За редакцию огромное спасибо Милене-Ирине Масоловой.
II "Проклятые"
...Проклятые же жили с тех пор в обличье, чуждом народу лайри. Даже среди элайри не было им подобных.
Серебристая лисица и белоснежный волк неслись по снегу, оставляя за собой лишь цепочку следов.
Они бежали за упавшей звездой. Ни разу не останавливались, чтобы передохнуть, хрипя от холодного, разрывающего легкие воздуха. Звезда упала за дальним лесом - так им казалось - но, добежав, они ничего не нашли, и теперь мчались туда, где виднелся ее хвост. Люди, видевшие их, считали что близится беда, более страшная, чем Наэрлет и проклятье Лаэрита. У серебристой лисицы было три хвоста, а волк казался белее любого из его сородичей, тех, что жили далеко на севере.
Они возвращались домой, в свою землю, проклятую так давно, что все успели забыть, когда именно. Там они возвращались в свой облик: почти лайри. Лишь видевшие их вблизи понимали, что что-то не так: глаза у них странные. Если в них заглянуть,то можно увидеть их обреченность на дорогу. Or'thelle ghad-Охотников. А за чем охотятся - только они и знают. Странники сами выбирают, куда идти. Лайри-проклятые могут идти только по своей дороге, искать ее и возвращаться раз в десятилетия в крепость.
Она не помнила своего имени - в этом и было их проклятье. Осталась память, но не осталось имен. Ей казалось, что ее имя Эйра: так она называла себя и так помнила слова короля во время прохождения перевала:
-Что видишь ты в будущем, Эйра?
Но она также чувствовала ложь в этом имени, словно Эйра было само проклятье, имя-изгнанник. А настоящее, данное ей матерью имя стерлось из памяти.
Он не помнил своего имени и не понимал, почему, возвращаясь в облик лайри, он становился молодым сереброволосым юношей, ведь такой цвет был лишь у элайри. Как и его спутница, он не помнил своего имени, не верил в то, что изначально его звали Лайн.
Они давно перестали быть похожими на людей, ее волосы были белыми, словно первый снег. Его - серебряными, как полная луна. Только глаза у обоих были черными, глубокими и бездонными, как ушедшее прошлое.
Они возвращались домой, там вспоминали обрывки прошлого. Но не могли узнать самого главного: своих имен, своей цели, своего проклятья.
На земле больше не было народа лайри, тех, кто стоял над элайри и людьми. За сотню лет люди забыли легенды. Остались только обрывки, услышанные от дедов, да и то не все их помнили. Знали, что была битва, два народа прозвали ее На-эр-Лет, и что были когда-то эти самые два народа: лайри - высшие, похожие на людей, но не люди, и элайри - прекраснейшие, но изгнанные из королевства. Боги забыли молитвы, а люди - отражения богов, забыли их имена, забыли все, только два имени помнили: Лаэрит и На-эр-Лет.
До первого сказочника, который будет знать историю крепости, оставалось еще двадцать лет.
Лисица и волк неслись по снегу все дальше, через деревни, напрямую, игнорируя людей, а сами люди боялись в них стрелять. Если и осталось что-то у них от прошлых легенд, то лишь страх перед древними проклятиями.
Лайри остановились в пролеске, упали в снег, стараясь восстановить дыхание; растаявший снег блестел на их шерсти.
- Мы не доберемся туда вовремя, - лисица поежилась, холодная тьма окутывала обоих. Вздохнув, она задрала морду к небу, тонкая полоса прочертила ночную мглу - след одинокого хвоста кометы. До Ар-эн-Тель оставалось почти полгода, на забытый праздник будет звездопад - в этом они были уверены. Но звезда упала зимой. И единственное, что нашептала им о звезде ночь, было то, что забытые боги послали лайри надежду.
Волк плюхнулся в снег, закрутил вокруг себя хвост и завыл, пронзительно, тоскливо, перемежая песню с редким лаем лисицы.
Люди в деревне прислушивались к странному пению, и отчего-то каждый думал о далекой крепости и о войне. А кто-то вспомнил даже легенду о жезлах, о власти, которую они могли принести.
- Люди не пойдут по нашему следу, - волк вскочил, отряхнулся и повернул морду, узкие зрачки зверя встретились с глазами лисицы. - Да и кто решит искать упавшую звезду?
