти сразу набросились на роту пограничников. Наши ребята отбивались автоматами словно дубинами, колошматя китайцев прикладами, а на руки намотали кожаные ремни с бляхами. Понеся большие потери, китайцы поспешили убраться на свою территорию. Говорят, что после этой драки почти все личное оружие пришло в негодность, а кожаные ремни были так изодраны, что их пришлось менять на складе.
  Это было в январе, в начале марта, китайцы пошли на крайние меры. Они устроили засаду на острове. Это были уже не крестьяне, а солдаты регулярной армии. В результате короткого боя погиб командир заставы и ещё тридцать один пограничник, прибывшее подкрепление, умело маневрируя на БТРах, отбило остров и заставило китайцев вновь уйти на свою территорию. Говорили что в тот день только на самом острове, убитых китайцев насчитали две с половиной сотни. В те дни Костя служил на другой заставе, и вот во время очередного утреннего построения, командир объявил его фамилию и фамилии ещё троих пограничников служивших с ним. И сказал, что их переводят на заставу 'Нижнее-Михайловская' для пополнения. В день прибытия на заставу, новый командир посмотрел на пополнение, потом в сердцах плюнул на землю, сказал - На те боже, что нам негоже. - И быстрым шагом направился в штаб ругаться с начальством по телефону.
  Как выяснилось в последствии, командиры соседних застав, получив приказ направить на 'Нижнее-Михайловскую' для пополнения, лучших бойцов из своих подразделений, выполнили приказ с учетом своих интересов. Почти все пополнение, были солдаты первогодки. Оставив на своих заставах опытных старослужащих и сверхсрочников, они перевели молодых. Одно они исполнили точно, все из числа пополнения, были отличниками боевой и политической подготовки. К примеру, Костя знал наизусть почти весь устав пограничной службы. Так же знал биографии ведущих большевиков, и даты с регламентом, всех съездов ЦККПСС. Ну и в довесок, Костя был редактором стенгазеты.
  Руководство соседних погранотрядов, мотивировало свои действия, тем, что на вверенных им участках, ситуация, так же накалена до предела, и в случае чего им самим придется так же действовать своими силами. В результате, на усиление 'Нижнее-Михайловкой', прибыли две роты мотто стрелков. Но это был резерв на крайний случай, поскольку, на дипломатическом уровне, этот конфликт признали пограничным, а значит и участвовать в нем могли только пограничники.
  В какой-то момент наступило относительное затишье боя. Движение с китайской стороны не наблюдалось, стрельба тоже прекратилась, и только редкие разрывы минометных мин оглашали округу. Наша артиллерия тоже умолкла. Лежа на боку, стараясь быть как можно менее заметным, Костя аккуратно выглянул из окопа.
  - Не высовывайся. - полу шепотом скомандовал ему Вася. - Не дай бог, ещё пулю в лоб схлопочешь, что я сам пулемёт до заставы должен буду тащить? - потом добавил. - Перегруппировываются наверное. - отпустив пулемет он повернулся на бок и спросил у Кости - Ну что жаркий сегодня выдался денёк? Сколько мы уже этих узкоглазых положили, а они все лезут и лезут.
  - Товарищ сержант. - обратился к старшему Костя. - А как вы думаете, война будет?
  - А это тебе что? - сказал сержант, кивая в сторону китайцев. - Игра в салочки?
  - Я когда в учебке учился, у нас хороший историк был, он воевать начал ещё с белофиннами. А потом Великую Отечественную, как говориться, от звонка до звонка. Так вот он рассказывал что война с финнами тоже началась с пограничных перестрелок.
  - А что мы разве с финнами воевали?
  - Да в тридцать восьмом.
  - Ого, ни когда об этом не слышал. И что победили?
  - Да.
  - Ну, вот видишь, значит и тут, победим. - Вася чуть призадумался, потом спросил. - А сколько в Китае живёт китайцев?
  - Согласно Большой Советской Энциклопедии, около пятисот миллионов.
  - Ого. Это сколько же раз, тебе придется бегать за патронами. - Василий заулыбался, выставляя на показ выбитый в недавней драке с китайскими крестьянами зуб. Заметив что его шутка, не развеселила Костю, а наоборот напугала, Василий решил сменить тему. - ты сам откуда будешь родом?
  - Я из рязанской области, город Спаск. - Костя улыбнулся, вспоминая дом. - У нас там хорошо, заливные луга, стада коров, молоко вкусное, и яблоки. А скольку о нас грибов, если бы ты знал.
  - Нашел чем удивить. У меня в Еремиловке, грибов хоть попой ешь. Я же сибиряк, из-под Новосибирска, райцентр Коченево. Небось, и не слышал даже о таком? - Костя отрицательно покачал головой. - Так то тебе. Будешь в наших краях, заезжай. Там то я тебе покажу что такое море грибов. И на охоту сходим, и в баньке попаримся, и настоящих сибирских пельменей поешь. Эх, какие мы пельмени делаем. По осени с первыми морозами скотину бить начинаем. Бычков, коз, кролей. Батя ещё с охоты может пару кабанчиков принести. Разделаем, освежуем, а потом всей семьей, садимся лепить. Мать с сестрами за тесто отвечает, месят раскатывают, кружки режут. Батя со старшими братьями, в три руки мясорубку воротят, фарш делают. А мы мелкие сидим у стола и лепим руками. За день по два мешка получалось. Вынесешь подносы в сени, они за пару часов и замерзают. Потом всю зиму, приходишь домой со школы, а в печи уже котелок стоит пельмени с бульоном. Так же пойдешь с отцом и братьями в тайгу, на охоту или за орехом, целую торбу пельменей с собой, и на обед на костре варили.
  - За каким орехом?
  - За кедровым. Мы его мешками в заготконтору сдавали. Его потом в Москву везли, на фабрику 'Красный октябрь', говорят что очень вкусный конфеты получались. Ты ел, когда ни будь конфеты с нашим кедровым орехом?
  - Нет.
  - И я не ел. Вот отслужу, и поеду в Москву, специально купить этих конфет. Мешок куплю, привезу к нам в Ермиловку, и всех угощу. Я об этом с детства мечтал.
  - А я в школе мечтал совершить подвиг, ну как пионеры герои. Или хотя бы спасти, кого на пожаре и ли на реке тонущего вытащить.
  - Подвиг это хорошо. А зачем?
  - Ну, как представляешь, тогда бы обо мне в газете написали, может медаль, дали.
  - Ага. - ответил Василий с сарказмом. - Посмертно дали и школу или пионерский отряд назвали бы твоим именем.
  - Почему посмертно?
  - Да потому что, был у нас один такой в селе. Как ты хотел подвиг совершить, все ждал когда что ни будь загорится, или поезд с рейсов сойдет или самолёт над нами рухнет. Так вот значит, сбылась его мечта, загорелась конюшня, он побежал лошадей выводить, ну его кони и затоптали в панике. А потом в его кармане нашли спички, оказалось, он сам конюшню и поджег. Потом в селе все ходили, шутили, хорошо, что хоть не додумался поезд под откос пустить. В общем, его родителям потом ещё пришлось колхозу штраф выплачивать. А его схоронили, и добился он только одного, о нем действительно написали в газете.
  - Нет ну ты что. Я не такой дурак.
  - Да кто вас романтиков - героев знает. Может ты, сейчас схватишь автомат и побежишь один биться с китайцами.
  - Не побегу, - Костя насупился, изображая обиду.
  - Ну ладно, будет тебе обижаться. - Василий по товарищески, похлопал рядового по плечу. - Что ещё интересного о малой родине можешь рассказать?
  Костя недолго призадумался, потом начал говорить. - У нас за Окой, развалины старой Рязани, её вовремя нашествия, монголы сожгли. Там никаких зданий не осталось, только руины старого храма. Мы туда с пацанами часто бегали, все мечтали клад найти. Вот одним летом приехали туда археологи, копали, что-то искали. А нам интересно мы рядом крутимся. Как-то раз один из археологов, позвал нас расспросил чего мы тут бегаем. Мы сказали что интересно, чего нашли? А он нас отвел в палатку и показал лежащие на столе черепки разные, ржавый нож, пуговицы и старые пряжки от ремня. Мы даже огорчились, спросили а где золото. А он нам сказал что такие находки дороже золота, потому что рассказывают о том как жили люди в стародавние времена. А потом он нас вывел и рассказал, о нашествии Татр, о том с какой стороны они ворвались в город, и что вероятнее всего многие жители города, спаслись перебравшись за реку, ту да где сейчас находиться наш город. Потому его и назвали Спаск. Потому что там много людей в лесах спаслось. И под конец он нам рассказал удивительную историю о Евпатие Коловрате.
  - О ком?
  - О Евпатии Коловрате, богатырь русский, воевода и боярин.
  - Евпатий Коловрат это имя?
  - Да.
  - А я до сих пор думал, что это ругательство. У нас директор школы частенько применял его взамен мата.
  - Ну в общем слушай, расскажу вкратце. Когда татары пришли на Русь, собрал Евпатий свою дружину и напал на них. В летописях так написано: 'И бил их Евпатий, со своей дружиной так нещадно, что тупились мечи их. И брал он мечи татарские и сёк ими.'
  - Да сильно сказано.
  - Так вот в летописях сказано, что Евпатий со своей дружиной, числом тысяча семьсот человек, разбил и уничтожил войско татар в тридцать пять тысяч. Во как.
  - Да ну, вранье это, сказки как про Илью Муромца.
  - Почему сказки? Это в летописях написано.
  - Ну, ты сам подумай, считать умеешь, выходит, что они бились один против двадцати. Тебе когда ни будь приходилось драться? Ну, на танцах, на пример с городскими. Ах, да ты же сам городской. Ну, драки видел?
  - Видел, у нас обычно на танцах парни с разных концов города дрались.
  - А ты видел, хоть раз, что бы один дрался против двадцати, ну или хотябы против десяти.
  - Нет.
  - Вот и я нет, хотя дрался регулярно, но больше троих не мог осилить. И то если они ростом меньше. Помню, приехали мы как-то раз в город кино посмотреть, а потом на танцы сходить, девчонок городских покадрить. Там ещё и практикантки приехали молоденькие. Наших человек десять, так против нас вышли двадцать местных и так отметелели, что я потом неделю синий ходил. Так что с полной уверенностью говорю тебе, что это сказка. Это сейчас можно, как мы вот, залёг с пулемётом и только нажимай на курок, а тогда все дрались руками, мечи да копья.
  Костя в ответ ничего не ответил, да и Василий больше не желал разговаривать. Взяв в руки пулемёт, он приметил движение на другом берегу, и дал по цели длинную очередь. Почти сразу с другого берега, застрекотали автоматы и защёлкали карабины, вокруг позиции пулеметного расчета, засвистели пули и затрещали ломаемые в щепку кустарники. - Всё меняем позицию. - сказал Вася убирая пулемёт и осторожно отползая назад.
  
  
  
  В лето 6745 года от сотворения мира*. В фторое на десят лето по принесении чюдотворнаго образа ис Корсуня прииде безбожный царь Батый на Русскую землю со множество вой татарскими.
  _______________________________________________________________________________
  *Действовавший в России т. н. календарь от 'сотворения мира' заменил на юлианский Пётр I с 1 января 1700 года (разница между двумя системами летоисчисления составляла 5508 лет).
  -------------------------------------------------------------------------------------------------------------
  Бату-хан, правитель улуса Джучи, сын Джучи и Уки-хатун, внук Чингисхана. Сошел с коня, посмотрел на слугу, который, изогнувшись как дерево в сухой пустыне, жестом приглашал своего господина в дом. Это были хоромы в три этажа, жилище местного князя или богатого купца. Быстрой походкой хан поднялся по ступенькам на деревянное крыльцо второго этажа, коротко окинул взглядом, причудливую резьбу колон и витиеватые узоры карниза. Услужливый слуга, расторопно открыл перед ним дверь. Горячий воздух густым паром повалил наружу, обдав хана теплом и ароматами готовой пищи. В хоромах было жарко, так что кожа с мороза, сразу раскраснелась. Одним движением руки хан скинул меховой плащ. Проворный слуга, мелькнув тенью, подхватил одеяние, не позволив плащу даже краем коснуться пола. Тусклый свет масляных светильников, заиграл сотнями бликов по стенам и потолку. Латы из чистейшего индийского золота, изготовлены лучшим бухарским мастером и украшены узорами серебряной нити. Шлем обитый мехом сибирского соболя, под латами рубаха из нежной оленей кожи, под ней сорочка из китайского шелка. На поясе расшитом драгоценными камнями и пластинами золота висел кривой клинок булгарских мастеров.
  В просторной горнице стоял терпкий аромат можжевельника. Посреди комнаты большой дубовый стол, в углах за занавесками, скорее всего были кровати, с пуховыми перинами, но ими никто не пользовался. Истинный монгол пренебрегал, уютом и комфортом, который доставался ему по праву победителя. Так завещал всем монголам его дед, великий Чингиз-хан. Несмотря на суровую зиму все его войско ночевало в поле, разбив шатры и поставив юрты. Исключения делались только для раненых и больных, их размещали в избах и теремах, захваченных селений и городов. Тем самым, не давая, болезням распространяться, а смерть раненых не подрывала морального духа его армии.
  Церковный подсвечник с сальными свечами, ярко освещал стол. На столе лежали развёрнутые карты и свитки с донесениями. За столом стоял, седой как млечный путь, худой как жердь старик. Теплый вязаный кафтан, явно был с чужого плеча, поскольку висел на худом теле как мешок, покрывая его до самых колен, а уже ниже колен, виднелись валенки. Бату-хан, не смог сдержать улыбки при виде старика. Ведь это был ни кто иной, как сам великий полководец Субэдэй-богатур. Чье имя в покорённых им: империях Цсзынь и Меркитов, государстве Хорезмшахов и диких племенах Кавказа, произносилось благоговейно и с трепетом.
  Полководец усердно размышлял, разглядывая карты, он не обратил внимание на то что кто-то вошел и только когда писарь китаец, упал на пол и сатл биться в поклонах, Субэдей, не меняя позы искоса посмотрел на хана. Увидев улыбку на лице Бату, старик язвительно произнёс тихим шипящим голосом.
  - От чего вижу радость на лице твоём Бату-хан. Неужели вам пришла мысль о скором исполнении воли вашего деда Чингиз-хана. И уже к исходу этой зимы копыта монгольского коня ступят на берег последнего моря?
  - Не обижайся на меня, мой верный друг Субэдэй, просто ты в этой одежде выглядишь как местные русы. - Хан давно смирился со скверным характером, приставленного к нему полководца, точнее сказать это его, Хана, приставили к Субэдэю, как неопытного мальчишку, приставляют подмастерьем к опытному мастеру. Ибо поход, который они сейчас совершали, поручал Субэдэю, Чингиз-хан, ещё когда Бату было 12 лет.
  - Это мне мой лекарь посоветовал. Мол, болезнь здешняя, то и лечить её надо местными способами. - Полководец небрежно пнул писаря со словами. - Поднимайся, нечего головой пол подметать, хан тут надолго, а у тебя работы на два дня вперёд. - Писарь, прибывавший в данной ситуации не первый раз, только и ждал этих слов, быстро поднялся, уселся за стол и принялся дописывать приказание одному из принцев, что со своим полком, совершал рейд к югу от того места, где они сейчас располагались.
  - Присланный тобою гонец, сообщил мне что, появились некоторые вопросы, которые ты хочешь обсудить со мной. - Сказал Бату, подходя к столу.
  - Да. - Ответил Субэдей - Я хочу обсудить с тобой одну проблему, которая грозит срывом всех ранее намеченных планов.
  - У нас есть проблемы? - Искренне удивился Бату-хан. - Мы одерживаем победу за победой. Ни кто и не что в этих землях, не в силах остановить наши полки. Города руссов, превратились в пепел. Среди домов гуляет только смерть, а мертвые князья кормят голодных животных.
  - Смерть настигает не только наших врагов. - Субэдей по-отцовски посмотрел на Бату. Молодой хан был внешне очень похож на своего деда Чингиз-хана. Все кто лично знал Чингиза, отмечали поразительное сходство Бату, потому многие в правящей элите, возлагали на юношу большие надежды. Что добавляло Бату политических балов в закулисной грызне родственников чингизидов.
  Субэдей взял со стола один из свитков, скрученного, на китайский манер, двумя деревянными роликами, и протянул его хану. - Это последнее донесение, о численности наших войск.
  Бату развернул свиток и внимательно стал вчитываться в его текст. Постепенно его лицо становилось хмурым а мысли тревожными. Окончив чтение, Бату посмотрел на полководца недоумевающее.
  Предугадав суть вопроса Субэдей, дал ответ, не дожидаясь самого вопроса. - Это верные данные, вчера я получил последние донесения от Мункэ и Гуюка. Мы провели расчеты и вот результат.
  - Но, если верить этому. - Бату указал на свиток - То получается, что за сорок дней похода мы потеряли половину армии.
  - Абсолютно верно. - Сказал в ответ Субэдей. - И вот именно об этом я и хотел с тобой поговорить. Ты помнишь что мы начинали поход имея под командованием тридцать тысяч Монгол и сто двадцать тысяч татар.
  Татарами монголы называли воинов призванных на службу из покорённых племен, с территорий завоеванных ранее. Согласно закону, завоёванные народы были обязаны ежегодно выплачивать десятину, во всем. Продовольствие, скот, доход с торговли, а самое главное люди. Каждый год, один из десяти юношей, и одна из десяти девушек, поступали в распоряжение сборщиков дани. Девушек, продавали в гаремы, юноши - становились войнами великой монгольской армии. Монголы вели постоянные походы. Исполняя волю Чингиз-хана, расширяли границы империи, либо подавляли внутренние восстания.
  Направляясь в очередной поход, монголы формировали армию в следующей пропорции. Одна пятая часть монголы. Великолепно обучены, вооружены стальным оружием, защищены стальными латами. На каждого война по три коня. Один конь везёт всадника, второй имущество и провиант, третий сменный. Четыре пятых армии - татары. Разношерстая толпа, состоящая из малограмотных, абсолютно необученных военному делу, пастухов, крестьян и охотников. В начале им выдавали копьё, плетённый из лозы щит и отправляли на смерть. Во время сражений, татар ставили в первые ряды, при штурме крепостей, они первыми лезли на стены. Монголы вступали в битву, когда противник уставал рубить татар, либо увлёкшись битвой в порыве преследования разрушал свой боевой строй. А при штурме городов, только тогда, когда татары ломали ворота, или же через разрушенные стены можно было проехать верхом. На завоёванных территориях проводился принудительный набор новых юношей в татары. Таким образом, монголы сохраняли свои силы и войско, для дальнейших походов.
   Татар набирали как минимум из десяти разных народностейили враждующих меж собой племён одного народа. Они не должны иметь возможности сговориться и взбунтоваться. Дисциплина строжайшая. Штатным подразделением была 'Семья'- десять человек из одного селения. Дальше 'Род' - сто человек одного племени. И затем 'Тьма' - тысяча человек одной народности. Если в бою струсив, бежал один, казнили всю 'Семью'. Бежала 'Семья' казнь ожидала весь 'Род'. Потому, если кто-то действительно, хотел отступить без приказа, или отказывался лезть на стену, то его убивали свои, дабы не быть казненными.
  Потери среди татар были колоссальными. За один поход, в живых оставался один из десяти, а порой и того меньше. Выжившие становились профессионалами военного дела. Благодаря трофеям, они обзаводились лучшим оружием и доспехами. Приобретались лошади. Ветераны татары становились грозной силой. По возвращению домой, они пожизненно освобождались от налогов и податей.
  Именно эта тактика пополнения армии, в походе, позволила монголам, создать самую большую империю за всю историю человечества.
  Но в походе на Русь эта тактика в первые дала сбой. Субэдей тоскливо посмотрел на карту, что занимала половину, дубового стола. На искусно выделанной шкуре молодого барана, была нанесена река Итиль * от самого Каспия, до реки под названием Волхов и стоящего на её берегах города Новгород. По берегам Итиля и его притоков были изображены города с крепостными стенами, поселения с полями и деревушки со скотом на заливных лугах. Комментарии на карте сообщали о времени в пути от одного города до другого, время измерялось пешим ходом, конным, и на ладьях. Напротив каждого города имя правящего князя, его родовая принадлежность, примерное количество жителей, состав дружины, и возможная численность ополчения. Скрупулезно и точно была составлена карта. Но точной она была только по береговой зоне реки Итиль и её притоков, а так же основных торговых трактов, что тянулись через леса от одного города до другого. Всё что могло располагаться, дальше полудня пути от рек и дорог было неизвестно. Потому искусный художник, изображал там дремучие хвойные леса, дубравы, берёзовые рощи и диковинных зверей, что по его мнению, населяют эти никому не известные земли. Драконы, грифоны, единороги.
  ________________________________________________________________________
  *Начиная работу над этой книгой, я как и все прилежные ученики, был уверен что в древней Руси дорого не было. Так говорила нам учительница истории, так написано в современных учебниках по истории. Но, детально разбирая переходы монгольской армии и даты сражений, я начинаю находить некоторые логистические неточности. К примеру, войско Владимиро-Суздальского княжества, на момент вторжения находилось на восточных рубежах своего княжества. Ожидая удар монголов именно оттуда. Получив известие, о том, что монголы вторглись в пределы княжества с юга. Владимирцы, в течении 10 дней перебрасывают войска из Владимира, в Коломну. У стен которой и состоялось, в первых числах января 1239 года великое сражение. Так вот, интересен тот факт, что согласно простому расчету передвижения пешего война. Если бы войско шло по руслам рек Клязьма и Москва, они смогли бы пройти за десять дней только половину пути. За столь короткое время войско Владимирцев могло попасть в Коломну, только двигаясь напрямик из Владимира. А не обходным - речным путём, через Москву. Исходя из этого, я хочу сделать смелое предположение, о том, что в древней Руси были дороги по основным торговым путям, и, скорее всего это была целая сеть хорошо обустроенных дорог.
  ________________________________________________________________________________
  
