Петля на шее, предварительно натертая мылом, - вся жизнь пролетает перед глазами.
Стою, глядя в окно.
Интересно, выдержит ли крюк от лампы - должен... Лицо обмякшее, как после долгого приступа радости. Жду... А что там, там за окном, за горизонтом, уходящим вдаль. Интересно... Можно, конечно, слезть с собственного 'эшафота', взять карту и посмотреть, но как же поставленная цель?
Нет, я не сумасшедший, не разуверившийся в прелестях жизни человек, я - Искатель, Искатель самого себя. Как маленький ребёнок, которому интересно и хочется делать всё то, что нельзя.
Скоро рассвет... Весна... Вот уже и какая-то пернатая живность поёт за окном. Пробиваются первый лучи сквозь ветвистый парк.
Петля не мешает, правда стоять уже изрядно надоело. Всё продумал заранее - затягивать сильно не стал... мало ли...
Сколько уже пройдено, жизнь пробежала перед глазами, как немое чёрно-белое кино. Надо же, а раньше я её не видел в таком контрасте...
Крепкий табурет, несмотря на то, что это единственная мебель в квартире - стол не в счет... ножки от него давно уже валяются в углу балкона.
Чего же я жду....
Солнце набирает высоту - потрясающий день для нового путешествия.
До встречи, Земля, грешная моя планета.
Больно... надо было шею смочить.
Тьма.
Глава вторая
Инквизитор
Двойное дно есть в самом пустом и тонком чемодане, в самой невзрачной бочке, которая только может существовать. Об этом говорит мне Инквизитор, склонившись над обездвиженным телом. Человек, прикованный к столу, смотрит на меня молящими глазами. Но что я могу сделать? Только роль наблюдателя отведена мне, не могу облегчить муки или освободить от них, не имею права помогать Великому Инквизитору в его деле - я наблюдатель.
Комната находится в подвале заброшенного замка, хотя это трудно назвать подвалом. Скорее всего, это нулевой этаж, наполовину погрузившийся в серую мраморную плитку, которой устелено все пространство перед замком. В глубину комнаты с трудом пробивается дневной свет. Окна размером не больше разделочной доски, но и на них решетка толщиной с большой палец. Стёкла покрыты плесенью, что ещё больше мешает свету провалится в мрачную комнату.
Вдоль стен расположены широкие полки. На них, как на прилавках торговой площади, поблескивают хорошо отточенные и начищенные предметы - орудия труда Инквизитора. Каждый инструмент по-своему дорог Инквизитору. Лежит огромное количество ключей к человеческим мыслям, и он знает, какой ему нужно подобрать. Достаточно одного взгляда, и Инквизитор уже знает, чего боится жертва.
Сегодня мастер в замешательстве. Его сосредоточенное лицо с правильными чертами и суровым взглядом меняется. Он в замешательстве, растерян и, кажется, даже напуган. В этот день к нему привели человека, способного сносит любые попытки Инквизитора опустошить его.
Прикованный к столу, как Иисус на кресте, он лежит неподвижно, не пытается вырваться из капкана, ведь сил уже не осталось. По всему телу - запекшаяся кровь. Человек продолжает смотреть на меня сквозь засохшие ошметки век не молящим взглядом, а равнодушным, как будто он понял, кто я.
Постояв ещё некоторое время, Инквизитор уверенным шагом направляется к противоположной стенке. И выбирает из сотни маленьких, блестящих тусклым, но радостным светом вещей длинную иглу. Толщина этой иглы, наверное, не больше конского волоса, но я чувствую, что вот оно - самый грозный инструмент инквизиторского мастерства.
Продолжаю наблюдать за движениями Великого Инквизитора. Уверенными шагами он подходит к измождённому телу и становиться возле головы, закрепляет её в специальных зажимах, лишая всякой возможности двигаться. Плавно мастер опускает руку с иглой и начинает просовывать этот 'волос' в ухо человека. Игла послушно входит и начинает свой путь к мозгу.