-Те, кто помнят о легенде.
-Жезлы утеряны, Эйра, - он вздохнул и добавил, - нам лучше не задерживаться.
-Мы должны найти элайри, Лайн.
-Элайри ушли, даже люди это знают.
-Вот именно, ушли! Не исчезли, как мы, не погибли, а ушли...
-Хорошо. - Лайн сдался, устав от старого спора. - Мы найдем звезду, возможно, она расскажет нам, где они.
Темнота взвилась спиралью, зазвенела... рассыпалась искрами... звери продолжили свой путь.
Волчьим временем прозвали люди этот зимний месяц. То тут, то там на ярмарках и базарах обсуждали появление белого волка и странной, треххвостой лисицы. В каждой деревне по вечерам собирались в домах и рассказывали друг другу легенды о богах, о лайри и элайри и спорили, кем же были эти два народа и как они выглядели. Дети сидели, прижавшись друг к другу на печи и слушали, разинув рты. Подростки спорили о том, что произойдет, если отправиться в Крепость.
Старейшины повсюду утверждали, что проклятая Крепость не пускает никого, только призраки ходят по ней и плачут по ночам. А моряки в порту, по другую сторону королевства, поговаривали, что именно ушедших можно услышать, если выйти ночью в море. Будто их плач рассказывает о крепости и ее обитателях, а их песня завлекает к себе неосторожных моряков. На вопросы, о чем же поют эти духи, никто не мог дать ответ, никто не понимал их языка. Дракониак-язык, на котором, по легенде, говорили оба народа: и лайри и элайри, - не знал никто из людей. И прошло-то всего несколько сотен лет, но никто не помнил, почему люди не знали этого языка.
А звери все бежали. С каждой уходящей ночью хвост исчезал, и они почти отчаялись найти звезду.
Но они успели. Кончик хвоста указал на черный, пустой лес, где не было даже зверей. Отчего-то на зиму его покидали все. Медведи предпочитали впадать в спячку в соседнем лесу, словно чего-то опасаясь. Летом в нем всегда бушевал ветер, стремясь уничтожить ненавистное ему тепло, а зимой яростная метель окутывала любого, посмевшего нарушить покой этого странного и не ясно кем проклятого места. Звери, зажмурившись, пробирались через оголенные деревья, не чувствуя боли.
Яма оказалась на самом краю леса, меньше, чем они думали, точно под тающим кончиком хвоста. Они перекинулись обратно в лайри, и тут же поежились от холода: в зверином обличье было теплее, тело было сильнее и выносливее. Эйра поежилась, кое-как спрятала кисти в рукавах рубахи. Лайн с сочувствием оглядел лисицу: беловолосая, она сливалась с окружающим лесом, - и улыбнулся, встретившись с серебряными, почти белыми глазами. Для людей они создавали иллюзию черноты, иначе крестьяне могли их просто убить, решив, что они демоны.
- Не волнуйся, смерть от холода нам не грозит. - Эйра, почти по-лисьи вскинула голову, оторвала от рубахи полоску ткани и завязала бьющие по ветру волосы.
- Все равно не приятно.
Они осторожно спустились вниз. Встав на колени, принялись царапать заледеневшую землю в надежде найти звезду.
- Если это была шутка, то очень жестокая. - Лайн подул на замерзшие пальцы.
- От богов другого ждать не приходится.
- Если только это не шутка пред-богов - они могут.
- Да? - Эйра подняла голову. - Ты что-то помнишь?
- Н-нет... - Лицо волка было потерянным. - Я не знаю, раньше я никогда не знал о пред-богах.
- Я тоже, - лисица вернулась к прерванному занятию.
Больше часа они ползали по яме в поисках звезды, но ничего, кроме почерневшего камня, не нашли.
Они поняли, что ночь опять обманула их. Камень, если и был звездой, никакой силы не излучал. Весь их путь был погоней за несуществующими ответами.
-Я возьму его с собой, - Лайн аккуратно убрал его в кожаный мешочек и повесил на шею.
- Недалеко должна быть деревня, возможно, нас пустят на ночлег.
Они снова вернулись в обличье зверей и побежали дальше, через поле, к далекому теплу человеческих домов.
Лайри-проклятые, они не знали своего прошлого, не понимали настоящего, и не было у них надежды на будущее. Только дорога.