Merso : другие произведения.

Возвратившихся нет

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Роман Магический реализм Я знаю, ты ушел от меня не потому, что не верил. Эрнест Хемингуэй ћСтарик и мореЋ Кто мы? Всего лишь сознание, облаченное в форму, заключенное в сосуд. Временный. До - была одна форма, после - будет следующая. Наш каждодневный мир является лишь одним из звеньев в цепи существования. Будучи ребенком, я всегда знала, что мир вокруг разнообразен и богат, и огромная часть этого богатства скрыта от меня и никогда не откроется. С возрастом пришло понимание того, что мир мал - вселенная огромна. Я всегда что-то писала, сочиняла. С возрастом стала ощущать, что пишу не я - пишет кто-то другой через меня. Скорее даже, что-то другое. Я дверь, через которую информация просачивается в этот мир. Одна из множества писательских дверей... Людей очень волнует вопрос: есть ли жизнь после смерти? Хочется спросить: ћА есть ли жизнь и смерть?Ћ Без всяких философских течений и умных слов, я просто считаю, что их нет. Жизнь и смерть в их привычном понимании слишком примитивны, чтобы быть правдой. Придумала ли я новую гипотезу? Нет, я так не считаю. Я просто описала то, что увидела. Однажды она пришла ко мне со своей собакой, поздоровалась и стала существовать где-то рядом. С ней что-то происходило, она испытывала какие-то чувства. Я набросала записку: ћЧеловек стоял на мосту. Он какой-то странный. Девушка с собакой едут по Варшавскому шоссе. Темно. Машины едут быстроЋ. И все. Она не ушла. Через какое-то время она стала рассказывать, что с ней происходит. Она была одинока и испуганна. Очень одинока. На короткий миг она ощутила близость с другим одиноким существом, но и ее вскоре отняли. Ей нужна была моя помощь, и я протянула руку.
  ВОЗВРАТИВШИХСЯ НЕТ
  
  ЧАСТЬ 1
  РОЖДЕНИЕ
  
  Я знаю, ты ушел от меня не потому, что не верил.
  Эрнест Хемингуэй "Старик и море"
  
  
  1
  СОН
  
  Мужчина стоял на мосту. Огни проносящихся внизу по автостраде машин сливались в единый световой поток. Он вцепился левой рукой в металлический столб, правой прижимая к груди фолиант в черном кожаном переплете. Он ступил на перекладину ограждения, затем на следующую и оказался на самом верху. Ветер рвал тонкий дешевый плащ. В голове не было ни единой мысли, в сердце - ни единого желания; только пальцы левой руки мертвой хваткой вцепились в холодный металлический столб, а пальцы правой внезапно расслабились, отпустив книгу.
  
  Другой наблюдал молча. Он знал, что это не конец.
  
  Я потрепала за ухом Леонардо. Золотистый ретривер тут же ответил на ласку, уткнувшись в плечо. Этого еще не хватало! Скорость -110 километров в час: пришлось оттолкнуть пса. Тот, конечно же, обиделся. Несколько автомобилей снова меня обогнали, учитывая то, что ехала я по крайней левой. Стало как-то обидно, в основном из-за мысли, что они доберутся домой раньше. Стемнело часа два назад, и никакой обогреватель не спасал от ноябрьской промозглости. Я нажала на педаль газа. К черту осторожность: уж очень хотелось на уютный диванчик к любимому телевизору.
  В следующую секунду брызги стекла полетели в лицо, я быстро перебросила ногу на педаль тормоза и вжала ее в пол. Машину повело юзом; кожаный шнур не позволил рулю заскользить в руках. Кажется, в тот момент я вспомнила всех, у кого надо было бы попросить прощения. Когда "Октавия" наконец остановилась, я увидела перед собой темноту и испугалась, что ослепла. Но нет: просто меня вынесло с обочины. Впереди, метрах в трех, чернел лес. Сердце бешено колотилось; руки, вцепившиеся в руль, блестели от крови.
  Я резко повернула голову в сторону пассажирского сиденья - пса не было. Паника сжала горло. Дрожащими руками я отстегнула ремень безопасности и выскочила из машины.
  - Леонардо! - завизжала я. - Ко мне!
  Мимо на бешеных скоростях проносились автомобили, но никто не останавливался. Ноги отказывались слушаться, я буквально проползла вперед и увидела золотистого ретривера в полутора метрах от капота. Горло сдавил подступивший крик.
  - Леонардо... - прохрипела я и рванулась к псу.
  Шерсть на голове ретривера слиплась от крови, передние лапы были сломаны, но тихое сопение означало, что он жив.
  - Подожди... сейчас... минуточку... сейчас... быстро... подожди... - Я рванулась обратно за сотовым телефоном.
  Номер ветлечебницы был записан в память. Быстрый набор - цифра 8.
  - Авария. Пожалуйста, приезжайте скорее. Мы на Варшавке в сторону Москвы. Километр до... до... блин, не знаю!.. до мотеля.
  Бросив телефон на сиденье, я бегом вернулась к Леонардо и опустилась перед ним на колени. Позже мне рассказали, что команда ветлечебницы была шокирована моим видом: лицо в крови, руки на собаке тоже, джемпер изорван и облеплен битым стеклом. Никто из проезжающих так и не остановился и не позвонил по 911.
  
  Другой был рядом, он знал, что это начало.
  
