У Марии совсем не осталось сил, и она ненавидит почти свой дар. "Всемогущий, ты проклял ли, наградил? Почему взял меня, не другую дочь, чтобы выделить так из других людей? Мне когда-то хотелось им всем помочь, только помощь моя привела к беде..."
Она молча глядит, как пылает дом, и голодный огонь пожирает скат. Она держит в руках себя лишь с трудом, только горло сжимает петлей тоска. Губы сжаты - Мария глотает крик и босыми ногами стоит в грязи.
"Боже, чувствуешь, как тяжело внутри?.."
Только небо молчит безответно и ледяными потеками бьет в лицо, обжигает нещадно сутулость плеч. Сколько ведьм Господь наградит венцом, прежде чем хоть одну от людей сберечь? За спиной у плетня уже третий нож и еще один - в створке резных ворот: "Не спасешься, нечистая, хоть живешь с Сатаной и ведешь от него свой род!"
Все труднее Марии хранить Любовь, и она вместе с домом - почти зола.
"Боже, как надоел этот вечный бой... С каждым днем все сильней подступает мгла..."
И Мария уходит босая в лес, онемевшие пальцы прижав к груди и сжимая простой деревянный крест; как молитву тихонько себе твердит, что Господь не позволит шагнуть во тьму. Ее вере, как прежде, предела нет, и она верна одному Ему.