Человек понял, что происходит, но не сопротивляется - это всё равно бесполезно. Он ждет смерть, он примет её в лице Инквизитора. И вот иголка достигла своей цели, но человек не издаёт не звука, а только закрывает потухшие глаза разорванными веками.
Вижу в лице Инквизитора недовольство. Этот человек первый, кого он не смог сломать, не смог добиться своей цели. Инквизитор был повержен простым человеком, твердо верившим в своё дело. Я не знаю, кто был этот человек, за что он попал в это мрачное подземелье, но я прошел вместе с ним путь от начала пыток и до конца, до последнего вздоха его тела...
Знаю, что происходит с душой Великого Инквизитора - она умирает, как снег весной, растворяясь в вечности. Ну а мне остается лишь продолжить поиски - я Искатель.
Глава третья
Новый переход
Вышел из замка. Осматриваю окружение: всё та же серая мраморная плитка под моими ногами.
Величествен замок в лучах заходящего солнца, он стоит у самого края горного хребта. Внизу расстилается спокойная морская гладь. Под обрывом острые камни, отточенные веками и бушующим морем.
Мне необходимо идти дальше, в другой мир. В этом месте ничего мне уже не найти. Узнал цену человеческому духу.
Может, он и не был человеком, а как и я, Искатель. Только он выбрал другой путь, или совершал очередной переход. Нет, слишком долго и неразумно для Искателя... Человек.
Подхожу к обрыву. Камни так и манят меня своими остроконечными вершинами. Говорят о том, что всё будет быстро, что они мне помогут.
Камни знают цену падению. Уже не первый век они принимают на свои крепкие головы безумцев и Искателей.
Что же мне лучше сделать: просто шагнуть или, разбежавшись, прыгнуть? А может, лучше встать на самый край, перенести всю тяжесть тела в одно место и, как срубленное дерево, рухнуть с вершины?
Потрясающе красиво загораются огни на сферических вершинах башни.
Один шаг.
Заношу ногу над бездной и...
Понимаю, что чувствует подбитая птица, летящая камнем вниз, лишившаяся возможности плавно разрезать прозрачный воздух.
Наверное, со стороны падение показалось быстрым, но для меня оно было неизмеримо длинным.
Законы физики...
Перевернуло несколько раз, пока летел. Почти долетев, развернулся спиной к камням, принял горизонтальное положение, а так хотелось приземлиться головой.
Хруст...
Больно...
Тьма...
Глава четвёртая
Чёрный огонь
Просторная комната с огромными окнами, словно ворота в райское царство. На улице ночь, покрывшая улицы города своим невесомым одеялом из чёрного бархата.
Стою в самом тёмном углу.
Наблюдаю.
Вы когда-нибудь видели огонь в глазах умирающей женщины? Слышали предсмертные стоны молодого, нежного и чистого тела?
Такое ощущение, будто умираешь ты, а стоны - это просто песня, звучащая как фон. Звук входит в твои уши, и ты уже не можешь сопротивляться душащему холоду, окутавшему всё тело.
Молодая женщина лежит на пепельной простыне. Тяжело дыша, почти не открывая глаз. Боится не смерти, а боится поразить других чёрным огнём в своих глазах. Огонь всё темнее, становится неуправляем, сквозь веки просачиваются чёрные языки его пламени.
Она одинока. Вижу её изнутри, её сущность. Она родилась одинокой, одна во всём многообразии своего богатого мира.
Женщина без будущего и без прошлого, пришедшая из ниоткуда. Недуг силён, а она беспомощна перед ним. Сумрак поглощает окружение.
Вокруг стола стоят канделябры с горящими свечами. Их пламя напоминает о светлом тепле, которое когда-то было в её глазах. Окна сливаются со стенами, ведь ночь помогает Чёрному огню. Она залепила своими одеждами тонкие, похожие на сгустившийся газ стёкла.
Ещё немного, и закончится мучение прекрасного тела. Черный огонь поглотит его полностью, оставив холодное пятно на серой простыне...
Остановил дыхание. Сейчас, сейчас всё закончится.
Вспышка...