  Лес. Субедей не любил это чудо здешних земель. Он родился и вырос в степи, где каждое дерево считается священным, в нем живут духи великих предков. И горе тому, кто принесет дереву ущерб. Пищу готовят, либо на огне хвороста, либо на сухом навозе. А тут деревьев так много, что среди них можно заблудиться. Лес был повсюду. Русы испокон передвигались по своей земле, преимущественно по рекам, летом на лодках, зимой на санях по льду. Почти все купцы бывавшие в землях руссов, говорили, что везти товары лучше зимой, на санях, где по речному льду, где по скользким зимним дорогам. Зная это, монголы пошли походом на восточные княжества именно зимой. Вся великая армия легко пересекала огромные расстояния по замерзшим рекам и покрытых снегом лесным дорогам. От одного города к другому. Захватив укреплённый город, армия делилась и расходилась по окрестностям, грабя и убивая, подавляя любое сопротивление, ни кто не должен восстать в тылу наступающей армии. Но зачастую поселения были пусты, ни людей, ни скота, ни припасов. Только холодные жилища занесённые снегом. Руссы уходили в лес. Ещё с лета, когда весть о готовящемся походе Монгол, расползлась по всей стороне, селяне стали готовить в лесу земляки, собрав урожай, отправляли его на хранение в лес, заготавливали сено для скота. А когда вестники сообщали о приближении врага, крестьяне собирались всей общиной и уходили в лес. Пришедшим в пустое селение завоевателям, оставалось, только в злобе жечь пустые дома.
  Поэтому пополнение армии из числа местных крестьян, велось очень плохо. Тех кого удавалось рекрутировать, приходилось постоянно держать под стражей. Поскольку при первой же возможности они бежали в лес, собирались в шайки и совершали нападения на обозы и небольшие отряды.
  Но это было всего лишь частью общей проблемы, в основе которой стояли, непомерные потери среди татар и самих монголов. Ожесточенное сопротивление руссов, безмерная отвага, самопожертвование, сила духа, и вера. Вера в своего бога. Вера, на столько сильная, что поражала многих захватчиков. Поражала и удивляла. В стремлении понять этот феномен, сам Субэдей, несколько раз общался с пленными священниками, но так и не смог понять истиной сути влияния культа на способность народа к сопротивлению. И все это происходило перед лицом неминуемой гибели. Самым первым примером этого, не понятного поведения, для Субэдея, был поступок князя Федора Юрьевича, что ещё летом прибыл в стан Бату-хана, для проведения переговоров.
  Перед началом любого завоевательного похода, монголы проводили тщательную разведку местности государства и народов, которых планировалось покорить. В основе разведки стояли арабские купцы. За торговые привилегии, которыми их награждали монголы, они добывали нужную информацию со всех концов света. Купцы, свободно перемещались по землям и городам, присутствовали на пирах и празднествах, сидели в кабаках и среди ярмарочного многоголосия. Они слушали много, говорили мало, записывали то, что могло представлять ценность. Политическая обстановка, состояние казны, урожаи, войско, ополчение, толщина крепостных стен. И даже запас кормов для лошадей и провизии в случае осады. Разведка велась дотошно и скрупулезно, а получаемые данные ложились в основу всего плана похода.
  С помощью все тех же купцов, по землям врагов, распространялись страшные слухи. Слухи о великом множестве идущих завоевателей, об их беспощадности к врагам, и милости к покорившимся, о бесстрашии и бессмертии воинов, о бесполезности сопротивления. Зачастую эти слухи заранее обеспечивали победу. Были случаи, когда армии врагов при появлении передовых отрядов монголов, сдавались без боя, а их полководцы присягали на верность. Притом что, самих завоевателей было в разы меньше оборонявшихся. Страх, главное оружие войны.
  И вот из земель руссов стали возвращаться купцы и рассказывать, что сообщения о бессметной армии Бату-хана, веселили князей. Они реагировали радостно, с молодецким задором. Как объясняли купцы, в основе этой самоуверенности, было представление того, что монголы, это очередное нашествие степняков. Коих русы, регулярно бьют и покоряют уже лет пятьсот как. Печенеги, Огузы, Булгары, Хазары, и Кипчаки. Все эти народы Великой степи, безуспешно пытались, пройти по земле руссов, победителями. Русы били их на своей территории, а потом ответными походами либо стирали род под корень, либо принуждали к вечному миру.
  Эти известия давали пищу для размышления Субэдею. С одной стороны русы, сильны в военном плане, оборона пехоты, и многочисленная тяжелая конница, города имеют большие запасы провизии и доступ к воде, долгосрочная осада невозможна. С другой стороны явная феодальная раздробленность, что не позволит им быстро объединить войска, а если объединят, то руководство будет плохим. Поэтому, перед началом похода нужно было понять крепость политических уз, при общей угрозе. Проще говоря, будут ли князья объединяться, или же каждый будет играть свою политику.
  В начале лета в столицу восточного княжества руссов, Рязанское. Было послано посольство. Посольство принял князь Юрий Игоревич. Послы передали требование Бату-хана, о признании его власти и выплате десятины во всем. Продовольствии доходе, живности и людях. В ответ Юрий рассмеялся, сказав, что такого никогда не было на земле русской и не быть тому и ныне. На том послы поехали во Владимир, но и там получили такой, же ответ.
  Эта весть весьма насторожила Субэдея, поскольку враг не боялся. И это могло быть результатом, какого-то просчета в планах монголов. Полководцу поступали данные, о том что владимирский и рязанский князья, отправили гонцов, во все княжества с предложением мира, и объединения. Переговоры ведутся, на всё лето остановились междоусобные конфликты. Субэдей был готов отказаться, от похода, перенести все силы на окончательное покорение Кипчаков, укрепление позиций, пополнение армий, и только после этого идти на руссов. Но тут пришла радостная, для Субэдея весть. Рязанский князь Юрий. Направляет к Бату-хану посольство, во главе с сыном Фёдором. Субэдей ликовал, это была победа, маленькая, мало кому заметная, но победа. За свою жизнь, он видел десятки таких посольств, может даже сотни. Полководец знал, что присутствие сына князя в посольстве, говорит о том, что они едут заключать мир. А это в свою очередь говорило, что князьям не удалось сговориться об объединении. Либо посольство едет тянуть время, усыплять бдительность своим повиновением. Вот это и стоило выяснить.
  Три дня посольство не допускали в шатёр к хану. Днем вокруг их шатра, постоянно скакали кони, маршировали пешие колоннами, перегонялись табуны с места на место, а вереницы телег и кибиток, создавали постоянно невыносимый скрип колёс. По ночам же, в округе, до самого горизонта разжигались костры. Один человек всю ночь поддерживал пламя десяти костров. Послы считали костры, и умножали на десять. Так-так у одного костра обычно греется не менее десяти воинов. Подсчеты приводили их в ужас, а увиденное днём угнетало. И вот после трёх дней представления, посольство допустили, на прём к хану.
  Послы преподнесли Бату-хану, дары кубок из золота, пару серебряных блюд и нити жемчуга. Хан в свою очередь, даровал Фёдору соболиную шубу. Подали ужин. С начала беседа шла в ровном дипломатическом русле, говорили о героизме предков, об охоте и трофеях. Субэдей сидел по правую руку от хана, и пристально наблюдал за поведением молодого князя. Было явно видно, что послы не бояться, не лебезят, не пытаются понравиться хану. Князь Фёдор, всем своим видом демонстрировал, что он и хан ровня. Это настораживало полководца, явно русы не собирались мириться. Возможно, что за время пребывания в лагере, они раскусили подлог. Возможно, что кто-то из нынешних союзников татар, бывших союзников руссов, донёс им об истинном состоянии дела. Поэтому, послы были столь уверены в себе. Это очень не нравилось Субэдею. Это не нравилось и Бату-хану. Он стал раздражительным, зачастую произнося недопустимые высказывания в сторону Фёдора. Хорошо, что переводчик, переводил все не совсем точно. Федор, тоже пытался острить и отвечал надменно. Но его поведение, постоянно одёргивал седовласый боярин, сидевший рядом с князем, как Субэдей, рядом с ханом. И вот Бату-хан, во всеуслышание заявил, что когда его непобедимая армия, захватит Рязань, то они вырежут всех мужчин и стариков, детей, продадут в рабство, а женщин разберут по гаремам. И хан сам проследит, что бы жена Фёдора, попала в его гарем, и тогда он будет бить её нагайкой, до тех пор, пока она не станет любить хана как своего мужа.
  То что произошло в следующий момент, Субэдей вспоминал часто, разбирая происшедшее на детали, укладывая по порядку каждое действие и слово. Первое что он помнил - это глаза седого боярина. Ужас и страх, боярин замахивается, своей могучей пятернёй, пытаясь поймать князя, рука хватает за край соболиной шубы, и та соскользнув с плеч падает на стол. Громко завыв звериным воем, князь, пунцовый от гнева, схватил в руки металлический кубок и в одном прыжке повалил хана на пол. Всё произошло столь стремительно, что даже многоопытная охрана хана не успела среагировать. Седовласый боярин, проявив молодецкую удаль, подпрыгнул на ноги и кинулся к князю. И тут стражник принял это движение как угрозу хану, одним движением вынул саблю и наотмашь отрубил голову боярину. Переставив ногу, вторым ударом, страж полоснул князя по спине, громко звякнув, лезвие распороло кафтан и ситцевую рубаху, но на кольчуге оставило только полосу. Князь, яростно рычал, и наносил хану золотым кубком удар за ударом. Хан трусливо верещал и пытался вывернуться. Правая рука запуталась в одежде, левой он безуспешно защищался, Фёдор, держал кубок за рукоять, тыкал им в лицо хану. Страж, в мгновение оценил обстановку, и ударом ноги в висок свалил Фёдора. хрустнула височная кость, Федор завалился на бок и захрипел в предсмертной агонии. Стражник подхватил хана и поставил того на ноги, он выглядел ужасно, лицо всё истекало кровью, глаз заплыл, губы разбиты, а кусок скальпа болтался у уха. Бату-хан, выхватил у стража саблю, и стал рубить ею тело Фёдора. Он рубил, сек, колол, пинал и топтал ногами, потом опять рубил сёк и колол. Во все стороны летели брызги крови, куски плоти и кольца кольчуги. Охрана уже схватила оставшихся послов, и скрутила им руки, а Бату, продолжал рубить, уже бездыханное тело, ни кто не смел остановить его, и только когда он стал терять сознание. Хана подхватил верный страж и уложил на подушки, уже рядом учтиво стоял лекарь с бинтами и мазями. Прежде чем потерять сознание, хан дал приказ.
  - Казнить всех. - И махнул рукой в сторону послов.
  Охрана поспешно выволокла послов на улицу и привела приговор в действие, перерезав всем горло. Тогда они ещё не знали, что приказ 'Казнить всех' касается и их тоже. Ни кто не должен видеть унижение хана, а если увидел, то не должен жить.
  Через три дня, когда хану стало заметно лучше, он позвал к себе Субэдея.
  - Что скажешь? - Спросил Бату у полководца, еле шевеля разбитыми губами.
  - Ты оскорбил его землю, он стерпел. Ты оскорбил его предков, он промолчал, ты оскорбил его веру, он еле сдержался. Ты оскорбил его семью, он ответил. - Субедей сделал небольшую паузу, дав окружающим осмыслить сказанное им. А потом продолжил - Они будут сражаться, не за землю, не за князей, и даже не за веру. Они будут биться и умирать, за свою семью. За жену, детей и мать.
  Бату-хан, долго осмысливал сказанное, в шатре нависла тишина, Субэдей стоял и наслаждался той фразой, которую он изрек, в такие моменты он был весьма доволен собой. - Мне донесли, ты отпустил двух руссов, слуг при посольстве. Разрешив им забрать с собой тело князя. - Спросил Бату. Субэдей знал, что хану преподнесут эту новость его соперники. Естественно новость будет подана в самом черном цвете, с самыми гнусными подробностями. На счастье, Бату был уже не молодым юнцом, и умел разбирать доносы. Полководец предполагал, что ему зададут такой вопрос, и был готов ответить.
  - Я отпустил слуг, потому, что их смерть нам ничего не даст, а их жизнь нам окажется весьма полезной. - Субэдей, вновь выдержал паузу.
  - Я об этом догадываюсь - Перебил его нетерпеливо Бату. - Мудрый Субэдей, даже дышит с расчетом на годы. - Бату попытался изобразить на лице благосклонную улыбку, но не смог. - Ну же не томи, рассказывай, что ты задумал
  - О! Великий хан, - Начал Субэдей, смакуя нетерпение Бату. - Прежде чем отпустить слуг, я сказал им, что князь Фёдор, увидав силу и мощь монгольского войска, решил заключить с тобой мир. Подчиниться твоей власти, стать твоим подданным и платить дань десятиной во всем. Но когда в знак, дружбы и верности, великий хан Бату, попросил прислать к нему, с первым обозом дани, жену самого Фёдора. Князь отказался, за что был казнён.
  Опять повисла пауза, Бату обдумывал. Потом внезапно засмеялся и сказал. - Умно, просто восхитительно. Я все понял. Ты отпустил слуг, и они пойдут домой, рассказывая по пути, что подлый князь, увидев угрозу своей власти, решил предать народ, веру и землю, поступив на службу мне. Ради собственной выгоды, он готов пускать наших сборщиков дани, грабить простолюдинов, но когда условие мира коснулось конкретно его, он отказался, платить тем, что принадлежит ему. - Хан ещё раз попытался улыбнуться, но получился только оскал мученика. - Умно. Ты как всегда восхитителен в своем прозрении Субэдей. Ведь самое главное в это истории, что храбрый князь испугался и хотел заключить мир.
  - А что бы, они быстро и верно дошли до Рязани, и рассказали там все, как им было рассказано, я отдал им тело князя. - Добавил Субэдей, ожидая очередной похвальный дифирамб в свою сторону.
  Группа монгольских всадников, галопом проскакала через все село и остановилась перед резными воротами высокого дома. Всадников было десять, ещё на трёх лошадях, лежали поперёк седла, связанные пленные. Старший отряда спрыгнул с седла. И тут же скривившись от боли, хватился за левый бок. Всадники были измотаны и сильно потрёпаны. Одежда, лица и кони забрызганы кровью. Почти все имели лёгкие ранения, изрезанную местами одежду и поврежденные латы. Нукер сошедший с коня, хотел пройти но его грозно остановили стражники. На шум, из калитки вышел начальник стражи. Седой, в годах монгол, в черных латах и шлеме с лисьим хвостом на вершке.
  - У меня срочное донесение Субэдей-богатуру. - сдавленным голосом прохрипел нукер.
  - Великий полководец Субэдей-богатур сейчас занят, он держит совет с нашим ханом Бату. Да будут годы его полны побед, а враги мертвы.
  - Передайте Субэдею и Бату хану, что лагерь Бури разгромлен урусами.
  Услышав весть, начальник охраны скрылся за калиткой и поспешил в дом. Через какое-то время он появился на резном крыльце и махнув рукой, дал команду пропустить всадников. Стража спешно отворила ворота, и всадники, спешившись, вошли во двор, держа лошадей под уздцы. Слуги спешно перехватили уздечки у прибывших всадников, и повели лошадей на задний двор, оставив только трёх коней, на которых лежали пленные.
  Дверь на втором этаже дома отворилась и на крыльцо, из густого пара вышел Бату хан, а за ним в расшитом золотом монгольском халате, поверх кафтана и валенок, Субедей-богатур. Все кто был во дворе: стражники, всадники, прислуга и рабы, упали наземь, уткнувшись лбами в утоптанный снег. Батый неспешно спустился во двор по поскрипывающим ступенькам, подошел к нукеру и спросил его.
  - Кто ты, откуда? И какую весть ты нам принес?
  - Я сотник из тумена Гуюка. Моё имя Кадан. - воин поднял голову и выпрямил спину, продолжая стоять на коленях, он смиренно смотрел в ноги великому хану. Но хан рукою поднял голову войну, что бы слушая его рассказ видеть его глаза. Кудан продолжил свой рассказ. - Три дня назад, мой начальник, тысячник Мехгу, приказал мне со своей сотней, сопроводить караван до лагеря Бури. В лагерь мы вели рабов, везли железо и много другого захваченного имущества, обратно мы должны были доставить сено и овёс для лошадей, а так же отару овец, в пять сотен голов. Но когда, на рассвете сегодняшнего дня мы туда прибыли то увидели, что лагерь полностью разгромлен. Шатры и повозки сожжены, войны перебиты, все до единого, имущество и провиант утоплены в реке вместе со всем скотом. А на месте стогов с сеном остался только тлеющий пепел.
  Услышав эту новость, Батый пришел в ярость, схватив нукера за шиворот, он поднял его на ноги и неистово закричал.
  - Кто? Кто это сделал?
  Лагерь Бури, был продовольственно тыловой базой монгольской армии. По строгому приказу Бату хана, каждый полководец, был обязан отправлять туда излишки захваченного продовольствия. Каждый воин имел право нести с собой провианта на неделю, для себя и если есть лошадь, то ещё и на лошадь. Все остальное караванами и обозами отправлялось в лагерь Бури. Там все считалось, складировалось и перевозилось вслед за наступающей армией. В случае долгих осад, или сложностей с пополнением провианта, за счет грабежа местного населения. Полководцы направляли прошение, и им выделялось все необходимое. Так же в лагерь постоянно шли обозы с сеном от Булгар и табуны скота от Кипчаков. Ту да же отправляли и пленников. Знатных Урусов, за которых можно было получить богатый выкуп и мастеров разных дел. Тех, что по замыслу Батыя, должны были уже этой весной начать строительство его новой столицы в низовьях реки Итиль. Каждый воин монгол имел право отправить в лагерь на хранение своё имущество. Положив его в короб, или корзину, или просто обернув мешковиной. Монгольский воин ставил свою печать или же писал своё имя. В случае смерти имущество переходило в распоряжение главы его рода. Татары же носили все с собой, но при этом их ноша не должна была быть тяжелой, поскольку на марше они должны были не отставать от шедших налегке монголов. Потому татары продавали награбленное купцам, получая серебро или золото. Продавать приходилось порой, за пол цены и жалобы на купцов приходили постоянно. Но хан не рассматривал эти жалобы, и вообще не как не реагировал на них. Поскольку за право выгодно скупать у татар товары, купцы щедро платили полновесным золотом в казну хана.
  Такой порядок был введен не зря. Орды бату хана не обремененные караванами и обозами с провиантом, рабами и награбленным барахлом передвигалась по вражеской территории, быстро совершая многодневные переходы и манёвры. Появляясь у стен врага тогда, когда их ещё ни кто и не ждал.
  И вот этот сотник принес весть о том, что лагерь разгромлен и разграблен, а весь провиант уничтожен. Это было не мыслимо, поскольку лагерь хорошо охраняли. Несколько тысяч отборных монгольских всадников. Ветераны, что шли в поход не за наживой от грабежа, а получали постоянное жалование из казны хана. Это были верные войска, которые ко всему прочему были стратегическим резервом, на случай, если у кого из полководцев возникали бунты среди татар, эти войны немедленно выступали и подавляли расправами все недовольства и бунты. Помимо всего прочего на днях в лагерь прибыло пополнение из числа кипчаков. Двадцать тысяч всадников. Те, кто летом отказался служить монголам и бежал в бескрайние степи от рекрутёров. Но нынче услышав о великих победах, а главное о богатой добыче. Решились присоединиться к монгольской армии. Монгольские командиры, должны были осмотреть прибывших и направить на пополнение в разные тумены.
  Хан отпустил нукера, тот опять встал на колени. Быстро успокоившись Батый продолжил разговор спокойным холодным голосом.
  - Кто напал на лагерь. - спросил хан у нукера. - Вам удалось выследить их? - в этот момент Батыя уже больше интересовало не потерянное имущество и бежавшие рабы. А то что в тылу его основных войск, действует сильный отряд противника, способный за день уничтожать несколько тысяч его солдат.
  - Я велел своим воинам осмотреть лагерь и его окрестности. - быстро стал отвечать сотник. - Живых, кто бы мог нам рассказать о случившемся мы не нашли. Так же мы обнаружили, что в течении дня, пока урусы хозяйничали в лагере, они убивали все караваны что подходили к лагерю. Осмотрев следы, я увидел, что на лагерь напало не более трёх тысяч всадников. Видать, они застали врасплох охрану и кипчаков. Из лагеря они ушли двумя группами. Рабы и пленники ушли на юг вечером, всадники пошли по их следу утром. Рабы ушли захватив с собой часть имущества, коней и скота, всадники скорее всего прикрывают их отход. Большая часть имущества провианта и скота, были либо сожжены, либо утоплены в речке. Мы нашли полыньи на реке и следы к ним. Часть скота и лошадей разбрелись по округе. Наш обоз я отправил в лагерь нашего тумена, сам же с сотней, отправился в погоню, проследить движение противника, поскольку в любой момент мог начаться снегопад и мы могли потерять следы.
  Примерно через треть дня в пути мы попали в засаду, на лесной дороге. Урусы налетели внезапно и застали нас врасплох, почти вся моя сотня погибла, но неожиданно для них к нам на помощь пришла сотня из тумена хана Мунке. С большими потерями урусы скрылись, унося своих раненых. Нам удалось захватить троих из них. Собрав всех оставшихся в живых, я решил скорее скакать к вам благородный Субэдей-богатур, дабы вы могли допросить этих пленных.
  - Ты принял верное решение.- сказал хан. - Несомненно мы допросим этих урусов.
  - Погоди, великий хан.- вмешался в разговор Субэдей. - Кажется мне, что наш верный сотник, говорит нам не всю правду. - Старый, убелённый годами, полководец подошел к нукеру и пристально посмотрел ему в глаза. Нукер стыдливо, как нашкодивший мальчишка, отвел взгляд в низ. - Когда он говорил нам про лагерь, это была правда, и про следы правда, и про погоню, а вот про засаду и сражение он нам соврал. Говори правду, сын шакала, иначе раскалённое железо согреет твою спину.
  Сотник словно мешок, упал к ногам хана, от резкой боли в левом боку у него подкосились руки и он скрючившись пытался дотянуться до ноги хана чтобы поцеловать его сапог. - Не вини меня, великий хан. - хрипел нукер голосом полным боли и мольбы. - Я не рассказал вам всю правду о сражении боясь что вы мне не поверите, и правда вам покажется вымыслом.
  - Говори. - сказал Батый, одёргивая ногу.
  - Ну что ты, великий хан. - обратился Субэдей к Батыю. Полководец взглядом показал на лежащих во дворе людей, глазами они смотрели на заснеженную землю, но их слух, жадно ловил каждое слово и звук происходящего вокруг. - Я думаю, история будет долгой и лучше слушать её в тепле. - Субэдей махнул рукой стражникам, те быстро поднялись, что бы исполнить его приказ. - Помогите ему подняться и доведите в дом. Пленных расседлать и тоже доставить на допрос. Да и переводчика моего, Гумара, срочно прислать ко мне.
  Бату хан развернулся и уверенной походкой зашагал к крыльцу. Субэдей пошел следом, подойдя к крыльцу, он отдал ещё распоряжение. - Прибывших накормить и позовите лекаря, пусть осмотрит их раны.
  В полумраке светлицы, посреди комнаты, были расстелены персидские ковры. По кругу были разложены шелковые подушки, в центре круга стоял серебряный поднос с яблоками, грушами, изюмом и очищенными орехами. Рядом стоял чеканный кувшин с дорогим греческим вином. Как только в светлицу вошел хан и полководец, две молодые служанки поспешили скрыться за дверью на кухне. Стражи привели под руки сотника и оставили его у двери, сами встали рядом. Нукер, робко переминаясь с ноги на ногу, не решался пройти дальше.
  - Проходи, присаживайся рядом со своим ханом. - сказал Батый, жестом указывая на место напротив себя. - Сейчас приведут пленных мы их допросим, и не дай бог, их рассказ будет отличаться от твоего.
  Сотник подошел к кругу подушек и аккуратно сел на свои ноги, не задев не одной из шелковых подушек. Он не долго помолчал, решая с какого момента, стоит начинать рассказ.
  - Мудрый Субэдей-богатур, был прав, я рассказал вам правду, но только о битве и числе Урусов я соврал. - сотник изобразил на лице понимание великой вины. - Когда мы исследовали лагерь, я нашел по следам на снегу ту сторону, с которой урусы атаковали лагерь. Я удивился, следов было мало, урусов было не более двух тысяч всадников. Я не поверил, поскольку тела убитых татар и монголов, лежали по всему лагерю и за его пределами, в неисчислимом количестве. Нападавших было многократно меньше, чем защитников лагеря.
  Я отправился в погоню, и через треть дня, я настиг их. Примерно прикинув, я насчитал чуть больше тысячи всадников. Я держал свою сотню на безопасном расстоянии в пол горизонта, что бы в случае нападения, мы могли легко уйти. Но вот от основного отряда урусов, отделилась группа в два десятка всадников и направились в нашу сторону, вызывая нас на бой. Сначала я подумал, что это ловушка. Что эти двадцать хотят нас затянуть в схватку, а потом быстро к ним подойдет подкрепление. Но это оказалось не так, чуть отступив, я увидел, что основной отряд урусов уже был далеко, и в случае схватки они не успели бы подойти на помощь, тому малому отряду. Тогда я принял решение, атаковать малый отряд врага. Я дал приказ своей сотне брать всех живыми. Мы заготовили арканы, и взяли копья древками вперёд. Моя сотня поскакала вниз по холму, урусы нам на встречу. Я подумал, что они лишились рассудка. Завязалась схватка, я сразу же получил несколько ударов, но моя кольчуга и шлем сберегли меня. Не успел я оглянуться, как половина моей сотни лежала на земле мёртвыми, либо умирая в предсмертных судорогах. Я успел выхватить саблю, но её тут же выбил из моих рук, атаковавший меня урус, мой щит треснул. Я решил бежать, развернув коня, я ударил его в бока, но не успел проехать и нескольких шагов, как мой конь споткнулся и стал заваливаться. Его сразили брошенным копьем. Я успел спрыгнуть до того, как конь придавил бы меня. Оказавшись на ногах, я что есть сил побежал прочь на холм. Два всадника кинулись мне на перерез. Они преградили мне дорогу. В этот момент на холме появилась сотня из тумена хана Мунке. Они натянули луки и несколько раз пустили стрелы. Те урусы что преградили мне путь упали мертвыми. Я повернулся и увидел, что многие урусы получили ранения, от стрел, кто-то упал на землю, и только после этого сотня из тумена Мунке кинулась на них. Урусы не побежали, а наоборот кинулись на нового врага, словно они были одержимы злыми духами мунгусами. Они не желали сдаваться и не боялись смерти, они рубили и секли наших воинов, при этом сами, получали страшные ранения. Я видел, как одного уруса четыре раза ударили в грудь и живот рассекли ему лицо а он после этого на последнем издыхании зарубил двух наших воинов. С большим трудом нам удалось победить. Живыми из двух сотен остались два десятка, из которых в седле могли седеть не больше десяти. Я приказал раненым тяжело остаться на месте, и ждать помощи. Связав живых урусов, я собрал здоровых коней и воинов, и поскакал сюда, в стан мудрого Субэдей-богатура.
  Наступила тишина. Было слышно только как трещали дрова в печи на кухне, да русские служанки, в пол голоса что-то пели занимаясь работой. В этот момент отворилась дубовая дверь и стражники внесли одного пленного. Руки его были надёжно связанны за спиной, на плечах, изодранный татарский халат, покрывавший могучее тело. Густые рыжие кудри падали на его плечи, худое лицо не выражало ни какого страха, а скорее интерес, длинные рыжие усы спускались из-под носа, до самого подбородка. Кожаный штаны на ногах и крепкие красные сапоги. Пленного стража поставила на колени, а сами встали за его спиной, держа руки на рукоятях сабель. Пленный недовольно одернул плечами, и всем стало видно, что его тело богато украшено синими знаками татуировок. Причудливые знаки, неизвестные письмена, и магические узоры покрывали спину пленного его грудь и руки до локтей. Из тела торчали две обломанные стрелы. Одна в плече, другая в груди у самого сердца. На затылке запеклась густым сгустком крови рана.
  - Где остальные? - Спросил полководец.
  - Умерли ещё по дороге, раны были очень серьёзными. - ответил стражник.
  - Ну хорошо что хоть этот жив. - сказал Субэдей. - А где мой переводчик Гумар.
  - На подворье его нет, мы послали на его поиски десяток солдат. Говорят, что вчера вечером его видели с какой-то местной девицей.
  - Почему пленный гол по пояс? - спросил старый полководец у сидящего рядом сотника. - Что не терпелось его обобрать.
  - Помилуйте меня. - ответил сотник. - Мы привезли его в том, в чем он был одет. Перед началом боя многие урусы скинули с себя верхнюю одежду и сражались без лат и иной защиты. Связать этого пленного удалось только потому, что он был оглушен. Чтобы он не замерз, я приказал завернуть его в снятый с убитого халат.
  Субэдей и бату хан, рассматривали пленного, каждый, осмысливая сказанное сотником.
  - Ну что смотрите. - громким басом сказал пленник. - Допрашивать будете или же, как бабу на выданье разглядывать.
  Ни кто из присутствовавших в светлице, не понял его слов и только Субэдей, не громко сказал. - Ну где же этот несносный мальчишка. Вот прикажу ему всыпать плетей с солью, что бы знал своё место. - На самом деле полководец и не думал наказывать молодого переводчика. Уж больно ценным человеком он был в его свите. Два года назад, после взятия штурмом столицы поволжской Булгарии, города Булгар. Шестнадцатилетнего юношу принесли ему в подарок. Парень оказался на удивление умён. Он был сыном хозяина постоялого двора и с малых лет прислуживал гостям, купцам из разных частей света. Прислуживал и учил их языки. К тому моменту, когда Гумар попал в свиту полководца, он превосходно владел языками и наречиями, всех народов населявших берега реки Итиль, а так же знал русский и персидский языки. За два года Гумар в совершенстве овладел монгольским и тремя наречиями китайского. Так что за такие способности переводчику порой прощались поступки, за которые любой другой слуга, непременно наказывался.
  Дверь в светлицу отворилась, и молодой высокий парень попытался войти. Но в спешке он запнулся о порог и ударился лбом о косяк. Грохнувшись на пол, он недолго пролежал поперек порога, потом быстро поднялся и, войдя в комнату, упал на колени перед ханом и Субэдем. Такое появление переводчика рассмешило Бату хана, охрану и сотника, только полководец недовольно поморщился.
  - Прошу простить меня великий хан за мою нерасторопность. - Сказал парень на чистом монгольском языке.
  - Ну, я на то и велик, что бы прощать, а вот твой хозяин обещал всыпать тебе плетей.
  Услышав это, парень облегченно вздохнул, понимая, что теперь уж точно, его ни кто не накажет. - Я могу встать? - увидев повелительный взмах руки поднялся на ноги. Хан знал этого парня, и то, как он попал к Субэдею. В последнее время хану часто приходилось прибегать к услугам этого юноши, так же как и полководцу его армии. Высокий чернобровый парень, широкие плечи стройная фигура, правильные черты лица и густые черные кудри. Щёки раскраснелись, от быстрого бега, на лбу легкая испарина. По таким молодым красавцам, многие прекрасные девушки сходят с ума. Одет он был довольно богато, для слуги. Шелковые шаровары, сапоги подбитые мехом. Новый халат оранжевого цвета с вышивкой, а в руках шапка с соболиным мехом.
  Парень без лишних вопросов, зная для чего, его позвали, подошел к пленному и задал вопрос.
  - Русский?
  - А то не видно. - ответил пленный.
  - Действительно на китайца ты точно не похож. - сказал переводчик. - у меня нынче богатая практика по русскому языку. Как зовут? Из какого края родом будешь?
  - Зовут меня Любомир, родом я из новгородского княжества.
  Переводчик повернулся к хану и полководцу и быстро перевёл услышанное.
  - Хорошо, - сказал хан пригубив из чаши глоток вина. - Спроси его. Чего он хочет?
  Этот вопрос Бату хан задавал всем пленным перед допросом. Пленный должен был подумать. Подумать и уяснить для себя, чего он желает в данной ситуации. После чего пленному давали понять, что его желание может быть исполнено в обмен на его знания. Конечно, зачастую на допросе попадались упрямцы, у которых было одно желание - молчать. Но через какое то время у них появлялось новое осознанное желание. Что бы палач прекратил истязания. А палачи у хана были отменные, они знали и любили свою работу.
  Услышав вопрос, Любомир ухмыльнулся и твердым голосом, бес всякого бахвальства сказал. - Я хочу умереть.
  - Достойное желание для война. - сказал хан услышав перевод. - Я обещаю что твоё желание сегодня исполниться, но только если ты будешь говорить мне правду. Если же ты будешь мне врать, я сделаю всё, что бы ты прожил, как можно дольше, и каждый миг твоей жизни был наполнен безумным страданием.
  - Валяй, задавай свои вопросы. Только можно мне для начала попить чего ни будь? А то до сих пор от вони ваших коней у меня в голе свербит. То, что вы сами не моетесь, это может и хорошо, поскольку татарина можно за версту в поле почуять, но то, что ваши лошади воняют это уже невыносимо.
  Переводчик перевел только пожелание попить, а что бы его, не уловили в сокрытии сказанного пленным, он добавил к переводу хвальбу пленного в сторону хана и Субэдея. В свою очередь хан и полководец поняли, что переводчик не позволил свои устам говорить оскорбления в их адрес.
  Субэдей приподнялся на подушке и крикнул русское слово - Баба! - запомнить это слово было легко, а главное все служанки на него быстро откликались. В светлицу вбежала старшая служанка, на ходу вытирая запачканные мукой руки о подол. Женщина лет тридцати, здоровый румянец на щеках плечистая, крепкие руки и приятные женские формы.
  - Чего тебе хозяин надо? - спросила она и, увидев жест рукой в сторону двери, посмотрела туда. Увидев связанного пленного, она негромко ойкнула и взмахнула руками, а потом подошла и спросила. - Наш, поди? - Рассмотрев пленного, она запричитала. - Креста на них нет, как над людьми измываются. Чего творят безбожники?
  - Попить принеси. - прервал ей причитания Любомир.
  - Ой, родненький сейчас. - Женщина быстро сбегала на кухню и вернулась с полным ковшом чуть забродившего кваса. Поднесла его к губам пленного и тот, жадно глотая, быстро выпил половину, потом чуть отстранился, что бы восстановить дыхание.
  - Как вы тут? - спросил Любомир. - Вас тут ни кто не обижает?
  - Да что ты родненький. Мы тут как у Христа за пазухой. Прислуживаем этому старому хрычу. Убираем, готовим, стираем, вот уже месяц как за ним переезжаем с места на место. Нас тут трогать бояться, мы его слуги. Вот тут на днях один заезжий тысячник, решил руки распустить стал приставать к одной молодухе, в углу её прижал. Так я его ушатом по темечку так окрестила, думала, что всё богу душу отдал. А он очнулся и даже не пожаловался. Побоялся, что стыду не оберется. А так старый хрыч нас сам не трогает, годы не позволяют, порой вижу глазки горят, а ручки трясутся.
  - Ой, не благодарная ты Мила. - вмешался в разговор переводчик Гумар. - Вот расскажу, как ни будь, Скбэдею, что 'старый хрыч' это не хвалебное название мужчины, как он считает, а переведу дословно.
  - Ну-ну, попробуй только, думаешь я тогда не найду что про тебя рассказать. К примеру, откуда все местные девки знают, какое оно на вкус, дорогое греческое вино, то, что сам Субэдей редко пьёт, а бережет для важных гостей.
  - Хороший квас. - сказал Любомир допив ковш. - спасибо тебе хозяйка.
  - На здоровье милок. - женщина ушла на кухню, но при этом, как бы случайно, не закрыла плотно дверь и незаметно встала в углу у этой двери.
  - И так, я хочу знать. - сказал Бату хан, после того как служанка ушла. - Сколько вас, откуда вы пришли, и какому князю служите.
  - Нас вся Русь - гордо ответил Любомир. - пришли мы из земель Рязанских, и князя у нас нет, мы не служим князьям, мы их призираем, поскольку среди них нет ни одного достойного. Служим мы только народу и родине матушке.
   - Ты врёшь пленный урус. - сказал Бату хан. - мы разорили Рязанское княжество, сожгли все его города, и убили всех его воинов. Вы не могли прийти оттуда.
  - А мы те самые мертвецы, что по полям да по оврагам лежат. Смерть отвергнула нас и мы воскресли дабы отомстить за землю поруганную и защитить народ который вы обижаете. Мы уже мертвы, а потому смерть нас не пугает. - переводчик переводил быстро и очень точно. Было заметно, что хана рассказ пленного начинал раздражать. Много болтовни и ничего дельного, одно слепое хвастовство. Разговор выходил пустым. - мы богатыри земли Русской, пришли сюда не за князей воевать, не ради их милости и серебра служить, не за добычей богатой. А ради славы ратной и доблести воинской, защищать народ и наполнить сердца врагов наших ужасом и смертью.
  Переводчик Гумар перевел речь пленного Любомира а потом добавил от себя. - Великий и милостивый хан, это человек богатырь? - было видно, что при этих словах взгляд парня наполнился романтическим блеском, а отношение к пленному изменилось, с презрения до уважения.
  - И что? - недовольно спросил Хан.
  - Вы не понимаете. Хоть и русское слово богатырь, созвучно с монгольским богатур, это абсолютно разные понятия. В прямом переводе богатырь, означает 'хранитель бога' или 'божий хранитель'. Это особые люди, эти воины сильнее десятка самых лучших княжеских дружинников, они....
  - Юноша. - сказал хан прервав Гумара. - Я уже достаточно взрослый что бы верить в эти легенды. Да в детстве я любил слушать сказки про великих воинов крепких как скала, быстрых как ветер, я верил что есть такие люди, что есть злые великаны и коварные джыны, с которыми эти силачи сражались и побеждали. Но с годами я понял что это всего лишь сказки, которые приятно слушать у домашнего очага. Человек каким бы он ни был не может поворачивать горы и в одиночку побеждать сотни врагов. А ты меня сей час пытаешься убедить что этот пленный какой то особенный. Он человек, простой смертный человек.
  - Он не человек. - робко вмешался в разговор сотник Кадан. - Человек так двигаться не может. Такое посильно только злым духам мунгусам.
  - Сотник, может тебе в бою, сильно по голове ударили, чего это ты тут бредишь?
  - Простите великий хан за мою дерзость. Но я служу в армии вашего великого деда Чингиз хана, да хранят боги его душу. Уже пятнадцать лет, я сын простого пастуха, служа верой и правдой, дослужился до должности сотника. Я воевал в Китае, Персии, покорял булгар мордву и кипчаков. Пятнадцать лет походов. Я видел разные армии и убил много врагов. Я помню сражение с хвалённой персидской конницей, всадники которой называли себя бессмертными. Мы разбили их словно крестьянских детей, не спасли их тяжелые железные латы. В последней битве у города Коломна, я лично зарубил трёх княжеских дружинников. Но я ещё не разу не видел, что бы человек в бою так двигался.
  Кадан поднялся на ноги и изобразил боевую стойку с щитом и копьём. - Вот я иду на него, кажется он открыт и не желает защищаться, я наношу удар, но копьё пронзает только воздух. А противник уже стоит с права от меня и наносит удар мечом, я еле успеваю подставить щит. Наношу удар копьем, а враг уже с другой стороны бьет меня по рёбрам, потом это повторяется снова. Мы набрасываемся на него втроём, но противник не закрываться и атакует, ещё до того как мы успеваем нанести удар. И вот двое моих бойцов падают на землю с вспоротым животом и проломленным черепом. - Кадан, кружил по комнате, медленно вспоминая моменты боя. - А тот прием, которым они выбили из моих рук оружие, я так и не понял, как это могло произойти, просто сабля выскочила из моих рук.
  Бату хана все это начинало раздражать. С одной стороны гордый и заносчивый урус, с другой мальчишка грезящий сказками, с третьей, ополоумевший сотник. - Да сядь ты на место. - крикнул хан на нукера, и тот опомнившись поспешил занять своё место.
  - Не горячись великий хан. - голос Субэдея был ровным и спокойным. - Нам сейчас надо разобраться в сложившейся ситуации, а для этого нужно выслушать все истории, какими безумными они не казались бы на первый взгляд. - Полководец перевёл взгляд на нукера. - Сотник, скажи сколько вас было перед сражением с уруситами?
  - Нас было девяносто два, вместе со мной.
  - Сколько было уруситов, что звали вас на бой?
  - Двадцать всадников.
  - Хорошо. - ответил Субэдей, а потом обратился с теми же вопросами к пленному.
  - Нас было ровно двадцать, - ответил Любомир. - А врагов что-то около сотни я в математике не селён, потому противника считаю только после боя, по собранному оружию. Если бы я знал, что в бой с нами вступит ещё одна сотня, то я бы взял не двадцать бойцов а, двадцать пять.
  - И вы, не боясь перевеса противника в числе, бросились в атаку.
  - Да какой это был перевес? Всего один к пяти, это так баловство одно. Вот когда я бежал из тюрьмы Перьяславского князя, вот там был перевес. Тюрьму тридцать человек охраняло. А я без одежды и оружия, пришлось их руками побить, но все по чести, без смертоубийства. Вон вижу что ваш сотник до сих пор поверить не может что мы его сотню побили. Да и он не жилец, я ему почку отбил. Дня два помучается, а потом отойдёт в мир иной.
  Субэдей нахмурил брови, он думал. Прошло немного времени, и его раздумья прервал Бату хан.
  - О чем думаешь, Субэдей-богатур?
  - Да получается, великий хан, что в нашем тылу появился отряд очень опасного врага. Они могут напасть на любой из наших отрядов в любой момент. И сей час их сдерживает только то, что они прикрывают отход бежавших от нас рабов. Как только рабы дойдут до леса, где они спокойно смогут укрыться, тогда отряд начнет действовать.
  Дверь в светлицу открылась, и с низким поклоном в комнату вошел начальник охраны. - Великий хан, перед воротами стоит и желает встречи с вами, кипчакский хан Котян.
  - А он приехал, кстати, во время, - сказал улыбаясь, полководец. - Вот мы у него и спросим, может быть так, что двадцать уруситов, в честном бою побили сотню монголов. Зови его, а охрану во двор не пускать, путь тачаться у ворот.
  Через какое то время в светлицу вошел коренастый человек, ростом не велик, лицо круглое с тонкими черными умами и смуглой кожей. На голове обширная лысина, с редкими седеющими волосами. Поэтому было ясно, что усы и брови хан красил. Одет он был с роскошью, кафтан до колен зелёного цвета с меховым воротником, тёплые штаны с кожаной вставкой сзади, чтоб не протирались о седло. Сапоги с узкими носами. Под кафтаном мерно позвякивала кольчуга. Оружие отобрала охрана при входе.
  Кипчаки, кочевой народ, живший в степях от Дуная до Иртыша. Как и все кочевые народы не имели городов, а только временные стойбища. Сибирские кипчаки, присягнули монголам и верно им служили ещё со времен Чингиз хана. Это были отличные воины, по сноровке и боевому мастерству не уступающие монголам. Во время своего первого похода на Русь, тринадцать лет назад, Сбэдей, разбил войско западных кипчаков вместе с дружинами русских князей на реке Калке. Тогда плененный Котян, поклялся служить монголам. С этой победой и договором Субэдей решил возвращаться в орду, но был разбит Булгарами когда шел через их земли. Тогда поход на Русь пришлось отложить, по нескольким причинам, одной из которых было восстание в Китае, и начавшийся поход на Персию. Спустя десять лет Субедей вернулся в кыпчакскую степь с Бату ханом. Заручившись обещанной поддержкой Котяна, монголы пошли походом на поволжскую Булгарию. Булгары были разгромлены, а союзники Кыпчаки получили богатую добычу и право управлять и собирать дань с захваченных территорий. После этого Субэдей стал готовить поход на Русь. Год его воины усмиряли непокорных и собирали воинов из числа покорённых племен, Булгары, чуваши и марийцы, они стали татарами его войска. Именно их ставили в битвах в первых рядах, именно они шли на штурм крепостных стен первыми, именно они гибли тысячами, потому что за их спинами стояли Кыпчаки, и убивали каждого, кто не повиновался.
  Русские называли Кыпчаков половцами. Отношения у них были родственные. Сам Котян состоял в родственных связях со многими русскими князьями. Да и многие русские князья имели в своей родословной половецкие корни. Но это не мешало им регулярно воевать друг против друга, образовывая союзы, разрывая их и снова объединяться, чтобы разграбить земли своего брата, дяди или иного родственника. Котян со своими полками, был просто незаменим в походе на Русь. Но союз был весьма непрочным. Несмотря на то что монголы дали кыпчакам сделать то, о чем не могли даже мечтать . А именно разбить столько русских городов, зайти так далеко на север, и набрать добычи, что хватит на детей и внуков. Кыпчакам не нравилось то, что сами монголы особо не воюют, а вступают в сражение, только по крайней необходимости, либо когда надо преследовать убегающего врага. Все победы оплачивались кровью и жизнями Кыпчаков. При этом монголы требовали себе большую часть добычи, а порой и просто отбирали себе все что хотели. Они досыта ели сами и кормили своих лошадей, спали в тепле и не работали. Тогда как Кыпчаки постоянно голодали, спать приходилось на морозе, да ещё постоянно караулить татар, что бы ни сбежали или не подняли бунт. Вот такие союзные отношения.
  Поведение хана Котяна, порой раздражало и злило Батыя и Субэдея. Он был своеволен и самостоятелен, но главное он был хитер и умен. Он не подчинялся беспрекословно и ставил свои условия, спорил и грубил, зачастую прилюдно позволял себе выражать сомнения в приказах. Это не могло продолжаться долго, и Субэдей в тайне стал готовить ему замену. Он подобрал трёх ханов из других родов кыпчаков, и обещал каждому из них, помочь стать ханом всех ханов. Он щедро давал им деньги. Те в свою очередь распространяли среди воинов и степных стойбищ порочащие Котяна слухи. Так что быть ханом всех Кыпчаков, Котяну оставалось не долго, а потом монголы разделять его государство на несколько частей, и будут властвовать над ними. Но пока что приходилось мириться с поведением хана Котяна, порой улыбаться, и делать вид, что он ровня им.
  - Бату хан, мне донесли, что в лагере Бури убиты двадцать тысяч моих воинов. - Сказал Котян с порога, даже не приклонив голову в знак почтения. Он Прошел к кругу из подушек, и встал рядом сотником напротив Батыя. - Я хочу знать, кто это сделал, и как это вообще могло случиться.
  - Ну что ты хан Котян, стоишь над душой. - Субэдей говорил спокойно изображая на лице добрую улыбку. - Не гоже гостю стоять выше хозяина, или ты желаешь, что бы мы, встали перед тобой.
  - Да что вы мне тут, уста медом мажете. - Котян был в ярости. Он пнул ногой подушку и та улетела в дальний угол.
  - Не забывайся, кто мы такие и где ты находишься? - громким голосом сказал Бату хан, приподнявшись. Стража у дверей среагировала на повышение голоса господином, вынув сабли на половину из ножен. Котян уловил этот жест и сменил поведение. Он взял стоящий в углу табурет и, поставив его на ковер, уселся спиной к двери.
  - Двадцать тысяч воинов, лучшие бойцы своих родов, прибыли, что бы участвовать в великом походе, и были убиты, не успев принять участия ни в одном сражении или штурме. Что я теперь скажу кошевым старейшинам их родов. Что они скажут их родственникам, кто будет кормить их детей.
  - Ты говоришь, что они были лучшими воинами? У них была возможность это доказать. Но как мы видим они проиграли свое первое и последнее сражение. Проиграли его позорно и бесславно. - Субедей говорил медленно, что бы переводчик успевал переводить. - А что ты скажешь старейшинам, это твоя забота, поскольку от твоих слов будет зависеть, прибудут к нам ещё войска твоего народа, или же они опять скроются в степях как трусливые шакалы.
  - Я хочу знать. Кто это сделал?
  - Ты знаешь, именно это мы сейчас и выясняем. Допрашивая пленного. - полководец показал взглядом на связанного Любомира.
  Хан Котян посмотрел на него и в мгновение изменился в лице. Его глаза налились кровью, лицо перекосилось от злобы. - Ты!? - захрипел Котян и кинулся на пленного с табуретом в руках. Но на его пути встали стражники, уткнув обнаженные сабли в грудь.
  - Здорово Котян! - крикнул Любомир из-за спины стражников. - Сын вонючей гадюки, рождённый в куче навоза. Слышал я, что ты продался монголам, и пошел с ними грабить Русь, но не думал, что вот так придётся встретиться. Как твоя нога? Смотрю, почти не хромаешь.
  - Я вижу, вы знакомы? - не скрывая удивления, сказал Бату хан.
  - Великий хан. - обратился Котян к Батыю, встав перед ним на колени. - Отдай мне этого пленного, я готов заплатить за него любую цену, которую ты назовешь.
  - Он не мой пленник, а этого сотника. К тому же, я обещал ему исполнить его желание. Подарить ему быструю смерть.
  - Тогда прошу тебя великий хан, позволь мне исполнить твое обещание.
  - Я подумаю над твоей просьбой.
  - Эй, о чем это вы там договариваетесь с этим мерзким отродьем. - громко сказал Любомир, видя что Котян, что-то выпрашивает у Батыя. Догадаться было несложно, чего тот просил. - Попрошу не забывать, вы обещали меня убить. Как воина. - он понизил голос. - Легко и без мучений.
  Субэдей выслушав перевод, улыбнулся, скучная беседа приобрела интересный оборот. - Скажи Котян. А может этот урус, в бою сражаться против пяти воинов?
  - Может. - Сквозь зубы ответил Котян.
  - Ты это слышал или же видел это своими глазами?
  - Пять лет назад, это рыжий, со своими дружками, напал и разграбил одно из зимних кочевий моего клана. Быстро собрав тысячу всадников, я отправился в погоню. Они укрылись на пограничной заставе Колядки. На заставе было не больше пятидесяти человек. Тридцать дружинников, и двадцать, таких как он.
  - Каких таких, как он? - уточнил Субэдей заранее зная что, ответит Котян.
  - Они называют себя богатыри. Это страшные люди. С ними нельзя договориться, они не признают власти своих князей, и не берут деньги. Единственный доход, который они считают правильным, это продажа оружия убитых ими врагов. Они отморозки.
  - И что было на заставе?
  - Мы штурмовали её две недели, после того как мы перебили почти всех дружинников, богатыри вышли за стены и вызвали нас на бой. По традиции наших предков, бой в чистом поле может проходить только один на один. После того как они убили половину моего отряда, и дальше ни кто не пожелал с ними сражаться я был вынужден отступить.*
  * Изучая историю и факты, по культуре и быту кыпчаков (половцев). Нашел интересный материал. Во время сражения с противником, битвы в чистом поле проходили следующим образом. Две армии выстраивались в поле, напротив друг друга. От каждой стороны выходили представители, и вызывали противника на бой один на один. Потом выходили другие, и снова происходило несколько поединков. Проигрывала та сторона, от которой больше ни кто не желал выходить. Как правило, индивидуальные поединки были не смертельны. Это удивительно, но аналогичную систему сражений практиковали в средневековой Японии самураи. Там тоже сражения, с участием нескольких тысяч человек, проходили на индивидуальном уровне.
  Отголосок дано традиции можно и до сих пор наблюдать в сельской местности в Украине и Юга России. Драки на бытовом уровне проходят исключительно один на один. Общественное мнение жестко порицает, нарушение данного правила.
  ________________________________________________________________________________
  
  - Сколько погибло богатырей?
  - Ни одного. Двое были ранены и всё.
  - Я убил его брата! - вновь громко заявил Любомир.
  - Странно. - Сказал Бату хан. - Если бы кто-то убил хоть одного из моих двоюродных братьев, он стал бы для меня лучшим другом, а ты его так ненавидишь.
  - Во время нашей первой встречи он чуть не убил меня, меня спасли мои воины ценой своих жизней. С тех пор он мой злейший враг.
  - Нам известно, что этот урус и ещё две тысячи, напали и разгромили лагерь Бури с находившимися в нем двадцатью тысячами твоих соплеменников. Я хочу знать, это правда? Такое могло быть?
  - Две тысячи? - удивился Котян? - Откуда их столько набралось? Если только пришли все. Я слышал, что два месяца назад, в Чернигове гостил рязанский боярин Евпатий. Он просил помощи у Черниговцев, в защите рязанского княжества. Говорили, что черниговский князь Михаил хвастал тогда, что его город и земли охраняют богатыри в таком количестве, в каком они ещё ни разу не собирались. Предполагаю, что тот отряд, который напал на лагерь Бури, это и есть те самые богатыри, которыми хвастал Михаил.
  - Что-то я устал от этих пустых разговоров. - Субэдей изобразил на лице тоску. - Я предлагаю проверить этого пленного, и сами увидеть правду говорят о нем, или же врут от страха. Сейчас мы пойдём во двор, развяжем этому пленному руки, и заставим биться с пятью нашими стражниками. Тебе Бату хан нравиться такая идея?
  - Несомненно, так и сделаем.
  - Не делайте этого. - сказал Котян - Любомир очень опасный человек. Лучше дайте мне его убить.
  - Если хочешь, так сильно его убить, тогда встанешь рядом с моими стражниками. - Субэдей посмотрел на стоящую у дверей стражу. - Видите пленного во двор.
  Любомира вывели во двор и поставили на середине. Двор расчистили, разогнали подальше слуг и рабов. Пришел начальник охраны и выслушав распоряжение данное Субэдеем, лично выбрал пятерых солдат из своих подчинённых. Это были крепкие опытные воины, облаченные в крепкие латы, вооруженные саблями копьями и ножами. Они встали в стороне злобно посматривая на связанного пленного. Разогнанные рабы и слуги с интересом наблюдали за происходящим, из-за угла сарая. Несколько голов торчали друг над другом. Служанки на кухне прильнули к окну, сквозь мутные кругляшки стекла видно было плохо, поэтому они неистово натирали его.
  Любомир стоял, осматривая двор и находившихся в нём людей. Как только отворилась дверь, и на крыльце появился хан, то все присутствующие упали на землю, стоять остался один Любомир. Хан жестом разрешил всем подняться. Начальник стражи подошел и разрезал ножом кожаные ремни, что связывали руки Любомира. Пять крепких стражников, отобранных для битвы с ним подошли и встали полукругом. Их серые халаты с серебряной вышивкой, изнутри были обшиты металлическими пластинами и скреплены кольчугой. В отличие от русских и европейских воинов, что выставляли свои латы и кольчугу на обзор, надевая их по верх одежды, монгольские мастера, делали латы полностью покрывая их цветными материями. В этом была своя хитрость. В бою противник нанося удары старался попасть в незащищённое латами место, между пластин. В открытых латах разглядеть это просто, тогда как в монгольском, это было не просто. Эти латы назывались куяк. Все стражники были со щитами, двое держали кривые сабли, один был с мечом, двое с копьями.
  Переводчик объяснил Любомиру, что от него хотят. Любомир лукаво улыбнулся и сказал. - Нет ну так не честно, вы мне хоть палку дайте, а то я раненый.
  Хан отдал приказ и один из рабов быстро принес ему берёзовый черенок от косы. Любомир взял его повертел в руках разминая пальцы. И шепотом, смотря в небо, произнёс. - Спасибо господи, что даешь мне возможность убить ещё нескольких врагов. - Потом посмотрел на хана и крикнул. Я готов.
  Хан стоял на вершине крыльца, на уровне второго этажа, рядом с ним стоял Субэдей, и два стражника со щитами. Котян опасливо прятался за спину одного из них. На лестницу поднялись пятеро лучников, они взяли луки на изготовку, вставили стрелы в тетиву, но не стали натягивать.
  - А, перестраховались? - сказал Любомир, увидев лучников. - Ну что можно начинать? - Любомир как и стражники смотрели и ждали команды от хана. Батый, только открыл рот что бы дать команду, как Любомир нанес быстрый и сокрушительный удар пяткой косья, в горло стоящему ближе всего стражнику. Сделав стремительный шаг на встречу богатырь схватил поверженного монгола за щит и потянул на себя разворачивая его спиной к себе. Так же он выхватил из его руки копьё, а второй рукой вынул из-за пояса широкий монгольский нож. Сильным ударом кулаком в висок богатырь сломал монголу височную кость и бросил того на землю. Быстро сместившись вправо он встал перед двумя стражниками, двое других оказались за их спинами. Монгол с копьём, атаковал его первым. Легко увернувшись от удала, Любомир сделал шаг в перёд, ножом в руке отвел удар саблей с верху, нанес сокрушительный удар локтём в лицо копейщику, а второму монголу вонзил своё копьё, а незащищенное колено. Схватил руку копейщика, вывернул её и полоснул ножом по запястью, страшаня рана, и вскрытые вены, кровь захлестала в разные стороны. Копейщик выронил копьё и попытался отойти в сторону. Второй монгол подкосился на поврежденной ноге и стал падать. В этот момент Любомир, провел ножом по его горлу. Два монгола одновременно атаковали, но меч и сабля не достигли цели, кувыркнувшись как кошка, богатырь подхватил упавшую саблю и встал на ноги. При помощи ножа и сабли он с лёгкостью отбил серию атак, но сам не атаковал. Со стороны было ясно видно что усилия монголов просто забавляли богатыря. И вот он, уведя меч противника в сторону, с огромной силой ударил саблей по голове прикрытой металлическим шлемом. За металлическим лязгом, последовал хруст пробитого черепа и стражник остановился, по его лицу из под шлема обильно потекла кровь. Чуть постояв монгол закатив глаза рухнул. Любомир с разворота, ударил оставшегося стражника, тот прикрылся щитом. От удара тот еле устоял на ногах. Тогда богатырь, подошел в плотную и воткнул нож в плечо правой руки стражника, нож лязгнув, задел только кольчугу, скрывавшуюся под халатом. Богатырь бросил нож и саблю, и ловким заломом потянул монгола на себя, развернул спиной к себе, и локтевым захватом свернул ему шею.
  На дворе наступила мертвая тишина. Было видно как все стояли ошеломлённые происшедшим. Ни кто не осмеливался даже шевельнуться. Раззадоренный боем, Любомир шагал по кругу. - Ну что получили, чего хотели. - он подошел к лежащему на земле копью и встал возле него. - Вот так, великий хан. Не ждал, поди такого результата? - Подцепив копьё носком сапога, Любомир подбросил его поймал правой рукой, сделал разворот по кругу и метнул копьё в Бату хана. Копьё пробило металлический панцирь куяка, и сломало позвоночник охраннику, который успел сделать движение и прикрыть спиной своего повелителя. Не дожидаясь команды, лучники на ступеньках два раза пустили стрелы.
  Жизнь покидала израненное тело Любомира. С последним вздохом, он произнёс. - Отче наш, Иже еси на Небесех!
  Да святится имя Твое,
  да приидет Царствие Твое,
  да будет воля Твоя.... - Он упал на колени и посмотрел в небо, ему показалось, что он слышит крики чаек, и шум бьющихся о борт морских волн. И он, мальчишка, стоит на носу купеческого корабля что, выйдя из дельты Невы, взял курс на далёкий город Гамбург.
  Бабы на кухне зарыдали, а рабы уныло побрели уносить тела мертвых монголов.
  - А я вас предупреждал, не делать этого. - Сказал Котян Субэдею, помогая снять тело умершего стражника, с Бату хана. Костяшки его пальцев намертво вцепились в одежду хана.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  За три месяца до этого.
  
