Синнерит
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Альтернативное попаданство, от слов "вообще"и по факту
|
Пролог
Обрывки воспоминаний роились в голове подобно назойливым мухам, не позволяющим поймать себя в фокус, и не приближаясь достаточно близко, что бы можно было разглядеть их более подробно. Беспрестанное мельтешение образов порождало мешанину и мешало сосредоточиться, из-за чего окружающее воспринималось смутно и не четко, больше походя на внезапно проявляющиеся мазки некой сумасбродной картины, нежели на реальный мир. И хотя вокруг был сплошной сумрак, глаза почему-то жутко слепило, так что... черт, как же его зовут?
Единственное, о чем говорила память - это как выбежал из бабкиного дома в деревне и помчался к реке, оставляя без внимания стремительно проносившиеся по сторонам кусты, деревья, заборы соседей и вездесущих тамошних шавок, заполонивших буквально каждый проулок и каждую улицу и норовящих грозно тявкнуть вслед, ставя свою точку в так и не начавшемся общении, для острастки, так сказать. Затем миновал последние дворы на окраине и, свернув налево, влетел в плотную стену густого кустарника, жадно разросшегося почти у самых подступов к селу, с ним поначалу боролись, корчевали, а потом плюнули, бурьян и прочая флора перли как сумасшедшие, вывести так и не удалось, а потому забросили это гиблое дело. И вот тут-то и началось непонятное. Спускаясь в овраг, ощутил странное давление и зуд во всем теле, жутко зачесалась спина, будто она вот-вот должна была лопнуть и раскрыться, выпуская наружу рвущееся из-под кожи нетерпеливое нечто. Далее пришла тошнота, заставившая остановиться и ухватиться за живот, бурчащий и клокочущий необычайно громко. А потом вдруг резко и неожиданно, словно повернули выключатель, в сознание ворвался мрак, зрение отключилось и последнее, что запомнилось, это ощущение падения, долгое, будто растянутое во времени. Как колени вминаются в землю, а торс продолжает движение дальше, как грудь соприкасается с твердью и, вслед за ней, то же самое проделывает подбородок, абсолютно без боли, словно онемевший, затем щека, висок. И все, ни зрения, ни слуха, ни каких-либо осязательных откликов, полнейший мрак, закончившийся спустя несколько мгновений погасшим разумом.
И вот, теперь бродит, не пойми где, неизвестно сколько времени, понятия не имея что и как и, главное, где. Горло пересохло, не позволяя выдавить ни звука, а накатывающие периодически волны слабости подкашивали ноги и бросали тело наземь, вынуждая некоторое время замереть и лежать, и лишь отрывки хаотически мелькающих мыслей были ему компаньонами.
Черт, что же это с ним, куда он попал, куда провалился? Какая-то яма? Тоннель? И что с ним? Заразился? Или, может, радиация? Сознание играло одну злую шутку за другой, являя незнакомые коридоры и гроты, в которых он не только никогда раньше не был, но и не помнил даже, как сюда добирался. Очередной шаг привел в пустоту и перешел в свободное падение, горло рефлекторно напряглось для крика, но оконфузилось, выдав лишь жалкий всхлип, а спустя секунды тело со всей дури грохнулось в воду, и губы не успели сомкнуться...
Мелко дрожат колени, сильно кружится голова, как после той центрифуги с Коляном. Колька, Колька Васинцев, его сокурсник... сокурсник... черт, память пуста, как девственно белый лист. Да твою ж мать! Что с ним такое?! Но на более сильные эмоции сил не хватило, внимание опять рассеялось, разделилось, пытаясь ухватить разрозненные элементы поступающих отовсюду сигналов. Преодолевая жуткую слабость, цепляясь за пористую поверхность стены он кое-как встал, постоял так пару минут, привыкая и пошатываясь, а потом двинулся дальше. Где-то должен быть выход, просто обязан, а значит... значит... черт, значит, надо идти, двигаться, пока совсем тут с ума не сошел.
Это какой-то эксперимент, да-да, именно, военные, это их рук дело, а он просто случайно, каким-то образом попал в поле его действия. Замерев, несколько секунд простоял в ступоре, вспоминая, куда и зачем двигался, а потом, чуть не взвыв от досады, продолжил брести вдоль стены. Больше всего пугали провалы в памяти, он не помнил почти ничего из, казалось бы, таких важных вещей, как свое имя, как звали родителей, их лица, вместо этого была пустота, абсолютная. Зато, вдруг, ни с того, ни с сего, всплывали картинками те воспоминания, о которых даже уже и не помнил. Как свалился с трехколесного велосипеда в детстве, как клянчил у деда деньги на мороженое, как...
Очередная волна слабости и тошноты пришла настолько внезапно, что его кинуло на пол и скорчило в три погибели, чуть не завязав узлом, параллельно заставив мелко дрожать и царапаться затылком о шершавую пористую стену. Голову стало саднить, волосы намокли. Так хреново ему еще не было, и рот сам собой открылся в немом крике...
Глава 1
- Не забываешь старика, - старый Намат, подметавший до этого внутренний дворик, поднял голову и улыбнулся.
- Скажешь тоже, Нути мне как сестра, - Кайти прошла в распахнутые створки и обняла пожилого сторожа. Вот уже десять лет Намат занимал все возможные посты местного кладбища, исполняя роль и управляющего, и сторожа, и распорядителя, - как самочувствие, не перенапрягаешься?
- Нет, дочка, не те годы уже, да и работы-то как таковой не имеется, сама видишь, - он развел руками, - у тебя-то как дела?
- Да нормально все, - Кайти улыбнулась, стараясь не дать проницательному старику повода решить иначе.
- Темнишь ты, - тот, перестав улыбаться, сокрушенно покачал головой, - опять связалась не с теми, с кем надо.
- Да ладно тебе, Нам, не выдумывай, как у тебя тут, все тихо?
Тот еще раз покачал головой.
- Кайти, я же тебя как облупленную знаю, и ты знаешь, если что, я всегда постараюсь помочь, связи еще остались.
Та вымученно улыбнулась и, взяв старика под руку, потянула по одной из выложенных камнем дорожек:
- Рассказывай, что у тебя тут и как.
- Да как, все спокойно, утром только около первого вихря тип какой-то объявился, но смирный вроде, слоняется все время около него, ищет чего-то. Я окликнул пару раз, да он, как и не слышит вроде, больной, может. В общем, надо будет сходить в управу, пусть пришлют кого, разберутся.
- Точно не наш?
- Нет, ни разу его не видел.
- Покажешь?
- Ох, Кайти, ты все такая же любопытная.
Пройдя до конца начисто выметенной дорожки, они свернули к небольшим зарослям аккуратно подстриженного кустарника, растущего по обеим сторонам петляющей через сектора кладбища дорожки, и подошли к спуску, ведущему вниз, к вихрям.
Насколько она знала, они так и не были до конца изучены, и отнести их к чему либо местные умельцы так и не смогли. Просто есть аномальный вид энергии, ни на что не влияющий и не поддающийся влиянию извне, ни пользы, ни вреда, на том и закончили. Плюнули, в общем. А сами вихри, со временем, из необычной диковинки превратились в достопримечательность, а потом и вовсе в обыденность, оставшись для всех лишь скрученными и дрожащими серо-зеленые клочьями тумана.
- Тут осторожнее, ступени старые уже, крошатся, не оступись, - Намат попытался придержать ее под руку, но лишь сам чуть не упал, и Кайти пришлось рывком на себя вытягивать старика из начавшегося падения, - стар стал, - удрученно покачал он головой.
- Скажешь тоже, тянуть на себе все это в одиночку никакому старику не под силу, - теперь она уже не отпускала его руки, поддерживая под локоть все время, пока спускались вниз.
- Заявлял в управу о необходимом ремонте?
- Ты же знаешь, как у нас все делается. Сначала все архи важное, а потом уже все остальное, а при нашей ситуации - значит никогда.
- Но выделить тебе мастерового на один день можно было вполне.
- Забудь, дочка, у поселения сейчас другие заботы. А вон, кстати, и тот тип, видишь?
Кайти взглянула в сторону вытянутой руки, и сразу обмерла, сердце пропустило один удар, два, кровь отхлынула от лица, собравшись где-то в районе груди, а потом бешено шумящим потоком хлынула к голове. Ноги подкосились сами собой.
- Кайти, девочка, что с тобой?! - рядом перепугано опустился на колени старик, притянув к себе враз побледневшую подругу дочери, - Что с тобой, девочка?
Он заглядывал ей в глаза, пытался махать на нее руками, гоня свежий воздух и всячески выказывая стандартное поведение людей в подобных ситуациях. Но ей было не до него.
- Синнерит, - наконец-то хрипло вытолкнула та, не сводя глаз с мелькающей между вихрями фигуры, - здесь, как?
- Что, что ты сказала? Тебе уже лучше? Хочешь воды? Или сбегать за лекарем? - Намат был нешуточно обеспокоен и намерен хоть силком притащить местного лекаря-франта, даже на спине, если потребуется.
- Нет, не надо, все в порядке, просто переволновалась немного, бывает, - девушка вымучено улыбнулась.
- Кайти, не пугай так старика больше, - тот облегченно отполз в сторону и облокотился о колонну, - ты его знаешь?
Та покачала головой.
- Но у тебя прямо ноги подкосились, как его увидела, ты точно в порядке?
- Да, сейчас приду в норму, ты ведь знаешь, у меня с этим быстро.