Теперь я один. Её забрал огонь, не оставив ничего.
Это ещё не конец. Надо следовать дальше, по мирам и искать. Не знаю, что я ищу, но мне это необходимо. Достигну цели, и только тогда мой путь завершится.
Глава пятая
Очередной шаг
Выхожу из подъезда. Оглядываюсь вокруг. Ночь медленно начинает отступать. Впереди - тротуар с так и не загоревшимися фонарями, по краям - окультуренные клумбы и кусты.
Как же мне быть? Из этого места трудно будет перейти в другой мир.
Город спит.
До озера далеко, под рукой ни ножа, ни пистолета. Ну что же, буду искать выход.
Тропинка длинная и широкая, наверное, по ней днем гуляют счастливые пары, не задумываясь о своем истинном пути. Радуются тому, что они есть друг у друга, и больше ничего не нужно им в эти моменты.
Где же найти переход, выход из этого идеально места, в котором сгорают от Чёрного огня люди?
Слышу какой-то шум за спиной, даже не шум, а чьи-то шаги. Приближается ко мне. Не оборачиваюсь.
Вдруг резко и неожиданно человек, шедший за мной, из-за спины сдавливает мне горло крепкой рукой. Не понимаю, что происходит, но чувствую: вот он, мой переход - выход из этого спящего города.
Спокойное и ровное дыхание за моей спиной. Человек не волнуется, он точно уверен в своих силах, знает - я не буду сопротивляться.
Что же он тянет? Скорее бы сдавил горло, и на этом всё бы закончилось, но человек почему-то медлит, не отпускает шею и не сдавливает сильнее.
Яркий металлический блеск. Солнце ещё не взошло. Вблизи нет ни единого источника света. Откуда этот блеск?
Слегка искривлённый конец ножа промелькнул у меня перед глазами, опустился на уровень сердца и...
Проткнул мне грудь, метко и без колебаний погрузился до самой рукояти.
Боли нет. Только холод вырывается из сердца, как будто его завалили льдом. Сердце захлёбывается в собственной крови.
Рука держащая меня за горло отпускает обмякшее тело на пыльную тропу.
Человек вынимает из меня нож.
Ожигающая боль...
И снова холод...
Слышу удаляющиеся шаги.
Спасибо.
Мне не пришлось долго искать. Спасибо тебе добрый человек.
Закрываю глаза.
Тьма...
Глава шестая.
Белый песок
Солнце ожигает открытые участки тела. Непривычная жара. Оазис спасает от смерти. Нахожусь на спасительном 'острове', благоухающем зеленью. Вокруг белые пески непримиримой пустыни. Повсюду на этом маленьком 'островке' разбросаны шатры. Люди со смуглыми лицами, одетые в просторные балахоны.
В центре, у колодца лежит связанный мальчишка, он смотрит по сторонам, заглядывает в лицо каждому прохожему. Он нарушил закон. И будет наказан.
Не вижу ни одной женщины, скорее всего, они всё находятся в шатрах. Им строго запрещено выходить наружу днём. Только ночь - единственное время суток, когда они могут появиться и наполнить кувшины живительной влагой.
Чем же мне заняться?
Ничего не происходит...
Буду ждать... Я сажусь в тень, под пальму, закрываю глаза и начинаю заранее обдумывать варианты перехода.
Проходит очень много времени, прежде чем я отвлекаюсь от своих мыслей и обращаю внимание на возню у колодца.
Два человека пытаются поднять мальчика на ноги и увести его с собой, но всё безуспешно. Парнишка извивается всем телом, не давая возможности схватить себя. Это явно не нравиться пришедшим за ним. Одному из этих людей надоедает такое занятие, он достаёт из своего балахона револьвер и ударяет парнишку рукояткой в затылок. Парень теряет сознание.
Перекинув через плечо обездвиженное тело ребёнка, человек несёт его к лошади и закидывает на седло так, чтобы ноги и руки были по разные стороны.
К ним приближается ещё несколько человек на лошадях, и они все вместе начинают удаляться.