  В два часа ночи я сидела в коридоре ветлечебницы и рассматривала голубую плитку на противоположной стене. Белые разводы порождали в сознании запах хлорки, которого, скорее всего, не было в реальности. Вскоре я почувствовала тошноту, в глазах бликовала плитка.
  - Наверное, это был камень, - предположил милиционер лет сорока, сидящий рядом. - Вылетел из-под колеса и прямо в стекло. Ну, а вы просто не справились с управлением. Стаж-то какой?
  - Пять лет, - автоматически ответила я.
  - У-гу. - Мужчина заполнял протокол быстрым размашистым почерком. - Анализы на алкоголь и наркотики отрицательные.
  Подошел второй милиционер, совсем молоденький:
  - Я закончил описание "Октавии", ребята из техцентра ее забрали. Вот ваши вещи.
  Он положил на стул сумку, пальто, панель от магнитолы, СD диск и большую черную книгу в кожаном переплете.
  Я бросила на все это равнодушный взгляд.
  - Это - не мое.
  - Что? - не понял парень.
  Я указала забинтованной рукой на книгу.
  Милиционер пожал плечами:
  - Она была в машине, может, кто-нибудь из друзей забыл?
  Второй милиционер протянул мне протокол и ручку:
  - Прочитайте и подпишите.
  Я, не глядя, черкнула роспись.
  Грузный мужчина тяжело поднялся и убрал ручку во внутренний карман куртки.
  - Ну, вот и все. До свидания.
  Он показал кивком молодому, чтобы тот следовал за ним. Через миг до меня донеслось недовольное ворчание:
  - Я бы вообще бабам права не давал.
  Рядом присела Александра и ободряюще похлопала по колену. Я вздрогнула и повернулась к ней.
  - Ну?
  Александра робко пожала плечами, не решаясь произнести вердикт. Я догадалась.
  - Он еще жив?
  Ветеринар кивнула.
  - Значит, я могу надеяться.
  Я встала и сложила вещи в сумку, пальто и книгу взяла в руки.
  - Приду утром.
  Александра так и не произнесла ни слова: мы были подругами.
  
  Другой последовал за ней.
  
  Я сняла замшевые сапоги, пальто бросила на столик под зеркалом. Флакон с воском для волос с грохотом скатился на пол.
  Словно робот, прошла на кухню, включила электрочайник и села. В поисках сотового высыпала содержимое сумки на стол, руками разгребла ворох косметики и наконец нашла его. Сначала позвонила завучу гимназии, в которой работаю, и сказала, что не смогу сегодня придти. Потом - Андрею, рассказала о случившемся и попросила заняться страховкой. Андрей тут же захотел приехать, но я возразила, что уже ложусь спать.
  Чайник забурлил и отключился. Я убрала панель от магнитолы на полочку со специями. Остальное попыталась смахнуть в открытую сумку, но помада упала на пол и закатилась под холодильник, тушь отправилась за ней. Нервы наконец сдали: я вышвырнула сумку в распахнутую дверь.
  
  Другой сидел напротив и ждал.
  
  Мой взгляд остановился на черном фолианте. Я положила его на колени и погладила мягкую черную кожу. Окованные металлические уголки были холодные, а вот кожа слишком теплая, теплее комнатной температуры градусов на пять. Странно, но обрез книги тоже был черный. Если бы не исполинский размер, можно было бы подумать, что это ежедневник.
  Первая страница оказалась чистого бирюзового цвета, словно небо после весеннего дождя, но какие-либо надписи отсутствовали. Следующая страница тоже была чистой. Удивленно перелистав книгу, я не нашла ни одного печатного знака.
  Бросив пакетик зеленого чая в кипяток, я прислонилась бедром к плите и задумалась об этом нечто в кожаном переплете, потому что книгой это назвать было нельзя. Книга - это текст, размышляла я, хоть какой-то. Наверное, это какой-нибудь дорогой альбом для рисования. Автоматически прихватила с работы. Поставив чашку с недопитым чаем в раковину, я вышла из кухни.
  
  Другой последовал за ней.
  
  Я шла по сумрачному каменному коридору, понимая, что нахожусь под землей. Ноги скользили. Попытавшись ухватиться за стену, я ощутила что-то склизкое и мерзкое.
  - Мама... - Всхлип.
  - Мама! - Это плакала девочка.
  Я обернулась, но определить источник голоса было невозможно. Рука, вытиравшая слизь о брюки, замерла.
  - Эй! - тихонько позвала я. - Кто здесь?
  Через миг тонкий детский голосок протянул:
  - На-астя.
  Я недоверчиво проговорила:
  - Здравствуй, Настя.
  - Здравствуй.
  - Настя, где ты?
  Пауза.
  - Здесь темно. Мама, это ты?
  - Нет. - Я не могла поверить, что разговариваю с кем-то, порожденным моим сознанием. - Но я хорошая, не бойся.
  - Ты отведешь меня к маме? - с надеждой спросила девочка.
  - Конечно, - быстро ответила я и тут же тихо добавила, - если найду. Настя?
  - Что?
  - Ты можешь до чего-нибудь дотронуться?
  Пауза.
  - Нет! - Испуганно: - Я ничего не вижу.
  Глухой удар и плач:
  - Я упала!
  - Не двигайся! - быстро крикнула я, но вспомнила, что сидеть на холодном полу детям нельзя. - Нет, лучше встань и жди меня.
  Негромкие всхлипы девочки заставляли меня волноваться. Я пошла быстрее и, конечно же, тоже упала. Несколько негромких ругательств сорвались с губ. Встав и кое-как отряхнувшись, я пошла дальше, но в сердце стала зарождаться злость на себя. От постоянного напряжения колени предательски заломило.
  - Настенька? - с трудом сдерживая раздражение, позвала я.
  - Я все жду, - ответил неожиданно спокойный детский голос. - Мне уже почти не страшно, мне скучно. Давай поговорим?
  Я ужаснулась подобной смене эмоций, но ответила:
  - Давай.
  - Меня зовут Настя. В следующем году я пойду в школу, поэтому я выучила свое длинное имя: Настя Викторовна Миркушина. Все взрослые дети должны знать свое длинное имя. А ты знаешь?
  - Конечно, - быстро ответила я и, разумеется, тут же повторила в уме свое "длинное" имя.
  - Настя Викторовна Миркушина, - самодовольно произнесла девочка. - Впиши мое имя в книгу.
  - Что? - Я остановилась.
  - Впиши мое имя в книгу. Это поможет.
  Я задрожала:
  - В какую книгу?
  - В ту, что лежит на твоем кухонном столе.
  
  Другой улыбнулся девочке, она улыбнулась в ответ.
  
  Я проснулась, прижимая к груди теннисный мячик Леонардо. Красные цифры-глаза показывали четыре часа утра. Я глубоко и часто дышала, спина была мокрой от пота:
  - Только кошмаров мне не хватало...
  Достав из прикроватной тумбочки экстракт валерианы, я забросила в рот сразу три таблетки и откинулась на подушку. Вскоре сознание расползлось, я снова погрузилась в сон, но теперь без сновидений.
  