Намат лишь обеспокоенно покачал головой, а потом пристально уставился на мелькающую невдалеке фигуру.
- Кто он?
Но Кайти лишь судорожно вздохнула:
- Не иди за мной, Намат, это касается только меня, - и, поднявшись, медленно пошла вперед, не сводя взгляда с того, кого уже никогда не ожидала увидеть.
Синнерит, живой, настоящий, из плоти и крови, здесь, сейчас - такого просто не могло быть. Что это, невероятный подарок, или одна из насмешек судьбы, и он растворится, растает, как дым, стоит только подойти поближе. Она шла и не могла поверить, но глаза не врали. Стройное, изящное тело немного изгибалось при движении, будто борясь с порывами ветра, толкающими его из стороны в сторону. Местные назвали бы его нескладным, худым и жутко оголодавшим, но для Кайти все это было не так. Тонкие руки, казалось, вообще никогда не державшие ничего тяжелого, ритмично двигались в такт неспешной танцующей походке. Худые ноги делали шаги по замысловатой траектории, ведя тело не столько прямо, сколько замысловатой волной, заставляя корпус периодически поворачиваться, чуть ли, не на шестьдесят градусов то влево, то вправо. Это был своеобразный танец, забыть который не смогла бы ни одна из аммаран. Синнерит был внешне изможден и измучен, но никаких признаков беспокойства не проявлял, он полностью контролировал ситуацию, и это радовало - шансы повышались.
Не доходя до него каких-то десяти метров, Кайти медленно опустилась на колени и прикрыла глаза. Нужно было успокоиться, слияние требовало абсолютного хладнокровия, да и не факт, что у нее получится, но ждать двушка не могла, все ее естество неудержимо рвалось вперед, банально боясь упустить такую удачу. Сосредоточившись, девушка стала вычленять любое проявление в этом мире дышащего вместе с ней совсем рядом существа. Его шаги, легкие, словно неуверенные, шорох травы и листьев под ногами. Редкие, тихие вздохи, когда воздух врывался в грудную клетку особенно мощно, задетые им ветви и откатывающиеся в сторону мелкие камешки также стали частью мозаики, которую она изо всех сил сейчас собирала. И вот, когда Кайти уже почти отчаялась, чуть не закусив губу от разочарования и досады, он, все же, откликнулся.
В голове, словно сама по себе, родилась тихая, но настолько необычная мелодия, что оторваться от нее просто не было возможности. Она все крепла, становилась громче, четче, выстраивался особый ритм, добавлялись новые элементы, выводя звучание на более чувственный, глубокий уровень. И в какой-то момент мелодия оформилась полностью, захватив ее и погрузив в себя, словно в водоворот, окружающий мир тут же отошел на второй план, стал нереальным, незначительным. И когда она уже была готова расплакаться от охвативших эмоций, с трудом взяла себя в руки и потянулась к источнику мелодии, продолжавшему все также бесцельно шататься между серо-зелеными вихрями.
Наблюдавший все это время со стороны Намат только качал головой, наблюдая, как не чужой ему человек... ладно, не человек. Кайти, как ни как, саллисийка, в общем, как она, опустившись на колени, замерла, и некоторое время так и сидела, ни разу даже не шелохнувшись, лишь грудь вздымалась с каждым очередным вдохом, да и то еле-еле. А потом блуждающая неподалеку фигура на миг замерла, вздрогнув, затем неуверенной, пошатывающейся походкой направилась к маленькой женщине. Не спеша, все так же пританцовывая и виляя из стороны в сторону. Он даже привстал от беспокойства, но Кайти просила не вмешиваться, и абсолютно не отреагировала на изменение ситуации. Что ж, может, так оно и должно быть, может, так у них заведено. И старик в очередной раз лишь покачал головой.
А девушка, тем временем, продолжала упорно добиваться внимания незнакомца. Уже отчетливо различая не только тональность мелодии, но и видя ее окрас, отливающий в ее восприятии нежно зеленым с ярко бирюзовыми переливами, девушка стала настраиваться на льющиеся звуки и, наконец, решившись, затянула про себя древний речитатив, подстраиваясь под заданный мелодией ритм. Вторгаясь в чужую вязь звуков, она старалась слиться с ней так, что бы ее напев звучал в унисон с исходящим от синнерита звучанием, и ей это постепенно удавалось. И когда в сознании слитно зазвучало единое целое, она стала мысленно обращаться к тому, ради кого сейчас выкладывалась полностью, ощущая, как по спине уже бегут капли пота, заранее смирившись с головной болью и прочими прелестями ритуала. Кроме того, она даже подумать не могла, что с ним настолько сложно будет войти в контакт.
Теперь все зависело только от него самого, все, что было можно, уже сделано, оставалось надеяться лишь на то, что синнерит согласиться. Дальнейшие ее действия сводились лишь к одному - древний напев обещал опеку и защиту, внимание и любовь, сулил оградить от яркого света и кромешной тьмы, забрать боль звуков и яд тишины, она пела ему о том, как станет его опорой, поддержкой и защитой, оградив от того, что терзает его каждую секунду. И синнерит поддался.
Намат видел, как незнакомец приблизился к ней почти вплотную, как поднял руку, словно замахнувшись для несильного удара, а потом, будто передумав, плавно опустил ей на голову. Девушка шумно выдохнула, открыла глаза и устало завалилась набок, упав ему под ноги. На губах ее играла счастливая улыбка.
Глава 2
- Может, все-таки расскажешь, что произошло? - Намат поставил перед ней и оборванцем, отрешенно устроившимся на стуле, по чашке суи и вопросительно взглянул на девушку.
Та благодарно улыбнулась и двумя ладонями обхватила белоснежные бока пиалы.
- Судьба редко дарит свое благословение, такие шансы столь же редки, сколь могут быть и опасны, и стоит хорошенько подумать, прежде чем тянуть к ним свои руки. Так говорят у вас. У нас же все проще, теперь он - моя жизнь, - и, блаженно улыбнувшись, сделала небольшой глоток.
Намат лишь недоуменно покосился на парня. Немытый, нечесаный, весь в пыли, вместо одежды какая-то рвань, босой, худющий, почти скелет, да и больной еще, скорее всего, так как глаз так и не открыл, все время закрытыми держит. Слепой, может?
- Дочка, ты уверена? - переспросил как можно ласковее.
- Ты не понимаешь, Намат, он - мой синнерит, и я теперь не просто еще одна саллисийка, а полноценная аммаран. Ты ведь знаешь, чем я зарабатываю на жизнь, но сейчас все изменится, - Кайти довольно зажмурилась, все это время она ни на йоту не прерывала с ним контакта, и хоть это было довольно тяжело, следовало привыкать, теперь так будет всегда.
- А я давно тебе предлагал - хватит продавать себя, переехала бы ко мне, места тут много, и Нути была бы рада, - Намат раздраженно скривился, ему претила сама мысль, чем Кайти добывала деньги.
- Не сердись, ты же знаешь, у нас, саллисиек, выбор не богат.
- Богат, не богат, упрямая, как и Нути, что у меня, не хватило бы средств прокормить вас обеих? Так нет же, одна укатила черт знает куда, а вторая... - он раздраженно махнул рукой.
Каждый раз, когда она навещала его, он пытался уговорить ее переехать к нему, бросить свое занятие и просто жить, не оглядываясь на прошлое. Да только не так все просто было на самом деле. Невероятная красота саллисиек сыграла с ними злую шутку, особенно в послевоенное время, когда их предпочитали видеть ни как иначе, а только в роли проституток или, это если обстоятельства складывались более удачным образом, в роли изысканных компаньонок, но таких было не так уж и много. Куда бы они ни пытались устроиться, везде, рано или поздно, их начинали воспринимать как объект вожделения, и ничего с этим было не поделать, человеческая природа всегда брала свое. Кайти вздохнула, что ж, судьба дала ей шанс, о котором она даже не смела и мечтать. Синнерит, живой, здесь и с ней.
- Мы можем у тебя пожить пару дней? - бросила она на старика взгляд.
- Что? - тот даже не поверил, - пожить? Конечно, дочка! Почему пару, живи сколько нужно!
- Спасибо, Нам, мы займем крайнюю комнату?
- Дочка, для тебя все, что угодно, - старик был несказанно рад, настолько, что даже предпочел скрыть свое недовольство выбором девушки, - А с ним что? Его бы помыть, да приодеть, и откормить неплохо бы было.
- Сегодня займусь, интересно, откуда он тут взялся?
- Сам не пойму, - Намат поднялся и долил девушки суи, - может, вихри, наконец, себя проявили. А то со всех сторон стена, не думаю, что в таком состоянии он бы смог ее перелезть. Кстати, лохмотья на нем довольно странные, ты заметила?
Он потянулся, что бы пощупать, но девушка предостерегающе перехватила его руку.
- Нам, пока не трогай его, это еще опасно.
- Опасно? - тот удивленно перевел на нее взгляд.
Кайти кивнула.
- Просто поверь, и лучше пока не прикасайся к нему вообще.
- Ладно, как скажешь, пойду, подготовлю комнату, - старик вышел из-за стола и отправился по коридору направо, готовить всегда ждущую ее комнату. Эх, как бы он хотел на старости лет просто пожить спокойно, с Нути, с ней, обычной семьей, коей у него уже давным-давно не было.