Мне приходится как можно быстрее искать свободную лошадь. Вот она рядом. Забираюсь на неё и следую за этими людьми. Они замечают меня, но не предпринимают никаких действий.
Мы уже далеко от оазиса. Медленно плетёмся по белым пескам.
Парень очнулся, и оглядывается то на меня, то на своих попутчиков.
Неожиданно картеж остановился.
Всадники слезают с лошадей, осматриваются вокруг, как будто что-то ищут. Их взгляды останавливаются на одной точке. Какими-то непонятными и невидимыми знаками, в полном молчании они обращаются дуг к другу. Один из них подходит к лошади, на которой лежит связанный мальчик, снимает его и развязывает.
На меня никто не обращает внимания, будто я декорация на этом белом песочном фоне. Это ничуть не смущает - привык, ведь так и должно быть. Опять наблюдаю.
Парнишка не пытается убежать - бежать некуда. Мы достаточно далеко от оазиса, а вокруг только белый песок.
Тишина...
Человек в чёрном балахоне достаёт из ножен саблю, её блеск слепит глаза. Мужчина подходит к мальчику и указывает на место, куда смотрят оставшиеся в стороне люди.
Спускаюсь с лошади, подхожу ближе.
Парнишка покорно идет к указанному месту и останавливается там.
Чистейшее небо, ещё ни в одном месте я не видел такого неба, а эти люди годами живут под ним.
Белый песок под ноками мальчика начинает тихо пересыпаться, он ещё не понял, в чём дело, но интуитивно делает рывок в сторону.
Грохот выстрела разрывает безмолвную тишину. Пуля проходит рядом с ногой ребенка, и он немедленно возвращается назад.
Песок начинает поглощать его тело постепенно, не торопясь. Парнишка делает ещё несколько попыток вырваться из пленяющей его белой крошки. Пули, летящие рядом, не дают убежать.
Не понимаю, почему этому мальчику самостоятельно не нарваться на пулю, ведь лучше из двух смертей выбрать быструю. Он знает, что пески его проглотят, но почему же он не выбирает быструю смерть, на что он надеется? В глазах людей, наблюдающих за ним, нет жалости - он нарушил закон, и заслуживает наказания.
Его тело скрылось уже по плечи. На поверхности маленькая голова провинившегося.
Он не кричал, а только пытался вырваться из ловушки. Мальчика учили, что крик ничего не даёт, а только отнимает силы, и он молчал, погружаясь в белый песок.
Когда тело ребёнка скрылось из виду, всадники повскакивали на своих лошадей, и лошади галопом унесли их в сторону оазиса, оставив за собой песочное облако.
И мне надо возвращаться в оазис, там смогу снова перейти в другой мир.
Глава седьмая
Иду дальше
Не буду спешить к оазису, лучше прогуляюсь пешком по песочной долине.
Солнце приближается к горизонту всё быстрее и быстрее. Не прошло и получаса, как оно окончательно скрылось за белыми барханами.
Надо поторапливаться. Взбираюсь на лошадь и скачу к спасительному 'острову'.
Вот я и на месте.
Сегодня есть выбор - амуниция в отличном состоянии. Острый кинжал, револьвер с полным барабаном патронов, кривая остро заточенная сабля. Но это всё не то... Должен быть другой выход.
Днём на северной стороне оазиса я слышал звуки флейты. Знакомые звуки, такие, которые вылетают из флейты укротителя змей.
Спешу туда.
Вот передо мной пламя костра. Напротив сидит мужчина и держит в руках флейту. Рядом с ним открытая корзина, оттуда слышно шипение. Человек не обращает на меня внимания, у него свои мысли. Неслышно прохожу мимо костра прямиком к корзине. Отлично - новое ощущение будет кстати. Изысканная смерть. Мало кому удается так умереть.
Опускаю руку в корзину смерти. Шипение прекращается.
Секундное затишье даёт мне возможность настроиться на неожиданный укус.
Шорох...
Укус.