  Теплое осеннее Солнце, своими лучами, ласково пригревало землю. Лёгкий ветер качал пожелтевшую листву на деревьях. Листья сорвались и плавно падали на пожелтевшую траву. На княжеском подворье с утра кипела работа. Женщины стирали белье, складывали его в корзины. Корзины укладывали в телегу. И вместе с телегой направлялись к реке для полоскания. Потом возвращались и развешивали свежее белье сушиться. Мужчины заканчивали ремонт крыши, на конюшне. Работа спорилась. Часто был слышен грозный голос мастера. Он не стеснялся в выражениях, распекая нерадивого батрака. Но по большей части рабочие переговаривались между собой и смеялись над очередной шуткой.
  На обширной площади, возле самых ворот, два десятка молодых парней обучалась ратному делу. Все они были не старше двадцати лет. Встав попарно, друг напротив друга, они отрабатывали один и тот же прием. В руках у них был деревянный, учебный меч, и деревянный щит. Удар с верху, защита с боку. Удар с боку, защита с верху. У бревенчатого забора, на широкой скамье, сидели мужчины старшего возраста. И с умилением наблюдали за обучением молодых ратников.
  Устав от созерцания учебного процесса, один мужчина, томно потянулся, почесал затылок и посмотрел в сторону конюшни. Сложив ладони у рта воронкой, он громко крикнул, обращаясь к одному из работников на крыше.
  - Люба! Слезь с дуба! - мужчины на скамейке громко расхохотались.
  Человек, которому была адресовано шутка, оторвался от работы. Густые рыжие кудри, и рыжие усы до подбородка. Его голый торс был обильно украшен татуировками. Мужчина повернулся и ответил.
  - Если я слезу, то кто-то ляжет. На пару месяцев с переломанными ногами.
  На данный ответ, сидевшие на скамейке, снова засмеялись. Все, кроме того, кому был адресован ответ.
  - Евсей. - Обратился один мужчина, к шутнику. - Я бы на твоем месте не задирал Любомира. А то он мужик серьезный, действительно может и ноги переломать.
  - Да ладно. - беспечно отмахнулся Евсей. - Не пугай меня Вячко. Любомир нынче не тот что был раньше. Это пять лет назад, он был грозой все половецкой степи, а сейчас... - Евсей остановился, понимая что, может сказать лишнего. - Не боюсь я его, и все.
  - Ух ты, какой храбрый. - качая головой сказал Вячко. - А может, проверим. Вечером устроим перед князем, богатырский поединок. Что мужики скажете? - сидевшие рядом мужчины, одобрительно покачали головами. - Ты Евсей, против Любомира.
  - Не, я сегодня биться не могу. - глаза Евсея быстро забегали. Он потянулся рукой к спине и болезненно добавил - Я вчера спину надорвал, так что болит она. Какой из меня боец. Такого любой побьет.
  Услышав ответ, Вячко расхохотался. - А где это ты спину успел сорвать? Месяц, почти, в руках тяжелее чарки не поднимал.
  - Так он у нас, четвёртый день у вдовы Калюжницы ночует. Может и там, на перинах надорвался. - сказал один из мужиков. И вся компания вновь засмеялась.
  - Да-а. Видел я эту вдовушку. - продолжил Вячко. - У неё грудь такая. Не то, что богатырь, конь надорвется. - в этот раз смех был длительным.
  В этот момент отворились ворота и на подворье, вслед За возом, вошли ключница и воевода. Воевода, посмотрел на тренирующихся дружинников. Потом переревёл взгляд на лениво сидящих у забора богатырей. Насупив брови, он быстрой походкой направился к скамейке.
  - Вячко! - сказал воевода, деловито уткнув руки в бока. - Мы о чем с тобой договаривались?
  - О чем договаривались. - ответил спокойно Вячко. - То я и делаю. Я своё слово держу.
  - Где же ты его держишь? - раздражение воеводы нарастало. - Мы договорились, что ты со своими дружками, будешь обучать моих дружинников, ратному делу.
  - Как вы видите, Чслав Стоянович. Именно это мы с рассвета и делаем. Учим ваших дружинников.
  - Да чему вы их учите? Я с утра , как на рынок уходил, они били по щитам. Прихожу, и что вижу? Они пол дня одно и тоже делают. А вы тут прохлаждаетесь. Какая это учеба? Одна халтура, для отвода глаз.
  - Халтура? - Вячко нахмурил брови и поднявшись, встал напротив воеводы.
  Воевода, грузный, полный мужчина, с короткими ногами. Толстые щёки, а три подбородка не могли скрыться даже под редкой бородой. Одет воевода был по будничному. Льняная рубаха, с незатейливой вышивкой, шерстяной плащ серого цвета с узорами и медной пряжкой на плече. Льняные портки и кожаные сапоги черного цвета. На кожаном поясе висел длинный нож.
  Вячко разительно отличался на фоне воеводы. Высокий, рослый мужчина, средних лет. Густые черные волосы, обтянуты тесьмой. Короткай ухоженная борода. Широкие плечи, подтянутый живот. Одет в простую рубаху, опоясанную искусно сделанным широким, кожаным ремнем. Портки и сапоги. Когда Вячко встал, то оказалось, что он почти наголову выше воеводы. И тому, что бы смотреть своему оппоненту в глаза, пришлось задрать голову вверх.
  - Значит, говоришь. Халтура? - спросил богатырь, нависая над воеводой. Воевода в ответ промолчал, но робко кивнул головой. Тогда Вячко повернулся в сторону к дружинникам. Те, воспользовавшись случаем, остановили тренировку и с интересом наблюдали за развитием событий.
  - Кто из вас, молодцы-удальцы, считает, что уже достаточно изучил прием?
  - Я! - громко заявил один из молодых дружинников. И поднял вверх руку с деревянным мечом. Молодой, рослый парень, с русыми волосами и надменным лицом. Вячко знал, что этот парень, дальний родственник воеводы, а потому из всей группы обучаемых, отличался особой дерзостью и непослушанием.
  - Хорошо. - сказал Вячко. Он подошел к одному из учеников и взял у того щит и меч. - А мы сейчас это проверим. А что бы у тебя воевода, не возникло сомнения. Я против этого юноши поставлю, самого слабого. - Евсей! - позвал Вячко товарища и протянул ему учебный инвентарь. - Он у нас вчера спину надорвал, так что биться будет не на всю силу.
  Богатыри на скамье лукаво заулыбались. Евсей, недовольно поднялся, взял меч со щитом и направился к юноше. Юноша оказался выше ростом и по комплекции явно превосходил Евсея.
  - Евсей. - сказал Вячко - Ничего лишнего, только тот прием, который они сегодня отрабатывали.
  Евсей утвердительно махнул головой и изготовился к бою. Дружинник нанес удар сверху, вложив него всю силу на которую был способен. Евсей прикрылся щитом и ударил мечом сбоку. Юноша принял удар на щит и нанес свой удар сбоку. Потом поднял свой щит, ожидая атаки сверху. Удар был такой силы, что парень еле устоял на ногах. Верхний край щита ударил его в лоб, а меч коснулся макушки головы. Отшатнувшись на пару метров, дружинник безвольно опустил руки и выронил деревянный меч.
  - Достаточно. - сказал Вячко и повернулся к воеводе. - Ты Часлав Стоянович, сильно не сердись. Я обещал учить твоих дружинников, я слово держу. Учу с самых азов. Как научаться удар держать, так перейдем к другому приему. - В этот момент послышался глухой удар. Юноша, получивший урок от Евсея, рухнул на землю, лицом в утоптанную пыль. Тут же со стороны кухни раздался протяжный женский крик.
  - Убили! - женщина в годах. В фартуке поверх сарафана и полотенцем на плече, бежала через весь двор - Убили! - кричала она привлекая всеобщее внимание. Подбежав к парню, она перевернула его на спину и приложила ухо к груди. Сердце стучало ровно. - Изверги, разве так можно? Сынок, миленький очнись. - женщина стала бить сына по щекам.
  - А этого делать не стоит. Вы только хуже сделаете. - крикнул ей Вячко. - Вы его в дом отнесите. Он сам скоро очнется.
  - Изверги! - продолжала повторять женщина. Ей на помощь пришли двое мужчин и унесли парня в дом прислуги.
  Воевода, сохраняя недовольный вид, сказал. - Да черт с вами. - развернулся и пошел прочь, по своим делам.
  - Чего встали? - спросил Вячко, обращаясь к дружинникам. - День ещё не закончился. - и дружинники, вдохновленные примером , усердно взялись повторять прием.
  Вячко и Евсей сели на скамейку. - Каждый раз, одно и тоже. - раздраженно сказал Вячко, смотря в след уходящему воеводе. - Как только берусь за обучение княжеских дружинников. Все хотят увидеть чудо. За один два дня тренировки мечтают, что я из этих болванов богатырей выучу. Вон взять того же воеводу. Он думал, что я с утра к каждому юнцу вас приставлю. И вы будете их учить.
  - А что взял бы и поставил. - сказал бодро Евсей. - Мы бы их обучили.
  - После этого учения, князю новую дружину надо будет набирать. - богатыри дружно рассмеялись.
  В калитку ворот вбежал распалённый малец, лет двенадцати и пробегая через весь двор кричал. - Едут! Едут!
   Тут же на княжеском дворе начался переполох. Молодые дружинники спешно окончили обучение и направились в сторону казармы. Убирались телеги на задний двор. Спешно снималось невысохшее бельё. Строй материалы и другое имущество, относили к забору. Вдали раздался протяжный звук охотничьего рога. Колокола церквей, один за другим, стали разносить малиновый звон. Воевода и ключница, подбежали к воротам и стражники спешно отворили их.
  Первыми в ворота въехали два десятка всадников. Рослые мужчины, на крепких добротных лошадях. Кольчуги и шлемы начищены до блеска. Красные шерстяные плащи расшитые золотом , ниспадали на крупы коней. Сёдла украшены узорами серебряной нити. Кожаная сбруя с медными бляхами. В руках длинные копья с развивающимися прапорцами у пик. Всадники степенно проехали через весь двор и направились в сторону конюшни.
  Следом за ними во двор въехал князь Черниговский Михаил Всеволодович, с сыновьями и свитой. Князь был высокого роста. Пятьдесят девять лет отроду. Властное лицо. Седые длинные волосы падали на плечи, голова прикрыта шапкой с соболиным мехом, расшитой дорогими камнями. Тело худое, но крепкое. Редкая борода, аккуратно подстрижена и причесанна. Золотые латы, подбитый соболиным мехом кранный плащ.
  Рядом с ним была его свита. Бояре и иные приближенные люди. Среди них отдельно выделялся один мужчина средних лет. Красивое, мужественное лицо, с русой густой бородой. Умные глаза, в одежде никаких излишеств. Не считая красного плаща с лисьим мехом. Княжеский подарок. Льняная рубаха, поверх неё металлический нагрудник, штаны и сапоги. Голова не прикрыта, а густые русые волосы прижаты льняным пояском. Это был боярин Рязанского княжества, воевода Евпатий Коловрат.
  Сразу за князем и его свитой, верхом на лошадях, въехали загонщики. Ведя на длинных поводках, десятка два охотничьих псов. Собаки громко лаяли, радуясь возвращению домой. За загонщиками, вели, под уздцы лошадей, нагруженных охотничьими трофеями. Пара косуль, кабаны, вереницы куропаток, уток и гусей. И отдельно, на телеге, ввезли тушу молодого тура.
  Замыкали процессию ещё десять витязей и шумная ватага городских мальчишек, которые следовали за процессией, от самых ворот, через весь город. В руках, почти у каждого из них были игрушечные, деревянные щиты, а в качестве щитов использовались, старые крышки от бочек и кадок. Остановившись у ворот и понимая что дальше идти нельзя. Мальчишки разыграли шуточный бой, но стражники у ворот грозно прогнали их прочь и закрыли ворота.
  Князя на крыльце встречала прислуга, жена, дочери и снохи. Обняв домочадцев, князь со свитой направился в хоромы, а слуги спешно стали разгружать трофеи. И относить птицу на кухню, а копытных на задний двор для свежевания. Вскоре из хором вышел Евпатий и направился к своим богатырям.
  - День добрый, Евпатий Львович - сказал Вячко, поднимаясь со скамьи и подойдя пожал руку боярина.
  - И вам, здравия будет. - ответил Евпатий обращаясь ко всем. - что опять бездельничаете, животы на солнце греете?
  - Да что вы Евпатий Львович, - Вячко хитро ухмыльнулся, Мы же третий день, не покладая рук, княжеских дружинников обучаем.
  - О вашем обучении, князю уже донесли. За что племянника воеводы покалечили? Говорят, чуть насмерть не забили.
  - Не уж то, уже успели донести?
  - Ага, сам знаешь, доброхотов везде хватает. - сказал Коловрат. - Князь человек мудрый, прежде чем решение по этому случаю принимать, попросил меня во всем разобраться.
  - А чего тут разбираться. - махнул рукой Вячко. - Все как всегда, сначала просят обучать, потом ругают, что плохо учим, а после жалуются на наши научные методы. Может оно даже к лучшему. Может, перестанут донимать нас со своими просьбами. А то оказывать не удобно, ведь живем под крышей князя, едим с ним за одним столом. Я уже давно думал, съехать нам надо на постоялый двор, а то шарахаемся из угла в угол, как бедные родственники.
  - Да я и сам бы рад, остановиться где ни будь подальше от княжеского двора. Устаю я быстро, от всех этих интриг и пересудов, от шептании за спиной, но это воля князя. Мы его дорогие гости, а потому жить есть и пить должны за его счет.
  Летом, когда стала очевидной угроза, что нависла над землями Рязанского княжества. Князь Юрий отправил послов в два самых сильных княжества на Руси. Во Владимир поехал его сын, а в Чернигов он отправил воеводу Евпатия Коловрата. И на то были свои веские причины.
  Тринадцать лет назад, когда монгольское войско, числом в тридцать тысяч, перешло кавказские горы, оно стало угрожать великой Кыпчакской степи. Хан половцев Котян, обратился за помощью ко всем русским князьям. И они ему помогли. На сражение с монголами пошли двадцать Русских князей со своими дружинами. Спустились на ладьях до порогов на Днепре, встали у острова Хортица. На левый берег Днепра, отправили дозорные разъезды. Монголы прислали своих послов с просьбой о перемирии. Разгромив основные силы половцев, и убив их ханов Юрия Кончаковича и Даниила Кобяковича, захватчики, безжалостно грабили степные стойбища половецких родов. Просьба о перемирии была вынужденной, для достойного отпора объединённых русских сил им нужно было время, не меньше недели. Но русские князья отдали монгольских послов на милость половцам, и те без жалости казнили их. Потому что, всего лишь год назад, такие же послы, уговорили половецких князей, не защищать Аланов, на которых тогда напали монголы. Послы пришли и говорили что половцам нечего бояться монголов, поскольку те с ними одного рода и крови. А вот теперь, они жгли, грабили и убивали тех, кого недавно называли братьями.
  Половцы убили послов, и вместе с русскими внезапно атаковали пять тысяч моголов, грабивших степь неподалёку от днепровских порогов. Это был тумен Ганибека. Разгромив монгольский отряд, русское войско на марше овладело тыловым лагерем обеспечения всего монгольского войска. Была захвачена богатая добыча, скот и освобождено много пленников. Дальше преследовать бегущего врага, решили силами кавалерии, вся пехота осталась на месте захвата монгольского каравана.
  Вместе со своим братом и дядей, в этой погоне принимал участие князь Михаил. На тот момент он был князем Перьяславским. А его дядя правил в Чернигове, и в этом походе возглавлял всю черниговскую дружину.
  На восьмой день погони, русские полки остановились на правом берегу, отправив дозоры, для разведки на противоположный берег. По донесению дозоров, стало ясно, что монголы сумели объединиться и на завтрашний день готовятся к битве. Князья стали держать военный совет. Мстислав Удалой, в подтверждения своего прозвища, предлагал, под покровом ночи переправиться на другой берег и закрепившись на нем, атаковать противника. Тогда как киевский князь Мстислав старый, предложил закрепиться на своем, высоком берегу реки, и перекрыв переправу, ждать подхода пехоты, или спровоцировать врага на форсирование реки. Совет окончился ничем, так и спорили, не приняв единого решения. А утром Мстислав удалой, вместе с половцами, стал переходить по узкому броду на другую сторону реки. За ним последовали Олег Курский и Даниил Волынский. Черниговские войска остались вместе с киевскими на своём берегу. Когда пришло известие о начавшемся сражении, гонец сказал что моголы почти сломлены, полком Мстислава Удалого и половцами, Так что помощи от киевлян и Черниговцев не понадобиться. Киевский и черниговские князья, были людьми пожилыми и не искали себе излишней славы, а потому не стали вмешиваться в битву, предоставив молодым, показать себя и приобрести славу.
  Но к середине дня тот же гонец, принёс тревожную весть, о том что монголы внезапно атаковали всеми своими силами, и ещё с ними были союзники, каспийские бортники. Это банды разбойников, промышлявшие разбоем в дельте реки Итиль и по берегам Каспия. Они объединились с монгольской конницей, договорившись о равном дележе награбленного имущества.
  Получив эту весть киевские и черниговские полки, стали готовиться к переправе на другой берег по узкому речному броду. Первыми пошли черниговцы. Но не успела половина их войска перейти на другой берег, как на них помчалась бегущая в панике конница половцев. Остановить их было невозможно, они мчались все, сшибая на своём пути, а за ними и среди них уже скакали тяжелые монгольские всадники. На узком тесном берегу, завязалась кровавая схватка за владение переправой. Черниговцы сражались как могли, но разрушенный боевой строй и постоянное бегство отдельных половецких отрядов не позволили организовать оборону переправы. Пока тяжелая монгольская кавалерия билась с русскими на переправе, лёгкая монгольская конница, выше по течению реки, вплавь переправилась на другой берег, и атаковала черниговские полки в спину. Киевский князь, видя все происходящее, стал срочно укре6плять свой лагерь на каменистом холме, половину своего войска он отправил на помощь к черниговцам, и те организованно смогли отойти в укреплённый наспех лагерь.
  Князь Михаил, доблестно сражался, среди своих земляков на переправе, стоя по пояс в воде, он вместе с дружинниками отражали атаки тяжелой кавалерии монголов. В воде было бессмысленно сражаться верхом, поэтому противоборствующие стороны сходились посреди реки пешими. Брод был узким, шагов пятнадцать в ширину, не больше. Русские держались стойко, держали брод, пока разбитые полки в плавь перебирались на свой берег. Сбрасывая себя кольчуги и другие латы, дружинники бросались в реку стараясь добраться до своего берега. Монголы не многим это позволяли, они расстреливали плывущих как уток на охоте.
  В сражении за брод, черниговские войска стали одерживать победу и теснить моголов, но по приказу, они каждый раз снова и снова уходили на свой берег. И тут с права ударила лёгкая конница, на какой-то момент, брод полностью оказался в руках врага, черниговцы отчаянно пошли в атаку. Михаил увидел, как погиб его двоюродный брат, был тяжело ранен его дядя, и он принял командование на себя. Но внезапной атакой монголов, он с несколькими дружинниками, был отсечен от основных своих сил. Монголы прижали его отряд к обрывистому берегу, и хотели взять князя живым. Один за другим гибли дружинники, и вот они остались только с воеводой. Моголы смеялись, готовя арканы. И тогда воевода толкнул Михаила в реку, а сам бросился на верную смерть, сражаться с противником. Быстрое течение реки подхватило князя Михаила. Его латы потянули ко дну, успев задержать дыхание, Михаил срезал кожаные ремни и стянул с себя кольчугу, упершись ногами о дно, он толкнул себя и на мгновение успел хватить воздух ртом. Потом, вновь перерезая ремни, он сбросил с себя, поручи поножи шлем и кольчужные сапоги. Последним на дно ушел сам нож. Как только он это сделал, то князь как пробка вынырнул на поверхность. Голова шла кругом, в глазах стояли мутные пятна, а лёгкие судорожно хватали воздух. Михаил увидел что течение уже далеко отнесло его от того места где шел бой. За ним могли послать погоню, поэтому князь, подплыл к берегу и постарался укрыться в корнях вековой ивы. Но это стало ошибкой, поскольку первый же разъезд, патрулировавший берег, тщательно проверял все такие места, где бы могли прятаться беглецы.
  Монголы обнаружив Михаила, вытащили его безоружного на берег и стали измываться. Они кружили на конях вокруг него, громко смеялись, и больно били кто ногайкой, кто древком копья. Но тут из густых зарослей вышел крепкий мужчина, он громко свистнул, обращая внимание на себя. Двое из шестерых монголов увидели мужчину. Сначала они насторожились, но заметив, что у того нет оружия, и он был весь мокрый, а значит тоже прятался в реке. Монголы поскакали в его сторону, споря между собой, чьим будет этот пленник. Рослый крепкий молодой мужчина, за него можно получить у работорговцев очень приличные деньги, не то что, за того старика, которого они только что поймали. На скаку, один монгол достал аркан и приблизившись постарался первым захватить пленника. Но мужчина ловко увернулся и петля прошла мимо, потом русский, успел схватить за одежду второго могла и резким рывком стащил того из седла, повалил на землю и надавив коленом сломал ему горло. Выхватив из руки убитого копьё воин без особой подготовки метнул оружие в того монгола, что пытался поймать его арканом. От сильного удара в грудь, тело монгола опрокинулось назад. Умер он моментально, поскольку сломанные рёбра пробили легкие и сердце. Его конь ещё несколько шагов протащил тело хозяина, чья нога застряла в стремени, и остановился. Мужчина взял в руки монгольский лук, а колчан повесил через плечо. Четыре стрелы, и четыре убитых или умирающих тела упали рядом с князем. Он был ошеломлен произошедшим. Мужчина подошел к нему, добил живого монгола, после чего, быстро снял с мертвых оружие, видя что спасенный им человек все ещё пребывает в нерешительности, мужчина обратился к нему.
  - Как тебя звать, русич?
  - Михаил, князь Переяславский. - потом, немного помолчав добавил, заплетающимся языком. - Всеволодович.
  - О! - удивился мужчина. - Прости князь, не признал тебя сразу. Меня зовут Евпатий Коловрат, я богатырь и Рязанского княжества. Ты ведь держал оборону на переправе? - спросил Евпатий у князя.
  - Да мы сражались там. - ответил князь уныло.
  - Как понимаю, монголы захватили брод? - князь в ответ печально махнул головой. - А мы пытались к вам пробиться. Когда Мстислав Удалой, потерял почти всю свою дружину, он бросился бежать. За ним дрогнули половцы и побежали ломая наши боевые ряды. Я с другими богатырями, разрушили и обратили в бегство правое крыло монгольского войска, и решили ударить в тыл наступавшим на переправу врагам, но нам преградили путь бродники. Эти мерзкие воры, решили с нами биться. Они заранее приготовили для этого, своё излюбленное оружие - багры. Налетая как стая шакалов, они стаскивали богатырей с коней и убивали их прижав к земле. Забивали дубинами. Нам пришлось отказаться от прорыва и отступить, и тут нас атаковала монгольская конница. Он6и прижали нас к реке, намериваясь утопить в воде. Добрыня Златопояс, приказал молодым богатырям, переправляться на этот берег, а сами они пошли в свой последний бой. Вот плыву я и вижу, что кого-то монголы из-под корней вытаскивают. Думаю надо помочь. Заодно лошадьми и оружием обзавестись. Так что князь, надо нам скорей уходить от сюда. Как монголы переправятся все на этот берег, они устроят погоню и облаву на всю округу.
  - Нам надо в лагерь Мстислава Киевского. - сказал князь Михаил решительным тоном. - Там сейчас все русские силы собираются.
  - Ну если тебе надо, то ты езжай, а я поеду ловить отдельные патрули. Может, бог даст, ещё десятка два монголов убью.
  - Что это значит? - возмутился князь. - Ты что смеешь мне перечить?
  - Послушай князь. - Евпатий подошел вплотную и посмотрел в глаза Михаилу. - На сегодня мне хватило, глупого княжеского бахвальства. Мстислав Удалой, ещё утром хвалился, что лично перережет горло последнему монголу, а теперь небось драпает в сторону Днепра. Сегодня погибли, по его милости, семь десятков богатырей русских. И всё для того что бы князья на пирах похвалялись своей отвагой. Так что князь есть желание, снова в плен, езжай в лагерь, там сейчас все монгольское войско с бродниками осаждают его.
  В этот момент из-за холма появилась легкая монгольская конница. Десятков пять не меньше, они патрулировали и прочесывали речной берег. Увидев их, Евпатий чертыхнулся. - Ну, все споры окончены, седлаем коней, и скачем в ту сторону, в которую они нас погонят.
  Привязав сменных лошадей к седлам, князи и богатырь, выехали из кустарника. Тут же они были замечены и три десятка всадников бросилась за ними. До вечера они уходили от погони. Благодаря тому что, русичи, на ходу меняли лошадей, им довольно быстро удалось оторваться от основной группы преследователей. Но что бы окончательно уйти от погони, им пришлось ехать ещё ночь и день. Хоть и преследователей не было видно уже давно, они предполагали, что те могут идти по их следу.
  Когда они прибыли в Чернигов, город был в трауре. Гонцы и другие спасшиеся, уже разнесли весть по всей округе. Появление князя Михаила, миноги приняли как чудо. А через неделю пришло известие, что монголы подло нарушив обещание, убили всех сдавшихся князей и дружинников. Что держали оборону в лагере на холме, под предводительством киевского князя Мстислава Старого. Говорили, что монголы обещали им, что ни одна капля русской крови не прольется. Так и сделали. Рядовых дружинников утопили в реке, а князей связали и бросили на землю. Сложили по вер их деревянный настил, устроили на нем пир с музыкой плясками. Князья погибли не пролив ни капли крови, придавленные заживо.
  Черниговские бояре, призвали княжить в городе Михаила. Тот по обычаю два раза отказался, а на третий раз согласился. Михаил, по княжеский, отблагодарил Евпатия, за спасение. И предложил ему стать воеводой всего черниговского войска. Но Евпатий вежливо отказался, и немного погостив, отправился домой, что бы готовиться к походу на бродников. На следующий год, Евпатий с другими богатырями, прошелся огнём и мечом, по островам дельты реки Итиль. С большим трудом, им удалось найти и уничтожить большую часть банд и селений речных грабителей. Среди захваченных трофеев, было много вещей когда-то принадлежавших друзьям и товарищам Евпатия.
  После того случая на Калке, Евпатий стал самым желанным рязанцем в черниговском княжестве. Зная это, Рязанский князь Юрий Игоревич, направил с посольством именно его.
  Много прошло времени сто памятно встречи Евпатия и Михаила. Ставшего черниговским князем. Успевшим с тех пор быть князем в Новгороде и присоединить к своему княжеству Галич. Междоусобный войны, шли на Руси регулярно. И Михаил был в этой войне, не последним человеком. Чернигов ежегодно воевал с Владимиром. Сейчас в Киеве, на великом престоле, сидел брат Владимирского князя. Объединив свои усилия братья Всеволодовичи, наносили весомый ущерб, позициям других князей. И основной конфликт был с Михаилом Черниговским. Но больше других, этим возвышением, были недовольны киевские бояре. Как и в Новгороде, и Минске, в Киеве основной властью были бояре. Они решали кому занимать киевский престол. Они же могли и прогнать неугодного им князя, призвав и поддержав другого претендента. По своей сути, княжение в Киеве, было просто статусным явлением, не приносившим князю, ни какой выгоды, а только убытки и постоянные проблемы. Киевские бояре, ревностно относились к любой инициативе, пришлого князя, заработать хоть гривну на их территории. Князь с дружиной, в Киеве, был просто сторожем, которому могли заплатить за защиту, а могли и прогнать. Ведь желающих носить титул великого князя, всегда было предостаточно. А великим, мог называться только тот, кто сидел на престоле Киева.
  - Евпатий Львович, - обратился Вячко к командиру. - Я среди княжеских гостей, приметил двух киевских бояр. Что они тут делали? С вами на охоту ездили?
  - Да ты верно заметил. - Евпатий подошел к скамье, мужчины быстро подвинулись, прижавшись, освободили большой участок скамьи. Евпатий сел. - Их вообще то было четверо. Одного ты не заметил, а четвёртый отстал от процессии, где-то в городе.
  - И чего они, забыли в Чернигове?
  - Как я понял, приехали на тайные переговоры, с князем Михаилом.
  - И о чем переговариваются?
  - Не знаю, не слышал, а подкупать слуг, что бы те шпионили, это не моя натура. Но думаю тут и без шпионов все понятно. - Евпатий посмотрел на своих товарищей, и чуть понизив голос, продолжил. - Недовольны киевские бояре, своим новым князем Ярославом. Призвали его в надежде на защиту от смоленского князя, что бессовестно грабил северные пределы, и облагал киевских купцов непомерными налогами. Пригласили новгородцы Ярослава, и через год заплакали горючими слезами. Он порядок навел, и со Смоленском и с Черниговом договориться смог, и свою дружину в Киеве разместил, и налогами всех бояр обложил. А киевские бояре, такого не терпят. Их уже лет сто ни кто не смел, оброком обкладывать. Вот они и готовят измену, своему князю. Гнать его хотят, а Черниговского князя на трон киевский зазывают.
  - Это для нас плохо? - неуверенно спросил Вячко. - Или хорошо? Я не силён во всей этой политике.
  - Тут все зависит от времени. Как скоро киевский князь Ярослав с дружиной покинет Киев, так мы можем рассчитывать на пару черниговских полков, что сейчас прикрывают границу черниговского княжества с киевским. Слышал я от людей, что Ярослав так просто уходить из Киева не хочет, требует оплату от бояр за свою службу. Мол два года защищал их, так пусть платят. А если не заплатят, то он сам силой возьмет, что посчитает нужным. Вот бояре киевские и поспешили к Михаилу, зазывая того в Киев, князем быть. Но Михаил тоже, не лыком шитый. Князем киевским он быть хочет, но и с Всеволодовичами открыто конфликтовать не желает. Думаю, что боярам Михаил поставит условие, в Киев поедет только когда Ярослав сам покинет его.
  - А если киевские бояре пригласят на великое княженье, кого из других князей?
  - Кого они могут пригласить. Из нынешних князей на Руси, только Михаил способен, оплачивать титул великого князя. А это не малые затраты. Охранять целое княжество, платить дружине из своего кармана. А прибыль в этот карман, получать только со своего родового княжества. И не гривны от Киева. Вот такой расклад ребята. Время пока что есть. Татарва, до первых морозов на нашу землю не пойдёт. Иначе увязнут они в чернозёме. Есть у нас пока что время.
  К Евпатию учтиво подошел княжеский ратник, что караулил у ворот и обратился. - Воевода, вас там какой-то юноша дожидается. Настойчивый такой, говорит что только с вами будет разговаривать. - Стражник показал рукой в сторону ворот. Там робко переминаясь с ноги на ногу, стоял молодой парень, в простой крестьянской одежде, лаптях, и узелком в руках. Парень был высокого роста, крепок телом, правильно сложен, но при этом не бросалась в глаза медвежья походка, которой обычно страдают все мужчины его комплекции. Русые волосы и синие как утреннее небо глаза.
  - Опять он пришёл. - Недовольно сказал Вячко. - два раза гнали его, второй раз пришлось вышвыривать, думал все, покалечу напрочь. А он не понятливый, опять пришел.
  - Два раза говоришь? - с небольшим удивлением спросил Евпатий. - Дай угадаю, к нам в обучение проситься. Хочет стать богатырём?
  - Ну да. - сказал Вячко поднимаясь со скамьи. - ту пока что вас не было, таких ходоков, человек пять было, только вот все понятливые, а этот похоже тугой. Сей час я ему разъясню...
  Вячко, уже хотел направиться к воротам, что бы вновь вышвырнуть парня, как Евпатий остановил его. - Постой Вячко, не торопись. А ты его проверял?
  - А чего его проверять, вон на лице написано, деревенщина. Небось, ещё месяц назад, за плугом ходил, и телят на лугу пас.
  - Не спеши, я тебя, когда к себе брал, ты тоже только лыко мог драть, да по деревьям хорошо лазил за медом. Так что зови парня, сей час, мы его посмотрим.
  Вячко тяжело вздохнул, посмотрел на Евпатия, может тот передумает, но ничего не поделаешь, и он махнул рукой, призывая парня.
  - День добрый вам. - сказал парень подойдя к скамье, и сняв затёртую шапку, поклонился в пояс богатырям.
  - И тебе здравия. - ответил ему Евпатий. - Кто таков, от куда родом будешь?
  - Зовут меня Богдан. Я родом из Триполья.
  - Хорошие края, бывал я там когда-то. - Евпатий пристально посмотрел в глаза юноше. - А чего ты Богдан, который день, все у ворот княжеских ошиваешься?
  - Я Евпатий Львович, богатырём хочу быть. Возьмите меня к себе, я вам пригожусь. - в голосе юноши было столько молодецкого задора и энтузиазма, что многие невольно улыбнулись.
  - Пригодиться ты нам можешь, вот только в чем? Что ты умеешь?
  - Я многое могу. - парень призадумался а потом быстро стал перечислять свои умения. - Я верхом, ездить умею, лису на охоте в глаз бью, на медведя с рогатиной ходил, а на кабана с топором. Я племенного быка, за рога к земле прижимал...
  - Хватит, достаточно. - остановил Евпатий рассказ юноши. - На кабана с топором и медведя с рогатиной, это правда, или врёшь, что бы нас удивить.
  - Нет не вру, чистая правда, вот вам крест. - парень быстро перекрестился. - если вы мне не верите, я готов это доказать, можем поехать в лес и там я вам докажу.
  Евпатий пристально смотрел в глаза парню, и было видно, что тот не врёт, и действительно готов доказать.
  - А как ты из Триполья, оказался здесь в Чернигове? Ведь отсюда, до твоей родины, пятьсот верст, не меньше.
  - Я из своего села, ещё в прошлом году собирался уходить, но отец мне так прописал, что я остался. А этим летом, когда он опять собирался меня научить уму разуму. - парень неловко осекся подбирая слова. - Ну в общем, я показал отцу, что учить меня уже поздно. После того как ему стало лучше, он сказал мне, что я должен закончить со сбором урожая, а потом валить на все четыре стороны. В конце октября я добрался до Киева. Хотел найти киевского богатыря Святозара. Но мне сказали, что он отбыл в Чернигов, на встречу с вами. Я подрядился бурлаком и гребцом к одному купцу и с ним дошел сюда, в Чернигов. И я решил идти сразу к вам. Но вас не оказалось, а Вячко погнал меня. Тогда я пошел к Святозару, но и они прогнали меня. Потом я направился к Смоленским богатырям. Туров у них самый главный. Они приняли меня и определили на хозяйственный работы. Я пол дня проработал, воду носил лошадей мыл, ну и ещё так по мелочи. А мне один парень, что со мной работал, сказал, что он так уже пол года, и его ни разу ещё не учили.
  - Узнаю, - сказал улыбаясь Вячко. - Смоленские это любят делать.
  - Я от них ушел, - продолжил рассказ Богдан. - И твердо решил, что если и вы уже меня прогоните, тогда точно, вернусь в своё село.
  - А чего в княжеские дружинники не захотел идти. В их ряды набор свободный, да ещё и деньги небольшие сразу дают.
  - В дружинники, не за что. - резко ответил парень. - Что бы, жизнь свою сложить по прихоти князя. Когда они будут доказывать друг другу, кто из них достойнее. Дядька мой был дружинником, по молодости, прослужил два года, а потом вернулся калекой. Все тело посечено, глаза нет, и рот целиком не закрывался. У нас в селе им непослушных детей пугали. Кривой звали его люди. Так вот дядька, как выпьет, выйдет на улицу и начинал князя, которому он служил поносить. Что мол его покалечил, и ещё добрых две тысячи душ сгубил. А все, из-за того, что с другим князем не могли луга поделить. Так что я твердо решил. Либо в богатыри, либо обратно в деревню.
  - Повально, похвально. - сказал Евпатий, медленно разглаживая бороду.
  - Так вы меня к себе возьмёте. Сказал парень с большой надеждой в своем синеоком взоре. - Я готов у вас, на первых порах, выполнять туже работу, что и у Смоленских.
  - Это будет лишне, для работ по хозяйству, мы всегда челядь нанимаем, либо сами все, по дежурству, делаем. И чем ты нам можешь пригодиться, пока не знаю. - Евпатий изобразил на лице глубокую задумчивость. - А ты нам пока спляши. Чтоб веселее думалось.
  - В смысле, спляши? - удивился парень. - вы просите, что бы я вам танцевал?
  - Да. - коротко ответил Евпатий. - Не видишь, мужчины устали за целый день, порадуй их танцем. Или ты танцуешь плохо?
  - От чего же. - возмутился парень. - мне часто говорили что я не плохо танцую. Говорили даже, что лучше всех в нашем селе.
  - А это мы, сей час проверим. Танцуй.
  - Что прямо здесь и сейчас. - удивление парня нарастало. Но, увидев на лице Коловрата, одобрение на его вопрос, делать было нечего. А когда богатыри в затопали ногами выбивая ритм, и запели популярную в Рязани танцевальную песню, Богдан, маленькими шагами пошел, притопывая по кругу. Но потом он быстро стал входить в ритм, и пошло и поехало. Он закрутился волчком на земле, прошелся в присядку, потом в припрыжку. Потом снова начал крутить ногами опираясь на руки. После несколько раз подпрыгнул, в шпагате достав ногами руки. И в окончании он сделал двойное сальто через спину, и встал на ноги.
  Среди богатырей нависла тишина. Евпатий тихо, три раза похлопал в ладоши. Потом повернулся к Вячко и сказал. - Думаю, из парня выйдет толк. Возьмешь его на обучение?
  - Я не могу, у меня вон договоренность с воеводой. А ему рядом с дружинниками уже через день делать будет нечего.
  - Ты прав. - Евпатий задумался, потом сказал. - Поручу его Любомиру. - услышав это Вячко, непроизвольно поморщился, и непроизвольно кашлянув, сказал.
  - Не думаю что это хорошая идея. Он не возьмется.
  - Не волнуйся, у меня свои методы убеждения. Кажется мне что Любомир, с этим юношей поладит.
  - Нет! Ни за что, я не буду учить этого пахаря. Не в службу, не в дружбу. - Любомир категорически был настроен, даже не стал дослушивать доводы, которые ему хотел привести Евпатий. - Не сердись боярин. - смягчил тон Любомир, заметив что Евпатий на его отказ начинал хмурить брови. - Ну, какой из меня учитель? Я вредный, несносный, я много пью и сквернословлю, и вообще веду аморальный образ жизни. За мою шкуру в половине русских княжеств, назначена награда. Половецкий хан Котян, обещал любому за меня полновесно заплатить золотом. А магистр ордена Тевтонов, гарантирует любому кто меня убьет или поймает, рыцарское звание, замок с землями и пятьсот крестьянских душ в придачу. Ну, вот и скажи, чему я его научу?
  - Не спорю, ты личность известная, на все четыре стороны от Днепра. Таких в моём отряде нет, потому я и решил, что бы ты занялся обучением этого парня. Я вижу в нем большой потенциал, достойный только такого учителя как ты. Помимо этого мне так будет спокойнее.
  - И чего ты боишься? - Любомир изобразил полное непонимание. - Я обещал, что больше не буду, значит, так оно и будет. Всё я завязал с пьяными дебошами, и вино больше не пью. Ну, ты же сам видишь, сколько я уже сдерживаю обещанное?
  - Три недели. - сказал Евпатий делая ударение на слове 'три'.
  - Вот видишь, Евпатий Львович, результат налицо.
  - Последний раз, ты аккурат, продержался четыре недели, так что гордиться тебе пока что нечему. Я же вижу, как ты тоскливо сидишь на пирах, и еле сдерживаешься, когда чарку проносят мимо. Так что я решил, тебя надо занять делом. Иначе у нас два варианта развития событий. Как в Житомире, когда мы успели тебя выкупить, оплатив все расходы пострадавшим и княжескому наместнику. Или как в Торопеце. Когда мы не успели тебя выкупить, потому что ты сбежал из острога, покалечив тридцать дружинников охраны, похитив городскую кассу, угнав два десятка скакунов, и испортив честное имя дочери местного боярина. - Любомир изобразил раскаяние на своем лице. - Ну что было такое?
  - Было, - виновато ответил Любомир - Но это же было давно.
  - Полтора года назад? Это в твоем понимании давно.
  - Конечно давно, ведь я с тех пор больше так не делал. И вообще, там они сами были виноваты.
  - Ага, значит сами? - скептически спросил Евпатий и добавил. - Так же сами были виноваты и в Городно, и в Чарторыйске, и в Лубно. И перечислять список виновных можно пол дня. - На эти примеры, Любомир постарался изобразить максимальное раскаяние, но это у него получалось не сильно. - Так вот - продолжил Евпатий. - Я так решил, и это мой приказ. Либо ты его выполняешь, либо катись ко всем чертям из моего отряда. В моем отряде, мне перечить ни кто не может. Иначе это не отряд, а вечевая дума.
  - А может его, к дружинникам прибавить, тех что Вячко обучает. Ему то что? Одним больше, одним меньше. - Спросил Любомир, понимая, что открытый отказ не поможет, он пытался избавиться от поручения, свалив задачу на другого.
  - Нет, это не пойдёт. Вячко тренирует дружинников, им больше положенного знать не надо, а мне нужен хороший боец, обученный, который не дрогнет в бою, прикрывая и твою спину. - видя сомнение во взгляде Любомира, Евпатий привел самый сильный довод, который он специально держал до самого конца. - Любомир, ты ведь не хочешь, что бы твоя душа, скиталась неприкаянной по свету, в случае твоей гибели в бою или от болезни. - несмотря на то что Любомир был Крещёным, он верил во многие языческие легенды и древние предания. В частности его татуировки, были ярким отображением этой веры. Нордические руны, письмена волхвов славян, иероглифы степняков. Все это было не ради красоты. Любомир верил, что все эти знаки оберегают от происков темных сил, колдовства, сглаза, проклятий и мести убиенных им душ. А ещё богатырь, боялся, что в случае его гибели, если оружие не перейдёт к достойному войну, его душа будет скитаться по свету, в поисках того, кому можно вручить оружие богатыря. В это верили многие богатыри. Об этом говорилось в предании о богатыре Святогоре. И в данной ситуации это было отличным поводом, что бы заставить Любомира взяться за обучение Богдана.
  - Ну хорошо, - Любомир недовольно поморщился. - Я возьмусь за него, только мне нужен совет. Я ведь ещё не разу учителем не был. С чего надо начинать, и как учить?
  - Это мой друг просто. Себя, с каких лет помнишь?
  - Ну, - Любомир серьёзно задумался. - Лет с семи, это точно.
  - Что делал, чему и как учился, что бы стать хорошим воином, помнишь? Как учили тебя другие, и я в том числе, что постигал сам. Помнишь?
  - Помню.
  - Вот и учи его, в той же последовательности, в какой ты обретал тот опыт, что есть у тебя. Сложного тут ничего нет. Пойдем, представлю вас друг другу. - Евпатий взял Любомира за руку и повел его к парню. Богдан все это время стоял у забора, возле скамейки. Он внимательно наблюдал за происходившим разговором Евпатия и рыжего мужчины. Слышать он их не мог, но отдельные громкие слова до него доносились. И уже по ним и по мимике он мог догадываться о проходящем разговоре. Идя к парню, Евпатий заметил, что Любомир волнуется, и можно было даже предположить, что он боялся того безусого крестьянского парня. Это выглядело смешно, но Евпатий не смеялся, сохраняя спокойствие.
  - Любомир, познакомься. Этого юношу зовут Богдан. Он из киевского княжества. - Любомир пожал руку парню. Сделал он это, приложив все усилия, но парень ответил таким же пожатием. - Богдан, это твой наставник. Лучший из лучших. Любомир.
  - Я знаю его. - сказал парень.
  - Откуда. - удивился Любомир. - мы что раньше где-то встречались?
  - Нет, не встречались, но я про вас много историй слышал. Для меня большая честь быть вашим учеником.
  - Погоди, благодарствовать. Скоро ты об этом сильно пожалеешь. - Любомир изобразил зловещую гримасу. А потом вдруг спросил. - А что ты обо мне слышал? - гримаса устрашения быстро сменилась выражением любопытства.
  - Я слышал несколько историй. Но самое главное, что говорят о вас. Любомир - гроза морей, сухих степей и бьет по мордам всех князей. - Любомир заулыбался, он слышал неоднократно истории о себе, даже были трубадуры, что за деньги обещали сочинить о нем торжественную песнь, но народная слава была и без этого. - А ещё, -парень, неловко осёкся и добавил. - Он громче всех кричит 'налей!!!'.
  Услышав это Евпатий громко рассмеялся. А Богдан получил свой первый урок, в виде увесистой затрещины. Досадно потерев ушибленный затылок, Богдан обижено спросил. - За что?
  - Просто так, для уважения старших. Меня мой отец так прикладывал, что в голове как в колоколе, пол дня звон стоял. Так что со мной жизнь малиной не покажется. - Любомир вновь изобразил деловитость с легким оттенком надменности на своем лице.
  Евпатий наблюдавший за этим образовательным процессом, решил вмешаться. - Ты Любомир, начиная с азов, своего опыта, сильно не углубляйся. А то сегодня батьку вспомнил, а завтра мамку, как титькой кормила.
  Богдан, хотел улыбнуться на шутку Коловрата, но тут же успел среагировать на угрозу нового подзатыльника. Ловко поднырнув под занесённую руку, он ушел от удара, отработанным годами приемом. Поскольку у его отца, подзатыльник, тоже был любимым элементом воспитания.
  - Смотри, какой ловкий. - удивился Любомир, и тут же пнул парня по ноге. - А на счет этого, вы Евпатий Львович, можете не переживать. Парня вы поручили мне, мне решать как его учить. И если я завтра пойму что его в детстве обделили материнским вниманием. Пойду в кабак и заплачу гулящей бабе, что бы та его грудью кормила.
  - Это я приветствовать не стану, хотя ты наставник тебе решать. Скажу только что в княжеском детинце, вам делать нечего. Возьми у Вячко денег, и иди в город, там, в посаде, определитесь на постой, в частном доме. И тут глаза мозолить не будете, а заодно и людскую молву послушаете. Что местные говорят по поводу помощи рязанцам. Зачастую сплетни и слухи это самый верный источник информации.
  Собрав свои вещи, Любомир отправился вместе с учеником в город. Найти достойный дом для проживания удалось не сразу. В первом доме, что они посмотрели, хозяева были пьющими, а потому было грязно и не очень приятно. Во втором шумная ватага ребятишек и недобрый, ревнивый взгляд хозяина на двух мужчин. В третьем заломили заоблачную цену, оправдывая мягкими перинами. И только в четвертом, доме мужчины нашли условия которые их устраивали. Покосившаяся избушка, почерневшая от времени и сырости, только снаружи казалась неприглядной. В нутрии все было чисто и уютно. Хозяйка, старуха лет шестидесяти, тихо доживала свой век. Муж умер давно, детей бог не дал, так что собака, кот да коза, всё её семейство. Иногда останавливались путники на постой, платили деньгами, но чаще посильной работой. С Любомиром они сошлись в цене быстро. Заплатив за две недели вперёд, мужчины пошли на рынок и купили продуктов.
  Утором, Любомир проснулся с первыми петухами. И только злорадно собрался будить своего ученика, как заметил, что того уже нет, на постеленном для него на полу соломенном матраце. Выйдя на улицу, Любомир увидел, что Богдан уже успел наносить воды из колодца, в процессе познакомиться с молодой красивой соседкой. Умылся сам и с полотенцем в руках ждал своего учителя.
  - Хорошо. - сказал Любомир морщась от студеной воды и вытираясь полотенцем. - Сегодня начнем твое обучения с работы грузчиком. - увидев на лице Богдана немой вопрос, пояснил. - я прежде чем взять в руки оружие тренировал свое тело, развивал его устроившись матросом на торговое судно. А это скажу тебе не сахар. Разгрузка и погрузка товара, неделями руки в кровь стирал на веслах, а когда берег позволял, тянул лямку бурлаком. И если ты думал что с первого дня я начну учить тебя бою, то ты жестоко ошибался. Ты у меня будешь грузчиком и носильщиком работать, пока я не увижу что твое тело крепко как у буйвола.
  - Хорошо, я готов. - спокойно ответил Богдан.
  У речной пристани с утра было не многолюдно. Уткнувшись корпусами в песчаное дно, у берега стояли четыре струга, разной длины и размерности. На площадке перед причалом лежали уложенные аккуратно, мешки с зерном. Купцы вчера купили их у местных крестьян на рынке. И с утра хотели грузить, что бы с попутным ветром и течением, увезти товар по десне в Днепр, а по Днепру спуститься до азовского моря. Где уже греческие купцы, на морских галерах, были готовы покупать зерно прямо в спокойном море, что бы сэкономить на пошлинах и налогах, при покупке в городах на берегу. Обратно купцы возвращались на своих стругах почти пустыми. Везли серебро, изредка дорогие ткани, но чаще дорогое греческое вино. Что так любили употреблять все знатные особы. Считая брагу напитком черни. Осень была горячей порой. Пока не начались зимние штормы в черном море, надо было успеть сделать как можно больше ходок с товаром. Потом до весны, морская торговля замирала.
  Купцы были готовы грузить товар на струги, и хотели, что бы погрузка началась как можно скорей. Но с бригадой грузчиков произошла заминка. Купец что первым должен был загружаться на пирсе, и чей струг был уже пришвартован. Не мог договориться о цене за работу. Оборванные грузчики, со следами длительного злоупотребления алкоголем, на лице. Ни как не соглашались на стандартную в таких ситуациях цену. Они что называется, ковали железо. Время было горячее не только для купцов но и для них. И вот они сговорились бригадир ударил с купцом по рукам, получил предоплату. И бригада, лениво почесываясь, приступила к работе.
  Встав в стороне, Любомир показал Богдану на мешки с зерном, и сказал парню. - Приступай.
  Богдан подошел к грузчику, что стоял на подаче. Тот помогал своим товарищам поднимать мешки на спину. Не сразу заметив новичка, подающий дал одни мешок и Богдан положил его на спину, потом чуть подождав, Богдан одной рукой забросил второй мешок по верх первого и уверенной походкой пошел в сторону причала. И только тут подающий обратил внимание на то что парень не из их бригады. Грузчик хотел что-то крикнуть, но бригадир его остановил. Мол, пусть помогает, а там посмотрим.
  В свою очередь, Любомир увидев, что его подопечный, начал носить по два мешка сразу, ухмыльнулся и сказал сам себе. - Покрасоваться хочет, мол вот я какой. Ничего посмотрим, на сколько его силёнок хватит.
  Пришло время обеда. Бригада грузчиков, не без помощи Богдана, ударно загрузила два струга, на очереди были ещё два. Но обед дело святое. И грузчики уселись хлебать жидкую похлебку разогретую на костре. Богдан подошел к Любомиру. Тот слегка задремал, удобно расположившись на мешках, что должны были загружать в последнюю очередь. Богатырь поднялся и внимательно посмотрел на парня. На его лице не было ни следа усталости, все тот же молодецкий румянец.
  - Подними мешок. - сказал Любомир парню. Тот с улыбкой поднял мешок одной рукой, и некоторое время держал его перед собой, потом ловко сменил руку, продолжая удерживать мешок уже левой рукой. - Хватит. Так, с этим этапом обучения будем заканчивать - сказал Любомир и пошел с пристани в город. Богдан поспешил за ним. - Вижу с физической подготовкой у тебя все в порядке. Так что, по моему личному опыту, за пол дня прошли четыре года моего обучения. - язвительно сказал богатырь не оборачиваясь.
  - Эй мужик. - крикнул в след уходящему Богдану бригадир грузчиков. - Ты куда, нам до вечера ещё два струга грузить.
  - Так и грузите. - крикнул им в ответ Любомир. - Мы вам мешать не будем.
  