  2
  ДВЕ РЕАЛЬНОСТИ
  
  Леонардо очнулся, но двигаться не мог. Он смотрел перед собой затуманенным взором. Меня он не узнал, а может, просто не было сил реагировать на мое присутствие. Передние лапы в гипсе, голова перебинтована, только ушки сиротливо выглядывали.
  Перебросившись с Александрой несколькими пустыми фразами, я вышла на улицу и просто двинулась по тротуару. Никогда раньше я не переживала такого эмоционального потрясения. Все было хорошо, и я должна была догадаться о приближающейся черной полосе. А может, я просто не привыкла к встряскам? Что скрывать, мне нравилась спокойная, распланированная жизнь. Я даже в клубы не ходила.
  Люди спешили; двигались по прямой, стараясь не пересекаться ни с кем. Любой контакт в этом вечно спешащем мире был строго запрещен. Только я успела подумать об этом, как в живот что-то ударилось. Я остановилась и изумленно посмотрела вниз. Это был мальчик лет пяти; мать тащила его за собой, крепко уцепив за узенькое запястье. Он задрал голову, воззрившись на меня испуганными, но чистыми глазами. Женщина нервно дернула сына и заспешила дальше.
  Я обернулась, в памяти всплыл призрачный коридор и тонкий голосок Насти. Но это был лишь сон. Мне не требовалось убеждать себя в этом, я знала.
  Бесцельно пробродив по городу часа три, я не заметила, как оказалась возле величественного здания гимназии, в которой работала. Его построили четырнадцать лет назад. Высокие потолки, резные белокаменные наличники на окнах: все это было великолепно, но создавало ощущение одиночества, маленькой песчинки в чем-то огромном. И не только у меня. Именно поэтому в гимназии было много цветов и ковровых покрытий теплых оттенков. Помимо шикарной учительской, у каждого педагога был свой небольшой кабинет. Люди проводили здесь практически весь день, поэтому каждый стремился обустроить свой уголок получше.
  Надеясь, что работа отвлечет от мрачных мыслей, я отворила тяжелую дверь. Охранник удивленно приветствовал меня, я даже смогла ответить ему натянутой улыбкой и поднялась на второй этаж, где размещались начальные классы. Шел урок, поэтому в коридорах было очень тихо. Я прошла в свой кабинет, стараясь не стучать каблуками, бросила сумку в кресло и переоделась. По расписанию следующим уроком в моем классе было природоведение. Материал я подготовила еще вечером, поэтому просто взяла коробку, дождалась звонка и отправилась в класс.
  Работа действительно отвлекла. Каждый раз, начиная урок, я будто бы входила в теплую воду реки и начинала плыть. Не приказывая себе, не управляя, просто плыла. На время я забыла и об аварии, и о том, что Леонардо в больнице, а не дома на диване.
  Но последний урок безжалостно закончился. В попытке обрести спокойствие я отправилась пить чай в библиотеку. Библиотека для взрослых представляла собой большую комнату с книжными шкафами вдоль стен. В центре стояли круглый стол и уютные стулья с мягкими подлокотниками.
  Завуч Ирина, увидев меня, побледнела, усадила рядом и принялась расспрашивать о машине. У нее были муж и квартира. Именно так она всегда говорила: "муж и квартира". Два ценных предмета, весь мир для Ирины представлял собой иерархию предметов. Пес ценным предметом не являлся, поэтому она даже не помнила о нем. Но Ирина точно помнила, что есть "Октавия" цвета "орандж", и именно состояние этой самой "Октавии" волновало ее больше всего.
  - Не знаю, - равнодушно бросила я. - Ею занимается мой друг.
  - Как же ты приехала? - почему-то ужаснулась Ирина.
  - Я пришла.
  Вот и все: прощай, нервное равновесие. Звонок возвестил о начале следующего урока, которого у меня не было. Завуч убежала, столкнувшись в дверях с высокой блондинкой Наташей, школьным психологом. Она приветственно махнула рукой и подошла к столику с электрочайником, из шкафа над ним достала свою голубую кружку:
  - Тебе кипяточку подлить? - бросила она мне.
  Я кивнула. От ее присутствия стало очень тепло на душе. С началом урока в библиотеке не осталось никого. А Наташа была очень приятным в общении человеком. Только сейчас мне пришло в голову, что она не просто сама по себе такая, это профессиональное качество психолога. Наташа никогда не лезла в душу, она умела долго говорить ни о чем, просто плести ничего не значащую беседу. Плеснув в кружку дымящейся жидкости, она села неподалеку и закинула ногу на ногу.
  - Ну, как? Готовитесь к Новому году?
  - Да, слежу, чтобы учили роли, которые раздала Нина Ивановна.
  - А о подарках уже думали? - Девушка обхватила кружку, пытаясь согреть длинные пальцы с бледным французским маникюром.
  - Нет, рановато. - Я пожала плечами. - Сначала на родительском собрании договоримся, сколько денег они готовы потратить на собственных детей.
  Наташа понимающе улыбнулась.
  
  Даже в тусклом свете фонарей я заметила свою "Октавию", зажатую между "Лендровером" и "девяткой". Я резко задрала голову вверх, ожидая увидеть освещенное окно: ведь у Андрея есть ключи! Но нет, в окнах не было света. Я взвыла от потерянной надежды. Дверь пропищала: бабушка Маша, живущая этажом ниже, вышла выгуливать своего мопса.
  - Здравствуй, милая! - Она придержала дверь.
  - Здравствуйте. - Пришлось войти.
  В квартире было душно и одиноко. Я открыла форточку, быстро приготовила ужин из замороженного риса с овощами, позвонила Александре, чтобы справиться о состоянии Леонардо, и забралась в кресло перед орущим телевизором. По "Домашнему" показывали комедию с Пьером Ришаром. Время от времени я заставляла себя смеяться на смешных местах. Но фильм все-таки закончился, потом закончился еще один... В итоге я задремала.
  