Кайти же перевела взгляд на синнерита. Откуда ты? И Нам прав, странная одежда, рубахи почти и нет совсем, сплошная грязная сетка, а вот штаны, хоть поизносились и просто сверкают прорехами, все еще держаться. Она протянула руку и попробовала их на ощупь - жесткие. Такой ткани она не знала, да еще синяя, к тому же, очень редкий краситель. Ладно, в любом случае, придется все это менять. Синнерит все это время безучастно сидел на своем месте и даже не шелохнулся, настроившись на одну с Кайти волну и замерев, подобно статуе. Исходящая от него мелодия постепенно притихла, означая, что ее избранник немного успокоился и вполне адекватно воспринимает происходящее вокруг. Хороший знак, девушка улыбнулась.
И эмоционално сформулировала желание, что бы он шел за ней, а потом поднялась и вышла из-за стола. Спустя пару мгновений синнерит дернулся, словно очнувшись, и поплелся следом.
Намат уже успел принести постельное белье и проветривал помещение. На кровати лежали одни из его старых штанов, рубаха и не полностью еще стоптанные сандалии.
- Я подумал, все равно будешь ему новое покупать, так хоть по городу не так стыдно будет пройти.
- Спасибо, - Кайти улыбнулась, - думаю, завтра и сходим.
- Ладно, мне еще кое-что нужно сделать, а ты зови, если что, - старик еще раз окинул взглядом комнату и вышел в коридор.
Кайти снова послала эмоцию-желание, представив, как синнерит садиться на кровать - и тот сел. Пока еще приходилось действовать такими топорными мыслеобразами, но ничего, со временем все образуется. Потом взяла со стола ножницы и стала срезать прикрывавшие его грудь лохмотья.
- А ты действительно сильно исхудал, где же тебя носило, - она нежно провела кончиками пальцев по тонкой коже, коснулась шрама, похожего на след от удара когтистой лапой, выглядевшего старым, но, вполне возможно, полученного совсем недавно. Удовлетворенная осмотром, девушка принялась за штаны. Стащить их оказалось довольно просто, так как они буквально болтались на нем, что и логично, синнериты значительно сдают в весе. Стащив и их, заставила его встать и освободила от последнего куска тряпки, прикрывавшей телеса. Во время всего процесса парень не издал ни звука, ни шелохнулся лишний раз, полностью погруженный в созерцание окружающего.
Человеческие женщины нашли бы стоявшее перед ней чудо худым, слабым и неинтересным, и даже не взглянули бы, проходя мимо по улице, разве что с жалостью. Им подавай высоких, мускулистых, уверенных и нашедших свое место в жизни, знающих себе цену самцов. Само их воспитание формировало определенный образ настоящего мужчины, и любое отличие сразу же вызывало клеймо: худосочный, слабый, кривой, неинтересный. Но Кайти была просто в восторге от того, что видела. Другой склад ума, другая культура и восприятие очень сильно отличали саллисиек от людских женщин. Перед ней стояло само совершенство. Человечки назвали бы его тощим, но Кайти видела стройное, гибкое тело. Тонкие предплечья и узкие запястья, что никоим образом не вызвали бы у любой человеческой девушки восторга, для нее были изысканно утонченными. А чуть ли не прозрачная кожа так и манила к себе, зовя прикоснуться, провести рукой, ощутить ее бархат. Намат же только спросил - уж не болен ли? Старик хочет добра, это понятно, но ему просто не дано понять того, что чувствует и видит она. И если закрыть глаза, и чуть больше настроиться на восприятие синнерита, то можно даже увидеть, как по его почти лишенному мышц телу бегут потоки внутренней энергии, как они переливаются, свиваясь жгутами, как переходят в еще более толстые и мощные потоки, питая каждый орган, каждую клеточку его тела. Кайти даже мысленно застонала, наблюдая за энергетической бурей, бушующей в синнерите. И с трудом оторвала взгляд, захваченная открывшимся зрелищем - пора бы его помыть.
Купальня у Намата была большой и просторной, и все благодаря тому, что он был на короткой ноге со многими влиятельными людьми. Когда-то он и сам был достаточно известен и уважаем, но годы - годы взяли свое, оставив лишь выбор, и он выбрал спокойную, размеренную старость. Обнаженный синнерит беспрекословно проследовал за ней и, переступив через невысокий бортик, остановился посередине отливающей белизной емкости. Пустив воду, а Нам и тут отличился, умудрившись установить себе тепловые камни, Кайти принялась оттирать его со всех сторон, заставляя поворачиваться к себе то одним, то другим боком. Хорошенько отмыв спину, руки и грудь, она занялась его нижней частью, уменьшив нажим и позволив себе задерживаться в определенных местах чуть дольше. Удостоверившись, что синнерит и там полностью здоров и вымыт, Кайти заставила его опуститься на колени, зачерпнула ароматного песка и принялась втирать его в волосы. Пальцы аккуратно перебирали слипшиеся пряди, перетирая их вместе с приятно пахнущей желтоватой пенкой, и хоть глаза были открыты и взгляд не отпускал сидящего перед ней на коленях парня, ее сознание было словно раздвоено, наблюдая одновременно и в недоступном людям плане.
Девушка никак не могла понять, кто перед ней. Не саллисиец однозначно, их почти всех перебили еще бог знает когда. И не человек, по крайней мере, не такой, как в этом мире, уж она-то научилась их различать достаточно хорошо. Иномирец? Возможно. Но откуда? А его возраст как синнерита просто ставил ее в тупик. Внешне он казался совсем еще молодым и юным, но бурлящая в нем энергия опровергала это на корню, если только ему не довелось постоянно использовать ее, спасая свою жизнь, например. Но где и, уж тем более, когда? Все более-менее опасные места давно закрыты и запечатаны, после войны просто не осталось в свободном доступе чего-нибудь подобного, уж альянс-то об этом позаботился. Естественно, это не относилось к угрозам этого мира, но здесь синнериту просто не откуда было взяться. Ох, куча догадок, и ни одной достаточно убедительной версии.
Синнерит вдруг дернулся и стал подниматься, Кайти даже отпрянула от неожиданности, чуть не поскользнувшись. А он встал и поднял лицо вверх, подставившись под летящие с потолка струи, позволяя им стекать по пенным волосам, лицу, груди и дальше, вниз, опадая под ноги желтыми шапками пены. Девушка вздохнула.
Насухо вытерев своего подопечного, одела его в оставленные Наматом штаны и рубаху, провозившись лишь немногим дольше с сандалиями, болтавшимися на нем, словно солдатские сапоги на ребенке. Ну вот, на сегодня хватит, теперь пусть делает, что хочет, а она будет присматривать, им стоит привыкнуть друг к другу как можно скорее.
Получивший свободу синнерит тут же преобразился, наблюдавшая за ним Кайти отметила, как интенсивнее заискрились участки его ансум, отвечающие за отслеживание изменений извне. Ее половинка активно прорабатывала возможные степени угрозы, а набухшие энергией макти говорили о том, что он в любой момент готов отразить нападение. Парня словно переключило, он явно понемногу включался в их общий дуэт и теперь был намерен уже и защищать ее. Это говорило о многом, и Кайти вдруг поняла, насколько нелегкой оказалась его жизнь, если он даже в такие минуты готов был сражаться. Ступор, в котором он отчасти пребывал с мгновения их знакомства, как рукой сняло, и это однозначно был хороший знак. Осторожно взяв его за руку, потянула из дома наружу, ей хотелось посмотреть, как он теперь будет реагировать на окружающий мир, наблюдая его через призму ее восприятия. И если она так и не смогла пока взглянуть вокруг его глазами, то у него это должно получиться без особых проблем.
Оказавшись снаружи, синнерит, не выказывая никаких признаков беспокойства, пристроился рядом с девушкой и явно не собирался отходить от нее дальше, чем на метр. Кайти это вполне устраивало. К тому же, ее присутствие однозначно положительно на него влияло, его движения стали более спокойными, танцы из стороны в сторону замедлились, стали более плавными, спокойными, и это радовало.
- Уже преобразился? - из боковой аллеи вышел Намат, - ну, как он?
- В порядке, - Кайти кивнула, - привыкаем друг к другу.
- Он так ничего и не поел?
- Ему пока и не надо, он в норме, - девушка пристально следила за своей половинкой.
- Зовут-то его как?
- Зовут? - вот это да, она настолько была шокирована и удивлена прямо таки свалившимся на нее благоволением небес, что совсем забыла об этом.
- Не безымянный же он, дочка, - старик покачал головой.
- Да, я как-то не подумала, - и, схватив свою половину за руку, усадила напротив себя под стену, на одну из стоявших в тени скамеек.
Дальнейшее было лишь делом техники. Настроившись более тесно на одну с ним волну и позволив своему эмоциональному фону соприкоснуться с его, стала перебирать про себя все известные ей саллисийские имена, отмечая про себя меняющееся настроение партнера. Некоторые ему не нравились, другие вообще не вызывали никаких эмоций, третьи же, почему-то, отзывались в нем чем-то сродни сожалению и горечи, и лишь парочка из них ничем не претила и даже вызывала у него симпатию. Это были довольно редкие саллисийские имена: Коррин и Канрин. Лично ей больше нравилось второе и, если он не против, тогда пусть будет Канрин. Эмоции синнерита выразили полное приятие подобного варианта, что же, отлично, она открыла глаза.
- Придумывала ему имя? - угадал старик.
- Да, теперь оно у него есть, - легкий кивок.
- И какое же?
Девушка покачала головой.
- Прости, Нам, но оно только для меня, для всех остальных он останется моим синнеритом.