  Пообедав не плотно, Любомир и Богдан вышли во двор. На утоптанной площадке перед старым яблоневым садом. Богатырь начертил на земле пятиконечную звезду. И дал парню поручение выложить начертанные контуры, камешками и галькой. Когда чертёж был закреплён, Любомир встал центр звезды. Оружия он не брал, руки его были свободны.
  - А теперь слушай меня внимательно, слушай и запоминай. Многие считают, что сила богатыря в его руках, что он силен и быстр потому что его руки сильны и быстры. Другие считают что сила война в его разуме и духе, поскольку слабый разумом не может быть сильным телом. Я открою тебе секрет. Все они ошибаются. Сила настоящего воина в ногах. Знай и помни, главное в бою это не руки и голова, главная в бою часть тела, это ноги. Именно они держат удары при защите, именно их мы двигаем в первую очередь, готовясь нанести удар по противнику. Научившись понимать движение ног, ты заранее будешь знать, что готовит тебе твой противник. Вот смотри. - Любомир сделал несколько шагов по лучам начерченной звезды, имитируя атаку воображаемого противника. - вот видишь, прежде чем занести руку перед атакой, я ставлю ногу так что во время удара на неё будет перенесён вес тела. И вот снова другая атака, нога опять в том же направлении. Но для начала тебе надо будет запомнить, и заучить до икоты, основные движения бойца при обороне. - Любомир опустил руки, и произвел несколько перешагиваний в поле все той же звезды. Он просто двигался из стороны в сторону, но делал это грациозно, как буд то исполнял танец.
  - Самое главное в обороне, это то, что она стандартна. Нападение противника, происходит всегда по одному углу и с определённой стороны. Если твой противник не левша, то его оружие чаще будет атаковать тебя в левую руку. Количество вариантов нападения ограничено. У ополченца их не более трёх. У дружинника их пять шесть, у богатыря чуть больше десяти. В зависимости от мастерства. Соответственно приемов защиты не более десяти, на все случаи жизни. Тогда как шагов на движение тела для защиты, всего пять и вот они. - Любомир, показал несколько раз последовательность движений для защиты от атак противником. Потом он вышел из центра звезды, и предложил Богдану занять это место. Юноша встал, и без особой трудности повторил весь комплекс движений, Любомир посмотрел со стороны сделал несколько замечаний. Дождался когда все движения станут правильными. После чего добродушно заявил.
  - А теперь повторяй это самостоятельно до самого вечера. - оставив парня одного во дворе, Любомир отправился помогать хозяйке с насущными делами. Которая сама хозяйка не могла заняться по своей слабости.
  Время пошло своим чередом. Богдан усердно учился, получая каждый день новый урок по движению, он до седьмого пота отрабатывал его на дворе. Несмотря на меняющуюся погоду, дул холодный осенний ветер, моросил дождь, но он упорно продолжал изучать и заучивать порученные уроки. И только если дождь становился проливным, Любомир загонял его в дом обсохнуть и погреться.
  Дело было в субботу, ближе к вечеру. Когда на улочках города, стали появляться группы молодых парней и девушек, а так же влюблённые пары. Свободные девчата, ходили группами от дома к дому, зазывая с собой подруг. Они ходили и распевали мелодичные песни. А группы парней, стояли на перекрестках, и тоже ждали когда все соберутся. Когда солнце приблизилось к горизонту, вся молодежь, группами и парами, потянулась за город, на перунов холм. Это была небольшая возвышенность на берегу реки в одной версте от города. Когда-то давно тут стояло капище древним языческим богам. Деревянные истуканы, возвышались над округой и речным простором. Им молились, им приносили жертвы, им поклонялись и их боялись. Но когда великий князь Владимир, принял христианство, и крестил всех людей в Киеве. Через месяц, в Чернигов прибыла княжеская дружина и снесла все деревянные истуканы, свалив их с берега в реку. Потом весь люд черниговский, от мала до велика, загнали в реку, возле пристани, и молодой греческий священник, провел обряд крещения. В Чернигове заложили первую деревянную церковь. На протяжении ещё двух поколений, горожане ходили тайно молиться старым богам. Но со временем, волхвов ловили, и передавать старые тайные знания стало некому, вера предков вместе с обрядами ушла в небытие. Осталась только невинная традиция, в полнолуние водить хороводы на перуновом холме. Сначала гуляли тут только в полнолуние, потом просто раз в месяц, на какой ни будь христианский праздник. А нынче и вовсе каждую субботу, отмечая конец рабочей недели.
  А ещё сегодня был первый ярмарочный день. И все кто не смог полностью продать свои товары, оставались ночевать у своих телег на рыночной площади. А освободившиеся места, занимали вновь прибывшие крестьяне из ближних и дальних сел. Они старались занять места по лучше и тоже устраивались на ночлег возле своих возов. Бойкие ребятишки, за медный грош, распрягали лошадей, и уводили их за город на речные луга. Где табуны лошадей спокойно паслись под зорким присмотром все тех же ребятишек.
  Любомир с тоской посмотрел на проходивших, по улице, мимо их двора, двух молодых девушек. Их звонкий смех, эхом проносился до самого переулка. Богатырь вздохнул, посмотрел на Богдана, который продолжал тренироваться и сказал парню.
  - Н сегодня можно закончить, иди, умойся и приведи себя в порядок. Вечером пойдём, по городу пройдемся.
  - Куда? - спросил парень
  - В кабак. - ответил ему Любомир.
  - Но вам же нельзя.
  - Что нельзя? - удивился мужчина. А потом понял, что Евпатий Львович, успел проинструктировать парня на счет пагубной привычки учителя.
  - Это вено. Это правильно. - сказал Любомир с грустью и печалью на какую только был способен. - Мне нельзя, но тебе-то можно.
  Любомир дождался, пока Богдан умылся, причесался, привел в божеский вид свою одежду. Мужчина достал из своих вещей пару серебряных гривен и спрятал их в потайном кармашке на поясе. Потом посмотрел на оружие и ни чего собой не стал брать, даже засапожный нож оставил дома. Они вышли на улицу, осень полноправно вступала в свои права, вечером уже сильно холодало, но заморозков пока что ещё не было. Юноша и мужчина направились в сторону рыночной площади.
  Рыночная площадь, как и во многих других городах, располагалась возле княжеского детинца. Детинец, это княжеский двор, огороженный высоким забором, в нутрии которого находились княжеские хоромы и казармы дружины. На рынок вели две основные дороги. Одна от городских ворот шла по главной городской улице. Вторая вела к воротам у берега реки, где располагалась пристань. Дорога, что вела к реке проходила мимо княжеского двора, и весь груз, что купцы собирались вывозить на продажу в дальние страны, досматривался и назначался налог. Купцам из других княжеств и стран, строго запрещалось торговать с крестьянами напрямую. Они должны были осуществлять свои покупки исключительно в Чернигове.
  Князь оберегал экономические интересы своих купцов и бояр. Торговать внутри княжества могли только свои, свободная торговля между заезжими и местными крестьянами да ремесленниками позволялась лишь в столице, и только в ярмарочные дни. Вот почему в эти дни, население города удваивалось, а то и утраивалось. Крестьяне везли лучшие товары, в надежде продать из подороже, а заезжие купцы, хотели купить товар без боярской наценки. Многим боярам не нравился этот ярмарочный торг, поскольку они видели сколько товаров продавалось без их участия, а значит прибыль шла мимо них. Были слышны призывы к князю, запретить ярмарки в Чернигове. Но князь быстро осаждал, жадных бояр, напоминая им о кровавом восстании в Переяславле, пятнадцать лет назад. Когда жадные бояре закрыли ярмарку в своем городе, и стали сами торговать покупая у крестьян за гроши а купцам продавая за полновесную цену. Народ не долго терпел этот произвол, всего два месяца, а потом поднял бунт в результате которого, были жестоко убиты почти все бояре что запретили ярмарку, и сами наживались, были убиты они, их домочадцы а дома разграблены и сожжены. В домах, по кругу рынка, располагались магазины и лавки купцов и ремесленников, а тек же, не больше десятка кабаков. Громкоголосые зазывалы, наперебой расхваливали свои заведения, приглашая вечерних гуляк, крестьян что ночевали у своих телег и страждущих горожан. В такие дни, питейные заведения были полны народу. В основном приходили выпить. Торговля алкоголем разрешалась только в кабаках, и по личному разрешению князя. За это разрешение, питейные кабаки платили князю большой налог. Но в накладе не оставались. Местные жители приходили со своей тарой, покупали, брагу или дорогой мед, ещё реже покупалось вино. Оно было особо дорогим, и покупали его по особым случаям.
  Любомир прошелся по площади и направился к одному кабаку, у входа в который, громко шумела молодая компания. Пока просто шумела, без потасовок. У дверей их встретил услужливый хозяин кабака, с полотенцем на плече, он поклонился гостям и, выяснив что, гости хотят поесть и выпить, провел их за свободный стол. Дубовый стол на три человека. Приставлен к стене. Когда гости уселись, хозяин услужливо протер стол и зажег масляный светильник на стене.
  - Чего будете заказывать? - спросил хозяин.
  Любомир сделал внушительный вдох, втягивая воздух носом. Ароматные запахи еды, доносившиеся с кухни, кружили голову и вызывали аппетит. - Значит так. - сказал Любомир обращаясь к хозяину. - нам пол пирога с луком и яйцом, пол пирога с заячьими потрохами. Линь копченый есть? - хозяин утвердительно кивнул. - Четыре штуки, не особо больших, и не пересушенных.
  - Хорошо. - сказал хозяин. - Сейчас подадут. А пить что будете?
  - Кувшин хлебной браги. - Любомир с трудом проглотил горькую слюну. Тоскливо посмотрел на мужика за соседним столом что в этот момент большими глотками пил хмельную брагу, из глиняного кувшина. Потом, собравшись духом, дополнил заказ. - Брагу ему. - он показал пальцем на Богдана. - А мне крынку простокваши, только свежей.
  - Простите? - хозяин решил уточнить последнее пожелание клиента.
  - Что я не понятно высказался? Мне принеси крынку свежей простокваши.
  Вскоре принесли весь заказ и Любомир с Богданом молча принялись за трапезу. Богатырь в процессе ужина, аккуратно наблюдал за посетителями кабака. Посетителей было много, кабак был заполнен полностью, свободные места появлялись только тогда, когда кто-то уходил. Большую часть клиентов составляли крестьяне и ремесленники, оставшиеся в городе на ночь, что бы завтра с утра продолжить торговлю. В центре за большим столом гуляла местная молодежь, похоже, они отмечали день рождения. Они вели себя шумно. Весело поздравляли именинника, произносили тосты и требовали музыку для плясок. Среди молодых парней были и девушки. Они вели себя скромно, как и подобало девушкам из приличных семей.
   В одном из дальних углов, Любомир заметил трёх мужчин. Они сразу привлекли его внимание. Мужчины сидели тихо, почти ничего не заказали. Они спокойно играли в кости, бросая по очереди кубики. И когда один из посетителей хотел к ним присоединится, они его грубо прогнали. И когда Богдан, одним большим глотком допил кувшин с брагой, Любомир посмотрел с улыбкой на его румянящееся лицо.
  - Ну, все парниша, вижу, что ты готов?
  - В каком смысле готов? - удивлённо спросил парень. Я проверял, мне чтобы упиться брагой, таких кувшинов ещё штук пять надо.
  - Это заявление мы проверим как ни будь в другой раз. Желательно на пиру у князя, там это бесплатно. А сейчас ты встанешь, подойдешь к тому вот столу. - Любомир показал в сторону где трое мужчин играли в кости. - И затеешь с ними драку.
  - Зачем? - ещё больше удивился Богдан.
  - А, вот скучно мне тут стало, хочется веселья. - язвительно ответил Любомир. - Пить мне нельзя, драться тоже. А тебе этого ни кто не запрещал. Так что иди и начни драку.
  - Что сразу с тремя?
  - Тебе страшно.
  - Нет, а за что? Это что, какая то очередная проверка?
  - Догадлив. Да проверка, ты знаешь как выглядит самая страшная битва? Думаешь, это когда противника в разы больше чем сторонников. Или когда надо штурмом брать неприступную крепость. Все это ерунда, по сравнению с хорошей, пьяной дракой в кабаке. Там на поле брани ты всегда знаешь где друг а где враг и от куда ждать удара. А тут, все по-другому. Тут нет правил. Так что любезный ученик, если по окончанию драки, ты останешься в живых и не будешь покалечен, то я проложу твое обучение, если нет, то тебе одна дорога. В охранники торговых караванов. Это если покалечат, ну а если прибью до смерти, не обижайся, похороним на общественные деньги. Ты не переживай, охранники не плохо зарабатывают и труд их более честен, чем у княжеской дружины. - Любомир смотрел на Богдана и видел что тот в полном замешательстве. - Что повод придумываешь?
  - Да, я без повода не могу в драку лезть.
  - Этому я тебя быстро научу. В моем героическом опыте найдется, как минимум пол сотни достойных поводов затеять драку, под благородным предлогом. Ну как тебе такой повод. Эти трое - гнусные разбойники и грабители.
  - С чего это ты взял?
  - Посмотри на них, что они делают?
  - Играют в кости.
  - Плохо, очень плохо у тебя с наблюдательностью. Они сидят здесь давно, и делают вид что играют. Поскольку кучки монет у каждого из игроков, не уменьшаются и не увеличиваются. Это значит, что ни кто не проигрывает и никто, не выигрывает. Ко всему, они играют в азартную игру. Я никогда не видел что бы в кости играли так тихо. И последний факт, они прогнали посетителя, что захотел к ним присоединиться. Главный среди них, тот маленький ростом с худым лицом, двое других, это громилы. Силовая поддержка. Худой постоянно смотрит за посетителями в зале, и похоже он уже приметил, нескольких желанных целей. Это подвыпившие крестьяне. Как только кто-то из них выйдет на улицу, они последуют за ним и обдерут как липку. Ну как тебе? Это достойный повод, чтобы затеять драку?
  Богдан молча встал и направился к указанному столу. Подойдя он громко обратился к одному из громил. Мужчине среднего роста, но полного телосложения.
  - Гудьзя знаешь?
  - Что? - спросил, отвлекшись от игры, громила.
  - Я спрашиваю тебя. Гудьзя знаешь?
  - Не знаю. - ответил разбойник и отвернулся, показывая что ему этот разговор не интересен. В этот миг, Богдан нанёс ему удар кулаком в правое ухо. Удар был таким сильным, что толстый, ударился головой о стену и, потеряв сознание, сполз под стол. Туи же со своих табуретов вскочили два его дружка. Второй громила оказался высокого роста, выше чем Богдан, но телом худой. Он ринулся на парня размахивая руками, и стараясь ухватить его за одежду. Но Богдан ловко уходил от ударов, перемещаясь из стороны в сторону, но при этом оставаясь все на прежнем месте. Парень сам удивлялся, как это получалось. Выглядело это, словно его ноги сами двигались, уводя каждый раз все тело. Он ловко блокировал попытки схватить его за одежду. И вот уловив момент, когда лицо длинного разбойника, оказалось на линии удара. Богдан врезал, что было мочи. Громила устоял на ногах, но отшатнулся до противоположной стены. И тут в драку вступил главарь. Мужчина лет сорока, худой , нос горбинкой, редкая борода, и лицо покрыто оспинами. Он встал перед Богданом, широко расставив ноги и раскинув руки.
  - Ты что, сосунок, совсем страх потерял, ты на кого кинулся. - рука разбойника потянулась к ноге, и он быстрым движением достал из-за голенища сапога, нож с широким лезвием. Колоть таким ножом было не удобно, зато, резал он очень хорошо. Разбойник, двинул в перёд правую ногу. Заметив это, Богдан понял, что первый удар разбойник нанесёт левой рукой, а не правой в которой был нож. Так и случилось, главарь ловким приемом перекинул нож из одной руки в другую и нанес резаный удар. Но на удивление самого разбойника, нож провалился в пустоту. Он нанёс ещё несколько хитроумных ударов, от которых обычно люди получали тяжелые травмы, однако парень оставался невредим. При этом места для уклонения от ударов у него было мало, и он как бы оставался на прежнем месте. Бандит вновь ударил ножом. Но тут видно парню надоело играть и он ловко схватил руку главаря, за запястье и выгнув её на суставе выбил нож. После чего подхватил разбойника, подбросил до потолка, откинув тело до стены. В кабаке нависла тяжелая тишина. Все с интересом, затаив дыхание наблюдали за дракой. И вот она закончилась.
  В этот момент, один молодой парень, из числа отмечавших день рождения, встал ногами на свой табурет и произнес своим тонким голосом с пьяной интонацией, величайший, боевой клич всех времен и народов.
  - НАШИХ БЬЮТ!!!
  Парень схватил со своего стола полупустой кувшин и разбил его о голову незнакомого ему мужчины за соседним столом. Думаю, не стоит уточнять, что не пострадавший мужчина, ни молодой парень, не имели никакого отношения в разделе 'НАШИ' к Богдану и разбойникам.
  И тут понеслось. На ноги поднялась добрая половина посетителей кабака, засучивая быстро рукава, каждый искал себе достойного противника. И одна за другой начинались драки, под одобрительные возгласы зевак. То тут то там кружили дерущиеся, схватив друг друга за одежду, кто-то не устояв падал, лежачего не трогали, это закон. Хозяин кабака, даже не пытался остановить, происходящее. Он стоял на лестнице ведущей на второй этаж, и с высоты наблюдал за дерущимися. В его руках была большая тисовая доска и кусок мела. Он быстро помечал, кто из посетителей чего успел сломать или разбить.
  И вот через какое то время запал драчунов стал иссякать. И тогда уж хозяин заложил два пальца в рот протяжно свистнул. Все остановились и обратили на него внимание.
  - Все! Шабаш! На сегодня хватит! Кому мало пусть дерутся на улице. - заметив что его услышали хозяин чуть помедлив добавил. - Кто ставит мировую?
  - Я! - громко крикнул именинник. - Хозяин неси двадцать кувшинов мёда, я угощаю!
  - А я хочу угостить его. - сказал рослый ремесленник, показывая на именинника. Совсем недавно он с ним дрался и поставил парню внушительный синяк под левый глаз.
  - Принимаю мировую. - сказал парнишка, взяв кувшин со своего стола он подошел к ремесленнику и протянул руку для знакомства. - позвольте вас угостить, и имею желание познакомиться.
  Двое разбойников, что дрались с Богданом, воспользовавшись, общей неразберихой, выскочили незаметно из кабака, а их толстый товарищ так и остался лежать на полу под столом. Любомир расплатился с хозяином, оставив одну гривну за еду, другую за ущерб, направился к выходу. По пути забрав Богдана из-за стола где отмечали день рождения. Они вышли на улицу. Холодный свежий ветер казался особо приятным, после духоты и сырости кабака. Они пошли домой.
  - Держи. - сказал Любомир протягивая Богдану нож разбойника. - Это твоя первая достойная добыча в бою. Помни оружие противника, это добыча которой можно гордиться. И продавать её можно, не стесняясь.
  - Нет, я его не буду продавать, я его оставлю на память.
  - Это правильно, продать ты его всегда успеешь, или как я свой первый трофей, променял на кафтан. - Любомир не надолго ушел в воспоминания, а потом спросил. - А кто такой Гудьз? Ты его имя спрашивал, перед тем как начать драку.
  - Да это, у нас в Треполье, такой случай был. У нас мужик из соседнего села, звали его Гудьз, поехал на ярмарку, и его обобрали разбойники. Причем в самом городе. Случай этот был не первым, а местный боярин ни чего не делал. Говорили что те разбойники из числа его дружины. Собрались тогда мужики из окрестных деревень. Человек триста набралось и приехали в город. Ловили всех, кто попадался на глаза, и задавали вопрос 'Гудьзя знаешь?' Не зависимо от ответа. Поколачивали легко, но обидно всех. Потом ушли по своим деревням. Шуму после этого было. Боярин грозился расправой. А в наших краях пошел такой обычай шуточный, перед дракой говорить 'Гудьзя знаешь?' - Богдан ещё что-то хотел сказать, но в этот момент, Любомир ловко наклонил его голову до самого пояса, и при этом пригнулся сам. Два метательных топора, пролетели над их головами. Закрутив, парня, Любомир посадил его на землю, а сам поднялся в полный рост. Он увидел в темноте соседнего переулка у забора, три тёмных силуэта. Два рослых, один низкий. это были те самые разбойники что Богдан побил в кабаке. Двое сбежавших бандитов, взяли ещё одного своего подельника. Что обычно дежурил с наружи. И проследив тайно за Богданом и Любомиром, переулками вышли им на встречу, желая поквитаться.
  Тайно держа в руке нож, Любомир направился к разбойникам. Громилы были вооружены тяжелыми дубинами, а главарь вынул из ножен кривую половецкую саблю.
  - Ну что ж. - сказал Любомир тихо сам себе, аккуратно приближаясь к разбойникам. - Будем считать, что вы сами виноваты.
  После полуночи, городовой обходчик, обнаружил в переулке тела трёх изувеченных людей. Валявшиеся рядом дубины, наводили на мысль, что это были разбойники. И что этой ночью удача их покинула.
  На ступивший следующий день ознаменовался колокольным звоном с утра. Так колокола звонили только по великим праздникам. И сегодня был именно такой праздник. День рождения князя Черниговского Михаила Всеволодовича. С самого утра по улицам города разъезжали телеги, в которых стояли деревянные бочки с брагой. Извозчики наливали всем желающим выпить за здравие князя. Приглашенные со всего княжества скоморохи акробаты и музыканты, веселили народ в центре города и на ближайших улицах. Веселье и праздник были везде. То тут, то там звучали громкие тосты и возгласы, славящие князя Михаила. Народ любил своего мудрого правителя.
  На самом княжьем подворье, полным ходом шла работа. Выставлялись со склада, дубовые столы, с расчетом на три сотни гостей. Столы ставили полукругом, что бы артистам было, где работать. Ставились лавки. Вбивались колья, и над всеми столами натягивали навесом паромасляную ткань, на случай дождя. На кухне стоял пар коромыслом. Но там не могли приготовить еду на столько гостей сразу, поэтому в таких случаях, заказы на различные блюда размещали среди горожан.
  Начало торжества было назначено на обед. И гости не заставляли себя ждать. Группы всадников осаждали своих лошадей у ворот княжеского детинца. Ловкие слуги, ухватывали лошадей под уздцы. Всадники спешивались и проходили во двор. А слуги поспешно уводили лошадей на пастбище к реке. Женщины и молодые девушки, приезжали в резных телегах, запряженных тройками лошадей. Все гости были одеты нарядно с великой помпезностью. Тут и там расшитые золотом и серебром, бархатные ткани. Дорогие меха, соболя и бобра. Платки тонкой работы, золотые украшения, звенели наперебой. Золото было везде. В прическах, в ушах, на руках и пальцах, на шее, в одежде, в оружии и даже на обуви.
  Приехавшие гости быстро делились на капании по интересам, и вели разговоры о насущном. Женщины скромно разместились на скамейках у забора и вели свои, женские, беседы. Пришли и Богдан с Любомиром. С утра они сходили на ярмарку и купили Богдану новую одежду. Чистую рубаху с вышивкой на рукавах и воротнике. Новый кафтан, без лишних изысков. Новые штаны и кожаные ботинки с высоким голенищем. Так же оба подстриглись, сходили в баню и причесались.
  Они быстро нашли Евпатия. Тот стоял в кампании богатырей, из других русских княжеств. Весть о том, что на границе рязанского княжества собирается войско татарское, облетела все русские княжества, дойдя до самых глухих деревень. И богатыри, после сбора урожая, стали съезжаться к своим воеводам. Они слышали от князей, что ни кто не будет помогать Рязанцам. Многие князья, верили что это очередной набег степняков, какие бывали регулярно, и что дальше Рязани он не пойдут. Кто-то даже радовался этому. Что, мол, пощиплют заносчивых Рязанцев, половцы, и по делом им. Радовались князья, но богатыри не стали дожидаться, будут посылать дружины князья или нет. Они собирали свои отряды и выступали с ними самостоятельно. Слухами земля полниться, вот и богатыри прослышали, что Евпатий Коловрат, находился с посольством в Чернигове. И он объявил богатырский собор именно в Чернигове. И стали из всех уголков земли русской, из всех княжеств и вольных городов, прибывать богатыри в Чернигов. И чем сильнее расходилась весть о сильном враге, что идёт с востока, тем больше приходило богатырей в Чернигов. Каждый день к Коловрату приходили люди, кого-то он знал лично, о ком-то только слышал. Все они были отличными войнами, прославившими себя в боях и походах. Все они выражали свою готовность идти вместе на безбожных татар. Все признавали Евпатия своим воеводой в этом походе.
  Планируя торжество, Князю Михаилу, пришлось многие места за столами закрепить за богатырями, что поселились не только в его хоромах, но и по всему Чернигову. Древний обычай, предписывал, приглашать всех богатырей, что были в городе, на княжеские пиры. Но нынче это сделать было невозможно. Поскольку в городе и его окрестностях собралось более тысячи, прославленных и не очень богатырей. Проблему решили мудро. На сам пир пригласили по одному богатырю от каждого княжества. А остальным, по месту их пребывания, направили богатые гостинцы. Пироги, вино, варёное и тушеное мясо.
  Князь вышел из хором в окружении родственников и свиты, и по всему двору разнеслись приветственные возгласы. Пир начался. Гости стали занимать отведенные им места. Князь Михаил как полагается, сидел в центре главного стола. По левую сторону от него сидела жена. Молодая красивая, третья по счету, в семейной жизни князя. По правую руку сидел третий сын Семен. Остальные сыновья либо были в отцовской немилости, либо как старший Ростислав. Что был отцом поставлен княжить в Галиче. И потому не приезжал на семейные торжества уже 5 лет. После семёна за столом сидел Евпатий Коловрат. Это место было особо почетным. Тем самым Князь Михаил выказывал своё расположение к рязанскому посольству в целом и воеводе лично. Со стороны молодой жены, третьим сидел митрополит черниговский Фиофан. Греческий священник, который двадцать лет назад, прибыл в Чернигов простым дьяконом, и смог дослужиться до митрополита.
  Дальше сидели бояре и другие неблизкие родственники. Пир начался, с громких тостов, пожеланий многие лета. Один за другим вставали гости и произносили речи. Все присутствовавшие поддерживали сказанное, громко одобряя и добавляя свое, порой курьезное, язвительное слово. Народ веселился, шутил и пил. И вот когда гости наелись досыта, по кругу заплясали скоморохи, развлекая гостей веселыми номерами, частушками и историями в лицах.
  И вот появился на пиру молодой человек. На вид лет двадцать. Среднего роста, светлые волосы, стрижены под горшок, растительность на лице росла ещё плохо, потому он её брил., о чем говорили пятна раздражения кожи на шее. Парень хотел пройти незамеченным, но стоявший за князем слуга, шепнул правителю на ухо о появлении гостя. Князь тут же встал со своего стула. Разом умолкла музыка, а артисты остановили своё представление.
  - Иван Воиславич. - сказал князь, любезно обращаясь к парню, который не успел сесть на свободное место за одним из столов. Парень поднялся и посмотрел на князя, ожидая его вопроса. - А что же вы сегодня после всех пришли.
  - Так дела, князь батюшка, дела. Даже в такие светлые и праздничные дни они не дают мне покоя. - ответил парень громко и с молодецким задором.
  - Как интересно - князь изобразил на лице неподдельный интерес. - А что, может быть, расскажете нам. Или пока ваша работа это дело тайное?
  Все гости на праздничном пиру утихли, смотря на этого молодого парня. Его знали все. Все жители города и подданные князя. Бояре купцы, заезжие молодцы. Старосты и крестьяне в далёких и ближних деревнях. Знали и боялись. Внешность была обманчива. Молодой, юный, неопытный, безусый мальчишка, на первый взгляд ни чего особенного. Но. Но он был сотником тайной стражи князя. Отец Ивана, Воислав, служил князю Михаилу с самого начала его княженья, он начинал свою службу ещё при дяде Михаила. И князь, знал, что вся его власть почти целиком держалась на работе Воислава. Умный, образованный, хитрый и коварный к врагам, и верный до смерти князю. Сотник Воислав, раскрывал подлые боярские заговоры и измены. Он следил, слушал и знал все обо всех. Два года назад сильный недуг парализовал его тело. Но разум остался здоровым, и Воислав, поставил на свою должность своего сына. С его помощью он продолжил служить князю. Иван оказался достойным приемником отца. Первые год он старательно и кропотливо выполнял только его наказы, а потом и сам, набравшись ума и опыта, стал действовать по своему усмотрению. В прошлом году, Иван возглавил карательный поход в восставшую волость боярина Жиромира. Тот был недоволен налогами и грозился перейти под покровительство смоленского князя Мстислава. Всего с одной сотней дружинников, Иван за два дня добрался до вотчины Жиромира. Ночью ворвался в его усадьбу, перебил охрану и слуг. Самого Жиромира, затоптали конями, а домочадцев сутки, допрашивали с пристрастием. В результате чего стало ясно, что еще несколько землевладельцев, выражали готовность вместе с Жиромиром податься в смоленское княжество. В течении недели, сотня Ивана, жестко прошлась по землям предателей. Награждая кого кнутом, кого железом, а кого и петлёй на суке.
  Поняв что стал центром внимании я всего пиршества. Иван широко заулыбался и отошел от стола, за который он намеривался сесть. Он вышел в центр площадки на которой до этого выступали скоморохи. Артисты спешно удалились и Иван разведя руки в стороны, обратился к князю.
  - Признаюсь князь, я готовил тебе подарок, но думал, подарю потом, когда гости разойдутся.
  - Ну что ты. - сказал князь. - Если твой подарок не навредит гостям, то можно подарить его прямо сей час.
  - Помилуй князь. Что бы я в твой дом беду или опасность принес. Подарок мой будет для вас и гостей потешным.
  - Ну, тогда неси, его. Или он у тебя сам ходит? - сказал князь, а потом грустно добавил. - Пока ещё, сам ходит.
  Иван, дал знак своему подчиненному стоящему у ворот. Тот махнул головой в знак понимания, чего от него требуют и скрылся за воротами. Там на улице в телеге, под охраной пятерых человек, сидел перепуганный мужичек преклонных лет. Двое охранников выволокли его из телеги, и повели на двор. Оставив мужичка возле Ивана, отошли к воротам. Все гости смотрели на мужичка. И ни чего особого не замечали. У него даже руки не были связаны. Лет сорок или пятьдесят. Седые грязные волосы давно не чёсанные. Грязный, рваный кафтан, который держался только на разноцветных лоскутах. Застиранные портки и лапти. В общем, простой бродяга или попрошайка, каких в каждом людном месте найдется не мало. Но большой деревянный крест на простой верёвке висел на его шее. Что могло указывать на его принадлежность к духовному сословию или монах проповедник. Или пришлый блаженный.
  - Это и есть твой подарок? - удивился князь.
  - Это есть. Но весь. - ответил Иван снова добродушно улыбаясь. Он повернулся к бродяге и сказал ему. - Ну что начинай. Только так, как мы договорились, иначе шкуру на ремни сниму.
  Бродяга, с опаской посмотрел вокруг, потом на Ивана, он не хотел выполнять его приказание, но делать было нечего. - Покайтесь люди русские. Идет тёмная сила на землю вашу. - мужичек, начал говорить неуверенно запинаясь и дрожа голосом. За что получил от Ивана, сильный удар ногой по спине. Бродяга упал на колени, но Иван, быстро поднял его и поставил на ноги. Сверкая глазами от ярости и раздражения, сотник посмотрел в лицо мужичку, и прохрипел не своим голосом.
  - Я же тебя предупреждал, и мы друг друга поняли. Говорить должен так как недавно на ярмарке выступал. Если ещё раз меня подведёшь, пеняй на себя.
  Бродягу трясло от страха, но вот он собрался духом, прокашлялся в кулак и набрав в грудь воздуха, громким басом, закричал на весь двор. Голос был такой силы, что его было слышно и за пределами княжеского детинца.
  - Покайтесь, люди русские. Ибо за грехи наши послал господь кару свою. Идет на землю русскую безбожный царь Батыга, с великим войском своим. И имя тому войску орда. Они идут жечь и у бивать, грабить землю, а людей обращать в рабов своих. И нет на всей Руси силы, что сможет её остановить. И нет на Руси князя, что сможет ту силу собрать. Разгневали мы господа нашего. И скоро придет кара. И это гнев божий. Никто от него не откупиться, ни кто от него не спрячется, все будем гореть и проливать свою кровь за грехи что мы накопили. Идет конец Руси, и всему роду славянскому. Поскольку бог отвернулся от нас. Армия безбожного царя Батыги, велика и не победим. Она разбила и покорила Булгар, Аланов и Половцев. Эта армия захватила три четверти мира, и нет от неё спасения, и нет от неё укрытия.
  Бродя га закончил вещать, а все гости сидели молча, осмысливая услышанное. Тишину прервал князь.
  - И это все? - досадно спросил он. - Какой-то кисленький подарок. У нас таких вещунов на недели по три пачки. То концом света пугают народ, то засуха предсказывают, а то и предрекают, что диск земной слетит со своей оси и разобьется о небесную сферу. - на слова князя, гости стали реагировать тихим смехом. Все же понимали, что смеются над тайным сотником.
  - Ну что вы, князь. Не стал бы я ваше драгоценное время, тратить на всякие пустяки. Поверьте мне, это ещё не весь подарок. - Иван подошел к столу взял чарку с вином, сделал глоток, поставил чарку и продолжил, выдержав, таким образом, паузу. - Этот вещун, появился в нашем городе ещё вчера. Ходил по ярмарке и народ забавлял, той речью, что вы сейчас слышали. Мне верные люди донесли, я сходил и сам послушал. Вроде ничего плохого он не говорил, власть княжескую не ругал, к бунтам не призывал, порядок не нарушал. Думал оставить его в покое. Но вечером, прибежал ко мне малец, из постоялого двора, что Сиваха держит у речной низины. И сообщил, что хмельной бродяга платит золотом за выпивку и ночлег, и среди постояльцев, разговоры непотребные заводит. Взял я двух человек и пошли мы к Сивахе. Выяснилось, что гость наш, - Иван показал на оборванного бродягу, стоящего рядом. - Заплатил за лучшую комнату и уже спит, напившись медовухи. И спит он не один, а оплатил он ночь с гуляшей кралей.
  И стало мне в тот момент интересно, аж до нетерпения. Ты прав князь, у нас в каждом месяце вещунов пачками вылавливаем, кого отпускаем с богом, а кого и с плетью на спине. Но только вот не было на моей памяти ни одного бродяги, что бы тот платил золотом за ночлег, обед и бабу. Я дождался, когда краля, вышла из его комнаты, и приказал ей обыскать всю его одежду. Она сказала что это уже сделала сама, но не нашла ни чего ценного. Ничего. А уж обыскивать вещи пьяных господ, она умела ловко. Опыт большой. Я её расспросил, о том о сём. Она ничего необычного в господине не увидела. Кроме одного, он жестко запретил снимать с него ботинки. Так говорит, и спал в ботинках.
  Задерживать его я не стал, а вот следить поставил человек пять. Ходил наш вещун весь день, народ стращая своими завываниями. А ближе к обеду, подошел к купцу булгарскому и деньги от него получил.
  Тут мужичка затрясло, он побледнел и быстро стал оправдываться. - Купец этот просил меня помолиться за его грехи. Я паломник, иду из Пронска в киевскую лавру. Поклониться мощам преподобных старцев, что в пещерах жили и молились. Иду я с весны, и в каждом городе или селении побираюсь людской милостью. Бывает, мне не чего не подают, и я неделями питаюсь травой придорожной да ягодами лесными. А бывает, везет, и купец, какой или крестьянин богатый, подают щедро. Тогда я эти деньги трачу сразу, поскольку копить их нет толка, разбойники на дорогах и другие лихи людишки, всегда забирают, все что им понравиться, вот и одежда у меня такая, что ни кто не позариться, вот и деньги трачу сразу. Поверьте мне люди. И вы князь и вы святейший. Вот вам крест.
  Бродяга говорил так пронзительно и жалостливо, что даже самое черствое сердце растаяло, и ему уже верили все. Кроме Ивана. Он сжал ладонь в кулак и ударил мужичка наотмашь по лицу. Бродягу развернуло и он упал на землю лицом. Сотник подошел и наступил ногой на спину, не давая человеку не подняться, не развернуться.
  - Иван, прекратите немедленно! - Митрополит возмущенно поднялся со своего места. - Вы что не видите, этот человек говори правду. А если даже и врёт, то его вина не стол велика, что бы вы так смели к нему относиться.
  - Святейший Веован. Будьте добры, сядьте на место, и не делайте спешных выводов, что бы потом ваш авторитет не страдал. - Иван произнёс имя митрополита на славянский манер. В славянских языках отсутствовала буква 'Ф'. и соответственно слов с этой буквой не было. Все слов имеющие в своем составе 'Ф', были греческими или немецкими. Поэтому, когда произносились эти слова, то по привычке букву 'Ф' заменяли мягкой 'В'. Так и получалось. Вместо Феофан - Веован.
  Митрополит недовольный таким дерзким обращением, все же сел на свой стул. А Иван продолжил свое представление. - Я бы тоже ему поверил. - Сказал сотник, продолжая держать бродягу, распластавшимся на земле. - Но работа у меня такая, вредная. Не верить людям не на слово не на два. И взял я да и заглянул к тому булгарскому купцу. Человек он умный, и рассказал он все, сразу как на духу. Что бродяга этот, имеет тайный монгольский знак. И что все купцы булгарские и персидские, должны носителям этого знака посильно помогать. Иначе будут казнены. - Иван вынул из-за пояса нож. Схватил бродягу за ногу, одним взмахом, распорол шнуровку ботинка, и снял обувь с ноги. Запах был омерзительный. Но все увидели на стопе оборванца, татуировку с тайным монгольским знаком. Порыв ветра донес кислый аромат до княжеского носа и тот, поморщившись, зажал нос.
  - Ну ты Иван и устроил тут представление. Мог бы и ноги ему заранее помыть. - на это замечание народ снова отреагировал сдержанными улыбками. - Что ж, ставь его передо мною, будем допрос делать. - Иван ловко поднял оборванца и поставил его на колени. - Что с тобой будет ты, наверное, прекрасно знаешь? - сказал князь, обращаясь к лазутчику. - шпионов у нас вешают, так же как и у вас и во всех княжествах и странах. У тебя выбор только один. Расскажешь нам правду, повесим без пыток. Будешь молчать, на виселицу пойдет только половина твоего тела. Ну что, какой вариант тебя устраивает.
  - Я буду говорить. - дрожащим голосом, полным отчаяния, сказал лазутчик. - Спрашивайте.
  - Кто ты? Откуда? И с какой целью пришел в моё княжество?
  - Имя моё Дарен. Родом я из владимирского княжества. Юношей был захвачен в плен и угнан в рабство булгарами. Там я почти всю свою жизнь и проработал крестьянином в поместье знатного вельможи. Дослужился до управленца. А потом пришли монголы, и я стал рабом у монгольского сотника. Который продал меня в этом году, другому монголу. Я не знаю его имени и чина. Он сказал, что подарит мне свободу, в обмен на услугу. Я должен был пройти княжества Рязанское, Черниговское и Смоленское, неся весть о неминуемом покорении. И том, что любое сопротивление бесполезно. Мне нанесли тайный знак на ноге, я его показывал его торговцам, что ведут торговлю в землях покорённых монголами. Они давали мне деньги, порой не малые деньги. Так я и дошел до города Чернигова.
  - А сбежать и пойти на все четыре стороны, домой, например. Тебе мысль не приходила в голову? - удивлённо воскликнул князь.
  - Приходила. - ответил лазутчик. - но монгол который предложил мне эту сделку, строго предупредил что за мной будут следить. И если я попытаюсь нарушить своё слово, меня убьют. В Рязани я решил это проверить. Ночью я тайно выбрался из города и бежал, не оглядываясь всю ночь, и только под утро заснул в густом кустарнике. Проснулся я оттого, что кто-то меня душил, а к моему животу был приставлен нож. Голос сзади предупредил меня, что следующий раз я уже не проснусь. С тех пор я иду по городам и селениям, выполняя свою часть договора.
  - Ну, молодец! - князь захлопал в ладоши. Похвала была направлена в сторону Ивана. - Молодец! Хороший подарок. Только вот, кажется мне, что он неполный.
  - Отчего же? - удивился Иван. - Руки, ноги, голова на месте. Все в комплекте.
  - А соглядатай его? Напарник. Он же сказал что за его работой наблюдали. - князь ехидно прищурил глаза. Ну, очень ему хотелось подловить молодого сотника. Нет не для того, что бы унизить его при всех гостях, а тут действовал другой принцип. Бей своих, чтоб чужие боялись.
  Но, это замечание нисколько не огорчило Ивана. Он вновь широко улыбнулся князю. - Дрогой князь, ну ты снова подгоняешь меня, а я хотел для этого подготовиться. Ведь я пришел к тебе сегодня, не с одним подарком. А с двумя. Первый тебя порадовал, людей потешил. Думаю, второй будет не меньше интересен. - Иван опять махнул рукой, и двое его подчиненных скрылись за воротами и вскоре появились, волоча под руки связанного человека. Верхняя часть его туловища была укрыта плотным мешком. Народ вновь затаил дыхание. В этот раз охранники не стали оставлять пленника одного, а остались рядом с ним. Они сняли с подручного мешок, и все увидели этого человека. Это был мужчина лет тридцати смуглое лицо короткая стрижка, одет был в Булгарский халат, но при этом сам вряд ли был булгарцем. Не смотря на то что ростом он был не велик, и телом худой. Но чувствовалось что он очень сильный, как говорят - жилистый.
  Не дожидаясь вопроса, пленник сам начал сбивчиво говорить, на очень плохом русском языке, ломая фразы слога и путая падежи.
  - Я Мансул. Я отстал от каравана. Мой хозяин Рахим он торговать из Булгара. Я потерялся в Мецененске. Теперь один иду домой. Мне не кто не помогать. Ни кто не брать с собой до Булгар. Бояться я разбойник говорит и гонят.
  Князь послушал, потом обратил внимание, но то, что пленник был уже без обуви. - Ну а этого как доказывать будешь? - сказал князь, опять обращаясь к сотнику. - Вижу у этого ноги босые, значит знака, там нет. Чем докажешь что он лазутчик, приставленный наблюдать за вещуном?
  - Да князь, ты прав. На ногах и вообще на теле у него татуировок нет. Да там как дело было. Следят мои ребята за этим - Иван показал на стоящего оборванца рядом. - вот ходили пол дня скрытно наблюдали, а потом один их моих, Чернышом зовут и говорит мне что нашего оборванца не только мы пасем а ещё и этот. - сотник показал на связанного басурманина. - я дал приказ тихо его взять. А он прыткий оказался. Вырвался и побежал огородами. Догнали его только на лошадях у городской стены. Пока вязали его, он моим ребятам увечий наделал. Обыскали его ничего на нашли. Пару медных монет и нож острый. Вот и все на теле ни единого знака. Ну, думаю, может просто, для верности, его повесим вместе с этим, что сознался. Тем более он боялся, убегал, сопротивлялся. Это может и лучше любого доказательства. А потом, уже когда первый раскаялся, я вдруг понял, что мы не все в нем осмотрели. Должен быть знак. Одежду мы прощупали, там ничего в подкладках не было. Но ведь и сам знак можно было нарисовать на подкладке. - Иван подошел к связанному человеку и, смотря в его злые глаза, спросил - Ну что Мансул. Будем искать где у тебя монгольская печать спрятана. Может в халате? - сотник подошел в плотную и положил руку на плечо и провел ладонью по старому халату. - Нет она не в халате. Шапки на тебе не было. Туфли мы обшарили. Тогда может в штанах. - реакции на это заявление не последовало никакой. Иван расстегнул халат и только тут увидел широкий тряпичный пояс что опоясывал половину живота басурманина. И тут глаз пленника дрогнул. - Ну вот мы и нашли где искать. - стражники быстро выломали пленному руки и Иван спокойно срезал пояс у владельца. Распоров его по шву он вывернул тряпку на изнанку и тут все увидели на внутренней стороне на щелоковой подкладке, тот же самый символ что и у вещуна на пятке. Народ ахнул. И даже робко запланировал.
  Князь с большим уважением посмотрел на Ивана потом с презрением на выловленных им шпионов и сказал. - Этих двоих повесть. Только не сегодня, праздник как никак. А завтра у северных ворот. Ближе к полудню, пусть люди посмотрят.
  В этот момент басурманин стал кричать что-то на своем языке и сильно биться, пытаясь освободиться от верёвок. Но хороший удар по затылку упокоил его. Стражники поволокли лазутчиков прочь со двора. А князь, произнес тост за верную службу его подданных, отпил из своего кубка и приказал продолжать веселье.
  - Любомир. - обратился Богдан к наставнику. Тот к чести сказать, так за весь пир не разу не прикоснулся к хмельным напиткам.
  - Что. - грустно смотря на хмельное веселье ответил богатырь.
  - А это правда, что монголы покорили всех на кого они шли войной?
  - Наверное, люди говорят, но лично не проверял. Но если ты хочешь спросить, завоюют ли они нас? Наши земли. Я тебе отвечу что нет. Завевать можно государство, это когда захватил главный город, и поставил там своего наместника. Можно силой и страхом заставить крестьян платить дань именно тебе. Но нельзя завоевать веру людей в себя. И это на Руси было есть и будет всегда. Даже через сот лет, двести или пятьсот.
  