В руку будто воткнули одновременно четыре иглы с отверстиями и пустили по ним свинец. Вся эта тяжесть начинает разливаться по моему телу. Руки не чувствую, вторая тоже почти отнялась.
Свинец без остановки проникает в меня, спускается по туловищу к ногам.
Пытаюсь устоять, пока яд не добрался до головы.
Пожилой мужчина, сидевший напротив огня, так и не обернулся.
На чистейшем небе появились мелкие звёзды, усеяв собой все пространство. Контуры пальм напоминают о прошедшем дне. Из шатров выходят женщины в серых одеждах и направляются к сердцу оазиса - колодцу.
Окружение плывет, глаза будто заливает тёплым молоком.
Наверное, я падаю или уже лежу среди высохших веток, приготовленных для костра.
Лучше бы револьвер...
Тьма.
Глава восьмая
Скрипач
Чёрный дым на окраине просыпающейся деревни. Там находиться проклятый дом старого Скрипача.
Может быть, в том месте найду себя?
Торопиться не стану - дым не очень густой и не белый, значит, сырое дерево будет долго разгораться, и я успею к самому нужному моменту.
Зазвонил колокол на старой церквушке. Люди быстро начали выходить из своих домов, оглядываясь по сторонам, замечая дым из проклятого места. Они тоже не спешили туда. Никто не собирался бежать на помощь, все до смерти боялись старика, жившего там.
Деревня напоминает то место, где какой-то человек помог мне совершить очередной переход. Такие же кустарники, только не очень аккуратно подстриженные, вытоптанные дорожки, но по ним днем не ходят счастливые пары, а бегают задиристые мальчишки.
Подхожу к дому. Вокруг уже столпились зеваки. Хоть каждый и боится этого места, но всё пришли посмотреть на смерть старого дома и его обитателя.
Скрипача нигде не видно, но если прислушаться, то из самого центра постройки раздаётся протяжное и завораживающие пение скрипки.
Всё громче и громче становиться это пение, вот уже отчетливо слышен каждый звук. Многие жители в страхе убегают прочь. Я продолжаю стоять и наслаждаться плавными переливами сладостного голоса.
На полуразвалившемся балконе прорисовывается человеческая фигура - старый Скрипач. Позади него идет плотными клубами дым, из щелей дома то и дело показываются языки пламени.
Он гордо стоит, запрокинув седую голову. Крепко и уверенно держит в руках свою потёртую скрипку, которая продолжает петь.
Оставшиеся зеваки, как каменные статуи, замерли, и смотрят на скрипку, слушают её голос.
Огонь охватил уже весь дом, и из-за клубов дыма не стало видно старика.
Этого человека не приняла деревня. Он был не понят, потому что искал свой путь, путь к осознанию смысла существования, как и я. Он не совершал переходов, а разговаривал со скрипкой, она дала ему много по настоящему верных ответов.
Звуки скрипки начинают удаляться, переходят в дом. Спустя некоторое время, когда ветхое строение, не выдержав огненного натиска, рухнуло под своей тяжестью, звуки затихли, и всё окружение погрузилось в давящую тишину.
Народ разошёлся по своим делам - через неделю они забудут о случившемся, и всё будет по-старому.
Глава девятая
Бесконечность
Столько пройдено, но это ещё не конец. Буду идти дальше, смотреть на чужие смерти и умирать сам. По одной и той же схеме: поиск, тьма, наблюдение, смерть.
Что за люди и что за миры мне встречались? - Не знаю. Я просто был рядом и наблюдал. Им было безразлично, есть кто-нибудь рядом или нет. Может, только провинившийся мальчик погиб с надеждой на чудесное спасение, а остальные приняли свою участь, зная дальнейшие пути души.
Я же не могу спокойно умереть, не пройдя этапов поиска, поиска непонятного, ведь познание себя - это самое непонятное, что только может быть...
Красиво тлеют остатки догоревшего дома. Надо идти дальше. Путь без конца, но с надеждой на итог - это мой путь. И я буду идти по нему верно, не оступаясь, - оступиться невозможно, потому что не я решаю, куда меня забросит...