- Что ж, тебе виднее, - пожал тот плечами, - уже решила, что будете делать завтра?
- Купим ему новую одежду, а потом зарегистрируемся в гильдии.
- Что? В гильдии? Дочка, ты уверена? - Намат удивленно уставился на нее, - вы вполне можете спокойно жить у меня, дом большой и...
- Нам, мы очень тебе благодарны, - Кайти улыбнулась, - но я не сяду к тебе на шею, особенно теперь.
- Кайти, девочка, Гильдия занимается опасными делами, ты ведь сама знаешь.
- Раньше ты был бы абсолютно прав, говоря мне это, но теперь я не просто саллисийка, и уж поверь, нам теперь туда самая дорога.
Старик огорченно вздохнул и по старой привычке вновь покачал головой.
- Если будет нужна моя помощь, скажешь, я знаю там кое-кого.
- Спасибо, Нам, - Кайти подошла и поцеловала его в щеку, - мы спустимся к вихрям и пробудим там до вечера, если ты не против.
- Как скажешь, дочка, я всегда здесь, если буду нужен, - повторился старик.
Синнерит, а теперь уже Канрин, почувствовав желание Кайти пройтись, сразу же пристроился следом, и Нам опять вынужденно покачал головой, наблюдая за его танцующей походкой. Странного спутника выбрала себе подруга дочери, и если это парень настоящий саллисиец, что почти невозможно, но Кайти ведь не могла ошибиться, то стоит ожидать еще больших странностей. В любом случае, он сделает все возможное, что бы девочку никто не обидел.
Глава 3
Из примыкающего к кладбищу дома Намата они вышли ближе к полудню, солнце уже прилично жарило, и как всегда в такие дни, Кайти чувствовала себя не лучшим образом. Необходимость почти полностью скрывать свое тело уже давно стала привычной и доставляла обычно минимум неудобств, но сейчас, когда на улице не было и намека на тень, девушка просто изнывала от жары. Скорее бы Кан уже проникся своей аммаран, но сколько бы она ни посылала ему свои эмоции, он оставался глух к ее "просьбам". Что ж, видимо, время еще не пришло. Впрочем, любая мысль о нем сразу же отвлекала ее и настраивала на хороший лад. Ведь теперь она не одна, у нее есть синнерит.
От кладбища к центру поселения, где располагались основные ряды торговцев, нужно было прошагать семь кварталов. Пристроившийся сзади Канрин сонно пританцовывал следом за ней, будто разглядывая то левую сторону дороги, то правую, чем вызывал удивленные взгляды прохожих и вообще всячески притягивал к себе посторонее внимание. Кайти знала, что так будет, и никак не реагировала, лишь кивая на приветствия попадавшихся знакомых и постоянно посылая синнериту эмоции спокойствия. Впервые попав под перекрестный прицел чужих глаз, он сразу же взял всех любопытствующих на прицел, его макти прямо таки расцвели, поначалу хорошенько напугав Кайти и заставив ее вспотеть еще больше. Но настойчивость и ровные, успокаивающие посылы возымели свое действие, и синнерит отчасти присмирел, поверив спутнице и успокоившись. Правда, лишь отчасти, так как его чувства буквально охватывали всю округу плотной сетью распознавания. И из-за этого весь оставшийся путь пришлось все внимание уделять целиком ему одному, держа руку на пульсе и следя за тем, чтобы не случилось чего непредвиденного, от греха подальше, как говориться.
В этом городке на двести тысяч душ, принятого в империи называть поселением, у нее не было друзей, только знакомые, бывшие, по совместительству, и клиентами. Начиная как обычная шлюха, она все же нашла в себе силы и вырвалась на ступень выше, попав в ряды компаньонок, изысканных и элегантных особ, вхожих даже в самые верхние сословия. Их услугами не чурались даже те, чье мановение пальца могло решать судьбы множества людей, настолько была велика притягательность саллисиек. И если поклонников здесь было хоть пруд пруди, то друзей - ни одного. Только знакомые, и клиенты. Вот так, кивая в ответ и ни к кому не подходя, они миновали все семь кварталов и выбрались, наконец, на главную торговую площадь.
Сегодня здесь было также многолюдно, как и в любой другой день. Так что Кайти схватила Канрина за руку и протащила в первую же попавшуюся лавку одежды. Звякнувший сверху двери звоночек привлек внимание хозяина.
- Чем могу помочь, э... госпожа компаньонка? - Кайти уже привыкла, что люди, только завидев ее наряд, сразу же меняли свое отношение, воспринимая, в основном, как некий объект вожделения, меняясь и в лице, и в голосе, и даже в позе.
- Нам нужна мужская одежда, можете что-нибудь предложить? - торговец лишь молча кивнул, указав на ряды за их спиной.
Порывшись в представленной на вешалках одежде, но так ничего и не выбрав, Кайти молча развернулась и вышла. Не дало результата посещение и следующих двух лавок, имевших в своем распоряжении все те же фасоны и размеры, что и первая. По сути, это было и понятно, как ни как, у всех одни и те же поставщики, и редко когда местным торговцам удавалось привезти нечто особое, такое, чего не было у других. И только примостившийся на самом краю одежных рядов магазинчик старого Манта дал девушке возможность, наконец-то, приобрести то, за чем они и пришли.
- Я так понимаю, нужно что-нибудь вроде легкого пальто, по фигуре, плюс рубаха, плюс низ и обувь, с минусовой отметкой, так? - встретил их прямо с порога хозяин магазинчика. Его наметанный глаз мгновенно оценил прибывших гостей, вычленил неизвестную, обшарпанную фигуру и сделал выводы. И если это не особо ее удивило, то сам подход к размерам заставил слегка приподнять бровь - однако, бывалый торгаш, этот Мант.
- Откуда знаете? - Кайти удивленно уставилась на старика.
- Так ведь не всегда тут сидел, успел повидать мир, и уж синнерита как-нибудь отличу. А уж что они предпочитают носить я знаю, приторговывал, бывало, налево, - Мант ухмыльнулся.
- Так у вас есть?
- Есть, есть, не совсем новое, правда, но зато по фигуре, нести?
- Несите, - девушка по-другому оглядела магазинчик, выходит, его владелец был еще тем прохиндеем, да и почему был, может, и сейчас контрабандой занимается.
Наконец, старик вернулся назад и выложил перед ней на столешницу довольно приличное на вид пальто, нижнее белье на выбор, походную двойку и пару сапог. Что ж, посмотрим. Она приложила к синнериту сначала верхнее, потом рубаху и штаны - надо мерять, на глаз, вроде, оно, но все же, стоит проверить.
- Мы примерим.
- Конечно, вон там, - он махнул в бок, где была сооружена небольшая примерочная с отодвигающейся занавесью.
Зайдя в нее вместе с Каном, девушка по-быстрому раздела его и облачила в новое. Нижнее и рубаха оказались вполне впору, штаны можно будет и укоротить, а вот пальто сидело просто идеально, будто на заказ шили, еще и с капюшоном. Единственная заминка вышла с сапогами, размер, вроде бы, и тот, да вот широки слишком в ступне. Старик покряхтел, покряхтел, но вынес другие, он явно хотел впарить именно эти, да не вышло. Синнерит, все это время послушно выполнял ее желания и поочередно поднимал то руки, то ноги, помогая одевать себя, и выглядел теперь намного пристойнее - убралась худоба, стали шире плечи, руки, выглядевшие как две веревочки, скрылись в рукавах, а глубокий капюшон поможет скрыть постоянно закрытые глаза. Наклонившись и подкатав ему штанины - дома она сама их подошьет, у Нама явно должно быть чем - Кайти полностью завершила образ. Отлично, теперь расчет, и можно идти в гильдию.
Их городок не являлся особо значимым местом империи, но гильдия расположилась здесь надолго, разместив больше сорока своих человек со всеми возможными удобствами. В двух днях пути начиналась граница, а там и до диких земель недалеко, так что, в услугах разного рода наемников здесь нуждались довольно таки часто. Пройдет еще лет десять, и поселок Кастпул признают полноценным городом, как только его население дойдет до двухсот тысяч. Почему именно так, Кайти не знала, да и не хотела, у людей вечно все не так.
- Двадцать, сорок три и эти, в общем, сто двадцать три, - продавец оперся о лавку руками и пристально уставился на нее.
- Вот, пожалуйста, - она отсчитала требуемую сумму и, больше ничего не говоря, направилась к двери.
Теперь вторая стадия плана - гильдия. По факту, им еще рано туда идти, связь не окрепла, нет полного взаимопонимания, да и отклик хромает, но вся проблема именно в человеках с их дурацкими правилами, вечно они все усложняют. На этой неделе истекает месяц записи и приема, и последующие два она бы просто не смогла уже ничего сделать, ее бы банально не приняли. Так что придется зайти зарегистрироваться сегодня и сразу же взять отдых на неделю-две. Им этого должно вполне хватить, по идее.
Резные двустворчатые двери из темного дерева контрастно выделялись на фоне белоснежного здания, привлекая внимание и заставляя шарить взглядом, восхищаясь работой неизвестного мастера. Это была фишка гильдии, во всех представительствах и во всех городах, везде были подобные двери. И всегда темное с белым, игра на цвете, на его противоположностях. Хорошо запоминается и является, своего рода, визитной карточкой. Увидел где подобное раз, потом уже не ошибешься. Толкнув от себя створки, Кайти прошла внутрь и придержала дверь, пропуская синнерита. Огромный холл был специально сделан так, что бы впечатлять и давить своими размерами. Вдоль стен шли ряды скамеек и кресел, везде имелись столики и вешалки, все было устроено так, что бы посетители имели возможность как поговорить о деле, так и просто подождать, если того требовала ситуация. А дальше, с боку, было устроено приемное отделение, открытое лишь в определенные месяцы года, и девушка направилась именно к нему.