  Я тяжело вздохнула, оказавшись в том же сером коридоре со скользким полом, и решила не двигаться, терпеливо дожидаясь пробуждения. Ведь рано или поздно это должно произойти. Вдруг вспомнилось, что на кухне я старательно избегала смотреть на книгу. Не знаю, почему, но она вызывала у меня раздражение. Только всплыл образ фолианта в кожаном переплете, как послышался робкий голосок Насти:
  - Эй, кто здесь?
  Я открыла было рот, но меня опередил несмелый мужской голос:
  - Это я, только не знаю, где это - здесь. Ничего не видно.
  - Меня зовут Настя, - приветливо сообщила девочка. - А вас?
  - Виктор, - ответил мужчина. - Виктор Николаевич.
  - Здравствуйте, Виктор Николаевич. Вы не волнуйтесь, - заботливо проговорила Настя. - И лучше не двигайтесь. У нас с вами темно. Но ничего, скоро придет тетя, которая видит в темноте. Только я не знаю, как ее зовут.
  - Мила! - внезапно для самой себя, выкрикнула я. - Меня зовут Мила.
  - Ее зовут Мила! - обрадовано повторила Настя. - Мила нам поможет.
  - Но я не вижу в темноте, - пришлось мне признаться. - Просто здесь, где я нахожусь, не темно, скорее сумрачно. - Я обернулась. - И я не знаю, где вас искать.
  - Не надо нас искать, - протянула Настя. - Просто впиши наши имена в книгу.
  - В какую книгу? - безнадежно простонала я и сама повторила ответ девочки, услышанный в прошлую ночь. - В ту, что на кухне. Настя, что это за книга?
  - Не знаю, - честно ответила девочка, - только впиши нас поскорее, пожа...
  Голос прервался на полуслове. Вдруг стало очень тихо, неестественно тихо. Такое ощущение, наверное, возникает у внезапно оглохшего: не слышно даже тишины. Я попыталась позвать Настю, но не смогла. Приступ кашля сдавил горло, я обхватила его руками. Внезапно кто-то появился прямо передо мной, схватил за плечи и начал грубо трясти. В лицо ударил запах влажной земли, и я проснулась.
  
  Меня била мелкая дрожь, я закричала. Крик был долгим, он был призван убедить меня в наличии слуха и голоса.
  Часы показывали 6:48. Я с радостью отправилась в душ. Потом позавтракала в зале перед телевизором: находиться рядом с этой чертовой книгой было для меня невыносимо
  Уроки прошли словно во сне. Днем я позвонила Александре, чтобы справиться о состоянии Леонардо. Все-таки он - единственное близкое мне существо на этом свете. Поэтому я была очень благодарна Александре за то, что она лично следила за ним. Мои родители - члены большой семьи под названием шоу-бизнес, мне там места нет. Как, впрочем, и другим детям, не пожелавшим пойти по родительским стопам. Ладно. История стара, как мир.
  К вечеру страх перед серым коридором начал настойчиво одолевать меня. Разумеется, я не допускала ни малейшей возможности того, что все, что сейчас происходит, - реально. Пережитая травма стала всему причиной, в этом я была уверена. И все же мне панически не хотелось оставаться одной. Я позвонила Андрею.
  Он приехал через пятнадцать минут и тут же отправился на кухню готовить ужин:
  - Наверняка сидишь на одних полуфабрикатах? - Он тепло улыбнулся и вернулся к котлетам с овощами.
  Я улыбнулась в ответ. Он так мило смотрелся у плиты. И все эти ароматы... Почему мы не вместе? Ах, да! Он захотел стать моим мужем. Почему же этого не произошло? Он замечательный человек, самый лучший мужчина на свете! Ах, да. Я его не люблю. Какая глупая причина. Какое ужасное последствие детства, лишенного родительской любви. Неумение любить. Или, может быть, страх влюбиться, а потом потерять, осознать в один страшный момент, что твоя чистая, бескорыстная любовь всегда была безответной. Именно поэтому я всегда была честна в своих чувствах. Андрей, ты мне очень-очень дорог, но я не испытываю к тебе романтической любви. Прости. Прощаю.
  Мы поужинали котлетами и рисом. С ним было так легко и уютно. Он рассказал о своем новом начальстве, о том, что это самое начальство разглядело в нем организаторский талант и повысило в должности.
  - Зимой хочется отдохнуть на солнечном острове. Может, составишь мне компанию?
  Я кивнула:
  - Конечно. А куда именно поедем? Ведь надо купить все необходимое.
  - Выбирай сама. Только чтобы там был пляж.
  Зазвонил телефон. Андрей встал из-за стола:
  - Ответь, а я пока помою посуду.
  Тихий голос Александры не предвещал ничего хорошего.
  - У Леонардо были судороги. Возможно, мы что-то упустили.
  - Как он сейчас? - Руки мои похолодели.
  - Спит, мы дали ему большую дозу успокоительного. Пока не выясним, в чем дело, так будет лучше.
  - Хорошо. Спасибо, Саша. Я приеду утром, перед работой.
  - Приезжай.
  Андрей обнял меня сзади:
  - Он выкарабкается. Твой пес очень сильный и слишком любит свою хозяйку, чтобы оставить ее одну.
  Андрей поцеловал меня в шею, от его прикосновений теплая волна прокатилась по всему телу. Я положила трубку. Повернувшись к нему, запустила пальцы в черные волосы. Он медленно снял блузку и начал целовать плечо. Внезапно Андрей отстранился:
  - Что это?
  - Где? - Я посмотрела на свои руки.
  Он осторожно провел пальцами по плечам.
  - Такие ужасные синяки, вот здесь, прямо над локтем.
  Я тоже их увидела: не такие уж ужасные, но неприятного фиолетового оттенка отметины, будто бы кто-то крепко схватил меня за руки. Рациональное объяснение возникло достаточно быстро:
  - Наверное, слишком старались, когда меня из машины вытаскивали.
  - Бедненькая. - Он осторожно поцеловал мои ранения и прошептал: - Пойдем в спальню.
  Я погасила свет и окунулась в наслаждение.
  Вот только из машины меня не вытаскивали.
  