  
  
  Эпизод 1 'Кавказ, Аракс и Котляревски'
  
  Тебя я воспою, герой,
  О Котляревский, бич Кавказа!
  Куда ни мчался ты грозой -
  Твой ход, как черная зараза,
  Губил, ничтожил племена...
  Ты днесь покинул саблю мести,
  Тебя не радует война;
  Скучая миром, в язвах чести,
  Вкушаешь праздный ты покой
  И тишину домашних долов...
  'Кавказский пленник'
  А.С.Пушкин
  
  Историческая справка: до средины 18 века, одной из самых важных проблем Российской империи были постоянный набеги крымских татар на внутренние районы империи. Не смотря на организованную систему обороны, в виде цепочки крепостей застав и станиц на границе Дикого Поля и регулярную поддержку запорожского казачества. Татарские отряды малыми и средними группами проникали далеко за охраняемые рубежи. Основной, а порою единственной целью рейдов были пленные. Молодые девушки и юноши. Крепкие физически и здоровые. Они были главной, желанной добычей татар. За пленников работорговцы в Кафе, Гезлёве или Балаклаве, платили хорошо и только золотом. Экономика крымского ханства держалась исключительно на работорговле. Меры по усилению границ не давали своего результата. Поскольку татары стали проходить границу группами, по три-пять всадников. Людей они похищали скрытно. Устраивая засады на дорогах, или нападая на отдельные хутора по ночам.
  Выход был только один. Разгромить крымское ханство и захватить крымские порты, из которых рабы направлялись в Османскую империю. Самая большая на тот момент империя в мире, нуждалась в постоянном притоке бесплатной рабочей силы. Труд рабов был основой экономического процветания империи. Поэтому, как только Россия пыталась захватить Крым, Турция напрямую вступала в войну. В результате многолетней воны с Османской империей. России удалось одержать ряд блестящих побед и завладеть Крымом. Поток рабов в Османскую империю сократился значительно. И тогда работорговцы стали искать новые пути выхода на необходимый им товар. Одним из наиболее подходящих вариантов был Кавказ. Через турецкую часть Кавказа, курдские племена, обладающие большими отрядами легкой конницы, попытались совершать набеги на Астраханскую губернию и Тамань. Но большая часть попыток пересечения границы, пресекались донскими казаками. И тогда работорговцы в отчаянии обратили свой алчный взор на народы Кавказа. Курдские племена и лезгины, стали основными поставщиками живого товара на рынки Османской империи. Отряды курдов, словно стаи голодных собак рыскали по долинам и предгорьям, захватывая и уводя в плен, всех кто имел неосторожность попасться им на пути. Исключение составляли дряхлые старики и немощные инвалиды.
  В стремлении обезопасить южные границы и при этом не держать на этом направлении значительные воинские соединения. Российская империя стремиться к созданию буферной зоны на Кавказе. Основной задачей, становиться создание крепких независимых государств на всем протяжении от каспийского до черного моря. Первыми о своей независимости от Турции и Ирана, заявляют два грузинских княжества Картли и Кахетия. Управляемые на тот момент царём Ираклием II. В обмен на политическую лояльность княжества получали военную поддержку в случае военного вторжения. При этом грузинское царство сохраняло целиком и полностью, политическую, экономическую и социальную независимость, от России. Интересы Российской империи в этой ситуации были весьма прагматичны. Во-первых, со стороны лояльных княжеств не стоило больше ожидать набегов работорговцев и разбойников. А во-вторых, в случае возникновения войны, военные действия будут проходить за пределами собственных территорий России.
  Данная политика России на Кавказе скоро дала свои плоды. Одно за другим, стали прибывать посольства от других княжеств, царств ханств и просто племен, желающих вступить в союз с Россией. За два десятка лет, о своей независимости от Персии и Турции заявили все народы Кавказа. Это стало возможным благодаря ослаблению позиций метрополий. В османской империи был политический кризис вызванный постоянными войнами и поражениями на западе и юге Империи. А Персию раздирала гражданская война. В отсутствии централизованной власти, мало кого интересовали мятежные действия северных провинций.
  Но вот в Иране, разгромив всех соперников, приходит к власти и объявляет себя правителем Персидской империи Ага Мухаммед Хан. После объединения центральных районов империи он наносит сокрушительный удар по мятежным провинциям на западе и юге. И только после этого идет на Кавказ. Когда персы вошли в Грузии они были беспощадны и жестоки. Армия Ираклия была разгромлена. Все пленные были обезглавлены а из их голов собрали пирамиду. Персы вошли в Тифлис (Тбилиси) и несколько дней грабили и жгли город. Все хорошие здания были разрушены, сады и виноградники выкорчеваны. Женщины и дети угнаны в рабство. более двадцати тысяч рабов попали в тот год на невольничьи рынки. При условии что все население Грузии было не больше восьмидесяти тысяч человек. На следующий год в войну с Персией вступила Россия, атаковав основные базы на иранцев Каспии.
  В 1792 году Османская империя, в очередной раз, проиграв России войну, подписала мирный договор, согласно которому она признавала независимость Грузии. Вскоре погибает Ага Мухаммед, его отравили собственные слуги. На трон Ирана Приходит племянник бывшего хана Фетих Али-Шах. Слабохарактерный человек от природы и покровитель искусств. Его не интересуют войны и походы, потому война России с Персией, приобретает вялый пограничный характер. В эту ситуацию решают вмешаться Британцы. Благодаря активным дипломатическим действиям, и подкупу правящей элиты, Британцам удается дать новый импульс в воине. Британская империя и Иран, подписывают договор о союзе в войне против России на Кавказе. В Персию прибываю военные инструкторы и офицеры британской армии. Британия обязуется, согласно договору, выделять на военные действия по двести тысяч золото ежегодно. Заплатив сразу шестьсот за три года вперёд. Британский генерал сэр Джон Мальком, привозит в Персию, на безвозмездной основе обмундирования и вооружения на тридцать тысяч солдат. А так же двенадцать новых английских пушек. Активную фазу боевых действий планирую на 1812 год.
  И так дорогие читатели, напрягли свою память и вспомнили, с чем ассоциируется у вас дата 1812. ну конечно же это целая глава в учебнике истории. Это Наполеон, Бородино, 'Скажи-ка дядя ведь не даром' 'Война и мир' Толстого и Бондарчука. И картина Прянишникова 'Отступление Наполеона из России'. Ну что ж похвально. Но я хочу расширить ваш ассоциациативный ряд по этой дате.
  В 1812 году Россия, вела активные боевые действия с пятью мировыми империями. Весной этого года, блестящей победой пятнадцати тысячной русской армии, под руководством М.Кутузова, над турецким корпусом в шестьдесят тысяч, в сражении у селения Рущук. Турция заключила мир с Россией, до вторжения французов и австрийцев. Приняв это во внимание, англичане в Персии, решили начать наступление в самый разгар вторжения Наполеона. В конце августа персидская армия под руководством наследного принца Аббаса-Мерзы и английского посла сэра Гора Уизли. Персидская армия состояла из: тридцати тысяч иранской пешей гвардии - сарбазов, около десяти тысяч, дикой курдской конницы, триста пятьдесят английских офицеров и инструкторов и шестьдесят два орудия. Основной целью операции было покорение Грузии, Абхазии и Дагестана. Время для вторжения было выбрано идеально. Все резервы, войска и ополчения, российских войск с юга были переброшены для борьбы с французами и австрийцами. На весь Кавказ, у Росси было: полк гренадёров в тысячу человек, батальон егерей в четыреста человек, четыреста пятьдесят сабель казачьей конницы и шесть орудий.
  