Сказать, что на них обратили внимание, значит не сказать абсолютно ничего. Повисшая вокруг тишина просто резала слух, и только наряд компаньонки не позволял загреметь в воздухе разного рода непристойностям и скабрезным шуткам. Их появление явно привлекло всех, кто только находился в помещении, заставив буквально буравить взглядами, и бог знает что еще думать. Но ее это мало волновало, как ни как, она здесь не за этим.
- Добрый день, - Кайти улыбнулась клерку, - хочу получить регистрацию первой степени.
На нее удивленно блеснули стекляшками очков.
- Госпожа, э, компаньонка, я правильно понимаю? - человек напротив явно был озадачен.
- Именно, - она кивнула, - вот взнос, - перед ним на стол лег мешочек с деньгами, - с вас бланк и оформление, я все верно говорю?
- Э, да, все верно, - служащему явно было не по себе.
- Тогда чего ждем, или что-то не так?
- Нет-нет, все так, с правилами знакомы? - все-таки взял себя в руки собеседник и положил перед ней распечатку.
- Знакома, и сразу же оформим двухнедельный отдых.
- Как скажете, - обслуживающий ее человек, кажется, просто офигевал от происходящего, но старался не подавать виду и делал свою работу вполне профессионально. Дав заполнить ей бланк, проставил печати и покосился на синнерита, - а он?
- Помощник, оформите как временного спутника, это же дешевле?
- Да, естественно, разве что тогда на него не будут распространяться условия сделок.
- Устраивает, - кивнула Кайти.
- Тогда все, ваши данные пройдут в течение полутора часов, две недели отдыха, остальное все в брошюре.
- Хорошо.
- Позвольте вопрос, - замялся служащий.
- Да, конечно, - она уже развернулась, собираясь уйти, но голос человека стал тише и слегка смущенным, так что вежливость явно требовала ответа.
- Простите, но я впервые вижу, что бы госпожа, - он намеренно опустил "компаньонка", показывая свое расположение, - выбирала себе такой путь.
- Ну, надеюсь, вскоре это уже не будет казаться чем-то невозможным, - улыбнулась Кайти.
Клерк кивнул, ответив на улыбку, и все так же смущенно опустил глаза. Хороший мальчик, милый, только работу себе нашел не ту, ну, да теперь многим выбирать не приходится. Спрятав в карман официально заверенное удостоверение, девушка поймала взглядом фигуру топчущегося рядом спутника и, не отпуская его взглядом, велела идти вперед. Так и есть, слегка возбужден, немного нервничает, чересчур дергается. А поля поиска просто полыхают темно оранжевым, неспокойным, где-то рядом должна быть опасность. Что-то учуял? Обернувшись, бегло осмотрела каждого сидящего, вроде бы ничего подозрительного, тогда, что же так его взволновало? Но, ничего, все вполне обычно, и как же мешает их неокрепшая связь, приходится почти что догадываться. Легкая досада, проскочившая в ее эмоциях, тут же была уловлена танцующей впереди фигурой и та, вдруг резко встрепенувшись, будто очнувшись ото сна, пошла на боевой разворот. Макти в мгновение ока налились чудовищной белизной, такого яркого оттенка девушка никогда ранее не видела, они буквально полыхали и были готовы в любой момент выплеснуть наружу смерь. Синнерит готовил удар, по всем.
Она только и успела, что схватить его за локти и прижаться к нему вплотную, блокируя выход силы, и если он продолжит, то она умрет первой. По виску скатилась капля холодного пота, а сердце стучало в груди подобно загнанному в клетку зверьку, отчаянно рвущемуся наружу. Ситуация была нереальной, такого поворота событий девушка даже не могла предположить, еще минуту назад спокойно разговаривая с клерком. А теперь их всех от смерти отделяло какое-то мгновение. Кайти просто не представляла, что выберет синнерит, его агрессия была сродни тому, как защищают семью, заводясь почти мгновенно и буквально раскаляясь от разбушевавшейся внутри энергии. Но они вместе всего два дня, и то, не полных, связь не окрепла, отклик оставляет желать лучшего, она ему почти никто...
Но секунды проходили одна за другой, а на обнявшуюся парочку со всех сторон уже недоуменно посматривали, и явно осуждающе. Синнерит же оставался взведенным и готовым ударить в любой момент. Так, надо выбираться отсюда, и девушка, продолжая держаться как можно ближе и плотнее к своему избраннику, стала уводить его к двери. У выхода удалось даже развернуть драгоценную половинку и буквально вытолкнуть наружу, захлопнув за собой дверь. На лбу выступила испарина, она действительно перепугалась, успев за доли мгновения передумать такого, что теперь просто стояла, тяжело дыша и постепенно приходя в себя, и ни на долю секунды не отпускала внимание Канрина, держа его на себе. Все в порядке, все хорошо, нам ничего не угрожает, мне приятен этот воздух, легкий ветер, пробегающий по коже, солнце, которое могло бы и чуть поменьше светить, все хорошо, все в порядке. И белизна вокруг него, до этого просто ослепляющая своим накалом, начала меркнуть, явно ощущая нехватку подпитывающих ее потоков, а макти усыхали, уменьшаясь в размерах и вновь занимая выжидательную позицию.
- Ты полон сюрпризов, - девушка облегченно покачала головой, - и рано или поздно мы до них доберемся, - а в груди продолжали биться тревожные колокольчики.
Синнерит не ответил, и девушка, отлепившись от двери, принялась спускаться по ступенькам, еще не решаясь отпустить спутника на волю. Лучше уж пока пусть к ней будет приковано его внимание, а там она как-нибудь разберется с этим, благо, времени у них теперь будет просто уйма. Тащившийся же следом парень отвечал на ее мысли лишь спокойным, согласным молчанием, продолжая выворачиваться из стороны в сторону. И через какое-то время, обойдясь больше без приключений, Кайти толкнула калитку сторожки, пропуская спутника перед собой.
- Надо же, а ему идет, - воскликнул сбоку Намат, замерев с тачкой у спуска к садику, который обхаживал уже не один год, - как прошло остальное?
Кайти похлопала ладонью по кармашку:
- Все в порядке, вписали.
- Ясно, это хорошо, но давай чуть попозже поговорим об этом, раз уж ты так сильно хочешь этим заняться, думаю, я смогу помочь тебе кое с чем.
- Конечно, Нам, мы пока внизу побудем.
- Давай, дочка, как закончу, спущусь к вам, - и старик покатил тачку дальше, наверняка намереваясь заняться каким-то очередным кустом. У него там целый рассадник был, с крышей, подставками и всем прочим, специально все заказывал, а некоторые приспособы ему даже из соседнего города везли. А когда приходил цвет, то распустившиеся плоды расхватывали буквально с руками и ногами, так что Нам и тут еще имел неплохой заработок, абсолютно не бедствуя и имея возможность позволить себе то, что мог далеко не каждый в их поселке.
Проводив его взглядом, Кайти стерла с лица улыбку и потянула синнерита дальше, ей придется заняться тем, что аммаран со своими половинками проделывают никак не раньше, чем через несколько недель после слияния, причем полного, а не так, как у нее, обрывками и недомолвками. И все же он слушается ее, внимает каждому импульсу и считает частью семьи, иначе попросту не стал бы так рьяно защищать, так что шанс есть. И вот, выбрав наиболее укромное местечко и усадив парня напротив себя, Кайти взяла его ладони в свои, повернув тыльной стороной вверх, и начала мерно и успокаивающе убаюкивать, монотонно напевая расслабляющий мотив. Так в былое время саллисийки укладывали в спячку своих мужчин, если те выходили из-под контроля, и приходилось заниматься корректировкой, когда буйство их нрава начинало доставлять дискомфорт. Дело предстояло тонкое и кропотливое, а потому девушка заранее настраивалась на то, что будет трудно и, возможно, долго, и она не ошиблась.
В первые же моменты более глубокого, чем ранее, контакта стало ясно, что изначально брошенный поверхностно взгляд утаил от нее целый сонм проблем, а некоторые из них просто ужасали и заставляли кусать губы, нагнетая эмоции сочувствия и скорби. Кошмарные переплетения хаотически разбросанных и, к удивлению, работающих каналов энергии блокировали ее спутника по множеству фронтов, закупоривая, казалось бы, жизненно важные для него элементы. И, тем не менее, синнерит жил, дышал и не кидался на всех подряд, как это должно было бы быть, а еще умудрился даже принять ее, хотя, по идее, просто обязан был вести себя кардинально иначе. Кто-то настолько сильно поиздевался над ним, явно наслаждаясь его страданиями, что девушка просто не представляла себе, как это все распутать. На глаза сами собой навернулись слезы, проложившие на щеках по дорожке и капающие с подбородка так, словно оплакивала его - представшая перед девушкой картина ужасала. Оставалось только одно, и другого пути она не видела, его просто не было, Кайти прекрасно это понимала и осознавала весь риск. Но каждая минута рядом с таким существом могла вмиг обернуться катастрофой, и почему он еще никого не убил, оставалось загадкой.