  Коридор показался неприятным, но необходимым дополнением к сну. Почему я до сих пор не обратилась к психологу? Вот в чем вопрос. Это же не так сложно: ее кабинет на одном этаже с моим. Да и психолога я знаю, хороший специалист, никогда не проронила и слова о своих клиентах. Так что нет никакой вероятности, что по гимназии поползут слухи. Завтра так и сделаю. Первым делом! Нет, вторым. Сначала - Леонардо. А потом еще уроки... Ладно, значит третьим, но сделаю обязательно.
  - Настя?
  - Мила! - обрадовано воскликнула девочка. - Куда ты делась? Я устала тебя ждать.
  - Мы устали ждать, - поправил ее мужчина. Кажется, его звали Виктор Николаевич. - Девушка, если вы можете нам помочь, то прошу вас поторопиться. Я не собираюсь стоять тут вечно.
  Вот это уже интересно: на меня ругаются в собственном сне!
  - Настя, а почему именно я должна вам помочь?
  Девочка слегка помедлила с ответом, видимо вопрос ее удивил:
  - Потому что он сказал, что ты можешь.
  - Кто он? - Интересно, кто это за меня решает, что я могу, а что нет.
  Снова пауза:
  - Ну, я не знаю. Это - он. Он иногда приходит ко мне. И он был первым, кто встретил меня здесь.
  - Как он выглядит?
  - Откуда я знаю! - раздраженно выкрикнула девочка. - Здесь же темно!
  - Извини.
  Как я могла забыть?
  - Но он - другой, - снова внезапно успокоившись, добавила Настя. - Это я знаю.
  Господи! Насколько же бессмыслен весь разговор, что я веду! Это же сон! Но почему я не могу контролировать его, если точно знаю, что это сон? Необходимо завтра спросить об этом у Наташи.
  - Мила? - негромко позвала Настя.
  - Да, Настенька, я здесь.
  - Тебе нужно быть осторожнее.
  - Что? - Внезапно мурашки побежали по спине. - Чего мне бояться? Я же сплю.
  - Он сказал, что бы ты просыпалась.
  - Что?
  - Просыпайся! - закричала Настя.
  - Просыпайся!
  Я села в кровати. Лоб был покрыт испариной, а все тело напряжено. Я медленно перевела взгляд на Андрея: он тихо посапывал, обняв скомканную подушку.
  - Я схожу с ума. Причем, слишком быстро.
  
  - Это последствия стресса? - с надеждой спросила я.
  - Возможно, - согласилась Наташа. - Эмоциональное потрясение способствовало обострению страхов, из подсознания что-то выползло.
  - Думаешь, Настя - это я?
  - Вероятно. Она олицетворяет беззащитного ребенка в тебе. Ты хочешь ей помочь.
  От сквозняка зазвенел "ветер" в виде маленьких розовых птичек. Я вздрогнула:
  - Но почему книга? Зачем мне вписывать ее, то есть мое имя?
  - Чтобы утвердиться. - Наташа расслабленно откинулась на высокую спинку стула. - Вернувшиеся детские переживания, стрессовая ситуация, давшая понять, что не все в этой жизни под твоим контролем, - это могло повредить твою самооценку, веру в себя. А почему именно эта книга? - предупредила она мой вопрос. - Потому что она появилась внезапно и осталась в твоем предсознании. Понимаешь, все смешалось?
  Я кивнула:
  - Но что мне делать? Как избавиться от кошмаров? Может, какие-нибудь таблетки пропишешь?
  Наташа хохотнула:
  - Милана, ты же знаешь, что я не могу. Не моя специализация. Максимум - травяной чай. - Она мило улыбнулась. - Ну, а если серьезно: побольше положительных эмоциональных переживаний, богатый отдых. Так, чтобы ночью спать крепко-крепко. Сознание должно прорабатывать информацию, полученную за день. А если ее будет очень много, то дверца в подсознание не успеет открыться.
  - Я не могу управлять сном, - вспомнилась еще одна причина беспокойства. - Хотя осознаю, что это сон. Почему?
  - Ты знаешь, что происходит, теперь знаешь и почему. Ты понимаешь, что это твой сон, ты его создала и создала правила поведения в нем...
  - Хочешь сказать, что я сама лишила себя способности управлять? Из-за стресса?
  - Или из-за того, что не хочешь больше решать проблемы, - добавила Наташа.
  
  Леонардо спал. Его золотистая грудь медленно вздымалась. Передние лапы, некогда пушистые из-за густой шерсти, теперь казались неестественно тонкими в гипсе. Александра сидела у окна и задумчиво читала собственные записи о пациенте.
  - Знаешь, я уже в порядке, - соврала я, робко поглаживая хвост Леонардо. - Так что можешь рассказать о его состоянии более подробно.
  Александра оценивающе посмотрела на меня, будто проверяя достоверность сказанных мною слов:
  - Рана на голове поверхностная, мы ее зашили. Множественные переломы передних лап. Было еще внутреннее кровотечение. И все же...
  Александра в нерешительности помедлила.
  - И все же? - не поняла я.
  - Возраст, - нехотя пояснила Александра. - Сейчас состояние Леонардо стабильно, но я не могу утверждать, что и дальше будет все так гладко.
  - Но почему? Он ведь выздоравливает.
  Александра смотрела на пса, а я чувствовала, что в ней борются бесстрастный специалист и друг, боящийся сказать что-то лишнее. Я подошла и обняла ее:
  - Будем ждать. Просто будем ждать.
  Александра облегченно вздохнула.
  
