Високосная осень билась, стучалась в дверь,
То смеялась с огнем, то кривила в рыданьях рот.
И старела. Стремительно, ночь посчитав за две,
И макала хрипяще в чернильницу луж перо - 
На асфальте писала сотни корючек-слов,
Превращала в стихи и топтала в грязи, как стяг. 
Превращала проспекты в Стикс и брала весло,
Увозила в Излом неприкаянных и бродяг.

А обветренный город спал, фонари разбив,
Изможденный сентябрь вживляя константой "пи". 
Я играла с тенями в прятки у гибких ив
И пыталась лечить сигаретой душевный СПИД. 
Выскребала из сердца все, что с пометкой "ты",
Отдирала от памяти с плотью по сто кусков
И ломала руками, рушила все мосты,
Уверяя себя, что спаслась от тугих оков. 

Только вот узнавала голос один из ста,
В предвесенние месяцы билась в глухом бреду,
Находила в газетах имя на всех листах
И сдавала без боя последний живой редут. 
То молилась неистово, то проклинала и
Овдовевшей волчицею выла, не встав с колен.
Доползти бы до осени... 

Там, как пойдут дожди,
Перевозчица встретит меня у квартирных стен.