Открыв глаза, саллисийка поднялась и поманила парня за собой, пора провести обряд единения тел, единственное, что еще больше сблизит их и сделает синнерита более послушным. А потом, о "потом" Кайти даже загадывать не хотела, слишком все было мимолетно и во многом зависело от него самого, а не от нее. Поднявшись по ступеням наверх и отведя Канрина в дом, она нашла Нама и попросила несколько часов их не беспокоить, на что старик улыбнулся и понимающе кивнул, догадавшись, что к чему.
- Не волнуйся, дочка, у меня тут работы до самого вечера, не побеспокою.
Вернувшись же, отвела его в ванную и раздела, затем отжала защелки и позволила своей верхней накидке плавно скользнуть вниз, утопив ноги в складках материи. Потом отстегнула пояс и стянула через верх облегающую тело тунику, сразу почувствовав себя существенно лучше, положенный компаньонкам стиль одежды иногда просто с ума сводил. Особенно в жаркие дни, как этот, когда малая луна уплывала за горизонт и следующие двое суток вообще не появлялась. Избавившись от верхнего и нижнего малых покровов, Кайти переступила край ванны и позвала синнерита за собой. Его кожа, как и в прошлый раз, едва на нее попали капельки воды, тут же изменила оттенок и слегка замерцала, подстраиваясь под новые условия и теперь больше походя на некую дымку, невесть каким образом не разлетающуюся в стороны клочьями. Парню однозначно нравились водные процедуры, его веки слегка подрагивали, губы кривились в еле различимой улыбке, и он с явным удовольствием поворачивался то одним боком, то другим, позволяя покрывать себя шапками пены. Кайти это чувствовала, Канрин любил воду, ему нравилось купаться, ощущать на себе приятный ток воды и нежное касание ее рук, так что стоило взять это себе на заметку.
Покрыв его моющим составом почти всего, девушка вышла из-под струй воды и принялась намыливаться сама, с легкой досадой осознавая, что ее половинка совсем не обращает на ее наготу и близость никакого внимания. Как аммаран она все понимала, но ее женское естество было слегка уязвлено. Те, на кого было плевать, и кто был лишь работой, на стены лезли, когда обнажалась. А кто не безразличен и теперь является смыслом жизни, будто даже не ведает о ее существовании, стоит равнодушной скалой и блаженно жмурится, с удовольствием ощущая, как лопаются на его теле пузырьки пены. Кайти вздохнула, ничего, если все удастся, очень скоро это измениться.
Прижавшись к синнериту, девушка наскоро прошлась по нему еще раз руками и принялась смывать белые шапки, опадающие к их ногам почти мгновенно растворяющимися гроздьями. И неожиданно заметила, что собственное дыхание уже не такое ровное, как мгновения назад, а ладони то и дело лишний раз спускаются туда, где у него давным-давно все вымыто. Кайти хмыкнула, похоже, что неосознанно она и сама уже готова к ритуалу, теперь бы еще не потерять голову и не превратить все в обычный секс. Ведь на кон поставлено слишком многое, что бы отвлекаться, так что, выпроводив Кана с ванны, девушка несколько раз сменила воду на холодную, приходя в себя и ощущая, как мысли приводятся в порядок и выстраиваются в логическую, не обремененную желанием цепочку. Не годится браться за подобное дело с горячей головой, следует остыть, что бы сознание на протяжении всего процесса оставалось холодным и стойким, а не подверженным похоти и прочему плотскому зову.
В комнату она вошла совершенно другая, сосредоточенная, готовая к предстоящему и настроенная на успех во что бы то ни стало. Покрывало одним движением было сброшено на пол, синнерит подозван к кровати и уложен на спину, а сама она умостилась у его ног. Несколько мгновений девушка созерцала его наготу, как вздымается грудь, как бликами отсвечивает кожа, ловя на себе солнечные лучи, и не могла поверить в то, что ей настолько повезло. Шансы саллисийке найти половинку в наступившие времена - почти равны нулю, и это просто бесподобная, какая-то божественная удача, по-другому и не скажешь. Но пора приступать, как бы ни хотелось даже просто вот так сидеть и смотреть на него, ситуация требовала кардинального вмешательства, так что самое время действовать.
Дальше несколько мгновений ушло на вызов у него эрекции, и процесс пошел. Девушка начала с неспешных движений, позволяя парню ощутить всю прелесть их близости, захотеть ее продолжения и почувствовать, насколько хорошо она о нем заботиться. Это далось довольно легко, профессиональной компаньонке подобное не составило труда, а уж для своего единственного, да еще так ярко отзывающегося эмоциональным фоном, она была готова и на большее. Затем девушка подалась вперед и легла на него полностью, позволяя ощутить тепло своего тела, его мягкость и упругость, завладевая вниманием Кана еще больше. А потом ускорилась, перейдя на неспешный галоп и почти доведя своего спутника до пика наслаждения, заставив сладостно выгнуться и тут же затормозив перед самым его концом, не позволив продвинуться дальше. И вот, все его естество уже чуть не воет, и молит и просит лишь об одном, продлить и закончить эту сладкую муку. Ему невтерпеж, он просто жаждет этого, желает и ждет. Но девушка не торопится, осознанно замедляясь и замирая, выгадывая момент и постепенно усиливая и упрочняя связь, загоняя синнерита все больше в ловушку похоти и сливаясь с ним сознанием так, что парень даже и не замечал этого. Кан даже не понял, что произошло, и Кайти облегченно улыбнулась - половина пути пройдена, связь настолько крепка, насколько это вообще в их ситуации возможно. Ее сознание было в нем также глубоко, как и он в ней физически, слияние полнейшее, почти без сопротивления, можно начинать.
И она вновь начала на нем двигаться, медленно, не спеша, параллельно заигрывая с его "я" и показывая через призму своего видения, насколько прекрасен у него внутренний мир, как идеально в нем все устроено, гармонично сплетаясь в единую, умопомрачительную по своей сути картину. И насколько паршиво смотрятся места, подобные хаотическим переплетениям каналов и узлам, изуродовавшим приличную половину его естества. И синнерит словно бы кивает, сосредоточенный совершенно на другом и послушно выполняющий все ее просьбы. А за это она дарит ему еще несколько мгновений удовольствия, не много, чтобы не переборщить, и не мало, а то его сознание окрепнет и станет менее податливым, потеряв интерес к ее намерениям, и вернуть в нужное русло все это в следующий раз может быть очень и очень сложно.
Но пока все хорошо и идет как надо, ее спутник послушен и действует согласно ее желаниям, на удивление спокойно откликаясь на просьбы. И тут, вдруг, словно на стену наткнулась, Кан резко и очень негативно отреагировал на внимание к одному из буквально сожженных протоков, будто это задело какую-то так до сих пор и не зажившую боль. Сексуальная энергия мгновенно перестала быть всепоглощающей, и сознание синнерита стало отдаляться, буквально выталкивая ее из себя, отвергая и отказывая в праве присутствия. Это было настолько неожиданно, что девушка поначалу даже растерялась, забыв о необходимости контроля внимания спутника, а когда опомнилась, было уже поздно. Кан замкнулся, словно обиженный ребенок, и ни о каком продолжении ритуала уже не могло быть и речи, он просто не пустит в себя ее. Кайти раздосадовано вздохнула, озадаченная и расстроенная провалом и не понимающая, почему у него вообще возникла такая реакция. Неужели память так болит и по сей день, что же там у тебя такое приключилось, родной? Неужели все настолько серьезно? Что же, ладно, пока неудача, но рано или поздно, она с этим разберется. И девушка, отпустив разочарование, полностью отдалась процессу сношения, решив получить от этого максимальное удовольствие.
К Намату они сегодня так и не вышли, соитие настолько захватило ее, что провозилась в постели аж до самого вечера, и слезла она с него лишь полностью обессилев, не чувствуя ни ног, ни рук ни, ни того самого, превратившись в единый утоленный похотью нерв. Хотелось лишь лежать вот так, рядом, в обнимку, касаясь и чувствуя его дыхание на своих волосах. Запах кожи синнерита сильно отличался от того, как пахли человеческие мужчины, вернее, от них чаще всего просто неприятно несло, что банально было заложено в их организмах. И Кайти это, поначалу, сильно раздражало, но она сумела смириться, тем более что при ее профессии это было необходимо. Здесь же, рядом, было родное и прекрасно пахнущее, аромат спутника манил ее, словно бабочку к цветку, при такой близости просто кружа голову и заставляя предаваться совсем не свойственным ей мыслям. Это было теплота и уют, спокойствие и надежность, все то, чего так давно Кайти не ощущала и даже не надеялась получить хоть когда-нибудь. Компаньонки не те особы, которые с чистым сердцем могут похвастаться благополучностью своих жизней, а она теперь могла. Это был словно бальзам на душу, и девушка незаметно для себя задремала и заснула. А когда проснулась, оказалось, что снаружи уже вечер, мерцают звезды, озарив небосвод тысячью росчерками неземных жемчужин, и вставать уже, вроде как, и нужды нет. Нам, поди, уже делает ежевечерний обход, гася по очереди один за другим светильники и погружая аллеи кладбище в ночные сумерки. Затем закроет ворота и отправится в пристройку, что он там делает, девушка не знала, но для старика это уже стало своего рода обрядом. Каждый вечер одно и то же. Эх, хорошо вот так лежать, никуда не надо, все необходимое здесь, под боком. И Кайти нежно, с лаской, любя приникла к синнериту поцелуем. Тот все еще спал и не ответил, да и не смог бы толком, слишком мало они пока вместе.