  - Настя?
  Никто не ответил.
  - Виктор Николаевич?
  Снова тишина.
  Наверное, беседа с психологом принесла свои плоды. Но почему снова коридор? Я пошла вперед. Пахло плесенью и тяжелой сыростью. Ноги скользили, поэтому я старалась не поднимать их слишком высоко. Шлеп-шлеп.
  - Э-эй? Ну, хоть кто-нибудь здесь есть? - Я заметила, что говорю тихо, видимо, все-таки боялась, что меня услышат.
  Я повернула налево и пошла вперед, потом направо, еще раз направо, снова вперед. Кажется, прошло минут сорок. Я успела продрогнуть до костей и только сейчас заметила, что одета всего лишь в длинную футболку. Не очень подходящая одежда для прогулок по темным коридорам. Тут же футболка сменилась джинсами и голубым свитером. От неожиданности я остановилась, как вкопанная.
  А что, собственно, в этом удивительного? Это же сон. Мой сон. Я подумала о розовом сарафане, который купила этим летом, и тут же он оказался на мне.
  - Весело.
  Только вот радости от этого не прибавилось. Ткань на ощупь казалась настоящей, к тому же снова стало холодно. Я передернула плечами, и вновь вернулись джинсы и свитер.
  - Ты их теряешь.
  Я резко обернулась, поскользнулась, но каким-то чудом устояла на ногах.
  - Кто здесь еще? - Чудо, но в данный момент я казалась себе всесильной.
  - Это не важно. Тебе нужно спешить.
  Незнакомец обладал низким, ровным и мягким голосом. У меня появилось сильное желание увидеть обладателя этого голоса.
  - Хочешь, чтобы я и твое имя в книжку вписала? - Кокетливые нотки прозвучали ужасно пошло, они явно были ни к чему.
  - Нет. Не мое.
  В полутора метрах от меня в сером тумане появился Леонардо. Он медленно помахивал хвостом, но не подходил. Все тело его замерло, только хвост словно жил сам по себе. Внезапно у меня во рту образовалась сухость.
  - Леонардо? - прохрипела я. - Это ты со мной говорил?
  Сквозь туман глаза пса светились тусклым желтым светом. Он повернулся и пошел вперед. Через несколько метров остановился, обернулся. Я медленно покачала головой:
  - Нет, я не пойду за тобой.
  Я попятилась назад, повернулась и побежала. Не знаю, как мне это удалось, но бежала я долго, пока на очередном повороте не поскользнулась и не упала, ударившись о стену. Я быстро отползла и прижалась к влажной стене. Меня трясло, то ли от паники, то ли от сдерживаемых рыданий. Я зажала рот руками.
  Прошло минут пять, и я почувствовала запах влажной земли. Кто-то был рядом со мной. Очень близко.
  - Мы теряем их.
  Снова этот голос. И этот запах. Я вспомнила его: именно этот густой аромат влажной земли я почувствовала, прежде чем меня начали трясти за плечи. Что же все это значит? Почему "мы"?
  Стоп! Я попыталась сосредоточиться. Это - сон. Всего лишь мой сон, рожденный проблемами с подсознанием. Я обняла колени и уткнулась в них лицом. Только мерзкий, скользкий сон.
  Что-то мокрое коснулось моего уха. Я вздрогнула и резко выпрямилась. Это был Леонардо. Он чуть попятился, развернулся и неспешно пошел вдоль коридора. Снова остановился и посмотрел на меня, приглашая следовать за собой. Ладно, если это мой сон, то я создала Леонардо в этом сне. А вот, для чего? Об этом подумаю позже.
  Я встала и медленно пошла за псом. Убедившись, что я не убегу, Леонардо продолжил путь по коридору. Я старалась держать дистанцию. Так, на расстоянии друг от друга, поворот за поворотом, мы прошли минут пятнадцать, пока наконец не оказались перед еле заметной дверью. Она была такого же серого цвета и с такими же склизкими подтеками, как и стены. Дверная ручка отсутствовала. Леонардо исчез, просто плавно растворился в воздухе.
  - Настя? - позвала я на всякий случай. - Виктор Николаевич?
  Никто не ответил, но я почувствовала слабый запах земли.
  - Я должна войти туда? - спросила я, надеясь, что невидимый попутчик снова рядом.
  - Нет, не должна, - ответил он. - Входи, если хочешь.
  Не пойму почему, но я обрадовалась, что невидимка рядом.
  - Сегодня ты не столь настойчив, как в прошлый раз, - вспомнила я, не прекращая безотрывно смотреть на дверь.
  - Сегодня тебе не угрожает опасность.
  - Конечно. - Я вдруг все поняла. - Видимо, повышенная тревожность была связана с тем, что я столкнулась с проблемами, решение которых было мне не подвластно. Теперь, когда я приняла это, страх исчез.
  Тишина была ответом.
  - Я права?
  - Как хочешь, - безразлично ответил незнакомец.
  За этой дверью скрывался ответ на незаданный вопрос. Но вопросов у меня больше не оставалось. И все же... Я подошла к ней вплотную. Запах земли усилился: то ли это дверь всегда звала меня этим странным запахом, то ли так пахнул невидимка? Вот новый вопрос. Мне вдруг дико захотелось узнать, что или кто пахнет тягучей влажной землей.
  - Так пахнет могила.
  - Что?
  Оказывается, я сказал это вслух.
  - Так, наверное, пахнет могила весной. Утром, когда тепло и роса увлажняет землю.
  - Причем тут могила? - Голос незнакомца дрогнул. - Ты будешь открывать эту дверь?
  Я поняла, что стою к ней слишком близко, практически касаясь кончиком носа. Ну что ж, если мой путь привел меня в конечном итоге именно сюда...
  Я слегка толкнула дверь, руки скользнула по слизи. Беззвучно она отворилась, и тут же меня ослепило потоком света. Я резко опустила руки, чтобы вдруг не прижать их к лицу: с пальцев капала полупрозрачная жижа. Запах земли настойчиво проникал в меня, наполняя собой и рот, и грудь, и желудок. Но он был приятен, гораздо приятнее слизи на руках и бьющего в лицо света.
  Я открыла глаза и резко выдохнула.
  - Это же моя кухня! - Я покачала головой. - И прежде всего эта книга на столе. Эта чертова книга на моем столе, на моей кухне. - Я кричала. - Не моя книга на моем столе!
  - Проснись!
  Я открыла глаза и тут же чуть не захлебнулась, уйдя под воду. Руки вцепились в бортики ванны. Андрей вытащил меня из воды, громко матерясь. Уж этого я никогда от него не слышала!
  - Что? - возмутилась я, отплевывая соленую воду. - Ну, заснула, с кем не бывает!
  Андрей плеснул мне в лицо ледяной водой.
  - Заснула? А я уж решил, что ты пытаешься покончить с собой.
  - Вот еще, дай лучше полотенце.
  Он протянул мне большое голубое полотенце и выдернул пробку из ванны.
  - Я сварю кофе, одевайся быстрее.
  - Нет, не надо кофе. - Я обернулась полотенцем, зубы непроизвольно застучали. - Сейчас выйду, и будем ужинать.
  Андрей остановился и горько усмехнулся:
  - Милана, сейчас 9.30 утра. Ты опоздала на работу.
  От неожиданности я поскользнулась, но Андрей успел меня подхватить:
  - Что же, я всю ночь в ванне провалялась?!
  - Вот именно. Так что сейчас ты должна выпить огромную кружку кофе с горячим бутербродом. - Он осторожно развел руки. - Так я могу оставить тебя на пару минут?
  - Да-да, конечно. - Потерянно пробормотала я.
  Когда Андрей вышел, я тут же выскочила из воды.
  - Господи, всю ночь! - От этого мурашки побежали по коже, а еще от мысли, что я запросто могла умереть.
  Ни холодная вода, ни звонок с работы, который наверняка был не первым, не разбудили меня. Так где же гарантия того, что я не могла просто сползти в воду и захлебнуться? А нет ее, нет этой гарантии. Вдруг я поняла, что стою перед зеркалом и смотрю на бледно-синие отметины на плечах. Я подняла правую руку и повернула ладонь тыльной стороной. Интересно, если бы не вода, слизь осталась?
  - Мила, ты оделась? - позвал Андрей.
  Нет, не оделась, к тому же стою босиком на кафеле. Я быстро сбросила полотенце, надела длинный махровый халат и спрятала ноги в тапочки.
  - Уже иду.
  