  
  Теплое осеннее Солнце, своими лучами, ласково пригревало землю. Лёгкий ветер качал пожелтевшую листву на деревьях. Пожелтевшие и скрюченные листья виноградника падали на деревянный стол. Стол стоял под навесом из деревянных кривых жердей, по которому расползлись ветви ухоженного виноградника. Навес был широким и в летнюю жару давал желанную прохладу в тени для всякого кто сидел за столом. Но нынче была середина осени. Виноград давно собрали, а осыпавшиеся листья хозяйка бережно собирала и складывала в корзину. Потом когда корзина наполнялась, она относила все в компостную яму.
  Старуха, непомнящая, сколько ей лет, толи шестьдесят, толи семьдесят, а то и все восемьдесят. Ловко управлялась по хозяйству. Она всячески хотела угодить свом гостям. Ведь не каждый день к ним в далёкое горное селение приходили такие гости. Горное селение, в два десятка дворов. Дома сложены из природного камня скрепленного известняковым раствором. Крыши укрыты камышом, и только на одном доме виднелась глиняная черепица. По среди селения протекала мелководная горная речушка, неся свои хрустальные воды в сторону пограничной реки Аракс.
  Пятеро российских офицеров сидели за столом, и пили чай с абрикосовым вареньем, которое хозяйка любезно поставила в большом глиняном блюде. Ещё она успела замесить тесто и испекла хлебные лепёшки в тандыре. Гости шумно спокойно беседовали придаваясь воспоминаниям. Тут с улицы донесся шум словесной перепалки. Во двор вошел фельдфебель Лбедюк, занимавший в полку должность снабженца провизора. в его должность входило, ежедневный поиск свежих продуктов питания для солдат и закупка у местного населения или на рынках всего необходимого для прокормления полка. Работа была нервная поскольку ещё Суворов говорил, что каждого интенданта прослужившего на своём посту больше двух лет, можно расстреливать без суда и следствия.
  - Ну пойдем, пойдем. - звал фельдфебель призывая рукой старика с улицы. Пойдем и сам, моему начальству доложишь.
  Во двор вслед за унтером прошел местный старик, увидев господ офицеров, он поспешил снять свою каракулевую шапку и низко поклониться. Старик был стар, впрочем как и большинство жителей этого селения. Весть о нашествии персов, напугала людей во всех городах и селениях Армении, Азербайджана и Грузии. Всё молодое население уходило далеко в горы, там, где их не могли бы найти захватчики. В селениях же оставались только дряхлые старики и старухи. Те, кто не представлял, ни какого комерческого интереса, для работорговцев. Так было и в этом селении, российские офицеры видели много детских игрушек и люльки, в которых спали младенцы, но детей и их родителей в селении не было. Так же как и не было ценного скота и лошадей. Только куры мерно разгуливали по дворам в поисках ползучей живности.
  Старик поклонился учтиво и поздоровался на азербайджанском.
  - Салам. - ответили ему офицеры. И тут у стола появился переводчик с редкой фамилией Басота, имя у него было, только ни кто его не помнил, поскольку все звали его исключительно по фамилии. Мужчина тридцати лет, принятый на службу рекрутом в виде замены каторги. Родился в Астрахани и с малых лет ходил по морю Каспию на торговых кораблях по всему побережью. После разбойничьего похода с атаманом Сохой, был пойман и осужден на десять лет каторги. Но знание языков народов Кавказа, пошло ему на пользу, и ссылку в Сибирь, заменили военной службой в кавказском гренадёрском полку, с недавнего времени, переименованного в Грузинский гренадёрский полк.
  - Господин генерал, этот старик меня под суд подводит. - жалостливо заговорил фельдфебель Лебедюк. - Приобрел у него для нужд полка тридцать баранов. Оформил приобретение в книге товарного учета. Скот они к обеду пригнали, наши бойцы сей час, разделывают его на кашу. А деньги за тридцать голов он брать отказывается. Петр Степанович, ну может хоть переводчик ему скажет, что так нельзя, что это нарушение устава.
  Петр Степанович Котляревкий, генерал-лейтенант Российской императорской армии, Шеф 14 Грузинского гренадёрского полка. Гроза Кавказа и страшный сон Персидских и Османских генералов. В этом году его повышали в звании дважды. Генерал-майором, он стал ещё в феврале за успешное взятие турецкой крепости Ахалкалаки. Штурм был проведён на столько успешно, что в его результаты не хотели верить в Петербурге. Тысяча солдат под руководством Котляровского, ночной атакой, овладела крепостью, которую до этого все военные специалисты считали непреступной, из-за удачного расположения на местности. Крепость обороняли пять тысяч турецких янычар. В результате ночного штурма, крепость была захвачена, а гарнизон частично истреблён, остальные взяты в плен. В качестве трофеев были взяты шестнадцать орудий и два боевых знамени. А так же множество иного военного имущества. Со стороны штурмующих погибло тридцать человек.
  Поскольку за предыдущие боевые заслуги, Петр Степанович был уже награжден всеми возможными для его возраста наградами, включая золотое оружие от императора. То было решено наградить его повышением звания. Уже летом руководство награждало его снова. За успешную операцию по выдворению вторгшихся персов из Карабаха.
  Летом Персы решили провести разведку местности, намечая вероятные маршруты осеннего вторжения. Персидская конница, в основе которой стояли курды, перешла пограничную реку Аракс, и вторглась на территорию Карабаха. Тут они несколько дней промышляли грабежами и захватом пленных из мирного населения. Узнав о приближении трёх батальонов Русских, под командованием Котляревского, персы стали спешно отступать к границе, уводя захваченный скот и людей. В результате стремительного преследования, Котляревскому удалось, отбить часть людей и имущество. Персы переправились через реку и разрушили за собой мост. Только это спасло их от поражения.
  Петр Степанович был очень недоволен результатами операции, тогда как его руководство считало иначе. Главнокомандующий войсками на Кавказе генерал Ртищев, подал императору прошение о награждении Котляревского орденом святого Георгия 2-й степени, но в столице посчитали, что орден это слишком высокая награда, а потому присвоили очередное звание. Имя Котляревского, знал на Кавказе даже ребёнок. А враги с ужасом и шепотом боялись говорить его, считая, что Петр Степанович - колдун. И только одно произношение его имени может привлечь беду на произнесшего.
  Вот и приведённый интендантом Лебедюком старик, первым делом спросил, вглядываясь в офицеров сидевших за столом.
  - А кто из вас, будет командиром Котляревским. - произнеся фамилию, старик сильно исковеркал её произношение на местный лад, но суть его вопроса была понятна, и переводчик перевел его.
  Петр Степанович посмотрел на старика. Задав вопрос, тот пристально глядел на капитана Шультена Ивана Карловича. Эта ситуация возникала постоянно. Не знавшие Котляревского в лицо, всегда думали, что он выглядит по другому. Богатырский рост, мужественное лицо, косая сажень в плечах, ну и прочие признаки истинного вождя и героя победителя. Сам же Петр Степанович, был среднего роста, худощавого телосложения, добродушное юношеское лицо, и весёлые глаза. Петр Степанович, этим летом отметил свой юбилей. Тридцать лет отроду. Факт такой стремительной военной карьеры, не давал завистникам и карьеристам спокойствия. Но и покровители у Котляревского были тоже. Включая нынешнего Главнокомандующего генерала Ртищева.
  - Ну, я, Котляревский. - сказал генерал, повернувшись лицом к старику. Старик посмотрел на юношу недоверчивым взглядом. - Ты скажи уважаемый, зачем деньги за баранов брать отказываешься?
  - Это моё решение, я так решил и никто меня не переубедит. - гордо ответил старик, продолжая с недоверием смотреть на человека назвавшимся именем которое в последние годы звучало по всем горам как майский гром. В голове почтенного жителя ни как не укладывались те образы, которые рисовало его воображение, в моменты, когда от разных пришлых людей он слышал истории о невероятной отваге и бесстрашии русского командира, о его славных победах и спасенных мирных жителях. И вот перед ним сидел молодой человек, почти юноша и общался с ним уважительно. Без какого намёка на барство или гордыню.
  - Ну, тогда, - ответил Котляревский. - Мы будем вынуждены отдать тебя под суд, как взяточника. Ты дал взятку боевому офицеру при исполнении им военного долга. А это по законам военного времени карается расстрелом. - у дверей в дом громко разбилась глиняная посуда. Хозяйка услышав слова про расстрел, стала бледна, а руки затряслись. У её ног лежал разбитый кувшин с вином.
  - Господь всемилостивый! - хозяйка вскинула руки к небу и перекрестилась. Она была этническая армянка, тогда как старик был азербайджанцем. В Карабахе такое мирное соседство было повсеместно испокон веков. - Это что такое происходит. Иранцы придут, кричат отдавай все даром иначе расстреляем. Русские пришли говорят бери деньги, а то расстреляем. Да как же это, ни кто нас слушать не хочет.
  - Ты старуха молчи. - грозно ответил чабан соседке. - не видишь тут мужчины разговаривают. - Я сказал, что денег не возьму, так тому и быть. Можете меня расстреливать, но я ни когда не позволю запятнать честное имя моего рода. Взять деньги с тех, кто защищает мою землю, моих детей мой дом и меня самого, это несмываемый позор.
  - Ну это правильно. - сказал генерал, учтиво покачивая головой. - Это понять можно. Только вот можно ли будет понять, то что вместе с тобой мы к стенке и нашего интенданта поставим. - Петр Степанович показал пальцем на фельдфебеля Лебедюка. Унтер-офицер, услышав эти слова, нервно дрогнул глазом, потом посинел и побледнел.
  - А меня то за что? - с дрожью в голосе спросил Лебедюк.
  - А его то за что? - спросил на азербайджанском чабан.
  - Как за что? - удивился генерал. - Он выходит, взятку дал, а ты её взял. Надо было не принимать баранов пока деньги не возьмет.
  - Так я сейчас все исправлю. Мы сейчас ему всех баранов вернём.
  - Поздно Василий. Факт есть факт. Свидетели есть так что о твоей казни составим акт и на этом все и закончим.
  - Э-э-э, его не надо убивать. Я один за все готов ответить. - вмешался чабан. - Он молодой ему ещё жить да жить. - старик встал перед интендантом загораживая его своим телом. Меня одного накажи.
  - Не могу. Состав преступления налицо, виновные определены, так что, либо бери деньги, либо тебя с ним у одной стены расстреляем.
  Старик пришел в явное замешательство. С одной стороны честь его рода. Ведь если он возьмет деньги, то люди, до конца его жизни, будут припоминать ему это. И детям его они будут ставить это в упрёк. И детям его детей. Но с другой стороны вот из-за этого могут наказать очень хорошего юношу. Который был одного возраста с его старшим внуком. В разговор вмешалась хозяйка дома.
  - Я возьму эти деньги. - сказала она подходя к офицерам. - у его внучки через месяц свадьба. Я эти деньги подарю молодоженам. Так что и вы свой закон не нарушите. И дед Бахрам не нарушит своих принципов?
  - Мудрая женщина. - благородно приклонив голову, Котляревский сказал в сторону хозяйки. - Вот видите, как порой нам трудно бывает без женской мудрости. А ты чего стоишь? - прикрикнул генерал на интенданта. - что деньги держишь, расплачивайся и мотай по делам. Тебе ёще надо будет с местными жителями договориться, что бы с их помощью нам хлеба на три дня испечь.
  Унтер поспешил скрыться с глаз начальства, старик благодарственно поклонившись и офицерам и хозяйке ушел в сторону своего дома. И только когда основные действующие лица, разыгравшейся, только что мизансцены, удалились, офицеры позволили себе громко расхохотаться.
  На окраине села залаяли собаки. Пятеро казаков скакали на своих резвых скакунах, орловской породы. За ними на привязи следовали три лошади курдской породы. На лошадях поперёк сёдел лежали связанные пленные. За казаками следовали трое горцев, в пыльных чекменях и бурках разного покроя и цвета. Шаровары, кожаный сапоги, кожаный патронташ, накинутый через плечо. Кремневое ружьё, на кавказский манер обернутое в разноцветные лоскуты ткани. На кожаном поясе, по середине у пряхи висел длинный кинжал. С левой стороны кавалеристская шашка. Черные бороды, черные брови и черные кудри волос выбивались из-под надетых набок папах. Дозорные посты, без проблем пропустили своих казаков, и следовавших с ними горцев. Всадники проскакали к дому старой армянки, где располагался временный штаб полка. Спешившись у калитки, казаки вошли во двор, горцы привязав лошадей к тыну, проследовали за ними. Часовые, спешно сняли пленных, и повели их, особо не церемонясь в убеждениях, во двор за прибывшими всадниками.
  Пятеро высших офицеров полка, Шеф, командир полка, и командиры батальонов, только что закончили прием пищи и принялись за чаепитие. Интендант поставил на стол самовар, с фарфоровыми чашками, заварил чай в заварном чайнике, а хозяйка принесла к столу сухофрукты и мед. Караульный сообщил о возвращении казацкого дозора, и Котляревский приказал впустить их немедля.
  Генерал внимательно посмотрел на вошедших горцев, и не тех что привела охрана. Понимая что те и другие хотят ему что-то сказать, он пристально смотрел на них решая, кому дать слово первым. Те что были связаны, это пленные курды, которых его казаки вылавливали ежедневно, во время патрулирования. А другие трое пришедших, были воинами, из какого то местного племени. Петр Степанович хмуро разглядел их наряды, но так и не смог определить их родовую принадлежность. Одно он понял для себя, что это были не грузины и не армяне.
  - Ну, - многозначительно произнес генерал, смотря на гостей. - Кого я буду сегодня слушать первым.
  Переводчик Басота, только начал перевод, как пленный курд неистово замотал головой и замычал, поскольку его рот был закрыт кляпом. - Голубчик, обратился Котляревский, а конвоиру, откройте ему рот, возможно, этот пленный желает нам рассказать что-то важное для нас.
  Гренадер, вынул грязную тряпку из рта пленного и тот сразу затараторил на родном языке, говорил он быстро и сбивчиво. Басота, напрягши свой слух пытался уловить его слова, но давалось ему это с трудом. Высказавшись, пленник замолчал, ожидая реакции тех, к кому он обращался.
  - Ну и чего он нам сейчас так долго наговаривал? - спросил генерал, обращаясь к переводчику.
  - Это... - Басота задумался, подбирая правильный перевод услышанного. - Он просит сохранить ему жизнь.
  - Это мне и без перевода понятно. - раздраженно ответил Котляревский. - ты мне скажи что именно он нам сейчас почти минуту рассказывал?
  - Я сейчас у него переспрошу. - с виноватым видом Босота направился к курду.
  - Он говорит, что не по своей воле попал в армию Аббас-мирзы. Что персы захватили в заложники старейшин его рода и в случае дезертирства или неповиновения, они отрубят всем головы, а ещё и сожгут его деревню. - Все офицеры и сам Басота, в миг обратили внимание на говорившего. Это был один из прибывших на переговоры горцев. Высокий мужчина, крепкого телосложения, правильные черты лица и очень умные глаза. Он стоял впереди двух своих спутников, и потому было понятно, что он среди них старший. Говорил горец на весьма сносном русском языке, со словами из терского наречия, и небольшим акцентом. - А ещё он говорит. Что если вы обещаете его самого и товарищей отпустить, то он расскажет вам все что знает. По его словам армия персов сейчас находится у Асландузского моста. Они собирают все свои силы и в скором времени готовятся к дальнему переходу.
  Гость замолчал, а Петр Степанович, косым гневным взглядом посмотрел на переводчика. - То, что ты шельма, мухлевал при допросах курдов, я догадывался. - Басота взглядом виновато уперся в землю у своих ног. - Но вот ни как не мог поймать тебя на этом. Командир полка, - обратился генерал к подполковнику Ушакову Федору Ивановичу. - Отметьте в своем, в своем наградном журнале, что по прибытию в расположение полка прописать рекруту Басоте десять 'горячих'.
  - За что? - жалобно заскулил переводчик. - Я не виноват, эти курды говорят на малоизвестном наречии, которое не все иранцы то и знают. А мне он и подавно не ведом.
  - А за то, что ты собачий сын, говоришь нам это только сейчас. - Котляревский невольно сорвался на крик и ударил кулаком по столу, но потом быстро поравился и продолжил ровным тоном. - Мы тут уже месяц с Аббасом в кошки-мышки играем, его курдов по одному и группами берём, допрашиваем. А теперь выясняется, что весь этот месяц, мы хренью полной занимались. Ну я то ладно, может ещё и пойму тебя, а вот они нет. - генерал показал на присутствовавших тут казаков, что ради захвата пленных, каждый день рисковали жизнью. Казаки, посмотрели на переводчика. Одним взглядом дав понять тому, что в скором времени здоровья у Басоты, станет намного меньше. Увидев этот взгляд, Петр Степанович, изобразил на лице улыбку добродушного садиста. Потом повернулся к гостям и обратился к тому, что показал только что, неплохое знание русского языка.
  - Что ж, если у нас так получается, - сказал генерал обращаясь к горцу. - То, думаю будет уместно сначала выслушать вас а потом продолжить допрос пленных. Рассказывайте, кто такие, откуда будете, и с какой целью к нам пожаловали?
  - Меня зовут Муслим. - все обратили внимание что во время приветствия, горец не приклонил голову и даже не снял головного убора. Что говорило о том, что он считал себя равным по отношению к офицерам дворянам. - Это мой брат Рамазан и муж моей сестры Тагир. Мы вайнахи из тукхумена Нохчмахкахой.
  - Ну, ни черта ж себе - воскликнул генерал. - Это же двести верст отсюда, а то и все триста. Какого беса вас так далеко занесло? Постой, - Котляревский пристально посмотрел в глаза вайнаху. - А не тот ли ты Муслим, что в прошлом году у князя Ткибульского, угнал три сотни баранов, управляющего и дочь красавицу?
  - Я! - гордо заявил горец. - только он сам виноват. Подлый он и слово не держит, хоть и князь. Мои люди договорились продать ему триста баранов, по сходной цене. Баранов ему пригнали а он рассчитался не полностью. Стал говорить что бараны худые и что вообще не стоят тех денег что он им дал. Мои люди попросили вернуть товар обратно. Но князь отказался и прогнал их. Тогда мне пришлось собрать свих воинов и наказать князя. Забрали овец с пастбища, а на обратном пути встретили группу людей среди которых был управляющий княжества и дочь князя. Они ездили в гости к соседям. Увидев нас, охрана разбежалась, и нам ни чего не стоило взять их в плен и потребовать выкуп.
  - А известно ли тебе, достопочтенный Муслим, что с прошлого года Тикбули, как и вся Имеретия, являются частью Российской империи. И я сейчас, имею полное право, тебя как разбойника арестовать. - рука горца медленно потянулась к оружию. Его сопровождающие, заметив это, тоже положили руки на рукояти холодного оружия. Шансов у них не было никаких, поскольку охрана и казаки, в случае конфликта, мигом скрутят этих людей. Генерал продолжил разговор, меняя тон на дружелюбный. - Право то я имею, только что мне даст твой арест? Лишнюю возню, с пленными. И к тому же, в этом случае, мне так и не удастся узнать. Что мне желают сообщить наши пленные. Саня! - крикнул Котляревский, вызывая адъютанта. - Принеси гостю стул!
  Адъютант, мигом сбегал в дом и принес два табурета. Он поставил их по торцам стола. С одного края сел Котляревский, на другой табурет, напротив себя он показал рукой гостю, приглашая того за стол для дальнейших переговоров.
  - Как понимаю, баранов забрал, а деньги возвращать не стал.
  - От чего же. - ответил Муслим усаживаясь на табурет. - Я эти деньги вычел из общей суммы выкупа за пленных. Любимую дочь, он выкупил сразу, а вот за управляющего долго торговался.
  - Откуда наш язык так хорошо знаешь, спрашивать не стану. Ты мне лучше скажи, зачем ты ко мне приехал?
  - Слышал я что Аббас-Мирза, идет большим войском на Кавказ. Воина будет большая, вот я и решил погулять по его тылам, обозы и мелкие караваны повоевать. Но вот уже целый месяц, как персы не решаются перейти Аракс. Боятся русских, за кордон отправляют конницу в разведку. Мы их перехватываем, каждый день, как и твои казаки. Но разве это добыча. Персы бояться и ждут, что русские их первыми атакуют. Вот я и подумал, а почему, не предложить русским свою помощь в войне с персами. Заодно может и вину за нападение на Тикбули, простят.
  - Хитер. - сказал Петр Степанович, выслушав вайнаха. - Говоришь, вину свою загладить хочешь? - генерал ехидно повел носом, - Верю. Ни кто не верит, а я поверю. - офицеры заулыбались, а Петр Степанович резко перешел на серозный тон. - Н акакой процент от трофеев рассчитываешь?
  Этот вопрос был что называется, не в бровь, а в глаз. Генерал был человеком не глупым, и сразу понял, что эти горцы прошли триста верст по не дружелюбной для них территории, не для того, что бы искупить вину или благородно помочь русским в войне с персами. Да они рассчитывали на более активную деятельность персов, что те должны были давно перейти границу и направиться в сторону Грузии. А тогда их отряды снабжения станут желанной добычей, для таких храбрых воинов как Муслим. Но Аббас-Мирза, стоял у границы уже месяц, и все понимали, что он ждет Котляревкого. Ждет, что тот в своей решительной манере нападёт первым. Так и получалось, что больше тридцати тысяч человек ждали, пока на них нападут две тысячи. Муслим был умным человеком, он прекрасно просчитал вариант, того что Котляревский нападет на персов первым и тогда весь его поход окажется пустым. И его авторитет упадет. Тогда он решил идти ва-банк. Предложить русским свою помощь, в атаке на персов. Это было рискованно, история ещё не знала такого, что бы две тысячи человек атаковали тридцать тысяч и побеждали. С другой стороны это был сам Котляревский. Народная молва разносила о нем вести по всем народам и землям Кавказа. Говорили что он с двумя ротами, захватил турецкий гарнизон в две тысячи человек. И тот факт, что персы боялись переходить границу, говорил о многом. Так же Муслим знал и не раз слышал историю о том, что два года назад Котляревкий, с вверенными ему войсками, выдержал осаду Аббас-Мирзы, в крепости Мигри. А после того как персы отступили к реке, атаковал пять тысяч персов силами пятисот человек. Персы были на голову разбиты, а трофеем за невозможностью транспортировки сброшены в реку. Это были очень богатые трофеи.
  И если в этот раз Котляревский, вновь разгромит персов, то трофеи, которые достанутся победителю, будут баснословными. Добытые трофеи, и победа над персами, гарантировала Муслиму высокий авторитет не только в своем тейпе но и во всем тукхумене. Именно по этому, он решился пойти на переговоры, и предложить союз в битве против персов. Именно по этому генерал первым вопросом переговоров, поднял тему оплаты в случае победы. Оплаты трофеями.
  - Как говорят у вас русских. Не стоит делить шкуру неубитого медведя. - ответил Муслим на вопрос генерала. - Могу вас заверить в том, что мы будем довольствоваться любой частью, которую вы посчитает нужным нам отдать. Вы благородны человек, и если мои воины будут сражаться достойно, то и получат они от вас достойную оплату. А если же мои войны будут не достойны....
  - Тогда мы сами станем трофеями. - Петр Степанович вставил своё слово. - сколько у тебя человек?
  - Сотня всадников.
  - Маловато будет. - задумчиво сказал генерал, просчитывая что-то в своей голове.
  - Это лучшие войны моего тейпа.
  - Данный факт, меня нисколько не трогает, поскольку ваши войны хороши в индивидуальной драке, и очень плохо повинуются приказам.
  - Это мои люди и я за них полностью в ответе. Могу заверить, что мой отряд, это ни какая то там банда. У меня в отряде строгая дисциплина.
  - Ладно верю. - отмахнулся генерал. - Еще, какие пожелания по сотрудничеству имеются.
  - Только одно, можем ли мы рассчитывать на ту часть добычи, которую у вас не принято считать достойной?
  - Это ты о пленных?
  - Да. По своим убеждениям, каждый раз захватив пленных, вы всех их отпускаете.
  - А что с ними ещё делать? Это для вас пленные, это источник денежного поступления. За кого выкуп, а кого в аренду на работы отдать. А для нас это всего лишь геморрой. Потому что мы их кормить должны, сторожить должны и при этом соблюдать нормы европейской морали. У нас свои законы войны, они несомненно, расходятся с теми что приняты тут.
  - Поэтому, я вам сразу предлагаю, освободить вас от этого геморроя.
  - Ладно, считай, я согласен. Ещё вопросы есть?
  - Нет.
  - Тогда милости прошу, в нашу шалашу. И постарайся, что бы твои люди, не занимались самодеятельностью, по отношению к местному населению. С этого момента они имеют право делать только то, что ты прикажешь им.
  - Так было и раньше.
  - Да. Но с этого момента, разрешение на каждый приказ, ты будешь спрашивать у меня.
  - Согласен. Как я помню, у вас это называется субординация.
  - Вот и решили, а теперь предлагаю приступить к детальному допросу пленных. Развяжите этому, что обещал все рассказать, руки и ведите сюда.
  Казаки, держа оружие наизготовку, развязали пленного курда и подвели его к столу. Видно было, что при пленении его сильно помяли, разбитые губы, кровь из уха запеклась на половине лица. Вид жалкий, его глаза молили о пощаде, тело тряслось от страха.
  - Ну что? Страшный воин грозной персидской армии, о чем ты нам хочешь поведать?
  Муслим перевел курду вопрос заданный генералом. Пленный выслушал и тут же затараторил как сорока. Войнах резко прервал речь курда, сказав тому что-то резкое и грозное, после чего пленный снова стал говорить, но на этот раз медленно и проговаривая каждое слово. Муслим начал медленно переводить. - Он говорит, что персидская армия уже месяц стоит у Асландузского моста. Шах Аббас ждал что Котляк-Паша, атакует его лагерь. - Муслим произнеся 'Котляк-Паша' посмотрел на реакцию Котляревского. Будет ли ему понятно, что так его называют турки и иранцы, по причине того, что полностью его фамилию произнести тюркоязычному человеку, практически не возможно. Петр Степанович знал о этом прозвище. Знал и гордился, поскольку это означало, что враги уважали его и боялись.
  Муслим продолжил переводить. - Аббас-Мирза не дождался нападения Котляк-Паши и был очень расстроен этим, поскольку они с англичанами приготовили для него хитрую ловушку. Но Котля-Паша, разгадал их коварный замысел и не стал лезть в мышеловку.
  - Ну, это я и без тебя знаю! - генерал недовольно прервал рассказ пленного. - Если ты думаешь что я наслушавшись твоих хвалебных песен растрогаюсь и по доброте душевной отпущу тебя домой, к жене под одеяло. То тут ты ошибаешься, ты мне рассказывай то чего я не знаю. И если это будет интересно мне, тогда может и заслужишь мою милость.
  - Я об этом и хочу сказать - Муслим стал переводить от первого лица. - Когда хан Аббас понял, что русские не полезут в устроенную им засаду, то решил идти в Грузию не через Карабах, а через Шехинское ханство, по руслу Аракса проити до реки Кура и по её руслу выйти в Кахетию, а там уже и до Тифлиса рукой подать. Разведка уже донесла хану, что путь абсолютно свободен, а дороги пригодны для перемещения армии. По расчетам, армия персов, дойдет до Грузии за шесть дней. Там они должны объединиться с повстанцами, под руководством царевича Александра.
  - А вот это уже стоящая информация. - генерал серьезно задумался. - Откуда это знаешь? Такую информацию не доводят до рядового состава?
  - Позавчера, наш тысячник, сильно поругался с персидским командиром. А потом пришел в наш лагерь и в расстройстве все рассказал. Он сказал, что персы в ближайшие дни готовятся к длительному переходу, тогда как мы должны будем идти позади их и прикрывать от возможного нападения русских. Но если мы будем идти за персами, то нам не достанется ни чего. Там где прошел перс там искать нечего. И нам останется довольствоваться только объедками, со стола персов. Потому наш тысячник и был недоволен этим решением.
  - На какое число намечено начала перехода? - информация получаемая от пленного полностью захватила разум генерала. В голове стал рождаться план дальнейшего действия, но для полноты картины, нужно было уточнить детали.
  - Этого я не знаю, говорили что скоро. Может завтра, может послезавтра, а может через неделю. Одно знаю точно, что это будет как можно скорее, поскольку у нас заканчиваются припасы. Мы съели всё что можно было купить у местных крестьян, а доставлять провиант из дальних провинций накладно и опасно, разбойники нападают.
  Последние слова порадовали Котляревского, поскольку выходило что он все таки пересидел персов. Вот уже месяц вся война напоминала детскую игру в дразнилки. Когда один ребёнок дразнит другого, что бы тот за ним побегал. Так было и сейчас, только детей на порядок больше и все они с оружием. Аббас-Мирза обустроил лагерь своей армии у самой границы. Обеспечив его оборону по всем стандартам военного дела. Идея устроить ловушку, была не его, а английских советников. Сам хан хотел действовать решительно и разбить русских в прямом сражении. Все таки перевес его армии был колоссальным. Хан превосходно был осведомлён о численности и составе русских войск выдвинутых против него, а Карабах. Так же он знал, что командует ими тот, кто два года назад позорно разгромил его армию. Аббас-Мирза мечтал о реванше. Но его армией командовали англичане. Так распорядился его отец, а непослушание приравнивалось к измене и каралось смертью.
  Котляревский, тоже был осведомлён о численности войск в лагере персов. Тридцать тысяч пехоты, и от пяти до десяти тысяч курдской конницы. Поскольку конница постоянно выполняла набеги на приграничные земли склоняя тамошних князей на сепаратные переговоры с персами, численность этой конницы постоянно варьировалась. Но все равно, нападать при таком раскладе на персов было через меры авантюрно. Петр Степанович знал, что каждый его воин в бою стоит десяти персидских гвардейцев сарбазов. И эта уверенность была проверена в бою не раз и не два. Это знали и англичане, потому и боялись переходить границу, имея пятнадцатикратное преимущество в пехоте, двадцатикратное преимущество в коннице и десятикратное преимущество в артиллерии. Вот такая смешная картина вырисовывалась в этом году на кавказском театре военных действий. Но на самом деле было не до смеха.
  Англичане рассчитывали на то, что Котляревский атакует персов у Асландуза, потому там было устроена засада. Все войско персов было разделено на три части. В случае стремительной атаки, одна часть должна была сдержать наступлении, вторая перекрыть пути, к отступлении захватив мост, а третья ударить во фланг, прижать нападавших к реке и разбить окончательно. Но англичане не знали, что Котляревскому, Главнокомандующий Ртищев, строжайше запретил переходить пограничную реку Аракс. Так и седели месяц, одни не хотели переходить реку, другие не имели на это разрешения. Генерал Котляревский, хорошо знал местность где расположились персы, и хорошо понимал как ему устроили засаду. У него давно был готов план атаки, но он не хотел нарушать приказ.
  Персы и англичане ждали, время работало на них. Персидские переговорщики и агенты работали по всему Кавказу. Весть о великой армии идущей на непокорных была доведена до всех правителей, и переговорщики ставили их перед выбором, либо неминуемая смерть и разорение вотчины, либо покорность персам и разрыв договора с Российским императором. Вот и не выдержал Шекинский хан, и многие другие ханы и князья тайно стали выражать покорность персам. Уж больно большой перевес был у последних. Но огульно восставать против Российской империи, ни кто не спешил. Все кавказские правители ждали главного сражения. Если персам удастся разбить Котляревского, то тогда все безоговорочно признают персидское владычество над собой. А пока что все ждали.
  Прервав свое размышление, генерал Котляревский посмотрел на своих товарищей, с которыми он воевал не первый год. И тяжело вздохнув, сказал обращаясь к ним. - Ну что братцы, придётся идти нам за Аракс.
  - А как же приказ Главнокомандующего? - спросил командир полка подполковник Ушаков.
  - Федор Иванович. - сказал генерал подчиненному с добродушной улыбкой. - за нарушение приказа, беру всю ответственность на себя. Пишите приказ по полку о незамедлительном нашем выступлении к границе, с последующим намерением атаковать персов на территории их государства. Приказ мне на подпись, так что даже в случае моей гибели ни одного из вас не привлекут к ответственности за нарушение приказа отданного Главнокомандующим Ртищевым. Командиры всех подразделений начинать немедленный сбор вверенных вам войск. Артиллерию вьючьте на мулов, также весть провиант и боеприпасы. Каждому солдату брать с собой три нормы боеприпасов и питания на один день. Выступаем сегодня в восемь часов вечера.
  Офицеры получив приказ поднялись и быстро направились в свои подразделения для выполнения поставленных задач. Во дворе армянского дома остались часовые, казаки, пленные курды, три вайнаха, и переводчик Басота.
  - А ты что сидишь? - спросил Котляревский у Муслима. - Где сейчас твоя сотня?
  - В пятнадцати верстах отсюда.
  - Ну, так давай, посылай за ней. - генерал пронзительно посмотрел в глаза союзника. - Или ты передумал со мной на персов идти?
  - Нет, не передумал. - гордо ответил горец. - Просто это все как-то быстро случилось.
  - А может просто, побоялся. Ведь там, у Асландуза, на одного моего двенадцать, а то и все пятнадцать персов будет.
  - Э, русский - глаза горца блеснули праведным гневом. - Ещё раз обидишь меня, заподозрив в трусости, и я вызову тебя на дуэль. Я тебе не перс и не турок что бегут пождав хвосты. Я не раз бился с противником что был сильнее меня и как можешь заметить, я их побеждал. Иначе я бы не разговаривал сейчас с тобой.
  - Да ладно, будет тебе разговорами меня кормить. Я задачу войскам поставил и не вижу твоих действий, согласно заключенному ныне с тобой договору.
  Муслим повернулся к своему брату и отдал тому свои приказания. Рамазан, быстро вышел со двора на улицу, отвязал своего коня, и ловко запрыгнув в седло, помчался в ту сторону, откуда они прискакали.
  Воспользовавшись моментом, пленный курд поинтересовался, будут ли они отпущены.
  - Да, пожалуйста!- ответил ему генерал и приказал караульным развязать остальных. Не веря своему счастью курды стали благодарить генерала, низко кланяясь ему. - рано вы меня, тщедушные благодарить стали. Поскольку отпускаю я вас пешком, лошади это наш трофей. И тут возникает уместный вопрос. А далеко вы сможете уйти. Ставлю всё свое годовое жалование что ни один из вас и до окраины селения не добежит. - генерал показал рукой на улицу перед калиткой во двор. Там уже стояло с десяток местных жителей, с разного рода тяжелыми предметами в руках. Они злобно смотрели на курдов, дожидаясь окончания допроса, что бы упросить русского генерала, отдать пленных им. Что, натерпевшиеся за свою жизнь люди собирались делать с курдами, догадаться было несложно.
  Курды увидев что действительно их может ожидать если они выйдут за калитку, передумали уходить из плена. Генерал приказал конвоирам, отвести пленных в егерский батальон, и привлечь тех, как и остальных пленных к работе носильщиками.
  Вот они остались один на один. Русский генерал и вайнахский воин. - Ты что действительно веришь, что сможешь победить Аббас-Мирзу? - спросил Муслим у Котляревского.
  - Я не верю, я это знаю. И если бы не приказ главнокомандующего, я бы давно это сделал. - уверенность в словах и убеждениях поразила горца. Человек что сидел перед ним действительно верил в свою победу. - Хотя с другой стороны. Я знаю, что победа будет нашей потому что я в это верю, я верю в своих солдат и офицеров, они верят в меня. Вот так, а не как иначе можно победить врага, который только на первый взгляд сильнее тебя числом и пушками. Но они слабы духом, поскольку солдаты не верят своим командирам, а командиры не уверены в своих солдатах.
  - Но на одной вере, много побед не совершишь. Как говориться в русской пословице. На бога надейся, а сам не плошай.
  - И это ты правильно заметил Муслим. Ещё необходимо умение и опыт. А опыта у моих бойцов с излишком. Хоть в закрома на сохранение, для потомков, сдавай. Вот к примеру, есть у меня в полку боец один. Гренадёр из севастопольской роты Александром зовут. Сказать что умный, не скажу. Но опыта военного, у него предостаточно. Хотя о нем тебе лучше меня расскажет наш переводчик - Котляревский посмотрел в сторону сада. Там у векового абрикоса, стоял Басота, и набив трубку донским табаком, непринужденно закурил. - Басота! - крикнул генерал переводчику.
  - Я! Ваше высокоблагородие!
  - Иди сюда. - Басота быстро потушив трубку подбежал к столу и козырнул в знак выполнения приказа. - Ты, гостю нашему расскажи про Шуру. Уж больно ладно у тебя байки травить получается.
  - Про Шуру из севастопольской роты? - переспросил переводчик у генерала, тот в знак согласия сахнул головой. - Ну так это я за всегда готов. Значит, дело было так. - Басота, достал из кармана потушенную трубку и раскурив её заново сел на скамейку за столом. Нарушив тем самым несколько статутов о субординации, но ситуация того требовала.
  - Было это года три назад. Тогда Пётр Степанович командовал батальоном и ходил в чине подполковника. Стояли мы тогда на зимних квартирах в Тифлисе. Зима тогда была на удивление тихой. И погода не преподносила сюрпризов и турки носа из своих гарнизонов не высовывали. Вот как-то в один, погожий январьский денёк, на квартиру к Петру Семеновичу, пришел незнакомый ему местный житель. Представился князем Кавтарадзе. Петр Степанович велел гостя пустить и за чаепитием выслушал его просьбу. Гость поведал, что род его древний и уважаемый, но на протяжении уже нескольких поколений бедный. Лично сам князь зарабатывает обучением математики детей из богатых домов. Но вот у него появилась возможность поправить свое благосостояние. Один уважаемый и весьма состоятельный гражданин города Поти. Прослышал что у князя Кавтарадзе, иметься на выданье дочь красавица. Этот гражданин желал, что бы князь с дочерью приехали погостить к нему. И если все сложиться благоприятно, то можно было надеяться на свадьбу между его дочерью и сыном того самого гражданина. Князь хотел, но не может уехать их города, поскольку его жена сильно заболела, а кроме него за ней ухаживать некому. Но и заставить ждать приезда своей дочери по приглашению он тоже не мог. Отпустить в путешествие дочку одну, было рискованно и неприлично. Необходимо было сопровождение мужчины. Поэтому князь пришел в гости к Петру Степановичу, с просьбой. Выделить хотя бы одного солдата из числа его батальона, на сопровождение его дочери до города Поти. Князь обещал, что обязательно оплатит за эту услугу, но только после свадьбы. Обратиться к кому-то другому, князь не мог, поскольку в этом случае, весть о его нищенском положении, может подпортить его репутацию и репутацию его дочери.