Глава 4
Наутро Кайти проснулась в прекрасном расположении духа, свежая, выспавшаяся, будто и не было вчерашних изматывающих скачек. Кан все еще спал, до смешного раскинувшись на кровати и еле слышно посапывая. Картина умиляла, и девушка еле сдержалась, чтобы не рассмеяться от нахлынувших на нее эмоций, потом заботливо натянула на синнерита одеяло и, спустив ноги на пол, встала. И сразу же ощутила то, на что надеялась и не могла не ждать - парень в кровати ощущался более полно и цельно. Все-таки вчерашнее соитие хоть ненамного, но таки сблизило их, и это радовало.
Намат уже накрыл на стол и не торопясь завтракал, явно надеясь ее дождаться. Он сегодня, похоже, тоже был в хорошем настроении, так как расщедрился как никогда, хотя и так всегда старался ее баловать, если соглашалась остаться у него на ночь. Хороший дорогой чай, Кайти заметила упаковку из не дешевого магазинчика Лагуты, явно сегодняшняя выпечка, наполнившая просторную кухню нереально возбуждающими аппетит ароматами, да и сам старик усмехается, видать, задалось утро.
- Доброе утро, - улыбнулась, едва войдя.
- И тебе доброе, голодна?
- Чаевничаешь? - Кайти присела.
- Хорошее дело всегда к месту, выспалась?
Девушка опять улыбнулась:
- Да, как никогда раньше.
- Выходит, все хорошо? - добродушно уточнил старик.
- Просто замечательно, - рука сама потянулась к так и просящейся взять ее пышной булочке, и Кайти не смогла устоять, тут же откусив кусочек.
- Так что у вас, все серьезно? - продолжил допытываться Намат, он явно все еще не понимал, что к чему, да и откуда бы ему знать, девушка вздохнула.
- Ну, если по вашим обычаям, то он мне теперь муж, с той лишь разницей, что у нас это более глубокое понятие, - сдоба оказалась выше всяких похвал, а чай так просто великолепен, и ведь специально под этот разговор расстарался, выходит.
- И как теперь, расписываться будете?
Девушка покачала головой, улыбнувшись:
- Нам это не нужно, наша связь уже закреплена и никакие бумаги тут не требуются.
- То есть ты теперь замужняя, - старик удивленно покачал головой, - какие интересные у вас обычаи.
- Ну, - она отпила еще глоток, - можно и так сказать, - спорить не хотелось, доказывать что-то тем более. Ее мнение насчет людских нравов могло поставить старика в тупик, а уж что-что, а обижать его девушка не хотела.
- Он с нами не будет? - старик кивнул на приготовленную третью чашку.
- Спит еще, позже встанет.
Намат кивнул.
Тварь висела на потолке, ухватившись за неровную каменистую поверхность всем своим множеством лап, и била на опережение, сначала сбивая импульс атаки, а потом лупя уже по нему - резко, жестко, страшно. И он отступал, корчась и содрогаясь, тело каждое мгновение прожигала ветвистая молния боли, порождающая жуткие спазмы, и он ничего не мог с этим поделать. Любая попытка дать сдачи тут же пресекалась, давилась в зародыше и потом следовала такая оплеуха, что на глаза наворачивались слезы, а ноги подгибались и он делал еще один шаг назад. Пока спина, наконец, не уперлась в стену, это был тупик, и конец. Особо хорошо запомнилась морда чудовища при последнем ударе, ее раскрытая пасть, слизь, покрывающая жевательные пластины, и невероятной, бездонной злобы глаза, давящие так, что хотелось выть. Внезапно образ твари поплыл, словно отражение в воде, скорчил пару ужасающих рож, буквально разрываясь на части, и растаял, сменившись склонившимся над ним женским лицом. Но слишком яркий свет, бивший из окна, заставлял глаза щуриться, вызывая неприятную резь, и что-либо толком разглядеть он не смог. А потом, ни с того, ни с сего, вдруг накатила жутчайшая слабость и веки, ставшие неподъемными, стальными пластинами перекрыли обзор полностью. Чугунная голова бессильно упала назад, и сознание через мгновение померкло.
- Что с тобой, родной? - Кайти обеспокоенно присела рядом, вглядываясь в синнерита, - что не так?
Но ответа не последовало, парень никак не отзывался и, ни на что не реагировал, безмолвно замерев и не подавая никаких признаков жизни, словно безвольный труп, невесть как оказавшийся в кровати. Вместо постоянно доступного сознания сейчас зияла лишь пустота, и в груди девушки уже начал расти ком беспокойства, когда его грудь сделала вдох, затем выдох, вновь поднялась, напитывая легкие воздухом, и снова опустилась. Мгновение она просто созерцала все это, не в состоянии отпустить зародившийся глубоко внутри испуг, а потом с облегчением прикрыла глаза и поморщилась. Очередной сюрприз напарника вывел ее из колеи, заставив перестать дышать и замереть в ожидании продолжения. Подобного поведения у синнеритов она не помнила и не могла сопоставить ни с чем, что когда-либо видела. Этот взгляд, брошенный на нее сквозь сощуренные глаза, казалось, пытался узнать, осмыслить, спросить. Будто разум, сокрытый за ними, наконец, проснулся и искал ответы. Но такого просто не могло быть, хотя бы потому, что не могло. Но, чему же она тогда стала свидетелем? Что с ее спутником не так? Что породило подобную ситуацию? Вопросы, вопросы, и все без ответов. Внешне синнерит выглядел целиком и полностью здоровым, внутренне также не вызывал опасений за свое состояние. А его проблемы опасны лишь для окружающих, и никак не для него самого. И даже прикоснувшись к нему рукой, уложив ладонь ему на лоб, Кайти не обнаружила ничего тревожного. Спит, просто спит, и ничего более.
- Ты у меня прямо кладезь с сюрпризами, - прошептала девушка, неотрывно вглядываясь в лицо напротив. Будить не хотелось, хотя совсем не факт, что это был сон, учитывая произошедшее, и Кайти, от греха подальше, принялась потихоньку его тормошить. Со стороны могло показаться, что она ничего не делает, застыв в неподвижном внимании к спящему, но ей не нужен был никакой физический контакт, все происходило совершенно на другом уровне. Вот, дрогнули веки, слегка сошлись к переносице брови, губы недовольно сжались, выказывая нежелание возвращаться в реальный мир, там, где сейчас бродило его сознание, наверняка ему было комфортней. Но девушка лишь слегка улыбнулась и продолжила взывать, мягко, украдкой, чтобы побудка не была сродни ведру холодной воды. Пока они еще не одно целое, она будет осторожничать, относясь к нему словно к хрупкой и редкой вазе, тронешь которую чуть сильнее, и она обязательно разобьется. Хотя насчет редкости она и не слукавила, синнерит действительно просто чудом оказался здесь, в этом мире, где нога саллисийца ступала настолько давно, что об этом вряд ли уже кто-либо помнит.
Наконец, сознание ее половинки полностью вернулось в сей мир и тут же откликнулось, мгновенно пройдясь по обстановке со слегка приоткрывшимися макти. Даже спросонья он первым делом озаботился ее защитой, проверил наличие угроз и расставил бы приоритеты атаки, если бы ей хоть что-нибудь угрожало. Подобное поведение спутника радовало и одновременно удивляло, он абсолютно не походил на других, тех, кого она помнила, его реакции были иными, иногда почти в корне отличаясь от того, что ожидала. Однако все было хорошо, и девушка передавала свои ощущения синнериту, гася его позывы к защите и настраивая на спокойный, умиротворенный лад. Пройдет время, и для этого уже не будет требоваться столько сил, лишь мимолетное желание и ее половинка с радостью выполнит все, что потребуется. Но когда это все еще будет, а пока остается лишь ждать, да ограждать своего избранника, являющегося теперь смыслом и причиной ее существования от всего постороннего. Ведь вокруг него - целый мир, и центром всего должна быть именно она, и только.
Намат встретил их искренней улыбкой, похоже, старику было действительно радостно видеть ее счастливой, хоть он и не понимал сути, но в целом был рад.
- Нальешь и ему чашечку? - попросила Кайти, усаживая синнерита на стул подле себя.
- Конечно, - в емкость побежала горячая настойка, распространяя по помещению чарующий аромат.
Девушка взяла в руку булочку и, приковав к ней, насколько могла, все его внимание, откусила небольшой кусочек. Вкус, эмоции, запах - это все сейчас передавалось и ему, было очень важно привить синнериту свои пристрастия и отклики на них, так они смогут быть ближе и крепче повязаны. Затем протянула руку и вложила сдобу ему в ладонь, предлагая попробовать и самому. Он подчинился, поднес ее ко рту и - запихнул целиком, тут же принявшись методично пережевывать. Кайти чуть не подскочила, лишь под конец, сумев себя удержать, как же так?
- Настолько голодный? - с улыбкой произнес Намат.
- Нет, просто не понимает, это моя ошибка, - раздосадовано ответила девушка, прикусывая губу, - придется его первое время самой кормить.
- А что не так-то? - не понял старик.
- Для него это в новинку и он не знает, что нужно делать, а я сплоховала, - вздохнула Кайти, и как только упустила этот момент, он ведь вообще может быть не знаком с самыми простыми вещами, и как могла забыть о таком?