  3
  ВЫБОР
  
  Наташа звонила, но когда я не ответила, она вспомнила про Андрея. Он среагировал быстро; сказал, что ночью у Леонардо случилось осложнение, и я до сих пор в больнице. Наташа прекрасно понимала, что в таком состоянии, я вряд ли вспомнила о работе, поэтому она тоже меня прикрыла. Теперь уже перед начальством. Спасибо, Наташа. Спасибо, Андрей.
  На самом деле, Леонардо был стабилен и уверенно шел на поправку. Просидев рядом с ним полтора часа, я вернулась домой. У меня появилась мысль приготовить для Андрея ужин.
  Он многое сделал для меня, и возможно я поступаю глупо, пытаясь убедить себя в том, что по отношению к замечательному мужчине можно испытывать более значимые чувства. Я ведь любила его. Пусть не так, как хотела. Но знала ли я, что бывает другая любовь? Нет, не знала. Думала, подозревала, но не была уверена. Так, зачем же терять жизнь в поисках чего-то призрачного, в наличии чего я вообще сомневаюсь?
  Я спланировала все блюда. Вспомнила, что когда-то недурно умела готовить; купила необходимые ингредиенты и принялась за работу. Это было приятно: стругать вареную морковку и думать о том, что именно нужно приобрести для зимнего отдыха в теплых странах. Как раз сегодня я приметила красивую юбочку на шнуровке. Она будет очень удобна для прогулок по пляжу, надену ее поверх купальника. Юбка короткая, но ничего страшного, если поднимется ветер. С купальником - ничего, впишется очень органично.
  По телевизору началось какое-то ток-шоу. Я бы и не обратила на него внимания, но главная гостья оказалась психологом.
  - Так значит, психоаналитики лгут? - настойчиво выпытывала ведущая, блондинка в стильном брючном костюме.
  Психолог негромко рассмеялась. Вообще, я заметила, что у психологов свой смех: негромкий, мягкий, естественный - профессиональный.
  - Вовсе нет. Психоаналитик говорит вам ваши же слова.
  - А если я не права, а он за мной повторяет, разве это не ложь?
  - Нет, - психолог явно не поддавалась на провокацию. - Психоаналитик призван помочь вам понять самого себя, как бы услышать себя со стороны. Он не может прописать вам лечение, назначить лекарства, он только помогает вам поставить себе диагноз.
  Блондинка не понимающе покачала головой.
  - Хорошо, - сжалилась психолог. - Объясню предметно: вы приносите мне горсть бисера, а я выбираю одну и прошу о ней рассказать. Потом пересказываю то, что вы сказали другими словами. А вы довольно киваете и хвалите меня за понятливость.
  Ведущая широко улыбнулась:
  - Можно сказать, что психоаналитик помогает обрести мир в себе.
  - Конечно, я никогда не скажу вам своего мнения, я только перескажу ваше.
  Внезапная слабость наполнила мое тело, и я выронила нож. Значит ли это, что если бы я считала свой сон реальностью, Наташа сказала бы, что так оно есть? Я хочу, чтобы сон был только сном, но так ли это на самом деле?
  - Что за глупости! - В сердцах я схватила пульт и переключила канал.
  Бизнес-новости. То, что надо. Я потерла лоб и подняла с пола нож. Слух уловил ровный мелодичный голосок журналиста:
  - Скорее всего, компания могла бы избежать кризиса, но после внезапной кончины Щедрина, власть разбрелась по рукам. Централизованное управление - вот что нужно "Бранзер-Ком". Многие спрашивают, как вы могли допустить подобную ситуацию?
  - Дело не только во мне, - резко ответил седой мужчина. - Виктор Николаевич оставил завещание, условия которого и привели к сегодняшнему положению...
  Я вздрогнула и уставилась на экран. Это могло бы быть совпадением, если бы интуиция не разрывало все мое естество: никакое это не совпадение! Очнись, не бывает таких снов! Ты пытаешься ослепнуть, когда нужно смотреть во все глаза!
  Нож снова выпал из моих пальцев. В каком-то паническом состоянии я выбежала в коридор, схватила ключи от машины, надела первые попавшиеся туфли и захлопнула дверь.
  "Октавия" несла меня по трассе в никуда. Я выжимала из двигателя все, только бы ни о чем не думать. Только бы обгонять впереди идущие машины и бояться внезапно перестраивающихся идиотов. Вскоре все вокруг превратилось в одноцветное полотно, но мысли, ненужные мысли продолжали кружиться в моей голове, словно дождевые черви, прогрызая себе тоннели. Я медленно убрала ногу с педали газа и съехала на обочину.
  - Не хочу, не хочу, - бормотала я, опустив голову на руль. - Не хочу.
  