  Пётр Степанович, внимательно выслушал гостя, и согласился ему помочь, но предупредил, что сможет выделить только одного гренадёра, и то оформив его поездку как посылку почтовой корреспонденции. Князь долго и горячо благодарил Петра Степановича, и на прощание договорились что завтра по полудню прибудет к нему с дочерью и её вещами.
  Немного поразмыслив наш генерал, решил что поручит это деликатное задание, одному из лучших своих солдат. Гренадёру севастопольской роты Александру Михайлёву. Солдат он был ладный, говорил мало, приказы обсуждал редко, действовал быстро. Турка и перса чуял за версту, а как учует так не свой становиться, словно зверь, подмётки рвет. Он когда в атаку идёт то противник сам разбегается, а если не разбегается, то Саша проходит боевой строй, туда обратно. Турки только в стороны разлетаются. Ведь наш Саша, всякого турка в полтора раза выше и в два раза тяжелей. А уж мать природа да бог отец наградили силой непомерной. Пушку на себе через горный хребет переносит. Но при всех его положительных чертах, есть у Саши один недостаток.
  - Пьёт? - опережая рассказ спросил Муслим у Басоты.
  - Ну, как сказать, пьёт? Так выпивает, два раза в год, на пасху и как придется. Пьёт он действительно редко, но очень метко. Говорят что именно из-за этого, его односельчане и отправили в рекруты, причем в паспорте к возрасту прибавили один год. Случилось это когда на свадьбе своего двоюродного брата, Саше в первые налили как взрослому. То есть пей сколько влезет. Влезло много хорошего, а обратно полезла дурь одна. Сначала Саша устроил драку с родственниками невесты. Какая свадьба без драки, традиция. Тем более родственники невесты были из соседнего села, с которым регулярно происходило выяснение отношений. На это никто не обиделся, но когда Саша стал поколачивать родственников жениха, то есть своих. На это обиделись многие, но сделать ничего не могли. Общими усилиями прогнали Сашу со двора, сказали что бы домой шел, проспался. А утром нашли Шуру, на лугу, рядом с племенным быком. Быка купили, два месяца назад, в складчину всем селом, на городской выставке за большие деньги. Увидели их рядом и подумали люди, что бык убил Сашу, оказалось наоборот. Саша свернул голову быку. Как это удалось сделать, осталось загадкой, но селяне на общем сходе решили-порешили, срочно отправить Сашу в рекруты, хоть и призыв уже закончился до следующего года. Когда Сашу провожали, это были первые трезвые проводы в рекруты, на памяти всех старожилов.
  С тех пор служит Шура исправно, отмечаясь особой храбростью и военным мастерством, пулям вражеским не кланяется. Год, в который он убил меньше двадцати врагов, считает неудачным. Награжден двумя солдатскими 'Георгиями' имеет благодарности и поощрения от офицерского чину. И быть ему примером для всей императорской армии, кабы не два дня в году. Пасха и как придется. Хорошо было если это происходило в дали от людных мест. В горах во время стоянки или после удачной битвы с врагом. Тогда все заканчивалось весьма благополучно. Ломанием предметов, дерева например, или поднятием тяжелого валуна на крутую гору. Но если это случалось в городе или селении, то жители этого населенного пункта, долго помнили этот день. Так тогда и произошло в Тифлисе. Не буду перечислять, что пришлось пережить некоторым столичным жителям, прейду сразу к теме.
  Вызвал Шуру Петр Степанович, велел привести себя в порядок и быть готовым завтра к выполнению щекотливого поручения. На следующий день Шура, запряг полковую лошадь в одноосную коляску. Погрузил молодую княжну и повез её из города на встречу судьбе. В пути почти у самого Поти их застигла непогода. Подул сильный ветер и пошел хлопьями снег. Шура свернул с дороги и решил укрыться на постоялом дворе. Когда они въехали в ворота постоялого двора, то их сразу приметили разбойники, что тоже прятались от не погоды. Они сидели у костра и готовили ожидая когда будет готова каша. Их особо не интересовали редкие путники, что были рядом. Нищие оборванцы, что с них возьмешь. А вот когда заехала коляска, разбойники заметно повеселели. Ещё бы холеная лошадь, баба с вещами и все это добро охранял один человек.
  - Ух, ты! - обрадовался главарь. - Солдат, и всего то один. - подошел главарь к Шуре и говорит ему вежливым тоном. - Не дури солдатик, сдавайся по добру. Пуля у тебя в ружье одна, а нас много, убьешь одного, там мы тебя на ножи поднимем. - Достал главарь из-за пояса, свой нож острый и стал перед Сашей крутить этим ножом, похваляясь. А тут ещё и остальные разбойники поднялись от своего костра, достали ножи длинные и стали Шуру обступать со всех сторон, желая его целым взять, за целого больше денег дадут.
  - Ух, ты! Разбойники! - обрадовался Шура. - И всего то их десять!
  Басота, приостановил свой рассказ, затянувшись сладким табачным дымом. Они видел в глазах слушателя неподдельный интерес. Муслим с нетерпением ждал продолжения. А Котляревский слегка улыбаясь наблюдал за этой картиной. Он не раз слышал о том что Наполеон, тратит немалые средства, на возвеличивание не только себя самого но и на прославление своей армии и отдельных солдат. При каждой французской дивизии находились печатные станки. Эти станки каждую неделю выпускали листовки с разного рода рассказами и байками. Сюжет был постоянен, героизм отвага и благородство французского солдата. Листовки распространялись среди местного населения и самих бойцов. Тем самым создавался миф о непобедимости не только Бонапарта, но и каждого солдата его армии в отдельности. На Кавказе читать не умели да и печатный станок был редкостью, поэтому основу пропаганды составляло устное творчество. Хорошая история, рассказанная великолепным рассказчиком, крепко западала в умы и сердца людей и разносилась по всему краю с приличной скоростью. При этом, обрастая все большими подробностями.
   В плане сочинительства и повествования историй Басоте, действительно не было равных во всем полку. На него даже была заведена отдельная статья расходов. Он регулярно посещал кабаки и иные питейные заведения, свадьбы и празднества иного толка. На них он был желанным гостем, поскольку собирал во круг народ и радовал их 'самыми правдивыми' историями.
  - И в этот момент - Басота, интригующе поднял тембр голоса. - Я предлагаю вам угадать сходу. Какого по счёту разбойника, Шура убил выстрелом из своего ружья? Ведь для правдивости моей истории надо заметить, что разбойников было не десять, как посчитал Шура. А двенадцать, потому что, считать Саша умел только до десяти. - на заданный вопрос Муслим еле заметно повел плечами, показывая что затрудняется на него ответить. - и тогда Басота начал перечисление.
  Первым пал главарь, приклад ружья сломал ему челюсть. Приклад такое делал регулярно, тогда как челюсть у разбойника, с таким приемом встретилась впервые.
  Второго Шура уложил на землю ударом в живот сапогом надетым на правую ногу.
  Третий и четвертый, несколько раз ударились лбами друг друга.
  Пятый со сломанными рёбрами, в полёте, придавил шестого и седьмого.
  Восьмой, впервые в жизни узнал, как могут болеть почки, если по каждой получить по удару, большим, тяжелым кулаком.
  Девятый разделил участь атамана, ударившись лицом о солдатское колено.
  Десятый напоролся на нож одиннадцатого, когда тот терял сознание от переломов обеих кистей обеих рук.
  Двенадцатый был самым умным, он ждал в стороне исхода, и когда понял что с добычей им сегодня явно не повезло. Решил сбежать. Но котелок с почти готовой кашей, догнал его у самых ворот. Разбойнику повезло. Котелок ударил его в спину. От полученного толчка, разбойник удалился лицом о землю.
  Все это произошло так быстро, что свидетели на постоялом дворе не успели даже понять как это произошло. А потому, впоследствии рассказывая это людям, свидетели говорили разные небылицы. Но я могу вас заверить, что мой рассказ чистая правда. Поскольку я его слышал от самого Шуры.
  Через час когда погода неожиданно справилась, Саша с княжной продолжили свой путь. А уже к вечеру их коляска въезжала в огород Поти. И весь народ дивился тому, что за коляской бежали на привязи двенадцать разбойников.
  Здав разбойников городской страже, а невесту доставив в дом жениха, Саша собирался возвращаться в свой полк. Но хозяин дома настоятельно просил его погостить до свадьбы. Поскольку на неё должен быть хоть один родственник от невесты. Саша согласился, но предупредил заранее что ему пить нельзя. Сделал он это честно из лучших побуждений. Но гостеприимные хозяева не вняли его просьбе. И с тех пор все в Поти занют как традиционно проходят свадьбы в Таврической губернии.
  На этом можно было бы закончить, если бы не новость что пришла через девять месяцев после свадьбы. Благородная княжна родила ребёнка. Крепкого здорового мальчика с русыми волосами и голубыми глазами. Чего в родах обоих родителей ещё ни разу не наблюдалось.
  Басота закончил рассказ а Муслим восторженно воскликнул. - Постой! Так это же Шура - погибель гяура. Я о нем уже не раз слышал.
  - Может это и он, а может ты слышал о другом. - многозначительно и туманно ответил Басота. Ещё больше интригуя Муслима.
  К вечеру все сборы были окончены. Колонна для движения строилась согласно боевому уставу. Первыми на расстоянии в пол версты шли мулы, гружены е артиллерией и боеприпасами, за ними колоннами выступали гренадёры и егеря, замыкали колонну казаки и сотня горцев Муслима. Так же казачьи разъезды в три-четыре всадника, обеспечивали дозор по маршруту движения и по флангам, насколько позволял рельеф местности. За ночь предстояло пройти расстояние в семьдесят вёрст, пройти два горных перевала, переправиться через реку и утором атаковать персов. Всё это солдаты Котляревского выполняли уже не раз, так что, поставленной задаче ни кто не удивился.
  В четыре часа поп полудню, все сборы были окончены, два гренадёрских и один егерский батальоны, были построены в походные колонны. Впереди строя выдвигалась артиллерия, два мула тянули одну пушку, ещё два шли за орудием, как сменный экипаж. Казачья кавалерия замыкала колонну. Трое проводников из местных жителей, шли впереди, вместе казачьим разъездом, что разведывал и осматривал дорогу на случай засады или иных непредвиденных препятствий.
  Генерал Котляревский, как и положено командиру на марше, передвигался вдоль строя, осматривая войска и ободряя их добрым словом. Разговор с солдатами ладился, они шутили и смеялись ответным шуткам генерала. Боевой дух солдат был наивысочайшим. Самое главное, что они рвались в бой, в первую очередь, чтобы показать персам, что те не зря боялись идти на них в открытый бой. А во вторую очередь, доказать нашим политикам, что те зря боялись персов и желали усмирить тех бесполезными переговорами о мире.
  Солнце скрылось за горным хребтом на западе и стало заметно холодать. Луна ещё не взошла и полной темноте, при свете одних только звёзд, батальоны продолжали свой переход. Преодолев два горных перевала, войска вышли в долину, посреди которой протекала мелкая речушка, и уже дальше шли по этой долине в низ по течению реки.
  Уловив момент, когда генерал ехал отдельно, и не разговаривал с солдатами или офицерами, к нему подъехал Муслим.
  - Э, русский. А куда мы идем? Насколько мне известно, мы ещё вечером сошли с дороги, которая ведёт к Асландузу.
  - Эко какой наблюдательный. - ответил горцу генерал Котляревский. - Это ты правильно заметил. Но ты человек умный, и сам прекрасно знаешь, почему мы пошли окружным путем. А если ты это знаешь, тогда возникает вопрос, для чего ты это спросил? Ответ у меня намечается только один. Что бы завязать разговор. И в процессе, которого задать, так ненавязчиво, один вопрос, который тебя мучает пол дня и всю ночь. Верно?
  Муслим был сбит с толку, такой неожиданной речью генерала. Ведь именно так оно и было. Вопрос о том что именно собираются делать русские, когда выйдут к персидскому лагерю, мучил его самого и всех его людей. - Хорошо русский, лукавить не стану. Меня действительно интересует план ваших действий. - сказал Муслим а потом добавил с вопросом. - У вас ведь есть план?
  - Есть. - коротко ответил Петр Степанович.
  - Расскажи.
  - Конечно расскажу. - сказал генерал и со свойственно ему харизматичной издёвкой посмотрел на горца. Тот был весь во внимании, готовый внимать каждое слово. Но Котляревский не собирался этого делать. - Конечно расскажу, но не сейчас.
  - А когда?
  - Думаю, лучшим временем будет период за пол часа до боя.
  - Не доверяешь? - Муслим попытался изобразить на лице тень обиды.
  - Доверяю. - ответил откровенно генерал. - если бы не доверяя, не стал бы вас брать с собой в поход. Мало того на пушечный выстрел не подпустил бы. А так, как сам видишь, доверие у нас с тобой полное.
  - Тогда почему не хочешь говорить?
  - Боюсь.
  - Чего?
  - Что ты уяснив все детали предстоящего боя, посчитаешь меня сумасшедшим, всех моих солдат самоубийцами, которым жить надоело. И приняв для себя это решение, свинтишь от нас подпокровном, темной кавказской ночи.
  - Слушай русский. - на этот раз обида на лице Муслима была не наигранной, он действительно был задет, словами генерала. - Если ты меня, или моих людей, ещё раз заподозришь в трусости, я вызову тебя на поединок. И меня не остановит тот факт, что вместо себя ты сможешь выставить своего самого сильного бойца.
  - Спокойно Муслим. Я не сколько не желал тебя обидеть. Мое отношение к вам складывается на богатом жизненном опыте. Мне не раз приходилось брать в союзники и идти в бой и с разными местными вояками. - Муслим хотел возразить но Котляревский опередил его возражение. - Ну конечно же ты мне сейчас громогласно поведаешь, что ты и твои люди не такие. Что вы настоящие войны. А я тебе отвечу, что поверю твоим словам только тогда, когда на деле увижу это.
  - Клянусь аллахом, ты это увидишь русский.
  - А почему ты меня русским называешь? - Спросил Котляревский, плавно уводя разговор в другую тему.
  - А кто ты? - удивился Муслим.
  - Я родом из Харьковской губернии, село Ольховатка. Ты же слышишь, что у меня даже фамилия не русская.
  - Хохол, что ли? - с некой досадой в голосе, спросил Муслим.
  - Да. - ответил генерал.
  - А в чем разница?
  - Не понял сути вопроса.
  - Вопрос простой, давно его задаю многим. - сказал горец. - В чем разница между хохлом и русским. Вы говорите на одном языке, молитесь одному богу, живете в одной стране, и служите одному царю. В чем разница?
  - Ой, братец. - Котляревский недовольно покачал головой. - Если бы ты задал этот вопрос у нас на воскресной ярмарке в Купянске. То бабы с ребятнёй тебя бы на смех подняли, а мужики могли бы и поколотить. Не сильно, но обидно.
  - Петр Степанович, давай договоримся. - сказал Муслим в резкой принципиальной форме. Его голос был дипломатичным, но при этом властным, как и подобает настоящему командиру и лидеру. - Вот не люблю я хохлов. За что именно, не скажу. Скажу только что это моё личное дело. Вот не люблю их, а потому они мне очень не нравятся. Так что давай договоримся. Либо ты Петр Степанович русский, либо ты мне не нравишься. - Муслим не дожидаясь ответа, развернул своего коня и направился к своему отряду.
  - Вот оно как получается. - сказал генерал сам себе. Расстраивать лишний раз гордого союзника, он не хотел и даже не имел на это намерений. Потому что у него на этого горца с его дикой сотней, были особые планы.
  Когда небо окрасилось розово-красной полосой на востоке, знаменуя начало нового дня, русские войска подошли к пограничной реке Аракс. Хорошо знающие местность проводники, вывели батальоны именно к тому месту, которое на карте им показал генерал Котляревский. Пятнадцать верст выше, по течению реки от Асландузского моста.
  К тому времени, когда все колонны пехоты подошли непосредственно к реке, вернулись высланные на разведку казачьи разъезды. Один отряд был направлен вниз по течению реки, в стороны Асландузского моста, у которого расположился персидский лагерь. А второй отряд переправился на другой берег реки и исследовал местность возле намеченного места переправы русских войск, на предмет патрулей или дозорных постов.
  Командир первого отряда, подъехав к генералу, сообщил о том, что в военном лагере персидской армии, все спокойно, активных движений личного состава не обнаружено. Солдаты противника занимаются повседневными делами, поэтому боевая готовность войск противника находиться на уровне бытового пребывания на стоянке. Командир второго разведывательного отряда, сообщил о том, что ближайший дозорный пост персов находиться в шести верстах от того места, где русская армия собирается переходить реку Аракс вброд. Генерал Котляревский внимательно выслушал донесения разведчиков и только после этого решил дать команду на начало переправы войска на противоположный берег горной реки.
  Место для переправы было весьма удачным, о нем Котляревкий, не раз слышал от местных жителей. Аракс полноводная горная река с сильным течением и большими глубинами. Поэтому перейти её в любом месте где тебе захочется нельзя. И когда Петр Степанович, стал планировать эту операцию, он расспросил у местных пастухов, о пригодном для перехода броде, вблизи от Асландузского моста. Все опрашиваемые люди, не колеблясь, говорили именно про это место. Дабы проверить сказанное, Котляревский, отправил таяйно отряд казаков к этому броду. Вернувшись те подтвердили что это удобное и пригодное место для переправы не только пехоты и конницы но и можно провезти пушки.
   Возможность безопасного перехода реки не только людей но и лошадей, а так же относительно не большое расстояние от брода до позиций персидской армии, и стали теми факторами, по стечению который генерал Котляревский выбрал именно это место для перехода реки. Петр Степанович посмотрел на своих солдат и офицеров, все они стояли молча, ожидая приказа к началу форсирования реки.
  - Ну с богом. - Сказал генерал и осенил себя троекратным крестным знамением. - Начинаем! - скомандовал он и махнул рукой в сторону вражеского берега. Солдаты и офицеры, гренадеры и егеря, казаки и артиллеристы, троекратно перекрестившись и сказав заветное 'С богом' принялись к форсированию реки. Делали они это слажено и без лишней суеты. Долгие годы нескончаемых походов, штурмов и сражений на Кавказе, закалили людей и сделали из них высоко профессиональных солдат. Им не первый раз приходилось переходить бурный речной поток горной реки, а потому каждый солдат, без особого напоминания подходил к берегу и дожидался своей очереди. Переправу людей производили на казацких лошадях. Два солдата усаживались на круп лошади, спереди и сзади седла, лошадь переносила их через водный поток на другой берег и они благополучно слезали, не замочив даже сапог. После чего казак направлял своего скакуна обратно на другой берег, за очередной партией пехотинцев. Такой способ переправы применялся всегда когда в пехотные подразделения сопровождала кавалерия. Благодаря чему, солдаты не мерзли в холодной речной воде, а так же их обувь и одежда оставались сухими, что в свою очередь снижало вероятность болезней и простудных заболеваний. У плохого командира, от болезней и холода гибнет солдат больше чем от вражеских пуль и штыков. Котляревский был хорошим командиром и берег свих солдат всегда и везде, не только в смертельном бою, но и на маршах, а так же в быту повседневной жизни.
  В течении полу часа, все пехотинцы и кавалеристы переправились через реку, и только у артиллеристов возникли непредвиденные трудности. Пять орудий без особого труда перевезли через речное русло, но вот шестое застряло на середине реки угодив колесом в яму. Лошади что тянули это орудие быстро выбились из сил и их пришлось отстегнуть от орудия, иначе они обессилив заваливались на бок и могли захлебнуться речной водой. Артиллеристы, залезли по грудь в холодную воду и ныряя пытались освободить колесо, но это им ни как не удавалось сделать. Синея от холода люди выбирались на берег и начинали активно растираться и делать физические упражнения, дабы быстро согреться, а тем временем, другая группа людей заходила в воду, что бы попытаться вытащить орудие. Время шло, но все попытки были безрезультатны. Командир батарей стал сетовать что у них нет длинной и прочной верёвки. Иначе бы орудие давно вытащили, а время шло. Это досадное недоразумение могло сорвать спланированный ход всей операции, а потому генерал Котляревский, подъехал к командиру батареи и отдал все артиллеристам приказ.
  - Шабаш мужики. - сказал он артиллеристам, что отжимали свою одежду на берегу. - Оставляем её родную тут.
  - Но как же? - удивился канонир, чья пушка застряла в реке. - Это же военное имущество, и я за него отвечаю.
  - Похвальное рвение. - сказал генерал канониру. - Но хочу напомнить вам, что человек пред которым вы лично несёте ответственность, только что отдал вам распоряжение. И если устного приказа вам капитан Белкин, не достаточно, то готов вынести его письменно. А теперь живо все одеваемся, не хватало, что бы вы у меня от простуды умерли. - потом Петр Степанович посмотрел на солдат и продолжил говорить по большей части обращаясь к ним. - Если мои солдаты будут бить персиян так же отважно как и раньше, то можешь мне поверить, ни кто не обратит внимание, на то сколько у нас пушек. Шесть или пять. - в ответ солдаты одобрительно закивали головами.
  Петр Степанович, объявил часовой перевал, для отдыха после изнурительного, ночного перехода. Солдаты не теряли времени даром, стали готовиться к предстояшему сражению. Завтракать ни кто не стал, все прекрасно знали что при получении ранения в живот, больше шансов выжить на голодный желудок. Костров не разводили, громко не говорили.
  Котляревский со старшими офицерами и Муслимом выехали на рекогносцировку местности. Подъехав к подножию холма, генерал и офицеры спешились и пошли вверх пешком. У самой вершины все легли и по-пластунски добрались до гребня холма. С его вершины был прекрасный вид на всю долину, что расположилась между предгорьем и каменистыми берегами Аракса. Котляревский достал из тубуса подзорную трубу и развернув её стал осматривать долину. На холмах с противоположной стороны были хорошо заметны дозорный пост персов и отдельные парные фигуры что брели по холму в сторону основного лагеря. Эти парные фигуры, были ночными дозорными. Каждый вечер они уходили нести дозор в специальных замаскированных схронах. Что были массово оборудованы вокруг основного лагеря персидских войск. Задача дозорных заключалась в раннем обнаружении возможного нападения противника со стороны гор. В такой чрезмерной предосторожности, явственно прослеживалась деятельность британских офицеров. Они действительно ожидали что Котляревский может нанести удар с любой стороны. Поэтому тайные дозоры выставлялись каждой ночью, и они были снаряжены салютными ракетами.
  Отдежурив ночную смену, сарбазы возвращались из своих укрытий, беспечно шагая по холмам. Тогда как дозорный пост на вершине противоположного холма, только начинал свою службу. Десяток пеших воинов, разводили костёр, и ставили на него котелок. Три всадника, среди которых был и офицер младшего чина устраивали себе места для время препровождения.
  Окончив осмотр, Петр Степанович сказал. - Ну что братцы, дело ясное. Всё как и надо. Нас по-прежнему ни кто не ждет, пора начинать.
  Генерал вместе с офицерами, спустился с холма и оседлал своего коня. Офицеры не задавая лишних вопросов пришпорив лошадей направились в свои подразделения. Муслим терялся в догадках. Он не понимал как так может быть. Все офицеры вели себя как заговорщики или члены тайного общества. Вайнах был уверен, что ни кто из офицеров толком не знал плана предстоящего сражения. Ещё ночью, когда генерал отказался ему что-то рассказывать, горец поочерёдно подъезжал к командирам подразделений, и пытался вытянуть из них, хоть какую ни будь информацию. Но оказалось, что они знали не больше его самого. Мало того, оказалось, что такая манера поведения была привычной для Котляревского. Он действительно раскрывал свои планы, только перед самым началом боя, иначе его могли заподозрить в сумасшествии.
  Тут генерал сам подъехал к Муслиму и задал вопрос. - Ну что союзник к бою готов?
  - Если ты опять собираешься проверять меня, то скажу как есть. Раньше хвост верблюда дорастет до земли, чем Муслим Накча, свернёт не половине пройденного пути.
  - Достойный ответ настоящего предводителя. - Петр Степанович в знак уважения слегка качнул головой. - Я обещал рассказать тебе план действии, пред самым сражением? - увидев, что горец внимательно его слушает, Котляревский продолжил. - Тогда слушай меня внимательно. В предстоящем сражении, ты со своей сотней являетесь ключом ко всей победе.
  Дозорный пост на вершине холма. Не лучшее место для пребывания человека. Холм продуваемыйе всеми ветрами. Вечером холодный воздух из долины, после обеда ветер дул с гор. Утех кто тут просидел хотя бы один день, обветривалось лицо, и трескались губы. Несений тут дозорной службы приравнивалось к наказанию за незначительную провинность.
  Сарбазы, закончили завтрак и отправили к реке двух молодых солдат, мыть посуду. А сами стали удобно располагаться на склоне, холма. Офицер достал из своей сумки книгу и принялся за чтение. Рядовые быстро разделились на три группы, две группы дозорных, третья стала готовиться ко сну. Вскоре служба пошла своим унылым повседневным чередом. Офицер читал, а солдаты травили незатейливые байки и истории из жизни.
  - Господин офицер. - неожиданно обратился солдат к своему начальнику. Тем самым, оторвав его от чтения.
  - Чего тебе? - недовольно спросил офицер у потревожившего его солдата. Но тот вместо ответа показал рукой в сторону долины. Там на расстоянии одной мили от их поста, обогнув предгорный холм, в долину въезжали всадники и направлялись прямо в сторону дозорного поста. Офицер быстро поднялся и поспешил к открыть деревянный ящик в котором находились сигнальные ракеты. Подрыв только одной из них приведёт весь военный лагерь персов в полную боевую готовность. Такой случай произошол совсем недавно, правда это была ложная тревога. Солдаты на дозорном посту, что стоял у самого моста через реку, ночью приняли торговый караван за скрытное наступление русских и дали сигнал тревоги. В течении получаса вся армия была готова отражать нападение врага. Но когда разобрались в чем дело, смеялись многие. Кроме того бедолаги, что дал ложный сигнал, потому что его наказали поркой.
  Персидский офицер уже готов был дать сигнал тревоги, но вспомнив тот случай решил не спешить. Немного подождав, он увидел, что всадников выехавших в долину, было не больше сотни, и это явно были не русские. Проехав половину пути, сотня остановилась в полу мили, и от неё к дозорному посту поехали пятеро представителей. Это было явно не нападение, поэтому перс даже не стал будить отдыхающую смену. Офицер вышел на встречу всадникам, тогда как его солдаты, держали незнакомцев на прицеле своих ружей.
  - Кто вы такие? - спросил персидский офицер у всадников, когда те остановились в пяти шагах от него.
  - Я Муслим Накча из тукхумена Нохчмахкахой. Я со своими людьми проделал долгий путь, для того что бы выразить хану Аббас-Мирзе, свою покорность и готовность присоединиться к его непобедимой армии, в войне против неверных.
  Название рода которым представился всадник, было незнакомо персидскому офицеру. Но незнакомец весьма сносно говорил на фарси. Поэтому офицер приказал своим солдатам опустить ружья.
  - Это хорошая весть Муслим. -сказал офицер разглядывая одежду всадников. По отдельным элементам он пытался определить национальность воинов, что хотели присягнут хану на верность. - я попрошу вас подождать здесь, пока я, сам лично донесу хану о твоем прибытии. И если хан даст разрешение, я пропущу тебя.
  - Хорошо. Я готов ждать. - сказал муслим персидскому офицеру. - Только будь добр, сделай это быстро, я готов ждать решения хана, сколько это потребуется, но не готов ждать тебя, пока ты тут стоишь и думаешь.
  Офицер хотел возразить на такую дерзость, но жизненный опыт подсказал ему не делать этого. Мало ли кем мог быть этот рослый горец. Офицер оставил за старшего на посту одного из солдат, а сам оседлав своего коня, покакал в лагерь, к штабу армии.
  Вид скачущего всадника, сразу привлек внимание штабных офицеров. И только офицер с дозорного поста спешился у ханского шатра, как вышедший адъютант знаком показал что его уже ждут. Офицер прошел во внутрь шатра и отдал честь присутствовавшему там высшему командованию. Аббас-Мирза, сидел в удобном плетёном стуле. Рядом с ним сидели два английских офицера и беседовали с ханом. На кофейном столике стояли фарфоровые чашки и корзинки со сладостями. Хан и англичане не сразу обратили внимание на прибывшего к ним офицера, и тому пришлось не долгое время стоять в ожидании у входа. И вот наконец главнокомандующий повернулся в сторону взвода в шатер и обратился к прибывшему.
  - Докладывай.
  - Младший офицер Махдиши. Командир западного дозорного поста. К нашему посту прибыли сотня всадников, по внешнему виду представители какого-то местного народа. Во главе со своим правителем. Они желают прейти на службу к вам великий хан. Я решил сначала вас известить, и если вы разрешите то я их пропущу через наш дозорный пост.
  - Это хорошая новость. - сказал хан делая маленький глоток кофе из фарфоровой чашки. Он посмотрел на британского офицера сидящего ближе всего к нему. - Как вы считаете господин Митчелл?
  - Несомненно - с напыщенным и важным видом, ответил хану британец. - Это можно признать хорошим знаком. Поскольку за последнюю неделю это уже четвёртый случай. Когда князья и правители земель по ту сторону границы, желают присоединиться к нашей армии. Они бегут от русских, потому что понимают, что те больше не в состоянии защитить их, от вашей армии. Так устроен мир, что слабый всегда тянется к сильному и готов подчиняться ему.
  - Ну что ж, младший офицер Махдиши. Ты можешь возвращаться на свой пост и пропустить этих дикарей к нам. Я дам распоряжению начальнику нашей кавалерии, что бы тот принял их под своё командование. - сказал хан и вновь отвернувшись продолжил беседу с британцем. Тем самым, дав понять, что аудиенция окончена.
  Персидский офицер, поспешил обратно к своему посту. Когда он поднимался на холм, то чувство некой природной тревоги охватило его. Он не успел доехать до вершины, как ему на встречу выехали двое горцев, среди них был предводитель.
  - Ну что, хан дал разрешение? - Спросил Муслим, ставя своего коня так что бы персидский офицер замедлил ход своего коня.
  - Да - ответил офицер. - вы должны проехать в лагерь и поступить в распоряжения командира кавалеристского корпуса. Как вы видите корпус находиться вон на том холме. - в этот момент персидский офицер объехав горца поднялся на холм и увидел что все его воины лежали мертвыми на земле, а те кто спали даже не успели проснуться. Осознав весь ужас произошедшего, перс пришпорил своего коня, надеясь вырваться из засады. Но перемахнув через холм, он резко осадил своего скакуна. У самого подножия холма, на котором располагался его дозорный пост, уже стояли колонны русской пехоты, казаки и артиллерия. Перс потянулся за своим пистолетом, надеясь что хоть его выстрел будет принят как сигнал тревоги. В следующий момент его настиг один из горцев и на полном скаку, разрубил тело офицера шашкой.
  Котляревский, вновь взобрался на холм со всеми старшими офицерами. Посмотрев на расположение персов в долине, он радостно воскликнул.
  - Какой подарок! Лучшей диспозиции для нас придумать сложно.
  На само деле, расположение персидской армии в деталях, было известно Петру Степановичу давно. Не мало торговцев и просто пришлых людей приходили к нему предолгая за деньги продать свои знания. Котляревский им платил, платил всем кто говорил правду, и даже тем кто врал, поскольку это могли быть лазутчики персов. Раскрывать им свои знания не хотелось. Были и конечно аферисты. Их опытный генерал раскусывал сразу, и оплачивал их услуги ногайкой.
  После анализа полученных данных Котляревский составил для себя наиболее точный план расположения персидской армии у селения Асландуз. Персы разместили свои силы на трёх основных позициях в долине реки Дарвут-чай. Небольшая горная речушка впадала в полноводный Аракс, рядом с селением Асландуз и мостом названным в честь селения. Долина реки Дарвут-чай, простирается на несколько десятков миль вглубь персидской империи. Вдоль по руслу реки проходил древний торговый путь из Ирана в Карабах, и дальше в Грузию.
  Именно это место и выбрали британцы для сбора персидской армии. По их плану, вся персидская армия была разделена на три части. Одна часть войск, находилась в селении Асландуз, постоянно укрепляя и создавая оборонительные позиции. Вторая часть армии и вся конница находились по другую сторону реки Дарвут-чай. Это и был план мышеловки. Британцы верили что Котляревский нападет на Асландуз, после чего, овладев им предпримет все меры для обороны. Всем офицерам, находившемся с войсками в селении был отдан приказ. В случае нападения не сопротивляться, и сдать селение без боя. Все войска отвести в сторону реки. И тут мышеловка захлопывалась. Поскольку основные силы персов находящиеся за речкой, переходили её и осаждали селение всеми имеющимися силами. А конница должна была отрезать любые пути для прорыва русских. Тогда как английская артиллерия, массировано ровняла с землёй все селение и находящихся там русских. План был хорош, но только мышь в этот раз, полезла грызть не сыр, а пружину.
  Пять сотен казаков и сотня горцев выехали в долину реки Дарвут-чай. По всей долине степенно паслись кони курдской кавалерии. Пять тысяч всадников расположились вместе с английской артиллерией на продолговатом холме, что тянулся к горам вдоль реки. Ни кто не ждал нападения. Весть о том что некий местный хан хочет присоединиться к персидской армии быстро разнеслась по всему лагерю. И когда в долину выехали несколько сотен всадников, ни кто не придал этому ни какого значения.
  Командир артиллерийской батареи, британец майор Лейтен, что с вверенной ему артиллерией находился на командной высоте, обратил внимание на облако пыли что поднималось вслед за кавалерийским отрядом, что скакал к ним с запада. Сначала его этот факт ни сколько не волновал, поскольку это было обыденным действием. Но когда он обратил внимание на то, что конница стала двигаться не колонной вдоль дороги а развернулась в три отряда по три шеренги, этот факт весьма взволновал британского офицера. Поскольку такой манёвр конница проводила, только намереваясь атаковать. Майор Лейтен достал свою подзорную трубу и посмотрел в сторону конных отрядов. Первое что он увидел, это то как молодой русский генерал, обнажив шашку из ножен, пришпорил своего коня и повел возглавляемый им отряд прямо на позицию артиллеристов.
  - Русские!!! Тревога!!! - что было сил заорал майор, но его не сразу поняли, поскольку находившиеся рядом курды не знали его языка. Тогда майор подбежал к своей палатке и вынув сигнальный горн стал трубить тревогу. Но было уже поздно. Казацкие сотни неслись по долине рубя всех кто попадался им на пути. Они наступали на командный холм с трёх сторон. Поднявшиеся по тревоге кавалеристы, хотели сначала бежать к своим лошадям, но это было уже не возможно. Перебив пастухов, и русские захватили табун персидской конницы и несколько человек погнали захваченных лошадей подальше от лагеря. Персидская конница вмиг стала пехотой.
  Майор Лейтен побежал к своим орудиям, громко ругаясь на подчиненных он стал разворачивать пушки в сторону нападавших. Несколько персидских офицеров попытались организовать оборону высоты, выстраивая полураздетых и заспанных людей в шеренги. Ни кто даже не успел зарядить ружья, когда казаки ударили во фланги, а затем по центру. Началась паника, несколько тысяч человек зажатые с трёх сторон, не имея организации стали отступать с холма. Весь ужас происходящего был в том, что холм с двух сторон имел пологий склон, со стороны Аракса склон был крутой но пригодный для пешего подьема. А вот со стороны реки Дарвут, командная высота имела отвесный обрыв, высотой от четырёх до семи метров.
  И вот прижатые к этому обрыву персы в жуткой панике стали прыгать с него. Стоявшие в лагере пехотинцы не сразу смогли понять, что происходит на командной высоте. Из-за холма, пехота и штабные офицеры, вместе с шахом, не могли видеть стремительного наступления русской кавалерии. А потому, когда на холме послышались редкие выстрелы, и с крутого обрыва стали падать люди, тревогу затрубили не сразу. Персы прыгали с обрыва и ещё не успев встать на ноги падали прижатые теми кто прыгал за ними. Невероятная давка. Крики и стоны умирающих, и хруст ломаемых костей.
  Майор Лейтен, сидел к одного из своих орудий. Жизнь медленно покидала его тело. В последней, отчаянной попытке он попытался организовать атаку на неприятеля, с целью прорыва, но бросившись с саблей в руках на казаков, он не сразу заметил, что бежит один. Кудрявый черноволосый казачёк, без труда отбил удал сабли, и хотел зарубить нападавшего, но обратив внимание на то что это был британский офицер решил брать его живым. Поэтому казак ударил англичанина шашкой плашмя по голове, но Лейтен попытался увернуться, и шашка угодила ему в висок, раздробив височную кость. Казачек подхватил падающего британского офицера за одежду и перенес его к пушкам, дабы в горячке боя, его не затоптали кони.
  Лейтен сидел и смотрел на проходивший во круг него бой. Он видел что русских намного меньше чем бегущих персов, но те поддавшись панике уже были неспособны к какому бы то ни было сопротивлению. А ещё майор увидел что по долине в тройном каре бежали русские пехотинцы. Это было удивительно, поскольку в беге они сохраняли строй ровным квадратом, такого майор в своей жизни ещё не видел. Он закрыл глаза, и в его голове все яснее стали звучать слова его любимой песни.
  