Дальнейшее сплелось в сплошную череду кормления и наставлений, ее эмоции успокаивали и указывали, как правильно и как нужно, чего не следует делать, а что, и вовсе должно остаться под запретом. Процесс был сродни разъяснений маленькому ребенку со своими нюансами, все-таки донором послужила вполне половозрелая особь, и от нее по любому хоть что-то, да должно было остаться. Так что в такие моменты ее отношение к нему складывалось на подобии игры в "кнут и пряник", как сказали бы люди, но на самом деле процесс шел намного мягче и тоньше. Девушка указывала ему на все, что только приходило в голову, и давала собственную оценку, позволяя синнериту понять свое отношение к тому или иному моменту.
- Быстро учится, - заметил Нам, - все это время неотрывно наблюдавший за ее молчаливой работой. Со стороны это выглядело довольно забавно, робкие попытки худосочного паренька то внезапно прерывались, явно подконтрольные девушке, то продолжались с ее полного согласия и одобрения. Так он научился обращаться с чашкой, потом потянулся за сдобой, а там и принялся есть сам, не давясь и не запихивая в рот все целиком. Чудеса, да и только.
- Он пока как ребенок, но быстро все схватывает, - кивнула, соглашаясь Кайти, - стоит лишь показать, и больше не забудет.
- И так со всем?
- Да, - девушка даже вздохнула, - он как чистая книга, что в него вложу, то и получу в итоге, и процесс этот долгий, длинною почти в жизнь.
- Скучно тебе не будет, - лицо Намата расцвело доброй улыбкой, наконец-то она будет занята чем-то еще, кроме своей незавидной работы.
- Не будет, - с улыбкой ответила Кайти и принялась доедать свою булочку.
Вся следующая неделя состояла из таких вот притирок с жизнью, синнерит учился буквально всему: как есть, как купаться, вести себя за столом, реагировать на других людей и просто быть с нею рядом. Она посвятила ему все свое время, отдавая каждый час от заката и до рассвета, а ночами иногда предпринимая попытки наладить более глубокий контакт - ее никак не отпускала тревога за его внутреннее состояние. И как бы и что хорошо у него не получалось, все это лишь вершина айсберга, копни глубже, изменись любая ситуации более жестко, чем обычно, и тогда никто и ничто не сможет дать ответ, что произойдет. Она прекрасно помнила чудовищный расцвет его макти, таких ярких и больших девушка не видела никогда, а скорость их набухания поражала. И ей оставалось лишь гадать, через что довелось пройти ее половинке, в каких жутких условиях довелось выживать, что бы довести себя до такой степени. Любой дискомфорт мог мгновенно спровоцировать ответный удар, будь то даже неровность на дороге, о которую он мог случайно запнуться. Это было одновременно и страшно и печально, и откладывать в долгий ящик подобное ни в коем случае нельзя, нужно пытаться, рано или поздно, ей удастся до него достучаться. А пока, пока лишь следить, не отпуская от себя и укрепляя эмоциональную привязку.
К концу недели удалось не так уж что бы и много, по крайней мере, рассчитывала девушка на куда большее, но синнерит словно ограничил ее присутствие в себе, позволяя руководить лишь до определенного момента. А потом замыкался, не реагируя и не воспринимая абсолютно ничего. В такие моменты приходилось брать его за руку и просто ждать, пока "обиженный ребенок" не успокоится и не вернется к нормальному состоянию, и это были самые тяжелые для нее моменты.
А потом она подрядилась помогать в цветнике Намату, и синнериту пришлось проводить время еще и там, сидя в уголке на стуле и смешно принюхиваясь к окружающим его ароматам. Помимо плодоносящей флоры старик занимался разведением всевозможных расцветок дивной красоты цветника, пестревшего на протяжении всей его небольшой посадки по периметру небольшими, но аккуратными кустами. Каких только форм и размеров тут не было, какое буйство красок испытывали глаза, перебегающие с одного яркого цветка на другой, и каждый будоражил сознание некой присущей только ему изюминкой. Намат никогда не продавал их и не срезал, растил только для себя и если и позволял кому другому приходить сюда, то только в качестве наблюдателя, как знак хорошего расположения.
И вот, теперь и Кайти ползает по земле на корточках, руки в перчатках, в правой лопатка, а рядом с ногами стоят небольшие емкости с разнообразным удобрением. Подкоп, делается небольшая ямка, засыпается нужная смесь и сверху земля. А Намат позже сам пройдет и польет все единым махом, у нее другая задача, избавить старика от ползания. И все это время она чувствовала если и не интерес, то легкое недоумение своей половинки, что уже было довольно странно, обычно синнерит не проявлял почти никаких чувств, предпочитая заменять их на ее. Теперь же он словно следил за ней, прислушиваясь и принюхиваясь, запахи ему нравились, это она поняла сразу, а вот обстановка казалась странной, как и то, что его аммаран вот уже битые пару часов не встает с колен. Еще неделю бы назад он даже не обратил бы на это внимание, и подобное его поведение грело девушке душу, лишний раз доказывая, что успех есть, что все у них еще может получиться.
Потом был перерыв на обед, скорее для нее, чем для него, синнериты вообще очень мало питаются и не нуждаются в каждодневном приеме пищи, хотя и не отказываются, если им предложить. Тут по разному, и зависит, в принципе, от каждого, Кайти знала не многих из них, и у всех были свои предпочтения. Одному нравилось находиться на солнце, подставляя лицо его ласковым и теплым лучам, ласкающих кожу и заставляющих блаженно жмуриться. Другой оказался склонен к любовным утехам, и его аммаран волей неволей приходилось ублажать свою половинку, впрочем, насколько она помнила, та была совсем не против таких его пристрастий. А вот ее луна и звезды пока что проявлял интерес лишь к воде, каждый день буквально вымокая под душем и не желая из-под него выходить даже на ее просьбы. Приходилось забираться к нему и переключать все внимание на себя, когда лаской, когда обидой, а когда и более сердитыми эмоциями, но это было на самый крайний случай и срабатывало абсолютно всегда. Ссориться из них никто не хотел, а ведущими в подобных парах всегда были только аммаран, и инициатива во всем исходила от них же.
Впрочем, ей казалось, что она нашла еще одну точку соприкосновений, и хоть он не выказывал каких-либо особых проявлений во время любовных утех, но его податливость и готовность подчиняться говорили о многом. Кайти буквально раскрывала его словно книгу, читая и переворачивая, до сей поры прочно сжатые страницы, словно получив доступ к самому сокровенному и дозволение на осмотр. Впрочем, именно на этой слабости большинства мужчин и строились многие к ним подходы, так что полностью уверена девушка не была, но отвергать лишний стимул не хотела, да и сама получала от подобного не меньшее удовольствие. Ведь теперь это не работа, а позыв души и тела, когда процесс приносит не просто удовольствие, но и дает познать свою половинку гораздо больше, упрочняет связь между ними и позволяет проникать сознанием в такие его глубины, которые в иной раз просто даже не увидеть.
К концу второй недели он соизволил таки открыть глаза, причем первым, к ее сожалению, увидел это Намат, даже раскрывший рот от удивления, но довольно быстро опомнившийся:
- Смотри, дочка, его глаза, - и чуть ли не пальцем тыкает, видать, удивлен не на шутку.
Кайти тут же бросила свои грядки и словно ураган метнулась к синнериту, на ходу всматриваясь в отголоски бурливших в нем энергий. В спокойном состоянии их было почти не видно, лишь пиковые напряжения проявляли те или иные участки, а пока вокруг него "пусто", значит, все хорошо и синнерит спокоен, можно не волноваться. Теперь же девушка ощущала нечто сродни тоски в груди, тисками сжимающими сердце и заставляющими то ли радоваться, то ли печалиться, она еще толком не поняла. "Первый взгляд" для аммаран был сродни первому слову ребенка у людей, так же важен и столько же ожидаем, как ни что другое. Этот момент запоминался надолго, хранился в памяти и относился к самым приятным и теплым воспоминаниям, и, конечно же, каждая аммаран желала, что бы первой, кого увидит ее половника, была она сама.
- Канрин, - произнесла девушка почти шепотом, замедляясь и опускаясь перед ним на колени, не отпуская взглядом дивной переливающейся глубины ярко синие глаза, словно двумя невиданными фонарям озарившими его лицо. Подобного окраса и чистоты радужки она никогда еще не видела, красота и великолепие смотрящих на нее глаз завораживала и у Кайти, помимо ее воли, выступили слезы, а в горле застрял комок. Кто же ты, кем был до этого, какое существо смогло переродиться в подобное чудо, способное покорять сердца одним лишь взглядом?
Ее руки накрыли его, миг, другой, и синнерит смежил веки, болезненно поморщившись и заставив девушку тут же подскочить. Ему все еще больно, глаза режет и печет, пока привязка неполноценна - весь мир для него чужд и враждебен, воспринимается лишь энергообразами да отчасти через ее глаза, что тоже не доставляет ему особого комфорта. Ох, как бы она хотела помочь ему, слиться быстрее и качественнее, позволив использовать себя как проводник и защитить, уберечь от тлетворного влияния окружения. Но все зависит не от нее, и даже не от него, а от времени, что скрепляет их узы с каждым мгновением все крепче и крепче. Но так медленно, и так долго, а она бессильна что-либо предпринять.
- Канрин, - девушка погладила синнерита по волосам, ласково пробежав пальцами по затылку, и прижала к себе, - вот и твой первый день.