  Я почувствовала запах влажной земли и поняла, что нахожусь уже не в машине. Опять этот коридор! Кажется, я провожу здесь времени больше, чем в собственной квартире. Мне не пришлось бродить, Леонардо появился сразу же. Глаза его снова горели неестественным желтым огнем. Хвост медленно качался из стороны в сторону, пес развернулся и куда-то пошел. Я безвольно последовала следом.
  - Хорошо, веди, куда хочешь.
  - Мила! - Внезапный детский крик заставил меня остановиться. - Мила, это ты?
  - Да, - в нерешительности ответила я и вдруг поняла, что ужасно рада слышать эту девочку. - Настя, ты в порядке?
  - Конечно, я же спряталась, - обиженно протянула она.
  Спряталась, от кого она могла спрятаться? И зачем?
  - Настя, что ты имеешь в виду? Зачем ты пряталась?
  - Что бы меня тоже не забрали, как Виктора Николаевича, - в голосе девочки я услышала страх.
  Я вспомнила слова невидимки о том, что мы их теряем.
  - Настенька, кто забрал Виктора Николаевича?
  - Не знаю, просто его вдруг не стало.
  - Вдруг не стало? - переспросила я. - Почему же ты говоришь, что его кто-то забрал?
  - Потому что я знаю, что его забрали, - настойчиво повторила Настя.
  - Откуда ты можешь это знать? - Я попыталась подавить раздражение.
  - Он сказал.
  - Кто он? - Но я знала ответ.
  А еще я поняла, что не чувствую запаха влажной земли. Значит, это он, незнакомец, пах землей. Что за странности! Кто может пахнуть землей? Даже мертвецы должны пахнуть иначе. Хотя о смерти думать не хотелось, просто мрачные склизкие камни уж очень этому способствовали.
  Леонардо уперся мне в ладонь холодным носом, привлекая внимание.
  - Да, конечно, пошли.
  Пес понял меня правильно и снова отправился в путь. Он двигался очень неестественно, словно робот, только хвост казался живым. Я пыталась убедить себя, что это мой пес, и не стоит его пугаться. Уже через две минуты мы оказались у двери, сестры-близняшки той, вчерашней.
  - Я здесь уже была, Леонардо.
  - Мила? - услышала я нерешительный вопрос Насти.
  -Да, - голос шел из-за двери, и это казалось мне невероятным.
  Я удивленно посмотрела на пса, на моих глазах он медленно растворился в воздухе. Мне не терпелось открыть эту дверь, убедиться, что я это смогу, и я толкнула ее. Дверь открылась, но потока света не последовало. Внутри было темно. Я не решилась войти, зато из темноты вышла маленькая девочка. Она щурилась, даже тусклый свет коридора резал ей глаза.
  - Настя! - не отдавая себе отчета, я вцепилась в девочку.
  Она все поняла очень быстро, и я почувствовала ее ручки на своей шее. Она была теплой и живой, я чувствовала вибрации, исходящие от ее тела. Нет, конечно же, это был не просто сон!
  
  Я открыла глаза и увидела уносящиеся вдаль серые автомобили.
  - Только не сейчас! - Я со злостью ударила по рулю. - Кто это все делает со мной?!
  Я включила зажигание и вплыла в поток других спешащих домой машин. Андрей уже был дома.
  - Ну, ты даешь! - притворно удивился он. - Пригласила на ужин, а сама сбежала.
  Слава богу, мне не пришлось оправдываться, так как он схватил меня за талию и заглянул в глаза:
  - Помочь?
  - Конечно.
  Мы вместе приготовили ужин, накрыли его на низком журнальном столике и уселись прямо на пол. Я приглушила свет и включила что-то из коллекции "Энигмы". Некоторое время мы просто ели салат и молча смотрели друг на друга. Потом он вдруг быстро вскочил и убежал в коридор:
  - Совсем забыл. - Он вернулся с кучей цветных брошюрок. - Вот, я сходил в одно турагенство, которое мне порекомендовали. Давай выберем.
  - Давай. - Я убрала посуду со стола на пол и разложила рекламные буклеты.
  Почему-то в этот момент сон снова показался мне просто сном. И это было ужасно, потому что на обратном пути домой я постоянно думала о Насте, о том, что оставила бедную девочку в мерзком коридоре. И вот я сижу в тепле и уюте, рассматривая фотографии морских пляжей. Я непроизвольно отпрянула от столика, меня душило отвращение к самой себе.
  - Что с тобой? - испуганно спросил Андрей.
  И тут я не выдержала, сорвалась. Я рассказала ему все, начиная с аварии. Я захлебывалась, спешила, возвращалась к уже сказанному, уточняла, пыталась объяснить свои ощущения.
  Он замер, ни разу не перебил меня и не попытался остановить. Когда я закончила, Андрей еще некоторое время молчал. Потом встал:
  - Она все еще там?
  Я кивнула.
  - Пошли.
  Он подождал, пока я встану, и пропустил меня вперед. Большая черная книга лежала на том же месте, где я и оставила ее в первую ночь. Кажется, она даже покрылась слоем пыли. Но вот, что странно: я больше не испытывали при ее виде ни раздражения, ни страха.
  Я перевела взгляд на Андрея, он стоял в проеме двери, скрестив на груди руки.
  - Это она, - зачем-то уточнила я.
  - Это - та книга, которая пытается свести тебя с ума?
  - Да.
  Да, конечно, он прав, эта чертова книга застряла в моем мозгу, словно длинная заноза. Это она во всем виновата!
  - Мила, заканчивай с этим, и пойдем выбирать отель, - с улыбкой попросил Андрей.
  Я кивнула, быстро, чтобы не передумать, схватила книгу и со всего маху швырнула ее в открытое окно. Она полетела на удивление легко, несмотря на свои исполинские размеры. Я облегченно вздохнула:
  - Давай четыре звездочки?
  Наш выбор пал на Майорку, и мы еще долго обсуждали планы, укрывшись под теплым одеялом, пока, наконец, не уснули.
  
  
  В романе 6 авт. листов. Если будет интерес, то выложу продолжение.
   PS Благодарю за помощь Виталия Бабенко.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"