  Правь Британия! Правь морями!
  Британцы вовеки не будут рабами!
  
  А тем временим сражение на холме подходило к завершению. Те кто успешно смог спрыгнуть с крутого обрыва и не погибнуть под ногами своих товарищей, бежали к базовому лагерю, где во всю уже шло построение личного состава. Сарбазы становились в колонны и шеренги, согласно распорядку каждого боевого подразделения. Бегущие кавалеристы, были подвержены жуткому паническому настроению. На вопрос кто их атаковал, они честно отвечали, что это русские, а вот на вопросы о том, сколько их, они путано говорили о десятках тысяч.
  В отдельных случаях, дабы остановить панику, офицерам полков, пришлось расстрелять нескольких особо истеричных паникёров. Военная машина, персидского войска, пришла в движение. Забили барабаны выбивая ритм, затрубили горны, отдавая приказания к перемещению и движению квадратных построений каре. Прижавшись плечом к плечу, сарбазы оправились от первичного страха. Теперь он уже не боялись а только ожидали приказов своих офицеров. Два года британские офицеры обучали их этому.
  Командир русской артиллерийской батареи, капитан Белкин. Поднялся на командную высоту персов вместе с егерским батальоном. Ещё до того как холм был полностью зачищен от персидской конницы, Белкин поспешил осматривать трофеи. А они были просто великолепны. Двенадцати фунтовые орудия и несметное количество боеприпасом к ним. Подбежав к краю холма капитан посмотрел на стоящие в плотных колоннах персидские войска. И вся эта красота располагалась на расстоянии не более двух сот метров. Персы уже стали изредка постреливать в сторону появлявшихся на холме русским. Но это была пустая стрельба.
  Быстро оценив ситуацию, Белкин приказал всем своим артиллеристам оставить свои пушки и перейти к трофейным британским орудиям. Попросив помощи у гренадеров, артиллеристы быстро перетащили орудия к обрывистому краю холма.
  - Ну что ещё жалеешь, о том что одну пушку пришлось оставить в реке? - спросил генерал Котляревский к комбата.
  - Петр Степанович, да это. - Белкин словно ребёнок получивший саамы долгожданный подарок в жизни, радостно обнял пушку. - Это просто невероятно.
  - Невероятно будет если ты из неё, начнешь персов утюжить.
  - Так я это, уже почти готов, только дайте зарядим и...
  - Давай, не тяни, видишь персы уже скучать начали.
  Пока артиллеристы, готовились возвращать персам потерянные ядра по одному, генерал Котляревский стал раздавать следующие распоряжения, согласно своему плану. А именно он приказал всей кавалерии, включая дикую сотню, спустится с холма и постоянно тревожить пехоту противника, не давая тому возможности совершать манёвры. Конница с диким улюлюканьем, спустилась с холма и стала кружить перед позициями персов, на скаку стреляя в плотные ряды шеренг, каждый выстрел попадал в цель, выбивая из строя солдат. Ответные массовые залпы, не имели вообще ни какого успеха. Согласно военному уставу британской колониальной армии, при нападении противника силами кавалерии, пехотные части должны выстраивать оборону в форме квадратного каре.
  Так и произошло при появлении казаков и горцев. Затрубили боевые горны и барабаны стали выбивать необходимый ритм. Шеренги солдат стали выстраиваться в квадраты по шесть линий в край. Посреди квадратов располагались барабанщики, офицеры и раненые солдаты. Каждая грань квадратного каре ощетинивалась штыками, и становилась неприступной для прямой кавалерийской атаки. Вскоре вся долина была заставлена одними квадратами пехотных каре. Лучший способ для обороны, неоднократно доказывал свое преимущество в системе линейного боя против кавалерии. пока командование персидской армией приходило в себя решая что делать в сложившейся ситуации, уход в глухую оборону был самым верным решением. Русские кавалеристы скакали между квадратных каре, и не приближаясь на опасное расстояние, стреляли по врагу.
  А тем временем капитан Белкин выкатил трофейные орудия на край холма и дал первый залп картечью из всех двенадцати английских орудий. Эффект был ошеломляющий.
  Тысячи свинцовых пуль извергнутые из стволов двенадцатифунтовых пушек, в буквальном смысле выкосили все на своем пути. Сотни людей упали замертво, а ещё больше с тяжелыми ранениями упали на землю. Ужасный стон умирающих и раненых наполнил всю долину ужасом смерти. Солдаты двух каре что стояли ближе всего к холму и по которым был произведён залп, невольно стали пятиться от холма к реке. Ни у кого не было сомнения, что через две минуты залп повториться.
  От выстрела орудия откатились и канониры со знанием дела стали вновь заряжать пушки. С начала банником заталкивали мешок с зарядом пороха, потом мешок с картечью, а после пеньковой паклей, забивали ствол, что бы заряд не выпал. Командиры всех орудий подняли правую руку вверх, знак того, что орудие готово к бою. Капитан Белкин махнул рукой, давая знак к выкатыванию орудий на край холма. Только пушки показались на обрыве, как по ним был дан массированный залп из сотен ружей. Свинцовые пули ударялись о чугун и как горох отлетали в стороны. Ни кто из артиллеристов не пострадал, ибо их жизнь научила в таких случаях прятаться за стволом своего орудия. Прозвучал второй залп, весь холм накрыло облако порохового дыма, а когда дым рассеялся, то Котляревский увидел что противник стал организованно отходить от холма в сторону реки Дарвут. Оставляя тяжело раненых, мертвых и охраняемое имущество персы стали перегруппировываться. Барабаны били сигнальную дробь, сарбазы маршировали как на параде, стройными ровными колоннами. Во всем виделась выучка британской армии.
  Котляревский вновь достал подзорную трубу и посмотрел на перемещение персов. Генерал без особого труда разыскал среди марширующих колон ставку хана. Аббас-Мирза вместе с британскими советниками, находился у самой реки, восседая на белом ахалтекинце, раздавал распоряжения посыльным. Посыльные бежали к подразделениям и передавали приказы хана офицерам, те в свою очередь приняв распоряжение, сразу же начинали приводить его в исполнение.
  В промежутках между залпами артиллерии на холме цепями выходили гренадёры и общим залпом из своих ружей, били врага. Особо утруждаться в прицеливании не было смысла, каждый выстрел из ружья непременно попадал в живую цель. Но переправляться на другой берег реки Дарвут персидская армия не собиралась. Аббас-Мирза, хорошо помнил события двух летней давности. Тогда Котляревский подловил его на переправе, через Аракс. Сняв осаду города Эривань, Абасс-Мирза, по настоянию британских советников, решил уйти на территорию своего государства. Ночью во время переправы через Аракс, на его войска напали русские. Полковник Котляревский, атаковал в полной тиши, под покровом темной южной ночи, имея всего пять сотен гренадеров, он разделил их на три отряда и напал на шесть тысяч персов в рукопашной схватке. Началась паника среди персидских воинов, многие стали прыгать в реку и тонуть в холодной воде. Те, кто этого не сделал, были зарублены гренадёрскими тесаками. Тот день стал для персидского хана, отличным уроком на всю жизнь.
  Третий залп картечью был уже не столь губителен, для персов как первые два. Им удалось вывести два полка из под уничижительного огня. Генерал Котляревский указал капитану Белкину, на ставку хана. Артиллерист улыбнулся и приказал всем расчетам заряжать бомбы. Через полчаса трофейная артиллерия русских, на холме замолчала. Стволы перегрелись. Вода в личных флягах быстро закончилась, солдаты много пили, из-за сильного порохового дыма, постоянно свербело горло. Срочно к реке отправили несколько гонцов с бурдюками.
  В момент этого затишья, капитан Белкин вышел на обрыв и посмотрел на поле сражения. Он был доволен увиденным, он был доволен своей работой. Повсюду на сколько хватало глаз, лежали тела убитых сарбазов. Брошенное оружие и другое военное имущество, сваленный шатры и палатки. И среди всего этого - тела, тела, тела. Многие убитые лежали в форе круга. Это получалось из-за того что разрывная бомба , взорвавшись в плотном строю людей разбрасывала их в стороны образуя своеобразный круг из убитых человеческих тел.
  Воспользовавшись затишьем, персы перешли к решительным действиям. Квадратные коробки каре, стали мерно двигаться вдоль реки к северному склону холма на котором располагались русские войска. Казаки и горцы, расстреляв весь свой боезапас, были вынуждены отойти на безопасное расстояние.
  Замысел персов разгадать было не сложно, они собирались атаковать и вернуть обратно командную высоту. С восточной стороны, там где они находились, сделать это было невозможно из-за упомянутого ранее, крутого обрывистого склона. Атака с юга была неприемлема из-за того что холм тянулся с обрывистым склоном тянулся почти на две мили. Поэтому персы решили обойти высоту с севера и атаковать с западной стороны. Там был пологий склон, пригодный для марша организованными колоннами. Стоит отметить, что северный склон холма был укреплён самими персами, там изначально находилась артиллеристская батарея британских пушек.
  Так что под ритмичный бой барабанов, персы пошли в обход холма. Генерал и офицеры стояли и смотрели за перемещением вражеских колон. Персов было много, очень много. Несмотря на жестокие потери от ружейного и артиллеристского огня, персидское войско сохранило организацию и выдержку. Но моральный дух солдат был подорван смертью товарищей и сослуживцев.
  Остывшие пушки вновь стали вести огонь по противнику, но это не останавливало его на марше. Все прекрасно понимали, что если персы выйдут в долину, то у них будет оперативный простор для манёвра. А самое главное, они увидят реальное количество атаковавших их русских солдат.
  И тогда генерал Котляревский принял решение. - Братцы! - обратился он к солдатам. - Пуля дура, а штык молодец. Может хватить перса свинцом угощать, пора и стальные клинки на десерт преподнести.
  В ответ солдаты радостно закричали громогласное Ура! Стоит отметить, что этот боевой клич, был введён циркуляром по российским войскам, буквально месяц назад. И пришелся по душе солдатам. Поскольку до этого лета, солдаты российской императорской армии шли в бой крича французское слово 'Виктория'. То есть в переводе на русский язык, солдаты кричали 'Победа'. Это положение ввел ещё Петр I, и с тех пор так и было заведено. Но в этом году, случился казус, поскольку французы и русские идя в атаку друг на друга, кричали одно и тоже 'Виктория'. Слово 'Ура' было взято из лексикона калмыков, когда они скакали на лошадях и верблюдах в атаку, этим словом они погоняли своих верховых животных. В переводе с калмыцкого 'Ура' это вперёд. Стратеги в штабах, особо не мудря, предложили верховному главнокомандующему князю Кутузову-Голенищеву, ввести новое слово для боевого клича. Неудивительно, что данное слово пришлось по душе не только командному но и рядовому составу. Правда ещё иногда, старые войны по привычке, идя в атаку, кричали 'Виктория' но это была привычка, и с ней особо не боролись.
  Громкий радостный крик на холме насторожил персов. Но они продолжали совершать манёвр. Колонны противника, прижались к подножию холма, настолько, насколько это было возможно. Благодаря этому, русские артиллеристы не могли вести по ним огонь, слишком крутой угол наклона ствола получался, так низко опустить пушки на лафетах было нельзя.
  - Гренадёры к бою! - крикнул Петр Степанович, демонстративно обнажая свою золотую шпагу. Награда от императора за доблестную победу над персами два года назад. В течение одной минуты, два батальона гренадёров, выстроились на северной вершине холма.
  - Стоять! - крикнул Котляревский пробегавшему мимо Басоте. Переводчик, словно пойманный воришка, остановился и виновато вжал голову в плечи. Потом повернулся к генералу и жалостливо на него посмотрел. - Куда собрался? Ты что приказ не помнишь. Штабные офицеры в рукопашную не ходят.
  - Петр Степанович, я только туда и обратно. Посмотрю как там мужики, если без меня справятся, так я сразу вернусь.
  - Я что девка красная, что ты меня уламываешь. Кому сказано, марш к штабным.
  - Господин генерал, а может, как в прошлый раз, обойдемся тремя сутками ареста, за неповиновение приказам старшего офицерского чина? - всем своим видом Басота показывал весь свой бунтарский нрав. Годы в армии так и не выработали в нем послушания и субординации.
  - Ну смотри у меня. - генерал погрозил пальцем. Если ранят, ты у меня на каторгу поедешь на излечение.
  - Рад стараться! - Басота взял под козырек и побежал строиться вместе с гренадёрами. Батальоны выстроились в две колонны по три шеренги, в каждой шеренге по сто пятьдесят человек. Солдаты вынимали из ножен на поясе трёхгранные штыки и прикрепляли их на свои ружья. Ещё одна минута и все были готовы к атаке неприятеля.
  Басота стоял в первой шеренге, рядом с рослым гренадёром, он был почти на полторы головы выше Басоты. Голубые глаза и русые кудри. - Привет Сашко - переводчик обратился к соседу. - ну что собрался без меня персов бить?
  - О, кто к нам явился? А я думал, что ты опять в штабе языком сражаться будешь. Совесть все же проснулась?
  - При чем тут совесть Шура, кто же твою большую спину в бою лучше меня защищать может? А без меня, тебя и покалечить могут, я же тогда по тебе скучать буду. У тебя, сколько осталось наколотить за этот год, до плана?
  - Примерно тридцать персиян я с начала года приставил господу. Так что до плана мне всего то десяток недочет.
  - Сдается мне, что ты Шура сегодня, план свой значительно перевыполнишь.
  Забили барабаны. Командиры рот дали команду 'Шагом марш' и два русских батальона стали спускаться с холма на перерез первой колонне персов. Командир первой колонны персидской армии, видя угрозу своему флангу, отдал приказ остановиться и развернул своих солдат лицом к наступавшим русским батальонам. Персидские солдаты спешно заряжали ружья, готовясь встретить наступающих врагов мощным ружейным залповым огнём.
  Генерал Котляревский, стоял на вершине холма и видел всю картину боя в целом. Огромная персидская армия колоннами по две тысячи человек. Всего двенадцать колон. И два батальона русских гренадёров, всего тысяча человек, тонкой цепью спускались с холма, намериваясь атаковать многократно превосходящего противника.
  К генералу подошел командир егерского батальона подполковник Хартлин и спросил. - Моему батальону тоже готовиться к атаке?
  - Пока нет. - ответил Петр Степанович. - Вы должны стать для него сюрпризом. По всем правилам преподнесения сюрпризов, ваше появление должно стать неожиданным.
  - Вас понял. - подполковник козырнул, вернулся к своему подразделению.
  Приблизившись на расстояние тридцати метров до первых шеренг персов, гренадёры остановились. Все видели что персы готовят первый ружейный залп в их сторону. Гренадёрв достали из своих сумок гранты, по названию которых и получил название их род войск. Гренады - металлические шары с пороховым зарядом и кусками свинца в нутрии. Короткий фитильный шнур давал задержку в пять секунд. В левой руке у каждого уже дымился запальный фитиль. По команде каждый гренадёр поджег запал Гренады и метнул её в сторону персидской колонны. Не успели прогреметь разрывы, как в сторону персов полетели ещё гренады. Четыре серии разрывов, полностью расстроили строй персидской колонны. Снова крики раненых, и густая пелена порохового дыма.
  По долине разнеслось громогласное и дружное УРА!!! Три линии гренадеров под бой барабанов шагая в ногу вошли в разрушенный строй персидской пехоты. Так тика строевого боя при построении в линии была такова. первая шеренга, убрала ружья перекинув ремнём через плечо, из ножен на поясе с лева они извлекли гренадёрские сабли. Это индивидуальное оружие пехоты, ближнего боя. В отличие от кавалерийской сабли, гренадерская была почти в половину короче, и имела более массивную и расширенную часть клинка у острия.
  Гренадёры второй и третей шеренги вооружены своими ружья ми с примкнутыми к ним штыками. Длинна ружья со штыком около двух метров. Вторая шеренга атаковала простивника штыками из-за спины солдат первой шеренги. Третья шеренга защищала штыками, первую и вторую шеренгу, в случае прохождения противника вплотную для атаки. Таким образом, создавалась стена атаки и обороны, индивидуальный бой запрещался, передвижение только в ногу и только в составе своей линии, это была волна несущая смерть и погибель. Это было вершина строевого рукопашного боя, и тех кто владел ею были непобедимы и десятикратно сильны своих врагов.
  Шура и Басота шли рядом, один за другим падали перед ними раненые и убитые сарбазы. Вот сразу два перса атаковали их штыками своих английских ружей. Без особого труда, Саша отвел штык противника вверх, после чего второй рукой перехватил его ружьё и потянул на себя вместе с персом. В этот момент штык солдата стоящего за спиной у Сани, вонзился в грудь сарбаза. Умирающий перс ещё не успел упасть на землю как тоже самое произошло и со вторым персом, напавшим на Басоту.
  Быстро оправившись, персы организовали оборону в четыре шеренги. Первая шеренга стояла на одном колене, выставив штыки на уровне пояса, вторая шеренга стояла за ними и держала штыки на уровне груди, третья шеренга прикрывала первую и вторую линию, тогда как четвертая шеренга готовилась произвести ружейный залп, заряжая оружие. И вот две шеренги сошлись, русские атаковали персы защищались. В этой ситуации все зависело от личного умения и опыта каждого бойца в отдельности и боевого духа всего отряда в целом. Боевое мастерство оказалось выше у русских гренадеров. Этот прием они не раз отрабатывали на учениях и в реальном бою. Солдаты первой шеренги отбив штыки первых двух шеренг противника, сближались с ними так близко что те не могли использовать штыки против них. В этот момент необходимо было увернуться от ударов штыков третьей шеренги персов и успеть зарубить противника из первой линии. Все это произошло так быстро и стремительно, что уже через тридцать секунд, четвёртая шеренга персов стала первой. При этом многие гренадёры получили колотые ранения, появились первые погибшие и тяжело раненные, но это было ни что по сравнению с потерями персов.
  Боевой дух первой колонны персидской армии, что была атакована гренадерами, падал с каждой минутой и с каждым убитым офицером. Офицеры раз от разу пытались проявить свою пылкость и инициативность. Громко прокричав пылкий призыв к солдатам, обязательно с призывом в конце речи 'Аллах Акбар!!!'. Они бросались на русскую шеренгу пытаясь собственным примером повести за собой оробевших солдат. Примеры были наглядные, ни одному офицеру, даже самому искусному фехтовальщику, не удавалось продержаться больше десяти секунд. После чего пошедшие за ним солдаты отступали и медленно пятились назад, не желая сражаться. Нет, они ещё не бежали в панике, они просто пятились, отступая организованно, но при этом, нарушая строй тех полков что, шли в колоннах за ними.
  Офицеры этих полков были в бешенстве. Они кричали и угрожали отступавшим расстрелом и виселицей. Вторая колонна вновь встала в оборонительные четыре линии, и сарбазы этой колонны с ужасом смотрели на наступление врага. Для залпового выстрела персам мешали отступавшие бойцы первой колонны. Тем временем третья колонна персов, стала обходить с права остановившуюся для обороны вторую колонну и разворачивалась в каре пять линий, для обхода гренадёрских полков с фланга и последующим заходом в тыл русским.
  В это время на холме стали строиться егеря. Стоит ли говорить о том что каждый перс и турок знал, что егеря это более сильный род войск русской армии. Егеря были лучше вооружены, оснащены, и эти подразделения формировались из опытных ветеранов гренадерских полков. К слову сказать, нашему Шурику, уже неоднократно предлагали перейти в егерский батальон, но он отказывался, по причинам известным только ему одному.
  Громко издав победное Ура!!! Гренадёры свободным строем побежали на левый фланг второй колонны персов. Егерям, в отличие от гренадёров свободный бой разрешался и поощрялся. Егеря ворвались в строй персов, приведя их в полное смятение. Техника боя в совокупности с напором и дерзостью, полностью деморализовали солдат второй колонны, они стали отступать в сторону обходившей их третьей колонны, разрушая её строй и порядок перемещения. То тут то там стали звучать панические крики отдельных сарбазов.
  Паника и страх стали распространяться среди смятых строев второй и третьей колонны, словно круги от брошенного камня на гладкой воде.
  - Русские режут нас словно скот, их больше чем нас в два раза, спасайся кто может!!! - эта фраза пронеслась над полками персов и подхваченная стала повторяться среди тех кто не видел что происходило. И уже было совсем не важно, что это прокричал русский переводчик по фамилии Басота.
  Дикое улюлюканье разнеслось по долине, размахивая шашками, на полном скаку, неслись казачьи сотни. Вместе с отрядом горцев, казаки имитировали нападение на левый фланг третьей колонны, что была вынуждена остановиться. Атаковать плотный строй пешей колонны, кавалеристы не собирались. Это было глупо, поскольку в этом случае, вооруженные ружьями со штыками, персы перебьют всю конницу за считанные минуты. Но основная затея кавалеристской атаки удалась, персы дрогнули и побежали. Сначало это были отдельные солдаты, потом это стали делать и отдельные офицеры, и вот все три колонны превратились в один сплошной поток, бегущих людей. Сарбазы бежали к переправе через реку Дарвут. Речка была неглубокая, всего по колено, поэтому переправиться на другой берег можно было в любом месте.
  Бегущие полки направились в укреплённый лагерь в селении Асландуз, самым коротким путём - напрямик, через поле, реку и дорогу. Паника как болезнь стала передаваться и колоннам которые даже не видели русских. Для паники им было достаточно слышать громкие возгласы пробегавших мимо товарищей по оружию.
  - Русские режут нас как скот!!!
  - Спасайся кто может!!!
  - Их больше чем нас в три раза!!!
  Ни Аббас-Мирза, ни британские офицеры, ничего не могли уже сделать. Все что удалось предпринять, так это организовать прикрытие бегущих, от погони кавалерии. бегущий в панике враг, самый желанный подарок для всякого кавалериста. Казаки и горцы скакали стреди бегущих персов, направо и налево махая шашками и коля пиками. И только у самой реки им пришлось остановиться. Два полка личной гвардии шаха, растянувшись цепочкой в три линии, стояли в оборонительной позиции, не поддаваясь панике и страху. Бегущих сарбазов, гвардейцы пропускали только через организованные проходы среди их линии. Если кто-то пытался пройти через строй гвардейцев, его без церемонно кололи штыком или секли саблей. Впереди строя гвардейцев, стояли офицеры и бранным словом показывали отступавшим, куда именно надо бежать что бы не нарваться на штыки гвардейцев. Увидев плотный оборонительный строй у реки, казаки по приказу сотников отступили, считая что сегодня они итак уже не плохо поработали.
  Сражение было закончено, казаки и пехотинцы вернулись на командную высоту. Там на краю холма у пушечного капонира, рядом с телом мертвого британского артиллериста стоял Петр Степанович. В свою подзорную трубу он с интересом наблюдал за действиями персов селении Асландуз, а там происходила занимательная история, под общим названием 'Кто виноват?' Шахские гвардейцы, одного за другим хватали офицеров из бежавших первыми и вели их к хану, там же после недолгого разбирательства одним рубили головы на месте, а другим, кому везло больше, связывали руки, отбирали оружие и уводили для дальнейшей публичной экзекуции. После пришла очередь наказания для солдат. Их арестовывали без всякого порядку, просто забирали одного из десяти и выводили на окраину селения. Всего набрали сотни две, после чего их связывали и по десять человек ставили к стене огораживавшей двор крайнего дома. Звучали залпы, расстрелянные падали их тела уносили а на их место ставили новую десятку.
  Хан был в бешенстве, молить о пощаде было бесполезно. Британские офицеры стояли отдельной группой, опасаясь что этот террор может коснуться и их. Сейчас от хана можно было ожидать чего угодно. Подполковник Митчелл, стал раздавать своим офицерам поручения, и те побежали выполнять их.
  - Куда твои крысы побежали? - гневно с криком спросил Аббас у британского офицера. - Что, у же готовитесь с русскими заключить мир? Или же мне как два года назад будете советовать отступить. Не выйдет, в этот раз я ваши советы не стану даже слушать. Подумать только, если бы я вас два года назад послал бы к шайтану, и атаковал Котляревского в крепости Мигри, то он давно был бы мертв. Э-э-э, и зачем я вас тогда послушал?
  - Многоуважаемый хан, - обратился Митчелл к Аббасу, изображая на своём лице маску покорности и верности. - То, что случилось с нами в прошлом, должно делать нас сильнее в будущем, но не как не приводить к скорби в настоящем. Нам с вами сейчас необходимо решать много задач первой необходимости, и я, с вашего позволения, отправил своих офицеров, налаживать оборону данного селения. Работы много, необходимо взять под жесткий контроль, всю имеющуюся провизию и воду. Так же организовать устройство оборонительных редутов и капониров для нашей артиллерии. Я ясно отдаю себе отчет, что зная тактику генерала Котляревского, могу смело предположить, что этой ночью он пойдет на нас новой атакой. И будет делать он это в свойственной ему манере ночного штурма.
  Эти слова быстро отрезвили хана, он явственно представил что будет с его армией, если сегодня ночью их атакуют русские снова. Работы было много и её необходимо было сделать до окончания светового дня.
  А на холме русские батальоны, разводили костры и готовили обед. Кураж боя ещё не прошел и везде были слышны рассказы о прошедшем бое. Солдаты перебивали друг друга, жестикулировали руками или показывали всем телом, потом громко смеялись и вновь продолжали рассказывать. Отдельно в стороне лежали тела двенадцати убитых солдат накрытых парусиной персидских палаток. Полковой лекарь вместе с санитарами перевязывали раны и готовили к операции тяжело раненых, а таковых было два десятка.
  Потери персов Котляревский ещё не считал, не до этого. Первым делом надо было разобраться с трофеями и дать людям отдых. До конца дня все русские солдаты, занимались сбором и учетом трофеев. Страшно подумать, но только патронов было найдено четыреста тюков. Это норма для всех российских войск в Грузии, на восемь лет вперёд. Отдельно проводили досмотр, убитых персов, собиралось все оружие и ценные вещи, после этого пленные персы, раздевали мертвых, снимая сапоги и мундиры. Труппы после этого грузили в телеги и везли в общую могилу. Мусульманин, должен быть захоронен до захода солнца. На войне это правило выполнялось не всегда, но когда это было можно, то генерал Котляревский строго его соблюдал. Уважение к противнику, должно быть даже после его смерти.
  С наступлением темноты русские батальоны разместились компактно на командной высоте. Командиры подразделений, назначили очередность несения караулов и дальних дозоров. Петр Степанович, был уверен что ночью персы не посмеют напасть на позиции его полка, а вот утром, на рассвете, вполне можно было ожидать от них генерального штурма. Поэтому генерал отдал распоряжение по всем батальонам, что бы за час до рассвета, все войска были разбужены и тайно приведены в полную боевую готовность. Особенно это касалось артиллеристов.
  Казачий Атаман учтиво предложили командующему, установить для его ночлега, ханский шатёр, что был захвачен вместе с другими трофеями. Но Петр Степанович, в свойственной ему манере отказался.
  - Я ещё чином не столь высок, не генеральская это привилегия в ханских шатрах ночевать. Вот если бы среди нас князь, какой был, или барон, так ему можно, а я что, сын сельского священника, с рождения ничего мягче лавки не видел. Так что братцы, оставьте этот шатёр, мы его в подарок государю императору отправим.
  Поужинав и умывшись, генерал Котляревский, обошел позиции своего лагеря, поговорил с солдатами, ободрил их добрым словом, пообщался с офицерами, поставил подпись в полковом журнале, под описанием сегодняшнего дня и отправился спать в привычную для него солдатскую палатку. Строго наказав, караулу, будить его только в случае атаки персов.
  За час до рассвета его разбудил ординарец, не говоря ни слова, адъютант просто потряс за ногу своего генерала, то проснулся, и вылез из палатки.
  - Какие новости? - спросил генерал у подчиненного. - Что говорят дозорные.
  - Персы в своем лагере, ни каких перемещений пехоты не замечено.
  - А конница? Что делает их конница?
  - Какая конница? - удивился ординарец. - У персов со вчерашнего дня нет больше конницы, мы их всех на этом холме перебили.
  - Это хорошая новость. - сказал генерал сладко потягиваясь. - Какие ещё новости?
  - Ночью, от персов сбежали трое наших.
  - Каких таких наших? - удивился генерал. Эта информация разбудила его разум, и ему стало весьма интересно данное событие.
  - Двое унтеров и один сержант, говорят, что они пленные из Троицкого егерского полка.
  - Пленные говоришь? - Петр Степанович, с недоверием прищурил глаз. - А ну приказывай вести их ко мне.
  Генерал Котляревский взял трофейный персидский барабан, поставил его на землю и уселся на этот инструмент. Позади него встали егеря из караула, и подошли несколько офицеров, посмотреть за происходящим. Сбежавшие русские пленники, шли под усиленным конвоем, подойдя на расстояние пяти шагов, казаки остановили их перед сидящим на барабане генералом. Петр Степанович с полным презрением на лице осмотрел приведённых к нему беглецов. В свете серебристой луны, было хорошо видно, что бежавшие пленники, не совсем походили на пленников. Одеты они были в персидские мундиры свежего покроя и кожаные сапоги, а их лица уже стали обрастать бородами.
  - Ну что. - сказал генерал обращаясь к бывшим пленникам. в его голосе чувствовалось явное недоверие и презрение. - Я думаю, вам не стоит лишний раз пояснять, что я вас сейчас могу повесть за измену вере и отечеству. Повесить, а потом только вынести постановление полевого суда.
  - Не вели казнить? - сказал с достоинством в голосе самый старший из пленников. Дело это не хитрое, всегда сладить сможешь, а дай нам хотя бы сказать, что в свою защиту.
  - Слово сказать я вам дам, только предупрежу сразу, ещё не одному дезертиру, пойманному моими солдатами, слово не помогло уберечься от верёвки сальной да сука крепкого.
  - Петр Степанович, правда твоя, мы скорее заслуживаем казни. - продолжил разговор один из пленных. На вид ему было больше сорока лет, хотя это было трудно определить точно из-за бороды. - Только если решишь нас казнить, казни нас не за измену а за трусость. Ибо наша вина только в том, что мы сдались в плен к персам, когда могли сражаться и умереть с гордостью, исполняя свою присягу.
  - Ишь ты какой, гордый и честный. - удивился генерал. - Таких дезертиров у меня на допросе ещё не было. Тогда скажи мне, если ты не предавал отечество и веру, то почему ты одет в персидскую форму. Насколько мне известно, всех пленных, что отказываются добровольно служить в армии шаха, персы продают в рабство. А вы, как я посмотрю, на рабов не сильно похожи, что наводит меня на мысль, что служили в персидской армии, против своего государя и родины.
  - Вам этого не понять, ни кто из нас не собирался служить персам, но нам пришлось пойти на это. Когда наш полк был окружен, мы два дня сражались пока, две трети личного состава не погибла. Дальнейшее сопротивление было бесполезно, персы расстреливали нас из пушек, как на учениях. На второй день они предложили нам сложить оружие в обмен на гарантию сохранения нам жизни. Мы были в отчаянии, я сам был готов умереть, был трижды ранен за бой, но взять на душу грех, смерти моих солдат, я не мог, поэтому мы сдались на милость хана Аббаса-Мирзы.
  На следующий день пленения, Аббас-Мирза предложил всем нам перейти на службу к нему, в его личную гвардию. Нам было сказано, что в сражениях против своих единоверцев мы участвовать не будем, нашей задачей станет личная охрана шаха. Охрана шаха состоит исключительно из иноверцев. Индусы, сипаи, китайцы, киргизы и русские. Это старая традиция персидских шахов, слугами и телохранителями, набираются иноверцы, поскольку они не замешаны в кровном и родовом родстве с врагами хана. Иноверцы знают, что если хан умрёт, то они будут убиты или проданы в рабство, поэтому верность хану они соблюдают даже под страхом смерти.
  - И что, ты думаешь, что для меня сейчас, поведал что-то новое. - сказал Петр Степанович, хмуро смотря на офицера. - Я воюю уже пятнадцать лет, и таких вот иноверцев, встречал не редко. Видел индусов и низкорослых китайцев, видел даже двух здоровенных негров, но чаще встречал нашего брата. Дезертиры, воры, убийцы, казнокрады и просто разбойники, все те кто бежал от неминуемого наказания каторгой или виселицей. Так что когда я приказывал их вешать, а потом направлял документы в штаб, то выяснялось, что грехов у моих висельников, достаточно на три смертных приговора. Но что касательно вас, могу заверить, что не болтаетесь вы между небом и землёй, лишь потому, что мне известна печальная история вашего полка. Печальна она не вашей участью, а бездарностью вашего командира капитана Оловяшникова. Он мог вас вывести ночью из окружения, но струсил и предал не только Родину, но и вас. Кстати не скажете, где он сей час, случаем не в Асландузе при своём хане?
  - Нет. - ответил офицер. - Его хан через месяц после пленения, наградил званием полковника, назначил высокое жалование и отправил в Тегеран, в учебные казармы шахской гвардии. А нас определили в Багдеранский полк, под командование Макинцева.
  - То есть та хочешь мне сказать, что подлый изменник вор и дезертир, который выслужился у персов до звания Самсон-хан, командир так называемого русского полка, сейчас в Асландузе?
  - Да он там. - офицер указал рукой в сторону селения, где сейчас укрылись побитые персы. - И с ним весь его Багдеранский полк. Вчера днем, именно мы арестовывали трусов и расстреливали их, а Макинцев лично рубил головы персидским офицерам. Сам шах сейчас очень напуган, он всерьез опасается мятежа среди офицеров и сарбазов. Багдеранский полк всю ночь нес усиленное дежурство, вокруг ставки хана. Мы арестовывали всех, на кого падало подозрение, в результате чего удалось восстановить дисциплину и послушание. Во время ночного патрулирования, благодаря нашим товарищам из числа пленных Троицкого полка, нам удалось бежать. Мы пришли к вам с предложением о совместном нападении на персидский лагерь.
  - Весьма интересное предложение. - генерал Котляревский, был немало удивлен и выразил явную заинтересованность. - И что вы мне предлагаете?
  - Нам хорошо известно, что излюбленной тактикой генерала Котляревского. - бежавший пленный офицер, стал говорить ровным уверенным голосом. - Является ночное нападение или штурм, потому мы решили что вы этой ночью не пойдете в атаку на персов, а дадите людям отдохнуть. Но уже следующей ночью стоит ожидать вашего выступления, для окончательного разгрома персидской армии.
  - Весьма логичное умозаключение. - сказал генерал, и сразу задал вопрос. - А АббасМирза считает так же?
  - Аббас-Мирза, сейчас находиться в жутком гневе, ему на глаза бояться попадаться даже англичане, сам он приказал готовиться к долгосрочной осаде, а так же отдал распоряжения и отправил гонцов, с приказом о срочном сборе всех конных отрядов, как курдов, так и персов. Все свободные войска, должны в срочном порядке, идти к нему на соединение.
  Состояние морального духа персидских войск а Асландузе очень низкое. Среди рядового состава ходят слухи, что численность русских, то есть вас от двадцати до сорока тысяч. Англичане в этом сильно сомневаются, поскольку уверенны, что ваша численность не более пяти тысяч. Это максимальное число войск, которое вы смогли бы собрать со всего Кавказа.
  При этих словах генерал Котляревский заметно повеселел и уже шутливо с некой иронией спросил у офицера. - А сам как считаешь, сколько нас?
  - Я считаю, что британцы правы, под вашим руководством Петр Степанович, не более пяти тысяч солдат и казаков.
  - А не менее? - не скрывая прежней иронии, спросил Котляревский.
  - Что, не менее? - не понял вопроса офицер.
  - Верхнюю планку ты обозначил, пять тысяч. - пояснил генерал. - А нижний предел нашего войска угадаешь? Как сам считаешь, сколько нас на самом деле?
  - Я считаю что вы командуете как минимум двумя полками пехоты, в четыре тысячи человек. - уверенно сказал офицер. - И как минимум тысячью казаков.
  В ответ на, это заявление раздался дружный хохот всех присутствующих, смеялись офицеры, смеялись гренадёры, и от души надрывно хохотали казаки. И только бежавшие из плена офицеры и солдат, оставались в недоумении, с растерянным видом озираясь по сторонам. Один из казаков, стоящий рядом с беглецами, сказал тем истинное число напавших на персов русских отрядов. Беглые пленные сильно удивились услышанному, изобразив на лицах явное удивление. Им было сложно в это поверить, поскольку они сами попали в плен, в результате боя в котором десять тысяч персов атаковали их полк числом в две тысячи человек, в укреплённом лагере на стратегически выгодной высоте. В результате двух дневного сражения, в феврале этого года, Троицкий полк, потерял убитыми две трети личного состава, оставшиеся в живых, капитулировали.
  Это была норма любой войны, когда превосходящий силами противник побеждает своего врага, но так что бы две тысячи, солдат шли в бой против двадцатикратно превышающего врага, это было не мыслимо и потому в это верилось с трудом. Вскоре смех прекратился, а беглецы продолжали стоять в растерянности.
  - А что, персы ещё не знают о нашей истинной численности? - спросил генерал у офицера.
  - Нет, даже не догадываются. - с гордостью ответил офицер. - а потому Аббас-Мирза и его генералы, ещё не приняли решения о дальнейших действиях. Пока что они усиленно укрепляют позиции вокруг Асландуза. И сегодня ночью выслали разведчиков, с целью скрытно подсчитать численность ваших солдат. Только после их донесения, они будут решать и принимать конкретные действия. - офицер с опаской посмотрел вокруг себя, на солдат и казаков. - Как я могу предположить, если утром разведчики донесут хану, сколько вас на самом деле, Аббас-Мирза непременно, уже сегодня атакует вас.
  - Ковалёв! - обратился генерал к казачьему атаману. - Что скажешь на это заявление?
  Стоявший впереди всех казаков, мужчина средних лет, в традиционной казачьей одежде и каракулевой шапке, отозвался на вопрос генерала, он вышел к беглецам и задал старшему вопрос. - А сколько разведчиков высылали персияне?
  - С наступлением темноты лагерь покинули одиннадцать человек. - ответил атаману офицер.
  Атаман белов молча махнул рукой своим казакам и двое из них вынесли два мешка. Атаман засунул руку в один из мешков, и достал из него отрубленную голову персидского разведчика. После чего улыбаясь сказал генералу. - Ну тут нам бояться нечего, все одиннадцать голубчиков туточки. - атаман показал на два мешка.
  - Хорошая работа, благодарю за службу. - сказал генерал атаману.
  - Рады стараться! - бодро ответил атаман.
  - Теперь вернёмся к нашему плану, о нападении на персов. - сказал Петр Степанович, вновь переводя своё внимание на беглых русских офицеров. - А не желаете ли вы представиться?
  - Командир третьей гренадерской роты, Троицкого полка, капитан Борецкий. - представился старший офицер.
  - Казачий сотник, Георгий Панин. - представился второй офицер.
  - Рядовой гренадёрского батальона, Троицкого полка, Рябинин. - бодро с выправкой сказал солдат.
  - Отлично, - Сказал Котляревский. - Мне, я думаю, вам представляться не надо, а с остальными, у вас ещё будет время познакомиться. И так выкладывайте суть вашего плана?
  - Завтра ночью, наши люди, незаметно и тихо снимут все караульные посты. И тогда вашим войскам удастся войти в лагерь персов незаметно. С любой стороны, с которой вы пожелаете. Так же нам известно точное расположение оставшихся у персов пушек, я укажу вам их на карте, и тогда планируя нападение, вы -провести свои войска мимо пушек.
  - Хорошая идея. - Сказал задумчиво Котляревский. - Мы сделаем именно так. За одним исключением. - генерал сделал паузу, привлекая всеобщее внимание, и только выждав томительно время добавил. - Пойдем мы братцы прямиком на пушки. Все ведь знают, что Котляревский, при атаке на врага, сначала захватывает его артиллерию, и только после этого рубит пехоту. А то что получиться, мы пушки обойдем, а они нам в спину стрелять будут. Нет не пойдет. Правильно братцы?
  - Правильно Петр Степанович! - раздалось всеобщее ободрение.
  Весь последующий день прошел в показной работе. Русские батальоны, демонстративно занимались оборонительным укреплением холма, на котором они расположились. Копались редуты, из камней строились заграждения, и подвозилась вода, на случай длительной осады. Видя такие масштабные полевые работы, персы пришли в замешательство. Не имея информации о явной численности русских, персидские генералы и британские офицеры, разделились на два лагеря. Одни призывали к немедленному наступлению на русских, пока те не успели укрепиться на своей высоте. Другие категорически настаивали на ожидании подхода, кавалерийских подкреплений, что бы с их помощью ограничить деятельность казаков, и только после этого планировать наступление.
  Когда красный диск солнца, коснулся краем вершины гор на западе, в лагере русских все были готовы и с нетерпением ждали наступления полной темноты. От захода солнца и и до восхода растущей луны, времени было примерно полтора часа, за это время следовало успеть пройти в персидский лагерь.
  Генерал Котляревский собрал офицерское собрание и поведал свой план предстоящих действий. Один гренадёрский батальон должен будет наступать на селение с запада, другой с юга, а по центру между ними шли гренадёры. Казакам и дикой сотне, была поставлена задача, ловить всех кто побежит в долину реки Аракс, спасаясь от штурма пехоты. В конце Петр Степанович сказал.
  - Господа офицеры, что бы не произошло, что бы не случилось, не прекращать наступления, и не ослабевать натиска. Помните, если кто-то побежит или оробеет, то погибнут все. Мой последний приказ, многие знают, поскольку слышали его от меня не раз. Патроны и ружья с собой не берём, только сабли ножи и шпаги. Во время боя ни кого не щадить, нас слишком мало, потому пленных не брать. Ну, - генерал Котляревский перекрестился. - С богом. За веру, царя и отечество.
  - С богом! - ответили офицеры.
  - Аллах акбар. - шепотом сказал Муслим. И все командиры разошлись по своим подразделениям.
  В полной тиши, не издавая малейшего звука, русские батальоны вышли из своего лагеря, в котором остались только раненные и десять человек охранения. Мрак ночи скрывал их, видно было только соседа и идущего впереди. Батальоны выходили на свои позиции, ориентируясь по огням персидского лагеря. В условленное время девять часов вечера, все три батальона, перешли в наступление. Егерям и первому гренадерскому батальону удалось пройти первую линию персидских постов без единого выстрела. Сняв часовых, солдаты молча рубили персидских сарбазов, который от неожиданности, даже не успевали закричать. А вот у второго гренадёрского батальона, получилось не все так гладко. Когда они ворвались на персидскую батарею, один артиллерист успел выстрелить из своего ружья. Он ни кого не убил, но поднял шум во всем лагере персов.
  Почти сразу вся персидская армия пришла в движение. Забили барабаны, затрубили боевые горны. Офицеры стали громко раздавать команды, и в первую очередь, все ринулись в сторону южной окраины селения, туда от куда уде доносились звуки горячего боя. Там случился казус, несколько тысяч сарбазов, сойдясь на тесных улочках горного селения, сотворили столпотворение и не могли развернуться для боя. Шедшие позади сарбазы слышали крики умиравших товарищей, в ночной тиши явственно слышался лязг метала, и стоны умирающих. Гренадёрский батальон, занял окраины двух улиц и уверенно сражался с персами на равных.
  В это время, в центре селения прогремел мощный взрыв, на воздух взлетел склад с порохом. Яркая вспышка на несколько секунд озарила округу, и персы увидели что русские наступают с трёх сторон. Два других батальона, оставшись изначально незамеченными, в полной темноте вырезали целые роты персидской армии, при этом ни кто не успевал произнести и звука.
  Загорелись тростниковые крыши домов и стога с сеном, едкий дым пополз по узким улицам, ещё больше снижая видимость. И в этот момент, кто-то в шумихе общего боя проуричал.
  - Аббас-Мирза ранен его вывозят из лагеря!!! Русские нас всех перережут!!! Спасайся кто может!!!
  Мало кто обратил внимание на то что кричавший это, говорил с очень сильным акцентом. И тут снова началась паника, только в этот раз намного страшнее, чем прошлым днём, при сражении. Все войско одновременно побежало в одну сторону. На тесных улицах, началась смертельная давка. Если кто-то спотыкался и падал, то тут же бедолага умирал, затоптанный сотнями ног. Бежали ломая заборы и ворота дворов, лезли через каменный ограды, очень сильно радовались когда наконец удавалось выбраться из селения. Персы бежали через поле, на шум горной реки, но когда на небе взошла молодая луна, все счастливые сарбазы, радовавшиеся тому что им удалось убежать, столкнулись с шестью сотнями всадников. Группами по двадцать сабель, они патрулировали всю долину.
  Придя в неописуемый ужас, персидские солдаты пытались бежать, но их настигали и рубили шашками, либо кололи пиками. Не спасались даже те кто падал на колени и молил о пощаде. Пленных не брали. И только особо сметливые персы, падали на землю и не шевелились, притворившись мертвыми.
  В первом часу по полуночи сражение было законченно. Горное селение Асландуз, было полностью захвачено, отдельные очаги сопротивления, тех кто не успел выбраться в поле, были сломлены. Генерал Котляревский, приказал собрать всех пленных, казакам до рассвета патрулировать местность, а остальным войскам, отдыхать до утра. Приказал разместить штаб в доме сельского старосты. И сам утомлённый тяжелым боем, в котором он лично принимал участие, поднялся на второй этаж, нашел хозяйскую спальню и не раздеваясь завалился спать.
  Утром генерала разбудил непонятный шум, кто-то громко ругался, слышалась непонятная ему персидская речь и отборная русская ругань. Петр Степанович поднялся и вышел из спальни. Рядом с дверью на стуле дремал его адъютант, на плече у того висело белое чистое полотенце, а у ног стоял кувшин с водой. Котляревский не стал будить ординарца, а тихо забрал полотенце и взял кувшин. Генерал спустился на первый этаж и первому встреченному солдату вручил кувшин. Умывшись и одев генеральский парик, Котляревский вышел во двор.
  Там ругаясь с караульными, во двор пытался войти почтенный мужчина, в приличной одежде и белоснежной меховой шапке. Увидев генерала, гренадёры почтенно выпрямились и поприветствовали командира громким 'Здравия желаем' Заметив это, почтенный гражданин стал взывать к Котляровскому, что-то не переставая говорить и призывно восклицать. Надев мундир и застегнув ремень с золотой шпагой, Петр Степанович, вышел на улицу. Оглядевшись по сторонам он увидел, что находиться на центральной площади селения, образуемой на перекрестии двух главных улиц. Местных жителей не было видно, только этот что не преставая говорил надеясь обратить на себя внимание. Генерал обернулся, посмотрел на иранца, потом на караульного и сказал тому.
  - За переводчиком уже послали?
  - Так точно.
  Вскоре, на улице появились трое. Посыльный солдат, переводчик басота, и гренадер Шура. Басота был ранен в ногу и сам не мог идти, поэтому его почти нёс на себе Саша. Когда они приблизились генерал обратил внимание, на то что голова раненого Басоты, была перебинтована с макушки под челюсть, а в районе левой щеки, на бинте просматривалось бурое пятно крови.
  - Это как прикажете понимать? - генерал недовольно вплеснул руками. - Кто дал разрешение с пехотинцами идти в ночную атаку? Вчера ещё здоров был а сегодня.
  Басота, что-то хотел ответить, но только мучительно замычал от боли, вместо него, стал говорить его боевой товарищ Шура
  
  
  
  
  
  ПОВЕСТЬ В РАБОТЕ, КАЖДЫЙ ДЕНЬ ДОБАВЛЯЮ МАТЕРИАЛ
Оценка: 7.44*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"